***
— Вечер в хату, — отсалютовал Миша, младший брат Жоры, как только входная дверь захлопнулась за пришедшим. Жора до сих пор не понимал, откуда его брат знает такие приветствия и в каких целях их использует, но интересоваться не решался. — Ты чего не в школе? — спросил Путевой, не реагируя на приветствие брата. — Мама дома? — не дожидаясь ответа на первый вопрос, он задал второй. Миша отрицательно покачал головой. Отлично. Значит, можно устроить себе небольшой отдых. Сняв куртку и ботинки, Жора зашёл к себе в комнату, растегивая пуговицы на рубашке и вместе с этим включая компьютер. Когда вся одежда, кроме нижнего белья, была аккуратно повешена на вешалку, Жора принялся рассматривать себя в большом зеркале шкафа. За последний год он скинул больше тридцати килограммов, но ему всё ещё казалось, что это мало. Обтянутые бледной, хрустальной кожей ребра и тазовые кости, не естественно тонкие запястья с бирюзовыми венами — всё это казалось Путевому слишком уродливым, «не худым». Шепнув себе под нос «Я отвратителен», Жора взял из шкафа футболку и шорты, надел их и сел за компьютер. Пальцы невольно потянулись к двум клавишам — «В» и «К», а дальше они сами нажали на «Мессенджер» и открыли окно диалога с Фёдором Айерченко. Почти на ощупь находя в диалоге ту самую боже-господи-какой-же-он-красивый-и-горячий-я-его-люблю-федя-трахни-меня-пожалуйста фотку, правая рука Жоры неловко опустилась к шортам, аккуратно оттягивая их резинку. Сейчас он в очередной раз совершит ошибку, о чем осведомил парня его мозг. Ладонь сжала тёплый, начинающий твердеть пах, отчего Путевой тяжело вздохнул. Дрочить на федины фотки для него стало чем-то обычным, но смущение всё ещё присутствовало, и это было не удивительно. А ведь его друг даже не подозревает, в каких целях используются его фотографии. На автомате в голове начали прокручиваться все прикосновения Айерченко, включая сегодняшнее. Он бы убрал руку с плеча, положил на шею и медленно спускался вниз, заставляя Жору дрожать под его руками. Ускоряя темп и представляя всё более откровенные сцены, Путевой с громким вздохом и дрожью во всем теле излился себе в руку. Процесс «расслабления» не занимал у него много времени. Вытерев её висевшем на спинке стула полотенцем, парень в очередной раз пообещал себе, что больше не будет так делать. Конечно, он знал, что это ложь. Навязчивые мысли снова крутились в голове Жоры. Он винил себя после каждого подобного «отдыха», но прекратить не мог. Путевому было тошно от того, что в его случае естественные потребности становились выше здравого смысла. А ведь он обещал себе не поддаваться «животным инстинктам». Всё проебано. Все рухнуло в тот момент, в который Жора осознал свою симпатию к Феде. Если бы ему дали выбор между миллиардами долларов и возможностью не влюбляться в лучшего друга, он бы не задумываясь выбрал второе. Путевой всё ещё ненавидел себя за свои чувства и ориентацию. Он неоднократно пытался исправить себя просмотром совсем не детских материалов с участием девушек, одарённых стереотипной красотой, но ни в одной из них не было того, что было в Феде. Из мыслей его вырвал звук уведомления, и Жора знал, от кого оно. К сожалению, больше ему никто не писал. Айерченко сообщил ему точный адрес, время и большими буквами попросил ничего не брать. Что ж, просьба не будет выполнена. Наверняка, там будет только высококалорийный алкоголь, который Жоре пить категорически запрещено. Нужно было проверить, предстоит ли ему тратить деньги в ближайшее время. Он достал коробку из-под ботинок, одиноко стоящую в шкафу, которая пылилась там с момента последнего срыва. Взгляд устремился на бутылку красного сухого вина «Моя цена», которую он приобрел вместе с тем, что просила мать, две шоколадные сигареты «Чапман», отложенные на чёрный день, новую пачка лезвий «Спутник», украденных у отца, когда Жора приезжал к нему погостить и три блистера «Фенибута», рецепт от которого он нашел около мусорки. История каждой вещи согревала Жоре сердце. Но сейчас волновало другое. Отлично, алкоголь есть. Пора было закрывать тайник, но Жора зацепился глазами за клочок бумаги, спрятанный под таблетками. Он знал, что там было. Достав лист, он развернул его и уставился на красивое лицо Феди, выполненное карандашом на уроке музыки, на котором их рассадили за постоянную