• ────── ✾ ────── •
Спустя три часа, которые пролетели словно одно мгновение, девушки неохотно попрощались, и Энни наконец-то получила свой шанс драматично упасть на стол, полностью признавая тот факт, что она абсолютно и бесповоротно втюрилась. Важнейший момент осознания великого чувства трепетной влюбленности был прерван ворвавшимся в её комнату Микки, и Энни могла бы поклясться, что точно закрывала дверь на замок. — Что т… — Где моя рубашка, Энни? — с порога взорвался Микки, и тот факт, что его волосы были красиво причëсаны и уложены, а от самого парня пахло лёгким ароматом древесного одеколона, заставил девушку на минуту замереть в немом шоке. Сегодня что, Рождество? Микки не стал ждать её ответа, просто грубо фыркнул и пошёл переворачивать полки Энни, будто бы это была его собственность. Не то чтобы девушка не делала точно так же, но вряд ли у фермера была коллекция кружевных стрингов, запрятанная где-то между носками и футболками. — Не та, — хмыкнул Микки, выудив из общей кучи свою красную в крупную клетку рубашку и отправил её в полёт до кровати, — И не это, — в сторону кровати полетел его серый свитер, — А это я даже не надевал, — сухо прокомментировал брюнет и отбросил джинсовую куртку (он может и не надевал, но эта была любимая вещица Энни вот уже вторую осень подряд). — Какая тебе нужна? — Эта…голубая с белым или серым, я не помню, чёрт, может быть я её и с сушилки не снял, — сказал Микки и, бросив барахло Энни в беспорядке, встал и отправился восвояси. Девушка коротко простонала и стянула с себя именно эту рубашку, аккуратно сложив вещицу и принявшись ждать, когда нейронные связи Микки достучатся до его воспаленного внезапной влюбленностью мозга. Даже ориентация не могла оправдать насколько её друг был слеп ко всему женскому полу, потому что Йен давно бы отвесил Энни комплимент и задразнил бы её за этот блеск в глазах, когда Микки просто моргнул и признал существование Энни в комнате. Она задумалась, а осознавал ли Йен, какую редкую и хрупкую возможность предоставлял ему Микки, подпуская его так близко, как никого прежде. Будет ли Йен Галлагер любить её друга так, как он этого заслуживает, оберегать его, не столько от внешнего мира, сколько от тьмы, которая всё ещё жила и боролась в сердце брюнета, временами пытаясь поглотить его. Примет ли он не только все хорошие стороны Микки, но и самые тёмные, отталкивающие, те, которые Микки не мог принять в себе сам. Мозговой штурм Энни был ненадолго прерван, когда её друг ворвался к ней в комнату и, смерив девушку раздраженным взглядом, выхватил рубашку из её рук и снова удалился. — Прекрати воровать моё дерьмо! "Ну точно не в ближайшее время, — фыркнула Энни и встала, чтобы размять затекшие мышцы, — Она была не виновата в том, что Мэнди считала своим долгом одевать Микки, как будто он жил не на ферме, а в сериале " Эйфория", в то время как гардероб Энни был больше похож на современную версию вещевого шкафа Золушки". Так что хотел этого Микки или нет, но он был её крестной феей в обозримом будущем. Её телефон прозвенел тем уникальным сигналом, который сразу же приводил бабочек в животе Энни в действие, и девушка потянулась, чтобы открыть сообщение. Кейт🐱💞(10:33): Уже скучаю🧡 И если она и зажмурилась, словно от солнца, прижимая смартфон к груди, то никто этого не видел, а значит ничего не было.• ────── ✾ ────── •
Микки понюхал воротник своей рубашки и с силой закатил глаза, осознавая, что в ближайшее время он будет пахнуть словно корзинка с фруктами, благодаря его подруге, которая пользовалась каким-то мощным парфюмом, полностью перекрывающим древесно-мускусный одеколон самого брюнета. Возможно, если Йен спросит, он мог бы сказать, что это просто новый кондиционер для белья. С другой стороны зачем Йену вообще его нюхать, верно? Так что Микки нужно было взять себя в руки и вести себя круто, словно он не кричал внутри, находясь рядом с ветеринаром. В конце концов это была идея Микки — взять Йена с собой в ближайший большой город, когда рыжий пожаловался на заканчивающиеся для работы препараты. И неважно, что закупками для фермы обычно занимался Дон, Микки просто чувствовал себя особенно благосклонным вчера вечером, когда выписал мужчине отгул. Так что это всё было полностью виной самого Микки, вплоть до того, что даже его задница вспотела, когда он ждал Йена в своём Ford-S-Series. Прошло два дня с дня рождения рыжеволосого, и их общение плавно менялось с нервного и неловкого на сладко-дразнящее, когда они не могли перестать улыбаться друг другу, как будто у них свело лица. Микки не знал, что между ними происходило, и к чему это всё приведёт, он просто хотел, как можно дольше, плыть по этому течению и чувствовать себя хорошо-хорошо, и снова ощутить это невероятно приятное покалывание, когда кожа Йена прикасается к его коже. Конечно же он думал о них, честно говоря он думал об этом часами: о том, как Йен иногда нежно ему улыбается, и его взгляд такой мягкий и понимающий, что Микки хочется просто прижаться к нему, уткнуться носом в тёплое местечко на шее и вдохнуть его запах, почувствовать его на своих губах. Он проваливался в сон, после того, как бесчисленное количество раз прокручивал в своей голове тот вечер у озера — интимность момента, прикосновение рук. И Йен должен знать это, верно? Микки не мог быть ещё более очевидным, только если буквально не крикнул бы ветеринару в лицо — я гей! Я — гей, как гребанный чёрт! (И ты пугаешь меня до усрачки!) Но он не думает, что это необходимо, всё дело в том, что у них всё чаще и чаще бывают…моменты. Их взгляды задерживаются без особой на то причины, и Йен слишком мило краснеет, когда Микки ловит его с поличным, отворачиваясь и втягивая нижнюю губу в рот, словно он немного взволнован, но только в хорошем смысле. Или когда они касаются друг друга, казалось бы бессознательно: Микки смеётся и хватается за бицепс рыжеволосого, сжимая его, пока хохочет от совершенно глупого каламбура. — Это правда, что морковь полезна для зрения? — спрашивает Галлагер, пока Микки подковывает полуторогодовалого жеребëнка Зорро (потому что на его морде есть белое пятно в форме маски), а Йен просто тусуется рядом. — Я, блять, не знаю…э, нет? — бормочет Микки, заканчивая с задней правой ногой и любуясь своей работой. — Тогда почему я никогда не видел кролика в очках?! — Откуда мне…, погоди, что?! Какого хрен, Йен? Микки думает, что совершенно не знает, что ему делать. Он так остро осознаёт свою неопытность, что ему хочется убежать