Чокнутые Волшебники/Крысиный Волк

      На следующий день после пожара Вернон осматривал нанесённый урон. Огонь серьёзно повредил первый этаж, балки едва несли нагрузку. В голове Дурсль посчитывал стоимость ремонта и его продолжительность. Но цена за ремонт была ничем, по сравнению с тем, что могло произойти. Временно он с семьёй остановился у Арабеллы. Мальчишкам оставалось доучиться буквально три недели и на это лето их можно будет отправить в лагерь, или попросить Сириуса, чтобы ребята пожили у него, всё же он родственник Гарри.       Правая рука, обколотая анестетиком, спокойно лежала в бандаже, и придерживаясь левой за стену Вернон осторожно перешагивал разбросанные вещи. К его удивлению, ничего от твари не осталось. Не то чтобы ему хотелось касаться «туши» твари, но всё же было любопытно рассмотреть это нечто поближе. Тогда в пылу борьбы он не особо рассматривал это.  Магл вздохнул.       Предстояло вернуться к работе, которую он забросил. Предстояло закончить ремонт к концу августа и многое, многое другое надо было успеть.         ***       – Протеевы чары, значит, дружок? Очень любопытно… - Седая женщина в тяжёлых очках внимательно осматривала новинку, словно могла разглядеть обвивающие предмет наложенные чары.       Артефакт был похож на табакерку с откидной крышкой, за исключением того, что на её дне, подвешенная в невесомости, завила тонкая металлическая пластинка.       – Да, именно так работает этот артефакт, достаточно назвать имя того, с кем вы хотите поговорить и тут же ваш собеседник узнает об этом. Более того, артефакт Эхо дословно передаст собеседнику вашим голосом то, что вы сказали, и самое удивительное, вы сможете услышать ответ сию секунду! – Мужчина средних лет, стараясь привлечь к себе внимание зевак активно жестикулировал. – Неужели вы ещё не слышали об Эхе?        – Действительно интересно. – Профессорским голосом она продолжила проговаривать свои мысли.       – Ох, миссис, вы ещё не видели наши магические фонари, представляете, они могут проецировать на любую светлую поверхность колдографии повышенной длительности, вы представляете? Ну же, заходите, не стесняйтесь…  – И зазывала, отлавливающий горожан из толпы, сноровисто, под локоть отвёл старушку в лавку.       Минуло полгода с того момента, как хозяин эксцентричной лавки для сквибов представил публике новый товар. Магическую дрель. И произошёл он, бум среди артефакторов. Каждый норовил создать что-то такое, что-то эдакое.       Морган, зазывала при, теперь уже, «Чудесной лавочке Джимми Кидделла», днями на пролёт занимался тем, что буквально на аркане затягивал неохотных до перемен магов в нутро магазина. Мистер Кидделл, как считал Морган, по большей части тоже был жертвой обстоятельств. Как-то раз, к нему обратился его хороший знакомый и попросил попробовать продать пару артефактов, новинку, Эхо. То самое, волна популярности которого теперь распространяется по всей Магической Британии. Этот случай привлёк внимание артефакторов, и теперь каждый норовил попытать удачу у мистера Кидделла, мол у него рука лёгкая. Но среди популярных вещиц попадался откровенный неликвид. И Морган, рекламируя, пытался обратить внимание магов и сквибов на применение этого барахла в их повседневной жизни, хотя он сам стал обладателем нескольких интересных экземпляров, среди которых было то самое Эхо.  Было очень удобно переговариваться с приятелями в перерыв или вечерами болтать со своей девушкой. «Чудесные волшебные палочки Джимми Кидделла» превратились в «Чудесную волшебную лавочку Джимми Кидделла». Сам хозяин лавки ни о чём не жалел, он тоже смог проявить себя в качестве новатора, но пока его морозящая камера не нашла признания, но он был уверен, что только пока.           Женщина в возрасте осматривала вещицу за вещицей, иногда забавно задирая брови. Она просмотрела много безделушек, но купила всего три вещицы: Эхо, очки, позволяющие увидеть мозгошмыгов и исчезающие чернила, чтобы можно было решать кроссворды не один раз.       