Печали Предвестника

Даже мать не знает мыслей своего ребенка. Не важно была ли она со своей, на сей день убитой холодом, крохой «лучшими подругами», разделяющими с друг другом все свои секреты и переживания. Возможно, это потому что сам детский мозг не до конца себя понимает, потому со слов, казалось бы, полностью выложенных мыслей может выходит не та правда, к значению которой человечество давно привыкло. Такая чистая, гладкая, холодная, словно шёлк… И в то же время обрезающая сердцу все места, с отсутствием острых углов, тем самым исправляя ситуацию. Люди говорят неправду неосознанно. Также люди лгут намеренно. Люди создают то, чего нету, чтобы сбежать от себя. И совсем не важно, что все эти сказки заставляют уснуть совсем не их самих, а слушателя, что никогда не пробудится ото сладкого сна.

---

Пуховик перед ним ничем не отличался от того, надетого на отстранённой, голубоглазой девушке. Разве что больше, намного больше… Да, сегмент, с которым удосужилось встретиться в Мондштадте, — высохший скелетик, сравнивая с его крепким оригиналом. В комнате по прежнему достаточно темно. На этот раз источником какого-никакого света было не чарующие сияние, а обыкновенная, желтая лампа на стене, прямо над столом, за которым изучал обстановку Альбедо. А ведь, слово «обыкновенная» здесь не совсем вписывалось. В родном городе алхимика использовали исключительно свечи, как будто аналога им нигде не сыскать: делай, что хочешь, а люстра в штабе Ордо Фавониус должна быть подпалена, иначе Гай вновь занесет отчет в библиотеку, покатившись по лестнице на пару с Беннетом, решившим в совсем неподходящее время поискать среди книжных полок Фишль. Да ну… Не может же тоска о доме прийти так рано? Так, все, сосредотачиваемся… «После того как я с ним поздоровался: он лишь на секунду на меня посмотрел, а потом молча усадил за стол, — все внимание было намертво приковано к уголку, находящимся в таком беспорядке, что толком не увидишь для чего эти сдвинутые столы предназначены: для лекарств или все-таки железных деталей, обмотанных проводами. — Чай, кофе? — не оборачиваясь, безэмоционально спросил Дотторе, после чего, тихо фыркнув, обернулся, — могу вскипятить спирт. Как раз поэкспериментируем над степенью серотонина в твоей крови, а еще есть ли он вообще. Как действуют пары, а дальше сама жидкость… Вот нервная система тебе присуща? На месте твоего создателя я бы сделал все эти показатели на 100%, хотя насчет тех, что тянут человечество вниз, — нет конечно, абсурд же, зачем? Спина не совсем понимала как продолжать держать себя прямой доской, потому, от услышанного, постепенно припала к стулу. Плечи скукожились, на пару с физиономией, мешающую с удивлением долю испуга. Альбедо казалось, что если бы Предвестник сейчас приставил нож к его глотке — ему было бы гораздо легче. «Я ожидал слегка других поворотов судьбы, — нахватавшись от Моны повторений слова «судьба», в голову лезло именно это, а ещё: — Я поприветствовал его — со мной ничего не случилось, но этого я ожидал, слишком абсурдное предостережение. Но вот после напуганных речей сегмента и письма Люмин... я по-другому представлял его поведение» — Ну? Значит пробуем спирт? — мотнул головой, на этот раз вылитый мужчина, никак не выражая даже малой агрессии. Голова сама по себе замахала в разные стороны, а её хозяин спокойно отрезал: — Воздержусь от всего. — Нет-нет ты не понял, — протараторил стоящий, начиная пугать своими дергавшимися губами. Как бы странно это ни было, но раздраженный тон Дотторе заставил Альбедо немного успокоиться: — Я не говорил: «Будешь ли». Я просто дал выбор, и ты обязан его сделать, независимо хочешь ты этого или нет. С полным облегчением изучая слегка сжатые зубы Доктора, Альбедо сухо ответил, не желая испытывать чужое терпение: — Кофе, — голубые глаза все продолжали наблюдать за изменившимся ртом, что снял с себя оскаленные клыки по бокам: — Правильно, — Дотторе вернулся к хаосу за спиной, переполненный уверенностью, разгребая одну из куч, сооруженной с пластиковых бутыльков и полупустых пластинок таблеток. Алхимик полностью припал к спинке неудобно стула, пессимистично фантазируя: «Если это кофе окажется наполовину состоящим из антикоагулянтов – он назовет это экспериментом над моей кровью?» В комнате, помимо хлорки, успел обосноваться аромат кофе, исходящий преимущественно с чашки «гостя», недоверчиво сверлившего беловатую пену в окружности стенок. Атмосфера не из самых комфортных, притом, не из самых отвратительных на памяти парня. Потому, по причине пристального внимания на себе, сделать глоток было не так уж напряжно, как могло бы казаться. — Разумнее будет начать с твоей «работы в лаборатории», ведь лечение клона… — голос постепенно затих, а на следующие Предвестник серьезно сложил пальцы в замок, постукивая