болтовню. На шершавом от постоянных движений ластика рисунке был запечатлен Федя в три четверти. Его высокий лоб был сморщен, аккуратные брови нахмурены, глаза, цветом как вязкое, сонное болото, то ли грустно, то ли сердито уставились на учительницу, бескровные, блеклые губы были плотно сжаты. Рядом с портретом было выведено совсем крохотное сердечко. Влюбленность Жоры тогда только вступила в свою силу. Он старался делать как можно больше милых, нежных вещей. Путевой посвящал возлюбленному не только рисунки, а еще и стихи. В общем, делал все, от чего могла растаять любая девочка, но, опять же, к сожалению, ни одна не интересовала Жору. Он, еле сдерживая улыбку, прижал клочок бумаги к груди и, вздохнув, оторвал ладонь от своего сердца и вновь спрятал изображение под таблетки. В какой-то степени, было забавно, что Путевой прячет крошечный рисунок аккуратнее, чем алкоголь и табак. Дело было в том, что он был уверена, что мать знает о пагубных привычках и просто молчит, а за обнаруженный рисунок парня с крохотным сердечком, она бы устроила ужасное шоу. Сначала были бы слезы о том, что ее сын неправильный человек, потом крики о бесполезности его жизни, позже совещание со всеми родственниками и в конечном итоге изгнание из родного дома. Вот оно, будущее. Светлое и прекрасное. То, о чем грезил каждый. Жора понимал омерзительность взглядов своей семьи, но перебороть в себе те же взгляды, к сожалению, не мог.***
Время до субботы, как бы клишированно это не звучало, пролетело чертовски незаметно. Вот сейчас, в своей небольшой комнате увешанной постерами, Жора крутится перед зеркалом, пытаясь понять, похож ли он на человека. Путевой понятия не имел, как нужно выглядеть на подобных мероприятиях, особенно если они "пацанские". Остановив свой выбор на футболке «Мисфитс», серой клетчатой рубашке, отжатой у деда и черных джинсах, из которых он не вылазил, Жора оценил свой вид на 3/10, что было достаточно высокой оценкой. Взяв рюкзак, в котором уже лежала бутылка вина и пара пачек сигарет, он натянул куртку, ноябрь месяц, все-таки, холодина невыносимая. Надев шапку по просьбе, хотя, здесь больше подойдет слово приказ, матери, Жора махнул рукой и сбежал по ступенькам вниз. Пять этажей не показались чем-то легким, но это лучше, чем ехать на лифте, который приезжает раз в год, весь трещит и скрипит и собирается упасть каждый раз. Одышка от продолжительного курения, конечно, дала о себе знать, и Жора в очередной раз пообещал себе бросить. Он знал, что он даже не будет пробовать, но обещание должно было прозвучать, это традиция. Тихо матерясь, Жора оледеневшими буквально за минуту пальцами, разблокировал свой телефон и набрал в журнале «Федя<3». Он каждый раз смущался, когда видел это, но просто имя парня было бы слишком сухо, особенно, в такой ситуации, как жорина. Оповестив друга о своем выходе, он на дрожащих, негнущихся ногах пошел к той самой квартире Ромы, где намечалась эта «вселенская попойка». Жора все еще боялся заглядывать в десять-пятнадцать пар глаз и надеялся на то, что его никто не изобьет из-за длины волос и одежды. Подъезд Ромы был таким же, как жорин. Все под копирку. Разрушенные в некоторых местах плиты, покосившиеся козырьки подъездов, сильно выраженные стыки и деревянные окна, в некоторых из которых уже горит теплый желтый свет. Красиво. Но одинаково. Начинает надоедать. Будучи уверенным в том, что лифт здесь точно такой же, как и у него дома, Жора решил пойти на десятый этаж пешком. И, руководила, если честно, не его клаустрофобия и боязнь упасть вместе с гребанным лифтом, а желание сжечь как можно больше калорий. Блядство. Нажав на дверной звонок, Путевой думал о том, чтобы уйти, пока не поздно, но ему тут же открыл Федя, чуть не вываливаясь в тамбур. Его мокрые от пота волосы растрепались, часть торчала в разные стороны, а другая часть приклеилась к лбу. Его и без того розовые щеки казались красными, а сам он широко открыв рот сбивчиво глотал воздух. Жора старался, честно, очень старался не возбудиться. Федя провел друга в квартиру и оставил его в очень узком коридоре, дав возможность нормально снять верхнюю одежду. По ушам сразу ударили биты, Путевой предположил, что это был андерграунд и пожалел о том, что вообще явился. — Подожди немного, — неожиданно и непонятно откуда выскочил Айерченко и