Себестоимость доверия

– Друзья познаются в беде? – В горе, радости, болезни. Настоящий друг ближе, чем жена. Наверное, поэтому у меня и нет жены. Три дня прошли в состоянии полуанабиоза: Саша приходил, Саша уходил, Антон спал, Антон просыпался, бездумно переключал каналы, щелкал новостными сайтами, перелистывал книжные страницы, не запоминая ни строчки из прочитанного. Беседы между ними сводились к стандартному набору дежурных фраз: “Привет! – Как самочувствие? – Нормально”. Антон чувствовал себя даже не в подвешенном состоянии, а зависшим в воздухе – то ли он официальный покойник, то ли еще числится в мире живых. Саша прояснять ситуацию не спешил, а Антон не проявлял инициативу. Хоть Саша и говорил, что Антоновой вины в смерти бывшего однокурсника нет, Артем преследовал его во снах и наяву. Хотелось покинуть пределы просторной квартиры, в которой он находился, и вдохнуть свежего воздуха, но пока ему были доступны только прогулки по лоджии. Это был уже четвертый вариант за время совместного проживания с Александром, и, несмотря на разницу в местоположении и уровне комфорта, у них всех была общая черта – они ничего не говорили о своем владельце. Квартиру вполне можно было назвать шикарной: здесь не было разномастных обоев, скрипучих половиц, прибитого кое-как линолеума, все помещение было выдержано в едином стиле, явно чувствовалось дизайнерское решение, а мебель сделана на заказ. И при этом квартира все равно была пустой – ни пушистые ковры, ни концептуальная живопись не делали ее уютной и обжитой. Не было фотографий в рамочке, случайно брошенной книги, оставленного впопыхах фантика. – Завтра у нас выход в свет, – вскользь обронил Саша за поздним ужином. Он появился после двенадцати, застав Антона сидящим на диване перед телевизором, но глядящим не в экран, а в окно. Приходу хозяина он обрадовался – тишина квартиры подавляла, поэтому и работал ненужный прибор, создавая видимость оживления. – Куда? – Не особо далеко. Небольшая смена обстановки тебе не помешает. – С утра? – Нет, во второй половине дня. – Хорошо. Еще одна странность – за все эти три дня Саша не сделал ни единой попытки приблизиться: ни обнять, ни поцеловать, словно не было краткого “отдыха” в лесном домике. О причинах этого можно было только гадать, но Антон не хотел. Нет так нет. Может, ему просто показалось? Он сейчас с трудом мог провести грань между реальностью и вымыслом. – Спасибо за компанию. Спокойной ночи. – Спокойной. *** Новый автомобиль отличался от предыдущих так же, как нынешняя Сашина квартира от лесной “фазенды”. Тонированный вкруговую внедорожник не останавливали даже ДПС-ники, мягкий ход практически полностью скрадывал неприятности всех выбоин и колдобин, комфортная температура и ненавязчивая музыка. С большим опозданием до Антона дошло, что они находятся в другом городе, который никак не связан с его “прошлой” жизнью. Машина остановилась перед зданием, в котором с легкостью уживались офисы и ресторан. Александра и его спутника встречала улыбчивая девушка-администратор, не спрашивая ни о чем, пригласила следовать за собой. Общий зал маленькая процессия миновала без остановки, девушка подвела их к массивной двери и, с улыбкой пожелав приятного вечера, удалилась, топя цокот каблуков в ковролине. Саша не церемонясь толкнул дверь, и Антон увидел еще доказательство того, что красиво жить не запретишь: приглушенный свет создавал некий интимный уют, мягкая вычурная мебель услаждала глаз и расслабляла тело, массивный стол был заставлен блюдами на любой вкус и цвет. В кресле за столом сидел мужчина примерно того же возраста, что и Александр, правда, с небольшим брюшком. Официоз темного строгого костюма напрочь уничтожал фривольно ослабленный узел галстука. Он поднялся навстречу гостям: крепко пожал руку Саше, кивнул Антону и представился: – Родион. – Антон. – Наслышан. Жестом пригласил к столу, и потекла дружеская беседа. Точнее общались Александр с Родионом, а Антон просто молча отщипывал кусочки. По отдельным фразам было понятно, что эти двое давно знакомы. И не просто знакомы, а друзья каких поискать: Антон убедился, что фраза “понимать друг друга с полуслова” – не просто метафора. Через какое-то время их диалог сошел на нет, и Родион обратился к Антону: – Думаю, тебе