одним из них по тыльной стороне ладони, — твой клон — номер сто сорок второй. Называем его только так и никак иначе. Считай это «правилом». «Вот раньше ты бы дал даже клону имя, а сейчас назвал цифрой, — Альбедо ощущал как по его горлу течет жгучая, горькая жидкость, но ему было настолько все равно, что сделал повторный глоток. — 99%, что Нигредо стал его сто сорок вторым экспериментом, потому он и назвал его соответствующем номером… Ладно, запомнить не сложно» — Так вот. Вновь даю тебе выбор. Ликуй, ты удосужился подобной милости с моей стороны, — самоуверенность. Наконец-то хоть что-то совпадающие с описанием чувств путешественницы. Точнее будет сказать: Паймон, ведь девушка выражала эмоций красочнее, чем тот, кого она сопровождает. — Ты хочешь работать у меня в лаборатории, являясь алхимиком. Мне плевать какие у тебя цели, но раз ты хочешь работать отдельно — я сам буду заниматься лечением Сто сорок второго. Ты не смеешь даже видеться с ним без моего разрешения. «Разрешения? Коего не будет?» — Второй вариант? — поставив кофе, поинтересовался блондин. Доктор странно ухмыльнулся, после стука чашки об стол. — Второй вариант: ты помогаешь мне в лаборатории, преимущественно в лечении Сто сорок второго. Числишься не только как пациент, а и как помощник, однако не имеешь доступа в лабораторию врозь — не думай, что сможешь так просто здесь хозяйничать. В какой-то момент по коленям будто прошлись мягкие ели. Ты видишь их перед собой, в лёгком недоумении перестаешь осознавать колются ли эти зелёные палочки или всё-таки нет. Они не укололи, но никто всё равно не дотронется к ним вновь. Альбедо напрягало молчание Предвестника, заставляя тем самым быстрее сочинять нужный ответ на предоставленный выбор. «Вот он вроде бы дал мне выбор, а по сути… — маска полностью закрывала и глаза, и брови, и лоб. Нельзя разглядеть выражение лица пред ним, однако, все равно было не по себе от сей фигуры, чего-то выжидающей. – …когда мы с Виктором только вошли он назвал меня "помощником" » — захотелось неуверенно усмехнуться, хоть давно предопределенный за него выбор, не должен был доставлять и крупицу смеха. Алхимик прекрасно уразумел причину, по который говорил расплывчатое условие. Он осознавал, что это будет каверзно, запутано однотонным нитями. Что эта, будто взявшаяся, с забитого мусором, уголка его памяти идея была на грани безумия. Ну что уж поделать: в крови у него это безумие. В крови не жалующейся на отсутствие какого-то там серотонина. Это будет сложно, но эта смышлёная голова додумывалась и не до таких идей. Сложно… это казалось сложным, а оказалось… «Так просто…» — Я согласен на второй вариант, только раскройте атомные подробности и условия моей, надеюсь временной, службы, — парень старался говорить как можно ровнее, и у него это с лёгкостью получилось. На его удачу Предвестник вновь решил самодовольно фыркнуть. — Я расписал всё на бумаге, не хочу тратить свое время на долгие объяснения. «Тогда зачем заварил кофе, если всё равно наш разговор подходит к концу?» — верное, а ещё и спонтанное решение блондина пить напиток, как обычную воду, которая будто не горчит, да и язык до пепла не прожигает… Странно все это. Документ перед ним напоминает сводку правил, не просто пронумерованных, а впридачу одаренными подпунктами, с расписанными исключениями. Так… подробно. Он ведь мог легко воспользоваться неточной формулировкой... Альбедо точно не разучился читать? Наряду с холодом по всему телу, Доктор в который раз начинает активно жестикулировать. — Ну? Читаешь 163333 слова за минуту? — Я Вас понял, Иль Дотторе, и всё принимаю, — продолжал пропускать его скачки настроения мимо ушей. Но эту удушающую атмосферу в какой-то из моментов не смог стерпеть даже Альбедо Гальд, стараясь приковать свой взгляд к бумаге. Не зря. Он совершенно не представлял как бы смотрел на Предвестника с последующих слов: — Маску усопшего выбросить, а за клонов не заикаться. В бумаге не прописано, но ты «в подарок» имеешь устные правила. Забудешь — твои проблемы. «Усопшего? Это ведь его малый возраст. Неужели подобное можно назвать "усопшим"?» — осуждения не проскакивало, только ещё более запутанный клубок нити, намотанный высоким мужчиной совсем рядом. — Маску лучше оставить у Вас, — бережно положил её рядом с собой Альбедо, имея возможности обеими руками сжимать вручённую «сводку правил». Дотторе без звука на него глядел, не выражая и грамма эмоций. — Выкинешь у себя в комнате, — приказом отрезал он, неспеша подымаясь со стула. — С завтрашнего дня начинается твой осмотр, а сегодня работаем с Сто сорок вторым. «Ясно, с завтрашнего дня я пациент», — смирился алхимик, последовав за Предвестником, никак в его сторону не обращающим внимание. Этим он и воспользовался, «забыв» черно-белую маску на столе.

