Позолота

Тэхён проснулся от тихого пиликанья телефона. И не заметил бы этот звук сразу, если бы не другой отвлекающий от сновидений фактор. Маленький комок шерсти устроился прямо на его шее, заменив шарф. А ещё перекрыв воздух, так что из сна он буквально вынырнул, жадно его хватая. – Привет, малыш, – хрипло прошептал он, обращаясь к Подсолнышку, – ты в курсе, что душишь меня? Котёнок мяукнул в ответ, даже не собираясь уходить с нагретого места, но в извинение облизал нос Тэхёна. Тот на это тихо хихикнул, думая, что это лучшее пробуждение за всю его жизнь. Он спал на мягкой кровати, знал, что рядом с ним котята, которые стали приятной частью его повседневности, и... даже не испугался того, что на другой половине кровати с по-прежнему закрытыми глазами лежал знакомый мужчина. К тому времени, как Чонгук впервые за день прилёг на кровать, он успел сходить в душ, поэтому на нём снова были серые спортивные штаны и майка. Надо было видеть лицо Тэхёна вечером, а ещё стоит поблагодарить Подсолнушка и Утёнка за то, что они отвлекли их обоих. Тэхёна — от разглядывания чужих мышц, Чонгука — от того, чтобы заметить его разглядывания. Но сейчас… и рыжий котёнок на шее не спасал. Тэхён откровенно пялился. Но что удивительно, на лице у него была улыбка не из-за выделяющихся рельефов. Всему виной было другое. Чонгук спал не на подушке. Непонятно, чем он занимался ночью, но она внезапно сместилась, и мужчина теперь обнимал её вместе с одеялом обеими руками и ногами. Тэхён тихо прыснул. Сравнение с селезнем не подходило больше, весы перевесили в сторону коалы. Он выглядел мило. Такое, казалось бы, простое слово, но от вида Чонгука во всём теле стало теплее. В голове зародилось малюсенькое зёрнышко глупой мысли: так просыпаться каждое утро, было бы замечательно. Этот мужчина каким-то неведомым образом стал его комфортом. Рядом с ним жизнь не казалась такой уж дерьмовой. Наверное, дело было в том, что Чонгук заполнял своей аурой всё пространство, не давая взглянуть по сторонам, как это обычно делал Тэхён. Вот же говнюк. Они не так давно знакомы, но привыкнуть к напыщенному селезню оказалось так просто. Тем более, когда он сделал настолько важную Тэхёну вещь — позаботился о тех, о ком тот позаботиться не мог. Ну что за придурок. И почему так хотелось его коснуться? Подсолнушек будто слышал его вопрос, потому что дал доступ. Слез наконец и, как паук, цепляясь за одеяло, спустился с кровати. Тэхён повернулся на бок и опёрся локтём о подушку, подперев голову. Он смотрел на Скруджа и логически осознавал, что тот привлекательный. Вот только логике никак не подчинялось это настойчивое желание убрать волосы с глаз, укрыть, пусть в доме и было тепло, или даже стереть сны в уголках глаз. У него банально ехала крыша. Неизвестно, что случилось бы с его сердцем, если бы телефон снова не оповестил о сообщении. Точно, он же из-за этого проснулся. Тэхён бросил последний взгляд на такого уютного Скруджа, прежде чем сесть на край кровати. Длинные ноги вытянулись, и он, вздохнув, взял телефон. Он довольно старый, достался от сестры, когда мама подарила ей новый на день рождения, поэтому Тэхён особо им не пользовался. Там даже интернета не было, только звонки и сообщения, так что надобности в нём тоже не было. Поэтому он и удивился, увидев на экране оповещение о пяти сообщениях. А разблокировав, осознал, что лучше бы он так и оставался никому не нужен. Дживу. Даже мысленно не хотелось бы произносить его имя. А видеть его сообщение ещё хуже, чем вспоминать об этом ублюдке. Но