3:45

Тэхен стоит перед дверью в один из самых популярных клубов Сеула, переминается с ноги на ногу и не решается войти. Киму недавно исполнилось девятнадцать, он студент самого престижного университета Кореи, отличник, активист, девственник. Оу, да, девственник. И это действительно проблема, потому что, по мнению Тэхена, каждый человек должен быть хоть немного раскрепощен в сексуальном плане, а он… Он на себя обнаженного даже в зеркало посмотреть боится, не то что показаться кому-то другому. Это и послужило причиной расставания с последним альфой омеги, и тот мало того, что ушел, еще и наговорил Тэхену всяких гадостей, которые тот до сих пор забыть не может. Назвал его серой мышью, неуверенным в себе идиотом и дефектным омегой. И если первые два пункта Тэхен мог простить, Тэхен мог понять, то последний просто уничтожил все, что между ними было. И, возможно, уничтожил еще и Тэхена. Ким знает, что он необычный, что такие люди, как он, встречаются редко, но не дефектный. Даже если его уже бывший парень так думает, даже если сам Ким так считает, в глубине души он понимает, что он не дефектный, что он не виноват в том, каким родился. Но это тяжело. Чертовски тяжело, ведь, опять же, Тэхен не может на свое тело в зеркало смотреть, а тут еще и слышать такие слова от некогда любимого человека. Это больно. И, наверное, именно поэтому Ким стоит у порога клуба, имея четкое намерение что-то изменить в своей жизни. Например, поверить в то, что он не дефектный. Ради этого поистине легендарного события он даже оделся красиво и слегка сексуально, чего он в обычной жизни себе не позволял. Ну и, конечно же, Тэхен не обошелся без макияжа, который он, к слову, делал второй раз в своей жизни. За то время, пока он рисовал одну несчастную стрелку, омега уже успел поверить в то, что он настолько криворукий, что тут даже канал с туториалами от визажиста блэкпинк не поможет. Однако нет — и стрелка получилась, и выглядит он вполне неплохо. Сделав глубокий вдох и надев на себя маску сексуального и раскрепощенного омеги, Тэхен переступает порог клуба. Душно. Первая вещь, которая приходит на ум омеге, когда он оказывается в помещении, в котором слишком много человек на один квадратный метр. Но Тэхен отступать не намерен, он протискивается сквозь танцующую пьяную толпу к бару и даже почти не теряет лицо, хотя на самом деле чувствует себя максимально неуверенно среди такого количества горячих альф и красиво и откровенно разодетых омег. Ким садится за барную стойку и вспоминает первое правило, которому ему научил Юнги, перед походом в клуб. Ты ни за что не платишь. И что ж, это проблема. Потому что Тэхену чертовски хочется чего-нибудь выпить, а претендентов на того, кто ему эту выпивку оплатит Тэхен пока не видит. Или видит. В углу помещения, за самым дальним столиком Тэ замечает двух о чем-то разговаривающих альф. Двух чертовски горячих альф. И если Тэхен когда-то называл своего бывшего горячим, то он готов отрезать себе язык за такие слова, потому что только что он понял, как выглядят действительно горячие мужчины. Что ж, казалось бы, цель выбрана, но кто из них? Они оба выглядят как сошедшие с Олимпа боги и они оба абсолютно во вкусе Тэхена, который до этого был уверен, что у него определенного типажа в альфах и вовсе нет. Он настолько глубоко погружается в свои раздумья, что не сразу понимает, что сидит и неотрывно смотрит в сторону столика мужчин уже несколько минут, и один из них замечает это. Он делает жест головой, говорящий «подойди», и у Тэхена от одного этого движения внутренности переворачиваются. Он на негнущихся ногах встает из-за барной стойки и направляется к альфам, понятия