***

Тело Нигредо было подключено к современной, скорее всего фонтейновской аппаратуре. Никаких иголок с неба это не принесло, Альбедо вполне ожидал подобного, полностью подготовившись. На самом деле эта подготовка включала в себя множество вещей. Мозг полностью осознает возникшую ситуацию, в которой осторожность — будет совсем не лишней. Нагретый, теплом его тела, пуховик пришлось снять. Медицинские одеяния парню не выдавали, только одноразовые перчатки с маской. Вау, маска… Доктору есть дело до здоровья его будущих экспериментов пациентов? — Остатки мертвых Архонтов усиливают иммунитет, однако, также калечат человеческую психику, — Альбедо не сразу понял, почему мужчина так тихо говорит, роясь при этом в белых ящиках. Но потом выстроилась любопытная теория: Иль Дотторе разговаривает сам с собой. Точнее, с уже несуществующим собой… Как же сложно. — И… Зачем вводить их Сто сорок второму? — решил осторожно присоединиться к разговору помощник, оглядывая лежащие, хвала Барбатосу, тёплое тело: следов разрезов не видно — Доктор точно ещё не успел провести в этом человеке «археологические» раскопки. Однако ощущение, что это тело мёртвое, причем, зачем-то подключенное к неизвестному Альбедо аппарату, поворачивает мысли не на совсем белую сторону. Голубые глаза вновь прикрыли веки, а хозяин отвернулся. Вот тебе и «я не волнуюсь за него». Диво. Доктор как ни в чем небывало ответил, протягивая помощнику блокнот на пружине. На открытой странице вырисовывалась жуткая схема, которую хочешь не хочешь, а надо рассмотреть. — Твои запись с Драконьего хребта весьма недурные. Придумай что-нибудь, что поменяет данный эффект местами. Альбедо удивлённо вскинул на него бровь, быстро вернув внимание на блокнот. — Вы имеете ввиду… — соображал он, –… сделать так, чтобы остатки мертвых Архонтов понижали иммунитет, но улучшали психическое состояние? — Неплохо, ты не заторможенный, — закивал Дотторе, сложив руки на груди. — Это домашнее задание, а сейчас: дай экспертизу анализов, находящихся в лаборатории, помощник, — он не показал где находятся аппаратура, а уж тем более как ею пользоваться. Всё, что сделал Доктор: дал указания, а сам удалился в соседнюю комнату за стеклянным окном. — Жду результаты. Тихо. Пусто. Нет, Нигредо, конечно, все ещё дышит, но согласится, собеседник с него не из лучших. Альбедо никак не отреагировал на предоставленную ему задачу, просто держа цель её выполнить, несмотря на отсутствие хотя бы малых инструкций. Хотя... не совсем они нужны, учитывая, что на Люмин эксперименты шли, как по маслу... Жаль, что на Паймон так и не удалось, она весьма чудная. Взгляд ещё раз пропек разноцветную схему на бумаге. Рисунок, чуть ниже, выглядит отвратительно, но понятно, а помощник Дотторе почему-то кидает лёгкий смешок. Непринужденность никуда не исчезает, даже в момент, когда голубые глаза скользят по телу в белом халате, к которому, оглянувшись, алхимик поспешил подойти. Взгляд падал то на кривую схему, то на бледное тело. Так жутко, но рука сама провела над чужим лбом круг. Ладонь почувствовала еле уловимые удары теплого воздуха, отчего плечи, вздрагивая, расслабились. Столь противный запах химикатов, кой никогда таким не казался, когда с, ушедшими в другую долину, мыслями он мешал придуманные зелья, – впитался во всего Альбедо. Он того даже не заметил. В соседней комнате копошится главнокомандующий. За слишком высоким окном, разделяющего их с помощником, было невозможно понять что Предвестник делает на столе, при ярком свете белой лампы. Абсолютная пустота. Он полностью погрузился в работу, сверяя размазанную каплю крови на стекле с записями на найденном листе, который непонятно можно ли вообще брать. Ощущение. Обычное ощущение. Этот сосредоточенный алхимик пугает своими мыслями гораздо больше, чем мужчина за тонким стеклом. Так… забавно. Иногда не иметь доступа к ним. Правило №1 Думай и учись сам.