«Мир сжался до образа точки, Его мне стремительно мало. Скучаю, Скучаю, А впрочем… Есть фразы острее кинжала. Идешь по следам многоточий, Въедаясь, как ржавчина, в душу. Я то, что имел, уничтожил, А что заимею — разрушу. И листья с обугленной ветки Несутся навстречу прохожим Вдыхаю в себя воздух едкий, Твой взгляд ощущая под кожей». Настьша
— Так и будешь вертеться перед зеркалом, как девчонка? Джастин, махнув Итану рукой, оставил вопрос без ответа. И снова окинул взглядом собственное отражение, надеясь, что ничего не упустил из наставлений Брайана. Не слишком облегающие джинсы, простая тонкая водолазка под свободным джемпером, тщательно расчесанные волосы, начищенные ботинки. В сумке кошелек, блокнот и ручка, в голове — хаотичная информация о «Киннетике» и том, что надо бы помнить. И сделать. Например, разобраться с графиком смен в кафе — точнее, привести его в соответствие со своим новым расписанием. Теперь по понедельникам нужно будет идти в университет: присутствовать на лекциях, сдавать отчет о практике за предыдущую неделю и получать теоретические задания на следующую. Во вторник, среду и четверг — «Киннетик», а пятница остается для самостоятельных занятий. И, судя по всему, именно для этого день и придется использовать, потому что заданий ожидается много. А еще надо вместить куда-то работу, которую совсем не хотелось бросать — зарплата и чаевые не лишние, — и Брайана. Одно утешение, что суббота и воскресенье остаются свободными. Но иногда нужно будет и поработать, сейчас два дня отдыха абсолютно от всего — непозволительная роскошь. Джастин, конечно, слышал, что «Киннетик» обосновался в переоборудованной бане — в этом было что-то очень подходящее Брайану. Но одно дело слышать, а другое — видеть своими глазами небольшое одноэтажное здание в месте, совершенно не подходящем для рекламного агентства. И в этом тоже было что-то от Брайана Кинни — создавать отличающееся от того, что делают все. То, что не похоже на всех. Но думать о Брайане, даже в том месте, где все наверняка пропитано им насквозь, не лучшее время… Сейчас надо помнить о том, для чего открывал тяжелую и несколько претенциозную дверь, с интересом осматривал стильный холл, оформленный в светлых тонах, и почти уверенно спрашивал, где найти мисс Уолтерс — именно это имя значилось в направлении на практику. А потом снова стоял у двери — на этот раз кабинета — и старался не обращать внимания на тревожно бьющееся сердце. Пришлось снова напомнить себе, что у него есть законное право здесь находиться, и Синтия никак не сможет связать его с Брайаном. Даже при том, что создала запутанную схему, выбросившую Брайана из жизни. — Да, мистер Тейлор, мы вас ждали, в художественном отделе явно не хватает свежего взгляда. Пройдите налево, разыщите мистера Соланоса и скажите, чтобы нашел вам занятие, и желательно — полезное. Джастин вздохнул с облегчением — вроде бы получилось не пялиться на Синтию слишком откровенно. Здесь она предстала совсем другой — ничего общего с нетрезвой особой в блестящем платье, увиденной в «Вавилоне». Эта Синтия в строгом сером костюме, приглушенно-розовой блузке, с тщательно уложенными на затылке волосами и на высоких каблуках вдруг напомнила ему журналы, которые обожала Дафна. Именно такие женщины — успешные, обеспеченные, красивые, стильно и дорого одетые, добившиеся всего благодаря таланту и упорству — были у подруги образцом для подражания. Вот только знала бы она, что иногда за подобным образом стоит не одно нарушение закона… Джастин почувствовал облегчение, когда оказался в коридоре. Интуиция (или голос Брайана?) подсказывала, что лучше без крайней необходимости не попадаться Синтии на глаза. И лишнее внимание ни к чему — лучше старательно запоминать расположение и название помещений и пока незнакомые