Печали Предвестника

В эту ночь совсем не клеилось со сном. Нет, дело не в письме, которое Альбедо всеми фибрами души выписывал для дома, сообщая что доехал без приключений. И не в комнате, вроде как целиком и полностью принадлежащей ему — с самого начала сложилось понимание, что родная комната, соседствующая с Кли, куда лучше Временное жилище с кроватью, совсем малой тумбой для вещей — их то Альбедо взял немного, не беда. Даже стол есть, комната с ванной и туалетом. Интересно однако, водопроводы устроены… алхимик тоже неоднократно о таком думал, но как-то ни разу не воплощал, что неестественно для этого пшеничного затылка. Впрочем, здесь фактически все удобства, удовлетворяющие основные потребности человека, помимо кухни конечно. Но вот есть где-либо ему запрещалось… Голодом не морили, его будущий «лечащий врач» будет кормить его сам. Ничего странного, если задуматься, ведь, для его «лечения» необходимо знать чем он питается, дабы не удивляться почему с кровью что-то не так. Сахар точно не разъедает органы на пару с красной жидкостью, попросту впустившую в себя столь мощного дьявола… К слову, о бессоннице. Алхимик давно не рылся в чужих записях, поэтому, когда при скудном свете лампы он разглядывал каждую страницу блокнота, что, неудивительно, оказались пустыми — в раздражение кинуло. Альбедо был занят изучением кривой, разноцветной схемы — ему было абсолютно плевать на чисто-белые страницы. Однако мозг считал немного иначе… «Это точно перемены бьют», — сам парень это заметил, вздохом стараясь перенастроиться. До чего же безбашенными оказались записи Предвестника. Невольно предполагаешь, что вся неаккуратность, выведенная черной ручкой и цветными маркерами, попросту была сделана в ночи, на нетрезвую голову. Вот только записи Альбедо, когда-то украденные Нигредо, читаются точно так же, так что без задней мысли: голова привычно кипела в работе – думать. Сложное оказалось… домашнее задание. Альбедо не вчера узнал о болезни элеазар. Скаут Эмбер рассказала им с Сахарозой о ней, когда не понимала как завести разговор с двумя молчаливыми учёными, полностью погрузившимися в свои исследования. Коллеи — пациент, находящийся в Фатуи, на первый взгляд, по совсем безобидной причине. Что плохого в лечении? Особенно от той болезни на которую мудрецы Сумеру поставили крест, не собираясь изобретать лекарство. Не в случае с Иль Дотторе. И теперь, когда Альбедо немного знает о клонах этого «популярного» человека… Становится больно. Больно за эту девочку, подругу Эмбер. Малышка находилась на лечении у того самого, двадцати трёх летнего Дотторе, от которого его прошлое «я» сдержанно дрожало. А что до остатков мертвых Архонтов… Почему алхимик, будто прочитал с полностью достоверной книги, что это не лучший способ полностью убрать с организма скверну? Да и… насчёт скверны тоже выстраивается ряд вопросов. Анализы Нигредо — нечеловеческие. Задумано так или нет, но Альбедо до конца сомневается, что его учитель могла так жестоко с ним поступить, дав полный список показателей, причиняющих только страдания организму, а следовательно – сознанию. Скверна это, или индивидуальность Нигредо — для Альбедо остаётся вопросом, который стоило бы обсудить с Доктором… Это ведь входит в «исключение» верно?.. Исключение первого правила... Такое чудное это «№1». Кое-как приведя себя в порядок, Альбедо вышел в коридор, всё больше закутываясь в пуховик. Здесь отопления не было, в отличие от комнат и кабинетов, в которых можно спокойно разгуливать в чем мать… создала. В общем, жди льдинок с крыши, пока пытаешься вспомнить в какой стороне находится лаборатория… Закрыто. Круто. И почему ему в правилах… Правило №4 Опоздание — наказуемо ...