Следом за огнями

Прошло уже несколько дней с тех пор, как Гроттер совершенно не по своей воле поселилась здесь, в этом маленьком домике посреди деревни. Здесь было не так уж и плохо, и вскоре даже стали собираться со всех углов охранники Бейбарсова, которые никогда раньше не появлялись ей на глаза, а особенно часто мелькал Гломов. Егор то и дело что-то обсуждал с Бейбарсовым, прописывал какой-то план, который, очевидно, нужен был для какого-то спасения или чего-то подобного, а Глеб часто вносил свои коррективы и ссорился с Гуней. Крики в доме стояли часто. Таню раздражало то, что Глеб ничего не делал для того, чтобы хотя бы попытаться спасти её родителей, и они в который раз ещё сильнее поссорились. Глеб отказывался отдавать чертежи. - И всё-таки, кто такая смерть с косой? – это был единственный повод для того, чтобы прерывать долгое молчание. Таня внимательно смотрела на Бейбарсова, который, устроившись напротив, читал что-то вроде хроники криминала в газете. Интернета здесь не было. - Ну… - Бейбарсов неуверенно пожал плечами. – Это трудное определение. - А ты потрудись! – возмутилась Таня. - Когда-то, - неохотно начал Бейбарсов, - в соседнем городе произошла череда убийств, которая привела к неожиданным заключениям: маньяк, пользующийся косой, был женщиной. Это давно было, лет, наверное, сорок назад, если не больше. - И что? - Огласки делу, естественно, никто не придавал, смерть с косой, как её называли, скоро поутихла, а после появилась легенда, что однажды она придёт за теми, кто будет ей мешать, и скосит каждого своего врага, - Глеб усмехнулся. – Вот и всё. Сейчас она уже была бы очень старая. - Была бы? – Гроттер нахмурилась – смертью с косой, как она и думала, оказалась женщина. – Тогда почему мне звонил мужчина? - Тебе звонили? – встрепенулся Глеб. – Почему ты мне раньше ни о чём не сказала? Почему, Таня? Гроттер отвернулась, пытаясь заставить себя внимательно смотреть на детали интерьера, если их можно было так назвать. Большинство всего, что было здесь, Тане совершенно не нравилось, но она об этом не говорила. Больше всего опаски почему-то вызывала печь в углу, которая то и дело заставляла содрогаться при одном её виде. Таня вообще не желала видеть этот исконно украинский дом, хотя культуру собственной страны очень любила. Эта деревня её раздражала. - Мне не сказали, что это смерть с косой. Просто привет и дыхание в трубку, - Таня пожала плечами. – Мне никто не угрожал, так что нет ничего страшного в том, что мне позвонили. - Мужской голос… - Бейбарсов скривился. – В этом доме жила смерть с косой, - он усмехнулся, - и друг твоего отца. - Тот самый изобретатель? – неуверенно спросила Таня. - Да. Когда-то он, - противный был человек, право слово, - пытался что-то изобрести, но никак не мог. Он был намного старше твоего отца, а ещё у него была жена – красавица-Аида, которая в свои сорок, несмотря на что-то странное в глазах, выглядела очень и очень молодо. И её прозвали почему-то дама с косой. Смерть, если за глаза, - Бейбарсов вдруг блеснул глазами. - Что с ней? – моментально переспросила Таня, которая вспоминала о том, что именно рассказывал ей папа. - Ничего особенного. У них был сын – Ужаков Роман Григорьевич – друга твоего отца звали Григорий; сейчас ему лет двадцать восемь, наверное. Сокращение – У.Р.Г. – он использовал для того, чтобы прятать ненавистные имя и фамилию, и даже мать и отца он называл только по имени. Таня содрогнулась. В этой аббревиатуре тоже было что-то знакомое, но Таня не могла вспомнить, что именно. - И что? – переспросила неуверенно она. - А то, что когда Ург вырос, то он так и не стал признавать родителей. Аида умирала от рака, требовалось дорогостоящее лечение, её муж отправился к твоему отцу, потребовал свою долю, но никто ничего ему не дал, естественно. Леопольд сказал, что всё уничтожил, - Бейбарсов усмехнулся, - хотя документы были. Тогда Аида разозлилась и рассказала сыну о бурном прошлом. Именно тогда он впервые назвал Аиду своей мамой и спросил, где она спрятала косу. - И что? Это действительно та самая маньячка, которая убивала людей? – удивилась Гроттер, которая не ожидала услышать подобные тайны о знакомых папы. Казалось бы, это оскверняло всё хорошее о Леопольде. - Да, - кивнул Бейбарсов. – Она всегда была странной женщиной, а в молодости предпочитала отрывать мышам головы и отрезать крылья курам вместо матери, которая пыталась заставить животных не летать через забор. Потом она вроде бы как стала относительно спокойной, а на старости лет вновь вспомнила о косе. Вот она и рассказала о том, где хранила косу, а Ург её нашёл. - Ты не боишься смерти с косой? – вспоминая приятный мужской баритон, который она слышала в трубке, спросила Гроттер. – И почему у вас похожи голоса? Я сначала подумала, что это ты надо мной издеваешься! - Я не маньяк, - усмехнулся Бейбарсов. – Я просто бывший студент одного замечательного университета и редкостный фанат всего, что