лица. Кстати, никого похожего на Теда Шмидта не наблюдалось. А дверь в его кабинет была закрыта. И все внутри восставало и явно выражало недовольство тем фактом, что это был кабинет Брайана. И только мысль о том, что скоро снова будет — Джастин все для этого готов сделать! — заставила перестать скрипеть зубами. Зато Хавьер Соланос произвел приятное впечатление — в заляпанной красками футболке, с густой копной явно нуждающихся в расческе волос, плюс неопределенный возраст — он быстро схватил Джастина за руку и, едва расслышав его имя, потащил за собой. — Умеешь рисовать? — на бегу спросил он. — Учусь, — осторожно ответил Джастин, помня о том, что не стоит демонстрировать способности. — Это хорошо! Можешь нарисовать деревья? Это было легче легкого, учитывая, что всю осень только их и рисовал. — А что вы рекламируете? — задал Джастин самый важный, как ему казалось, вопрос. — Какие именно деревья нужны? — Элитный дом для пожилых в пригороде. — Руководитель художественного отдела — как понял Джастин, Хавьер Соланос занимал именно эту должность — запустил руку в лохматую гриву и начал трепать ее, кажется, того не замечая. — Там отличная лесная территория, и они хотели показать это. Вот и изобрази! Решив, что дом для стариков недалеко ушел от кладбища — точнее, почти дошел до такового, — Джастин старательно воспроизводил по памяти работы из проекта, надеясь, что на днях придется рисовать что-нибудь еще, чтобы отчет отличался подобием разнообразия. А еще рассчитывал на то, что другое задание вскоре вызволит отсюда — сидя на одном месте, «Киннетик» Брайану не вернешь. Рисовать пришлось до обеда — Джастин и сам не заметил, как увлекся. Тем более, в кабинете был один, никто не мешал. Хавьер — он сам попросил называть его так — остался доволен и сказал, что Джастин свободен до завтра. Полдня оказались неожиданным подарком, и он решил наведаться в кафе, чтобы договориться с Дебби о расписании смен. Самым неожиданным в давно знакомом помещении оказался профессор Брукнер, обедающий за дальним столиком… с Майклом! Которого Джастин после лекции о комиксах, кажется, не видел. Судя по тому, как Майкл, наклонившись к его преподавателю, что-то шептал тому на ухо, расплываясь в довольной улыбке, легко было предположить, что отношения их связывали вовсе не деловые. Это почти не удивило: профессора Брукнера студентки, да и некоторые студенты тоже, считали очень даже привлекательным. А занимаемая им должность не оставляла сомнения в наличии умственных способностей. Хотя сейчас в последнем Джастин был готов усомниться, глядя, как профессор влюбленными глазами смотрит на Майкла, внимательно слушая, что тот говорит. Что Бенджамин Брукнер мог найти в скучноватом и недалеком Майкле Новотны, Джастину было неведомо. Видимо, влюбленность, заметная за многие мили, слегка размягчила мозги — другой версии под рукой не оказалось. Прислушаться к беседе не представлялось возможным. Да и так понятно, о чем они говорят: назначают свидание, рассказывают друг другу о детстве и, возможно, собственных чувствах, делятся взглядами на жизнь… Наверное, это что-то такое, что бывает в начале отношений. Все то, чего не было, нет и, судя по всему, уже не будет у них с Брайаном… Но лучше об этом не думать! — Джастин, наконец-то! — Дебби появилась из кухни, поправляя фартук. — Уже выяснил, когда сможешь выйти? Кики собирается в отпуск — поправить здоровье! Представляешь, ее совершенно не волнует… Болтовня Деб — то, что может избавить от любых непрошенных мыслей. И то, что нужно сейчас — переключиться на знакомое и понятное. На работу. На знакомые до трещинки стены кафе. На известное до буковки меню. Кстати, он же пришел обедать! За тарелкой картофельной запеканки с мясом, запиваемой огромной порцией молочного коктейля — Брайана бы хватил углеводный удар