каждый раз, когда он видит Йена, потому что он такой глупый и…зачем ветеринару вообще общаться с кем-то, кто…ну, Микки. Кто-то социально неловкий, вечно хмурый и посылающий людей нахуй, когда нервничает. Кто-то в вечно пыльном и грязном прикиде, потный и со спутанными волосами, вероятно пахнущий не лучше, чем их сторожевой пёс Вилли. Мальчик, который провел все утро в душе и перед зеркалом, ворвался в дом Энни, чтобы найти именно ту рубашку, что подчеркивает голубизну его глаз (по словам более 4-х человек в жизни Микки). Который не знает, как ему подступиться к парню, что ему так симпатичен, что приходиться делать глубокие вдохи и медленные выдохи в попытке успокоить сошедшее с ума сердце. И они такие разные — считает Микки, но всё же рядом с этим рыжеволосым, как пламя вечернего, разгорающегося костра, парнем, чьи глаза — лесной и немного ореховый (если внимательно присмотреться), он чувствует себя не иначе, чем правильно, как будто бы он дома. Это странно и так ново, и абсолютно неизвестно, что из этого выйдет. Станут ли они когда-то больше, чем друзья с долгими взглядами? Осмелится ли Микки и захочет ли Йен? В чём Микки точно уверен, так это в том, что он будет самым несуразным, дико неуклюжим и безопытным парнем во всём гребанном мире. И ему стыдно за это, и он почти сжимается внутри, когда думает, что кто-то такой, как Йен — дерзкий, упëртый и прямолинейный захочет Микки — покрывающегося испариной и мурашками от прикосновения их мизинцев. Это будет либо дерьмовое шоу либо…лучшее, что Микки когда-либо чувствовал.• ────── ✾ ────── •
Наконец он увидел рыжего, спускающегося с крыльца своего дома, и живот Микки немного свело, как это бывает, когда вы видите что-то прекрасное. Йен был одет в темно-синюю футболку, которая облегала его, как вторая кожа, такие же приталенные голубые джинсы с коричневым кожаным ремнем и ботинками в тон. Его волосы были уложены нарочито небрежно, и тёмные очки в деревянной оправе завершали весь этот образ, созданный, чтобы довести Микки до сердечного приступа. Он невольно задался вопросом, знал ли Йен настолько он опасен и смертоносен для сердец окружающих или же он был тем редчайшим, почти несуществующим типом очаровательных щенков, не осознающих своей силы и власти. Рыжий забрался в машину Микки и, сняв очки, ярко улыбнулся брюнету, — Ну что, поехали? Да, поездка обещала быть долгой.• ────── ✾ ────── •
— Ты везешь какие-то фрукты или выпечку? — поинтересовался ветеринар, когда они спустились от его дома и направились к выезду из города. — Эм, нет. — Странно, почему я чувствую запах клубничного чизкейка, — принюхался Йен, а после тихо застонал, — Чёрт, теперь я хочу клубничный чизкейк. "Ты хочешь вылететь на обочину, — подумал про себя Микки, потому что он с трудом выносил, что Йен просто живёт и дышит в его пространстве, какие-то похотливые, пробирающие до мурашек стоны просто отправят их обоих в кювет". — Ты сладкоежка или что, Галлагер? — фыркнул Микки,сворачивая на Восточную улицу. — В исключительных случаях, в особенности когда речь заходит о чизкейках, пончиках или твоих яблочных пирогах, — ответил Йен, подарив брюнету милую ухмылку. — Ты не пробовал мой пирог. — Я ем его почти три раза в неделю в кафе, — нахмурился рыжий. — Да, но это пеку не я, и хотя этот рецепт отличный, мне лично больше нравится немного другой, — сказал в ответ Микки, и Йен заинтересованно прищурился. — И ты испечешь мне его? — С какого хрена я должен тебе готовить? — возмутился брюнет, скорчив гримасу. — Потому что ты сам сказал про этот пирог, теперь я не смогу спокойно жить, пока не узнаю, каков он на вкус! — Значит теперь тебя ждёт беспокойная жизнь? — Нет, теперь ты испечешь мне свой знаменитый фирменный пирог, и все будут счастливы. — Чёрта с два. — Ты так и сделаешь, Микки. — Я высажу тебя из машины, ты такой надоедливый. — Сколько раз я говорил тебе, что я и что-то плохое несовместимы в одном предложении? Я хорош во всём и ещё немного кое в чём, — посмеялся Йен. — Да, а я велел тебе пойти нахуй. — Пс, ты хочешь, — дерзко фыркнул Галлагер, и кончики ушей Микки загорелись огнём. Он вытянул правую руку, чтобы отшвырнуть Йена факом, потому что это единственный ответ, который бы оставил при Микки крупицы его крутости. Но он не учёл, что Йен хитрый засранец, чьё слово всегда должно оставаться последним, поэтому в следующий момент рука Микки была схвачена и обездвижена, чтобы Йен мог подло и бесчеловечно пощекотать кончиками пальцев ладонь брюнета. Микки взвизгнул, типа чертовски запищал и вырвал руку, пока Йен умирал от смеха. — Ты мудак, я за рулём! — И ты боишься щекотки, как пятилетняя девочка! — Все ненавидят, когда им щекочут ладонь, ты рыжий засранец! — А вот и нет! — Дай сюда свою руку. — Выкуси, Микки, — весело фыркнул Йен и спрятал свои руки между бёдер. — Я просто уеду из города без тебя. — Нет, ты так не сделаешь! — Подожди и увидишь, сука, — подразнил Микки и прикусил кончик языка, как он иногда делал, когда ему было слишком хорошо и весело. — Я просто не отойду от тебя ни на шаг, — сказал в ответ Йен с самодовольным выражением лица. — Ты так бесишь, — огрызнулся Микки, но без реального жара. — Ты допустил…раз, два, три, чет…, — начал считать Йен, и чёрные брови фермера взлетели к волосам, — Девять ошибок во фразе:"Ты потрясающий!" — И снова – пошёл ты нахуй. — И снова – ты хочешь, — отбил Йен и нацепил свои тёмные очки, а после выстрелил в Микки из пальца-пистолета, — Бах, ты проиграл. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты такой идиот? В какой-то момент поездки Микки включил радио и увеличил громкость до 25, чтобы заглушить чушь Йена о том, что Хоакин Феникс сыграл Джокера лучше, чем Хит Леджер. — Не трогай мою консоль, придурок! — ворчит Микки, когда ветеринар просто берёт и убавляет звук до нуля. — Я не собираюсь истекать кровью из ушей, потому что у тебя нет музыкального вкуса. Брови фермера взметнулись вверх, потому что хоть в данный момент — это и была абсолютная правда, и по радио играл какой-то противнейший ремикс, никто не имел права называть Микки безвкусным, потому что так оно и было в первую очередь. Его плейлист был похож на смесь Bon Jovi с Ed Sheeran (и немного Taylor Swift, но об этом даже Энни не знала), так что Микки прищурился, глядя на пустое шоссе, и в слепую ущипнул Йена за бок. — Ах ты грязный кусок…, — плевался и бушевал Галлагер, пока Микки втянул губы в рот и пытался сдержать улыбку.• ────── ✾ ────── •
