Единственный враг

      Было темно. Страшно, душно и безумно темно. Рядом кто-то тяжело дышал, она почти физически ощутила, как невидимое глазу существо переместилось где-то совсем рядом. Она постаралась отойти, сбежать от таинственной тьмы, но к своему ужасу обнаружила, что закована в цепи. Она хотела кричать, позвать на помощь, но изо рта вырывался лишь сип. Она не могла говорить…       Кассандра проснулась в холодном поту. Кошмар мучал её вот уже третью ночь подряд, не давая ни ночи покоя.       — Все хорошо, моя Госпожа? — Эмма, её новая личная прислуга, услужливо поднесла ей воды.       Служанка была ещё юной, но весьма деликатной, Кассандра ни разу не видела, чтобы девушка сплетничала с другой прислугой. Все свободное время она проводила с отцом, занимающим при дворе должность помощника кузнеца. Тихая, покорная, она нравилась Кассандре.       — Просто дурной сон, не бери в голову. — Сердце в груди наконец успокоилось. — Помоги мне одеться.       Эмма была совсем крошечной, невысокой и худенькой, на фоне высокой Кассандры казалась и вовсе ребенком, но вот рука у неё была сильной. Кассандра тихо ойкнула, когда девушка одним сильным движением затянула ей платье.       — Отец говорит плохие сны вестники плохих вестей. — Эмма отступила, оставляя Кассандру перед зеркалом.       — А мой отец говорит, что только дураки и безумцы ищут в снах смысл. — Она улыбнулась Эмме в отражении, на что девушка потупила взгляд, тоже скрывая улыбку.       Вчера завершился последний день гуляний в честь малолетних внуков Короля. За все дни, Кассандра так и не увидела самого Повелителя, лишь Десница и Королева изъявляли волю Государя. Признаться она была разочарована, ей все хотелось взглянуть на Визериса. Теперь, когда гуляния были позади, вопрос времени как скоро они с Эймондом вступят в брак.       При воспоминании о молодом принце, губы сами растянулись в усмешке. После их ночного «происшествия» Королева, очевидно узнавшая обо всем от Коля, приставила к Эймонду самого Кристона. Конечно принц был не в восторге, но зато в восторге был его старший брат, который хотя бы раз не стал виновником недовольства матери и деда. Теперь ей с Эймондом было сложнее встретиться. Никто не хотел, чтобы она понесла до свадьбы.       В замке было все ещё людно, никто не спешил разъезжаться. После того как Король слег с болезнью, праздники в Красном Замке стали редкостью. Королева была набожной женщиной и не приветствовала распутство и гуляния. Эти именины стали отдушиной всего Королевства, за последние пару лет, такие празднества устраивали впервые.       Они с Эммой спускались к завтраку, когда на одной из лестниц её окликнули.       — Леди Кассандра! — Она узнала этот голос.       Ларис Стронг привычно опирался на резную трость. Она остановилась, ожидая его. Шел мужчина медленно, грузно. Отчего-то ей показалось, что он намеренно демонстрирует свой изъян так сильно. И откуда только такие мысли?       — Лорд Ларис? — Её тон был скорее вопросительным чем учтивым.       — Чудесно выглядите! — Серые глаза внимательно осмотрели её с ног до головы. Стало неприятно.       Она не считала это лицемерием. Конечно, ей как и каждой молодой девушке приятно принимать комплименты и ухаживания от мужчин. Красивых мужчин. Возраст был не столь важен, но вот на внешность она глаза закрыть не могла. Комплимент Стронга на секунду заставил её сбросить привычную маску учтивости, уступая место отвращению. Кажется она непроизвольно скривила губы.       — Вы что-то хотели? Мы с Эммой собирались спуститься к завтраку.       — Боюсь что Вашей служанке придется отправиться одной, — Кассандра вопросительно изогнула брови, — Вас ожидает Королева Алисента.        