от одного только взгляда на подобное, — Джастин обсудил с Дебби график. Майкл и профессор Брукнер продолжали смотреть друг на друга, кажется, не замечая никого в целом мире. И снова — а если бы они с Брайаном… Пришлось трясти головой в попытке избавиться от навязчивых мыслей, что заставило проходившую мимо с подносом Дебби с удивлением на него взглянуть. — Кстати, как там Эммет? — спросил Джастин, спохватившись, что давно его не видел. Кажется, после вечеринки в память о Брайане в «Вавилоне» упустил из виду его компанию, что никак нельзя было бы счесть правильным. Пусть их жизнь и продолжается, но вдруг в разговоре промелькнет момент из прошлого, который, в итоге, поспособствует тому, что Брайан удачно воскреснет? — Забегал утром, — ответила Дебби, убирая с соседнего столика посуду. — У него Рождество с языка не сходило, и я ответила, что еще достаточно времени, и магазины, где можно купить подарки, не закрываются. Хотя мне тоже надо бы… Рождество! Джастин не мог выбросить предстоящий праздник из головы, когда шел на остановку — так и не сказал маме, что не приедет. Но, с другой стороны, она не спрашивала, а у него уже заготовлена речь о факультативных занятиях в каникулы. Проблем с тем, чтобы остаться в кампусе, не предвиделось. Но он пока и Брайану не сказал, что будет свободен почти до середины января… Наверное, потому, что боялся не получить приглашения перебраться на это время к нему? Все было сложно и запутанно, а еще и поднявшийся ветер нагло забирался под короткую куртку. Почему не получается так, как хочется? Вот даже сейчас — хочется к Брайану. Прижаться, обнять, поделиться впечатлениями обо всем, что было сегодня, разогреть, а то и приготовить нехитрый ужин, попить кофе, посмотреть какой-нибудь до дыр знакомый фильм. И пойти пораньше спать. Но, конечно же, забыть о сне… Но, увы, обо всем придется рассказывать по телефону, когда доберется до своей комнаты. Потому что раньше позднего вечера пятницы — после смены в кафе — они не увидятся. А сегодня придется и вечер провести в одиночестве: у Итана подготовка к конкурсу, а у Дафны первое заседание комитета по подготовке к рождественскому балу. Важное событие в Карнеги-Меллон точно обойдется без него. Конечно, если подруге понадобится сопровождающий. Но это вряд ли: она стала очень популярной. Настолько, что Джастин настоятельно рекомендовал ей возглавить команду чирлидерш, за что при последней встрече получил весомый подзатыльник. Ветер продолжал противно дуть, и Джастин с удивлением осознал, что наступила зима — первое декабря он связывал с началом практики, как-то не обратив внимание на то, что это еще и смена времени года. Скоро станет совсем холодно… Одно утешение — Брайан перестал проводить много времени на кладбище, потому что с наступлением похолодания его могилу стали навещать реже. Но (что ему нравилось, хотя в этом и не признавался) не перестали. Всего: учебы, работы, надежд на то, что его появление в «Киннетике» будет оправдано, предстоящей предрождественской суеты, раздражающих повседневных дел — было слишком много. А Брайана — слишком мало…***
Теда Шмидта Джастин увидел на следующий день. Надеялся снова попасть в художественный отдел, где Хавьер Соланос оказался им доволен. Но увы. Едва увидев его, Синтия выдала несколько долларов и попросила сбегать в «Старбакс» на углу. Сразу вспомнилось «принеси-подай» из обсуждений его будущей практики с Брайаном и Хорватом. Кажется, именно это и началось. Получив одобрительный кивок Синтии в обмен на большие бумажные стаканы, Джастин получил так же и несколько бумажных листов, которые было велено отнести в финансовый отдел. Решив, что ему не запрещено заходить в туалет, который, к тому же, по пути, Джастин внимательно все прочитал. Ничего особенного: договоры об оказании