интересно знать, что же ты тут делаешь. Парень кивнул – кажется, наступило время откровений. – Какое-то время назад в сети появились записи с реальными убийствами и изнасилованиями. Первых было меньше, чем вторых, зато прокатилась волна самоубийств. География смертей была небольшая, как и тип самоубийц – в основном это были молодые девушки, про каких говорят “серые мышки”. Почему они это делали – никто толком и сказать не мог. Взаимосвязь стала прослеживаться, когда одну самоубийцу разглядели на видео. Никто из девушек не обращался в полицию, да и это понятно – подбирали их по сходным признакам: одинокие, непривлекательные, неуверенные в себе. Такие ни за что не станут выносить свой позор на суд общественности. В общем, ситуация требовала решения. Можно было б тряхануть как следует местных, но как раз в это время мы были заняты другой деликатной проблемой… – Вот сучары, вконец оборзели. Гадят не по-детски, да еще и на нашей земле. Надо бы вправить мозги неразумным. – Надо бы. Однако не в том мы сейчас положении, чтобы устроить бойню. Ты еще с кавказцами не разобрался. – Там надолго. Пока мы будем решать национальные конфликты, у нас под носом вырастет порноимперия. – Как вариант, я могу посмотреть, что и как. По-тихому. Родион, он же Родимый, скептически поморщился: здесь, он считал, мягкость не годилась – сразу жечь напалмом, но руки действительно были связаны. Да и доверял он Саше как самому себе – армейская дружба крепче гранита. – И что ты собираешься сделать? – У всех один сценарий. Найду организаторов, а потом уже потянем за яйца. Надо посмотреть, кто из жертв еще выжил, и наладить контакт. Родион щелкнул мышью – за последние полчаса добавилось еще одно видео. – Новое слили. Пацан. Саша посмотрел на лицо избитого парня, который находился в бессознательном состоянии, и свой выбор сделал. – Вот с ним и буду работать. *** Найти парня особого труда не составило – всего лишь методичное и правильное общение с сотрудниками правоохранительных органов и медицинских учреждений. Тогда же Александр наведался в деканат, представившись родственником, наплел с три короба жалобных историй, посетовав, что учиться мальчику тяжело, болеет, потому как надо бы на заочку. А справочки и заявление болезный студент донесет как только, так сразу. Программисты, порывшись в университетских базах, снабдили нужной информацией, а дальше уже было дело техники. Первый контакт прошел так, как Александр и ожидал: разговорчивостью и желанием собеседник не отличался, и “психолог” отчетливо видел, что вызывал у “пациента” только тошноту. Но главное, что парень с упорством маньяка не стремился наложить на себя руки. Побег Антона из больницы Сашу позабавил, но не удивил. Упорство, с которым парень пытался решить свои проблемы в одиночку, вызывало уважение. Самым сложным было заставить упрямца пойти на контакт, но и тут удалось решить мирным путем: всего-то конфиденциальный звонок в отдел по борьбе с наркотиками, и доблестный спецназ штурмует наркопритон, где парень нашел себе работу. Антону деваться некуда, и он вынужден принять неожиданную помощь. В принципе, информация, которой обладал Саша, позволяла составить целостную картину: Артем или другие вербовщики присматривали жертву, ориентируясь на четкие инструкции, и исчезали. Шансов пересечься в будущем почти не было. Антон стал исключением из правил, так как Артем нарушил главную заповедь – не гадить там, где живешь/учишься. Но парень не врал – случился неожиданный сбой, а терять заработок не хотелось. Испугавшись неожиданной встречи, Макаров сначала запаниковал, а потом сам стал следить за бывшим однокурсником. Номер телефона, всплывший после Сашиных разборок с двумя сутенерами, позволил связать несколько нитей воедино, и Артем получил свой смертный приговор, не зная об этом. Организаторы прибыльного дельца, разумеется, заинтересовались информацией о спутнике жертвы. Мужчина с характерными шрамами был тесно связан с криминальным авторитетом Родимым, на чьей подконтрольной территории и был развернут сомнительный бизнес. А значит, надо было либо по-быстрому уносить ноги, ибо эти ребята шутить не будут, либо поискать выигрышные комбинации. То, что Миллеру небезразлична судьба пацана, говорило многое, а значит, можно было сыграть