Печали Предвестника

Он никогда не хотел быть в так называемом «настоящем», никогда не стремился быть на его месте. Всё, чего он желал: заниматься тем, к чему душа кипит, к чему стремится больше всего на свете. Он с неба звёзд не достанет? Ещё чего! Достанет! Ещё как! Только вот… Сложно видеть то, что предстало пред ним в «настоящем». Разумеется, он уважаем, велик и умён. Тот, кем хотелось быть всю жизнь: длинными днями и через чур быстрыми ночами, в которых случайно засыпал. Однако… Стоит ли это того? При том, что творится за этой маской, то, что он называет прошлым, и всеми силами старается это прошлое отгородить, разбивая на части, а потом утверждая всем, мол: «Мне это на руку». Маленькая крупица того самого прошлого стоит рядом, но прекрасно понимает, что это совсем не так. Он далеко от него, и, единственное, что их как-то объединяет – душа. «Я знаю, чего ты всегда хотел», «Я знаю, что ты притворяешься», «Я знаю, потому что я — это ты!»

***

Никогда ещё пробуждение Альбедо не было таким болезненным: Голова хочет расколоться на две части, треснуть, как яблочко, упавшее с дерева. Как знать, может, этот фрукт свалился алхимику прямо на голову, но никаких гениальных идей за собой, увы, не принес, а только последствия от удара. Ресницы распахнулись, словно от внезапного грохота, который традиционно предвещал необычные игры Кли. Факел. И ещё один… Слишком светло, этот яркий свет заставил правый глаз настолько сетовать, что пришлось его крепко зажмурить, хоть парень и понимал, что это отнюдь ничем не поможет. Какая бы боль сейчас не пыталась заставить алхимика обратно засунуть и в кои-то веки нормально отдохнуть, выспаться – больной решил действовать сему на зло, в жалких попытках подняться с… кровати? Да, под парнем явно что-то мягкое, а голова и вовсе давным давно наградила теплом подушку, которую Альбедо любил, в таком случае, переворачивать на холодную сторону. Однако здесь делать так, является полным абсурдом — это всё тот же Драконий хребет, пропитанный жутким холодом, а в некоторых случаях и вовсе страхом. Свесив ноги с ложа, Альбедо не почувствовал ступнями абсолютно никакой поверхности. Он слегка наклонился вперед, вследствие чего начала кружиться голова. Зато в сознании маленько прояснилось: хозяин лаборатории смог узнать свой любимый, деревянный стол. На нем когда-то стоял кальцинатор. Устройство, наверное, кто-то выкинул, ведь недавно оно валялось здесь разбитым… Валялось… Разбитым. Стоп. А почему? Самое нелюбимое явление для алхимика — фрагментальная потеря памяти. Именно из-за неё с Альберихом приходится несладко, когда он напиваться в штиль. И если раньше он выступал в роли объяснялки, то сейчас сам не отказался бы от подобного человека рядом. Всё, что он помнил… пугало. Даже самое незначительное: облик, обнятого страхом, шамачурла. Альбедо не страшила ни внешность монстра, ни сам факт того, что этот шаман способен на убийство; а именно то, что парень вдокон не мог объяснить причину появления данной особи в мутной связке воспоминаний… «Я зачем-то бежал по Драконьему хребту… Потом Хоффман что-то говорил, вроде извинялся… М-м-м… — сквозь головную боль вспоминал он, немного дрогнув от следующей мысли: — Нигредо?.. Кли… Кли с Нигредо?.. Ну да, Кли с Нигредо…» Диалог с самим собой настолько затянул, что внезапная тень на стене пещеры по настоящему испугала, словно вот-вот с этого силуэта вылетит летучая мышь с жаждой крови… Он резко обернулся в сторону выхода, словив ещё один удар яблочком по голове. Странно, первое, на что обратил внимание алхимик, стал не голубоволосый парень, а кромешная тьма на улице: — Сколько времени прошло? — спросил блондин, да так беззвучно, словно слова уходили в пустую банку. Он прокашлялся, с новой волной боли от головы до правого глаза, повторив вопрос с лёгкой перефразировкой: — Сколько я был в отключке? Парень пару секунд безэмоционально глазел на Альбедо, но потом, хмыкнув, подошёл ближе к импровизированной постели. — День и 8 часов, — сообщил парень. От такого небольшого числа стало гораздо легче. — Итак, начнем по