«Однажды ты спросишь у мертвых: «Зачем озябли Живые руки?» И будешь тогда как Гамлет. Ты будешь смотреть на кости, искать ответов, Но слышать, как в центре сердца тоскует ветер. Ты спросишь: «А если небо случится после, Там будет осень? Просто любил он осень — Гулял по листьям, держался за пальцы яблонь». Ты спросишь: «А там, на небе, он будет рядом?» Ты спросишь: «А если он построит корабль, Там будет море, в котором возможно плавать? А он дотянется? Тучу на парус снимет?» Однажды ты спросишь у мертвых Тепло ли мне с ними». Аль Квотион
Давно знакомый коридор перед аудиторией сегодня казался Джастину пугающим и неизведанным пространством, замкнувшимся со всех сторон — и это при том, что у него никогда не было клаустрофобии. Да и сейчас это явно не она — просто волнение перед событием, к которому шел три месяца. И которое подарило ему Брайана! Несмотря на давно известную дату, объявление решения педколлектива по сданному проекту все равно оказалась неожиданным, а подготовка к сдаче — волнительной. Ожидание вердикта спокойствия не добавило — вчера Брайан бесцеремонно отправил его в общежитие, напутствовав: «Психуй там». Наверное, это был отголосок недавней пьянки, которую Джастин запомнит на всю жизнь: проснувшись утром, решил, что находится, как минимум, в аду. Потому что только там могла терзать настолько жуткая боль, а тошнота завершилась рвотой, не прекращающейся несколько часов. Перепуганный Итан, не отягощенный столь печальными последствиями возлияния, едва успел подставить ведро, которое использовали для нечастой уборки… И бегал потом с ним почти до вечера. Даже разговаривал с Брайаном, что Джастин весьма смутно слышал: — Да, у нас есть врач, но не думаю, что нужен… Джастину скоро станет лучше, просто не привык… Воду? Почти может пить… Конечно, позвонит, как придет в себя… Если будет спать, я отвечу… Более-менее очнуться удалось только к утру воскресенья, но и то не было и речи о том, чтобы ехать к Брайану. Точнее, чтобы вообще покидать пределы комнаты — Джастин мог только пить минеральную воду с дольками лимона и, случайно увидев собственное отражение, испугаться и пообещать себе больше никогда не пить. Брайан, когда все-таки удалось к нему вырваться, к рвению в трезвость отнесся весьма скептически. А сейчас Джастин прекрасно видел, что не он один волнуется: своего почти что приговора ожидали пять человек, и все были как минимум способными студентами. И когда Мэделин — самая серьезная среди них — вышла, одарив кривой неуверенной улыбкой, и тут же быстро зашагала по коридору, ничего не сказав, стало гораздо страшнее. — Джастин! — Итан вырулил с другой стороны, почти столкнувшись с ним. Видно было, что очень спешил. — Ты как? Уже заходил? У меня пара только закончилась… Видно было, что изо всех сил пытался поддержать, не зная, как это нужно делать — совсем как он сам в Хайнц-холле. Хорошо, что сейчас забыл о своем проигрыше и начал готовиться к новому конкурсу во Флориде — Джефф пообещал поехать с ним, а заодно оплатить дорогу, гостиницу и вступительный взнос даже в том случае, если занятость помешает вырваться из Питтсбурга. Итан воспрял духом. А сегодня, что бы ни случилось, пить они однозначно не будут! — Еще нет, — вздохнул Джастин. — И не хочу кофе, шоколад или таблетку. Судьба здесь не решается и, независимо от вердикта, ничего не изменится. Самое страшное — плохая оценка и выслушивание нелестного мнения о моих картинах. От этого не умирают. Так что расслабься. — Себе это скажи! — коротко хохотнул Итан с видимым облегчением. — Но я рад, что ты пришел. Дождешься? Можем