Путь до Орегон-Сити занимает около 3-х часов, но они доезжают быстрее за счёт пустой трассы и отличной погоды; Микки набирает скорость и открывает окно, впуская прохладный воздух, который портит укладку Йена (и если уж на то пошло и его тоже). Йен, потеряв всякий стыд и страх, подключает свой телефон к аудиоплееру Микки, и они слушают Imagine Dragons "Natural", и под конец песни Йену так весело, что он машет головой и стучит по своим коленям, изображая барабанную дробь. — Ты просто конченный, чувак, я не шучу, — фыркает Микки, качая головой, словно не может поверить, и Йен показывает ему фак, правой рукой продолжая отбивать ритм припева.• ────── ✾ ────── •
Орегон-сити — небольшой город; население около 31000 человек, но по-сравнению со Стоунриджем он выглядит центром цивизации и технического прогресса. Микки не был здесь очень давно, ему влом ехать за 120 миль за чем-то не жизненно необходимым, так что он либо заказывал дерьмо на Amazon (и ждал месяц), либо смирялся с тем, что он не получит ту или иную вещь, пока Дон не поедет за припасами для фермы. Так что фермер с трудом вспоминает, на какой улице он должен повернуть, чтобы подъехать к большому магазину, где в принципе всё в одном месте для животных и сада, и они немного плутают в рядах старых кирпичных зданий. В конечном итоге Микки находит "Мадагаскар", и они разделяются в самом магазине: Йен уходит в ветеринарную аптеку " Зооландию", прилегающую к магазину, а Микки в отдел кормов и добавок. Раз в пару месяцев они закупают витамины, прикормы и прочее для животных, в том числе корм для Джаспера и Вилли, так что брюнет думает, что должен повысить Дону зарплату, потому что это утомительное дерьмо, и список нужного кажется бесконечным. Йен находит Микки где-то через 20 минут и хватает три больших упаковки корма для Лаки, а после фотографирует список фермера на свой телефон и уходит в отдел прикорма для птиц. Втроём с продавцом они справляются за час, в основном потому что Йен перемещается по магазину, как Флэш, закидывая товары в огромную тележку Микки и вновь убегая. Они проводят на кассе почти столько же времени, и брюнет бьёт Йена по руке, когда замечает, что он скупил огромную тучу всевозможных собачьих лакомств. — Перестань портить моего пса, — угрожает Микки, что выходит, наверное, уморительно, когда он держит в руках мешок корма для цыплят "Здоровый Петушок". Йен смеëтся до самой машины, вытирая слёзы из глаз, пока Микки грозится убить его тридцатью разными способами.• ────── ✾ ────── •
Следующей остановкой становится магазин автозапчастей, и они быстро освобождаются, так как в основном уже всё готово; заказ был сделан заранее, и Микки нужно было только забрать его и оплатить. Йен просит его завернуть в строительный, и они проводят полчаса у стенда с шуруповертами, споря какая модель лучше; консультант просто моргает и стоит в сторонке, не в силах вставить даже одно слово. — Ты должен смотреть на крутящий момент, а не на напряжение аккумулятора, идиот, — шипит Микки. — У нас дома всегда была такая модель, и она прекрасно работала, я ей доверяю, — спорит Йен, нахмурив рыжие брови и сжав губы. Версия "сердитый котенок" от Йена Галлагера. — Вы крутили гайки в ебучий картон, он сдохнет через два оборота на настоящем дереве. — Ты не можешь знать, ты им никогда не пользовался! — Да, потому что он дерьмо собачье на грязи, вот что это такое! Они выходят из магазина через пятнадцать минут, и Йен несёт посоветованный Микки шуруповëрт, потому что в конце концов они разрешили спор, как взрослые, цивилизованные люди — на "цу-е-фа". — Ты мухлевал, — проворчал Йен, садясь на переднее сиденье. — Докажи это, — весело хмыкнул Микки и завëл машину. Они проезжают по жилой улице, и Йен засматривается в окно; мягкие солнечные лучи падают на его волосы, создавая изумрудное сияние на длинных верхних прядях. — Скучаешь по большому городу? — спрашивает Микки, сворачивая налево, чтобы удобно уйти на нужную ему дорогу. — Ммм, не особо, — говорит в ответ рыжий, а после немного поразмыслив, добавляет, — Я скучаю по семье. И, может быть, по кофе с круассаном из Старбакса, — хихикает он, нежно улыбаясь. — Никогда не был в этой дыре. — Никогда не был в Старбаксе?! — громко спрашивает рыжеволосый, как будто бы Микки только что признался в серии преступлений. — Эм, не то чтобы у меня было время, чтобы…да я и не особо хотел. Кофе — это кофе, чувак, — лепечет Микки, потому что да, что тут сказать — его жизнь серая, скучная, однообразная и плохо пахнет. — Ни за что, Микки Милкович! — тычет в него пальцем Йен и достаёт телефон, чтобы агрессивно что-то печатать, — Так, не подходит, не подходит, вот! В двух милях отсюда, сверни сейчас направо, — указывает он, пока фермер просто ловит ртом воздух. — Что т… — Мы идём пить с'морс фраппучино и макиато с карамельной глазурью, — перечислят Йен, пока Микки пытается понять на каком языке он говорит в первую очередь, — И мокко из белого шоколада! — Да хера с два я повезу твою задницу в кафе для четырнадцатилетних девочек!• ────── ✾ ────── •
Старбакс — это слишком ярко, слишком чисто и немного дискомфортно по мнению Микки, но Йен выглядит ахуенно счастливым, вероятно попадая в знакомую ему среду впервые за два месяца. Он заставляет брюнета занять им столик на двоих у окна, а сам уходит делать заказ, и на минуту Микки просто ребëнок, которого родители бросили среди огромного торгового центра. — Сейчас ты будешь пробовать пищу Богов, — объявляет Йен, когда возвращается и плюхается на сидение напротив, — Ну ладно, пищу для средне-бедных американцев. Микки закатывает глаза и бросает в Йена скомканной салфеткой. Что бы блять ни было, его желудок всё равно урчит. Его сердце немного заикается, когда их заказ готов, и продавец объявляет:"Заказ для Йена и Микки". Йена и Микки. Рыжеволосый приносит два подноса, набитых до отказа и хватает чек быстрее, чем брюнет успевает взглянуть на конечную сумму. — Дай мне посмотреть, сученыш, я должен знать, сколько я тебе должен — говорит фермер, пытаясь вырвать бумажку из рук Галлагера. — Я пригласил тебя сюда, значит я плачу, — говорит в ответ Йен и для пущей убедительности показывает язык, — А теперь заткнись и ешь. Микки сжимает переносицу, демонстрируя крайнюю степень раздражения, даже если он немного дрожит от контекста. Я пригласил тебя сюда. Для Йена и Микки. На одном из подносов все обещанные Галлагером напитки, а на другом (со слов Йена) — фокачча с помидорами и моцареллой, ветчина по-швейцарски на багете, два миндальных