как бы то ни было, в чём-то он был прав. Тэхён так и не скинул ему проект, хотя он был полностью готов. У него просто не было желания думать об этом человеке, потому, видимо, из головы и вылетела их сделка. Тэхён получил деньги, поэтому должен выполнить задание. Но никто не обговаривал никаких условий, так что какого чёрта он смел писать ему? Ещё и три сообщения подряд. Даже если бы Тэхён скинул презентацию в ночь перед днём показа, Дживу не мог бы сказать ничего против. К сожалению, в нём всё ещё жила совесть. Поэтому он, с силой сжав телефон и преодолев отвращение, написал, что скинет завтра, и уже облегчённо закрыл диалог, предпочтя не вспоминать о нём до следующего утра. И тогда увидел сообщение уже от мамы: мамуля: сынок, соён сказала мне не волноваться, но с тобой всё в порядке? мамуля: ты уже взрослый, и всё же будь осторожен. Чёрт, он так заигрался вчера и заснул так неожиданно, что забыл предупредить маму, что переночует у друга. Должно быть, она правда переживала очень сильно, если даже написала ему. Тэхён чувствовал себя виноватым. Однако рядом с этим чувством поселилось другое. «Соён сказала мне». Значило ли это, что их взаимные обиды позади? Надежда. Он надеялся, что вернётся домой и не встретит гнетущую атмосферу. Дом всегда был его убежищем, а с той ссоры туда приходить стало тяжело. Вот бы там снова стало так же тепло, как… рядом с одним конкретным человеком. Непривычно думать о нём таким образом, но неумышленная улыбка на лице сказала всё, что требовалось. Ему приятно было так думать, это и смущало, и нервировало, и пугало, но поделать с этим возникшим ощущением ничего было нельзя. Должно быть, он просидел в такой позе достаточно долго, потому что по обеим его вытянутым ногам поползли два разноцветных паучка. У Тэхёна было всего пару секунд на то, чтобы ответить маме «я в порядке», а потом посмотреть на время и, мягко говоря, обомлеть. Они проспали до двух часов дня, а Чонгук, по виду, и не собирался просыпаться в ближайшее время. Тэхён поблагодарил всех богов макаронных, мусорных и других за то, что сегодня у него выходной. Подхватив настойчиво ищущих ласки котят и посадив их на плечи, он оглянулся на мужчину и заговорщически усмехнулся. Пока тот видит неизвестно какой по счёту сон, Тэхён займётся тем, чем хотел с того момента, как попал в этот дом впервые. Благо, что, в отличие от мебели в его доме, здесь ничего не скрипело от старости, поэтому он мог беззвучно выйти из комнаты. Длинный знакомый коридор встретил запахом благовоний. Похоже, Чонгук зажёг их вчера вечером и этот аромат продержался до самого утра. Тэхён вдохнул их полной грудью и поставил малышей на пол, прежде чем открыть дверь в соседнюю комнату. И осознать, что это та самая комната, в которой он уже спал когда-то. Значит, Чонгук всю ту ночь находился так рядом за стенкой. Не то чтобы это настолько важная информация. По крайней мере не такая, какую дала следующая комната. Спортзал. Ну конечно же. Даже боксёрская груша на месте. А Тэхён ещё удивлялся этим предплечьям и спине, за которой два человека могут спокойно спрятаться. Лучше бы ему не представлять во всех подробностях, чем Чонгук тут занимался. Хватило вида вечером и утром. Он захлопнул дверь, но лицо всё равно предательски вспыхнуло. Его фантазия жила отдельной от мозга жизнью. И до того, как всё зашло в дебри, Тэхён сосредоточился на своём исследовании. На противоположной стороне была всего одна дверь, и, открыв её, он обнаружил лишь темноту. Найти выключатель не составило труда, а вот адекватно