***
− Лицо попроще сделай, − Ран проходит мимо Риндо, чуть задевая его плечом и шепча на ухо. − Отвали, − огрызается младший и снова вертит головой из стороны в сторону. Ран искренне удивлен, насколько у его брата хорош вестибулярный аппарат, раз тот уже на протяжении нескольких минут крутит башкой, выискивая свою девчонку. Старший не понимает, что такого его брат нашел в смазливой девочке, которая говорит нараспев и смотрит блаженным взглядом. − Настолько хороша? –спросил он однажды, когда Риндо прихорашивался перед зеркалом, чтобы пойти в школу и встретить ее. − Увидишь и узнаешь, − младший подмигнул и вылетел из дома, как пуля из новенького пистолета – тихо, плавно и с радостью. Конечно, Ран не увидел ее. Две недели он с особой меланхолией и недоверием косился на довольного Риндо и тихо бесился. Тот сиял ярче, чем новогодняя елка, когда рассказывал о какой-то там школьнице или собирался с ней на прогулку. Ран просто не понимал, как эта брюнетка с темно-зелеными оленьими глазами смогла вкрасться в душу Риндо и занять там место старшего брата. Рана это злило – он был единственным дорогим человеком для Риндо и думал, что это навсегда. Только с появлением смазливой девочки младший стал реже появляться дома, часто болтать с ней по телефону и постепенно открывать ей себя настоящего – разговорчивого, взбудораженного и с блестящими глазами. Старший погромче хлопал дверью и уходил в свою комнату, скрипя зубами. И каждый скрип заглушался довольным мурлыканьем Риндо. Ран назло младшему коверкал ее имя, как только мог, хотя с первого раза запомнил это звучание. Жемчужина. Дикая и морская. И по паре фотографий, сделанных Риндо, старший может сказать, что похожа – такая же бледная и словно неживая. В грустных глазах нет ничего, что было бы ему интересно, и Ран просто забил. До первого секса, − со спокойной душой думал он и специально оставлял пачки контрацептивов на столе Риндо, незаметно намекая на скорейшее прекращение мучений обоих. Только вот младший все никак не собирался, возвращая невскрытую пачку ему обратно. Каждый день Риндо оставлял ее на столе в комнате Рана, а вчера он просто кинул пачку в лицо, что-то шепча про идиотизм, и снова ушел на прогулку. И какого же было удивление Рана, когда сегодня с утра он узнал, что Риндо даже ни разу с ней не целовался. Сначала он не поверил, сославшись на тупой юмор брата, но, глядя в правдивые темно-фиолетовые глаза, понял, что нихрена это не шутки. Тогда старший вспомнил всю резкость за эти две недели от не выплеснутых гормонов – Риндо мог чуть ли не каждый день подцеплять девок, а тут столько времени провел в праведном целомудрии… Ран пособолезновал, похлопал его по плечу и хотел выйти из комнаты, но Риндо попросил его о помощи. Так, как это делал только он – тихо позвал по имени и ровно озвучил просьбу. Риндо всегда ждет отказ, только никогда его не получает, потому что это Ран. Старший брат может сказать «нет» кому угодно в этом мире, кроме него. Он посмотрит свысока надменным и холодным взглядом, приподнимет бровь и ядовито бросит всего лишь одно слово, которое пропитает всего тебя опасным токсином. Ран не брезгует такими методами, проводя их с каждым человеком в его жизни хоть раз… кроме Риндо. Он не может отказать ему, и младший неосознанно этим пользуется. Даже сейчас Риндо смотрит внимательным взглядом в спину Рана и ждет ответа. Он знает, что брат согласится. Пусть, возможно, и побесится немного, но все равно не оставит его одного. И Ран, выстояв в натянутой позе около двух минут, кинул через плечо колкое «да» и пошел собираться на этот чертов фестиваль. Как же он не хотел идти в толпу гнусавых детишек, но ему пришлось выползти из дома на оживленную улицу. И в итоге Рану остается смотреть на возбужденного Риндо, выискивающего свою девчонку, которая явно задерживается. Старший терпеть не может опаздывать и не выносит, когда опаздывают другие, и потому сразу же ставит жирный минус жемчужине. Он уже знает, как она будет тушеваться и отводить оленьи