а Предвестнику можно спокойно ошиваться где-то не здесь, так ещё и с учётом, что Альбедо, не спящий всю ночь, ни разу не застал открывающейся входной двери? Даже если бы он видел девятый сон — услышал бы. Разбудило бы звонкое «бип» — оно звучало как и в лаборатории, так и в его комнате. Или на ночь система отключается? Перекрывается? Бред, но второе звучит вероятнее. Не находя иного выхода с ситуации, Альбедо бродил возле двери, с пониманием, что если будет стоять без излишеств — превратиться в Снежного хиличурла, о котором до сих пор идут байки на Драконьем хребте. Так светло… Хоть окно только в конце длинного коридора. Блеск в потолке, выложенный плитками, светил таким же белым цветом, как и лампа Дотторе. Альбедо видел его разбирающим что-то под ней за кристально чистым стеклом, разделяющим палату Нигредо с комнатушкой, в которой алхимику не удалось побывать. На голову накинут пушистый капюшон. Как слабо, учитывая, что этот блондин ночевал в снежных горах… Снежная — удивительное место. Эхом раздался щелчок, а с приоткрытой двери холла исчезающе прозвучало «бип» — в шестой раз, за все время пока алхимик находился в Снежной. Альбедо сразу же приостановил свое бессмысленное мотание кругов, уставившись в источник звука и… звуков. Это, конечно, было все то же железо, но явно не от подошв Дотторе — не та походка, хоть, не поспоришь, Альбедо не успел ещё чутко её различать. Парень отвернулся, решив не обращать внимания на робота с девушкой до тех пор, пока парочка не подойдёт к нему прямо в лоб. «Вроде бы это Сандроне… Часто она здесь ошивается?» — он опёрся об холодную стену, наклоняя голову, тем самым только больше скрывая весь обзор темнотой накинутого «тоннеля». Альбедо не имел огромного желания пересекаться с девушкой. Но ничего не поделаешь, игнорировать – безрассудно. Потому, когда та обратилась к нему, спокойно на это отреагировал. — Где Дотторе? — смотрела в пол Сандроне, покачиваясь на железной ладони. «Хороший вопрос» — Не знаю, — повел плечами. — Сам его жду, он должен был быть в лаборатории в 7:30. — А на данный момент 8:30, — фыркнула девушка, слегка сдвигая брови. На её лице эмоции выглядят недостаточно выражено, отчего их трудно заметить, особенно, когда твое обозрение прикрывает белый пух. — Может… — выпало на язык, –… ему передать что-то? Я собираюсь ждать его до последнего. Сандроне впервые за все время на него посмотрела, горделиво выпалив: — Верные у этого мужика помощники, ибо напуганные. Сочти за грубость: отказываюсь. Мне нужен Дотторе. — А ты мне нет, — слабый голос за дверью, неожиданно влезший в этот невеселый диалог. Альбедо с Сандроне переглянулись. Вторая сжала зубы, тихонько рыча: — Ты дверь проверял, блондинчик? — Она закрыта, — отрезал Альбедо, наблюдая как дверь приоткрылась, а с неё выглянул взъерошенный мужчина. Он только проснулся что-ли?.. — Ну, давайте, шевелитесь, — заметив медлительность обоих, Дотторе наплевал их ждать, оставив двери открытыми, сам же удаляясь вглубь лаборатории. — Дотторе… — тихо прошипела Сандроне, тем не менее, её робот послушно пошагал за Доктором, словно приказы отдавал именно он. «Этот робот и вправду потрясающий», — во второй раз подметил Альбедо, следуя за огромной, железной спиной. — Алхимик. Туда, — указал на неизвестную помощнику дверь Предвестник, никак не реагируя на убийственный взгляд девушки под боком, — полностью раздевайся и садись на кушетку. «Ах, точно… Я шел сюда с вопросами по схеме, а получил клеймо "обследуемый" » — позабыл о договоренности парень. Делать было нечего: кивнул, уверенно проследовав к указанному месту. Не успел он нажать ручку, как услышал озлобленную Сандроне: — Зачем тебе мои материалы? Вот помнишь мы договаривались о том, что ты поможешь с заменителем