круассана и тыквенные маффины со сливочным сыром. Еда действительно вкусная: свежий хрустящий хлеб и нежный сыр с очень сладким и ароматным кофе делают Микки довольным и сговорчивым, хотя он всё таки ругается на томаты, которые жесткие и безвкусные. Миндальный круассан — это рай (думает Микки), он медленно пережëвывает кусочек, смакуя сливочно-ореховый вкус булочки, отпивая мокко из белого шоколада, и, наверное, у него будет кариес, но чёрт возьми — это всё равно ахуенно. Тыквенный маффин не такой ошеломляющий, но брюнет всё равно жуёт с удовольствием, пока Йен не может найти себе места от самодовольства. — Сотри со своего лица этот ликующий взгляд, не ты это готовил, — буркнул Микки, собирая сладкие крошки с оберточной бумаги и отправляя их в рот на указательном пальце, — Тем более, что фактор голода сыграл свою роль. Йен усмехнулся, подстëгиваемый этими крошечными подразниваниями, которыми они перекидывались туда и обратно и постарался не дышать громко, когда Микки пососал свой палец с мастерством порно-звезды, — Ты можешь не стесняться называть меня великолепным в любой момент дня, Мик, я серьëзно, не сдерживай себя. Микки издал звук, похожий на то, как будто кошка собиралась плевать комок шерсти и посмотрел на Йена, словно он сморозил высшую чушь из возможных, — Нет, серьёзно, где ты взял свою самооценку?! Потому что этой сумасшедшей штуки хватит, чтобы вернуть уверенность в себе всем женщинам после сорока пяти. — Ах, я прочёл "Ешь, молись, люби" среди прочего. — Ты, блядь, шутишь. — Ведь мы – то, что мы думаем. Наши эмоции – рабы наших мыслей, а мы в свою очередь рабы эмоций, — серьёзно процитировал Йен отрывок из книги. Микки замер, а после коротко хмыкнул, но всё таки сдался под натиском непроходимой чуши Йена Галлагера и чуть не брызнул слюной в приступе громкого смеха. Йен в глаза не видел эту книгу и планировал избегать её дальше до конца времён, но он был в некотором роде дешёвой сукой, читающей знаменитые цитаты, сидя на унитазе. В любом случае Микки нужно было просто всегда смеяться так ярко и обворожительно красиво, и Йен будет на седьмом небе.• ────── ✾ ────── •
Они взяли похожий набор для Энни и Мэнди и загрузились в машину, чтобы отправиться домой. Йен устроился на переднем сидении в говорящей позе, вытянув свои длинные ноги, и Микки еле сдержал нежное хихиканье над этим ребёнком, прямо сейчас сладко зевающим от усталости. — Ты не будешь спать, пока я здесь должен везти твою задницу до дома, — пробурчал Микки, просто чтобы побыть сволочью, хотя он ничего не имел против, если рыжеволосый немного вздремнëт. — Не собираюсь, — начал ветеринар, но снова зевнул, — Спать, я всё ещё должен научить тебя хорошему музыкальному вкусу. Фермер закатил глаза, но не стал спорить, потому что их музыкальные вкусы практически совпадали, что не могло не радовать, за исключением тех моментов, когда Йен включал "X Gon'Givi It To Ya" и дергался, как богомол после инсульта. В конце концов они успокоились, Йен снова зевнул и потянулся на своём месте, скрестив руки на груди и устроив голову на спинке сидения. — Так ты часто ездишь в Орегон? "Я не знаю, никогда? — подумал про себя Микки" — Ммм, закупки необходимо делать где-то раз в пару месяцев, — увернулся он, — Но осенью нужно основательно закупиться, потому что дожди размоют подъезд к городу, а после придёт зима, и хер ты куда попадёшь до апреля. — Чёрт, значит мне нужно составить списки примерно к октябрю, да? — спросил Галлагер, и сердце Микки учащенно забилось. — Ты не шутил, когда…эм, сказал, что ты здесь надолго? — осторожно спросил он, пытаясь не казаться навязчивым и слишком надеющимся, даже если он и был таковым в высшей степени. — Я имел это ввиду, Мик, вы застряли со мной, так что смирись и расслабься, потому что я не собираюсь никуда уходить, — спокойно ответил Йен и нежно улыбнулся, такой сонный и растрепанный, что Микки хотел просто взять и зацеловать его лицо. — Но ты сказал, что скучаешь по семье? — Уффф, да, странно жить одному после того, как двадцать два года прожил в сумасшедшем доме, я думаю? — хихикнул Йен, — Спальня кажется огромной, кровать размером со штат, потому что раньше я делил спальню с тремя братьями, а по размеру она была ещё меньше, чем моя нынешняя комната. Мне приходилось спать, поджав колени к подбородку, иначе я не умещался! — С тремя братьями?! Сколько вас там, блять, всего было?! — Три брата, две сестры и у одной есть ребёнок, — ласково улыбнулся рыжеволосый, — Иногда ещё отец заявляется, мы стараемся его не пускать, но он как чёртов таракан может пробраться сквозь стены. Раз в несколько месяцев может так повезти, что даже мать вернётся…, — закончил Йен, когда его лицо стало серьёзным и грустным. Микки уловил изменение настроения парня так сильно, как будто бы оно было его собственным, и это искреннее откровение сбило его с ног, потому что каким бы улыбчивым и оптимистичным не казался Йен, он был всего лишь мальчик из большой, неблагополучной семьи с чокнутыми родителями. Он не вырос избалованным, нежным, капризным придурком, который морщил нос при виде домашнего скота и надевал две пары перчаток, чтобы осмотреть обычного пса. Его ладони, так же как и у Микки, были в мозолях и царапинах от работы, а кожа покрыта веснушками от слишком долгого пребывания на солнце. Он искренне любил здешних людей, и это дорогого стоило, потому что половина населения Стоунридж до чëртиков раздражала Микки, но Йен улыбался сумасшедшим старушкам, глупым детям и чересчур кокетливым девицам. Если Микки и думал когда-то, что у него есть хотя бы пол шанса против этого чувства, то сейчас он самостоятельно брал своё сердце и отдавал его в руки рыжеволосого мальчика, чьи зелёные глаза с ореховыми вкраплениями (если внимательно приглядеться) всегда смотрели на брюнета, словно он мастерил звёзды. — Тоже дерьмовые предки? — тихо спросил Микки, не желая бередить раны Йена, но хотя узнать о нём, как можно больше. — Слабо, блядь, сказано, — фыркнул рыжий, — Нас вырастила старшая сестра, пока эти двоë пили и крали наше детское пособие, которого с трудом хватало на самую дешёвую еду. Не могу понять, как Фрэнк до сих пор не сдох от всего того пойла и наркоты, что он вливает в себя ежедневно. Я работал на скорой два года, и люди умирали от одной единственной дозы, но Фрэнк…переживëт ядерный взрыв. — Да, — кивнул Микки, смотря на пустую дорогу, — Уëбки всегда живут дольше, чем те…кто действительно заслужили жизнь, — тихо закончил он, стараясь сдержать дрожь в голосе, когда тема разговора зашла на опасную территорию. — Точно, — сказал Йен, а после вздохнул и посмотрел на Микки глазами лани и улыбнулся, — Но мы переживëм их всех и будем чертовски счастливы, тогда как их никто не придёт забирать из морга, — серьёзно сказал он и протянул брюнету ладонь в ожидании. — Так и будет, мужик, — подтвердил Микки и хихикнул, отбивая "пять" по горячей ладони рыжеволосого. Так и будет.• ────── ✾ ────── •
