Позолота

Тэхён давно потерял самоуважение. Уже и не помнит, имел ли его вообще. Стыд ему не враг, он живёт с ним каждый свой день. Идёт с ним рука об руку, словно они вечные союзники. Отличник, хороший брат, гордость матери. Он улыбается, приходя домой, и глотает свою гордость, переступая порог университета. Его всегда зовут в одно из безлюдных мест, так им легче доказывать свою невиновность. Но безмерное эго выделяется даже здесь. Бумажки, над которыми Ким корпел десятки часов по вечерам и ночам, разлетаются подобно белым свадебным голубям. — Собирай, — твердит голос, кажущийся Тэхёну отвратительным и тошнотворным. Тэхён выполняет. Он должен быть послушным щеночком, выступающим на цирковой арене. Колени, облачённые в старые потрёпанные джинсы, болят от соприкосновения с землёй, а на затылке ощущаются множественные едкие взгляды. Тэхён проглатывает это пренебрежение, и чужие смешки не слышны сквозь воображаемые беруши. Он твёрдо встаёт с поднятым вверх подбородком, пока ситуация опускает его на дно. Из его рук тут же вырывают ненавистные листы. Сквозь толщу пробивается всё то же хихиканье богатеньких отпрысков. Один из них, отнимающий время и радость жизни, разворачивается к нему спиной, и Тэхён грубо цепляет его за локоть, останавливая и поворачивая обратно рывком. — Ты не заплатил, — цедит сквозь зубы маленький мальчик, ставший посмешищем. В ответ ему вскинутые брови и паршивая ухмылочка надменного идиота, возомнившего себя королём. Короли долго не живут. У него есть только засохшее зёрнышко ума в черепной коробке, власть и толстый родительский кошелёк. Тэхёну от него нужно только последнее, и даже в ущерб своей гордости он не поскупится получить своё вознаграждение за труды. — Хочешь денег? — парень с отвратительным лицом, которое все почему-то считают смазливым, поднимает идеальную бровь. — Тогда оставайся там, где тебе и место, нищеброд. Снова полёт бумажек, на этот раз более унизительный, но в то же время и не такой бесполезный, как слепое потакание прихотям тупоголового придурка. Может быть, сейчас Тэхён и собирает деньги на коленях, но это настоящее обязательно приведёт его к манящему безбедному будущему. В отличие от тех, кто сидит на шее у папочек и мамочек, Ким добьётся этого своим трудом. Так же, как получил своё место в университете, на зависть проигравшим конкурс на стипендию. Какая разница, какие для этого понадобятся жертвы? *** Есть ли бо́льшая причина для материнской гордости, чем сын, которого втаптывают в грязь, а он позволяет? Неведение — лучший выход, иначе перед Тэхёном не стоял бы контейнер с рисом, кимчи и другим перекусом. Мама, уставшая после ночной работы, готовила ему еду, жертвуя сном. Ким вечность будет ей благодарен за бесконечную заботу. А сейчас он может отплатить лишь избеганием проблем в университете. Именно из-за этой причины он, прикусив язык, смотрит на то, как его единственный за день перекус уносит очередной идиот. Казалось, день не может быть ещё паршивее. Как назло, он тянется и тянется жевательной резинкой, которую иногда жуёт девушка, сидящая напротив Тэхёна в любимой библиотеке. На столе подле него разложены книги, как «привет» из прошлого века без высоких технологий. К сожалению, Ким может довольствоваться лишь этими мелкими крупицами университетской жизни в виде огромной библиотеки и новеньких библиотечных мониторов. Доклады для неучей, преподавательские задания, презентации на конференции и ещё много-много-много головной боли, которую необходимо терпеть, лишь бы заработать хоть крупицы. В старости, когда он будет лежать на Мальдивах, попивая виски из хрустального бокала, шея и спина, убитые часами беспрерывного сидения, явно не скажут ему «спасибо» за прошлое. Тэхёну