Единственный враг

      К её удивлению про плененных Таргариенов будто забывают. Во всем лагере ей одной есть дело до Эймонда и Реи, словно без драконов, те из себя ничего не представляли. Было ли тому виной, что «чёрные» были абсолютно уверены в своей победе или, напротив, все думали лишь о возвращении в столицу и встрече с новой королевой?       Вести с фронта приходят хорошие, «зеленые» терпят поражения одно за одним, теряя силы, даже не смотря на перебежки бастардов-всадников.       Их армия движется до смешного медленно. После битвы, они зализывали раны и хоронили павших почти неделю, чтобы затем двинуться к Королевской Гавани. Сейчас же, спустя пять дней пути, они вновь стали, дожидаясь союзной армии речных лордов.       — Моя тетка идет к нам навстречу, мы пересечемся совсем скоро, рядом с Трезубцем. — Деловито заявляет лорд Блэквуд.       Кассандру от его слов воротит. Она знает, именно в объединении со своей теткой Алисанной, Бен убил её отца. Собственную злобу ей приходиться проглотить под тяжелыми взглядами союзных лордов. С её стороны было бы лицемерно и неправильно мстить кому-то сейчас, тем более, как она сама до последнего вступалась за Эймонда, еще живого, военного преступника.       — Вам она понравится. — Говорит Бен и она не до конца понимает, кому именно он это адресует.       Им предстоит идти всего день до назначенного места, так что все готовились к быстрому марш броску, чтобы как можно скорее пополнить ряды поредевших войск. Привычно она хочет нагнать Кригана, чаще всего именно он составлял ей компанию в походе, сейчас же Кассандра с открытым ртом смотрела, как с черным жеребцом, на котором возвышался кузен, мерно вышагивал серый конь, верхом на котором сидел Эймонд.       — Ну дела! — Сир Итан, рядом с ней протяжно просвистел, очевидно пораженный не меньше.       — Вы издеваетесь надо мной? Разве я не просила Вас следить за принцем? — Сраженная увиденным, она даже не может злиться.       — Так, лорд Старк сам велел оставить их, кто ж знал, что они вместе… — За товарища ответил сир Алин.       Втроем они смотрят за Старком и Таргариеном, словно увидели великанов из сказок воочию. Кассандра судорожно пытается взять себя в руки, тайком посматривая вокруг. Как много людей увидели её замешательство? Все-таки ни одного, все как и она сама, смотрели вслед мужчинам, явно не ожидая подобного.       Кассандра с рыцарями держится чуть поодаль, но Кригана с Эймондом из поля зрения не выпускает. Да что происходит?       За те дни, что они стояли под Харренхоллом, Эймонд окреп и почти восстановился. Принц удивительно легко отделался, лишь повторно изувеченный глаз, обещал заживать долго и тяжело, да и он скрывался за плотными бинтами. Эймонд почти стал самим собой.       — И почему они весь день вместе? Что их вообще может связывать? — В сердцах спрашивает Кассандра у близь сидящего сира Алина. Она не ждет ответа, скорее выплескивает собственное негодование.       — Кроме Вас? Ничего. — Рыцарь прячет улыбку в густой бороде, посмеиваясь, а она краснеет лицом.       Сама мысль, что они могли обсуждать и её, приводит в ужас! Что они вообще могли о ней сказать? Что мог сказать Криган?! А Эймонд?       Весь путь она смотрит за ними неотрывно, словно на охоте, с чего посмеиваются её компаньоны. Облегчение приходит лишь в момент, когда они оказываются у Трезубца.       Рядом с местом, где две реки сходились в одну, образуя еще большую, уже стоял лагерь, не столь большой, как их, но сила за ним была. Кассандра больше не желая оставаться в стороне, пришпорила коня, нагоняя кузена и Эймонда.       — Нашим союзникам, я надеюсь, ты явишься не в компании Эймонда Таргариена? — Она даже не пытается скрыть свое раздражение.       Впервые за долгое время она ощущала себя так, словно вернулась в детство, в Винтерфелл и вынуждена бороться за внимание старшего брата с мужчинами, чье общество ему было положено. Только вот противником её отчего то был бывший жених.       — Что с твоим настроением, сестра? Мы лишь поговорили, разве тебя это должно расстраивать? Если тебе предпочтительнее будет его смерть, я с радостью! — Криган улыбается совсем по-мальчишески, вызывая в груди теплые чувства.       — Будто ты сможешь! — Тут же окусывается Эймонд, но она видит как и его губы кривятся в усмешке.       