услуг, датированные вчерашним днем. И цифры несколькими нулями не исчислялись. Тот факт, что «Киннетик» будет рекламировать мужские ботинки, туалетную воду и книжный магазин, никак не поможет Брайану. Но Джастин на всякий случай сфотографировал названия и цифры — должен же доказать, что не зря здесь бегает и улыбается направо и налево. В меру широко и глуповато. Кабинет Брайана — большой и стильный — подходил Теду так же, как Брайану — серый дом на окраине у кладбища. Ничего общего, ощущение неправильности, чужеродности, несоответствия… То есть первое впечатление о нем — после встречи в кафе — продолжало подтверждаться. Почему-то вспомнились длинные ноги Брайана на короткой софе, где он как-то уснул за скучной, как потом рассказал, книжкой. — Интересуетесь работой рекламного агентства, молодой человек? — небрежно поинтересовался мистер Шмидт, когда Джастин принес документы. Самому посмотреть не удалось, слишком много людей было вокруг, но и так было понятно, что речь идет о текущей работе. — Хочу окончить университет, — ответил Джастин, стараясь не слишком откровенно разглядывать все то, что когда-то было выбрано Брайаном для себя. — Похвально. Образование очень важно, и талантливый художник всегда найдет достойно оплачиваемую работу. Вы талантливы? — Не знаю. У меня хорошие оценки, но не уверен, что этого достаточно. — Я не мог вас где-то видеть? — Тед смотрел внимательно, и Джастин решил, что лучше говорить правду — всегда, когда это безопасно. — Возможно. Я подрабатываю официантом в кафе на «Либерти» несколько раз в неделю. «Вавилон» Джастин решил не упоминать — Тед вряд ли мог заметить и запомнить его там, было темно, а он старался держаться на безопасном расстоянии. — Трудиться во время учебы очень важно. Чтобы сразу понять, как непросто достаются деньги, и в будущем уметь их правильно расходовать и инвестировать. Слушая прописные истины из уст Теодора Шмидта, Джастин с трудом удержался, чтобы не усмехнуться. Наверное, самому Теду тоже очень непросто достались деньги Брайана! Хотя и создалось впечатление, что мозговым центром этой аферы была именно Синтия — она больше подходила на эту роль. Хотя бы и по той причине, что Теду явно не хватало характера, смелости и прочих качеств, которые, в зависимости от ситуации, можно расценивать и как положительные, и как отрицательные. До конца дня пришлось носиться из кабинета в кабинет — практически у всех находилось, чем занять нового практиканта. Разбор красок и канцтоваров в художественном отделе был самым близким к его тематике делом. Джастин даже фыркнул — что он будет писать в отчете? Что улучшил скорость передвижения от агентства до кофейни и обратно? Брайан, когда он вечером пожаловался на это по телефону, в ответ рассмеялся: — А ты что, ожидал, что тебя в мое кресло посадят? — Оно и без тебя занято! — ответил Джастин, тут же сообразив, что не надо было этого говорить. Брайану и так не сладко. Но он, конечно же, этого не показал. — Ненадолго, пизденыш! — нотки азарта и уверенности в голосе порадовали. Значит, Брайан не падал духом. И «подзарядки» в трейлере на природе еще хватало. — Хочу к тебе, — не выдержал, сорвалось. Само собой, неконтролируемо, как стоны в постели. Когда Брайан так близко — ближе некуда — и мир распадается на миллиарды хаотично движущихся частиц. — Придется терпеть до пятницы, увы. И если это утешит — не только тебе. Думаю, до послезавтра мы не умрем от острого недотраха, как считаешь? — Лучше прямо сейчас. — Что прямо сейчас — умереть? Это может стать моей дурной привычкой, не находишь? — Ты знаешь, что я не об этом, — почти прошептал в трубку, чувствуя характерное шевеление в штанах. И причина — голос Брайана. — Я взорвусь до пятницы, — наигранно захныкал Джастин, — сделай что-нибудь! — Я тебе взорвусь! — донеслось из