Зеркала

Нельзя сказать, что Юлия Люричева ненавидит зеркала. В Неводе она держит одно в ящике стола, и даже порой смотрит на себя, проверяя, не слишком ли сильно растрепались волосы и не заметно ли пятен чернил на рубашке. Но количество зеркал в гостиной Омута пугает ее. Они повсюду, множат ее отражения, так, что становится трудно дышать. Юлия не понимает смысл этой моды. Зачем кому-то понадобилось видеть себя одновременно со всех сторон. Хотя, наверное, Еве это может и приятно. Возможно, когда зеркало отражает ее золотые волосы, ее глаза, ее улыбку, ее плавные движения, это красиво. Но сейчас Евы здесь нет. Только Юлия истуканом замершая в центре комнаты под насмешливыми взглядами десятков зеркал. Юлия знает, что некрасива. Но это никогда не задевало ее. Она всегда повторяла себе и окружающим, что женщина – не ваза и не пуфик, чтобы быть украшением интерьера. Что женщина может быть любой. Но зеркалам Омута наплевать на слова Юлии. Они отражают ее со всех сторон: ее круги под глазами, выбивающиеся из прически пряди, ссутулившуюся спину, неуместную трость, без которой, однако, она не может пересечь город, старый плащ, тяжелые туфли. Юлии хочется зажмуриться, только чтобы не видеть, как зеркала превращают ее в ведьму из детских страшилок. Но гордость сильнее. С другой стороны принципы не позволяют ей встретиться взглядом с отражением и сдаться, попытавшись сделать себя хоть немного привлекательнее. В отчаянии Юлия обращает взгляд к потолку. Но и там нет спасения. Прямо над разложенными в прихотливом беспорядке подушками висит огромное зеркало. Порождение чье-то воспаленной фантазии. Хотя отчего же чьей-то Юлия точно знает, чьей именно. Она краснеет и отводит взгляд. Не от пуританства, нет, в этом ее обвинить нельзя. Просто на долю секунды она представляет себя на этих подушках. Зеркала насмехаются, отражая ее похоть. Заставляют ее стыдиться своих чувств. Юлия уже почти готова сбежать из этого ужасного дома. Но тут зеркала улавливают движение открывающейся двери, и в комнату входит она. И в этот момент Юлия на секунду прекращает ненавидеть мерзкие стекляшки. Потому что благодаря им она вся комната вдруг оказывается наполнена Евой. Это странное, немного пугающее ощущение, но Юлии оно нравится. Вместо одной Евы она сразу видит многих. Хозяйка Омута прекрасна даже сейчас, когда она еще не привела себя в парадный вид. Все еще как будто немного сонная и какая-то… Домашняя? Если бы не зеркала Юлия и не заметила бы, что Ева успела нанести на лицо свежую маску пудры и румян. Неужто ради ранней гостьи? Или ради этой жуткой комнаты, в которой нельзя находиться, не спрятавшись. Ева протягивает Юлии несколько книг: – Извините, что так долго, – произносит она, – я не сразу смогла все найти. – Ничего страшного, – хрипло отвечает Юлия, - благодарю. В целом, разговор на этом окончен, Люричевой пора возвращаться домой. К своим теоремам и книгам. Но Ева вдруг продолжает: – Может быть, Вы заберете их все, чтобы не ходить каждый раз через весь город, когда Вам понадобится что-то уточнить? – Нет-нет, – зеркала насмехаются над страхом Юлии, который теперь виден со всех ракурсов, - не нужно, все же ваш дом – это обсерватория, и астрономические книги должны храниться здесь. А мне, мне всего лишь захотелось кое-что вспомнить. Не для работы, так, из любопытства. Астрономия – не моя тема, я не буду беспокоить Вас слишком часто. Юлия не произносит правды, или произносит, но не всю. Она не говорит о том, что если книги по астрономии займут места на полках Невода, у нее больше не будет повода заходить в этот дом, не будет повода увидеть Еву, что она потратила несколько бессонных ночей, придумывая, зачем ей могут понадобиться астрономические книги, что она встала сегодня до рассвета, чтобы отрепетировать свою просьбу. Все это остается невысказанным. Эти мысли заполняют комнату. И множатся, отражаясь в проклятых зеркалах. – Я тогда пойду, – нарушает Юлия затянувшуюся паузу, – еще раз благодарю. Я верну книги через несколько дней, если Вы не против. Она разворачивается, чтобы уйти, и зеркала отражают ее сожаление. Юлии стыдно, что она не сумела скрыть его. Уже подходя к двери, она замечает в одном из отражений, как хозяйка Омута всем телом подается вперед, словно бы пытаясь удержать ее. – Постойте! – почти кричит Ева. Юлия оборачивается, тоже слишком поспешно. Она видит свою неловкость. Трость и книги мешают ей, она ощущает себя так глупо. Она ненавидит эти зеркала, которые теперь дают ей возможность увидеть себя со стороны: глупую и почти счастливую от того, что она может задержаться тут еще на мгновение. И Еву, смущение которой заметно даже под слоем косметики. – Постойте, – повторят хозяйка Омута уже спокойнее, – мне вчера пришла посылка из Столицы, новый сорт кофе. Быть может, Вы хотите попробовать его со мной? Вы же, кажется, любите кофе. Юлия кивает. «Любить» плохое слово для описания ее зависимости, но она действительно разбирается в кофе. А еще она будет счастлива провести с Евой еще полчаса, а может и больше. И внезапно ей становится наплевать на зеркала, которые показывают ее счастье со всех сторон, на собственную неловкость и уродство. Потому что Ева попросила ее остаться. Пусть из банального страха одиночества, пусть от скуки или по иной причине. Пусть. Но Юлия останется в Омуте. И будет пить кофе. И, возможно, даже найдет в себе силы заговорить с его хозяйкой. – Только, наверное, нам стоит подняться наверх, – произносит Ева, – сказать честно, мне всегда было немного неловко здесь. Слишком много зеркал.