не имея, что от них можно ожидать. Но Тэхен в предвкушении, и, судя по уже мокрым трусикам, не один он. Тэхен не успевает сесть на кожаный диван, как один из альф просит у подошедшего официанта «что-нибудь для красивого омеги». Второе правило, которому его научил Юнги: чем безразличнее ты будешь, тем больше альфы будут хотеть вывести тебя на эмоции. Тэхен пытается выглядеть незаинтересованным, но когда перед тобой сидят два супергорячих альфы, это действительно тяжело. И Ким сдается, слабо улыбается и благодарит мужчину за напиток. — Не стоит благодарности, нам только в радость угостить такого омегу, как ты, — говорит тот, отпивая какой-то коктейль из красивого фужера. — Ты так долго и упорно на нас смотрел, что я даже растерялся, — смеется он, а второй альфа, который до этого все время молчал, тянет уголок губ в ухмылке и произносит: — О чем же ты думал? Ох, Тэхен много о чем думал в тот момент. Но вряд ли он хотя бы одну из своих мыслей сейчас сможет озвучить. Хотя ладно, одну все-таки получится. — Раздумывал, кто же из вас горячее. Что ж, для первого флирта это вполне себе неплохо. Тэхен доволен собой. Брови альфы, спросившего его, дергаются вверх от такого заявления. Тот кусает нижнюю губу, украшенную серебряным колечком и, вернув прежнюю ухмылку, спрашивает: — И к какому же выводу ты пришел? Тэхен не знает, что на него, мальчика-девственника, нашло, но у него только что появилась действительно плохая идея. Максимально хуевая, он об этом пожалеет обязательно, но это потом, сейчас он расстегивает две верхние пуговицы и так болтающейся на нем рубашки и, сделав пару глотков коктейля, который ему принес официант, чисто так, для смелости, настолько соблазнительно, насколько может, произносит: — Ни к какому. Я бы хотел вас обоих. Одновременно. Лишиться девственности сразу с двумя чертовски горячими альфами? Ох, да, Тэхен хочет сделать именно это. Отличник и пай-мальчик Тэхен собирается сделать именно это. Первый альфа присвистывает, явно не ожидая такого откровенного ответа, ну а тот, что с колечком в губе, и бровью не ведет, видимо, этого он и ждал. — Чонгук-и, у нас, конечно, много общего с тобой было, но омега — никогда, — говорит один из мужчин, а Тэхен хмыкает про себя. Ага, Чонгук, значит. — Самое время это исправить, Хосок-а. Чонгук и Хосок. «Им подходит», — думает Ким, цепляясь за мысль, что скоро он эти имена будет стонать, и ему за эту мысль почему-то ни капельки не стыдно. Он, черт возьми, настолько возбужден сейчас, что в стирку, кажется, полетят не только трусы, но и штаны. — Как тебя зовут, солнце? — спрашивает Чонгук, а Тэ вспоминает третье правило Юнги, которое он считает самым глупым, но тем не менее слушается: не говори настоящее имя. — Зовите меня Ви. КимТэ чертовски доволен собой. Он смог закадрить сразу двух чертовски горячих альф меньше чем за десять минут, да еще и выпить коктейль за их счет. И что ему мешало сделать это раньше? Ах да. Тэхен и забыл, что мешало сделать ему это раньше. Ким теряется. Он не знает, что делать и как сказать альфам о своей особенности, потом думает, говорить ли вообще, а затем мысленно ударяет себя. Конечно же говорить, черт возьми. От мысли о том, что все его планы могут влегкую разрушиться, Тэхену плакать хочется, но он обязан сделать этот шаг. Поэтому вместо ответа на вопрос «К тебе или к нам?» от Чонгука, Тэхен встает со своего места и без слов подходит к Хосоку, усаживаясь на его бедра. — Только есть одно но, — почти шепчет Ким. — И если вас это но устроит, я согласен хоть в машине, — Тэхен берет руку Хосока и, закусив нижнюю губу не то для того, чтобы не застонать, не то для того чтобы не