Позолота

Сон. Это слово стало чем-то нереальным. Мысли постоянно невольно возвращаются к порочному напоминанию. Тэхён спрятал его в коробе, где хранит сбережения, втайне от семьи откладывая на лучшую жизнь. Его помыслы были чисты до вчерашнего вечера, но не сказать, что он слишком жалеет о получении такого количества наличных. Ему они нужнее, чем богатенькому воротничку. Эгоистично, но так устроена жизнь. Мешки под глазами свидетельствуют о беспокойной ночи, но он всё равно выходит к еженедельному завтраку в среду, прихватив с собой деньги из чужого кошелька. Не позволяет себе оставить ни воны, всё отдаст маме. Она как раз орудует на кухне, не показывая свою усталость после тяжелого трудового дня. А заметив Тэхёна, цепляет на лицо очаровательную улыбку. Она красива даже с морщинками в уголках глаз, появившимися из-за упорства и возраста. Одежда, пусть и домашняя, прекрасно сидит на не потерявшем прекрасную форму теле. Сложись жизнь иначе, и эта великолепная женщина могла бы стать моделью. Отец настоящий придурок, ведь до самой смерти не относился к ней должным образом, ещё и оставив на плечах долги. — Доброе утро, мам, — мягко приветствует Тэхён, устало плюхаюсь на подушку у стола. — Видимо, не такое уж и доброе, дорогой, — зоркий глаз замечает мешки и синяки в придачу, и она отвлекается от помешивания овощей на сковороде на опухшее лицо сына, — плохо спал? — Я волнуюсь, — женщина вопросительно мычит в ответ, замечая, что что-то подгорает, и быстро снимает сковороду со старенькой бабушкиной плиты, — нашёл работу, сегодня первый день. Вот даже дали аванс. Тэхён не заметил, что всё это время сжимал деньги в руках, слегка их помяв. Они лежат на столе, приковывая к себе всё внимание. Он правда волнуется, однако работа на втором месте в его воображаемом списке переживаний на сегодня. Мама тоже не выглядит счастливой, поджимает губы и отворачивается к холодильнику, чтобы скрыть лицо. Как всегда уходит в раздумья, а Тэхён хмурится, ожидая продолжения разговора. — Тебе не нужно работать, родной, ты же знаешь? Не важно, что господин Квон повысил процент за жильё, я просто возьму ещё смену, — она незаметно пытается сморгнуть влагу, когда поворачивается, глядя на сына с улыбкой, но младший Ким знает что это. Маска, которую он и сам частенько примеряет. Как может быть не важным то, что делает их жизнь в тысячи раз тяжелее, чем она могла быть? — Не волнуйся, мам, я знаю. Думаю, мне там понравится, — дарит ей уверенную улыбку в ответ, — а вот этим оплати счета, которые пришли вчера. Теперь Тэхён точно не жалеет. Пусть, он будет порочным, пусть на его сердце поселится камень, но эта благодарность на лице матери того стоит. — Хорошо. Я тоже на это надеюсь, милый, — женщина глубоко втягивает воздух, её привычка, чтобы отбросить печальные мысли, — пожалуйста, разбуди Соён, она опоздает в школу. Если и есть человек, которому максимально сложно просыпаться по утрам, — это его любимая сестра, которая ночами сидит за рисунками своих дизайнов одежды, а после не может раскрыть глаз. Сегодняшний день не исключение, Тэхёну приходится пройти девять кругов ада, прежде чем вся семья садится за стол. — Спасибо за еду, мама, всё выглядит очень вкусно, — благодарит Тэхён женщину, и та с хитрой ухмылкой взъерошивает его волосы. Юноша бубнит себе под нос недовольства, вызывая тихое посмеивание у матери. — Как дела с учёбой, родные? У вас всё в