динамика. — Ты мне нужен живой, здоровый и, желательно, целый! — Джастин затаил дыхание, услышав неожиданное признание, но Брайан, словно не заметив оговорку, продолжил: — А сделать и сам можешь. Скажи еще, что раньше шкурку не передергивал. — Не скажу, — пробурчал Джастин, — но самому не так интересно. — Согласен, это немного скучно, но помогает выпустить пар. — Ну да, мой пар из ушей уже валит. Почувствовав, что Джастин расстроен отложенной встречей, Брайан неожиданно для себя, спросил: — Ты где сейчас? — У себя в комнате, — печально ответил он. — Один? — Ага, Итан ночует у бойфренда. — Ненавижу скрипичную музыку, — проворчал Брайан. — Что на тебе надето? — Если скажу смокинг, поверишь? — хихикнул Джастин, начиная догадываться, к чему ведет Брайан. — Не уверен, что он у тебя вообще есть, — фыркнул тот, — но почему бы нет? Снимай его! — Снимаю… — Медленно и с описанием, — потребовал Брайан, поправляя давно стоящий член. — Хочешь шоу? — усмехнулся Джастин. — Да. И чем фееричнее оно будет, тем больше баллов на твой счет, Солнышко. — Каждый балл — минет! — Идет! Постарайся, и будет тебе счастье, — насмешливо донеслось из трубки. — Расскажи мне, где ты был? — Я только что вернулся с концерта, где Итан выступал первой скрипкой. — В трубке раздался смешок. — Там было много горячих парней, и каждый второй бросал на меня вожделенные взгляды. Брайан хмыкнул. — Трахнул кого-нибудь? — К сожалению, нет, не представилось возможности. Это не задние комнаты «Вавилона». — Ты же там не был? — Но наслышан. Не перебивай, Брайан! — Я весь одно большое ухо, — заверил тот. — И не смеши меня, а то член упадет, а нам же этого не надо? — Определенно нет! — Я вернулся домой с каменным стояком, и теперь не знаю, что с этим делать! — Отлично, поиграем в начальную школу мастурбации, — обрадовался Брайан, — «медленно» отменяется! Быстро скидывай с себя эту похоронную одежду и бегом в душ! Джастин, неловко зажимая мобильник плечом, расстегнул рубашку и, на мгновение отодвинув телефон, избавился от нее. — Теперь брюки, — последовал указ. Их стянуть оказалось проще. — Жаль, что носишь это надоедливое нижнее белье, — вздохнул Брайан. — Считай, что сегодня я без него, — подхватил Джастин, быстро скидывая трусы. — М-м-м, быстро учишься, пизденыш! — засмеялся Брайан. — А теперь включи громкую связь и иди в душ. Положив телефон на край раковины, Джастин до максимума прибавил звук и включил воду. — Встань под душ и намыль руки, — голос Брайана звучал громко и так близко, отражаясь от кафельных стен, что Джастин, закрыв глаза, почти ощутил его присутствие физически. — Погладь себя, проведи скользкими руками по груди… сожми соски, покрути пальцами, поиграй с ними… — Джастин следовал указаниям далекого сейчас любовника, ощущая, как член наливается кровью и ждет первого прикосновения. — Погладь живот… — вещал голос, — намыль золотые кудряшки, — Джастин хихикнул, — но не прикасайся к члену! — словно почувствовав намерения Джастина, опередил Брайан. — Но я хочу… — Терпи, пока не разрешу. Ты слушаешь меня, Джастин? — Да… слушаю… — Хорошо… Добавь геля на пальцы и введи их в свою тугую дырочку… сначала один… потом два… ты знаешь, что искать. — Да, — Джастин вскрикнул, нащупав нужную точку. — Я слышу: цель найдена, — похвалил Брайан. — Помассируй по кругу, сначала легко, чуть касаясь… — из трубки донесся судорожный вздох. — Усиливай давление понемногу, нажимай с равномерными паузами, как тикают старинные часы… Что ты чувствуешь? — Брайан, мой член сейчас взорвется! Хочу тебя внутри, большого, горячего… — Добавь третий палец, Солнышко, это максимум, возможный сейчас. Обхвати член рукой, намыль головку, проникни в дырочку — это приятно, поверь мне. Когда-нибудь я научу тебя кое-чему интересному с уретрой. — Чему? — дрожащим голосом спросил