Морган распрощался со старой леди и продолжил свой бесконечный рабочий день.          ***       Корнелиус Фадж, собрав руки в замок за спиной рассматривал с высоты своего окна потоки магов приходящих и уходящих из Министерства Магии. Он пытался отвлечься от своих мыслей. Подсчитывая каждого направляющего в здание и, вычитал от этого числа каждого, кто выходил из здания в шляпе. Числа отвлекали. Выиграть выборы было не самым сложным, хотя вначале именно это казалось трудной задачей. Но начав свою карьеру с разоблачения затаившихся пособников Пожирателей смерти и отправлением их в Азкабан он боялся уронить планку. Теперь ещё вдобавок появилось новое веяние среди магов, магические артефакты, похожие на магловские атрибуты. Это то, что заставляло стыть в жилах кровь у Фаджа. Сначала он хотел запретить всё происходящее, но внезапно их решила посетить делегация из Колдовстворца, вроде бы как-то так называется та школа магии… Неважно. Они предложили обмен опытом, оказывается, и до них добрались те самые «магловские» артефакты, и они ими заинтересовались. Они предложили создание программы обучения по обмену между «Колдоштворцем» и Хогварцем. Корнелиус обратился к Дамблдору за советом, и тот сказал даже не думать и соглашаться на это предложение…       На стекло упали мелкие осенние капли. Фадж, пожёвывая губы, продолжал думать о своём.       ***       С того момента, как хронограф оказался в руках Локхарда, он всегда носил его с собой. Непременный артефакт в деревянном резном корпусе с откидной крышкой мало интересовал окружающих. А после того, как рынок товаров заполонили все возможные диковинки и вовсе стал демонстративно игнорироваться магами. Размером он был с обычные карманные часы, Гилдерон также носил их на цепочке, делая вид, что это они и есть. Внутри был расположен циферблат на 24 часа, четыре стрелки и выступающий рычажок, запускающий вращение вытянутой колбы внутри, что было видно сквозь небольшую прорезь на циферблате. Внутри колбы находилась жидкость насыщенно-вишнёвого цвета.           Инструкция и то письмо были выучены наизусть. По началу временной диапазон, на который мог «смещаться» Гил не превышал и восьми часов за раз, любой обычный маховик мог перемещать владельца до суток. Однако при использовании хронографа пользователь не становился копией прототипа. Другими словами, пользователь перемещался во времени только разумом. Нельзя было ни прихватить ничего с собой, ни действовать параллельно своему «предшественнику». Теперь в руках у Локхарда всегда была его записная книжка, и перед тем, как совершить шаг по временной оси он по привычке пробегался по опорному конспекту событий глазами.       На долгие месяцы именно это и застопорило Гилдерона на месте. Каждый день он старался прожить идеально. Выжать из каждого мгновения по максимуму. И да, он позволял выводить из себя людей, получая нужную информацию. Действовать опрометчиво, словно он бессмертный. И в итоге начал считать допустимыми свои травмы и увечья во время борьбы с тварями, ведь он мог отмотать время вспять и уже зная об особенностях поведения создания максимально эффективно уничтожить чудовище. В этом и была главная уязвимость с виду блестящего плана. Каждый раз подвергая себя опасности, переживая мучительные моменты, когда он был на волоске от смерти, или становился калекой, он отматывал время назад, к исходной точке, до того, как совершилось непоправимое. Тело становилось снова здоровым, те, кто, получил ранения или погиб, были живы, особенности работы хронографа позволяли избежать их участи. Вот только разум Локхарда получал всё новые и новые раны, которые попросту не успевали затягиваться.       