заплакать, кладет ее на свою промежность и максимально в нее вдавливает, чтобы альфа мог почувствовать, как послушно продавливает под его пальцами ткань джинсов. — Еб твою мать, — Хосок понимает все сразу, но своим ощущениям верить отказывается. Без разрешения омеги расстегивает чужие джинсы и запускает свою руку прямо в уже промокшие трусики, чтобы узнать наверняка. Тэхен все же несдержанно стонет, когда чужие пальцы встречаются с горячими скользкими складочками, мужчина ведет ими меж губок и ласкает девственную дырочку. — Возможно, мне не стоило лезть тебе в трусы прямо в клубе, полном людей, но это, блять, того стоило, — альфа цепляется пальцем за торчащий клитор, заставляя Тэхена вздрогнуть и сжать ноги. — Что там такое, Хосок? — Чонгук, к которому Тэхен так неудачно сел спиной, пытается что-то рассмотреть через плечо Ви, но ничего не видит. — У нашей конфетки, оказывается, нет члена, — Хо зажимает чужой клитор меж своих пальцев, — зато есть чудесная вагина, — тот под офигевающий взгляд Чонгука вытаскивает вымазанные в смазке пальцы из штанов омеги. — Да ну нахуй, — хрипит Гук, неотрывно смотря на пальцы второго альфы. — Хочешь попробовать? — весело улыбается Хосок, поднося пальцы ко рту Чонгука, который, не раздумывая, обхватывает губами чужие фаланги и только обсосав их как самый вкусный леденец, вытаскивает. — Ну как тебе? — Хосок поправляет рубашку на омежьем теле и застегивает пуговицу на чужих джинсах, пачкая их в его смазке и слюне Чонгука. — Он чертовски вкусный, Хоба. Нам сегодня несказанно повезло, — облизывает пересохшие губы альфа. — Тогда поехали, блять, я тоже хочу его попробовать, — Хосок ухмыляется, но Ви его ухмылка почему-то больше напоминает оскал. Альфа берет его за подбородок, заставляет смотреть на себя и, едва ли не рыча, произносит: — И я повторю вопрос Чонгука. К нам или к тебе? Секс втроем в машине — одна из худших вещей, которая может произойти, поверь моему опыту, — Хосок сжимает чужую талию большими руками и нетерпеливо ждет ответа. — Хоби, не мучай его, он ведь уже не соображает, — издевательски тянет Чонгук, водя носом по чужому загривку. — Маленькая дырочка только и думает о том, как будет заполненной сразу двумя членами, и ей неважно, где. Если мы захотим взять его прямо здесь — он и против не будет. — Ты и представить не можешь, насколько его маленькая щелочка хочет член, так течет, боюсь, сейчас и меня испачкает, — хрипит Хосок, целуя Тэхена за ухом, а Ким ведь и правда не будет против, если эти альфы возьмут его прямо в этом клубе. — А я бы только рад был, испачкай он меня. Ведь не забывай, Хоба, он течет для нас, из-за нас. Надеюсь, после него я еще долго не смогу отмыть свою машину, — тянет Чонгук, а Тэхен только и может сжимать ноги, чтобы получить хоть какую-то стимуляцию. То, насколько грязно и неправильно о нем говорит альфа, с которым они познакомились меньше часа назад, заставляет киску Кима течь все больше и больше, а непослушный клитор — искать стимуляции. Тэхен не сразу осознает, когда Хосок поднимается с ним на руках и идет к выходу. За ним, кинув пару крупных купюр на стол, идет Чонгук. — Может, все-таки трахнем его в машине? Мне так не терпится познакомиться с его девочкой, я уже представляю, насколько вкусно мне будет, когда я слижу все соки прямо оттуда, — предлагает Чонгук, а Ви, который сейчас может думать только о том, как бы его побыстрее трахнули, находит глазами идущего позади них альфу и тяжело сглатывает при виде крупной палатки в районе чужого паха. Это ж, какой у него член… — Хоба, он так смотрит на мой стояк, боюсь, я не выдержу, — Гук замечает взгляд омеги и откровенно наслаждается его