бензина, а в итоге что? Панталоне не надолго в Фонтейне, но это не значит, что я готова столько ждать-… — остальные слова растворились в хлопке за спиной. Алхимик осторожно ступал в темную смотровую, решив, что открывать жалюзи — плохая идея. Самовольничать ему не дозволялось до умопомрачения. Интересно, Дотторе вообще заметит пропажу одного из листов, на котором писал вчера алхимик, или это не считается? Даже без разницы как-то… поэтому он взял ещё несколько с собой. Глаза быстро привыкли к темноте, потому картинка казалась гораздо светлее, чем есть на самом деле. Альбедо устало скидывает с себя пуховик, ища где можно притулить свою одежду. «Не думаю, что он использует эту тумбу», — направился к совсем старой тумбе пациент. Так странно… она без внутренних ящиков, словно с пустым желудком, отчего выглядит достаточно ущербно. Да и поверхность кошками исцарапана или вовсе ножом — не поймёшь, однако вещица не из новейших. И зачем Доктору понадобилось подобное в смотровой? А все-таки если приглядеться… Выныривая головой с белой рубашки, парень ещё раз окинул кабинет: подобного старья было немало, а чрезмерная чистота давала повод задуматься используют ли эту комнату вообще, или она пустует здесь годами, удосужившись внимания только со стороны уборщиков. Босые ноги касались удивительно теплого пола, однако, стоит устроиться на мягкой кушетке, так стопы больше не чувствуют этого тепла, а только неуютный ветер, коего и не было вовсе… Мышление Альбедо в моменты эмоции вело себя одинаково: если ощущаешь щипание ветра в ногах, то ты волнуешься, только вот в этом нет смысла, так что игнорируй. Парень прекрасно осознавал всё и сейчас, но почему-то ставало не по себе с новой силой, пропекая мурашками голые плечи. — Так и скажи! — уловил глухой голос Альбедо, понемногу выходя с лёгкой паники. Грудь начинала вздыматься интенсивнее. «Что со мной?» — удивился пациент, да настолько, что вздрогнул от зашедшего в смотровую Предвестника, напоследок бросающего Сандроне короткое и ясное: — Отъебись. «Они неплохо ладят», — саркастически подметил алхимик, понемногу отходя от необъяснимой напасти. Плечи щекотали волосы, задевая нервы. Щекотание нервов — не всегда что-то плохое, бывает и веселое, в частности когда видишь собственную кость. — Слишком крепкие — не случайность. Если учитывать то, что регенерация притуплена, не совсем вырисовывается... Специально это или пошло на ущерб? Вот неудивительно что скорее всего бесплоден. Однако ещё, если то затрагивать.... специально для облегчения действия недуга в этом?.. — задумчиво бормотал себе под нос Доктор, выкручивая запястье пациента как только можно. На поднесенном, черном экране идеально прорисовывается скелет Альбедо. Немудрено, что в дрожь бросает... Про удивительный рентген алхимику тоже удалось прочесть, а запомнить благодаря очень долгому абзацу, гласящему о «чертовых проводах, постоянно путаных и не желающих наматыватся обратно на барабан». Уши ловили теорию за теорией, пока однозначно не устали, а на их защиту стал раззявленный рот: — Мои кости практически не хрустят и не издают звука. Дотторе слегка наклонил голову, после чего выпрямился и постучал по ключице пациента. — Это бы называлось «постукивание кости, можно в гости», — выдал он, продолжив обследование. «Так я не об этом…» — он был на грани замученности: что не скажи — ты будешь не прав. И как ему обсуждать с ним эту треклятую схему? Покончив с полным осмотром тела, Дотторе стал непринужденно записывать всё в… карточку. Вот тебе и номер, теперь он официально пациент с собственной карточкой, историей болезни, а может и вовсе болезней. Ну и как же без основных данных: — Сколько лет, примерно. Дата рождения, тоже хотя бы примерно. Этот