схватил парня за локоть. — Они скоро уйдут, и мы включим нормальную музыку. Жора пожал плечами, надеясь, что этот момент наступит реально скоро. Приблизительно через полтора бокала вина, за которое его уже успели осудить, мол, это женский напиток, и две выкуренные сигареты, Путевой услышал знакомый мотив. О да, горячо любимый им русский рок. Конкретно «Опиум для никого» «Агаты Кристи». Ему даже захотелось покинуть свое укромное местечко, которое он выбрал в углу коридора Ромы, и выйти в главную комнату. Буквально на пути, в коридоре, он увидел девушку. Лина. Лина Баллатова. Так ее звали. Она была подругой какого-то там друга Феди, но знал он ее не из-за этого. И уж кого-кого, а ее здесь Жора не ожидал увидеть. Это была девочка, с черными, постоянно заплетенными в два хвоста волосами, с подведенными черным карандашом глазами и пухлыми губами, покрашенными в ярко-красный цвет. Она носила только короткие клетчатые юбки, топы, пиджаки или кожаные куртки. Так же она являлась басисткой какой-то группы, неизвестной нигде, кроме их городишки. Девушка не была какой-то особенной, но именно она почему-то стала жертвой слухов. Что только про нее не говорили. То, что она спала со всем городом, было самым безобидным из них. И Жора старался не верить им, старался оправдывать девушку, но когда появлялся новый слух - ему тоже было интересно послушать, хоть и узнавал он все самый последний, из-за своей асоциальности. Закон маленьких городов. Лина была самым обсуждаемым человеком в школе до десятого класса. Ее презирал каждый подросток, но каждый хотел заполучить и использовать в своих целях. После окончания средней школы, она молча ушла из нее и никто не знал, что с ней. Говорили, что она уехала к тете в другой, более крупный город. Но сейчас, она стоит здесь, будто все хорошо и всегда так было. И вот черт, она двигалась прямо по направлению к Жоре. — Привет, — мило улыбнулась девушка, за ухом которой виднелась сигарета. — Пойдем, покурим? Жора не знал, что делать в таких ситуациях. Наверное, это было что-то типа предложения познакомиться. Новые друзья бы ему не помешали, но он не был уверен, что Лина хочет стать его другом. Он лишь растерянно кивнул головой и они проследовали на балкон, который казалось вот-вот упадет. Пахло древесиной, табаком и сыростью. Из-за закрытой двери был слышен приглушенный мотив песни. — Лина, — коротко произнесла девушка, выдыхая сигаретный дым и протягивая руку парню. По ее лицу было видно, что она знает о своей популярности и представилась больше из приличия. — Жора, — робко произнес Путевой. Обстановка очень смущала его. — Почему ты решила познакомиться со мной? — По тебе видно, что ты классный. Нет, не думай, что я рассматриваю тебя в плане отношений, — рассмеялась Баллатова, замечая выражение лица парня. — Оставлю тебя для кое-кого, — она заговорчески улыбнулась и подмигнула. — Для кого? — встревоженно спросил Жора. Это начинало его пугать. Кто-то им интересуется? Это вообще возможно? — А ты будто не знаешь, — с тем же выражением лица продолжила Лина. Поймав все еще ничего не понимающий взгляд Жоры, она не на шутку растерялась, но следом ее лицо так же резко стало злым. — Вот же ублюдок! Скажи мне, ты как относишься к геям? Если бы Жора сейчас пил, он бы захлебнулся, но ему повезло чуть больше, так что на этом моменте речи девушки он просто делал затяжку. Обращение к кому-то в мужском роде и данный вопрос окончательно выбили Путевого из колеи. Он нравится какому-то парню, который боится сделать первый шаг? А что, если это...Да нет, бред. Именно к такому выводу пришел Евгений Путевой, более известный как "гений мысли". Девушка продолжала испепелять парня взглядом, ожидая его реакции. Она никак не торопила его, видимо, готовясь к такому раскладу. "Положительно", — прохрипел Жора, уходя в свои мысли. Конечно, это было не так, но расстраивать кого-то и уж тем более вызывать отвращение он не хотел. Он ненавидел все, что было с этим связано. В первую очередь, себя. Лина радостно улыбнулась, в ее глазах заискрились звезды. Она милая. Она могла бы стать хорошей подругой. Девушка взвизгнула, что-то выкрикнула и побежала в комнату. Жора не знал, что будет дальше. Казалось, что подобные действия не предвещают ничего хорошего. Единственное, чего ему хотелось - так это прыгнуть с балкона.