порядке? Зевающая Соён вмиг оживает, подскакивает так, что посуда на столе гремит. Тэхёну бы такой энтузиазм, когда он думает об университете. Там одни лишь расстройства, хорошо, что хоть у Соён всё отлично. — Я буду делать костюмы для спектакля, а ещё получила роль, представляете? — Правда? — мама радостно хлопает ладонями, крепко и восторженно обнимая дочь, которая не скрывает собственной радости. Тэхён отвергает само существование слова талант, но сестра прямое доказательство того, что он существует. Тот энтузиазм, то стремление и вдохновенность, с которыми она занимается дизайном и шитьём одежды, сделали её настоящим мастером своего дела в таком юном возрасте. Даже сейчас на ней вроде и обычная школьная форма, что выдают в администрации, но насколько же Соён постаралась в том, чтобы придать ей вид настоящего произведения искусства с модных журналов. Так что не удивительно. В итоге её мастерство должны были заметить. — Неужели моя маленькая сестричка будет блистать на сцене. «О, где же ты, Ромео», — Тэхён театрально падает на спину с рукой, приложенной ко лбу, и Соён обиженно хлопает его по бедру. — Мы будем играть оригинальную постановку, но, — она поднимает палец с видом школьного учителя, вещающего о важном глупым ученикам, — «Ромео и Джульетта» — классика, ты не можешь оскорблять мировые многовековые шедевры. — Два человека, настолько разные, что не могут быть вместе. Основа миллионов заезженных сюжетов, — парирует Тэхён, наблюдая, как щёки Соён наливаются розовым. — Ладно-ладно, сестрёнка, я рад за тебя, ты это заслужила. И в секунду она снова расцветает радостью, принимаясь за еду. Рассказывает с набитыми щеками о постановке, об одноклассниках, об идеях для костюмов. Тэхён ею гордится. Сестра сумела сделать то, чего не смог Ким: завоевала уважение упорным трудом, и теперь к ней не относятся, как к чужой. Возможно, потому что выбрала борьбу вместо того, чтобы всё бросить и возненавидеть людей, как сделал Тэхён. Она не скрывает все эмоции и сожаления, когда приходит в школу. А вот брат полная ей противоположность. Он хоть и идёт прямо, концентрируясь лишь на точке впереди, всё равно затылком чувствует осуждение и насмешки совершенно незнакомых людей. На удивление, сегодня никто не задевает его словом или делом. Поэтому он со спокойной душой приходит в тот самый магазинчик, слыша знакомые колокольчики над головой. Чимин за прилавком поднимает голову, и лицо его озаряется. Розовые волосы резко контрастируют с униформой тёмного синего, почти чёрного цвета. Выглядит она не очень стильной, но как же хорошо обтягивает его тело, как будто влитое. Этот человек такой яркий на вид, но Тэхён всё ещё помнит, как вчера он безапелляционно уволил работника, тут же найдя ему замену. Киму бы не хотелось наткнуться на взгляд, который Чимин отправил ленивому молодому парню. — Здравствуйте, шеф, — вежливо кланяется с улыбкой на лице: день ещё не успело испортить ничего, так чего же грустить? — Тэхён! Ты вчера так быстро убежал, что только пятки были видны, я уж было подумал, ты не придёшь. Лучше бы ему больше никогда не вспоминать прошлый вечер. Тэхён уже пообещал себе, что никогда не сделает подобного. — Я рад этой работе, хён, даже хотел бы попросить дать мне больше смен. — Искал медь, а нашёл золото, — Чимин стирает с уголка глаза невидимую слезу. Ему бы в театр к Соён. — Кстати, сегодня утром заходил мужчина, кажется, твой