связано с наукой, - он кивнул сам себе, кажется, а после продолжил. – Я видел его несколько раз – и, между прочим, должен тебе сказать, что это просто совпадение. Мы не родственники. - Да что ты говоришь? – усмехнулась Гроттер. – А я уж думала, чуть ли не родные братья! – она отвернулась. – Ну, и почему не боишься? - Он хотел убить Арахнид, - продолжил Бейбарсов, - а меня почему-то решил не трогать. У меня есть кое-что важное – информация, теперь у него нет главного козыря в виде неожиданности. - И что там с косой? - Ну, в общем, отыскал он эту косу, наточил её хорошенько и попробовал научиться убивать – отправился на поле, попытался косить пшеницу, а после легонько черкнул кого-то по позвонкам, а после ещё и перерезал косой горло. Ему понравилось. - Ты откуда знаешь? – Таня покраснел, а после тут же стала бледной – ей было явно не по себе от столь жутких подробностей. - Я долго собирал информацию, - поделился Бейбарсов. – Но это, впрочем, совершенно неважно, и я считаю, что нет никакого смысла разговаривать о такой ерунде. В общем, он научился косить и по требованию своей матушки убил отца, правда, не косой, чтобы его никто не поймал. После Аида умерла, вот он и отправился по стране, лишь сейчас вспомнив об Арахнид. - Жуткая история. - Жуткая правда, - отрицательно покачал головой Глеб. – А история ничего так, детям можно рассказывать вместо дури о бабаях. - Я никогда не верила в бабаев, - пожала плечами Таня. - А я, - он наклонился к Тане и сжал её руку, - почему-то всё детство говорил маме, что если бабай заберётся ко мне в комнату, то я обязательно вытолкну его через окно. Или огрею чем-то по голове. Гроттер даже не понимала, почему её вдруг прорвало на смех – смех странный, наполовину истеричный и ненормальный. Таня не стала обращать на это никакого внимания, отчаянно пытаясь заставить себя успокоиться и больше не думать ни о чём плохом, но смерть с косой стояла перед глазами. Почему? Она не могла понять, почему всё это всплывало перед глазами – и рыжеволосая то и дело встряхивала огненными кудрями, наблюдая словно со стороны, как они рассыпаются по её плечам. - Ладно, забывай эту дурацкую историю, - отмахнулся Бейбарсов, а после вновь отодвинулся от Тани, возобновляя их ссору. Гроттер не была против короткой передышки в разговорах, поэтому схватила книгу, которая попалась ей под руки, и продолжила внимательно читать, дабы больше не смотреть внимательно из-под ресниц на Бейбарсова. Гуня, который только что зашёл в комнату, ходил взад-вперёд, о чём-то недовольно думая, но почему-то упорно не пытался вмешаться и затеять разговор. Словно ему упорно что-то запрещали. - Вы уверены? – он посмотрел на Бейбарсова. - Тут все свои, - тут же ответил Глеб, который не собирался скрывать большинство фактов от Тани, потому что она тоже должна была присутствовать – иначе грозилась, что сбежит в лес. К смерти. С косой. Образ данного чудища Бейбарсову совершенно не мерещился. Он вспоминал о образе странного человека, вспоминал его мать, которая долгое время тайно работала в мире криминала, будучи чем-то вроде авторитета, что никогда не встаёт с кровати из-за того, что у него парализовало ноги. Рак. У Аиды был рак, который съедал её будто бы изнутри – Бейбарсов знал, что диагноз оказался неимоверно страшным и опасным, и ничего нормального нельзя было сказать об Аиде. У неё даже плоть стала отторгаться от кости. Она умирала в страшных муках от того, что совершенно никто не мог помочь ей, а никакие врачи не могли спасти буквально гниющую заживо женщину. - Ты уверен в том, что не натворишь глупостей? – моментально забыл об осторожности Гломов. – Это дурацкая идея! - Это нормальная идея. Ты можешь остаться, если боишься, - милостиво разрешил Бейбарсов, на что Гуня лишь недовольно хмыкнул. Кажется, Егор просто был готов убить кого-то, кто только мог обвинить его в трусости – огромные руки сжались в кулаки. "Если этим кулаком кого-то стукнуть, то не знаю, как здоровье, но нос уж точно не распрямится", - подумала про себя Таня. Наверное, Жора бы очень сильно боялся вот такого человека, как Гуня. Впрочем, Жикин уже ничего не боялся – он временно сбежал по контракту за границу, как сообщил ей Бейбарсов, вспоминая о тайных знакомствах рыжеволосой. Казалось бы, он специально даже следил за тем, чтобы Жорика никто не поймал, хотя Таня до сих пор сомневалась, не было ли всё это подставой. Внезапно прозвучал короткий и странный звук – текстовое сообщение. Странно, как оно прорвалось сквозь это абсолютное отсутствие связи здесь? - Пора, - кивнул Глеб, протягивая Тане руку. Гроттер поднялась сама, недовольно покосившись на Бейбарсова – она надеялась наконец-то освободить своих родителей и больше не страдать никогда по тому поводу, что их нужно было вытаскивать из плена. Глеб даже не взял с собой информацию, хотя пустые листы бумаги и совершенно чистая флэшки покоились у него в папке. Всё было готово. Осталась только война.