Он понял, что с ним не всё в порядке не сразу. Поначалу он просто стал рассеянным, забывал какие-то мелочи. Позже, в моменты, когда он оставался один на один с собой, он впадал в какое-то оцепенение, сменяющееся на вспышки раздражения, приступы агрессии и он становился сам себе не рад. А потом это стало происходить и прилюдно. В какой-то момент он вызверился на нового напарника, чьё имя так и не запомнил, постоянно мотаясь из дня в день, словно во временной петле. Вот тогда, после того как он пришёл в себя, прокрутив в голове произошедшее, наступило озарение. И он обратился за помощью. Именно так Гилдерон и оказался в больнице святого Мунго. Но и это событие, его пребывание в крыле для душевно больных, оказалось стёртым из времени хронографом. Там он провёл четыре месяца.       Для окружающих не прошло и дня после того инцидента, когда он вызверился при всех на напарника. Утром на следующий день после происшествия он извинился перед ним и сообщил, что взял отпуск, мол, видимо, переработал.        Оказавшись один на один собой Гилдерон, сделал то, что не делал всё это время. Стал задумываться о своём будущем. Все эти годы, что он сам себе накрутил на артефакте, не остались для него бесследными. Он был бледной тенью себя. Он перестал задаваться вопросом, что для него важно. Раньше, безусловно, главным для него было признание и всеобщее обожание, но после того, как Люциус пострадал, и он трусливо его бросил, наступило осознание того, насколько глупыми были его прежние желания. Он выбрал для себя новый путь, следуя которым он не будет казаться, а просто будет отличным магом, великим приключенцем, в общем, действительно будет заслуживать того людского обожания, что у него было. Заслужил. Теперь даже это не имело смысла. Ничего не имело смысла для Гилдерона Локхарда, прославленного охотника на чудовищ. Того, чьи руки пропитались кровью. Того, кто десятки раз спасал своих товарищей. Того, кому были благодарны и к чьему мнению прислушивались.  Ничего.       Впервые за много лет он проводил свои будни, занимаясь рутиной. Прогуливаясь по Косому Переулку, он позволял зайти себе в кафе-мороженое Флориана Фортескью и медленно поглощал мороженое, он давно перестал вести счёт, как часто он сюда заходит и сколько креманок шариков с мороженым он уплёл. Или заходил в кондитерскую Шугарплама, приобретал выпечку, дальше отправлялся к фонтану, или заходил к Люциусу, который отчитывал его за крошки на полу, или устраивал себе пикник, где ни будь ещё. Он начал страдать барахольством, набрав себе разных диковинных артефактов вечерами, он изучал, как они работают и на что вообще пригодны. От скуки, или в момент, необычных теперь для него, приливов энергии он начал писать рассказы и истории. Это не было похоже на то, что у него выходило раньше, в своих романах он описывал свои приключения, опыт встречи с ранее мифическими вампирами, лешими и русалками и т.д. Если сравнивать, прошлые работы были похожи на боевую магию, а то, чем он занимался сейчас, походило на бытовую, с тем самым её уютом. Из любопытства, он, воспользовавшись псевдонимом, стал выпускать эти забавные, по крайней мере, для него, истории. Произведения стали читать, объём работ прекрасно подходил для последних страниц газеты Лавгуда. Он без лишних вопросов публиковал их, если материала не хватало для выпуска.       Чтобы поставить точку в своей истории с хронографом, он решил ещё раз заглянуть в те два документа, что шли в комплекте к артефакту и, завернув его, как было в ту коробку, отставить его куда-нибудь в глубину шкафов. Расположившись у себя в спальне, он принялся читать на кровати. Призвав в руки коротким заклинанием предмет, новинку из местных канцелярских магазинов, ручку, способную по желанию владельца менять цвет на любой, он принялся листать инструкцию. Гил подчёркивал и обводил, наиболее важны для себя разделы и пункты инструкции к маховику:       «…Ограничения и возможности хронографа:       Оператор не может смещать себя по временной оси ранее, чем был инициирован владельцем артефакт.»       «21 апреля 1987 года.» - Локхарт сделал пометку напротив этого пункта. Слово «инициирован» он обвёл красным, поставив сверху вопросительный знак.       «2. Оператор не может смещать себя позднее во временной оси позднее, чем позволяют его способности к приращению.»       «??? Приращение» -Слово было подчёркнуто несколько раз с нажимом.         «3. Оператор не может заглядывать далее, чем определён его предел приращения вдоль по временной оси, при этом следует учитывать прецессию временного потока, оказываемую на оператора.»       «Этот артефакт позволяет не только возвращаться во времени, но и заглядывать вперёд.» — Вот только Гил так и не разобрался, как это делалось.       «4. В случае опасности оператор артефакта может произвести аварийное смещение по оси координат времени не более чем на 15 часов в реверсивном направлении.»       Чем реверсивное движение отличалось от обычного перемещения во времени, Локхарт не понял. Да и заставить артефакт совершить то самое «реверсивное движение», не удалось. Создавалось впечатление, что к инструкции должен был прилагаться мануал.       «5. Режим трассирования разрешено использовать только в критической ситуации предполагающее дальнейшее отключение оператора от артефакта контроля временного потока. После отключения оператор подлежит утилизации.»       Если Гил правильно понял, то тех, кто использовал артефакт, называли операторами. Тогда последнее предложение вызывало тревожное ощущение. На всякий случай Локхарт подчеркнул слово «трассирование» и приписал сверху «НЕТ.» И ему даже не было интересно, в каких именно таких аварийных случаях предполагалось этот самый режим.       «…Аварийные ситуации:       …В случае непреднамеренной ликвидации своего прародителя или носителя ключевого момента и создании временной аномалии необходимо произвести аварийное смещение не позднее 15 часов с точки временного разрыва.»       «Логично.» - Было единственное, что пробубнил Локхарт.       «…3. В случае передачи артефакта инициирование не должно быть произведено позднее суток со срока передачи. Инициацией считается принятие хронографа новым владельцем.»       В том как передать артефакт Гил, так и не разобрался. Именно поэтому идею отдать в надёжные руки устройство он отмёл, а если он обратиться к кому-то за помощью ничем хорошим это не кончится. Локхарт уже пробовал.           «4. В случае утраты артефакта или его хищения ранее не инициированным пользователем артефакт по истечению суток вернётся к прежнему владельцу. В случае п. 5 или смерти предыдущего оператора хронограф будет деактивирован. Для возвращения артефакта в активированный режим обратитесь к представителю «Научно-исследовательского центрального конструкторского бюро артефакторики и артефактостроения им. Ерофеевой В. Ф.», сектор «Хроники и хронотехнологий».       Ещё раз для себя, Локхарт подчеркнул малоговорящие для него слова. Ранее он уже пытался узнать хоть что-то об устройстве, но натолкнулся только на глухую стену.         «…Поломки хронографа и способы устранения:       Изменения цвета хрононосителя Титла:               В случае смены цвета хрононосителя необходимо обратиться к ближайшему локарелипту и провести техническое обслуживание. Идентификация поломки в зависимости от цвета хрононосителя Титла:               Красный – хронограф работает в штатном режиме и готов к применению.               Чёрный – хрононоситель выработал свой ресурс, требуется техническое обслуживание и замена носителя частиц Титла.               Сияние – указывает на предельное приращение оператора во временной области вне зависимости от направления движения оператора.               Искрение – переход в режим трассирования, необходимо избегать попадания отскочивших «искр». После завершения протокола требуется осмотр артефакта, в случае изменения цвета хрононосителя на чёрный см. п 5.               Мигание/мерцанием – данный индикатор означат приближение к временной аномалии (ахронии), необходимо произвести максимальное смещение от точки локализации по временной оси. О каждом случае ахронии необходимо сообщать в ОНМБ.       …Поломка корпуса оборудования:       В случае нарушения герметичности колбы с частицами титла, если:               А) Произошла кристаллизация и порошкообразное вещество просыпалось, необходимо покинуть помещение и изолировать территорию. О случаях утечки частиц Титла необходимо сообщать в ОНМБ.               