Ей бы радоваться этим изменениям, но Кассандра культивирует в себе лишь самые дурные думы по поводу этих двоих. Больше вместе их видеть она не желает.       — Оставим же пустую болтовню. — Она хмурит брови. Голос её строгий, словно они и вправду перед ней провинились. — Принц Эймонд, как ему и положено, отправится под стражу, а мы, брат, отправимся на встречу с Речными лордами!       Будто издеваясь над ней, Эймонд поднимает руки, капитулируя, перед тем как его уводят.       — Быстро же он оправился. — Цедит она.       — А ты разве не этого хотела? — Криган больше не улыбается, взгляд его привычно серьезен. — Я не пойму тебя, ты то плачешь и просишь не убивать его, то сама же недовольна, что он идет на поправку!       Он и не поймет! Кассандра любит их отдельно, каждого по-разному, и привыкла к особенному отношению от каждого из них, сейчас же её обуяла необоснованная ревность. Почему они проводят время вместе, оставив её? Кригану она этого объяснять, естественно, не будет.       В напряженной тишине они вдвоем неспешно едут верхом, навстречу им также движутся всадники. Кассандра вздрагивает, когда к ним подъезжает всадник, нагнавший их со спины.       — Думаю, будет славно, если мы с теткой увидимся сразу! Мое присутствие расположит её. — Бен весь запыхавшийся и красный, не был похож на воина, скорее на юного мальчишку, которым и являлся.       — Расположит? Мы на одной стороне, наше войско вдвое больше, нам не нужно ничье расположение! — Её злит, что кто-то вообще мог сомневаться в их силе. Союз Баратеонов и Старков был несокрушим, единственные кто мог им противостоять, были драконы, вот чего стоит страшиться, а не мальчиков и женщин.       — Вашего отца такие мысли и погубили. — Взгляд юноши меняется на холодный, как у настоящего воина, нет и тени улыбки в его глазах. Кассандра старается выдержать его взгляд. Слова об отце делают ей больно, но она сдерживает себя и сводит конфликт на нет.       Криган довольно кивает ей, его радует, что она не продолжила перепалку. Знал бы он, как много она копит в себе и как немного осталось до момента, когда она сорвется и выплеснет всю ярость наружу. Пока что она выступала образцом для подражания, сильно переменившись с момента нахождения в Королевской Гавани.       Уже втроем они продолжают свой путь. Остаются считанные секунды до момента, когда они пересекутся с другими всадниками.       — Бен! — Всадник только-только приближается к ним, как тут же спрыгивает с лошади, прямо на ходу, и кидается к юноше. — Ты быстро растешь, мы не виделись всего пару месяцев, а ты уже почти мужчина!       — Я и есть мужчина! — Юноша, к удивлению Кассандры, краснеет, когда его треплют по темноволосой макушке. — Я рад тебя видеть, тетушка.       Кассандра теряется. Всадником, которого она приняла за такого же юношу, как и Бен, оказалась женщина. Нет, даже не женщина, девушка, еще совсем юная, но достигшая возраста, когда могла бы уже вступить в брак.       Алисанна Блэквуд, тетя «кровавого Бена», была высокой, стройной, на ней были узкие кожаные штаны и свободная рубаха, так что оценить её было легко. Возможно, в силу юного возраста, но отчего-то её фигура казалась Кассандре мальчишеской, хоть явно женское лицо и длинные черные волосы, собранные в косу, говорили об обратном.       — Черная Али, во всей красе, не так ли? — Криган спрыгивает с лошади и приветствует девушку. Она первая тянет ему обтянутую в перчатку ладонь, крепко пожимая его руку.       Кассандра единственная все еще на коне и спускаться с него не собирается. Черная Али? И откуда кузен знает про неё? С ней он беседы на тему войны и политики вел редко, лишь когда она должна была отдать приказ своим войскам. Она видит, Алисанна не леди, в её жестах, повадках, манере вести разговор, нет и капли женственности, но отчего тогда Криган не отводит от неё взгляда?       — Кассандра Баратеон, не так ли? — Увлеченная кузеном и новой знакомой, она не замечает как к ней подходит еще одна, спешившаяся всадница.       — Верно, миледи, а Вы? — Кассандра видит, перед ней совсем не леди, но правила все же соблюдает.       — Сабита Випрен, моя госпожа, прошу, не зовите меня леди. — Женщина улыбается ей и Кассандру пробирает жар.       