вопрос оказался крайне затруднительным… Ну, парень хотя бы помнил когда именно был создан: — Рэйдоттир — моя создательница, создала меня вскоре после падения Каэнри'ах. — М? — Дотторе остановился, чуть более эмоциональнее спрашивая: — Вроде ты ничего не помнишь с детства, верно? — Альбедо ничего не ответил, а лишь быстро кивнул, на что Доктор продолжил выводить ручкой буквы, снова бубня: — Около 500 лет, мать — Рэйдоттир… эта ведьмочка значит. «Верно, ведьмочка», — вспоминал разговор с Моной алхимик, умиляясь, настолько усердно та отмахивалась от неосознанно ляпнутого. Фатуи знают о Ведьмином шабаше — всё-таки их враги, сильнейшие. На лице Дотторе ничего не вырисовывалось и это совсем не из-за маски — в движениях пусто, он похож на робота, прям как тот огромный, несущий Сандроне на ладони. Молча наблюдая за ещё одним «роботом», Альбедо не успел моргнуть как оказался в подсобке. Та самая каморка, в которой вчера приходилось увлажнять горло горькой жидкостью, хоть горло то сухим не являлось. «Так, а вот то, что я будто сплю всё время — настораживает», — парень не забыл о бессонной ночи, вот только… слишком необычно для него, вот так просто взять и расклеится, толком не склеившись… Осмотр прошёл спокойно, даже безопасно. Радоваться или ждать худшего, неохотно жуя овощи в тарелке и запивая тем же кофе, — Архонты его знают, но никак не искусственный человек. Что дали Дотторе снимки его костей? Скелет точно такой же, как и у всех: Кэйи, Беннета, Дилюка. Различий с женским скелетом конечно немного, но Альбедо стало легче от осознания, что наставница целенаправленно создала мужчину, а не что-то среднее. И почему алхимика и вовсе это волновало? Это же не имеет никакого смысла… И слова о бесплодии тоже не должны никак на него влиять – принял и всё, а не киснешь из-за того что не побываешь в роли отца. Хотя... вспоминая Кли... Он ведь жив и функционирует — это главное, верно?.. Анализы крайне отличались от показателей Нигредо. Если у клона они не то что нечеловеческие, а бесчеловечные, попросту заставляющие его организм выпустить кишки, то у Альбедо полная противоположность: он словно только родился и шагнул на этот белый свет, являясь ангелом, что заслужил наличием белых крыльев такое благословение. Человек ли? Возможно. Возможно ехидная усмешка Дотторе, вместе с тихим: «Создание», – что-то да значит, но Альбедо не хотел об этом думать, особенно, когда наконец-то одевал на себя одежду. Как оказалось парень соскучился за тряпками, прикрывающими его тело — даже увереннее на душе, а парень то обнажённости не стыдился вовсе… не важно чьей. «Мне в какой-то момент стало интересно кто я…» — стоило словам вспыхнуть, как зубы режутся. Эти напасти… гнева. Как тогда, на Драконьем хребте. Это невыносимо. Дрожащие палицы обнимали горячую кружку, не спеша как-то реагировать на ожог, что непременно последует после такого близкого контакта с кипятком. Как же режет зубы, словно разорвать человека хочется… В клочья, снимая с него выглаженную пленку кожи. Крови нет, только тягучая, бежевая ткань, разорванная на мелкие кусочки. Челюсть сама стукнула об металлическую стенку. Отдало в самую голову, кипятком прожигало теперь и кончики белых зубов. Было ли дело до ноющих рук, языка да и в общем-то тела? Совсем нет… совершенно… будто ему плевать на себя. А голова то ли пустует, то ли засоряет себя огромными потоками мыслей. Альбедо ненадолго упал в этот приступ, спустя пару минут быстро отпустив горячий кофе. И зачем он его выбрал? Теперь обязан выпить все до дна – так будет каждый день, он уверен. С каждым днем казалось, что от Мондштадта он все дальше и дальше. Впрочем, это не важно, нет времени на пустые чувства. А ведь именно этим руководствовался