В конце концов Йен сдался усталости и сладкому сну, и Микки немного сбросил скорость, чисто ради безопасности — сказал он себе, а не для того, чтобы не потревожить большого храпящего парня на соседнем сидении. Плейлист Йена переключился на что-то более медленное и глубокое и немного грустное, если прислушаться, как поёт Тайлер Шоу… "Клянусь, я всегда буду стараться изо всех сил, не притворяясь Даю тебе завтрак в постель каждое утро На этот сложный вопрос нет ответа, Я просто продолжаю влюбляться в тебя каждый день, Никогда не будет занимать слишком много времени или внимания Потратить секунду, чтобы установить нашу связь. Я бы сделал все для твоей привязанности, Любопытно, что я пытаюсь сделать все неправильно. Я просто так в тебя, я хочу, чтобы все это… Ты такой прекрасный Я мог бы говорить это весь день…" Я просто продолжаю влюбляться в тебя каждый день… Я просто так в тебя… Я хочу, чтобы всë это…" Горизонт разгорелся красным закатом, когда они въехали в Стоунридж, и Микки подъехал к дому ветеринара и заглушил машину, когда Йен ни грамма не потревожился, даже если последние мили были больше похожи на стиральную доску, а не на шоссе. Микки фыркнул, бесконечно умиленный этой картиной и неохотно протянул руку, чтобы пощекотать бок рыжего и разбудить его, но Йен просто сморщил лицо и отодвинулся от прикосновения, продолжая тихо храпеть. — Эй, давай, соня, — рассмеялся брюнет и собирался просто нагло ущипнуть Йена за щёку, но не удержался и ласково приложил ладонь к лицу мужчины, нежно погладив тёплую кожу большим пальцем. Электрические искорки прошли через руку в грудь и прямо в сердце Микки, заставив его взволнованно забиться, а после направились вниз, взбудоражив бабочек, мгновенно закружившихся в его животе. Микки задержал дыхание и не нашёл в себе сил отстраниться, даже когда рыжие ресницы затрепетали, и Йен сонно моргнул, просыпаясь. — Приехали, — тихо пробормотал брюнет, ещё раз нежно погладив веснушчатую щёку и медленно отстранившись, пока Йен не понял, что стал жертвой подлых облапываний отчаявшегося чувака. — Чёрт, я уснул, — пролепетал рыжий. — Правда? А я думал ты просто впал в кому от того количества углеводов, которые мы сегодня сожрали, — фыркнул Микки. — Этого было бы недостаточно, я должен кормить этих малышей, — сказал в ответ Йен и напряг бицепс. — Ты ненормальный, мать твою, — неверяще сказал Микки, — Ты только что проснулся, как ты уже до краёв полон своего дерьма?! — Ах, настоящий мужчина всегда готов к… — Заткнись, пока я не задушил тебя, клянусь Богом, Йен Галлагер! — Если ты сделаешь это правильно… — Пошёл нахуй из моей машины! — закричал Микки, задыхаясь от смеха, как бы унизительно это не было. Йен выскочил из пикапа и потянулся со стоном, обнажая полоску кожи внизу живота, которая заставила Микки шумно сглотнуть от вида дорожки пушистых рыжих волос, ведущих к… — Тебе кто-то поможет всё это разгрузить? — поинтересовался Галлагер, кивая на багажник пикапа. — Эм, не думаю, все уже ушли по домам, в любом случае там ничего тяж… — Подожди меня здесь, я сейчас вернусь, — прервал его Йен и схватил свой рюкзак и покупки, чтобы убежать в дом, — Никуда не уезжай! Микки медленно выдохнул и рухнул на своё сидение, приложив ладони к горящим щекам. Этот идиот убьёт его, Боже мой, что они делали?• ────── ✾ ────── •
Было уже около десяти вечера, когда они с Йеном закончили разгружать и раскладывать по амбарам покупки, а после проведали животных и немного побродили по ферме, прежде чем попрощаться. Микки смог лишь положить еду из Старбакс в холодильник и подняться в спальню, чтобы рухнуть на свою постель в темноте и в следующий миг почти обосраться от испуга, когда свет внезапно включился. — Бугагашенька! — вскрикнула Энни, падая на кровать рядом с Микки. — Бугага…чего? — спросила Мэнди подругу, забираясь на постель с другой стороны. — Ну это из "Теории большого взрыва", знаешь? — Что ещё за хрень? — Ты что, не смотрела "Теор… — Какого чëрта вы здесь, блядь?! — ошарашенно прорычал Микки, окруженный эстрогеном со всех сторон. — Ах да, привет, Мик, — поздоровалась Энни, как будто бы она не довела друга до нервного тика секунду назад. — Салют, братан, — подхватила Мэнди, — Ну так как прошло свидание? — Какое свидание, вы две сумасшедшие стервы чуть не убили меня сейчас! — Серьёзно? Мы даже не облили тебя холодной водой или ещё что, как мы делали в детстве, — скептически сказала его сестра. — Да, потому что я бы засунул твою башку в задницу коровы. — Успокойтесь, вы оба, — фыркнула Энни, — Так…как вы съездили? — С чего вы взяли, что я вообще должен вам что-то говорить?! — С того, что ты наш друг, — начала Энни, на что Мэнди грубо хмыкнула, — А что?! — Брось это дерьмо, он не купится. Потому что мы заебëм тебя до потери пульса, вот почему, — обосновала Микки его сестра и, честно говоря, это было существенным аргументом. — Вы обе такие суки, — сухо ответил брюнет, а после закинул наживку, — В любом случае Йен скупил вам половину Старбакс сегодня, так что не хотели бы вы поесть и подобреть, пока я, блядь, приму душ перед экзекуцией? Девушки радостно запищали и унеслись вниз потрошить холодильник Микки, когда брюнет встал и закрыл дверь изнутри, проверив надежность замка. Они ни за что не отпустят его завтра, но сегодня он был свободен и собирался немного покопаться в ноутбуке, прежде чем лечь спать. У Микки были кое-какие дела.• ────── ✾ ────── •