округлившимися в удивлении глазками. — А ты потерпи, тебе еще за рулем быть, я же пил, — издевается Хосок и, открыв дверцу машины, садится на заднее сидение, затаскивая за собой Тэхена. Ким настолько сильно засмотрелся на стояк Гука, что даже не заметил, как они оказались на улице. — Это нечестно! Я тоже хочу с ним поиграть! — совсем по-детски протестует Гук, а уже начавший снимать рубашку с омеги альфа смеется. — В награду ты получишь его текущую щелочку первым, а я его пока просто поласкаю, договорились, Гук-и? — тянет Хосок, а Чонгук, немного задумавшись, все же кивает, — Теперь я с тобой поиграюсь, да, сладость? — медовым голосом говорит альфа, вытаскивая заправленную рубашку из чужих джинсов и наконец освобождая верх красивого тела от лишней вещицы. — Какой же ты красивый, блять. Тэхен несдержанно стонет, чувствуя чужой язык на своей груди, а затем и на животе, и вовсе не протестует, когда с него без спроса стаскивают штаны сразу вместе с трусиками. Ким, разомлев от чужих ласк, растекается по сиденью, даже не пытаясь прикрыться. Ким цепляется взглядом за цифры на AppleWatch Хосока и думает, что сейчас ебаные три сорок пять ночи, а он едет с двумя неизвестными альфами к ним домой, где они будут явно не сказки друг другу рассказывать, да еще и с выставленной на показ текущей киской, от которой один из этих альф не может оторвать взгляда. — Это невъебически красиво, Гук. Она такая пухленькая, розовенькая, мокренькая. Клянусь, я готов кончить от одного лишь вида, — шипит Хосок, проходясь пальцами по нежным складочкам. — Ну что за прелесть? — Хосок, ты значительно уменьшишь шанс того, что мы попадем в аварию, просто заткнувшись сейчас, — рычит Чонгук, для которого слова Хосока как красная тряпка для быка. — Прости, Гук-и, просто делюсь впечатлениями, — издевательски произносит Хосок, а Тэхен из-под полуприкрытых век наблюдает, как Хосок берет его трусики и подносит к лицу, шумно втягивая запах прямо с той части, где грязно больше всего. — У меня для тебя, кстати, подарок, чтобы у тебя была мотивация довести нас в целости и сохранности. — Хо с трудом отрывается от вкусно пахнущей ткани и кидает ее на бедра Чонгука. Тэхену тем временем хочется раскрыться перед альфой еще больше. Он так им восхищается как не делал никто, и за это хочется отблагодарить. Тэ закидывает одну ногу на сиденье, а вторую спускает на пол, стараясь сделать так, чтобы его бутончик максимально раскрылся, и Ви видит по глазам альфы, насколько ему это нравится. И как он мог подумать, что его чудесная гладко выбритая, розовая, сладкая киска может кому-то не понравиться? Альфа облизывается, смотрит на вагину перед ним как хищник на самую желанную жертву, смотрит, как из нее вытекает естественная смазка, действительно пачкая машину Чонгука. Смотрит, как сжимается в предвкушении узенькая дырочка, явно что-то просит в себя, что-то толстое длинное и упругое. Что-то, что заполнит ее белым семенем до самых краев. — Разрешишь полакомиться своей девочкой? — слишком низким для его голоса спрашивает Хосок, заставляя сладкую киску слегка поджаться из-за возбуждения. — Она вся в твоем распоряжении, — сдавленно шепчет Тэхен, а потом добавляет: — В вашем. — Чудно, — рыкает Хо прежде чем зарыться лицом прямо в текущую промежность. Он проходится носом меж половых губок, потом повторяет то же языком, собирая естественную смазку всей поверхностью. Тэхен сладко стонет, даже не пытаясь быть тихим, и слышит тяжелое дыхание Чонгука. Тэхен обязательно придумает награду ему за выдержку. Потом. Пока язык второго альфы в его влагалище думать получается плохо. Хосок вылизывает его как в последний раз. Делает широкие