Альбедо, когда сломя голову бежал, спотыкался, но четко знал: Кли будет спасена, ведь он поставит на кон свою жизнь. А сейчас только колкие приступы бешенства, в которых голова совсем не выпускала эти необходимые «замки» его словам. А это так необходимо в некоторых случаях! — Твоя теория смешна. Не факт что вообще работает, учитывая твои показатели. Сто сорок второй не в корне отличается от тебя, — строго, напоминая Джинн, делающую выговор Кли, тарахтел Дотторе. Мужчина только присел за письмо каких-то непонятных документов на сумерском языке, как Альбедо подошёл к нему с блокнотом в руках, и полной уверенностью: «Сто сорок второму нужна моя кровь». Алхимик до конца не понимал причину осуждения данной идеи – переливание крови. Да и говоря о понимании, парень больше задавался вопросом: «А чего он добивается от меня услышать?» Спустя множество попыток преподнести «домашнее задание», в голове всплывало: а вдруг ответ на это задание действительно есть? Верный, кем-то прорешанный. Ну явно не самим Предвестником, стал бы он тратить на это время? Время на обучение своего помощника? А Альбедо почему-то ощущал за это кипение в груди. Он… не считал это оскорблением или ещё чем-то плохим… Даже если это и оказалось бы оскорблением — алхимику было бы глубоко плевать. А вот сейчас: Голубой цвет был темным, потухшим, но никак не откровенно раздраженный голос, направленный в сторону Доктора: — Вы добиваетесь чего-то конкретного, да? — он всё продолжал смело всматриваться в место отсутствующих глаз, ожидая хоть какую-то реакцию. Тогда вокруг было пусто: ни мыслей, ни опасений, ни ожиданий. На это Дотторе не сразу, но усмехнулся. Как-то по злому, словно всё так и должно быть, а он в этой ситуации чистый победитель. Медленно подняв голову на пустой, ледяной взгляд, он заявил: — Я никогда не добиваюсь чего-то конкретного — в этом вся суть эксперимента. Что Доктор, что слова проходили мимо тела и сознания… Алхимик вспоминал этот разговор только лёжа на кровати, прикрыв глаза разукрашенной ожогом рукой, словно подражая той нервирующей, черной маске. «Я помню всё плохо, — кое как старался думать он, всецело игнорируя звон в ушах. — Он что-то намешал? Вполне возможно, но как с этим быть?», — внимание невольно зацепилось за письма на столе, которые Альбедо всё никак не мог прочесть. В глазах плыло... Всё, что он, прикладывая все усилия, выискивал, чтобы со спокойной душой отложить письма на потом, так это строка: "С нами всё хорошо". Это чудесно. Как же парень был счастлив, что мог это читать! Правда, сейчас не совсем мог это прочувствовать… Очередная бессонная ночь? Он с ума так сойдёт, с ума, что не соображает… Кровать под ним скрипнула, а парень осторожно подошёл к столу, дотрагиваясь ко всему так, будто сожми он руку немного сильнее — всё разлетится на маленькие кусочки, будто он чертов… монстр. С ящика была вытянута припрятанная бумага, «одолженная» у Дотторе. Поможет ли ему рисование? Без разницы, главное попробовать, а не строить бессмысленные теории. Линии были как и всегда ровным, выводящими что-то прекрасное, реальное. То, что на бумаге оживет, создаст собственный, непонятый никем, кроме самого художника, мирок. Вот только когда дело доходило до структуры одежды, волос… Как так? Мел всегда мог представить как и где будет обтягивать рукав или ремешок. А сейчас… рука остановилась, дав сигнал в мозг: я запуталась. Тогда Альбедо свалил это на усталость, продолжив рисовать картину «Львица, с мечом в зубах, обманывающая своим невинным, голубым взглядом» так, как сейчас позволяло его сознание. А что оно могло ему позволять? Многое. На тот период многое, однако совсем не желанное для парня и его организма в целом. Интересно… Завтра будет лучше?..