воспринять масштабы комнаты получилось не сразу. Это был домашний кинотеатр с большим экраном и просто огромным мягким на вид серым диваном, который больше походил на кровать. К задней спинке дивана был приставлен длинный стол, на котором лежали чипсы, конфеты и другие снэки. Рай на земле. Любопытно, со сколькими людьми Чонгук устраивал здесь свидания. Или, что ещё хуже — со сколькими он трахался на этом самом диване. Тэхён обнаружил, что настолько сильно сжал зубы, что заболела челюсть. А от с чувством хлопнувшей двери задрожали стены. Пусть хоть следующая комната охладит его пыл. Ручка чуть ли не сломалась от хватки. Тэхён пытался выдохнуть и не понимал, какого чёрта с ним происходило. Видимо, он просто голоден, поэтому организм творит с ним странные вещи. Лучше бы ему пойти на кухню и найти что-то съедобное, но внимание приковал стол с фотографиями. Он, очевидно, попал в кабинет, и тут наверняка хранилось много того, что Тэхён видеть не должен был. Вряд ли это относилось к фотографиям, поэтому он смело сделал шаг в сторону стола. Тэхён даже не ожидал увидеть там фото с дядей после того, что услышал об их отношениях вчера. И, как и думал, их не оказалось. Зато там было другое — прекрасная темноволосая женщина со знакомой улыбкой, с яркими глазами, полными жизни и света, в красивом жёлтом платье стояла под опадающими лепестками сакуры. Какая же она красивая. Её красота не была обычной, она буквально сияла. Как полная луна на небосводе, как яркая звезда. Тэхён заразился её улыбкой с одного только взгляда. В кончиках пальцев защекотало от тяги прикоснуться. В отличии от женщины на фотографии, стекло рамки было холодным. Сам не понимая почему, но он почувствовал горечь. — Я думал, ты сбежал, — из накатившей печали его вывел голос. Тэхён поднял взгляд и увидел Чонгука, который даже не удосужился сменить одежду. Он потирал глаза, и можно было подумать, что он не верит тому, что Ким всё ещё здесь. Хотя скорее всего Чонгук просто пытался очнуться. Вряд ли с его работой он недавно спал так много. Тэхён знал. Он и сам был таким безбашенным трудоголиком. — Как видишь, я всё ещё здесь, — пожал плечами и перевёл взгляд с лица Чонгука на фотографию, — ты очень похож на маму. — Такой же красивый? — Да, — чего уж было таить то, что отрицать невозможно. Но Чонгук не ожидал такого поворота. Застыл на мгновение, посмотрел в сторону, потёр шею и в конечном итоге всё же сказал, откашлявшись: — Да что с тобой такое? Тэхён снова пожал плечами и всё же отошёл от стола, подойдя к Чонгуку. — Просто говорю очевидную правду. Она прекрасна, а ты, так уж получилось производное от неё. — Вот уж спасибо, — наконец усмехнулся он, — так меня ещё никто не называл. Он в мгновение стал тем самым Скруджем, которого Тэхён знал, но что-то в его голосе было другим. Вот оно. Не только Тэхён это почувствовал — все те эмоции, что идут в паре с сожалением. Вот только юноша с женщиной знаком не был, так что мог быть уверен — Чонгук ощущал эмоции в двойном размере. Может, это и сподвигло его открыть рот: — Я голоден. — Хочешь, чтобы я приготовил тебе что-то? — не задумываясь, ответил Чонгук. Они стояли не вплотную, но Тэхён чувствовал запах мяты. Видимо, тот всё же успел зайти в ванную и почистить зубы. Чёрт. В отличие от Тэхёна. — Нет, — он незаметно сделал полшага назад, чтобы не позориться своим утренним дыханием. И плевать на мысли, почему его вообще так волновало мнение Чонгука. Оказалось, не так уж и незаметно он отошёл, потому что мужчина вопросительно выгнул бровь, — я хочу