друг, спрашивал, не видел ли я тебя. — Мой друг?... — у Тэхёна сроду был только один друг, и вряд ли тот будет его искать после всего случившегося. — Да! Тот, с которым ты вчера ужинал, — сердце пропускает панический удар, — вот, просил, если вдруг встречу тебя, передать пакет. Пакет, который Тэхён оставил здесь прошлым вечером, преступно сбежав с кошельком. Неужели этот чеболь настолько мелочный, что хочет засудить его за какие-то сто тысяч вон? — А он выглядел... рассерженным или злым? — несмело спрашивает Тэхён, и Чимин смотрит на него странным непонимающим взглядом. — Нет, мелкий, он выглядел как человек с похмельем, но тот, у кого много денег для того, чтобы это скрыть, — неожиданно он пугает Тэхёна тем, как быстро оказывается рядом, внимательно оглядывая юношу с ног до головы: — Вы поссорились? Или вы не друзья? — его глаза взволнованно округляются. — Он тебе угрожает?! — Нет, всё в порядке, шеф, не обращай внимания. На самом деле, ничего не в порядке. Просто Тэхён, видя переживания других людей за него, отгораживается и сразу переводит тему, как и сейчас, когда торопливо забирает пакет с разнообразными конфетами, батончиками и печеньем и просит показать, как управляться с кассой. А сам до самого вечера думает о незнакомце, который, похоже, хочет вернуть деньги. Тэхён отдавать их обратно не желает, пусть и понимает, что это неправильно и даже незаконно. Как бы ни хотел не влипать в неприятности, сам же нажил себе проблему. А теперь просто надеется, что Чимин не разболтал про него ничего лишнего, а спросить не может — придётся рассказать правду о своём поступке и опасениях. Он предпочитает держать всё в тайне. Чёртов пакет... смотрит на него, будто у него вдруг выросли глаза. Весь день появляется в поле зрения. Тэхён решает оставить его прямо там, в магазине под кассой, но в последний момент его ловит Чимин. Буквально хватает за руку, вручая в неё пакет, и не отводит взгляда, пока Тэхён не скрывается за углом. Родная квартира встречает тишиной, хоть уже и довольно поздно. Мама всё ещё на работе, а сестра, наверняка, уже видит не первый сон. Теперь он чаще будет заставать такую картину — учёба и работа отнимут всё время на семью. Он в последний раз смотрит на пакет в руках, так и бросает на входе, обещая себе завтра же отнести обратно. Слишком без сил, чтобы думать об этом. Может, это усталость, а может, тоска в груди, но Тэхёна влечёт в комнату матери. Как в детстве, когда приходил к ней, скрываясь от кошмаров. Кровать, что неудивительно, пуста, но в тот момент, когда голова Кима опускается на подушку, отчётливо чувствуется запах стирального порошка — знакомый запах мамы. Глубоко вдыхая, ощущая дом, Тэхён закрывает глаза и погружается в пучину снов, отгоняя тревожные мысли.

***

Тэхён просыпается от громких голосов, только через несколько секунд разбирая, что они принадлежат маме и сестре. В теле ощущается тяжесть, он вчера хорошо потрудился на работе, раскладывая по полочкам товары и обслуживая покупателей, а в перерывах ещё и успевал делать домашку по высшей математике, от которой мозги превращались в собрание цифр и интегралов. Из-за последнего у него на утро всегда раскалывается голова. Посмотрев на часы, на которых чётко видно число шесть, Тэхён стонет в подушку от безысходности. Он проспал всего семь часов, хотя мог нежиться в кровати ещё, как минимум, три. Что удивительно, так это причина пробуждения – мама