никто не запретит лелеять надежды и видеть распрекрасные сны о лучшей жизни. Однако живот урчит в напоминание о настоящем. Мама будет расстроена: вряд ли покажет это сыну, но ночью будет сдерживать тихие слёзы от того, что не может дать детям всего: даже дополнительного кусочка еды. Все деньги уходят на маленький дом, который для неё остался единственным болезненным напоминанием об ушедшем из жизни отце, хотя он вряд ли заслуживает памяти. Тогда Тэхёну было восемь, Соён была совсем малышкой двух лет. Их семья утонула в долгах, когда отец, поддавшись фантазиям, поставил на кон их жизнь. И свою тоже. Мама стала главой семьи, пропадала на нескольких работах, пытаясь обеспечить детям достойную жизнь, но без образования ей по-прежнему платят гроши. Тэхён не хочет видеть её подавленной. Купюры во внутреннем кармане куртки тянут вниз. Спокойствие матери или возможность отложить немного в тайные сбережения, что должны однажды стать либо их подушкой безопасности, либо билетом к успеху? Выбор очевиден: он уже на пути к круглосуточному магазину с дешёвыми продуктами. Вечер опустился на город, лишь тусклая вывеска даёт ориентир. Колокольчики над головой звенят, стоит только открыть дверь. Продавец, с виду возраста Кима, поднимает на него скучающий взгляд, Тэхён явно отвлекает его от просмотра дорамы на новеньком телефоне. Неудивительно, что клиентов у этого магазина немного — их всех отпугивает это угрюмое выражение. Тэхён, закатив глаза, проходит дальше, но натыкается на тусклую розоволосую макушку, которая выглядывает из служебного помещения. Глаза мужчины превращаются в щёлочки при виде посетителя: — Приветствую, вам что-то подсказать? — Тэхён не успевает ответить, собеседник переключает внимание на продавца, лениво раскинувшегося на стуле, и брови его съезжаются к переносице. — Ванг! Ты что, не видишь, что клиент пришёл? Парень по имени Ванг поднимает узенькие глаза, окидывая Тэхёна скучающим взглядом. — Это магазин самообслуживания, моя помощь ему не требуется, правда же? Мужчина в ответ сужает глаза ещё сильнее, так что теперь даже трудно представить, видит ли он что-то вообще, а после переводит взгляд на застывшего Тэхёна, который незаинтересованно рассматривает энергичного, видимо, владельца. — Простите за это, помочь вам выбрать что-то? — говорит он с улыбкой на пухлых губах. Тэхён отрицательно качает головой, тихо, но вежливо благодаря, и проходит мимо в поисках полочек с рамёном. Позади слышна тихая ссора, которая его больше не волнует: всё внимание лапше, которая заваривается и медленно начинает обретать запах, заставляющий желудок болезненно сжиматься. Проходит пять минут, и Тэхён наконец выдыхает. Первый приём пищи за день — дешёвый рамён из дешёвого магазина в дешёвом районе Сеула, что может быть лучше? Только начавшийся внезапно дождь и люди, которые пытаются быстрее найти укрытие, прикрываясь куртками. Тэхён усмехается, этот день похож на плохую шутку. Он не знает, сколько уже сидит здесь, наблюдая за светом в отдалённых небоскрёбах, в которых хотел бы жить однажды. Его мечты разбиваются о заканчивающийся рамён, который хотелось растянуть на подольше. Идти домой неохота, по-прежнему желание набить желудок до отвала. А ещё отдохнуть, возможно, последовать примеру мужчины, который, шатаясь от выпитого алкоголя, промокший заходит в магазин и под взглядами двух работников и единственного посетителя берёт бутылку воды и садится рядом с Тэхёном. Ким сперва не обращает внимания на его одежду, а после удивляется. На нём костюм с галстуком, который по виду стоит дороже, чем весь дом семьи Тэхёна, а над тёмными волосами с красивой стрижкой, у которой выбриты виски, наверняка, работал ни один человек. Выглядит он как типичный