Чокнутые Волшебники/Крысиный Волк

      В ту самую ночь Вернону не спалось. Он вздыхал и ворочался: что-то упрямо не давало ему заснуть. В его душе извивались неприятные ощущения тяжести и тревоги. Своими щупальцами они касались тёмных моментов жизни Дурсля, заставляя их вспомнить. Встав с кровати, он отправился в детскую проверить сына. Дадли спал, в тишине раздавалось его мерное сопение. Дурсль невольно бросил взгляд в окно: в этот самый момент один из фонарей на улице погас. Затем другой, и еще, и еще, пока вся Тисовая улица не погрузилась во мрак. Вернон, крадучись, вплотную подошел к окну, его дыхание участилось, а стекло покрылось испариной. В лунном свете два укутанных тьмой силуэта стремительно двигались вдоль улицы. Их лица скрывала сама ночь. Дурсль проследил за направлением чужаков, и сглотнул подступивший комок к горлу. Догадка острым лезвием рассекла болью грудину Вернона.       «Вот дьявол», — пронеслось в голове у Вернона, когда он, пропуская ступени нёсся вниз по лестнице.       Дурсль на подгибающихся от волнения и нагрузки ногах подошёл к двери. В потной ладони он сжал металлическую лопатку для обуви, которая лежала неподалёку на комоде. Свободной рукой он проверил заперты ли все замки, замер прижавшись к двери и стал прислушиваться. Приподняв занавеску окна, он заглянул в пугающую черноту. Незнакомцы неумолимо приближались. Тут же он убрал голову, прячась. Он не знал, что делать, продолжить дожидаться исхода или… Он услышал шорохи около двери. И вдруг... тихий детский плач ворвался в тишь ночи. Нервы Вернона не выдержали, и он распахнул дверь.       В свете дверного проёма на пороге замерли две укутанные тени. Одна из них застыла в весьма странной согнутой позе протягивая куда-то вниз руки.       — Какого дьявола здесь творится? — рявкнул Вернон ухватив мужчину за плечо.       Ответом ему был усилившийся плач младенца, что лежал в корзине у его дома.       ***       Макгонагалл и Дамблдор сидели в гостиной дома на Тисовой улице.       Минерва прокручивала эту ситуацию в голове много раз. «Этот вариант для них был наиболее правильным. Всё рассказать Дурслям. Выразить соболезнования. Отдать Гарри из рук в руки, не подвергая его опасности, оставляя его. И еще раз убедиться в том, кто такие Дурсли. Впрочем, сама сцена их "знакомства" многое говорила о семействе, в которое угораздило попасть бедному мальчику», — думала Минерва.       Она пребывала в глубоком горе от потери "львят", лишь только необходимость держать лицо перед этими маглами не давала ей совсем расклеиться.  Она тяжело вздохнула, краем уха слушая Дамблдора. Макгонагалл старалась верить в правоту директора, в то, что он поступает верно. Она посмотрела вверх, чтобы скрыть вновь накатившие слёзы, за эти годы, за эти проклятые, чудовищные годы она потеряла многих.       Она вздохнула и непроизвольно прошлась взглядом по жилищу Дурслей. Это был самый обычный дом, словно настоящая экспозиция в мебельной лавке. Каждая вещица безукоризненно занимала своё место. Она прошлась взглядом и по самим Дурслям. По мужчине, сгорбившемуся, словно у него и не было хребта. По серой и худой женщине, сидящей словно проглотившей лом, на её лице уже по существующим заломам сложились морщины, делающие лицо неприятным.       Вернон, красный минуту назад от злости, а теперь бледный, сидел рядом в кресле. Он всё это время от нервов дёргал усы, в какой-то момент показалось, что он их вырвет таким образом.       В тот момент, когда Вернон разразился криком на первом этаже, Петуния глубоко спала и голос мужа вырвал её, в то холодное раннее утро. Она, завернувшись в халат, выскочила на первый этаж. Ещё не совсем понимая, что происходит, среди брани супруга и оправданий незваных гостей она заметила его. Нагнулась, крепко прижала к себе хнычущего мальчика и принялась его успокаивать. Бессонные ночи с ревущим, не прекращая, Дадли выработали определённые рефлексы. Уже сидя в гостиной в её голову, стали вколачиваться слова знакомого ей старого волшебника. В какой-то момент ей показалось, что она парит над сидением. В себя её привело только раздавшаяся тишина со стороны племянника. Она молча встала и ушла на второй этаж, уложить ребенка. Она медленно поднималась по ступенькам вверх, а её душа с каждым шагом падала в разверзшееся по новой отчаянье. Добравшись до комнаты Дадли, она расположила племянника в кроватке сына. Ей не хотелось думать, что их первая встреча произошла при таких обстоятельствах. Лили писала ей письма, а она отвечала каждый раз, надеясь, что ответ дойдёт, но они не виделись со свадьбы. До Петунии стало доходить, что именно тогда она видела её в последний раз в жизни. Она вцепилась в бортик кроватки, царапая ногтями лакированную поверхность до боли, стараясь удержаться. Она больше не позволяла себе думать. Стоило только мысли показаться на краешке сознания она гасила её.       