поесть в одном месте. Но для начала дай мне зубную щётку. Кабинет разразил громкий смех. — Так вот в чём дело, подсолнушек, — Чонгук показушно шагнул в его сторону, — мне показалось, мы уже достаточно близки. В конце концов даже спали в одной кровати. Но раз уж до тебя не до конца дошло, разъясню. Тебе не нужно меня стесняться, ты прекрасен даже если бы съел килограмм лука и закусил всё рыбой. Тэхён поморщился, и смех стал ещё громче. Он цыкнул и оттолкнул Чонгука, который приближался всё ближе и ближе. — Хватит болтать и просто принеси мне щётку! Я буду в своей комнате. Сбежал, именно это сделал. Мчался из кабинета, но всё равно услышал, как вдогонку ему весело прокричали: — Значит, она уже твоя? Отдохнул и снова стал занозой в заднице! Жаль, от сердца этого мужчину оттолкнуть не получалось. С ним Тэхён явно не в ладах. А тот, как назло, подбирался всё ближе и ближе. Вот бы душ всё смыл.

***

Душ не помог. Тэхён сидел в машине Чонгука и буквально ощущал его всем телом. Какое-то проклятье. Скрудж так часто на него пялился, что навлёк сглаз? Даже сейчас он то и дело бросал на него взгляды. — Ты в порядке? — Да, — ответил Тэхён, посмотрев на того. Он был одет в серое пальто, под которым прятался свитер без воротника, надетый поверх рубашки. Естественно, сидело всё на нём идеально и выглядел он как с обложки. Будь Тэхён менее влюблённым в свою внешность, ему явно было бы завидно. — Тогда чего такой зажатый? – не унимался Чонгук. — Я зажат только ремнём безопасности, не придумывай. — Тогда включи музыку. Тэхён по привычке хотел огрызнуться. Но быстро понял, что не хотел бы ссоры. Может, их мелкие перебранки и веселили, но в какой-то момент желание спокойствия на душе превысило другие эмоции. — Ладно. Чонгук странно посмотрел на него, но вопросов не задал. Тэхён долго мучался в попытках включить радио, и у него в итоге получилось. Он не знал песню, которая заиграла, но её мягкой обволакивающей мелодии удалось проникнуть в душу. Тот самый комфорт. Снова рядом с ним. Больше Тэхён этому не удивлялся. Оставалось ехать совсем недолго. Они уже проехали магазин и теперь петляли по узким улочкам, чтобы доехать до адреса, который вбил Тэхён. Он поверить не мог, что это происходило. Когда машина остановилась, он без шуток выпрыгнул из неё. Но после его энтузиазм поумерился, и Тэхён застыл. Глядел в окно, на вывеску и надписи и натурально дрожал от воспоминаний. Чонгук остановился рядом плечом к плечу и молчал. Тэхён зажмурился и мысленно поблагодарил его за это. Возможно, его наглость не знала границ, раз он воспользовался тем, что Чонгук платит снова, и удовлетворил свои давние хотелки. Но это в целом входило в их сделку. — Готов? — проговорил Чонгук, заметив, что Тэхён, наконец, выдохнул. — Да, идём. Внутри ничего не изменилось. Разве что людей стало больше. Контингент, конечно, не особо поменялся — всё те же пьяницы, старики и одинокие женщины с детьми, однако, очевидно, за столько лет ресторанчик набрал обороты. Что неудивительно, еда здесь была божественна, её готовила уже немолодая женщина, владеющая рестораном с самого юношества. Она рассказывала, что открыла его со своим покойным мужем. По крайней мере, так было десять лет назад, оставалось только ждать, чтобы увидеть, кто теперь занимается кухней. — Добро пожаловать, молодые люди, — Тэхён не успел как следует осмотреться, как их уже окликнула официантка, бегающая между столиками. Её тёмные волосы были собраны в пучок, который растрепался от работы, — у нас свободен только дальний столик. — Всё