после работы должна бы спать и сама, а вот Соён не поднимешь раньше, чем за пол часа до выхода в школу. – ... а потом он «хлоп!» и выключает свет в актовом зале, и все как закричат! Чем ближе к двери и дальше от тёплой постели, тем лучше слышен сестринский восторженный рассказ. – Мам, что здесь происходит? – Тэхён выходит в просторную гостиную с низкими потолками, потирая глаза, чтобы избавиться ото сна. Две его любимые женщины поднимают на него взгляд, и сестра заливается громким смехом. Мама же, как всегда, смотрит с любовью, так ярко выраженной в глазах, и лёгкой улыбкой на губах. Всё же Тэхён сделает что угодно, лишь бы это выражение с её лица не пропадало. Главное, чтобы оно не сменилось печалью. – Ты выглядишь, как подсолнух, – сквозь хохот издевается над ним Соён, обращением заставляя невольно вздрогнуть. Сознание за ночь успело вычеркнуть тревожащие душу воспоминания, а сейчас они обрушились снежным комом. Тэхён оглядывает себя в зеркале на стене: мешки под напуганными карамельными глазами, волосы ни то русые, ни то рыжие торчат во все стороны львиной гривой, правда напоминая подсолнух, помятая одежда ещё со вчерашнего дня, он даже не удосужился сменить её, прежде чем завалиться спать. Весь его вид — сплошное напоминание о содеянном. Что бы сказала мама, узнай она об этом? Поменялся бы её взгляд? У Тэхёна от одной только мысли не хватает воздуха в лёгких, и он жадно ловит кислород, пока трясущимися руками приглаживает непослушные волосы. — Почему вы проснулись так рано? — переводит тему, садясь рядом с сестрой, которой мама заплетает косу. Такую картину в их жизни не часто увидишь, оттого это ещё сильнее греет сердце. — Ты знал, что длина Большого каньона целых 1120 километров!? – спрашивает Соён и ойкает, когда мама слишком сильно затягивает причёску. – Представляешь сколько времени понадобится, чтобы его пересечь? Джисок был там трижды, но у него всё равно бы не получилось. Хотя он сказал, что ему нравится пытаться. Вот оно: сверкающие глаза, глупое хихиканье. По взгляду мамы, очевидно, что она говорит про этого парня уже не первую минуту. Все признаки первой влюблённости, затуманившей юный разум и заполнившей девичье сердце. А вот внутренний орган Тэхёна заледенел, ещё со времён, когда он понял, что, пока другим мальчикам нравились девочки, он хотел внимания мальчиков. Возможно, он сестре немного завидует, но умело прячет ещё один свой порок за сарказмом. — Наверное, твой Джисок очень усердный, — улыбка сестры, — усердный в хвастовстве, — быстро сменяемая закатанными глазами. Тэхён в ответ показывает ей язык. Мама качает головой, её светлые кудряшки прыгают при каждом движении, и Ким ненароком заглядывается на них, пропуская мимо ушей её вопрос. В отличии от Тэхёна, который к огромному сожалению больше похож на отца, сестра переняла от матери самые лучшие черты. Сейчас перед ним сидят почти точные копии друг друга — одна старше, одна младше — светлые вьющиеся волосы, ровные носы, пухлые губы. Просто удивительное сходство. Тэхён всегда завидовал сестре из-за этого. — Сынок! — привлекает женщина внимание, и Тэхён немного заторможенно переводит взгляд на её растянутые в улыбке губы. Всё-таки короткий сон даёт о себе знать. — Я нашла пакет со сладостями, откуда он у нас, дорогой? Точно. Этот пакет — очередное напоминание, которое не оставит, как бы он ни пытался. Ещё одно спрятано в его комнате в глубине