глаза от него в сторону, и от этого настроение заметно поднимается, несмотря на мельтешащего перед глазами брата. Только всего его мысли замирают в голове, стоит Рану уловить легкое движение справа. Старший не понимает, когда успел упустить ее из виду, но только Риндо уже тянет свои руки к девчонке. Высокой и худой… даже слишком. Юката почти висит на ее теле, но пухлые щеки словно противоречат костлявым запястьям, опускающимся на плечи Риндо. − Ран, познакомься, − мурчащий от удовольствия голос брата, выводит Рана из транса, и старший переводит взгляд с красных щек девчонки на Риндо. – Это Шиндзу. Шиндзу, это Ран – мой брат. − Приятно познакомиться. Брюнетка, наконец, отрывает оленьи глаза от младшего Хайтани и переводит их на Рана. Он ждет всего лишь секунду, а потом, как по команде, охлаждает свой взгляд на несколько десятков градусов. Ран уверен, что даже во льдах Северного океана не так холодно, как всем людям вокруг, посмотревшим в его стеклянные глаза. Проходит мгновение, минута, больше, но девчонка не отводит взгляд – она продолжает ровно смотреть на него своими темно-зелеными глазами, и тогда в голове Рана щелкает. Они не безжизненные, наоборот – ее глаза наполнены ею, они создают свой собственный мир и дарят новые краски в мир смотрящих на них людей. Ран засматривается дольше необходимого и приходит в себя, когда Риндо с упреком закатывает глаза: − Прости, но мой брат не обладает бытовыми правилами общения. − Не распускай язык, − советует старший, не отрывая взгляда от девушки. – Приятно. Шиндзу мгновенно заливается розовой краской, превращаясь из ледяной королевы в перламутровую жемчужину – блестящую и отдающую нежным персиковым оттенком. Она жмется ближе к Риндо, отчасти стесняется, но не перестает смотреть на Рана, и этим начинает нравиться ему. Он стреляет глазами на брата и читает в его взгляде просьбу оставить их наедине, и потому делает шаг назад. Ран смеется в душе: если Риндо попросил пойти с ними, то почему сейчас просит раствориться в толпе? − Пойду куплю данго, − парень откидывает косы на спину и, уже почти ретируясь от двух тошнотворных голубков, снисходит до уточнения. – Будете? Только никто ему не отвечает – Риндо уже ушел в глубину темной зелени и морозный горный аромат. На жаркой улице в летный вечер для парня эта свежесть является благодатью, дарящей умиротворение и покой. Он не может отвести взгляда – как завороженный смотрит в амазонские глаза и запоздало осознает, что попал. Риндо тяжело дается эта мысль, отскакивающая от стенок черепной коробки с веселым звоном. Она набатом бьет в голове, играет с его сознанием и сводит все думы на одном человеке, который стоит перед ним с порозовевшими щеками. Шиндзу чувствует жар юношеского тела и льнет к нему. В теплый летний вечер ей ужасно холодно, и девушка невесомо касается горячей груди, словно кутаясь в теплое пуховое одеяло морозной зимой. Тонкие пальчики опускаются на грудную клетку, и Шиндзу улавливает гулко бьющееся сердце под тонкой белой тканью футболки – пульсация резво отдает в ее руку, щекоча рецепторы. Губы трогает улыбка, и брюнетка прикрывает глаза от блаженства. Риндо ловит ее внутренний мир, ловит настроение и эмоции, самостоятельно погружаясь в это, и не может поверить, что позволяет себе нырнуть с головой в такой опасный омут. Ведь сначала для него какая-то правильная школьница совсем ничего не значила – просто девчонка с мелодичным голосом и печальными глазами. Парень знал, что они встретятся еще раз после случая в школе, но не думал, что так скоро – уже через пару дней они столкнулись на улице. Шиндзу возвращалась домой, болтая школьной сумкой на плече и рассматривая пушистые облака. Она витала своих собственных мыслях, и Риндо даже не удивился, когда девчонка врезалась плечом в какого-то невротика, и тот в истерике шмякнулся на асфальт. Хайтани хотел пройти мимо, даже не заморачиваясь над этой ситуации, но остановился, наблюдая за развернувшейся картиной: Шиндзу, не прекращающая извиняться, пыталась