Почему Ларис выступил тем, кто принес подобное приглашение, она только могла гадать, но сам его тон выбил её из шаткого равновесия. О чем хочет говорить Королева?       — Входите, входите, не стойте в дверях! — С прошлого её визита в покоях Королевы ничего не поменялось, лишь только атмосфера стала напряженной.       Алисента усадила её за стол, предлагая поесть. Аппетит тут же пропал, но из вежливости девушка принялась за еду.       Королева молчала пока они ели, молчала пока прислуга уносила все со стола. Заговорила она лишь после того как они остались вдвоем и дверь в покои закрылась.       — Как Вам Королевская Гавань? Красный Замок? — Темные глаза внимательно смотрели ей в лицо. — Спасибо, моя Королева, мне все нравится! Лишь от одного вида залов Замка мое сердце замирает, а душа наполняется радостью, находиться здесь для меня великая честь. — Эймонд был прав, она была пустой. Речь была словно сказана не ею, но кажется устроила Королеву.       Женщина поднялась с дивана, отходя к окну, любуясь видом. Стараясь выглядеть как можно более ласковой, Королева продолжила расспрос:       — А что мой сын? Принц Эймонд? Он был учтив с Вами? — Вопрос с подвохом.       — Да, моя Королева. Принц учтив и галантен, а о его силе и храбрости наслышана вся Королевская Гавань.       Алисента горько усмехается и садится рядом с Кассандрой на диван. Холодные белые руки Королевы касаются её.       — Я рада слышать об этом. Ваш брак, залог нашей давней дружбы с домом Баратенов, Вы и сами знаете это. — Женщина поджимает губы, будто не решаясь сказать дальнейшие свои слова. — Меня волнует другое. После охоты поползли слухи.       — Слухи?       — Да, слухи, грязные слухи. О Вас и моем сыне.       — Простите меня, я не понимаю… — Она прекрасно понимала о чем говорит Королева.       — Вы знаете как несдержанны мужчины? Конечно знаете, Ваш отец не отличается терпением. — Королева улыбается лишь на секунду. — Эймонд молод, внутри него бушует пожар, а Вы прямо перед ним молоды и красивы. Вы ведь знаете что происходит когда мужчина желает женщину?       Больше дурой она прикидываться не может, так что ей остается лишь кивнуть.       — Будьте со мной честны, мой сын делал что-то подобное с Вами? Может он не заходил до конца, но как-то трогал Вас или пытался? — Видно было что ей неприятно говорить об этом, но она все же продолжала.       Кассандра же хотела провалиться под землю, такого разговора с Королевой она точно не ожидала. Она усиленно замотала головой, опровергая её слова.       — Нет, ничего подобного. В ночь пира, после охоты, принц лишь хотел проводить меня в шатер, а я в темноте приняла его за незнакомца за что и ударила по лицу, у меня даже пошла кровь из раны. Прошу простить меня за это. Я понимаю, мы были там одни, всякое может произойти, но можете быть уверенны, мы не делали ничего дурного! — Кассандра придумала это оправдание на следующее утро после охоты. Она подозревала, что кто-то может спросить её об этом, но она не думала что этим «кем-то» окажется сама Королева.       Действительно ли её слова убедили Королеву или же ей было достаточно услышать очевидную ложь, но напряжение наконец спало. Алисента расцепила руки, сложенные в замок и её взгляд вновь потеплел.       — Хорошо, я верю Вам. Вы будете моему сыну хорошей женой, я рада что Вы с пониманием отнеслись к этому разговору. Вы оба молоды, но прошу, сдерживайте его порывы до свадьбы, ведь так важно сохранить добродетель. — Они обнялись.       Ей было смешно. Мать принца просила сдерживать его порывы, совершенно не думая, что свои порывы Кассандра сдерживала весьма плохо.       