Кто ты?

Он смотрел на меня, словно я был единственным человеком на этой планете. Словно наступил апокалипсис, и выжили только мы. - Ты меня идеализируешь, – пренебрежительно фыркаю, не отводя взгляда. Он молчит, но за него все говорят глаза. Впервые вижу человека, которого так легко прочесть. Он слишком наивен, слишком правилен. Ботаник? Так их называют? - Ты так уверен? – Его голос звучит тихо, приглушенно. Я отвожу взгляд. Уверен ли? - Ты уверен, что твое показное равнодушие не маска? – Он скрестил руки на груди, - ты смотришь волком, готовым вгрызться любому в горло. Ты холоден, расчетлив и самолюбив. Усмехаюсь, парень дело говорит. Но замираю, услышав продолжение: - Но так ли это? Тот ли ты, кем хочешь казаться? Молчу. Не считаю нужным отвечать на столь глупый вопрос. - Слишком много пафоса, Дим. - Нет, просто твои уши привыкли к стандартным фразам и более сложные предложения тебе в новинку, – он закатывает глаза, убирая белесую челку с глаз. Выжженные волосы трепет ветер. Боже, что он с ними делал? А главное - зачем? Сколько его знаю, он постоянно менял прически и цвет волос. Каким он только не был… И красным, и синим, и даже зеленым. Теперь его волосы цвета остывшего пепла. Странный он человек, скажу вам. Общается только со мной, принципиально игнорируя других. Говорит, что в них нет ничего особенного, интересного. Что с ними скучно. Но я такой же, почему тогда он дружит со мной? - Стас, - отвлекает Дима от собственных мыслей, – я не верю, что ты такой. Это лишь маска. Я фыркаю. Фыркаю из-за того, что в какой-то мере этот парень попал в точку. - Маска срастается с кожей, не слышал? - Слышал. Но и ее можно отодрать, – упорствует он. - Дим, отстань от меня, ладно? - Я сорву ее с тебя. - Хватит изображать героя. От тебя уже тошно. Я развернулся, собираясь уходить. Мне порядком надоела эта ситуация. Я не ангел. Не надо меня возвышать. Я так же умею предавать и ненавидеть. Я такой же. Во мне есть все те же чувства, что и у тех, кто тебе противен. Ты сам приклеил мне на спину самодельные крылья и подвесил над головой нимб. Но эта атрибутика не делает меня ангелом. - Стас, подожди, – он схватил меня за руку, останавливая. Достал. Хватит. Я резко вырываю руку, со злостью смотря в его глаза. - Успокойся уже. Меня от тебя воротит. С чего ты вообще взял, что то, что ты тут говоришь, правда? Ты похож на психа, Димка. Ты мне противен. И ухожу. Ухожу, оставив замершего от моих слов друга там. Он не догнал меня. Не окликнул. Ну, еще бы. Я такое ему сказал. Просто… Просто нельзя Дим, понимаешь, нельзя лезть в чужую душу с вилами в руках и пытаться навязать свою веру. Даже если ты был в корне прав. Это ничего не меняет. Мне просто этого не надо. Меня устраивает нынешний расклад. Устраивает, что настоящий я погребен в закоулках души. А ты делаешь лишь хуже. Зачем ищешь? Зачем делаешь больно? Ты не знаешь, каково мне. Не знаешь, что, по сути, я один. Я никогда не говорил, даже не упоминал. Знаешь, а ведь у меня нет родителей. Знаешь, а ведь я гомосексуалист. Знаешь, а ведь они от меня отказались, узнав. Повесили клеймо, словно я не человек. Оборвали все связи. Избавились, как от дефектного щенка в благородном помете. Так что не лезь ко мне. Я вновь залезаю на крышу многоэтажки и сажусь на край, рассматривая раскинувшийся внизу город. Я ненавижу себя. Ненавижу за то, что не могу поступить так же, как и они. Не могу отказаться от людей, как отказываются от меня. Встаю и равнодушно смотрю вниз. Моя маска… Отслаивается. Когда ты, Дим, начинаешь читать меня словно книгу, она трескается. Но я не ангел, Дим. Не ангел. Хотя был бы не прочь взлететь.