белый воротничок лет тридцати, купающийся в деньгах, как Скрудж Макдак. Тэхёна от таких, откровенно говоря, тошнит. Именно в них вырастают придурки, которые не дают ему покоя в университете. Может, Тэхён неосознанно думает о них, когда заговаривает с мужчиной: — Похоже, у вас был плохой день, господин, — натягивает на себя фальшивую улыбку и прячет усталость. Мужчина поднимает на него угрюмый взгляд синих, как пасмурное ночное небо, глаз. Вряд ли человек, у которого всё хорошо, заявился бы ночью в такое место, особенно, если его кошелёк отягощает карман. Да и лицо его, бесспорно вылепленное талантливыми скульпторами, выражает вселенскую печаль. Тэхён соврёт, если скажет, что его правда волнуют чужие проблемы. Но ему не впервой быть лицемером, чтобы выжить в этом несправедливом мире. — Знаете, что поднимает настроение? Еда. На него смотрят загадочно, словно думают о чем-то своём, далёком, и не уловили ни единого сказанного слова. Обрисовывают взглядом всё лицо, от лба до губ, лаская даже волосы, и Тэхён следит за движением чужих туманных зрачков. — Ты похож на подсолнух, — наконец отвечает мужчина слегка заплетающимся языком, и Ким теряет дар речи. Подсолнух? Серьёзно? Он казался строгим работником какой-то известной компании, но стоило ему произнести это странное сравнение, как сам же расплылся в улыбке. Вот и сидит теперь, подперев щёку рукой, и гипнотизирует Тэхёна, рассматривает кудряшки, обрамляемые светом со всех сторон. А Ким в ответ думает о том, какой же мужчина странный, наверняка, алкоголь поглотит воспоминания о сегодняшнем вечере. Это ему только на руку. — А вы похожи на человека, который никогда не ел настоящий рамён, — он саркастично поднимает одну бровь. — А есть какая-то техника поедания рамёна, подсолнушек? Тэхён театрально хватается за грудь, будто своим ответом мужчина разбил ему сердце вдребезги. А на самом деле… Он и сам не знает, но воображение у него хорошее, а стремление хорошо поесть ещё лучше. — Стыдно не знать такие вещи, господин Скрудж! — брови собеседника взлетают ко лбу от такого внезапного обращения. Действительно, только шотландского акцента не хватает. А что? Не одному же ему придумывать странные прозвища. — Скрудж, говоришь? Тогда будь добр, подсолнушек, покажи мне эту секретную технику, — бумажник ловко опускается на стол, а мужчина выглядит довольным собой. Именно этого Тэхён и добивался. Он так и думал, что самомнение богачей настолько велико, что вместо того, чтобы хранить деньги на банковской карте, они носят с собой наличку. Пухлый кошелёк прямо-таки кричит об этом, зовя Тэхёна к себе. Юноша хочет эгоистично воспользоваться другим человеком, вспоминая раны на сердце, нанесённые ему подобными. И совершенно не замечает, как печаль в глазах мужчины постепенно сменяется на смех, когда Тэхён, прошерстив полки, приносит продукты в доверху заполненных руках. — Не смотрите на меня так! Секретная техника требует особо тщательных приготовлений, — Ким забавляется, внутренне радуется своей удаче. Глаза мужчины подозрительно прищуриваются, но следующая за этим улыбка одним уголком губ стирает все тревоги Тэхёна. — Прежде всего, — он стучит пальцами по столу на манер барабанной дроби, — конечно же, завариваем рамён. Надеюсь, вы переносите острое, господин, — Тэхён подмигивает, продолжая играть придуманную роль весельчака. — Острое — это моя сильная сторона, — мужчина, имя которого Тэхёна не особо-то и волнует, стучит кулаком по груди, как гордый павлин выпячивая свою уверенность, и смеётся сразу после. Ким сдерживается от того, чтобы закатить глаза. Вместо этого высыпает в тарелку все специи с добавками, следя за своим новоиспечённым учеником, который либо по жизни такой неуклюжий, что