мазки языком, проходится по всей киске, будто пытается очистить ее, хотя с тем, насколько сильно Тэхен течет, это сделать физически невозможно. Хосок, не отрываясь от своего увлекательного занятия, ловит взгляд Кима, и, смотря прямо ему в глаза, целует сладко сжимающуюся дырочку, и наконец вводит в нее палец. Тэхен разрабатывал себя и пальцами, и большими дилдо, поэтому никакого дискомфорта Тэ это не приносит. Даже наоборот. Ему мало, ему чертовски мало, он прикусывает губу, чтобы не начать молить о члене. Альфа не перестает его вылизывать, все водит языком по пухлым губкам, а потом присасывается к клитору, а Тэхен аж подпрыгивает от стимуляции чувствительного местечка. Хо не перестает играться с бугорком, добавляет еще один палец, размеренно трахает Ви ими, а тому и стыдно за то, что он так чертовски хочет большего. — Маленькая шлюшка, тебе все мало, — говорит альфа, не отрывая губ от клитора. — Скажи, мне что ты хочешь, — и делает еще одно движение языком, играясь с чувствительным комочком. — Ч-член, — кажется, это единственное, что может сказать Ви сейчас, он даже и подумать не мог, что его вагина такая жадная до члена. До двух членов. — Член? Ну-ну, сладость, тебе придется подождать, по приезде Чонгук обязательно даст тебе то, что ты так хочешь, — Хосок снова целует раскрытую дырочку. — А тебя мой язык не устраивает? — У-устраивает, просто я хочу член, там внутри так пусто, — плаксиво говорит, пытаясь двигать бедрами в направлении лица Хосока, чтобы получить хоть какую-то стимуляцию. — Ах, я и не знал, что такие шлюшки как ты жить без альфьего члена не могут. Тяжело тебе, наверное, в жизни. Под рукой всегда обязательно должен быть тот, кто накормит твою голодную пизду, я прав? — рычит Чон и шлепает прямо по открытой киске, которая издает настолько пошлый хлюпающий звук, что уши Кима тут же краснеют. — А вы… А вы накормите ее сегодня? — голос Тэхена звучит так, словно его уже оттрахали во все щели, а не только собираются, а то, что он этим голосом говорит… Ох, Хосок готов кончить только от этого. — Конечно, радость моя, как такую красивую и послушную киску не накормить своим молочком? — Хо отроду никому не говорил настолько пошлые вещи, но сейчас вся эта ситуация его настолько сильно возбуждает, что он готов пошлить и пошлить, лишь бы видеть, как алеют чудесные щечки омеги. И не успевает альфа снова приступить к незаконченному куни, как Чонгук торжественно объявляет: — Приехали! Хосок недовольно цокает, но в машине не задерживается, выходит и вытаскивает с собой голого Тэхена, только осознающего происходящее. Они находятся в гараже, один из выходов которого сразу же ведет в дом, и, черт, это действительно удобно. Одеваться — последнее, что сейчас хотелось бы делать Тэхену. — Ох черт, он действительно запачкал мою тачку, — Гук замечает большое пятно на заднем сиденье, но злым или расстроенным не выглядит. Наоборот, улыбается и подмигивает Ви. — Хорошая работа. Тэхен, которого Хосок снова с рук не спускает, смущается еще больше, и, пока его несут в спальню, очень надеется не запачкать в доме альфы что-нибудь еще, ведь с него все еще капает, и он попросту не в силах остановить это. — Золото, ты хочешь кушать? — неожиданно выдает Хосок, кладя Ви на гигантскую кровать, явно кинг-сайз. Смотря на чужие штаны в области таза, Ким думает, что кинг-сайз здесь не только кровать. Его сочащаяся киска сладко сжимается от этой мысли. — Да нет в-вроде, — Ви не понимает, к чему такой внезапный вопрос о его самочувствии, но когда Хосок выуживает из штанов крупный ствол, до него доходит, что к чему. Точнее, он понимает, что у него сегодня на ужин. — Ты был прав, Хоба, он