помочь взрослому мужику встать, а тот шарахался от нее в припадке и был больше в два с половиной раза. Только девушка не сдавалась, продолжая свои бессмысленные потуги. Риндо был абсолютно уверен, что у нее ничего бы не вышло из-за разницы в весовой категории. Созерцать сие творчество у него не было сил и настроения, и парень нехотя двинулся в их сторону. Шиндзу даже не заметила подошедшего блондина – мужчина, полусидящий на асфальте взлетел в воздух и встал на ноги, а потом темно-зеленые глаза перешли за его спину. Риндо беспристрастно поправил очки и молча подтолкнул мужчину, чтобы тот поскорее исчез с их глаз. Сейчас парень со смешанным чувством вспоминает, как они провели весь оставшийся вечер, гуляя по лицам Роппонги. Риндо говорил мало – только слушал, а Шиндзу особо не заморачивалась над темой для разговора. Девушка рассказывала об учебе, планах на будущее и о том, что видела сейчас: описывала природу, пробегающих мимо котов и жучков. Сначала блондин пытался вникнуть и найти связь между резво сменяющимися темами, а потом бросил это дело – ему просто нравилось слушать голос. Шиндзу словно пела, мягко перебирая тембром и интонацией: то чуть быстро и тихо, то громче и медленнее. Он бы никогда не подумал, что захочет говорить с девушкой, а не только использовать ее по прямому назначению. И сейчас Риндо сам рассказывает Шиндзу о своем дне – чем занимался, где был и кого видел. Он знает, что девушке совершенно плевать на действующие лица – она не знает их и, Риндо надеется, никогда не встретит. Брюнетка лишь жалась к нему сильнее, цеплялась пальцами за его ладонь и смотрела своими большими глазами не на него, а в него. И от этого у парня заметно повышался пульс. Риндо даже подумал, что заболел – все тело горит, и сердце бьется, как оголтелое. Только потом до него дошло, кто является источником внезапной тахикардии и проблем с сердцем. Девичья рука, крепко сжимающая ладонь Риндо, выстраивала под ногами опору и открывала второе дыхание. Парень даже не заметил, как перед глазами появилась лавка со сладостями. Девчонки же любят подобную ерунду, − решил блондин и зашагал к светящейся деревянной конструкции. Его мысли крутились вокруг ощущений, испытываемых при простом касании – легкие покалывания и тепло – и потому Хайтани совсем не ожидал вопроса от девушки. − А куда делся Ран? – тихо спросила Шиндзу, следуя за Риндо к лавке со сладостями. – Или очередь за данго такая большая? − Да нет, − блондин неопределенно пожал плечами. – Наверное, встретил кого-нибудь из знакомых. Ран оставил их вдвоем минут двадцать назад, и они ни разу не встретили его на фестивале, хоть и прошли уже большую часть улочек. Риндо, на самом деле, особо не переживал – он не сомневается в физических возможностях брата и уверен, что в любой ситуации тот выйдет победителем. Тем более, блондин заметил, что Ран в последний момент перед выходом из дома спрятал телескопку в карман, и потому думать о его безопасности нет смысла. − Вы близки с ним? − Да, − на автомате ответил Риндо, доставая кошелек. – Ты что хочешь? − Ничего, спасибо. Хайтани кивнул и, подойдя к кассе остановился. В смысле – ничего? Он обернулся на девушку и встретил лишь легкую улыбку. Все непонимание вмиг испарилось. Это же Шиндзу, и удивляться здесь совсем нечему. За две недели их почти ежедневного общения Риндо заметил, что брюнетка никогда ни о чем не просила – она всегда отдавала: вшивой кошке на улице часть своего бенто, бутылку с водой запыхавшейся девочке, и хромой старухе пару монет. Такая правильная и добрая, и от этого парню становилось не по себе – пару часов назад он ломал противникам и предателям кости, а сейчас смотрит, как эта девчонка помогает первому встречному. И что самое важное – бескорыстно. Шиндзу ничего не просила взамен. Девушка лишь улыбалась, принимала благодарности или добрые взгляды и возвращалась к Риндо. Ее всегда забавляло, какими глазами он смотрел на нее – ошарашенные и недоверчивые, словно она инопланетянин, прилетевший из другой