рассыпает на стол хоть и меньшую, но всё равно часть, либо это так действует на него алкогольное опьянение. Тэхён терпеливо ждёт, ведь именно он здесь преследует свои порочные цели. Внимательно помогает ему отщипать в тарелку сыра, потому что сыр никогда ничего не испортит, а после сам наливает им двоим воду. Совсем немного, но переживает за судьбу чужих красивых рук, обтянутых венами, но в этот дождливый день неумелых до жути . — Пока наш рамён заваривается, перейдём к следующему секретному ингредиенту, о котором вы будете молить, когда съедите кусочек рамёна, — это чистейшая правда, Тэхёну даже не пришлось выдумывать сказки, — и это… вода со льдом! — Ты шутишь, подсолнушек? — он усмехается и, скрещивая руки на груди, откидывается на спинку стула. Словно Ким говорит самую настоящую в мире глупость, а не делится вселенскими тайнами. А Тэхён старается не выплеснуть ему эту воду в лицо за это ужасное прозвище. Вдыхает и выдыхает несколько раз, фокусируется на голосах из дорамы, которую смотрит работник на своём телефоне, и вновь возвращает на лицо радостную маску. — Можем поспорить, что она вам понадобится, — он протягивает руку, которую мужчина тут же пожимает, принимая вызов. Самоуверенный глупец, как и все они. Руки его тянутся к тарелке с личным будущим кошмаром, и он —самонадеянно — засовывает в рот слишком много лапши. Тэхён наблюдает, как глаза мужчины округляются, медленно наливаясь кровью, а из ушей чуть ли не идёт пар, когда острота берёт верх. Ким заливается искренним хохотом, запрокидывая голову назад, впервые за вечер, когда незнакомец, словно сбежавший из пустыни, тянется к воде и хлещет больше половины бутылки за раз. — Кажется, кто-то проиграл спор, — саркастично пожимает плечами победитель. — Наверное, мне стоило тебя послушать, — говорит он, сгорбившись от непрекращающегося кашля. На его глазах даже едва заметные слезинки, которые мужчина стирает, как самый настоящий чеболь, взяв салфетку со стола. Тэхён стёр бы слёзы рукавом, как и делает обычно в особо тяжёлые дни. — Так как я проиграл, ты можешь выбрать всё понравившееся тебе, — он скептически обводит взглядом помещение, — в этом месте. Похоже, он привык использовать деньги для всего. Разбрасывается ими направо и налево, показывая свою значимость. Возможно, будь Тэхён хоть капельку таким же богатым, поступал так же. Однако пока… может только получать и принимать подобные предложения, жадно хватая их руками. Как и сейчас, с фальшивой улыбкой, адресованной пьяно, но искренне улыбающемуся мужчине, поднимается, собирая с полок всё, что может понравиться маме и сестре. Даже просит пакет у продавца, который снова ведёт себя, как дерьмо. А владелец, как чувствует, выходит, заставая неуважение к клиенту, и начинает тихие перебранки снова. Тэхёна они не волнуют, пакет его заполнен до отвала. — Похоже, подсолнухам нужно много жизненной энергии, — ухмыляется старший, играя бровями, когда видит размеры. — А Скруджу, похоже, нужно отмыть со своей дорогой рубашки пятно от дешёвого рамёна, — ехидно замечает Тэхён, обращая внимание того на одежду. Алкогольное состояние, решил для себя Ким, в самом деле делает из него неуклюжего растяпу. — Вот чёрт, это плохо, отцу это определённо не понравится, — он со скрипом отодвигает стул, — вынужден откланяться, — по-джентльменски кланяется в пол и уходит в сторону туалетной комнаты, шатаясь при каждом шаге. Почему он вдруг заговорил об отце? Мимолётный интерес посещает голову, хотя в действительности Тэхёну нет до этого никакого дела. Он скучающе смотрит за окно, где проливной дождь постепенно смягчился, оставив после себя лишь капли, похожие на небесные слёзы. Тяжесть в руке от добытого съестного радует, он счастлив, что сможет