такой чертовски красивый здесь, — Чонгук тут же оказывается на кровати, раздвигая тонкие ноги максимально широко. — Ммм, а еще такой вкусный, но я вдоволь им налакомился, да и эта чудесная вагинка так и мечтает о большом члене. Накорми ее как следует, Гук-а, — Хо надрачивает свой член, не спеша заполнять Тэхена, у которого уже полный рот слюны при виде детородного органа альфы. А вот Чонгук медлить не собирается, срывает с себя свободную футболку, настолько быстро, насколько может, выпутывается из штанов и наконец дает свободу своему до боли возбужденному члену. Тэхен был прав, у обоих альф чертовски большие члены, которые абсолютно точно заполнят его максимально сильно и правильно. И скажи ему кто-то вчерашним утром, что две его дырочки сладко отдерут два супергорячих альфы, он бы посмеялся этому человеку в лицо. А вот теперь, когда Чонгук водит крупной головкой по розовым складочкам, ему было бы совсем не смешно. — О господи, твоя киска так хочет меня. Я буквально слышу, как она умоляет трахнуть ее, войти по самые яйца и отодрать, а потом повязать. Как думаешь, эта чудесная малышка сможет принять два узла подряд, а? — настало время Чонгука смущать Тэхена, а у того глаза загораются при словах «два узла подряд». Он и один-то никогда не принимал, а тут сразу два узла от двух очень горячих альф. Джекпот. Тэхен часто-часто кивает, как болванчик, заставляя Хосока усмехнуться. — Представляешь, насколько эта пизда голодная, раз ее хозяин так умоляет, молит о члене, — Чонгук проводит членом меж половых губок, дразня сокращающуюся щелку головкой. Тэхен нетерпеливо елозит киской по члену, неосознанно пытается насадиться, но Гук недовольно шлепает его прямо по клитору, как бы наказывая за непослушание. — Маленькая непослушная шлюшка, но ведь нельзя быть настолько нуждающейся, или твоя пиздёнка и правда настолько долго голодала? — хрипит Хосок, садясь на кровати рядом с головой Тэхена. — Насколько долго эта малышка не получала в себя член? — продолжает альфа, поглаживая свое возбуждение пальцами и с довольной ухмылкой наблюдая, какими глазами смотрит на него Ви. — Настоящий член — никогда, — выдавливает Тэхен и уже тянется к толстому стволу, чтобы захватить его губами, раз Чонгук решил издеваться над ним, но тут же получает легкий хлопок по щеке. — Так ты у нас девственник, золото? — удивленно тянет Чонгук, а член в его руке от этого факта довольно дергается. Ох, Ви не золото. Ви — настоящий алмаз. — Как нам повезло сегодня, а, Гук-а? — омежка с двумя девственными, но такими жадными до члена дырочками, — Хосок постукивает членом по чужим щекам и губам, смеется с попыток омеги все же получить член в рот, а когда тот раскрывает рот в немом стоне, когда в его влагалище без предупреждения врываются, все-таки вводит головку в податливый ротик. И Тэхену на удивление удается заглотить далеко не маленький член почти полностью. Еще чуть-чуть и его нос уткнется в лобок, а Хосок едва ли слюной не давится от шока. — Видимо, я поспешил с выводами, когда говорил о двух девственных дырочках. Потому что, видимо, кто-то очень любит давать в ротик, иначе я то, что ты только что сделал, никак не могу объяснить, — рычит Хосок и, не жалея, начинает вбиваться в горячий рот, пока толстый член Чонгука распирает его влагалище. Ни одна игрушка, ни один дилдо, что был в Тэхене, не может сравниться с членом Чонгука. Он просто огромный, Киму кажется, что он способен почувствовать, каждую венку, каждую неровность на чужом стволе. И если кончить в Тэхена — для Чонгука достаточная награда за воздержание, то Тэ отдаст ее ему с удовольствием. Альфа трахает его быстро, он не может оторвать