Вселенной. Риндо хочет что-то ей отдать, сам не понимая, почему. То ли из жалости, что она лишается каждый день части себя, ничего не получая взамен, то ли из непонятного чувства, которое как раз и нарушает привычную работу систем его организма: сердце бьется быстрее, есть совсем не хочется, кости словно стали невесомыми, а дышать с ней становиться в разы легче. − Два тайяки, − Хайтани протягивает купюры молодой девчонке-продавщице и сразу же принимает заказ. Шиндзу не хочет ничего получать от Риндо – она не видит в нем объект для получения прибыли, только парень привык к обратному. Он молча вкладывает ей в руки теплый тайяки и, переплетя пальцы, ведет дальше по освещенной фонариками улице. Девушка понимает, что говорить что-то против бесполезно – она просто испортит им обоим вечер, и соглашается с ним, нагоняя и идя вровень. Риндо не ждал, что Шиндзу так скоро перестанет противиться – девчонка прижалась к нему ближе и с удовольствием откусила десерт. На блестящих губах остался молочный шоколад, и Риндо еле сдержался, чтобы не провести по этому месту языком. − Расскажи про вас с Раном, − вдруг просит девушка, а потом осторожно убирает пальцем шоколад с губ. Риндо слишком долго задерживает взгляд на пальце, который пропадает в маленьком рту, и улавливает вопрос не с первого раза. Очки спустились на нос, и блондин вернул их на место, переводя глаза на шумную компанию подростков, проплывающую мимо них. − Да что рассказывать? Ран старше меня на два года и никогда не забывает напомнить об этом. − Тебе это не нравится? – осторожно спрашивает Шиндзу и замечает в темном взгляде дымку. Девушка легко предчувствует раздражение, растекающееся по венам парня и негативно взбудораживающее его организм. Шиндзу понимает, что эта тема для него больная, но не успевает перевести ее – Риндо, выпустив острые колючки, сразу же встает в позицию: − Что он считает меня маленьким ребенком? Конечно, мне это не нравится. − Он так старается тебя защитить, − Риндо переводит на нее недоверчивый взгляд, и девушка поясняет. – Его глаза. Когда Ран посмотрел на меня в его глазах отчетливо виделось, что он защищает тебя – ищет возможную опасность и хочет искоренить ее сразу же. − И ты опасность? – блондин усмехается, понимая, что Шиндзу даже жучка обидеть не может, не то что его. − Для вас – нет. − А для кого – да? − Для кого-то, − неоднозначно отвечает девушка и пожимает плечами. Риндо не скрывает фырканья: ему смешно от ее меланхоличного тона – он не соответствует содержанию вопроса, и слишком безобидный вид Шиндзу говорит лишь о том, что никому она вреда не принесет. Ему уж точно. − Ты не можешь быть опасностью, Шиндзу. Ты слишком правильная и добрая, чтобы навредить кому бы то ни было. − А ты? – сразу же спрашивает брюнетка, и Риндо закатывает глаза. − Ты же и так все знаешь, к чему спрашивать? − Хорошо, спрошу по-другому, − девушка задерживает дыхание на мгновение, а потом быстро выдыхает вопрос вместе с воздухом. − Для меня ты тоже представляешь опасность? Риндо останавливается посреди улицы, и прохожие недовольно бурчат, врезаясь в их спины и пытаясь обойти. Хайтани прекрасно услышал вопрос, но не уверен, что верно понял его посыл. Он медлит, и в итоге переводит взгляд на девушку. Шиндзу хочет услышать «нет», хочет чтобы он назвал ее дурочкой и обнял, как делал это, когда они вместе гуляли по вечерам. Она хочет услышать это, чтобы успокоиться и перестать переживать из-за своих невесть откуда взявшихся чувств к этому парню. Только вместо того, чтобы обнадежить ее, Риндо чуть склоняет голову набок и, прищурившись, спрашивает в ответ: − Как ты думаешь? − Я просто не хочу, чтобы ты был мне опасен. И думать здесь нечего, в самом деле. Грудину перестает сдавливать, и Риндо осторожно улыбается – впервые при ней свободно и легко, не скрывая своих настоящих эмоций для этой маленькой девочки. С него словно спала бетонная плита, безжалостно придавливающая его к земле – у парня появилось второе дыхание и силы, и потому Риндо