вызвать на лице самых любимых женщин улыбку. Хотел бы Тэхён принести в дом что-то большее, чем пару десятков тысяч вон, которые ему платят за доклады. Взгляд невольно опускается на стол, где помимо оставленных тарелок с рамёном лежит набитый кошелёк. Тэхён старательно отводит глаза, но они предательски возвращаются обратно. Он никогда не делал ничего подобного, всегда честно зарабатывал на жизнь, хоть и позорными путями, но даже не размышлял о краже. А сейчас оглядывается по сторонам и тянет руки к кошельку, будто загипнотизированный. Как Тэхён и думал, денег там хватит на то, чтобы оплатить электричество на ближайший месяц, да ещё и выплатить маленький процент отцовского долга, а мама могла бы взять дополнительный выходной. Он снова и снова смотрит по сторонам, прислушивается к журчанию воды в туалетной комнате и тихим проклятиям оттуда же. Видит занятых ссорой сотрудников, не обращающих на него никакого внимания и, больно закусив губу, прячет кошелёк в ближайший карман потёртых джинс. Тэхён не собирается оставаться здесь ни минутой больше. Он совсем не Робин Гуд, крадущий у богатых и отдающий бедным. Он самый настоящий преступник, который украл ради своих собственных эгоистичных желаний, пусть и связанных с семьёй. Стыд, ставший уже родным, обретает новую форму: от неё колени трясутся при каждом шаге, а температура тела поднимается до вулканической, заставляя обливаться потом. Он отрешённо проходит мимо сотрудников, стараясь сбежать как можно быстрее, уже делает шаг к выходу, как слышит узнаваемый голос владельца. — Парень, тебе случайно не нужна работа? — Нужна, — неуверенно и нервно отвечает Тэхён, оглядываясь в сторону туалета. — Отлично, — мужчина хлопает ладонями, немного подскакивая на месте от радости. Он выглядит взрослым, но энергия в нём, даже с первого взгляда, льётся ручьями, — Ванг, ты уволен. От лени не остаётся и следа, когда работник вскакивает с насиженного места и возмущённо обращается к своему шефу. Он выглядит обиженным и юным, хотя возраст у них с Тэхёном, похоже, один. Хотел бы и Ким позволить себе такую яркую эмоцию, как обида, сопровождаемая возмущением. Его положение вынуждает всё терпеть. — Я предупреждал, что в следующий раз тебя даже отец не отмажет. Этот раз наступил, желаю удачи, можешь собирать вещи и проваливать, — твёрдый взгляд приковывает Ванга к полу, но в следующий момент он с психом собирает вещи и уходит. Мужчина больше не обращает на него внимания, вновь смотря в глаза Тэхёну и протягивая руку для приветствия: — меня зовут Чимин, но можешь звать меня шеф, потому что работа твоя. — Здравствуйте, я Тэхён, — вспоминаются вечера, проведённые в библиотеке, и он говорит, игнорируя ком в горле: — но я студент. — Я так и понял. Не волнуйся, ты можешь заниматься и здесь, просто изредка встречай посетителей. Я хорошо плачу, хоть покупателей здесь и не так уж много. Смотри, — его подбородок показывает в направлении кассы, — здесь даже есть компьютер для учёбы. Можешь приходить сразу после университета, мелкий. В голове роятся хаотичные мысли, а сердце в груди отбивает чечётку. Тэхёну редко везёт на такие предложения, да и в принципе везёт редко. Возможно, если он согласится… больше не придётся терпеть высокомерные нападки тех, кто платит ему за доклады. Наконец, он перестанет быть мальчиком на побегушках. И это веская причина для согласия. А ещё одна причина, с которой сталкиваться нельзя, сейчас моет руки в туалетной комнате. — Хорошо, Чимин-хён. Буду рад здесь работать, пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Тэхён вежливо кланяется старшему, как учила мама с самого детства, и сбегает, оставляя после себя лишь звон колокольчиков и пакет, взволнованно брошенный при побеге.