Разговор с Королевой воодушевил её. Возможно теперь, когда она спокойна за её честь, Кассандра сможет увидится с Эймондом.       Эмма покорно ждала её в обеденном зале:       — Скажи, ты не видела сегодня принца? — Они взялись под руки и двинулись вдоль террасы. Эмма заискивающе улыбнулась и отвернулась, знала что Кассандра позволит подобное.       — Если не ответишь мне, я распоряжусь, что бы тебя назначали личной служанкой лорда Лариса! Ты будешь ходить с ним, также под ручку, а по вечерам менять его… — Она не смогла договорить и рассмеялась. Эмма тоже залилась смехом.       — Вы слишком жестоки, моя Госпожа! — Они продолжили болтать, гадая чей же прислугой быть хуже, принца Эйгона или все же Лариса.       Они сошлись во мнении, что все-таки прислуге Эйгона повезло меньше, ровно тогда, когда оказались во внутреннем дворе Замка.       — А вот и принцы, причем оба! — Эмма опустила её руку и подошла к каменной ограде, отделявшей небольшую тренировочную площадку, где и упражнялись принцы. — О, и Ваш любимец сир Кристон Коль тоже тут!       Кассандра также оперлась об ограду и недовольно поджала губы. Гвардеец Королевы теперь вправду имел право её ненавидеть. Насколько она знала, для рыцаря высокая мораль превыше всего, ей это совершенно не нравилось. Не хватало, чтобы он нашептывал свои мантры Эймонду, чтобы тот окончательно перестал с ней видеться. Впрочем сейчас Коль не заметил их, продолжая гонять Эйгона.       — Я впервые вижу, чтобы старший Принц занимался на площадке, да еще и в такую рань.       — Вы бы удивились еще больше, если бы увидели как мы тащили его сюда! — Стоявший поодаль гвардеец подошел к ним поближе, также наблюдая за тренировками.       — Сир Эррик! Рада видеть Вас! — В этот раз Кассандра не лукавила, близнецы были воспитанными и отзывчивыми, к тому же всегда могли поддержать разговор, если она того хотела.       — Леди, — он кивнул им обеим, прекрасно зная, что Эмма леди не является. Служанка тут же заалела. — Принц Эйгон давно не был здесь, то правда, но с подачи нашего Десницы, теперь он извечный гость тут, хоть и весьма сварливый. — Рыцарь задорно улыбнулся, глядя на занимавшихся мужчин внизу. Кассандра тоже продолжила наблюдать.       Эймонд был быстрым и хорошо обращался с мечом, она убедилась в этом, когда он разоружил своего наставника. Возможно будь схватка на турнире на мечах, он бы и победил Коля.       — Тренируетесь перед следующим турниром? — Эймонд не отвлекся на её голос, а вот Эйгон да, за что тут же поплатился, получив рукояткой меча под дых.       — Я больше не буду участвовать в турнирах, леди Кассандра, это мало чем напоминает настоящую битву, а потому не вижу в этом смысла! — Тонкие губы сложились в улыбку, он рад видеть её.       Она оставляет Эмму с Эрриком и спускается вниз, к мужчинам. Оба принца смотрят с удивлением и интересом.       — Должно быть сложно управляться с ним? — Она кивает на меч в руках Эймонда. Единственный глаз щуриться, не понимая как реагировать на её слова. Похоже он снова подозревает её в пустословье.       — Вы можете попробовать! — Эйгон, уже пришедший в себя после удара, тянет ей свой меч.       Рукоять ложиться ровно ей в ладонь. Меч одноручный, легкий, но она деланно вскрикивает и жалуется на его тяжесть. Эймонд видит её игру, на этот раз он не ревнует, прекрасно понимает, это представление она разыграла специально для него.       Рука Эйгона ложиться поверх её кисти, помогая держать меч.       — Вот так. — Голос у старшего принца стал ниже. На секунду ей даже стало жаль его, он так старательно показывал как обращаться с оружием, хоть всего пару мгновений назад валялся в ногах брата.       