Йен почувствовал этот божественный запах, прежде чем открыл дверь и обнаружил Джаспера с узелком из клетчатого полотенца в зубах. Ветеринар улыбнулся и аккуратно забрал посылку у почтальона, мягко потрепав пса за ушами, прежде чем пройти на кухню и нетерпеливо развернуть свёрток. Внутри было ещё одно белое полотенце, а под ним источник слюнотечения Йена — круглый пирог с карамелизированными яблоками, выглядящий и пахнущий, как чёртов шедевр. Йен простонал и чуть не заплакал от этого милого жеста, и по правде говоря, как он должен был бросить это сокровище и уйти бегать?! Он подумал секунду, прежде чем порыться в шкафу и достать одно из любимых угощений Джаспера — долгоиграющую сливочную косточку и пойти договариваться с сенбернаром. — Тебе не кажется, что скоро начнётся дождь, приятель? — предположил Йен, и Джаспер скептически посмотрел на ясное небо, — Может быть лучше остаться дома? — продолжил ветеринар и достал из-за спины предложение мира. Глаза пса загорелись при виде любимой косточки, и он действительно смог почувствовать изменение в атмосфере; тучки были коварными и могли появиться в любой момент, так что сегодня ,и правда, лучше было не рисковать. Йен налил себе горячий травяной чай, варварски разбавив его холодной водой до приемлемой температуры, и отрезал большой кусок пирога, прежде чем уютно устроиться на диване и открыть вышедшую недавно третью главу фанфика "История Адама и Луи" от @alexbowie, которую он уже прочёл, но всего один раз. Джаспер самозабвенно грыз угощение, а Лаки устроился у пса на боку, зарывшись в пушистую шерсть и громко мурлыча. Йен не знал, когда эти двое успели подружиться, но он точно не собирался жаловаться. Страница сайта загрузилась, и Йен откусил кусочек пирога, смакуя карамельный вкус с яблочной кислинкой, пока у него перед глазами не встали звёзды. Если этот шедевр испëк Микки, то Галлагер не слезет с его шеи больше никогда и ни за что, любая ресторанная еда была пустым дерьмом и ничего не имела против этого песочного теста с карамельными яблоками, и Йен задумался, какого будет поцеловать Микки с этим вкусом на губах. Трансцендентно. Йен, наверное, закончит тем, что взорвётся от переизбытка эмоций и ощущений, но оно будет того стоить. Он не заметил, как первый кусочек кончился и отправился за вторым, а потом за третьим, в конечном итоге схватив поднос с пирогом и вилку. Йен прочёл пару абзацев и грубо фыркнул над явной тупостью Луи, потому что Адам был влюблён в него по самые помидоры, и нужно было быть грубым и полностью слепым, чтобы не заметить этот вопиюще огромный шар любви, который владелец ранчо носил за собой. Это было так чертовски очевидно: долгие взгляды, случайные прикосновения, внезапные встречи, такое нельзя пропустить… "Его ладонь задержалась на обнажëнном, горячем от солнца, плече мужчины, и Адам почувствовал, как Земля уходит у него из под ног…" Йен согласно закивал в пустоту с набитым пирогом ртом, потому что да, да, да, он мог это понять. "Однако, Луи не отстранился и не сбросил его руку, он лишь улыбнулся ему — лучезарно и обезоруживающе и, может быть, понимающе…" Так так так… "Адам согрелся всем телом под взглядом рыжего, но неохотно отстранился, делая шаг назад ради собственной безопасности…" — Сделай шаг вперёд, кретин, ты тоже ему нравишься, — проворчал Йен. "— Спасибо за сегодня, — тихо поблагодарил фермер, — Без тебя я бы возился с этой машиной неделю. — Никаких проблем, знаешь, — ответил рыжеволосый, а после добавил, — Мы же друзья, а друзья должны помогать друг другу". Йен чуть не выплюнул чай, насколько это было глупое дерьмо собачье. Хоть он уже и читал эту часть и знал, что сейчас это будет — самая нелепая гребанная фраза, он всё равно не стал беситься меньше. — Вы можете в это поверить?! — разбушевался ветеринар, обратив свой взор на животных, — Какой дебил, Иисус Христос. Друзья, моя задница, ты должен завалить его и трахнуть, перестань мять сиськи, тьфу… Лаки выглянул из-за шерсти Джаспера, чтобы взглянуть, как его рыжего отца разносило в щепки от возмущения. — Не обращай внимания, мой тоже любит кричать в пустоту, — фыркнул Джаспер и продолжил мусолить кость. Лаки моргнул и снова устроился поудобнее на своей большой и мягкой печке. Люди были странными и смешными, ничего нового.• ────── ✾ ────── •
Середину мая Йен встречает по уши в коровьем дерьме, без преувеличения. На ферме О'Брайена заболевает почти половина скота, и Йен вакцинирует и выпаивает животных, впоследствии теряя лишь одну корову, что считается отличным показателем при данном типе вируса у крупного рогатого скота. Один из молодых телят привязывается к Йену и бродит за ним по всему коровнику, пытаясь лизнуть его в лицо. Йен дает ему кличку Ричи. Он возвращается домой, когда на улице начинает моросить дождь и вспоминает, что сегодня по новостям было штормовое предупреждение и обещание ливней. Йен немного (много) расстраивается, потому что вроде как хотел отдохнуть и потусоваться с Микки, что стало его обычной рутиной, когда он не работает или ну…не спит. Но в итоге сегодня Йен долго трëт себя мочалкой и два раза моет голову, избавляясь от запаха хлева и зловония болезни, а после просто стоит под душем, пока вода не станет прохладной. Когда он выходит: чистый и пахнущий, как цветочно-фруктовая роща, на улице уже начался ливень, и дождь барабанит по крыше, грохочет гром, и за окном практически ничего не видно. Йен обедает бутербродами с жареным сыром и яичницей с помидорами, а после делает себе большую кружку горячего кофе и подходит к окну. Он думает, что должен осенью утеплить рамы, потому что даже сейчас он чувствует прохладный сквозняк на своей коже, прорывающийся в дом через маленькие трещинки. Он думает, что может быть, ему нужно купить радиатор ближе к ноябрю, потому что он не знает, справится ли небольшая печка со знаменитыми местными морозами. Он думает, что какой-то непроходимый идиот носится по огороду, как сумасшедший. Йен видит в окно лишь бело-черную точку, которая мечется по участку Микки, и должно быть это его идиот, не так ли?! Йен хватает серую толстовку, хоть это и абсолютно бесполезно; ливень идёт стеной и бросается из дома в своих красных домашних штанах и шлëпках. Он несётся вниз и чудом не падает, потому что дорогу размыло, и она ужасно скользкая. Ферма Милковича в десяти минутах ходьбы от его дома, но Йен добегает за пять минут, прыгая через невысокий забор у личного участка Микки и бежит к саду. — Какого хрена ты делаешь?! Ты пытаешься утопиться?! — кричит он, когда видит Микки, промокшего до нитки и в грязи, пока он возится с плёнкой у томатных кустов. — Откуда ты взялся?! — отвечает Микки, шокированный внезапным появлением Йена. — С гребаного неба, ты хочешь пневмонию?! Зайди в дом! — Я не могу! — кричит Микки, указывая на помидорные грядки, — Ветер сорвал пленку, мне нужно укрыть рассаду, иначе дождь сломает её нахуй! Йен разочарованно рычит, срывая с себя мокрую толстовку, которая теперь только мешает и принимается за работу. Они натягивают плёнку обратно на металлические дуги и придавливают её мокрой землёй, пока над ними гремит гром, и Микки