Джастин. — Это называется саундинг, но не отвлекайся, дрочи. Быстро и жестко, представь, что это мои пальцы сейчас таранят твою сладкую попку, почувствуй их, насаживайся, поглоти ненасытной дыркой… Да, Джастин, именно так, сжимай их своими крепкими мышцами и не останавливайся, дрочи, доведи себя до экстаза, кончи для меня, Джастин! И, содрогнувшись всем телом, Джастин громко и протяжно застонал. — Молодец, пизденыш, хороший мальчик! — похвалил довольный голос. — А теперь смывай с себя все это безобразие и ложись спать. — А как же ты? — отплевываясь от попавшей в рот воды, спросил Джастин. — Что я? — Ты же не кончил… — С чего ты так решил? — Ну… — Дважды, Солнышко, и, представляя тебя под душем, кончу еще пару раз перед сном, не сомневайся, — заверил Брайан, и это было абсолютно правдиво. — А баллы в итоге заработал ты, — засмеялся Джастин, — и отсасывать придется мне. — А чего ты хотел? Я опытный засранец, и мне нравится, как ты отсасываешь! — Рад слышать, что не совсем бревно. — Совсем не бревно! Даже не близко. И в пятницу я собираюсь доказывать это, пока не попросишь пощады! — изобразив смех Санты, пообещал Брайан. — Не попрошу, даже не мечтай. Кто кого еще просить будет? — не остался в долгу Джастин и весело рассмеялся. — Значит, затрахаем друг друга до смерти, — усмехнулся Брайан. — А теперь ложись. Ты не должен выглядеть в «Киннетике» невыспавшейся амебой! — Я никогда так не выгляжу! — возмутился Джастин, надув губы. — Не дуйся, тебе не идет, я все вижу, — в голосе, изображавшем строгость, отчетливо слышались смешинки. — Спи, отключаюсь. — Спокойной ночи, Брайан, — с улыбкой выдохнул Джастин. — Сладких снов, пизденыш! Но только с моим участием. — Непременно. Положив трубку, Джастин сладко потянулся и приготовился смотреть свой собственный сериал с участием самого потрясающего мужчины в мире, даже если он в некотором роде и мертв… Пока что.***
Мелани Маркус Джастин увидел на следующий день — едва женщина вошла, Джастин приказал себе не таращиться на нее слишком внимательно, сделав вид, что занят своим делом: приемом папок у девушки на ресепшене и выслушиванием указаний, куда их отнести. Длинные светло-каштановые волосы Мелани были распущены, но не закрывали лицо — видимо, она сменила прическу. Джастин видел ее в кафе с собранным на затылке пучком, и было это уже давно. Темный брючный костюм смотрелся гораздо проще и строже тех, что носила Синтия. Да и косметики на Мелани было гораздо меньше — возможно, вообще не было. И сама она являла собой силу и жесткость — и это была совсем другая сила, не та, что отличала Синтию, в которой сила сочеталась с женственностью. Не обращая ни на кого внимания, Мелани сразу же направилась к кабинету Брайана — Джастин про себя называл его только так. Заметив, что никто не смотрит, он пошел следом, радуясь, что «начальственная берлога» все-таки не совсем на виду и к ней ведет отдельный коридорчик. Попав в него, Джастин осторожно положил папки на пол и раскидал по нему — шум мог быть услышан. А если кто сюда и заглянет, он легко сделает вид, что шел к Теду с документами и споткнулся. — Ты о чем?! — раздался четкий голос Мелани. — Как бы чего не случилось? — Мелани стояла у стола, слегка наклонившись над Тедом, понимая, что вторгается в личное пространство и тем самым создает дискомфорт. Но сейчас не до этого — надо как-то его встряхнуть и дать понять, что не надо путать берега. — А что вообще может случиться? — Мелани приподняла брови, делая вид, что находится в недоумении. — У нас сейчас нет ни одного судебного дела и даже иска. Все крупные контракты я со своей стороны внимательно проверяю, в том числе и потому, что вы мне за это хорошо платите. Инцидент с «Браун Атлетикс» исчерпан, сейчас они работают с «One Top» — не благодаря ли этому твой любовник поменял