потом сразу пойти на обед. — Отличная идея! Ты потом куда? — К Брайану. Завтра у меня свободный день, и до начала практики вряд ли будут занятия. — А я вечером к Джеффу и… Итан не успел договорить — из аудитории вышла Саманта, ободряюще улыбнувшись. — Иди и не бойся! Если что, я здесь, — уверенным голосом закончил Итан. А Джастин, открывая дверь, подумал, что было бы гораздо лучше, если бы приятель был с ним в кабинете. А еще лучше — если бы там был Брайан! С ним ничего не страшно. Но, даже будь Брайан «легальным», его присутствие перед комиссий все равно было бы невозможным — как бы это выглядело, если бы его за ручку привели? Джастин мысленно приказал себе собраться, но, увидев длинный стол, за которым сидели преподаватели, совсем пал духом. Возможно, был недалек от падения и телом, если бы не насмешливый голос профессора Доун: — Мистер Тейлор, вы бледны, как эта стена. И пока не начали подпирать ее, лишившись сознания, скажу, что у вас хороший проект. Но не помешало бы его обсудить, наверное? Эти слова подействовали подобно волшебному пинку, и на стул Джастин приземлялся уже гораздо спокойнее — все не так страшно, никто не скажет, что ему никогда не стать художником, и из университета за плохую оценку по важному предмету тоже не выгонят. — «Тишина и одиночество в век скоростей», — задумчиво произнес профессор Бертрам. — Почему именно кладбище, мистер Тейлор? — Судя по всему, потому что я нигде не нашел места тише, — ответил Джастин, стараясь не рассмеяться, в том числе и от облегчения. И обрадовался — потому что педагоги не старались, сдерживать короткие смешки. — И там красиво, особенно в сентябре и октябре. Сразу вспомнился лежащий на траве Брайан: то, как Джастин сам прятал его лицо за веткой и листьями, сглаживая «попавшую в кадр» четкую линию скул в попытке подать видимые части лица лишь полунамеками. Судя по всему, старания оценили. И надо будет не забыть рассказать об этом Брайану. — Очень точно передана основная идея, — вступил в диалог профессор Робб, до этого задумчиво наблюдающий за происходящим. — И это большой плюс, учитывая, что вы только начали учиться. Но, конечно, надо продолжать… Дальнейшие рассуждения о композиции, использовании различных техник, света и тени, Джастин слушал не очень внимательно. И, наверное, это заметили, потому что профессор Доун, перехватившая нить беседы, вдруг замолчала, явно давая понять, что и остальным следует сделать то же самое. А потом повернула разговор совсем в другое русло: — Мистер Тейлор, вы, я думаю, не забыли, что с первого декабря должны приступить к практике. И отнестись к ней с не меньшей серьезностью, чем к проекту и текущей успеваемости. Надеюсь, университету за вас стыдно не будет. И еще: может быть, вы уже подобрали место, где хотели бы проявить себя? Можем помочь попасть туда. Джастин замер… Мысли вдруг завертелись, словно внезапно поднявшиеся в воздух детали сложного механизма, которые, сталкиваясь друг с другом в хаотичном беспорядке, отскакивали только для того, чтобы вернуться на свое место. Встать рядом, являя собой стройную закономерность. Почему не подумал об этом раньше?! Где были его мозги?! — Да, — голос прозвучал твердо и уверенно. — Такое место есть. Спустя пару часов — после обеда с Итаном, во время которого Джастину удалось окончательно прийти в себя и «выдохнуть», он практически вбежал в заднюю дверь серого дома, обнаружив кроме Брайана еще и Хорвата. Они сидели на диванах с чашками кофе и явно не ожидали столь эмоционального вторжения. Ну, будь, что будет!***