на этом. Запись, где Артем просит помощи, должна была стать наживкой для глупого Антона. Организатор этого “документального кино” – психолог по образованию, по паспорту Матрешкин Юрий Павлович, – рассчитал точно: куча краски на лице Артема вместо крови и прямая угроза заставили Антона прийти туда, куда нужно, а фактор внезапности лишал Миллера возможности достойно отразить удар. Однако дилетант против профессионалов – что лопата против асфальтоукладчика. Тотальная слежка позволяла быстро подтянуть ударные силы, пока Саша тянул время светской беседой. Самый сложный момент – имитация убийства, но и здесь прошло как по нотам: Саша достает пистолет, заряженный дозой снотворного и шариком крови. Попадание в болевую точку вызывает болевой шок, временный паралич, а настоящая кровь заливает рану, не позволяя увидеть детали. Пистолет после выстрела исчезает под курткой, а через несколько минут на свет появляется его брат-близнец, но уже заряженный боевыми патронами. Через какое-то время Антон приходит в себя, а Матрешкиным занялись уже люди Родимого – профессионалы в области получения нужных им сведений. *** – То есть ты не “специалист по улаживанию различных проблем”? – Антон заметил, как Родион вскинул бровь: для него “профессия” друга явно стала новостью. – Ну почему? Я улаживаю проблемы. Просто у меня очень небольшой список клиентов. В количестве одного. – А чем занимается ваша... организация? – Антон помедлил, подыскивая подходящий термин. – Много чем, – уклончиво ответил Родион. Уже во время рассказа стало очевидно, что его знакомые находятся в сложных отношениях с законом, но кое-что прояснить требовалось. – Вы тоже снимаете такое? – Парень смотрел не на Родиона, а на Сашу. – Нет. У нас другая специализация. Обойдемся без деталей. Антон опустил голову, механически отщипывая кусочки от лепешки и катая их по тарелке. Не было высоких целей, были разборки двух криминальных группировок, а он так, случайно затесался. – А со мной теперь как? Родион хлопнул себя по колену и сказал: – Совсем забыл, я же обещал доче сказку почитать. Про колобка. – И исчез за дверями. – У него есть дочь? – удивился Антон. – Даже две. Близняшки четырнадцати лет. Жить без “Колобка” не могут. – Понятно. Они помолчали, и Саша уточнил: – Что ты хочешь узнать? – Ну… Я как бы покойник. Или нет? – Все от тебя зависит. Ты можешь вернуться к своей прежней жизни, восстановиться в вузе, жить в общаге и писать смс-ки маме уже самостоятельно, а то у меня набор новостей из твоей студенческой жизни ограничен. Ну а как ты думал? – ответил Саша на немой вопрос. – Надо было и твою маму обезопасить от лишних потрясений, вот я ей и писал периодически. – Спасибо. То есть я свободен? – Конечно. Антон встал и пошел к двери, обернувшись лишь на пороге: – А почему Миллер? Это твоя настоящая фамилия? – Нет, это мое настоящее прозвище. Меня некому было провожать в армию, поэтому я решил проводы отметить самостоятельно. Пить не умел совершенно и решил, что нескольких бутылок пива мне хватит за глаза. Взял четыре бутылки “миллера”, сколько-то выпил и пошел в военкомат, не дожидаясь утра. Когда штурмом КПП взять не удалось, начал предлагать им взятки, чтоб пропустили. “Миллером”. Ну а потом уже мне о моих подвигах рассказывали. Так и стали звать. Антон улыбнулся: пьяный в утиль Саша, штурмующий военкомат – это весело. Наверное. – Спасибо. За все. – Антон, – вдруг быстро заговорил Александр, словно боялся, что не успеет сказать. – Ты можешь попытаться вернуться к своей прежней жизни, но где гарантия, что получится? А можешь начать все с чистого листа, где не будет прошлого, от которого хочется избавиться. Можно уехать в другой город, в другой регион, в другую страну. Что ты будешь делать здесь? Опять работать грузчиком в магазине и смотреть волком на всех? Бояться, что где-нибудь что-нибудь да всплывет? – Не знаю. Может быть. – Скажи, ты сейчас мне доверяешь? – Антон лишь пожал плечами в ответ. Саша подошел к стоящему у двери парню, глядя в глаза, провел по щеке и произнес очень тихо: – Доверься. Я не предам. Парень выдержал этот взгляд. Две чаши весов, два варианта его жизни: рассчитывать только на себя и не испытывать разочарований или в очередной раз рискнуть, послушав глупое сердце? Ответа не было.