в порядке, мы не против, — Чонгук ответил за него. Очевидно, что нынешняя обстановка не считалась его средой, но он как и обычно вёл себя уверенно и решительно. — Тогда пройдёмте. Столик и впрямь располагался дальше других. Он был мелким и едва помещал двух людей. Тэхёну с Чонгуком пришлось сесть напротив друг друга и скрестить ноги под столом. Поэтому теперь они, просматривая короткое меню, соприкасались коленками. Собственно, Тэхёну и не нужно было выбирать блюдо, он мечтал снова попробовать одно уже много лет. Кто же мог подумать ещё в самом начале, что именно с Чонгуком он захочет разделить этот момент. — Можно нам два фирменных рамёна от тётушки. Она же всё ещё здесь работает? Тэхёну удалось удивить официантку. — Да куда же мама денется, — покачала она головой и сбежала, когда её окрикнул кто-то за соседним столиком. — Я даже после кончины не брошу это место! — громкий крик разрезал и без того не тихое заведение. Оказалось, они сидели ближе всего к кухне и владелица слышала его заказ. Она высунулась с маленького окошка, куда обычно ставят готовые блюда, и охнула: — Рада снова видеть тебя, мальчик, ты очень вырос. — Вы всё ещё меня помните? — пришла пора Тэхёну удивляться. — Да как же я могу забыть такую шевелюру, — он услышал, как Чонгук тихо фыркнул, прикрыв смех кулаком, но предпочёл не комментировать этот неосторожный выпад с его стороны, и закатил глаза, после переведя их обратно на тётушку, — твоя мама в тот день была вежливой, а ты так усердно уминал мою еду за обе щёки, что я сама диву давалась, что там такого вкусного. А ещё твоя маленькая сестра любила поворчать, она, наверное, уже заканчивает школу? — Да, она уже на втором году старшей... Я и представить не мог, что вы можете нас помнить. Мы же были здесь всего один раз. Он пребывал в нелёгком шоке. — И очень жаль. Тогда было не так уж и много посетителей. Я думала, что вы станете постоянными клиентами, и не могла представить, что рамён вам не понравился, когда вы всё же не вернулись, — тонкие губы с морщинками вокруг почти перестали виднеться, когда она печально их поджала. — У вас в семье что-то случилось? Тэхён не привык говорить о своей семье другим, но что-то в тёплых глазах этой женщины толкнуло его поделиться. — Отец умер, и после этого начались некоторые трудности. Женщина кивнула, сама прекрасно понимая, каково это. — Теперь вы будете чаще его видеть, — прервав напряжённую тишину, вмешался Чонгук. Тэхён посмотрел на него. Тот улыбался и глядел на него в ответ. — Хорошо, хорошо. У тебя прекрасный парень, мальчик. — Он не мой парень! — замахал он руками, от неловкости отведя от Скруджа взгляд. Тот хмыкнул, а Тэхён в это время сидел с, наверняка, красным лицом. Оно невыносимо горело. Он попытался незаметно охладить его ладонями, но и они были потными. Да как она может такое говорить! — Думаешь, я такая старая и не понимаю, что любовь есть любовь? Между прочим, я очень продвинутая! — Мам, хватит, — закатила глаза вновь подошедшая официантка, — разве тебе не нужно готовить их заказ? Посмотри, он уже покраснел от голода. — Ладно-ладно, иду я. Кстати, как там тебя зовут? В честь возвращения приготовлю для тебя токпокки. — Меня зовут Тэхён, а это, — он показал на мужчину, всё ещё избегая на него смотреть, — Чонгук. Спасибо вам! Не прозвучало ли это чересчур энергично? Волнение подскочило, когда они со Скруджем вновь остались наедине. — Я думал, ты здесь завсегдатай, так рвался, а оказывается наоборот. Тэхён сложил руки в замок на столе и сделал рваный вдох, чтобы