Джастин, поборов не вовремя показавшееся смущение, решительно вздернул подбородок и, переводя взгляд с одного на другого, твердо произнес: — Я долго размышлял, — остановил жестом открывшего было рот Брайана, — и пришел к выводу, что нам необходимы уши и глаза в стане врага… — Это что еще за хуйня? — угрожающий взгляд Брайана впился во в миг покрасневшее лицо Джастина. — Какой, к ебеням, стан?! — «Киннетик», — прозвучало, как удар кулака о гранитную поверхность. — Именно там можно что-то нарыть, я думаю. Услышать или увидеть какие-нибудь странности. Ну, невозможно провернуть такую аферу, не оставив ни малейшей зацепки, — развел руками Джастин, — или твои «друзья» просто гениальны! — Совсем охуел, пизденыш?! — голос подрагивал, а гнев душил слова на выходе. — Ты, блядь, собрался залезть в логово, как сам сказал, врага, и на глазах у десятков сотрудников развести невъебенно глупую разведывательную деятельность?! Ты кем себя, нахуй, возомнил? Джеймсом-ебаным-Бондом?! — Брайан, прекрати шипеть, — чуть улыбнулся Джастин. — Скоро четыре месяца как мы не просто буксуем на месте, а тонем в стоячем болоте! Но меня вдруг осенило, что, как правило, практикант — это некто без лица и имени. Принеси-подай-иди нахуй-не мешай, согласись? У тебя в «Киннетике» были практиканты? — Ну, были! Что с того? — недовольно проворчал тот. — И почему ты думаешь, что в этот раз никого не возьмут? — Могут и не взять. Теодор в первую очередь бухгалтер, и не любит выбрасывать деньги на ветер! — Можно подумать, стажерам платят миллионы, — фыркнул Джастин, скривив губы. — Не миллионы, но платят, — Брайан привычным жестом потер переносицу, — не в этом дело. — А в чем? Что может пойти не так? — Да все! Ты, блядь, неосторожный, шумный, слишком общительный и… сексуально привлекательный! А в «Киннетике» две трети педиков, включая теперешнего руководителя! Да на тебя охоту откроют и ставки будут делать на то, кто первый выебет пухлую задницу! — Да ладно?! Такое реально бывало? — округлившиеся голубые глаза смотрели с интересом. — Если бы ты знал, сколько задниц я трахнул в своем кабинете прямо на столе, заваленном документами… — вздохнул Брайан, — да я и сам не считал. Так что да! Такое бывало, только у меня конкурентов не было! — Ты просто… — начал Джастин с довольной улыбкой, озарившей лицо пониманием. — Подумай, прежде чем сказать! — угрожающе прервал Брайан. — Хорошо, но… — замялся Джастин, виновато глянув на любовника. — «Киннетик» уже берет стажера… Меня. — Пиздец… — вздохнул Брайан, покачав головой. Сержант задумчиво переводил взгляд с одного спорщика на другого и, закусив губу, о чем-то напряженно размышлял. С его точки зрения эти двое идеально подходили друг другу, как смежные части одного пазла, даже на взгляд абсолютного натурала превосходно смотрелись вместе. И Джастин прав: Брайан беспокоится о его безопасности и, как бы ни старался скрыть, ревнует. — Подожди, Брайан, — вмешался, наконец, он. — В словах Джастина есть рациональное зерно. Он прав, мы не сильно продвинулись вперед, в частности, я. И у меня все еще связаны руки. Хотя Стоквелл и занят предвыборной кампанией, свою с пульса не убирает. И, возможно, копнуть изнутри было бы полезно. — То есть, тоже считаешь, что это охуенная, блядь, идея?! — Брайан резко повернул голову и впился горящим взглядом в смущенное лицо детектива. — А его как планируешь вытаскивать из дерьма, если возникнут проблемы? — Брайан, — Джастин подвинулся вплотную, прижавшись бедром к обтянутому джинсами боку, — не будет никаких проблем, обещаю. — С тобой поговорим позже, маленькая заноза в заднице! — Не такая уж и