порядку, — обернулся он к столу, взяв с него блокнот и гусиное перо. Что то, что это принадлежало хозяину лаборатории, но он был слегка занят другим, чтобы сильно уделять этому внимание... Кто это перед ним? Какой-то парень с кровавыми глазами, странной ухмылкой, чудным галстуком-бабочкой на шее и в три раза больше его самого белом пуховике. В памяти что-то всплывало… однако Альбедо не совсем верил в то, что как казалось, было надумано. — Начнем с физического состояния: головная, сердечная, мышечная боль? — серьезно спрашивал голубоволосый, не сводя взгляд с блокнота. — Эм… Голова и правый глаз. — Мигрень выходит… — Да, ещё кружится. — Знач острая… — пытался выцарапать понятные буквы парень, но получилась какая-то неразбериха. К счастью, хотя бы он понимал написанное. Перо нырнуло обратно в чернильницу, а парень опустил блокнот, задав следующий вопрос: — Провалы в памяти имеются? — именно на этот вопрос с большей охотой ответил Альбедо, немного сжав одеяло на коленях: — Ну… Я совсем не помню кто вы, — от такого ответа голубоволосый на мгновение дотронулся к своей щеке, слегка ухмыльнувшись. — Хорошо, что хоть себя помнишь, — наигранно вздохнул он и протянул руку парню, — я Иль Дотторе. Приятно познакомиться, вродь?.. — А, — только и выпало с его губ, но когда информация всё же достигала мозга — Альбедо удивлённо вылупился на лицо, протягивающие ему руку, — Дотторе? Где твоя маска? — Хех, вон лежит загорает возле письма. Кстать, его косоглазый голубь чуть не проглотил, пока к твоему дому долетел. — Дотторе указал большим пальцем на стол сзади себя, с которого был взят блокнот. Альбедо слегка вытянул шею, созерцая на… расколотую, на две кривых части, маску Предвестника, рядом с грязным, когда-то чисто белом конвертом. В сознании вновь что-то прорезало дырку, через которую вышла картина улыбающегося Иль Дотторе, на которого был направлен острый клинок. — Я пытался тебя убить? — щурился Альбедо, предположив первое, что пришло ему на ум. Послышался громкий стук блокнота об стол, а так же недовольный вздох. — Блять, алхимик, прийдётся сыграть роль рассказчика. Хотя, мне кажется, лучше всего с этим справиться одноглазый, но мне в падлу искать его с той монашкой по всему Драконьему хребту. «Кейа с Розарией тоже здесь, выходит… А ведь почему я в своей лаборатории?..» — С какого момента ты ни фига не помнишь? — сел на стол Дотторе, всё больше скрываясь в тени, падающую от соседнего, теперь совсем пустого, шкафа, — ну, именно пробелы. — Как только ступил на территорию Драконьего хребта, — в этом Альбедо был на сто процентов уверен, ведь с заданным моментом была связана не только память, а и странное ощущение в теле, что росло с каждым разом всё больше стоило ему находится в снежных краях. — Ага… Итак, — ненадолго задумался Предвестник, подняв голову к потолку. — Этот Нигредо, что оказался тупым и одновременно смышлённым, сделал красивую схему чтобы тебя задержать: он перебросил часть скверны в подобие магнита для хиличурл. Проще говоря, когда ты бежал к лаборатории, Нигредо хотел задержать тебя, чтобы кое-что успеть сделать, но об этом позже. Ну и накинулся на тебя тот шамачурл — эти ребята тип мудрые, поэтому именно этот окаянный был, или на хер пойми каких пытках у Нигредо, может он с ним скентачился; вот шамачурл и произнес проклятье на тебя, чтобы другие хличурлы помогли ему тебя задержать. Оно, если чё, уже спало. «Звучит… правдиво. Только вот есть маленький нюанс…» — после слов Предвестника в голове начали мелькать картинки за картинкой, прямо как, описанные путешественниками, фильмы с Фонтейна. Появилась целая куча вопросов и уточнений… — Дотторе, ты уверен, что это проклятие? — А? — опустил голову Предвестник, — ну да, наверное. Блондинка с хвостиком… Щас, имя почти помню… Альбедо наблюдал за попытками парня называть хотябы первую правильную букву имени действующего магистра — от этого только больше закружилась голова. — Дж, — решил всё же подсказать алхимик, устало накинув на себя одеяло. — Во! Джинн! — поднял палец Дотторе. Победно ухмыльнувшись, он продолжил: — Эта