комода. Тэхён хотел отнести его обратно. Но по лицу мамы и сестры отчётливо видно, как сильно они хотят накинуться на внезапную находку. Хотя и не понимают, откуда вообще взялись деньги на целый пакет со сладостями, желание поживиться необычными для их рациона вкусностями перевешивает здравый смысл. Поэтому он сдаётся. — На моей работе принято дарить подарки новичкам, это традиция, — он выбирает ложь во благо. — Вы можете попробовать. Пока сестра со счастливым писком бросается к вкусностям, Тэхён играет в переглядки с мамой. Просто надеется, что в его глазах бегущей строкой не написана постыдная правда. — У меня есть кое-что для вас, родные, — произносит мама, сдаваясь в попытках разглядеть что-то в глазах Тэхёна, и скрывается с комнаты, прежде чем появиться на пороге с заполненными руками. Сестра заинтересованно отрывается от поедания сладкого батончика, когда видит красное нечто. Это нечто оказывается свитерами. Вязаный свитер цвета рябины щекочет ладони Тэхёна, от него чувствуется тепло не столько из-за материала, сколько из-за осознания, что мама сделала его своими руками, тратя время в перерывах на отдых. Кончики пальцев покалывает от благодарности, когда Тэхён обхватывает маму за шею и обнимает со всей чистой любовью, что есть в нём. Он давно не получал подарков. Сестрица, являясь младшей, требует больше внимания, поэтому сам Тэхён, осознавая положение, никогда и ничего не просил. А теперь с восторгом смотрит на неожиданный подарок. — Спасибо, мамуля, — на выдохе произносит, стараясь как можно лучше передать свои чувства. — Спасибо, ма, но не нужно было, — следует после со стороны сестры. Может, Тэхён обманывается, но кажется, будто она не особо рада подобному подарку. Внутри воспламеняется то ли грусть, то ли злость. – Мне уже пора, сегодня репетиция постановки, нужно снять мерки. Соён уходит, сминая свитер в руках, и остаётся после неё лишь полный надежды взгляд матери, который гаснет с каждым шагом дочери. – Он очень красивый, – пытается сгладить углы Тэхён, прекрасно осознавая, что на сердце женщины заныла царапина. Она в очередной раз делает глубокий вдох, и её губы касаются лба сына в нежном поцелуе. – Мне тоже пора, сынок, через час смена в школе. С хлопком двери начинается очередной день сурка. Снова мама, которая будет терпеть, что спиногрызы будут плевать ей под ноги, пока она орудует шваброй. Неблагодарные, разбалованные богатыми родителями, в итоге станут куклами без сердец. Такими же, какие учатся вместе с Тэхёном. Судить большинство по меньшинству ужасно, быть может, не все из набитых кошельков негодяи, но ни один из них ни разу не протянул Тэхёну руку. Хотя бы просто для того, чтобы тот мог встать с коленей. Снова Соён, которая проведёт в школе весь день. Будет слушать рассказы очередного Джисока, ведь мама работала дни и ночи, чтобы отправить её в лучшую школу и дать ей всё, лишь бы она была наравне с чеболями. Снова один на один с собой. Тэхён встаёт из-за стола, моет посуду, стирает грязную одежду в раковине, надевает свои лучшие джинсы, немного потёртые на коленях, но по-прежнему выглядящие привлекательно и отлично смотрящиеся на его подтянутом от постоянной беготни и нередкого голодания теле. Тёплый свитер нежно касается кожи, и прямо перед тем, как выйти за порог собственной комнаты, Тэхён взглядом цепляет шкафчик, где спрятан треклятый бумажник. Он просто надеется, что больше они не увидятся.