маленькая, — шепнул на ухо любовник и прикусил мочку, — до сих пор никто не жаловался… — Никто — это кто? — прошипел сквозь зубы Брайан, сжав кулаки. — Твой юный Паганини?! Джастин засмеялся, уткнувшись носом в шею Брайана, довольный подтверждением недавней догадки. — Вытрахай из меня все дерьмо, — еле слышно шепнул он. — Непременно, чуть позже я это с удовольствием сделаю. А сейчас не увиливай от темы! — грозно произнес Брайан. — Давайте-ка, парни, попробуем рассуждать здраво и без нервов! — вклинился Хорват. — Брайан, ты должен рассказать, где можно найти интересующую нас документацию за нужный период времени. И когда искать безопаснее. Если в архиве, значит он недоступен первому встречному, а поэтому нужно знать, как туда попасть. В какое время в офисе наименьшая активность сотрудников и посетителей? Все обедают в определенные часы, или этот процесс не нормирован и не оговорен, и каждый отлучается по необходимости? Набросай план помещения, хотя бы схематично, с указанием предназначения тех или иных помещений. Да, особое внимание удели Шмидту и Уолтерс, где, когда, с кем, зачем, почему… Их обязанности и что они за собой влекут. Куда выезжают, где преимущественно проходят встречи с клиентами, с какими партнерами сложились хорошие отношения, а с кем не очень. Всю подноготную вплоть до любимой марки белья! — Повисшее молчание, казалось, отдается звоном в ушах. — Ты меня понял? — Карл потряс зависшего Брайана за плечо. — А? Да, Карл, все ясно. Когда там начинается практика? — повернув голову к Джастину, спросил он. — Первого декабря. — Отлично, времени мало. Бери блокнот и карандаш. — Зачем? — удивился Джастин. — Будешь записывать то, что расскажу, и выучишь наизусть! Или никуда, нахуй, не пойдешь! — Хорошо, — Джастин пожал плечами, подавив улыбку, — Большой Босс, все, что пожелаете! Даже Карл не смог спрятать насмешливый взгляд: этот пацан уже вьет из Кинни веревки, что же будет дальше? — Джастин, — позвал Хорват, — твоя задача найти что-нибудь, касающееся вывода средств на сторонние или подозрительно активные счета. Слишком большие или слишком маленькие суммы — Брайан назовет средний чек — все, что может показаться странным или нелогичным. Хотелось бы иметь копии, но, если не удастся, фотографируй на телефон, разберемся. И особое внимание удели Валентайну! Ищи фамилию в любых бумагах, разговорах и даже сплетнях. Это пока первостепенная задача. Если найдем ниточку, я попробую за нее потянуть и постараюсь размотать весь клубок. — Понял, детектив! — отрапортовал Джастин, на что Брайан закатил глаза. — Значит, остановимся на этом, — кивнул сержант, собираясь уходить. — Заеду на днях, пополню запасы продовольствия и, может быть, удастся разжиться некоторыми шпионскими штучками… Есть у меня один должник — частный сыщик. Но ничего не обещаю. — Пиздец! — покачал головой Брайан, проводив Хорвата. — Ну ладно ты — дите неразумное, но Карл! В детстве в шпионов, что ли, не наигрался?! — Брайан, успокойся уже. — Джастин повис сзади, ухватившись за плечи любовника, и оплел ногами бедра. — Я буду очень, очень осторожен. Правда. — Если не будешь, я тебя сам убью. Придушу собственными руками и закопаю в своей могиле. — И мы будем вместе вечность, — захихикал Джастин, касаясь губами шеи под отросшими волосами. — Так романтично… — До нелепости, — усмехнулся Брайан, стряхивая парня на диван. — Бумага, карандаш? — Уже. — Джастин кивнул на валяющийся у дивана рюкзак и достал требуемое. Помолчав пару минут, словно собираясь с мыслями, Брайан начал: — Во-первых: теоретически в «Киннетике» есть обеденный перерыв — с двух до трех, — но многие не отлучаются с рабочего места, заказывая еду на вынос или принося с собой. Поэтому здание не бывает пустым никогда. — Даже ночью? — вклинился Джастин. — До позднего вечера. Порой и дольше, если возникает форс-мажор или сроки горят, а в тупых головах художников гуляет ветер, выдувая здравые мысли. Плюс ночью дежурит охранник, — пояснил Брайан, — но тебе это ни к чему, твои ночи всегда заняты! — Не всегда, — хитро прищурился парень, — я же не постоянно у тебя. — Будешь плохо себя вести, вообще сюда переедешь, — проворчал Брайан, — подальше от пиликанья дилетанта-скрипача! — Итан просто друг, и у него есть Джефф, кстати, он юрист, и… — Неважно, — отмахнулся Брайан. — Самая тишина — в начале рабочего дня и часов до двенадцати, потом — с трех до пяти, потому что в эти часы встречи обычно не назначаются. А вот во время них большая часть коллектива собирается в конференц-зале, остаются на местах единицы. — Неужели все там нужны? — удивился Джастин. — Нет, конечно! Но кто откажется пофилонить под предлогом «набраться опыта у профессионалов»? В общем, встречи, особенно с важными клиентами, самое тихое время в офисе. Записал? — Слово в слово, босс! — гаркнул Джастин, и Брайан снова закатил глаза. — Детский сад, — вздохнул он. — Ладно, дальше. Как правило, все презентации вел Шмидт — с тех пор как я ушел в загул. Реже Синтия, если Тед занят. Но Синтия в любом случае присутствует. Иногда встречи переносят в ресторан, обязательно очень дорогой, чтобы пустить пыль в глаза клиенту и вытащить из него больше денег. Кстати, средний чек назвать не смогу. В мое время меньше пятидесяти тысяч не было, а сейчас, хрен его знает. Возможно, Тед хватается за любой цент. Максимум тоже понятие относительное — «Браун атлетикс» нам платил по несколько миллионов! Здесь вряд ли что-то нароешь. Но попытаться, возможно, стоит. — А что с архивом? — Архив находится в левом крыле, и обычно он закрыт. Человек, отвечающий за систематизацию и хранение документации — Питер Полонски — совмещает это с другой разнообразной деятельностью. По пятницам целый день сидит внутри, принимает законченные контракты и договоры, платежные документы, нумерует, заносит в каталог и размещает по полкам в соответствии с классификацией. — А по какому принципу? — эту информацию Джастин тщательно записывал в блокнот аккуратным округлым почерком. — По отраслевому. Каждый отдел имеет свою секцию, внутри которой папки хранятся в хронологическом порядке. Тебе нужен финансовый. Постарайся просмотреть папки, начиная с марта и месяцем позже моей мнимой смерти. — Думаешь, Тед настолько тупой, что не уничтожил компромат? — с сомнением спросил Джастин. — Нет, Шмидт совсем не тупой, но постарается перестраховаться на все сто. С налогами шутки плохи. Он все сохранил, я в этом уверен! И с юридической точки зрения не подкопаешься. Без Мелани Маркус не обошлось, задницей чувствую! — Я понял, — кивнул Джастин, записав: «Мелани Маркус». — И еще обрати внимание на такое название: «On Top» — это мелкое рекламное агентство любовника Шмидта. Он жаловался, что дорогому Брендону достается мелочевка, возможно, тот поучаствовал в «операции». — Ага, записал, — Джастин высунул кончик языка, как обычно в ответственный момент. — Убери язык, не провоцируй, мы еще не закончили, — произнес Брайан, чувствуя нарастающее напряжение в определенном месте. — Замок в архиве кодовый, его знают только несколько человек: Шмидт, Синтия, Полонски, его заместитель Дуглас и я. Но код могли и сменить. Это будет хуево… А, с другой стороны, зачем менять