Джинн использовала зрение стихий, а с учётом, что она наделена целительскими навыками, легко распознала что это именно проклятие, не наносящее физический вред. — Я не спорю, но… — всё не мог понять сказанное шамачурлом Альбедо, –…разве могут слова: « Я был не прав», «Я люблю вас» быть заклинанием?.. Алхимик не заметил изогнутых в улыбке губ Дотторе, но четко слышал его хмык. — Ты прям так и слышал? — Нет, у меня в голове само перевелось. — Ясно… — опустил голову Предвестник, наконец оказавшись на свету тепло-желтого факела. Его физиономия напоминала… пьяницу, ушедшего с таверны Дилюка начисто трезвым. Оно такое бездушное и в то же время подавленное… — Не удивительно, что его всё это заинтересовало, — пробубнил себе под нос парень, из-за чего Альбедо склонил голову набок. — Что ты сказал?.. — не совсем услышал его алхимик. — Говорю: слушай дальше, алхимик, — шикнул Предвестник, вновь вгоняя во тьму алые глаза. «Так я не понял точно ли это проклятие…» — всё не унимался Альбедо, пугая Дотторе своей настойчивостью: — Это ведь не проклятие, а обычные слова. Голубоволосый сложил руки на груди, слегка оскаливая свои острые зубы. Непонятно, что его так рассердило, но тем не менее он ответил: — Это прозвучало на другом языке, следовательно, это вполне проклятие, — после этих слов он немного расслабился, от себя добавив: — Представь себе, эти слова действуют на живых куда лучше, чем препараты. Только давай не будем запускать тему «философии». Я не против, конечно, но это слишком долго. — Понял… — накинул на себя сползшее одеяло Альбедо, с полной готовностью слушая парня, на которого было совсем непривычно смотреть без приевшийся маски… Не то чтобы они с Дотторе долго знакомы, видели друг друга каждый день, с самых пелёнок, но даже за эти три дня образ той необычной чёрно-белой маски уж слишком впечатался в глаза. Это… всего три дня. И ладно три дня, но как так вышло, что за один вечер Альбедо узнал столько информации от Предвестника — непонятно. — А что с Кли? — забыть вчерашние переживания насчёт сестры, довольно трудно... Этот вопрос интересовал парня куда больше, чем наново сползшее с плеч одеяло, которое он не спешил накидывать обратно. — А? Мелочь та? — не стеснялся показать свою недружелюбность к Кли Дотторе. — Бегает, как какое-то торнадо возле этой вашей Джинн, — все-таки, с последующих слов, на лице выступила хитрая усмешка: — Эта блондинка, кстати, когда пришла к нам: выглядела, как будто с митинга вернулась. «Ну конечно, как же ещё ей выглядеть после, черт его знает какой по времени бойни, — словил на себе вину Альбедо, ведь ещё тогда не хотел оставлять магистра одну, на поле боя. — Хм… Её отточенные взмахи меча... то, как она им крутила каждую секунду, отбивая стрелы и удары… — немного занесло алхимика, как будто он только вспомнил, что является художником, — "Львица, с мечом в зубах, обманывающая своим невинным, голубым взглядом"… Нарисую» Разумеется, Альбедо не забыл спросить и про остальных участников сего «приключения». Как оказалось, Кэйа не отходил от друга ни на шаг и, кажется, переживал больше всех. Первые пять часов никто особо не обращал на это внимание, но, потом, Дилюк сказал Джинн, что его названный брат так и просидит над алхимиком, пока не состарится, поэтому в дело вошла Розария… А впрочем, всё оказалось не настолько жестоко, как предполагалось, ведь Дотторе сказал: «Эта монашка из машины для убийств – превратилась в мать Терезу», — хорошое объяснение, только вот представить себе, как монахиня, без тиранства, уговаривает Кэйю пройтись и отвлечься – достаточно затруднительно. Ещё Предвестник пожаловался на парнишку, с пепельными волосами и очками на голове. Даже без описания легко понять, кто это был, после слов: «Этот мелкий врезался в меня, потом фиг знает как умудрился споткнуться ещё и об воздух, когда я от него отошёл. Потом ещё, как идиот, валялся на полу перед вашим действующем магистром, извинялся и тебя искал вродь…» Дотторе рассказал о всех. Всех, кроме одного человека. Только вот, едва Альбедо хотел про это заговорить — на него