успокоить сердце, которое решило заняться румбой. — Однажды мы пришли сюда с семьёй, и мне до жути здесь понравилось, — рассказал Тэхён. Он старался звучать ровно, но от воспоминаний становилось больно. — И почему же не ходили сюда позже? — Тот день можно считать праздником. Один из немногих случаев, когда нам удалось куда-то выбраться всей семьёй. Стоило ли рассказывать дальше? Ему уже довелось понять, что Чонгук надёжный, но страх открыться кому-то всё ещё сдавливал горло. Когда их сделка закончится, он уйдёт? Вот такие мысли посещали. Чонгук выскреб дыру в его стене и залез в неё. Но так же, как залез, он в любой момент мог уйти. — Ты можешь со мной поделиться, — с той самой рабочей серьёзностью произнёс Скрудж, снова прочитав его мысли. — Мы обычная семья, хён. Семья, одного члена которой сожрала бедность. Так случается со многими, мы не единственные. Отец пытался найти золотую жилу в лотереях, запивал всё алкоголем, он-то его и забрал, — выпалил как на духу, — я нашёл другой способ заработка. Так что ты, Скрудж-хён, моя золотая жила. Тэхён попытался посмеяться, но вышло что-то похожее на всхлип, хотя в глазах уже не было слёз. Он эту тему давно пережил. После попытался пожать плечами, но выглядело это как судорога. В итоге он просто замер, глядя в середину стола и ожидая реакции. — С тобой не случится того же, что и с твоим отцом. Он уже не был в этом так уверен. Отец пристрастился к бутылке, а Тэхён… к человеку, что протянул руку к его лицу и большим пальцем бережно дотронулся до щеки, как бы стирая слезу. Но её там не было, так что этот жест сбил с толку. Не хотелось признавать, но если Чонгук уйдёт, Тэхёна это заденет. — Ты не твой отец, подсолнушек. Гораздо сильнее. Глаза Чонгука, как бы банально это ни звучало, смотрели прямо в душу. И когда именно Тэхён это допустил? Неизвестно. Возможно, в тот день в библиотеке, а может, с самой первой встречи. Телефон отвлёк, оповестив о новом сообщении, и юноша вздрогнул. Чёртов Чонгук, будто применяющий к нему гипноз. Тэхён медленно отстранился, и Чонгук не был против. Он сел, подперев рукой щёку, и заулыбался одним лишь уголком губ. Странно, но она не была похожа на ту самоуверенную улыбку, которую он знал, это другая — в ней было что-то отдалённо напоминающее ту, с какой на него смотрела мама. Почудилось, что из-за этого всё тело завибрировало, а в душном ресторанчике стало ещё жарче. На самом же деле ему просто пришло ещё одно сообщение. Но как только он увидел от кого оно, сразу переменился в лице. Он не собирался больше отвечать, поэтому просто перевернул телефон вниз экраном. Чонгук вопросительно поднял бровь. — Очень навязчивая реклама. — Давал свой номер кому попало? — Вот уж точно «кому попало», — буркнул Тэхён как раз тогда, когда дочь владелицы поставила на их стол две огромные тарелки с лапшой. — Наслаждайтесь! — пролепетала она и снова упорхнула. Да уж, работы у неё и впрямь увеличилось, и Тэхён очень гордился этим местом, пусть и не был никак к нему причастен. Он почувствовал запах, и все мысли отошли на второй план. Тарелка была доверху наполнена продуктами. Запах сочного куриного филе в панировке заставлял течь слюнки, представлялось, как яичная лапша таяла на языке, а жаренный лучок похрустывал во рту, смешиваясь со вкусом грибов. Тот самый запах, что чувствовался, стоило пройти мимо. В животе заурчало от одного только взгляда на блюдо. Было уже четыре часа дня, а во рту не побывало ни ложки, к чему раньше ему было не привыкать. Чонгук его разбаловал. С ним Тэхён забывал о