машину и подыскивает новое помещение для своей конторки? Что тебе опять не так? — Ну… — Тед явно стушевался, хотя и старался этого не показать. — Вдруг кто-то потребует разобраться, куда подевались деньги… — А кому требовать? Кинни в могиле, если ты забыл — в аду, в который так верит его мамочка! Линдси сбежала, поджав хвост, и вряд ли сюда сунется даже в гости к Дебби — побоится. Сама Дебби из своей тошниловки не вылезает, Майкл в профессоре утонул. Кто еще? — Его родственники… — Тед встал, явно для того, чтобы отстраниться, причем с видимым облегчением. — Миссис Кинни не до этого. Она каждый месяц получает от неизвестного поклонника очень даже особенный виски «в память о сыне», и поминает его ежедневно с большим старанием. Ящик напитка значится в заказах для «Вавилона», к этому не подкопаться. Не думаю, что такими темпами Джоан долго протянет. И дочь ее это понимает, как и то, что дом и деньги — а у старухи явно не пустые счета! — достанутся ей. Да и непутевому муженьку, с которым Клэр официально не развелась, хотя и ушла от него, работу нормальную предложили, намекнув, что жену и детей надо содержать. Со смерти Брайана прошло почти четыре месяца, Тед! И где дамы Кинни? Ты их здесь хотя бы раз видел? — Круто вы с Син все провернули, — усмехнулся Тед. — Я и не в курсе. — Ты свою работу выполняй, и не лезь в нашу, сами разберемся! У Синтии с мозгами все хорошо, как и с внешностью. Не будь она натуралкой… Мелани замолчала, поняв, что последняя фраза была явно лишней. Но Теда нужно было одернуть! Не хватало еще и с ним проблем! Но не стоит думать о Синтии больше, чем нужно для дела. Тем более, страстная Леда вернулась в Питтсбург после долгого отсутствия, а как они чудили в свое время… Но и эти мысли надо сейчас прогнать! Разобраться с матерью и сестрой Брайана — тихо, издалека — было идеей Синтии, стремившейся обезопаситься со всех сторон. Отсюда и идея с алкоголем для Джоан, и поиск автосервиса, которому мог бы понадобиться муж Клэр… Пока этого достаточно, а дальше… Вот только отвязалась бы она от этого Стоквелла! Вот уж правда говорят, что любовь лишает человека разума! Слишком уж Синтия оказалась… человеком! Тед продолжал молчать, повернувшись к окну. Наверное, теперь надо сказать что-то ободряющее? Успокоить и дать понять, что все хорошо? Его надо контролировать, а не пускать этот момент на самотек — лучше снова обсудить это с Синтией. — А ты изменилась, — приглушенно произнес Тед. — Все мы изменились, Тедди, — так же тихо и как-то неуверенно произнесла Мелани. — И ничего с этим уже не поделать. Раньше надо было думать, теперь назад дороги нет. Так что не забивай голову запоздавшими угрызениями совести и делай свое дело. Как мы. Ты же вроде бы в Чикаго собирался? …Джастин так же осторожно, как и разложил, собрал папки с пола и нарочито громко постучал в дверь. — Мистер Шмидт, вам просили передать. — Спасибо, положи на стол и скажи мисс Коул, чтобы принесла кофе. Джастин с видимым облегчением исчез, борясь с желанием тут же позвонить Брайану из туалета. Иначе получит нагоняй за глупость. Ну ничего, скоро уже закончится рабочий день, можно будет пойти через парк — сегодня не холодно — и поговорить оттуда. А завтра после смены в кафе они увидятся. И будут вместе все выходные. Надо только не забыть написать чертов отчет, и сразу же из серого дома отправиться в университет. Но это потом… Сначала — то, чего требует тело! Которое, несмотря на вчерашнюю краткую вспышку облегчения, уже почти совсем не может без Брайана. И сердце, кажется, тоже… А ему облегчение возможно только тогда, когда Брайан рядом. И можно тонуть в нем, чувствуя запах, говорить, смотреть, жадно впитывая каждую черточку и эмоцию, понимая, что все равно будет мало. Никогда не будет достаточно. И если это не любовь, то что тогда?