Б) В случае физического контакта с хрононосителем:               – Красного цвета – сообщить ОНМБ об инциденте, дальнейший источник ахронии должен быть ликвидирован или передан на изучение в Научно-исследовательское центральное конструкторское бюро артефакторики и артефактостроения им. Ерофеевой В. Ф.       – Чёрного цвета – провести очистку от загрязнения. В случае попадания в глаза необходимо обратиться к офтальмологу или лекарю. При наличии побочных эффектов необходимо сообщить ОНМБ.               –   Сияющие/мерцающие частицы или искры от режима трассирования – необходимо обработать ожоги, в случае сохранения болезненных ощущений обратитесь к врачу/целителю.               – В случае контакта с ранее неописанным видом хрононосителя необходимо обратиться в ОНМБ с представлением отчёта о происшедшем и образцами.               В случае поломки пускового механизма оператор обязан прекратить использования артефакта, сдать сломанный прототип и представить отчёт о произошедшем. Не допускается эксплуатация артефакторного механизма в случае поломки такого типа.               Поломка датчика аварийного режима. В случае обнаружения такой поломки необходимо обратиться в центр и предоставить прототип.               В случае непреднамеренного срабатывания режима трассирования артефакт необходимо списать как брак. В случае утраты артефакта в результате непреднамеренного запуска данного режима необходимо сообщить номер серии и партии прототипа….»       Гилдерон просидел весь вечер подчёркивая и обводя важные, на его взгляд, участки текста. Однажды, если ему потребуется, он снова возьмёт в руки хронограф. Но пока…  Он не осознанно провёл пальцами по скобам, шедшим вдоль корешка. Локхарт провёл глазами по обращению к читателю на последней странице инструкции:       «Научно-исследовательское центральное конструкторское бюро артефакторики и артефактостроения им. Ерофеевой В. Ф. благодарит Вас, товарищи, за каждый предоставленный отчёт! Ваш вклад в развитие хроники и хронотехники задаёт направляющий вектор в развитие магической промышленности!

ХРОНИКА - Предпрогнозировать, обезвредить, хранить.»

      Локхарт обвёл несколько раз фамилию некой «Ерофеевой В. Ф.» несколько раз. Может, однажды, в будущем, он узнает тайну, загадочных часов.       Гил вспомнил, почему он забросил пытаться разобраться в этой мути. Читать было невозможно. Он захлопнул инструкцию, бережно запаковал письмо. За всё время не удалось найти никого под фамилией Дурсль. Иногда им начинало овладевать желание начать просматривать томики магловских справочников телефонных номеров, но потом он терял мотивацию. Какое маглы вообще могли иметь отношение ко всему этому?       На мгновение он вслушался в тишину пустого дома. Его больше не терзало и не тревожило то неподъёмное, что он попытался охватить. Внутри него было тихо и спокойно. Он сфокусировался на этом ощущении.       Во входную дверь постучали.       Гилдерон Локхарт не вздрогнул от внезапного шума. Он поднялся со своей кровати и направился на первый этаж. Листая пухлую книжицу, он не заметил, как на город опустился вечер. На пороге оказался Герберт Гарза, аврор, с которым ему приходилось уже работать по делу о корнуэльских пикси. Наверное, до конца дней Гил будет вздрагивать, вспоминая ту неделю, проведённую в лесу, история произошла ещё до того, как хронограф оказался у него в руках. Навсегда перед глазами Локхарда будут стоять эти твари, снимающие с одного из авроров ботинки, затем носки, а потом и саму кожу, оголяя мышцы. Даже спустя столько времени мороз проходил по коже от воспоминания о своей беспомощности в тот момент. Именно тогда Гарза и получил глубокий шрам, разделивший лицо наискось ото лба до челюсти, хотя ему и досталось меньше, чем коллегам. Начальство, поняв, что ошиблось с оценкой уровня сложности, отправило звено Герберта в усиление. Стоит ли говорить, что и с количеством авроров необходимых для помощи они тоже обсчитались?       – Добрый вечер, мистер Локхарт. Я здесь, чтобы задать вам пару вопросов. Можно мне зайти? – Спокойным и серьёзным голосом спросил мистер Гарза.       «Доктор Джекилл показался, интересно выйдет ли погулять мистер Хайд?» думая про себя, Локхарт поприветствовал и проводил его в гостиную.       В некотором роде Герберт Гарза был воплощением того, что боялся каждый волшебник, чураясь этого словно проказы. Это было то, о чём даже не было принято говорить, как будто если говорить об этом, то же самое произойдёт и с говорившим. Гилдерон не знал, была ли с этим аврором такая чудинка до встречи с пикси, или появилась после. Сколько бы он не пересекался с ним, никто из его окружения никогда не обращал внимания и не задавал вопросов в духе: «Что это с вами?» или «Что с вашим поведением?» или «Почему ты так сильно поменялся, что с тобой творится?» и т.д. Все упорно делали вид, что не замечали перемен в этом маге. Иногда он мог во время разговора так «поменяться» или за время всей встречи оставаться в одном и том же «образе». Да и в целом ни самому Локхарду это не мешало, ни расследуемым делам. Однако по искоса бросаемым взглядам окружающих на аврора было понятно, что нет, Гилдерону всё это не кажется, просто почему-то об этом не говорят.        – О чём вы хотели со мной поговорить? –  Локхарт задал вопрос, что не девал ему покоя.       – Дело в том, что к нам просочилась информация, что ты планируешь свалить от «патрульщиков» – откинувшись в кресле, Герберт сменил мистера Гарзу.       Спокойный и размеренный мистер Гарза, нахальный и дерзкий Герберт – обе эти личности делили, как шрам на лице, аврора сидящего перед писателем. Про себя Гилдерон именно так называл этих «двоих».       – Пока я взял бессрочный отпуск. – Гилдерон с неохотой пояснил своё отсутствие.       – Так значит, доля правды в слухах есть, и тебя вконец допекла работа с недоумками? – Герберт, из «вольготно развалившегося пса», превратился в «служебную собаку», уцепившись за тон Локхарта.          – Не то, чтобы допекли. Я и сам хорош, начал срываться на всех. – Гилдерон пытался понять, к чему клонит Герберт. – Вот я и ушёл в отпуск.       – Ага! Но ключевое слово-то уже промелькнуло и сдаётся мне неспроста… – Герберт продолжал тянуть ниточку за ниточкой, вытягивая нужные ему слова из сидящего перед ним магом.       – То-то я и гляжу, сидишь напротив меня совсем чахлым. Ты же не из такой породы, что спокойно сидит на месте. – В глазах аврора начинали мерцать огни безумия.       – Ты из тех, кто всегда несётся на всех парах вперёд, один из первых, кто оказывался перед пастью у чудовища. Ты был тем, кто знал, что делать, действовал уверенно и без ошибок. – Герберт наклонился вперёд в азарте. – Сколько были на выездах с вами, ты, если надо для дела, мог и в пасть башку засунуть. Что с тобой не так? – Откидываясь назад, Герберт стукнул кулаком о подлокотник.       – Со мной всё так. С чего т-ты вообще такое решил? – В те моменты, когда Гарза был Гербертом, из-за манеры речи последнего, Гил часто тыкал.       – Ну как, резко бросил работу, которой жил. Начал слоняться как призрак прежнего себя, и ты весь провонял Мунго. – Аврор хищно ощерился на последнем.       Что-то очень неприятно кольнуло Локхарда. И нет, этого просто не могло быть.       – Ты ошибаешься, я даже не был там в последнее время, даже не болел… – Его перебили.       – Врёшь, болел, и чем-то поганым. И до сих пор болеешь. – Словно клюнув аврор, проговорил фразу. – И да, ты говоришь, что там не был, но это не так. И ты провёл там достаточно времени, чтобы начать рефлекторно наклонять голову в дверном проёме, или не обращать внимания на скудное освещение в помещении. Больница святого Мунго – старое здание, потолки низкие, а маленькие окна только в одном отделении…       Острые колючие иголки заколотили по тыльной стороне тела Гилдерона: – Это смехотворно. Ты пришёл ко мне и начал нести этот бред. Зачем ты вообще явился сюда? Прекратите этот фарс!         – Я хотел предложить вам, мистер Локхарт место консультанта в нашем звене. – Мистер Гарза ожидал ответа.       Сбитый с толку переменой Локхарт замешкался с ответом. Он даже не думал о скором возвращении в то же окружение. Он не представлял себя снова в этой же роли и…       Аврор поднялся из занимаемого им кресла.       – Думаю, Вам надо время обдумать моё предложение. – Аврор попрощался и самостоятельно покинул дом Локхарда.       Гилдерон был встревожен. Может, на то Гарза и аврор, что способен интуитивно понять то, что не было на поверхности. Но брошенная им фраза про то, что он «пропах» Мунго… Локхард надеялся, что это был только оборот речи, а не что-то большее. Ему хватило одной попытки передать артефакт, чтобы понять то, что иногда люди могут перейти черту.       Рука то и дело тянулась к хронографу. Но он твёрдо для себя решил пользоваться им только в экстренной ситуации. Тех четырёх месяцев в Мунго ему хватило с головой.       Утром следующего дня, когда Гилдерон после завтрака планировал, как всегда, отправиться на прогулку в дверь снова постучали. На пороге стоял Герберт, и стоило только отворить дверь, как он вошёл, не спрашивая разрешения. Поздоровавшись аврор, отправился на кухню. По-хозяйски он обшарил комнату и соорудил себе парочку сэндвичей, завернул их в бумагу и запихнул их в зачарованный карман на своей мантии. Не сбавляя хода, он прихватил онемевшего Локхарта под локоть и вывел его на улицу, жуя бутерброд.       – Куда вы меня ведёте и куда направляетесь? – Спросил Локхарт сразу после того, как перестал хватать ртом воздух словно рыба.       – Мы идём на ознакомительную экскурсию в отделение нашего звена.  – Герберт отвечал между попытками заглотить куски сэндвича. – Спасибо за завтрак. Вчера поздно вернулся с дежурства и не успел позавтракать, да ещё и проспал…. Так что, если что опоздали мы из-за тебя.       – Во-первых, я ещё не согласился, во-вторых, для приличия спрашивать надо заранее, – Локхарт вырвал локоть на пешеходном переходе. Пытаясь отдышаться, он продолжил. – В-третьих, почему просто не трансгрессировать до нужного места?       – О, а ты знаешь куда? И если мы разговаривали вчера, и сегодня наступило, значит, ты не против должности.  – Аврор ожидал, когда сигнал светофора станет зелёным. – А мне запрещено трансгрессировать одному, только в чрезвычайных случаях.       – Да как тебя такого в аврорат взяли? – Локхарт был тут же крепко пойман за плечо, его продолжили тянуть в известном только одному Герберту направлению. Брошенная фраза беспокоила.       – Как, как, по знакомству, конечно. К чему задавать такие глупые вопросы. – Аврор достал бутылку воды из своего бездонного кармана и жадно отхлебнул. Перейдя через дорогу Герберт, потянул их в сторону подземки метро. – Меня через знакомых нашли и пригласили на службу.           Локхарт недовольно с удивлением посмотрел на Герберта. Тот выпустил плечо писателя, встав перед нишей в стене подземки. Она располагалась слегка в отдалении от платформ метро. Чуть дальше от ниши были двери в явно технические помещения. Герберт хлопал себя по карманам, что-то ища. Наконец, он, хлопнув себя по коленям что-то вспомнил, повернулся к Локхарту и слитным быстрым движением вытащил у того из-за уха монету. Она была достаточно большой, отливающей медным блеском в мерцании флуоресцентных ламп.        – Та-да – Провозгласил аврор. Он приложил монету к угадывающемуся углублению в стене. Встав в паз, монета провернулась и «дверь» отошла в сторону, пропуская визитёров. Надавив ещё раз на монету, пружинистый механизм вытолкнул кругляш обратно в руку аврору.       – Я думал ваша штаб-квартира в министерстве… – Проговорил Локхарт, следуя за магом.       – Штаб-квартира, главное наше отделение, там. Но, во-первых, с целью оптимизации патрулирования и обеспечения безопасности отделения распределены равномерно. Во-вторых, чисто технически невозможно разместить всех на одном этаже. –  Мистер Гарза разъяснял Гилдерону прописные истины.       – Тут расположены авроры, отвечающие за безопасность в этом районе. А теперь, мистер Локхарт, Вам необходимо зарегистрироваться в журнале посетителей. – Гарза кивнул в сторону нужной стойки.       После действительно была экскурсия, а не то, его Гил с тревогой ожидал. В тот раз, когда он рискнул оповестить мракоборцев из штаб-квартиры, с ним разговаривали по-другому. Выбраться из той передряги ему помог Люциус, прознавший про случившееся. По чистому стечению обстоятельств ему удалось организовать побег мага раньше, чем миновал временной диапазон Локхарда.       Знакомство проходило довольно дружелюбно. Гарза раздал коллегам сэндвичи, и после Локхарда познакомили со всем коллективом.       ***       После случившегося ажиотажа мистер Дурсль не стал пытаться угнаться за всеми.  Напротив, на время он приостановил свою работу с артефакторами, хотя предложения о сотрудничестве поступали почти каждый день. Вернон выжидал. Сейчас он привлёк к себе слишком много внимания, такой реакции никто не ожидал. Этим временем он воспользовался на планирование своих дальнейших действий. Вернон не стал распыляться и хвататься за всё подряд, он выбрал хорошо известный ему путь.       ***       Женщина расположилась в гостиной вместе с книгой и кружкой чая. Это был её любимый уголок в этой комнате. Ирма незаметно погрузилась в воспоминания. Николас, подмечая повадки и привычки домочадцев, вместе с Винки часто устраивал перестановки мебели, часто просто подбором комбинаций находя оптимальные варианты. Так вышло и с гостиной. Случайным образом удалось разделить проходную часть помещения. Так, у Ирмы появилось её пространство, отгороженное растениями. Там она обустроила себе небольшую читаленку, где проводила вечера, если хотела побыть одна. Она часто уставала от большого потока учеников в библиотеке, разговоры вытягивали из неё энергию, но не помочь студенту с просьбой она не могла, натура не позволяла.       Когда Николаса выдворили из школы, стало тоскливо, своими периодическими заказами он разноображевал монотонный поток жизни Ирмы. Её рутина состояла из работы и уходом за дедушкой, единственным родственником. Общение с людьми её истощало, и кроме рутины, книги были отдушиной, в них она уходила с головой. Чем-то свежим и новым были те магловские книги. Они рассказывали о ранее неизвестных ей местах и событиях. О совсем других людях, другом быте, другом мире. Полным самоотверженности, целеустремлённости и поиска. Да, там не было волшебства, волшебной палочки или чего-то, что вмиг решало проблему. Человек должен был сам найти решение. И именно поиск завораживал её. Это было тем, что стало её привлекать, ей хотелось узнать как можно больше об этом мире, параллельно существующим с её привычным. Тогда именно поэтому она стала искать того, с кем бы могла поделиться своим восторгом. Так, они стали общаться с Сейверусом, а потом она познакомилась и с Николасом. Кот был концентрированным источником витальности, и даже со всем его вредничаньем он пришёлся ей по душе. Так, в жизни мисс Пинс появились новые люди. И вовремя. Буквально через пару месяцев здоровье её дедушки ухудшилось, а вскоре он угас, как угасают волшебники. И она осталась бы один на один со своим опустошающим горем, если бы не те, кто появились в её жизни. Они только недавно пришли к тому, что их отношения стали кое-чем большем. И, когда Ирма оказалась подавлена, Сейверус просто не мог оставить её один на один со своим горем утраты.          Так, они и съехались. Воссоединение с полюбившимся ей меховым созданием было одним из череды счастливых моментов, в сменившей полосу жизни. Однако в последние дни Ирма стала замечать странное состояние Сейверуса, иногда он с немигающим взглядом мог задуматься над чем-то, и в эти мгновения на его лице, почти незаметно, отражалась тревога.       Так держа в руках кружку тёплого чая, по инерции листая книгу, Ирма анализировала происходящее.