внешнем мире, что за тем куполом, который они создали вокруг себя. И снова пришедшее сообщение сработало за него. Тэхён поморщился, на этот раз отключив звук. — Давай есть, — натянуто улыбнулся и переключил всё своё внимание на рамён. Вдохнул запах, схватился за палочки и выкинул из головы наглого ублюдка. За окном вечерело, включились лампы в ресторанчике и фонари на улице. А в их укромном уголке и без того тёмном из-за нависшей за спиной Чонгука стены стало ещё темнее. Было хорошо, но спокойствие закончилось тогда, когда не осталось лапши. Чонгук, спасибо ему за это, подождал, пока он насладится моментом. — Подсолнушек, — как бы невзначай начал он, отложив приборы и сев прямо, — вчера вечером я встал попить воды и увидел кое-что. — И что же это? — не показывая откуда ни возьмись появившейся тревоги, ответил Тэхён. — Сообщение от твоей навязчивой рекламы. Твой телефон включился. Пальцы, что держали палочки, вздрогнули. — И поэтому ты решил в него залезть? — Такие совпадения я принимаю за знаки. Честно, Тэхён даже не удивился. Просто покачал головой и тоже выпрямился в струночку. Он осознавал, что человек напротив знал о нём слишком многое, и принимал на веру то, что эту информацию он против него не использует. Но напряжение всё равно сковывало всё тело. — Зачем ты это терпишь? — с какой-то неведомой хрипотцой спросил Скрудж. Словно ему медленно и мучительно наносили удары. — Потому что я — это я, — повёл он головой, отгоняя к себе же отвращение, которое никогда раньше не испытывал. Да, ему было стыдно об этом говорить, но рассказать он хотел. — Как это связано, подсолнушек? — осторожно подталкивал Чонгук, придвинувшись ближе и сложив ладони на столе. — У меня есть особая логика, Скрудж-хён. В самом начале моей учёбы кое-что случилось, — а вот о подробностях этого он пока говорить готов не был, — и меня сразу невзлюбили. По большей части из-за того, что связано это было с Дживу. Он сын ректора. — Ах, вот оно что, — злая усмешка мужчины помогла немного расслабиться. Чонгук был на его стороне. — Да, ты и сам знаешь, как это обычно бывает. Из-за своего материального положения я стал посмешищем, так что подумал, почему бы этим не воспользоваться? Они с охотой платили мне деньги, лишь бы считать себя выше. Мне же в плюс. Я мог приносить деньги в семью и помогать маме. Было больно, но он уже давно смирился. В конце концов, он, может, и не сам выбрал быть жертвой, но самостоятельно решил оставить всё как есть. — Почему не искал подработку? — Я искал. Но из-за того, что на стипендии, учиться приходится в два раза усерднее, чтобы с неё не слететь. В этот момент подошла Хвиён. Где-то в середине их разговора он услышал, как владелица зовёт её по имени, и, чтобы окончательно не уйти в воспоминания, Тэхён захватился за новую информацию. Она забрала их пустые тарелки, ушла, вернулась с большой тарелкой свежих токпокки, вновь ушла. Всё то время Чонгук, сохраняя тишину, смотрел на Тэхёна этими своими глазами, что не переставали сводить с ума. — Ты не перестаёшь меня удивлять, — мужчина просто сказал простую фразу, а с плечей сбросился тяжёлый груз. Он выдохнул. — И чем же? Тем, что опускаюсь на колени перед такими, как ты? — Всё ещё считаешь меня таким же? Обида. Вот, что было в его словах. Не этого Тэхён хотел, не этого Чонгук заслуживал, после того, что для него делал. — Не знаю, — промямлил Тэхён. Хотя кого он обманывал. Уже твёрже произнёс: — нет, не считаю. Чонгук смотрел неотрывно, как машина, пытался просканировать мысли и чувства. И, кажется, верил