истерично смеётся, когда Йен поскальзывается и падает на задницу; брызги грязи летят повсюду. — Заткнись и тяни, ублюдок, — кричит ветеринар, но ему тоже смешно, даже если у него на лице земля. Через десять минут они вваливаются в дом Микки и скатываются по стене в прихожей, валясь на пол. — Блядь, — фыркает брюнет, когда под ним быстро образуется мутная лужа. — Чёрт, да, — кивает Йен, такой же мокрый и грязный. — Нет, я не об этом, — говорит Микки и указывает на погасшие лампы на потолке, — Свет отрубился. Наверное, где-то провода сорвало. — Не удивительно, там, блядь, цунами. Микки хихикает, а после бьёт Йена по руке, — Как ты вообще увидел меня, придурок? — Как-как, из окна, — огрызается ветеринар, — Подумал, что какой-то идиот просто пытается нашаманить хороший урожай. — Появился, как гребаный пикачу, Господи, — смеется фермер, а после серьезно добавляет, — Если ты заболеешь какой-нибудь пневмонией и умрëшь — я, блядь, тебя убью. — Ну это страшная угроза, Мик, — весело фыркает Йен, убирая мокрые пряди с лица. — Запомни мои слова, — говорит в ответ брюнет и показывает на Йена указательным и средним пальцем в знаке "я слежу за тобой", — Давай, в душ, я поищу что-нибудь на твою долговязую задницу. — Я мог бы просто добежать до дома, Мик, не стоит из-за меня суетиться, — предлагает рыжеволосый, хотя он нисколько этого не хочет. Он хочет остаться с Микки, согреваясь горячим чаем и их смехом, пока за окном шумит буря. Но он так же не любит навязываться и доставлять неудобства, фермер промок до нитки и скорее всего мечтает о горячей ванне и кровати. — Ты прибежал в грёбанный ливень, чтобы помочь мне, Галлагер, — отвечает Микки, вставая с пола и смотря на Йена своими пронзительными голубыми глазами, — Так что, может быть, я хочу отблагодарить тебя и побыть хорошим хозяином, да? — говорит он, а потом хитро улыбается и добавляет, — Тем более, что свет отрубили и мне всё равно нечем заняться. Я просто использую тебя для веселья, — он протягивает Йену руку, чтобы помочь подняться. Ветеринар приподнимает уголки губ, пряча за ухмылкой более яркую и счастливую улыбку и берёт предложенную ладонь, — Ну, тогда я весь в твоём распоряжении.• ────── ✾ ────── •
Микки находит для Йена черную футболку без рукавов, свободные серые штаны и даже даёт ему пару боксеров в нераспечатанной упаковке. Они, вероятно, плотно сидели бы на бёдрах брюнета, но для Йена свободные, и в его животе разгорается жар, когда он натягивает нижнее бельё и думает об этом. Так что рыжеволосому приходится несколько раз умыться ледяной водой, чтобы унять сильное возбуждение от факта, что он носит вещи Микки. Вещи, которые надевал сам брюнет, и они пахнут им так сильно, что Йен зарывается носом в футболку и вдыхает этот неповторимый запах яблок, свежескошенной травы и мускусный аромат самого Микки. Боже, со стороны он, наверное, выглядит, как маньяк. Ему всё равно. Если Микки думает, что когда-нибудь ещё увидит эту одежду, то он идиот, и пустые надежды — его проблемы. Йен выходит из ванны раскрасневшийся от душа (и возбуждения), в доме темно, и Микки машет ему фонариком из гостинной. Они уютно устраиваются на диване под тусклым светом фонаря, которой Микки ставит на шкаф позади них, а после приносит пару тёплых одеял со второго этажа и велит Йену укутаться. — Я не заболею, Мик, — хихикает ветеринар, но послушно накрывается, откидываясь на мягкую спинку дивана и расслабляясь. И это так приятно иметь — комфорт, теплоту, заботу. Микки уходит на кухню и возвращается с наполовину пустой бутылкой меломеля и домашней вяленой ветчиной. Он разливает медовую жидкость по стаканам и так же мило заворачивается в одеяло, подтянув ноги к груди. Йен думает, что он совершенно очарователен даже по уши в клетчатом пледе. — За то, чтоб нас не смыло нахуй, — хихикает Микки, протягивая свою кружку к Йену, и рыжий отбивает тост и смеётся. Они немного молчат, просто наслаждаясь ожогом от алкоголя и разливающимся по телам теплом; дождь за окном, кажется, только усиливается, и Йен задумывается, как ему сегодня попасть домой. — А где Джаспер? — спрашивает он, когда понимает, что в доме тихо. — С Мэнди у Энни, — отвечает Микки и осушает свою кружку, мило морщась после глотка, — Наверное, устраивают марафон по "Сумеркам" или что-то в этом роде. — Так что, чем мы займёмся? — спрашивает Йен, и брюнет удивленно моргает. — Будем вышивать крестиком?! Заплетëм друг другу косички?! Чем, чёрт возьми, тебе не нравится наше текущее занятие?! — плюëтся Микки, указывая на бутылку меломеля. — Это называется спиваться, Микки. — Ооо, ну порази меня, Бэмби, какие у тебя тогда идеи? Йен делает преувеличенно задумчивое лицо, хотя он точно знает, на что хочет уговорить фермера, просто драматично тянет время, раздражая Микки. — Ты родишь это сегодня или мы подождём до рассвета? — Игра "Я никогда не", — предлагает Йен и ухмыляется. — Ооо, — стонет Микки, — Тебе пять лет что ли? — Давай, не будь занудой, — уговаривает Йен. — Если ты будешь спрашивать какое-то тупое дерьмо, я просто вышвырну тебя под дождь. — Договорились, — кивает ветеринар, — Не волнуйся, я не буду спрашивать у тебя, что ты хранишь в своём банке шлепков или что-то в этом роде. — Да, потому что я убью тебя нахуй! — шипит Микки. — Значит он всё таки есть? — Йен… — Окей, окей, — улыбается ветеринар и хватает бутылку, чтобы налить им новые порции меломеля, — Итак…я никогда не…, — задумывается рыжий, барабаня пальцами по кружке, — Не плакал во время фильма! — Да ты что, блядь, серьёзно? — спрашивает Микки, и Йен кивает несколько раз, отпивая из своего стакана. Фермер закатывает глаза, но тоже делает глоток. — Это была "Зелёная миля", все плачут под него, так что заткнись сразу, — говорит Йен, указывая на Микки пальцем, — А для тебя? Брюнет вздыхает и сжимает переносицу, будто бы у него болит голова, бормоча что-то неразборчивое. — Что ты там говоришь, Мик? — Собачья жизн…завались, придурок, там собака перерождалась и возвращалась к своему хозяину, прекрати смеяться!!! — Прости, прости, просто ты назвал меня пятилеткой, а сам пускал сопли под детский фильм, — хихикает Йен, и Микки протягивает ногу и пинает его в голень. — Это не детский фильм, сука, — ворчит брюнет, но тоже начинает смеяться, снова пиная ветеринара, на этот раз по бедру. — Как скажешь, окей, теперь твоя очередь, — улыбается Йен, такой чертовски довольный. Микки жуёт нижнюю губу, раздумывая, а Йен просто наслаждается профилем брюнета в тусклом свете фонарика. Они