шипели, так что приходилось оставить Нигредо на… десерт? Однако выявилось, что у Альбедо всё же есть ещё много схожестей со своей копией, ну, либо же Рэйндоттир так и задумывала: как только Альбедо начинает испытывать ярость – скверна овладевает его телом; оскверненный не в силах ей сопротивляться, полностью теряя контроль. Однако, по словам Дотторе, алхимик заставлял себя держаться, что помогло избежать многих бед, что затронули бы не только Кли, Джинн, Кэйю, Розарию, но и самого Дотторе, та даже остальных существ, поблизости Драконьего хребта. Что ж… Открытие Предвестник не сделал, Альбедо и так всё это знал. Только вот… ощущать на практике приходилось впервые. — Но учти: мы не уверены насчёт скверны целиком, — повел плечами Дотторе. — Собственно, это одна из причин дела, что я обязан тебе предложить… Уши, после настораживающего «дело», тут же навострились, и алхимик заинтересованно глядел на задумчивое лицо в тени. Молчание Дотторе слегка напрягало, но блондин не спешил уходить в свои мысли, попросту осознавая, что начнет себя накручивать. По коже прошли мурашки от внезапного холода. Неясно, принесло ли его нагнетающие, гробовое молчание, но Альбедо поспешил все-таки укрыться, упавшим на кровать одеялом. Спустя время губы Предвестника немного приоткрылись, а их обладатель глянул на парня спереди него. — Я ведь не говорил о Нигредо, да? Так вот… — даже не дав ответить на вопрос, холодно произносил Дотторе, постоянно отводя глаза куда-то в бок. — Он сейчас под наблюдением ваших рыцарей. За остальных клонов: подтвердилась теория о том, что их создатель Нигредо, так что они исчезли как только их создатель потерял сознание, следовательно, и контроль над ними. А сам пацан жив, а что насчёт того, что я с ним сделал… — как-то неестественно тянул Дотторе, что совсем не было похоже на его типичное уверенное поведение. Алые кружки остановились на голубых, — я его усыпил. — На время? — спохватился Альбедо. — Хах, ну не как псину. Временно, — уж слишком печально выглядит эта усмешка на сим лице… Не по себе становится. — Но зато я не сделал с ним так, как он с твоей мелкой девчонкой. Его я усыпил на годик. Альбедо молча на него глазел, не в силах выдавить и слова. Всё, что происходило в голове: бесконечная загрузка, которую, казалось, просто невозможно остановить… Однако мыслить — это то, что иногда его губит, а иногда спасает: «Я пытался сделать это на протяжении 4-ех лет, если не больше, а он… за два дня?» — нет, у алхимика небыло какой-то разочарованности в себе или что-то на подобии. Просто, осознание, что всё это время существовал голубоволосый парень, что, по началу, казался мужчиной, который одним щелчком пальцев мог помочь, – вызвало ощущение упущенного времени. — Как ты это сделал, Дотторе? — спокойно спросил он. — Ты алхимик, а не врач, тут всё не так просто, — встал со стола Предвестник, обперевшись о него. Такое ощущение, что он старался так успокоить свои нервы(?). — А если немного честнее: я добавил в скверну раствор, что привез из Снежной, — в этот раз, сомнений не было, парень горько усмехнулся, — но это мне посоветовали сделать, а не сделал я сам. Да и без понятия что это за синяя жидкость такая. Кстати, мешал я всё это на ваших с той очкастой девкой глазах, хех… От вида настолько опорожненного Предвестника – хотелось проверить документы этого человека и убедиться, что он действительно в соответствии со своим именем, а так же, за два дня добытым статусом. «Что-то случилось или что-то не так… Верно?» — сухо рассуждал Альбедо, пока не спрыгнул с импровизированной кровати, на конец отставляя тёплое одеяло брошенным. Стоило ожидать, что после того, как ноги припали к каменному полу, в голову ударило новое яблочко, за которым Альбедо, как обычно, решил не молча наблюдать, свалившись с ног; а пройти мимо, словно этим показывая свою победу над невинном фруктом. — Ну и? Типа так легче людям или чё? — опустил голову на, рядом ставшего, алхимика, который, как и Дотторе облокачивался о стол. — Признаешь, что тебе непросто объяснить всё? — Да иди к черту, — отвернулся