взгляда от места, где они соединяются, где он таранит толстым членом некогда узкую щелочку. Тэхен очень мокрый, в его соках уже добрая часть простыней, он сам и пах Чонгука, от каждого резкого толчка в комнате раздаются просто восхитительные мокрые звуки, от которых члены альф становятся только тверже. И, черт возьми, Хосок был прав: Тэхен чертовски любит сосать члены, но член Хосока отныне — особенно. Потому что у него не член, а ебаное совершенство. Ви буквально не может от него оторваться, обсасывает каждый миллиметр большого ствола, целует чувствительную головку, а потом снова берет в рот, и делает это с таким искренним наслаждением, что Хо дурно становится. — Хоби, да он фанат твоего члена, только посмотри как он его обсасывает, — присвистывает Чонгук, слегка замедляя темп, но не останавливаясь. — Да он просто фанат членов, маленькая потаскуха, только и мечтает о том, как бы его хорошенько оттрахали во все щели. Так просто готов был раздвинуть ножки перед двумя альфами, даже не зная их имен. Такой шлюхой еще надо быть, — рычит Хосок и снова слабо бьет Кима по щеке. — Оу, малыш, так ты у нас мазохист, — сладко произносит Чонгук, — твоя киска так хорошо сжалась вокруг моего члена, когда Хосок тебя ударил, — продолжает тот, впиваясь пальцами в сочные бедра. — Так может нам тебя выпороть, раз тебе так это нравится, — Гук несдержанно бьет по внутренней сторону бедра, наблюдая, как податливое тело дрожит под ним. Под ними. — Блять, Хоба, ты бы знал, как сжимается его малышка, когда я говорю ему это. Он явно нарывается. — Правда? — Хо хватает Кима за кучерявые волосы и буквально отрывает его от своего члена. Чонгук тоже выходит из сочной киски, дырочка которой тут же начинает сокращаться, будто требуя член обратно в себя. — Тогда в коленно-локтевую, малыш, — притворно нежно произносит Чонгук, а Тэхен путается в собственных конечностях и даже не может перевернуться. — Посмотри на него, он даже ножки свести не может. А так и не скажешь, что не привык держать их раздвинутыми. Раздвинутыми перед двумя возбужденными альфами, маленькая шлюшка, — издевательски тянет Хосок и вместе с Чонгуком все же помогает омеге встать в нужную позу. Тэхен осознает, что альфы поменялись местами только когда на его послушно выставленный язык ложится крупная головка Чонгука, тот размазывает по нему смазку и легонько похлопывает членом по нежному язычку. Вкус Гука другой, чуть более сладкий и менее терпкий, но нравится Тэхену не меньше, и он пытается насладиться ощущением тяжести на своем языке подольше, но альфе это не нравится. Тот недовольно рычит и ударяет по чужой щеке прямо своим возбуждением. Тэхен не думал, что можно чувствовать себя одновременно настолько униженно и настолько хорошо. Он сейчас максимально раскрыт перед сразу двумя альфами, что разрушают одновременно две его дырочки, не упуская возможность унизить или ударить. Но ему это так чертовски нравится, что застонать от очередного хлопка прямо по киске ему мешает только внезапно вошедший в податливый ротик крупный член. — Клянусь, из его дырочки столько смазки вытекло, я просто зависим. Шлюшке нравится, когда с ней обращаются грубо, так что не жалей его, Гук-а, сделай так, чтобы завтра он не мог говорить, — Хосок ударяет еще раз, на этот раз по одной из налитых ягодичек. И от вида трясущейся под его ладонью кожи, дергается член, которому так и не терпится слить в выставленную вагинку. Чонгук слушается, хватает одной рукой Тэхена за волосы, а второй — за горло, фиксируя голову и начиная мощно толкаться. Отсосать два члена за одну ночь — личный рекорд Тэхена. Кайфовать от того, как яйца одного из этих членов бьются о