***

Тэхён с многими людьми хотел бы никогда больше не встречаться. К сожалению, ему осталось учиться ещё несколько лет, и у желаний нет свойства сбываться. День в университете шёл нормально до единственного момента, когда казалось, что всё уже позади. Невозможно пройти мимо чёрного выхода за зданием университета — а именно это самый короткий путь до магазина — и не задеть ненароком скрывающихся от камер курильщиков. Кто же думал, что среди них тот самый, портящий Тэхёну жизнь. — Эй, нищеброд, классный свитерок! — выкрикивает отвратный голос, вызывающий тошноту у Тэхёна и смех у окружающих. — Спасибо, — не оборачиваясь отвечает Ким, пытаясь незаметно ускорить шаг. — На какой барахолке ты его нашёл? — голос следует за ним по пятам. — Брось, скорее, он нашёл его на свалке, даже на барахолке не найдёшь таких ущербных. — Куда же ты бежишь, Тэхён! Похвастайся нам обновкой, — его грубо хватают за плечо, разворачивая к себе. Стадо баранов с человеческими лицами. Тэхён запомнил каждого из них, выучил каждый брошенный взгляд наизусть, в разуме сохранилась каждая ненавистная усмешка, не оставив места ничему хорошему. — Так уж и быть, я куплю его у тебя, хочешь? Я знаю, ты падок на бумажки, — он, выкинув сигарету, достаёт бумажник — Тэхёну хочется его разорвать — и машет перед лицом деньгами, — сколько хочешь? Десять? Пятнадцать? Не будь жадиной. — Он не продаётся, — почти рычит Ким сквозь зубы и смотрит прямо в глаза, что бывает очень редко. Они посягнули на самое дорогое, Тэхёна могут втоптать в грязь, но он будет защищаться до стёртых коленей, на которые кучка болванов его опустит. Каким бы он ни был смельчаком, силы, очевидно, не равны. — Всё продаётся, милый Тэхёни, а тебя купить легче лёгкого, — несколько несильных ударов оставляют на щеке красные пятна. Наверное, его можно назвать самонадеянным идиотом. — Я сказал, он не продаётся, —сглатывает ком, прежде чем продолжить: — мне не нужны ваши деньги. Всё-таки идиотом является Тэхён, идущий по лезвию ножа. Слава макаронному монстру, что не в прямом смысле... пока. — Вы смотрите на него, а мальчик-то осмелел, — смешки прокатываются по толпе зрителей, — очень зря. Учитывая, что подставляется ради вещи, которая вот-вот развалится. Смотрите-ка, — его рука приближается к плечу. В другой ситуации из-за улыбки на чужом лице можно было бы подумать, что последует дружеское похлопывание. Но ситуация Тэхёна другая, — да тут даже нити не закреплены. И он тянет за ниточку свитера, а ощущение, что за струны души, пытаясь порвать их и выбросить. Кажется, про такие моменты говорят «сердце в пятки ушло». В один миг на свитере появляется дыра. Тэхёну становится всё равно, с кем он имеет дело: он старается вырвать нить из ненавистных рук, но делает только хуже. Вязанная таким долгим материнский трудом вещь расходится ровно по рукаву, заходя на спину. Тэхён чувствует себя обнажённым. Все его чувства наружу, перед людьми, которых он презирает больше всего. Они затронули то, чем он дорожит больше всего. Ему плевать на последствия, когда он отталкивает того самого, кто дёрнул за ниточку, роняя на пол. А потом бежит. Вот пересекает ворота, вот привычный ресторанчик с вкуснейшим рамёном, который он встречает по пути каждый день. Но всё это плывёт перед глазами, кажется, даже быстрее, чем ветряные облака. Тэхён не знает, за сколько добегает до магазина. Но чувствует, как сильно вспотел. И только плечо, с разорванным свитером, страдает от холода. Кажется, Чимин кричит ему вслед что-то похожее на «Что случилось?». Тэхён игнорирует его неспециально. Ему просто-напросто нечем дышать. Он срывает с себя свитер, оголяет тело. Не знает точно, от чего дрожит, но усиленно пытается сдержаться. Прижимает к себе дорогую вещь, смотря на то, как на ней появляется влага. Тэхён и сам удивлён своей настолько эмоциональной реакции. Но впервые ничего не может сделать с разрывающими изнутри чувствами. Поэтому и сидит в складском помещении и истощает себя слезами. Тэхён всегда делал всё возможное, лишь бы