от него Предвестник. Всё внимание было направлено на небо за пещерой, щедро усыпанное звёздами. Наслаждался ли парень ими, или отвлекался от переживаний — навсегда останется загадкой. — Слушай внимательно, алхимик, это важно. — Я весь во внимании. — Мы с тобой похожи, — он поджал губы, после, исправившись: – Вы с ним похожи, а вот я не совсем по исповеди полноценного человека, — постарался усмехнуться Дотторе, только вот… ничего не вышло. — Для тебя клоны — норма. Так что, думаю, ты нормально отреагируешь на то, что я по сути чужой клон? — всё же обернулся к Альбедо он, в желании видеть его реакцию. А эта реакция собственно… отсутствовала. Голубые глаза лишь холодно глядели на, словно случайно рассыпанные веснушки на бледном лице. — Это тип… Норм? — Я догадывался, что ты не настоящий Иль Дотторе, — холодно отрезал Альбедо, немного откинув голову назад. — Письмо на столе скорее всего от Люмин. Человек, что видел тебя настоящего. Без неё я бы и не подумал, что ты… не ты? — Ха-ха, — с серьезным лицом шевелил губами Дотторе. — Я то, Иль Дотторе. Хотя, именно сегмент и… по сути, я и не Иль Дотторе, ведь мне 17, а в таком возрасте З-… кхм, Дотторе в Фатуи не был. — Сегмент? Выходит, настоящий Дотторе – человек, а ты лишь его осколок? — Дотторе берёт сегменты самого себя в разном возрасте, превращая нас в кибернетические аугментации, выполняющие разные задания. Также он способен превращать других людей в монстров. Даже после их смерти, превращал их в, как и нас, кибернетические аугментации, тоже выполняющие разные задания… — рассказывала аргументация, иногда ловя приступы лёгкой усмешки. — Этот дядька вообще много чего умеет, я и подумать не мог, что стану таким в… м-м-м… Хах, старости? Сколько ему лет вообще? — Я так понимаю вы крайне отличаетесь друг от друга, — предположил алхимик, тем временем задумавшись: «Если бы Рэйндоттир имела подобные способности, то я бы мог быть её сегментом?.. Может быть хоть так мои исследования давали бы больше плодов…» — Да не, не сильно, — замахал головой всё ещё Предвестник. — Хотя тут дело возраста, так скажем… Вот, к примеру, раньше, в роли дипломата, в Монд приезжал не я, а более агрессивный клон. Ему 23, — парень постучал средним пальцем по виску, — возраст поехавший, потому что только тогда Дотторе свалил с академии, прочувствовал свободу от «жалких людей», при этом, глядел прямо на протянутую руку дедугана с Снежной. Первый Предвестник, кстати. — Оу… «А Кэйа то говорил: "...мышцы сдулись"… Просто он видел уже больше мужчину, нежели парня», — сложил картинку Альбедо, не воздержавшись от вопроса: — А почему вновь его не отправили? — Он в тот раз чуть погром не устроил, а я самый спокойный, не считая 7-летнего Дотторе, — сжав зубы, супился в стену сегмент, как будто ему на память пришло что-то нехорошее. Но вдруг его лицо переменилось, став более испуганным, — то есть… Он и его уберет?.. Я ведь только мелкого понять нормально могу, ведь прожил его годы… –«Уберет?» — свёл брови Альбедо, заглядывая в слегка веснушчатое лицо. — Ну… Что-то наш разговор о сделке залетел, куда не хотел, — вновь эта натянутая ухмылка, однако, слова были сказаны ровно и четко: — Помнишь ты на меня меч направил? Так вот, настоящий Дотторе имеет с каждым своим возрастом так званую «ментальную связь», из-за чего может с нами общаться. И… прямо в тот момент он сообщил одну новость… Альбедо отстал от стола, став на ноги, чтобы лучше понимать, совсем изогнутого в три погибели, голубоволосого парня. «Мне совсем не нравится начало…» — опасения были оправданы, ведь осколок чужого возраста сухо выпалил: — Он уничтожит все свои сегменты. На душе сразу стало как-то пусто. Альбедо отвернулся от Предвестника, оперевшись обратно о стол. — И… зачем? — смотрел в одну точку Альбедо, сложив руки на груди. — Хрен его знает, он мне не это объяснял, — похоже, теперь сегмент решил спасаться нервными улыбками и дёрганьем тела. Парень даже на алхимика обернулся, словно от его вида всё это пройдет. — И что же он тебе объяснял?.. — слегка неуверенно проговорил блондин. Этот