Острая боль от кончиков пальцев, всё ещё полосующих деревянный бортик, вернула её в реальность. На первом этаже продолжали раздаваться голоса.       Тем временем Вернон продолжал слушал рассказ Дамблдора о зле, пророчестве и смерти родителей Гарри.       — Я вот только одного понять не могу, раз вы такой сильный фокусник, раз вы такой великий, где же вы были, когда их убивали? Скажите, пожалуйста! — лицо Вернона побагровело и, брызжа слюной, он уже срывался на крик.       За своё детство он успел насмотреться на лекарей, колдунов, ворожей и шарлатанов, одним словом. Только воспоминание вызывало отвращение к этой кодле лжецов и мошенников. Слово целитель и убийца для него были синонимами.       Дурсль встал и в пару шагов оказался нависающей глыбой над волшебником. Дамблдор поднялся из кресла, его руки взмыли в успокаивающем жесте. Стремительная перемена в магле заставила Минерву вжаться спиной в кресло.       «И это им они хотят оставить мальчика?»— думала волшебница.       — Или всё это сплошная показуха, трёп, не более? — глава семейства Дурсль распалялся всё больше.       — Что мне делать, когда кто-то из убийц придёт сюда? Как МНЕ дать отпор ИМ?! —Дурсль, красный, как только что свареный и дымящийся рак, взорвался от попытки успокоить его. Какой-то шарлатан будет ему тут сказки рассказывать?       Всё произошло слишком быстро, сметая волной старый мир Вернона.       Тянущее предчувствие, страх, шок от случившегося и вот это, откровенное, в глазах Дурсля, враньё, лишило мужчину привычного равновесия.        Всё произошло слишком быстро.       В припадке от гнева, на волне переизбытка событий на секунду, Вернон схватил Дамблдора за бороду и дёрнул со всей дури. Волшебник, видя намерение магла, только и успел, что смягчить рывок, держа её двумя руками.       «Нет, защита крови слишком ценная вещь для этого ребёнка», — думал Альбус держась за бороду. Он должен любой ценой вынудить принять мальчика к себе, иначе… Иначе никто не сможет помочь Гарри. Волшебник крепче сжал бороду в кулак, борясь с Дурслем.       — Скажи! — Дурсль продолжал трясти старика за бороду. Макгонагалл применила заклинание «Остолбеней» на Дурсля.       — Отвечай! — Дурсль продолжил, и Макгонагалл повторила заклинание, взмахнув палочкой. Эффекта не последовало.       Услышав вопли Вернона, в комнату влетела Петуния, втиснулась между мужчинами и оттащила мужа в сторону. Её лицо пылало нездоровым румянцем, цедя шепот сквозь зубы, она принялась отчитывать мужа. Макгонагалл подошла к директору с немым вопросом в глазах. Маг растирал бороду, боль продолжала покалывать подбородок.         — Любопытно... — сказал Дамблдор, задумчиво поправляя растрёпанную бороду. Случившееся вызывало вопросы. «Но нет, маглы не поймут всех моих замыслов, даже если объяснить», — думал маг.         ***       Уже оказавшись на территории школы, Минерва не могла успокоиться. Мальчик всё же остался у НИХ. Случившееся тревожило её, и она не могла найти себе места. Всё же ей стоит попросить кого-нибудь приглядеть за этим семейством.         ***       Мужчина напряжённо вслушивался в тишину. Гости поспешно покинули дом. Гарри и Дадли спали, Петунья осталась в детской присматривать за ними.         Вернон Дурсль в гостиной на Тисовой улице уже несколько часов отходил от событий, что ворвались в его жизнь. Да, Петунья не любила Лили, да, они не общались близко, но Боже правый, их убили посреди ночи, в их доме. Они знали, что чокнутый хочет их убить, они спрятались у друзей, но их нашли.       Вернон Дурсль, не был строителем, или плотником, но вот его отец был из тех, кто всегда говорил: «Мой дом — Моя крепость», и это соответствовало военной закалке его отца.       Ночь, убийство родителей Гарри… Дадли… Нет, этому не бывать в его доме, никаких чудаков, никаких чокнутых волшебников, пусть только попробуют. Пусть только сунутся.       Вернон продолжал думать. Казалось, угли в камине своим тлением молчаливо отвечали на его мысли.