Они вместе сделали пару выпадов, заставляя Эмму и рядом стоящего гвардейца захлопать. Кассандра была довольна, Эйгон и даже Эймонд тоже улыбались, в отличие от отошедшего в сторону наставника принцев. Она еле сдержалась, чтобы ехидно не улыбнуться еще и сиру Кристону.       — Спасибо за урок! — Она поклонилась, отстраняясь от Эйгона и быстро вернулась обратно к подруге. — Мы пойдем, нужно еще навестить отца!       Они возвращались в замок. Интересно, понял ли Эймонд её слова правильно? Придет ли?       С Эммой они дошли до западного крыла, где находились покои отца Кассандры. Возле коридора, ведущего к нему, девушки остановились.       — Возвращайся в мои покои, мне нужно поговорить с отцом наедине. — Эмма лишь кротко кивнула, оставляя свою госпожу одну.       Конечно она не пошла к отцу, его даже не было сегодня в Замке, вместе с лордами он вновь отправился на охоту. Коридор пустовал, Боррос Баратеон ненавидел, когда рядом терлись посторонние, особенно люди из Красного Замка.       Кассандра шла медленно, все еще надеясь услышать заветные шаги. Её настолько увлекла эта игра, что остановиться было невозможно, а недавний разговор с Королевой, только подстегнул в ней интерес. Наконец, в полной тишине она услышала шаги, тихие и быстрые.       — Я будто бы цепной пес, стоит тебе меня поманить и вот я здесь. — Кассандра остановилась, давая ему приблизиться.        — Я боялась ты не поймешь моих слов или еще хуже, просто не придешь из нежелания. — Они говорили в пол голоса. Принц подошел близко, но коснуться её не осмелился.       — Нежелания? Ты верно шутишь? Не было ночи, с того момента в лагере, как я не засыпал думая о тебе. — По коже пошли мурашки. Ей нравились его слова.       — И о чем же позволь спросить думал мой Принц? — Она наконец развернулась к нему, тут же застывая от внимательного тяжелого взгляда.       Он порывисто выдыхает и хватает её за руку, притягивая так, чтобы его слышала только она.       — Я думал о том как трахну тебя. Думал о том, как ты выглядишь без этих тряпок, как стонешь моё имя…       Она рассмеялась.       — Мой принц, кажется, начитался любовных романов! — Она продолжает смеяться и он в гневе разворачивает её, прижимая к себе спиной.       — Тебе так нравится меня дразнить? — Он говорит сквозь зубы.       — Конечно нет, мой Принц! — Она смеется. — Но тебе лучше отпустить меня, про нас уже и так ходят нехорошие слухи. Сегодня твоя мать звала меня на разговор.       Он и вправду отпускает её, отходит на пару шагов назад.       — О чем же?       — Конечно о тебе, ну или точнее сказать о твоих горящих чреслах. Я, как и подобает приличной леди, заверила Королеву, что буду следить за твоими порывами и буду пресекать их.       — Даже так? — Он отходит еще на пару шагов.       — Даже так. — Эймонд разочарованно поджимает губы, а она продолжает. — Я пообещала, что буду следить за тобой, но ничего не говорила за себя!       Кассандра в пару больших шагов преодолевает расстояние между ними и целует его. Он реагирует мгновенно. Отвечает. Кусает и лижет её губы, жадно сжимая талию обеими руками. Она отстраняется.       — Я была серьезна, когда говорила про слухи! Нам не стоит стоять у всех на виду!       Ему не терпится, рука у него то и дело соскальзывает, когда он поясным кинжалом пытается вскрыть дверь в покои её отца. Дверь поддается только со второго раза, будто назло громко скрипя.       Они быстро заходят внутрь и Кассандра молится про себя, чтобы никто их не увидел. Эймонд закрывает дверь на засов.       — Теперь то нам никто не будет мешать?       Он смотрит на неё единственным глазом и она не видит там ни синевы, ни лазурного моря, лишь непроглядную черноту.