цифры? По-моему, бессмысленно. — Так какой код-то? — вывел любовника из размышлений Джастин. — Семьдесят один, двадцать один, ноль, пять. — Запомнил, — кивнул Джастин, все же записывая цифры. — Основное вроде рассказал, хотя все могло измениться… А вот нижним бельем Синтии никогда не интересовался, фу! Это прерогатива Стоквелла! И, главное, Джастин, — посерьезнев, сказал Брайан, — твоя задача быть незаметным. Не лезть на глаза. Сказали что-то сделать — сделал и исчез из поля зрения. Не суй нос в каждую щель и не задавай вопросов. Не проявляй талантов. Тебя должны считать обычным, не блещущим умом студентом, который хочет получить «галочку», а не опыт. И прячь улыбку — она привлекает внимание! Ни с кем не флиртуй, особенно с руководством. У Синтии превосходно развита интуиция, если ей что-то не понравится, глаз с тебя не спустит, и тогда весь план пойдет по пизде. А нам это не надо. — Хорошо, буду изображать туповатую блондинку, мечтающую о папике, — хихикнул Джастин, картинно захлопав ресницами. — Что-то вроде, но не переусердствуй, — улыбнулся Брайан, — практикантов с умственными отклонениями нигде не удерживают. Вышвырнут в два счета. Оба покатились со смеху, когда Джастин изобразил лицо в стиле «неунывающие олигофрены». Успокоившись, он спросил: — Напомни, кого сержант называл? Ну, того, что тебя отравил. — Доминик Валентайн. А Любовник Теда — Брендон Топ. — Топ? — захохотал Джастин. — Повезло человеку с фамилией! На вопрос: «Ты кто?» всегда ответ: «Топ». Думаешь, он и в постели сверху? — Не знаю, — пожал плечами Брайан, — меня он трахнуть хотел, но проиграл пари и пришлось подставляться. — То есть ты его трахнул? Забрал выигрыш? — Нет… — Почему? — удивленно воскликнул Джастин. — Спор ведь был выигран честно! — Да хрен его знает, подумал, что и так уже все доказал, поставил сопляка на место. Что еще нужно для полного счастья? — задумчиво ответил Брайан. — Наверное, уже тогда подсознательно понимал, что все это мишура. Интерес пропал, азарт перестал щекотать нервы. Если льва кормят, он перестает охотиться — лень и нет необходимости. Думаю, со мной было что-то подобное. Стоило шевельнуть пальцем, и выстраивалась очередь. А это уже скучно. — А со мной не скучно? — Джастин понимал, что вопрос провокационный, но он сорвался с языка, опередив мысль захлопнуть рот. — Удивительно, но нет! — губы растянулись в улыбке. — Ты вообще первый, с кем я разговариваю и до, и после, и во время секса. Можешь отнести к заслугам. — И повесить в рамочке для будущих поколений? — засмеялся Джастин и, отбросив блокнот, забрался на колени любовника. — Если это все ценные указания на сегодня, может быть, приступишь к исполнению обещанного? — Идиотский вопрос, пизденыш! Сейчас же вытрахаю из тебя глупость, своенравность и альтруизм! — Брайан расстегнул молнию на джинсах Джастина и крепко сжал полновесный стояк. Возбуждался пацан мгновенно, стоило только намекнуть. — Альтруизм-то зачем? — охнув, удивился Джастин. — Если раздаривать свою открытость, щедрость и душу всем подряд, надолго не хватит. Перегорит и очерствеет. И станешь таким же мудаком, как я. — Хочешь оставить только для себя? — толкаясь в крепкий кулак, с придыханием произнес Джастин. — Все до последней капли… — И горячие губы накрыли головку, втягивая в глубину. Как же Брайану нравилось отсасывать этому мелкому недоразумению, которое, уже не стесняясь, всхлипывало и старалось просунуть член аж до желудка, если бы хватило длины. И Брайан не сопротивлялся, позволяя вбиваться в свое горло с неистовой прытью. Надолго Джастина не хватило, и Брайан пополнил