так близко прямо сейчас, Йен может протянуть руку и коснуться теплой кожи руки Микки, брюнет только что ударил его по ноге, дурачась, и это так хорошо, так трепетно и интимно. Так, как никогда не было в жизни Йена. Он, наверное, чемпион по беспорядочному траху, случайным связям и дерьмовым партнёрам. У него никогда не было чего-то…важного, безопасного, искреннего. Романтического волнения, глупого флирта, маленьких нервных признаний, многозначительных нежных взглядов, коротких, но таких ласковых прикосновений. Обмена сокровенными тайнами и обычной заботы. Первого поцелуя с тем человеком, в кого он действительно влюблён. Йен так хочет всего этого, что ему трудно дышать. Он так хочет этого с Микки. — Я никогда не дрался, — наконец говорит брюнет и сразу отпивает меломель из кружки, Йен грубо фыркает и делает большой глоток, — Да ладно, крекер? — Я даже не могу сосчитать сколько раз я дрался с собственным братом, не говоря уже о уличных драках, — говорит Галлагер, ловя сияющий в темноте взгляд Микки, —Ты не знаешь меня, сука, я опасен. — Ооо, особо опасен, — смеётся фермер. — Ты даже не можешь представить. — Заткнись и задавай свой вопрос, придурок, — говорит в ответ Микки, разгоряченный напитком и увлекшийся игрой. — Ммм, я никогда не…нюхал свои носки, — говорит Йен и выдыхает клубы смеха в свой стакан, отпивая глоток. — Ну ты и урод, — хихикает Микки, но так же пьёт меломель, — Так, я никогда не…писал в душе, — он фыркает от смеха в кружку так сильно, что не может выпить, и в следующий миг они оба сгибаются пополам в приступе хохота. — Ммм, я никогда не…дрочил на фото в журналах, — говорит Йен и допивает напиток, смотря на покрасневшего, как помидор, Микки. — Пошёл ты нахуй, — ворчит брюнет, но делает глоток, и Йен кивает головой, закусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Они задают друг другу самые дерьмовые, глупые вопросы и смеются, почти допивая бутылку до дна, потому что оказывается, что они оба испорченные придурки. — Твои вопросы тупые, — говорит Микки, и Йен в отместку протягивает ногу и противно тычет его пальцами ноги между ребер, — Ах ты, ублюдок! — визжит брюнет и пытается схватить стопу рыжеволосого, но они оба немного пьяны, с координацией беда, так что они просто возятся между одеял, пока не сдадутся смеху. — Хорошо-хорошо, — говорит Йен, отдышавшись, — В бутылке осталось на один вопрос максимум, — он берет графин и садится обратно на диван, немного ближе к Микки, так что его вытянутые ноги немного касаются бедра Йена, — Хочешь? — спрашивает он фермера, имея в виду право задать последний вопрос. — Дерзай, — говорит в ответ Микки и ухмыляется, выгибая левую бровь, ожидая очередного смешного вопроса или подкола. Но у Йена на уме совершенно не это. Он глубоко вдыхает, а после смотрит на Микки, давая ему понять, что собирается чертовски его облажать. Он скользит взглядом по темным прядям волос, пушистым после душа; один непослушный локон постоянно падает Микки на лоб. По густым, выразительным бровям — угольно чёрным и таким идеальным, как будто их нарисовал художник, Йен находит глаза другого мужчины — тëмно синие в тусклом свете, зрачки расширены от алкоголя и смеха; он никогда не видел ничего красивее. Они обмениваются взглядами мгновение, напряжение нарастает, Микки облизывает губы и закусывает нижнюю, поднимая брови в жесте, что Йен понимает, как "ну же, спроси меня". И он спрашивает. Он набирает полную грудь воздуха, подносит горлышко бутылки к губам и говорит, собрав каждую унцию смелости в своëм теле. — Мне никогда не нравились парни, — Он произносит на одном дыхании и отпивает большой глоток, зажмурившись, позволяя Микки побыть одному на секунду. Алкоголь приятно обжигает, сладость мёда остаётся на языке, Йен открывает глаза и протягивает бутылку Микки, который смотрит на него мягко, может быть даже с весельем. Брюнет берёт графин из рук Йена, и улыбка расцветает на его губах, когда он подносит горлышко ко рту и качает головой, будто бы не может поверить в то, что сейчас происходит, — Знаешь, ты ведь мог просто меня спросить, — хихикает он и делает этот проклятый последний глоток, заставляя Йена прерывисто выдохнуть. Господи Боже. Неужели блядь. Да да да да. Микки ставит пустую бутылку на стол и плюхается обратно на диван, потягиваясь, пока Йен пытается взять себя в гребаные руки. Но всё, что он может сейчас, всё, чего он так отчаянно хочет — это вслепую протянуть руку к другому мальчику и медленно-медленно переплести их пальцы, крепко сжимая в конце. Микки сжимает его руку в ответ. Время кажется замирает, заряд фонаря садится, и в комнате практически темно, не считая света Луны из окна. Брюнет выдыхает смешок и трет лицо свободной левой рукой, — Мы чертовски неловкие, — говорит он и смотрит на Йена, поглаживая его костяшки большим пальцем. Нежность. — Ну, — бормочет Йен, придвигаясь ближе, полубоком и сталкивая их лбами, вдыхая запах яблочного шампуня Микки, пот и сладкий аромат меломеля из его дыхания, — Нам положено быть такими. Потому что так и есть. Они увлечены друг другом, и они нервничают, и это нормально. Микки мягко бодает его кончиком носа. Эскимосский поцелуй. Боже. — Ты…можешь остаться здесь на ночь, если хочешь, — говорит он тихо, — Не нужно тащиться домой в темноте под дождём. Йен кивает, и из-за этого они нежно трутся носами, и это заставляет их улыбаться и выдыхать смех, обмениваясь тёплым дыханием. Дождь давно уже не идёт. — Ты знаешь что? — лепечет Йен, смотря в синие глаза Микки. — Что? — Я боюсь спать один на новом месте, — серьёзно заявляет Галлагер, и брюнет смеётся, кладя голову ему на плечо, — Нет, серьёзно, я всю жизнь спал с братьями в одной комнате, а потом с Лаки, как ты себе это представляешь? — Ты такой идиот, я не могу, — бормочет Микки, а Йен смотрит на него выжидающе, как щенок, — Господи, просто пошли ляжем уже, мне вставать в шесть утра. Они поднимаются наверх и не утруждают себя ванной, плюхаясь на большую кровать Микки, никто точно не собирается раздеваться, даже до боксеров, потому что сейчас не об этом. Это близость и это доверие и это всё, всë самое лучшее в мире. Когда Йен ложится боком, и Микки напротив него, достаточно близко, чтобы сплести их ноги. Долгий день и выпивка делают их веки тяжелыми, и они засыпают, когда Йен кладёт руку на теплый бок Микки, притягивает его ближе к своей груди, пока не уткнется носом в мягкую копну волос. "Это самая счастливая вещь на свете, — думает он, позволяя себе заснуть, — Влюбляться".