только тому, с какой уверенностью были произнесены лишь последние слова. — Ты смелый. Не только когда дерзишь мне. В каком-то смысле я тобой восхищаюсь. Каждый человек с рождения привык ставить себя и своё тело на первое место. Кто бы что ни говорил, но все по своей сути — эгоисты. Ты смелый именно в том, что жертвуешь собой ради обеспечения семьи. — Разве это хорошо? — он хмыкнул и опустил взгляд на остывающее блюдо. — Я не сказал, что мне это нравится. — И что вообще тогда это значит? — Послушай, подсолнушек, — Чонгук поднял его голову за подбородок и не спешил убирать руку. На лбу появились морщинки от серьёзности выражения лица. Тэхён вцепился в штаны, — я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что. Пожалуйста, побудь эгоистом хотя бы немного. Покажи свой боевой характер кому-то кроме меня. Откройся. Тэхёну показалось или… в голосе его была мольба? Чонгук молил его дать обещание, но мог ли Тэхён себе это позволить? Он и без того смел откладывать деньги для себя. Не было ли это достаточно эгоистично? — Не думай слишком много, — рука с подбородка переместилась, и ладонь мягко легла на щёку. Тэхён почувствовал её тепло и зажмурился от того, насколько ему это ощущение понравилось, — для этого потребуется приложить усилие, но ты справишься. Ты смелый, помнишь? Тэхён ещё помнил, как нравоучения Чонгука его бесили. Теперь же они обволакивали, как мягкое одеяло утром, как первые лепестки сакуры весной. Это не были нравоучения. Это была забота. Тэхёну хотелось быть эгоистом. Тэхён желал оказаться на месте тех, кто вытирал об него ноги. Поэтому кивнул. Вот так просто дал такое серьёзное обещание. — Ладно. Я попробую, — он прикрыл глаза и прильнул к его руке. Это действие ощущалось таким правильным, однако определение пока дать было сложно. Морщинки на лбу Скруджа медленно разглаживались, так он был напряжён. Его губы тронула лёгкая ухмылка. — Давай есть. Тепло с щеки исчезло, и взамен ударил холодный сквозняк. Тэхён поморщился из-за этой утраты. Глупо. Но с Чонгуком он привыкал быть глупым в отношении своих чувств и ощущений. Они продолжили есть. За незначительными разговорами и знакомыми подколками прошёл час, и вот они уже сидели в машине на том же месте около его дома, адрес которого когда-то дал Тэхён. — Помнишь, что ты мне пообещал, подсолнушек? — спросил мужчина, заглушив двигатель. — Я помню, — ответил, мучаясь с ремнём безопасности. Ему что, руки отшибло? Он настолько расслабился в тепле печки, что они не слушались. — Давай я. Чонгук потянулся к нему, и их пальцы соприкоснулись. Как у подростка, от их кончиков пробежала дрожь. Но это было полбеды. Вот он. Тот самый момент, как из дорамы. Чонгук навалился на коробку передач и помог Тэхёну выбраться из ремня. Внезапно настигло чувство дежавю. Такое уже случалось, но было в этом моменте что-то другое. Взгляды изменились, эмоции. Чонгук больше не хотел его прибить, Тэхён тоже не раздражался от одного его вида. Вместо этого были горящие щёки и бешено клокочущий орган в груди. Чонгук отстранился первым, сел на своё место, но, внезапно вспомнив, сунул руку в бардачок перед Тэхёном. — Это за вчера, прости, что не отдал сразу. Точно, деньги. Тэхён принял жёлтый конверт и посмотрел на него, как на инородный предмет. Он не собирался обманываться тем, что то, что между ними, только из-за сделки. Но всё же, бегло попрощавшись с Чонгуком и выйдя из машины, он кое о чём думал. Из всего, что сегодня произошло, только конверт, который Тэхён прижимал к груди, казался чем-то неправильным.