быстро обнимает Шиндзу за талию. Он позволяет себе роскошь, касаясь губами мягкой щеки и ощущая нежный бархат. В легкие еще ярче проникает горный аромат, и Риндо понимает, что с легкостью и уверенностью может ответить замершей девушке: − Я не буду для тебя опасным. Никогда. Шиндзу понимает, что он не врет. И эти слова являются маленьким обещанием в их будущее. Парень не будет спрашивать ее разрешения – ему не нужно ничье позволение. Риндо сам будет делать то, что захочет. И сейчас он хочет ее. Девушка знает это и не противится, потому что осознает, что за две несчастные недели, которые они провели вместе, Шиндзу влюбилась. По-настоящему и искренне. Она сама в это почти не верит, но, глядя в яркие амарантовые глаза, убеждается в своих мыслях с каждой секундой все больше и больше. Шиндзу даже не назовет, из-за чего… да и можно ли любить за что-то? Она не знает, как сказать или намекнуть, и потому просто прикрывает глаза, прижимаясь к нему, как можно ближе. Девушка чувствует его быстрое дыхание, резво скачущее сердце и горячие руки, согревающие ее вечно холодную кожу. Риндо понимает ее, и в голове мелькает мысль. Если они оба выразили свое согласие, если оба не против, то… что же их держит? Блондин уже давно хотел ощутить вкус этих маняще-сладких губ, хотел завладеть ею и забрать всю себе, и сейчас ему ничего не запрещает сделать это. Парень неторопливо переводит ладонь на мягкую щеку и отстраняется от девушки. Он стреляет глазами на губы, говоря о свои планах, которые осуществятся через несколько секунд. Мгновение, и Риндо подается вперед, невесомо касаясь желанных губ своими. Он замирает, давая Шиндзу привыкнуть к новым для нее ощущениям и успокоить рвущиеся из груди желания. Да, он хочет ее – страстно впиться в губы, кусать их и оттягивать, касаться каждого миллиметра ледяного тела и оставлять там горячие поцелуи. Риндо чуть ли не стонет от этого желания, но сдерживает себя – еще рано, и торопиться он не хочет больше всего. Парень понимает, что сейчас они готовы к другому. Риндо прикрывает глаза и целует еще раз – нежно и осторожно, но уже не так невинно. С каждой секундой он неторопливо углубляет поцелуй, чувствуя дрожь, бегающую по позвоночнику, и прохладу на губах. Хайтани ощущает, что Шиндзу сама хочет больше, и проводит языком по ее сомкнутым губам, но замирает, слыша щелчок фотоаппарата. В голове бьет набатом, и парень резво поворачивается на звук. Он был готов увидеть кого угодно и переломать ему все кости, но, узнав в фотографе Рана, лишь сжал челюсти, проклиная его натуру бесшумно подкрадываться. − Не хотел вам мешать, − с кошачьей улыбкой тянет старший и вертит в воздухе полароидным снимком. – Такие сладкие голубки, что аж зубы сводит. − К стоматологу сходи, − советует младший и ловит веселый взгляд Шиндзу. Хоть бы смутилась, − думает он и понимает, что не в ее стиле. Ран усмехается и смотрит из-под полуопущенных век – лениво и расслабленно, а потом в шаг преодолевает расстояние до брата и его девчонки. Парень втискивается между ними и обнимает обоих за плечи, радуясь раздражению Риндо и нескрываемому веселью Шиндзу. − Ран, можно спросить? – мягко поет девчонка, и старший Хайтани кивает. От ее голоса хочется спать, и Ран медленно моргает, погружаясь в сонливую негу. − Как ты ухаживаешь за волосами? Секундная тишина, и Риндо взрывается смехом, сгибаясь пополам. Ран быстро перенимает настроение брата и давит смешок – только она могла так спокойно спросить его о подобном, явно не зная, что бывает с теми, кто смеет лезть в его личную жизнь. А все, что происходит вне улицы, считается его личным, и волосы – в том числе. − Зачем тебе, милая? – ласково спрашивает Ран, проводя пальцами по блестящим черным волосам девушки. − Они у тебя даже на взгляд очень красивые, хочу попробовать так же поухаживать за волосами. Ран не скрывает своего смеха – грудного, бархатного и тихого. Шиндзу сравнивает его с мягким шелестом листьев в парке или лесу, и заслушивается, пропуская следующий ей вопрос парня: − Я похож на пидора, чтобы обсуждать шампунь и маски для волос? Девушка теряется, не понимая – шутка это или серьезный вопрос, на который требуется ответ, только Риндо решает все за нее и с заумным видом сообщает: − Вообще-то похож. Кровь стынет в сосудах Шиндзу, когда она ловит изменения в настроении Рана: шутливые глаза оттеняет холодный металлический оттенок, и драгоценный камень словно опускает под толстый слой дымки. Старший прищуривается, не спуская взгляда с младшего, и девушка замечает, как на лице Рана начинают играть желваки. Любой человек под этими мертвыми глазами уже давно бы окаменел или заледенел, но не Риндо – парень лишь нахально ухмыляется и поправляет очки средним пальцем, особенно долго задерживая его на золотой оправе. Шиндзу уже хочет перевести тему, чтобы не разгорелся конфликт, но Ран опережает ее – говорит медленно, ядовито и чуть нараспев, не отводя глаз от брата: − Жемчужина, ты бы подумала перед тем, как начинать встречаться с моим братом. Шиндзу мнется – снова уловка или реальный совет? Ее не пугают слова Рана, но в груди играет интерес, почему он такое говорит. Девушка еще раз стреляет глазами от одного брата к другому, прежде чем тихо поинтересоваться: − Почему? Ответ не заставляет себя долго ждать – Ран скалится, разминает шею и произносит быстро, одновременно с рывком: − Потому что когда-нибудь я его убью. Парень ловко дотягивается до Риндо, ухватывая его за футболку, но блондин тут же вырывается из шуточной потасовки, оббегая Шиндзу со спины и показывая старшему брату средний палец. Младший громко смеется, хватаясь руками за живот, и Ран замирает, не осуществляя своего желания подарить брату необходимую дозу пиздюлей. Риндо смеется. Не скрываясь и прячась. Посреди оживленный улицы. И Ран почти забывает, как дышать, глядя на эту живую картину. Он давно не видел, чтобы младший брат позволял себе подобное на людях, изредка посмеиваясь дома наедине с самим собой или Раном. И то, что старший видит сейчас, немного согревает его заледенелое сердце. − Я могу не бояться, что останусь без Риндо, − тихо раздается снизу, и Ран переводит взгляд на подошедшую к нему Шиндзу. Девушка с улыбкой смотрит на блондина, который выкрикивает Рану очередные язвительные колкости, но тот совсем не обращает на него внимания – он не сводит глаз с Шиндзу, проникая острием в ее голову в попытке понять, что же там творится. Ран знает, что ему это не надо – он и так все видит, но все равно спрашивает: − И почему же? − Потому что ты его любишь, а он любит тебя, − мягко поясняет девушка и машет блондину рукой. – И ваша связь – самое прочное, что есть в этом мире.***
В рабочем кабинете темно и душно – окон нет, а кондиционер включать неохота. Риндо ослабляет галстук и лениво прикрывает глаза – из-за трехдневной бессонницы головные боли не покидают его, прочно въедаясь острыми ободками и, порой, снижая концентрацию внимания. Мужчина с трудом сосредотачивается на голосе Исикавы, монотонно перечисляющей выполненные за сегодняшний рабочий день дела. Перепроверка оформления внутренней документации, разбор штрафов и поиск путей выхода из этой ситуации, составление новых трудовых договоров, просмотр части документации на соответствие действующему законодательству… Все это смешалось в голове Хайтани, и под конец речи Риндо уже мало что понимал. Перегруженная и уставшая психика самостоятельно решила отключиться, и в голове воцарилось желанное спокойствие. Риндо ощутил себя крошечной яхтой в необъятном океане в штиль – яркий солнечный день, легкий ветерок и тишина вокруг. Только спокойный усыпляющий голос проникал в его сознание, и чуть солоноватый аромат. Мужчина не понимает, откуда он взялся, но так картина выглядит полной, завершенной и дарящей внутренний покой. − Господин Хайтани, Вы меня слушаете? – доносится как из-под слоя воды, и Риндо открывает глаза. Когда он успел их закрыть? Да этот вопрос и не имеет значения, потому что прямо перед ним сидит Шиндзу – повзрослевшая, сформированная и