вопрос, конечно же, его интересовал, но даже в случае с, по сути, чужим человеком стоило соблюдать хоть какую-то тактичность — так называемый Иль Дотторе сейчас не в лучшем распоряжении духа. — Я не мастер объяснять, и именно из-за этого многие мои «безумные идеи» звучат в три раза безумнее, — сложил руки вместе, всё больше раздражая своей натянутой улыбкой до ушей. — Короче, он предложил алхимику, логичный для алхимика, равноценный обмен, — если бы Альбедо сейчас пил воду: непременно бы подавился, но… как оказалось, подавиться можно и воздухом, в следствие чего стало как-то трудно дышать. — В чем он хоть заключается?.. Дотторе подождал, прежде чем ответить, словно ожидая когда прекратится ветер, врезающийся в внешние стены пещеры. — В общем-то… Для него: ты и Нигредо отправляются в Снежную, — сообщил он, достаточно тяжело выдав следующие: — Для изучения и экспериментов над выведением скверны, или чего-то связанного с чем-то другим, не знаю, в любом случае это по сути «лечение у Доктора Дотторе». «В Снежную?» — не поверил таким заявлениям Альбедо. Это всё казалось таким странным, тем, от чего нужно спрятаться, забояться, начать выливать кучу вопросов водопадом — ничего из этого алхимик и не думал делать. Блондин лишь заинтересованно блеснул ледяным взглядом на опущенное лицо. — Равноценный? Он сможет убрать у Нигредо скверну? Может зависть её и вызвала, но в его характере тоже может быть дело, — равнодушно говорил он. Дотторе поднял голову, смотря в голубые глаза так, словно они были чем-то непонятным для него, какой-то загадкой или… страхом. — Совсем не испугался, а наоборот заинтересовался, — сжал зубы в улыбке. — Что нужно дать ему — решать тебе. «Он ведь не так прост, раз смог провернуть фокус с Нигредо. Да и так баловаться со временем...» — Пусть вылечит Нигредо, но отпустит его после лечения в Мондштадт, он не подопытная крыса. А также пусть позволит работать у него в лаборатории, — уверенно выпалил Альбедо. Такое ощущение… словно он угрожает. Красные глаза округлились. — Э. Это ж двое условий! — возразил Дотторе. — Я и Нигредо — два абсолютно разных человека, — раскрыл тайну алхимик, — если хочет обследовать нас обоих, то и условия должно быть два. — А это логично, — закивал парень, дёрнув бровью. — Так… Ты согласен на сделку?.. Бесспорно, решение непростое. Алхимик понятия не имел какое время это займет, почему второй Предвестник Фатуи вообще заинтересовался какой-то там скверной? Или дело вовсе не в ней? Снежная далеко… Очень. Если ехать на коне, коих в Мондштадте после отъезда Варки не осталось, то доскачешь в лучшем случае через три недели, и это не учитывая отдых. Хотя… Есть путь через море. Сколько он займет времени? Раз уж не брать тот же путь, в самую холодную страну Тейвата, Нигредо вместе с «братом» идут непонятно на какие риски, опять же на неизвестное количество времени. А это время… В Мондштадте Альбедо держала лишь маленькая, золотоглазая девочка, что постоянно стучиться к нему в лабораторию до тех пор, пока не увидит табличку «Приходи в другой раз, Кли». Если бы не сестра, парень, возможно, давно бы отправился путешествовать дальше, дабы скорее понять эту самую «истину», которую наставник поручила найти Альбедо. Да, в письме было сказано: «Отправляйся в Мондштадт», но была ли Рэйндоттир уверена в том, что паренёк полюбит этот город, посчитает его домом и найдет… семью. Кэйа тоже часть его семьи, несомненно. Конечно, бывало он настораживал своим странным поведением по отношению к алхимику, но это всё ещё тот добрый капитан кавалерии, без кавалерии, да? Весельчак, который таковым попросту притворяется, гораздо больше напиваясь просто потому что только так его брат, вышедший в смену, обратит на него внимание и названной «заботой» отберёт явно лишнюю бутылку с его рук. Альберих же… Точно так же ценил семью, которую обрёл в Мондштадте. Кто знает, может эта маленькая деталь и объединила их с Альбедо. Сахароза — его единственная и лучшая выпускница, которая всё ещё не раскрывает тайну почему она решила заниматься биоалхимией. Альбедо всегда в ней