его подбородок — личный грех Тэхена. Хосок снова дразнит. Не входит нормально, водит членом по вагине, измазывает головку в чужой смазке, а иногда играет ей с бусинкой клитора, наблюдая, как открытая и уже растянутая Гуком щелочка сжимается вокруг воздуха. Ох, Хосок теперь понимает, что имел в виду Гук, когда говорил, что эта киска буквально просит в себя член. Она и правда просит в себя член, так сладко поджимаясь и выталкивая из себя очередную порцию смазки. — Когда увидел тебя впервые, тогда в клубе, я и подумать не мог, что у тебя есть это прелестное чудо между ног. Знал бы — выебал бы прямо на той барной стойке, и дал бы попробовать эту жадную пизду всем альфам, кто был в этом ебаном клубе. Ведь только это и нужно такой потаскухе, как ты, — ревностно произносит Хосок, введя в нежное влагалище пока только головку. — Твоя девочка только что приняла член моего братца, но и этого ей оказалось недостаточно, и сейчас она молит о втором. Только и думал, как запрыгнуть на два гигантских члена, я прав, Ви? — альфа еще раз шлепает его по сочной попке, а потом ещё и ещё, до тех пор, пока она не становится ну совсем красной, а сам Ви не давится чужим членом. — Ох, прости малыш, я и забыл, что пока твоя чудесная киска готовится принять второй член за ночь, твой не менее чудесный маленький ротик занимается обслуживанием первого, — тянет Хо, наблюдая, как Чонгук в очередной раз вгоняет свой член в чужую глотку по самые яйца. Хосок повторяет подвиг Чонгука, входит в растянутое влагалище, не сдерживает себя, переходит сразу на быстрый темп, буквально таранит чувствительную киску. Звуки, которые та издает каждый раз, когда Хосок совершает очередной толчок, и задыхающиеся стоны из-за чужого члена глубоко в глотке, ласкают слух альфам, приближают к финалу. Хосок финиширует первым, сразу после того, как Ви кончает прямо на его член и мягкие стеночки особенно туго сжимает его орган. Альфа низко стонет, изливается прямо в сладкое влагалище и при очередном толчке загоняет туда и узел, вокруг которого узкая девочка Тэхена едва ли может растянуться. Тэхен стонет, пускает вибрации по чужому стволу, но Чонгук не хочет изливаться в глотку, не может справиться с желанием разукрасить красивое лицо. Чонгук, как и Хосок ранее, отрывает Кима от своего члена, грудным голосом произнося: — Хочешь получить мой узел после Хосока, то тебе придется очень хорошо попросить меня, а точнее, мой узел. Чон хватает Ви за волосы и утыкает носом прямо в свой узел, водит красивым личиком по своим узлу и яйцам, не переставая надрачивать член, побагровевший из-за возбуждения. Тэхен высовывает язык, старается собрать им как можно больше чонгуковой смазки, чонгукового запаха и выглядит таким чертовски нуждающимся, что Чонгук, который хотел растянуть удовольствие, кончает на опухшие губки, красные щечки и даже пушистые волосы. — Охуеть, это было супергорячо, — выдыхает Хосок, который все это время кончает в податливое лоно. — Думаешь, его девочка выдержит еще один узел? — спрашивает Чонгук, когда Ви буквально падает на подушке и глубоко дышит, выглядя во всех смыслах затраханным. — Да она еще четыре узла примет, — выстанывает Хосок. — Или я погорячился? — обращает внимание на состояние Тэхена. — Подождем, пока у тебя спадет узел и дадим ему отдохнуть, а то он выглядит хоть и чертовски красиво, но не особо здорово, — поглаживая мокрую омежью спину говорит Чонгук. И хоть Тэхен действительно выглядит и чувствует себя максимально затраханным и уставшим, ему всё равно чертовски хорошо. Он в окружении двух альф на мягкой кровати и с узлом в киске, что может быть лучше? И ведь правда, Ви не золото, Ви — алмаз.