свой дневной рацион чистым белком. Выпустив член изо рта, напоследок еще раз пройдя плотно сжатыми губами по опадающему стволу, Брайан сдернул джинсы полностью, и, развернув еще ловящего кайф оргазма Джастина спиной, медленно начал втискиваться в почти не растянутый анус. Хотел наказания? Получи! Из смазки только та, что покрывает презерватив, но Джастина, казалось, это заводило еще больше. Он нетерпеливо сам насаживался на член и с протяжным стоном замирал. — Эй, поаккуратнее, пизденыш! — прижав к себе, осадил Брайан. — Не только тебе больно! Расслабься, откусишь! Джастин захихикал, представляя зубастую задницу, способную перекусить толстый член, как каминную спичку. — Это было бы эпически, — выдохнул он, ослабив хватку. — Двигайся, Брайан, трахни меня жестко! Брайан и сам любил жесткий секс, но с Джастином хотелось нежностей, медленно и долго скользить в податливом теле, гладить шелковистую кожу и целовать, целовать, не отрывая губ. Но сейчас, подчиняясь партнеру, он вбивался в горячее нутро резкими, сильными толчками, практически полностью выходя из тугой дырки и жестко, почти остервенело, въезжая обратно. А Джастин вскрикивал от каждого вторжения, встречая его на полпути с не меньшей жаждой отдаваться, чем у Брайана — брать. Грубые толчки в простату простреливали позвоночник током, разливая огненные искры по каждому нервному окончанию. Джастин тек так, будто организм старался выдать все возможности за раз. Где-то на дне сознания промелькнула мысль, что завтра оттирать диван придется ему. Да и не большая плата за потрясающее удовольствие! — Брайан, сильнее, хочу кончить без рук, — умолял он, вцепившись в спинку мертвой хваткой. — Да, Джастин, кончи для меня, покажи, на что ты способен, — задыхаясь, выдавил Брайан, стараясь пробраться как можно глубже, буквально впечатывая тонкое тело в себя, сливаясь с ним в единый идеальный организм. Джастина трясло крупной дрожью, по шее стекали капли пота, которые Брайан успевал слизывать языком. Еще толчок, второй… Джастин забился в конвульсиях, испустив полурык-полустон, и длинные белые струи осели на многострадальной мебели. Второй рык последовал за первым, и Брайан тоже сорвался в оргазм, оставляя член глубоко внутри пульсирующего ануса. Подниматься наверх в душ сил не осталось. Обтерев Джастина его же трусами, Брайан растянулся на диване, стараясь не вляпаться в доказательство взаимной страсти, и притянул к себе обмякшее тело. Уютно устроившись на любезно предоставленном плече, Джастин вдруг вспомнил… — А код от архива, это какая-то дата? — все еще тяжело дыша, спросил он. — Да. Мой день рождения. — О, так тебе не так давно стукнуло тридцать? — Угу, кошмарная цифра, на самом деле. — Почему? Самый расцвет мужской силы и красоты, — удивился Джастин. — Но не для педика. — Брайан зарылся пальцами во влажные волосы и притянул его еще ближе к себе. — Значит, все это случилось вскоре после дня рождения? Хороший подарочек! Особенно от друзей! — фыркнул он, возмущенно. — Как ни странно, но благодаря им сбылась моя мечта. В некотором роде, — хмыкнул сквозь улыбку Брайан. — И что это за мечта такая? — задрав голову, покосился Джастин, припоминая тот первый, навсегда оставшийся в памяти рассказ Брайана. — Умереть молодым и красивым, не дожив до тридцати. Так и получилось, почти. — Очень рад, что почти. Тогда я не узнал бы тебя, а ты меня. Разве было бы лучше? Брайан молчал, уткнувшись в мягкие пряди и рассеянно поглаживал обнимавшую его руку. И уже зависнув на тонкой грани между явью и приближающимся сном, Джастин услышал: — Может быть, и лучше…