уверен, девушка умна не по годам, а так же усердна. Это выходит… Главному алхимику Ордо Фавониус прийдётся, на время, сбросить такой груз ответственности на хрупкие плечи Сахарозы?.. Не совсем хотелось этого делать, однако, эти «хрупкие плечи» таковыми не являются и девушка гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Он положится на неё. Тимей станет ей хорошим помощником. Да и обучаться у девушки ему не привыкать, после последних событий с его учителем... Мона… Альбедо надеется, что с ней всё хорошо, а будь что, её лучшая подруга — Фишль сможет о ней позаботиться. По крайней мере, юной девушке поможет Оз. Всё это оставить, уйти… Может, Альбедо всё же стоит называть Алису матерью?.. Вроде бы звучит смешно, но и как-то грустно. «Я смогу помочь Нигредо, да?» — пронеслось у алхимика в голове, задевая все нервы, что таились в внутричерепной коробке. До чего же странные эти слова: семья, связь, родство, родная кровь. Альбедо давно привык чувствовать боль Дурина и искренне ему сожалеть просто потому что… считал его семьёй. И Нигредо считает, хочет ему как лучше. Хочет, чтобы тот жил без этой чертовой зависти, наточившей свои клыки настолько, что сумела прогрызть вход к осквернению, которое будет давить на мозг до тех пор, пока не будет выведено с организма. Колебания были. Однако как бы то ни было, Альбедо, с полным спокойствием, тихо выдохнул в холодную пустоту: — Думаю да. — Опрометчиво, — отвёл взгляд Предвестник, но потом вернул его обратно на Альбедо: — Тогда завтра, возле фонтана. Я сообщу всё нынешнему Дотторе. По тебя придет одноглазый. — К слову, почему я именно в Драконьем хребте? — Альбедо не жаловался особо, только вот, зная Кэйю и то, с какой лёгкостью друг мог нести его на руках — дотащить алхимика к Городу свободы было проще простого. Предвестник слегка ухмыльнулся, из-за чего даже нижние веки подскочили. — Была вероятность, что после пробуждения ты начнёшь всё неосознанно крушить. Не хотелось бы расхреначить любимый городок в хлам, верно? — Верно… — с ноткой неловкости промямлил парень. А ведь и правда неловко. Все мысли насчёт скверны касались только Нигредо, а про то, что Альбедо и сам чуть целиком не упал в эту бездонную яму — он попросту забыл. Выходит… ему тоже необходимо лечение? То, что звучало после, до жути ударяющего в уши, звука железа… Мелодия лиры. Откуда ей там взяться? Это может быть как-то связано с тем, что Альбедо смог себя контролировать?.. Необъяснимо, но достаточно интересно. В алых глазах, ещё некоторое время, отражались чрезвычайно яркие звёзды, словно пытались согнать всю туманность в этот момент. Хотя, кому знать, может, эти белые точки хотели подружиться с совсем одинокими рыжими, которых было совсем немного на этом длинном носе. Он морщился, словно холод приносил неприятный запах, недоступный рядом стоящему алхимику. — Прежде чем я уйду – у меня вопрос, — нарушил тишину голубоволосый, заученно бросая каждое слово. Альбедо, схоже, совсем не устал за этот вечер удивленно поднимать брови, когда глядел на это лицо. Он молча ждал, пока с рта выйдет ещё что-то, что вгонит его в истинное смятение. — Ты не обязан соглашаться, хотя… — хрустнул запястьем Дотторе, сам же глянув на источник звука, — …по сути, я спас ту девочку, так что ты у меня в должниках. Так что соглашайся. — Я весь во внимании, — повторил свою любимую фразу Альбедо, порядком устав от натягивания резины. — Настоящий Дотторе же уничтожит нас, — на удивление, равнодушно говорил сегмент, — я без понятия как он это сделает, а уж тем более когда. Можешь угорать надо мной, я привык к осуждению, но… почему-то я хочу помочь себе с будущего. Хах, не знаю, связано ли это с обычной жалостью к нему, ведь из-за ментальной связи я иногда чувствую его внутренние переживания и желания. Нет, он всё ещё мразь и если выдастся возможность: не посчитай грехом его убить, алхимик, — от таких слов Альбедо даже стало как-то не по себе… Сегмент хочет попросить убить будущего его или что?.. Догадки Альбедо были бессердечно растоптаны, после последующих слов: — Однако постарайся стать