не расстраивать маму, но как только она увидит результат своих трудов, нити которого просто-напросто вытянули, её сердце разобьётся. А это будет болезненнее, чем если бы то же самое случилось с ненужным органом самого Тэхёна. Непонятно, сколько времени проходит, прежде чем он успокаивается и берёт себя в руки. Слышит только, как в дверь тихо стучат: — Ты в порядке? — голос Чимина, тихий и взволнованный, доносится с другой стороны. Тэхён делает глубокий вдох, протирает ладонями лицо, убирая следы слёз, и наконец дёргает за дверную ручку. — Всё хорошо, — на лице его теперь улыбка. — Пойду оденусь. Чимин бросает взволнованный взгляд на его голое тело и лежащий в руках свитер, но Тэхён не даёт ничего сказать: протискивается мимо и исчезает в служебной комнате. Быстро переодевается в рабочую одежду и минутой спустя стоит перед зеркалом над раковиной, смотрит на свои опухшие веки. Холодная вода всегда помогала их скрыть, и сейчас обязательно поможет. Он набирает воды в ладони, которые быстро немеют от перепада температуры, и подносит к лицу. Зубы сводит от холода, и это ощущение заглушает все остальные чувства: по крайней мере, именно в этом Тэхён себя убеждает. В зеркале всё тот же человек, отличает его лишь печаль в глазах. Тэхёну не нравится то, что он видит. Улыбка, хоть и натянутая, выглядит лучше. Уголки губ приподнимаются, и Ким усиленно пытается сохранить их в таком положении. Он справится. Как всегда справлялся. Нужно лишь придумать способ: решение, которое не расстроит маму. И он обязательно найдёт его, нужно лишь пережить этот день. Именно поэтому он без лишних слов занимает своё место. Проходит первый час, второй, третий, и вот уже смотришь на часы — время идти домой. Чимин весь день бросал на него многозначительные взгляды, но ни слова не говорил, и это единственная причина, из-за которой домой сейчас действительно хочется. Напротив — вещь, бережно сложенная в пакет, и служебная футболка, обтягивающая плечи. В нём борется два состояния: желание уткнуться маме в шею и обнять руками, как зверёк, нуждающийся в ласке, и страх быть пойманным. В итоге, жизнь снова не стоит на его стороне. Мама терпеливо ждёт его прихода, уснув на диване со спицами в руках. Похоже, именно сегодня её отпустили с работы раньше. Тэхён пытается пройти мимо тихо, не потревожив сон, но женщина открывает глаза, когда он задевает тумбочку мизинцем и болезненно стонет. — Ты вернулся? — она откладывает спицы и сонно потирает глаза, только через секунду замечая, как сын корчится. Мама качает головой, посмеиваясь, и встаёт, чтобы пожалеть раненого. — Не изменяешь своим привычкам с самого детства. — Я давно говорю, что нужно убрать эту тумбочку к чёртовой матери. Говорит и не сразу осознаёт, что ляпнул. Тут же бьёт себя по губам и смущённо отворачивается от зевающей женщины. — Спишу такой говор на твою усталость, Ким Тэхён, но чтобы больше без подобных словечек. — Да, мам! — он тихо смеётся, но останавливается, когда глаза напротив скользят по его одежде. — Дорогой, почему ты в рабочем? Именно этого момента Тэхён и опасался. Он прокручивает в голове отговорки, которые придумывал по пути домой на такой случай. Выбирает подходящую, именно к ней мама дала подсказку. — Я настолько устал, что забыл переодеться, — женщина долго смотрит в ответ и наконец, втянув воздух, неуверенно кивает. — Тебе стоит отдохнуть, Тэхён, — она притягивает сына в любимые тёплые объятия. Из-за разницы в росте её голова покоится у Тэхёна на плече, и тот успокаивающе целует маму в макушку. Хотя знает, что этот поцелуй всё равно не поможет сгладить углы. Женщина наверняка надумала себе всякого, но не хочет взваливать тяжесть мыслей на сына. — Я в порядке, мне просто нужны сон и чашечка кофе утром. — Кофе вредит растущему организму, — хохот заглушается, когда Тэхён крепче прижимает её к себе. — Мам, мне уже двадцать два! Самое лучшее место — объятия мамы. Самый лучший звук — смех мамы. Тэхён обязательно сделает всё, от него зависящее, чтобы не допустить её слёз.