серьезная. Риндо запоздало переводит взгляд на глаза и приходит в себя. Это не Шиндзу. Йоко Исикава села к нему на диван, почти касаясь острым коленом его ноги. Прямая осанка, отстраненный взгляд и рабочая улыбка. Шиндзу не была такой искусственной – она была живой и настоящей, не умела подстраивать эмоции под ситуацию и всегда смотрела большими глазами, в которых формировался новый мир. Йоко же беспристрастна, и Риндо это устраивает… почти. Мужчина вполне доволен, что девушка выполняет работу, не имея никаких эмоций – профессиональная отстраненность и холодность. Это держит тебя в узде и не дает пойти на поводу у своих чувств в сложной рабочей ситуации. Только Хайтани хочет сорвать с нее кожу, проникнуть в голову и душу и понять – она такая же, как Шиндзу, или нет. Морская вода в глазах выходит из берегов, распространяя свои спокойные волны по всей комнате – Риндо ощущает реальное море, только не может найти источник этого яркого чувства. Он обводит глазами кабинет, сводит брови к переносице и вдыхает полной грудью, вдруг замирая. Йоко. Она вся источает море – глаза, аура и… аромат. Чуть солоноватый, свежий и прохладный аромат, витающий вокруг него – сидя в кабинете, Риндо слышит крики чаек и шум морского прибоя. В голове проецируется малиново-огненный закат и уходящая вдаль зеленая синева спокойных вод, и Хайтани понимает, что сходит с ума. По-настоящему. Кажется, сейчас постучат в дверь, и в кабинет войдут санитары в белых халатах, чтобы спрятать его в мягких белых стенах. Только Риндо не боится этого внезапного открытия – часть его тихо радуется, что он смог отыскать еще одно отличие Йоко от Шиндзу. Горы и море прямо противоположны друг другу, но одинаково опасны и манящи. Исикава что-то говорит, шевелит персиковыми губами, и в Риндо просыпается желание впиться в них. Он уверен, что почувствует солоноватый привкус моря и крошки золотого песка. Хайтани хочет, но здравый смысл вопит, что это ужасная, просто отвратительная идея, которая пагубно скажется на нем и его жизни. И Йоко способствует своему спасению от лап хищника. Она подается назад и, отдернув низ черного обтягивающего платья, встает с дивана. Ее глаза мечут молнии в морскую гладь, и тонкие черты лица становятся острее: − Когда Вы будете более собраны, мы продолжим этот разговор, господин Хайтани. Стойкий холодный голос заглушается стуком каблуков по черному паркету. Морской шлейф следует за своей владелицей стремясь покинуть стены его кабинета с ехидным смехом. Он злорадствует и потирает свои мохнатые лапы, пока не слышится громкий хлопок железной двери. Как только кабинет покидает дурманящий аромат моря, Риндо с толикой радости и грусти осознает, что Йоко Исикава ни капельки не похожа на Шиндзу Ямаути. Это две совершенно разные личности, и Хайтани неосознанно хочет узнать все о первой. Мужчина достает телефон и набирает знакомый номер. Когда нужно собрать всю информацию о человеке с учетом не утечки данных, в Бонтен звонят двум людям: Рану Хайтани и Харучие Санзу. Брату Риндо звонит не может, да и не хочет – тема Йоко Исикавы будет болезненно бить по их взаимоотношениям, и потому монотонные гудки резко сменяются клубными басами и отдаленной музыкой. − Хайтани, − тянет Санзу, и на фоне слышится женский смех. Опять долбится, − с какой-то степенью печали понимает Риндо – он ездит откачивать Санзу чуть ли не каждый день, как самый продвинутый в знаниях анатомии. Даже дома он бывает реже – иногда приходится оставаться с коллегой, чтобы убедиться, что тот не сдохнет в полном одиночестве в своей квартире. Риндо укрывает Санзу пледом, проверяет капельницу и уходит на кухню заваривать кофе. В четыре часа утра ложиться спать на холодном диване в гостиной нет смысла, и Риндо встречает рассвет на стекленном балконе. Мужчина все думал, когда же ему воздастся за такие мучения, и сейчас выпал шанс. Хайтани без зазрения совести сразу переходит к делу, прямо озвучивая приказ: − Нужно найти всю информацию о Йоко Исикаве. И об этом не должен знать никто.