ему другом, хоть на время. Единственным. — Другом? — склонил он голову. «Зачем второму Предвестнику понадобился друг? — даже с какой-то насмешкой над этим думал алхимик, — "Единственным"… Значит, никогда не имел близких людей, но хотел?» — Мне плевать, что этот чокнутый может меня услышать, — гордо задрал голову парень, — всё равно могу исчезнуть хоть прямо сейчас. У меня не осталось сожалений. — Выходит, ты хочешь помочь тому, кто тебя уничтожит, — не выдержал и усмехнулся Альбедо. Это выглядело даже как-то по злому, да и не удивительно, ведь сейчас алхимик чувствовал скорее неприязнь к настоящему второму Предвестнику Фатуи. Дотторе закатил глаза, недовольно перекривляя себя же, при этом стуча средним пальцем об большой, словно это пасть крокодила. — Да-да, я никчёмный маленький мальчик, что вечно говорит: «Вот когда выросту: стану счастливым и вообще не допущу кислой мины на своем убитом, взрослом лице». — Рука опустилась. Туловище Дотторе(?) было направлено в сторону ухмыляющегося алхимика, к которому была протянута рука. — Ну что? Сможешь? Альбедо смотрел на большой палец чужой руки, спустя несколько секунд всё-таки притронувшись к ледяной ладони. — Я попытаюсь, но не обещаю, что получится. Без понятия, какой ты в старости. — Ха-ха, вот и заключили договор в целях помочь бедной старушке, с не только больной спиной, а и головой! Так и пожали они руки, впервые, хоть и до этого сделок заключили немало. Голубой взгляд провожал фигуру юного парня, достаточно устрашающего и порой недружелюбного, но не такого уж плохого, которым он кажется на первый взгляд. Странно… в сердце что-то скребло, словно хотело что-то сказать или о чем-то предупредить. Не понимал этого хозяин данного механизма, потому и вернулся к разбитой маске без лишних усилий. Алхимия — возрождает, возобновляет, создаёт, стоит только дать ей что-то в замен. На ладони была горсть целлюлозы, взятой с нетронутого шкафа в углу пещеры. Две, казалось бы, уже абсолютно не принадлежащие половинки черно-белой маски срослись воедино, словно по ним никогда не проходил острый клинок, заставляющий их навсегда расстаться. «Верну ему завтра, что-ли», — созерцал на результат Альбедо, ненароком зацепившись за знак Фатуи в углу маски, что заставил его с ухмылкой отложить чужую вещь обратно на стол. К слову, о письме Люмин. Путешественница огромным потоком неразборчивых мыслей выливала всё на помятое письмо, что даже складывалось впечатление, что эти слова писала Паймон, которую так и не одолжили для опытов. Клоны, Дотторе, Нахида… Читать было интересно, хоть Альбедо уже раскрыл половину сюжета, который касался Иль Дотторе. Дендро Архонт злится на второго Предвестника Фатуи, с которым Альбедо к счастью или к сожалению, предстоит в скором времени связаться, – достаточно забавно. Этот парень, что так и не сказал свое истинное имя, был ещё тем пушистиком, с которым, как считал Альбедо, он сумел даже сдружиться. А что можно говорить о самой старшей версии этого «пушистика»? Был изгнан с академии Сумеру, которую теперь этот «двоечник» страшит больше гнева родного Архонта. Потом ещё и к Фатуи примкнул, причём, стал на второе место по силе. Изначально ли он был таким сильным? Неизвестно… но даже малые ведомости о том, на что он способен, могли вогнать в ужас. Но Альбедо совсем не было страшно, а даже любопытно. Парень как будто был лишён инстинкта самосохранения. И как только Рэйндоттир не углядела за этим? Ночь. Глубока и тиха. Последняя, на этих родных Альбедо землях. Хорошо, что эта последняя ночь была на территории Драконьего хребта, а не в уютном доме, вместе с Кли — брат бы не выдержал острее осознавать то, что ему предстоит оставить этот маленький комочек вновь засыпать без сказки на ночь. Красно-оранжевый огонь всё прыгал и прыгал. Может, хотел достать до звезд, а, может, пытался сжечь нагнетающие мысли алхимика. Спасибо, огонь, но не нужно. У спящих сны бывают и успокаивающее, даже необходимые. Как например освещенный вечерний Мондштад, не только пропитанный теплом, а ещё и улыбками, всех живущих в этом тепле, людей.