Такие улыбки ей дарили мужчины, что заигрывали с ней, она могла их отличить. Так улыбался Эймонд в Красном Замке, Эйгон, когда им случалось пересекаться, но вот женщина ей так улыбалась впервые. Сабита, как и Алисанна, была одета в штаны, но вместо легкой рубашки, на ней была тяжелая кольчуга, словно она вот-вот ринется в бой.       — И как же мне к Вам обращаться? — Новая знакомая занимает все её внимание и Криган вместе с Алисанной пропадает из поля зрения, уходя вперед, к лагерю.       — Просто Сабита, моя госпожа. — Острые черты лица её вновь искажает заискивающая улыбка.       — Тогда и Вы зовите меня просто Кассандра. — Её ответ устраивает Сабиту, улыбка не сходит с её лица.       — Идемте же, пока Ваше войско доберётся, пройдет не один час, так может стоит отдохнуть?       В лагере никто не обращает на них внимание, Кассандра и Сабита входят в большой шатер, когда внутри уже идут разговоры.       — И вы разгромили их войска, вы уверены? Неужто войско Хайтауэров пало так легко? — Криган обращается к Алисанне, хотя вокруг полно мужчин. Неужели эта юная девушка командует ими, как Кассандра армией отца? Её грудь тут же жжет зависть. Нет. Она действительно ими командует и вместе с ними идет в бой, Кассандра видит одноручный меч на её бедре.       — Остатки бежали, но они столь незначительны, что переживать не стоит. Аддам Веларион, драконий бастард, обещал помочь нам, но так и не появился. Что же, мы справились и без него, это не первая наша выигранная битва. — После её слов мужчины за её спиной заревели, словно дикие звери.       — А что же дракон? — Кассандра подает голос, шагает на свет, прямо к брату.       — Дракона не было, миледи. — Алисанна будто видит её впервые, хотя всего пол часа назад они встречались.       — Позвольте представить, Кассандра Баратеон, леди и хранительница Штормового Предела, моя кузина. — Криган торопливо представляет её.       — Баратеон? Мы уже встречались с Вашим отцом, достойный был воин.       — Был. — Голос её холоден.       — Как и мой брат, миледи, они пали в честной битве.       Кассандра понимает на конфликт так просто они не выйдут, да и не с чего, поэтому повторно задает свой вопрос:       — Если не было дракона, значит и не было принца Дейрона, а значит битва не выиграна.       — А Вы бывали в битвах, Кассандра? Поверьте, от их войска не осталось и мокрого места.       — Но Дейрон!       — Довольно, сестра! — Прерывает её Криган. — Хватит этих препираний, хочешь поспорить с кем-то? У тебя на это есть свой личный пленник, ступай к нему.       Она чувствует как горят щеки, как стыд и уязвленность от его слов, давят на неё. Это впервые когда он повысил на неё голос, да еще и прилюдно.       — Идемте, Кассандра, я покажу Вам лагерь. — Сабита берет её под руку и уводит, злую и расстроенную.       — Старк говорил про пленника Таргариена, да? Много слухов ходит про него. Да и про Вас. — Слова женщины не злят её, напротив, мерный низкий голос успокаивает её, пока они прогуливаются вдоль шатров.       Северяне и Баратеоны, наконец, тоже прибывают в лагерь, расширяя его до немереных масштабов. Шатры ставили вдоль реки, один за одним, солдаты и лорды братались друг с другом, хоть война и была в разгаре, но ощущение пьянящей победы и радости растекалось в воздухе вместе с кислым вином, пивом и запахом жаренного мяса. Сегодня ночью война их не будет заботить, сегодня они, как и полагается, помянут павших и воспоют живых.       Кассандра не может разделить общей радости, хоть и соглашается выпить с Сабитой. Вино горчит, противно вяжет на языке, но она все равно пьет, надеясь унять мандраж. Она думает о Реи, об Эймонде. Что они сейчас делают? Им покидать свои шатры было запрещено, исключением стала лишь прогулка с Криганом. Почему она снова и снова возвращается к Таргариенам? Победа их была очевидной, Рейнира в столице, она королева, Эйгон скорее всего мертв, а Алисента в плену, все скоро закончиться.       — Отчего скучают милые дамы? — Алин присаживается рядом с ними, галантно подает им вина, не той кислятины, что они пили. — Возьмите госпожа, все лучше, чем эта ослиная моча.       Она хихикает, Сабита же её веселья не разделяет.       — Идите куда шли, сир, у нас тут свой разговор. — Тон её неприязненный, хотя причин этому нет.       — Госпожа? — Он выглядит почти оскорбленным, но все же встает с места и уходит к другим мужчинам, где его тут же перехватывает извечный товарищ, сир Итан. Уже вместе они начинают настоящую попойку под крики и смех товарищей.       — Отчего он Вам не по нраву? Он хороший и надежный человек, — она отпивает вина, что он принес. И вправду, вкус куда лучше.       Сабита пьет куда больше Кассандры, но не пьянеет, лишь щеки её краснеют, да общается она немного фамильярнее, чем следует. Ладонь её узкая и длинная, ложится Кассандре на колено, сжимает крепко. Она привычна к таким жестам, ничьи касания её не пугали и не отвращали, за редким исключением.       — Я буду честна, мужчин я на дух не перевариваю. — Сабита доверительно шепчет ей это на ухо.       — В этом мы с Вами похожи. — Кассандра не придает её словам большого значения. Женщин мало во что ставили везде, где бы она не оказалась, если у них за спиной не было действительно сильных домов или защитников, так что нелюбовь к противоположному полу она разделить с новой подругой могла.       — Вы меня не поняли. Я бьюсь как они, ношу кольчугу, их одежды, но представить их мерзкие руки на себе, даже помыслить не могу! Большинство из них похожи на животных, немытых, нахальных псов, что думают, что женщины им все должны!       — Вы видимо не встречали достойных мужчин, поверьте, их немного, но они есть. Я могу Вас познакомить! — Кассандру смешит весь этот разговор.       Женщины, подобные леди Випер, всегда восхищали её. Сама она не владела оружием, не общалась с мужчинами, как мальчишка-солдат, да и не бросалась на поле битвы, хоть втайне и желала подобного.       — Не нужно, от них одни проблемы! — Она залпом осушает кубок. — И верность их заканчивается там, где начинается чужая пизда.       Её корёжит от грубых слов, но она тут же понимает о чем говорит Сабита. Взглядом она сталкивается с братом. Компанию ему составляла Алисанна, её племянник и дюжина незнакомых Кассандре лордов.       Криган видит, что она смотрит на него, поднимает кубок, кивает ей. Кассандра в ответ кривит губы и отворачивается. Обида на него все еще теплится внутри. Женщина рядом с ней зло сплевывает и продолжает смотреть на Кригана с Алисанной.       Только сейчас до Кассандры доходит смысл всех сказанных слов. Сабита ревновала. Ревновала Алисанну. Ни как подругу, а как объект симпатии и вожделения, то же испытывала Кассандра, когда видела Эймонда с Реей. Боги! Да мужчин она ненавидела тоже поэтому! Её попросту они не интересовали, да и к тому же были для нее соперниками за женские сердца. Ей стало неловко. Выходит она ухаживала за ней все это время?       — Вы с Алисанной близки, не так ли? — Она начинает осторожно, чтобы не обидеть её.       — Не ближе чем Вы с братом! — Возможно она не хотела задеть Кассандру, но для Баратеон эти слова как красная тряпка.       Она мигом вскакивает с места и спешит удалиться.       — Кассандра! Постойте! Я обидела Вас? — Доноситься ей вслед.       Умом она понимает, Сабита не может знать какие отношения связывают её и Кригана, но ничего поделать с собой не может, злость берет верх.       — Куда же ты? — Криган словно слышал их разговор. — Мы только начали, а ночь будет длиться еще долго, повеселись, отдохни.       Они стоят чуть поодаль от общего веселья, в тени шатров. Кузен крепко держит её за запястье, явно не намереваясь отпускать. От него пахнет дымом и деревом, запах ей незнаком, но Кассандра готова поклясться, так пахнет от леди Блэквуд.       — Пусти, я пойду к себе. — Её сил не хватает, чтобы вступить с ним в дискуссию.       — А если я хочу, чтобы ты осталась? Кассандра, я вижу как ты измотана, как тяжелые мысли занимают твою голову! Оставь их, я буду думать за нас двоих!       Держать себя в руках все тяжелее, она старается из последних сил.       — Милый кузен, оставь мои думы мне, я пока не лишилась разума и в силах мыслить. Что же до твоих желаний, засунь их себе в зад, понял? Вернись к своей Али и напивайся дальше, я же оставлю эту славную попойку. В этот раз сама. — Кассандра специально напоминает ему о том случае, что изменил отношения между ними.       — Вот в чем дело? Ты ревнуешь, Касс? — Желваки на его лице напрягаются, хватка на запястье стальная. — Послушай сюда, это ты засунь свои желания себе в задницу, поняла? Ты думала я до конца жизни буду убиваться по тебе? Как бы не так! Видят Боги, я не хотел быть груб с тобой, но ты сама напрашиваешься. Очнись, ты не единственная женщина во всем мире и свой ответ ты мне дала. Я не собираюсь и дальше таскаться за тобой как верный пес, пока ты убиваешься по Таргариену! Отныне ты мне только сестра, как и было раньше. — Он ослабляет хватку, берет её за руку, уже ласково, будто стараясь загладить причинённую боль. — Касс, мы родня, давай не будем подобно Таргариенам скубаться между собой, вернем все как в детстве.       — Родня? Думал бы об этом раньше, когда трахал меня. Пекло! — Она вырывает ладони и почти бегом уходит от него.       Она почти уверенна, кто-то мог слышать их разговор, так что теперь их отношения больше не были тайной. Плевать! Как только они доберутся до столицы и дадут присягу, она вернется в Штормовой Предел, где навсегда забудет кузена и вообще всех её неудачливых любовников. Кстати о них.       Рыцари явно скучали и мечтали присоединиться к веселой кутерьме, что творилась в лагере, но были вынуждены охранять принца Эймонда. При виде Кассандры они тут же вытягиваются, делая грозный вид.       — Оставьте. — Она машет им рукой. — Идите к остальным, на сегодня ваш дозор окончен.       Они не возражают, уходят быстро и с явным облегчением. Неужели на её лице было написано, насколько она сейчас в ярости?       — Боги, что, кто-то в очередной раз сказал тебе слово поперек? — Эймонд ухмыляется ей, как только она заходит к нему.       Принц не бы связан, напротив, по шатру он расхаживал спокойно, ничем не ограниченный. Кассандра даже заметила пару книг, что горькой лежали в углу, хоть она и не распоряжалась их приносить.       — Тише, тише, не говори! Давай я угадаю, — он в мнимой задумчивости прикладывает пальцы к подбородку, — Криган? Да, это он, я вижу как кривиться твое лицо. Что, братишка уже не такой послушный?       Его издевки окончательно выводят из себя. Не нужно было к нему заходить. Она хочет уйти, но сильная рука тут же перехватывает её.       Эймонд совсем близко, так, что она спиной почти чувствует его тело в миллиметре от её. Ладонь его ложиться ей на живот, прижимая к себе и удерживая на месте. Теперь Кассандра сполна может ощутить его.       — Неужто тебя обижает, что он не оказывает тебе должного внимания? — Эймонд понижает голос, почти шепчет. Пальцы на животе проходятся вверх-вниз, вызывая табун мурашек. — После того раза, на моей свадьбе, он был с тобой, а?       Ужас накрывает её с головой. Он знал, Эймонд знал!       — Признаться, я разочарован, что не был у тебя первым, но все можно исправить, да? Пока меня не казнили, я готов отработать все и за него. — Подобная пошлость была больше свойственна Эйгону, но и из уст Эймонда это звучало многообещающе.       — Вы об этом с ним говорили? Кто будет трахать меня на пути до Королевской Гавани? — Чужие губы касаются её обнаженной шеи, проходятся вниз, к ключице.       — Не так важно о чем мы говорили, Кассандра. — Эймонд разворачивает её к себе, смотрит в её лицо, специально ловит взгляд. Бинты на пустой глазнице её не пугают и она смотрит в ответ, совсем не страшась. — Важно лишь то, что ты пришла ко мне. Тебе доставляет особое удовольствие то, что теперь я преступник? Наша с тобой связь теперь еще более запретная чем раньше.       Эймонд говорит ей это в губы, но так и не целует. Сама она тоже не идет к нему навстречу, хотя в животе уже теплилось возбуждение.       За все время, что они провели вместе, их извечно бросало из крайности в крайность. Они ненавидели друг друга также сильно как и желали, не способные взять себя в руки и уже решить, что же именно их связывает.       — Ты красивая. — От его слов сердце бьется как заведенное.       Она не слышала таких слов уже очень давно. Ладонь его ведет по её шее, опускается ниже, к ключицам, а затем еще ниже, в вырез рубахи. Пальцы его сжимают ничем не защищенную грудь, тянут ворот рубахи вниз, обнажая её. Дыхание их, будто в унисон, учащается, становиться жарко.       — Ты ведь позволишь мне? Делать с собой все, что я захочу, а? Стражи ведь нет, никто не услышит. — Он облизывает указательный палец, а затем обводит её сосок, что тут же твердеет.       Кассандра действительно бы позволила ему, но как обычно это бывает, ничему из её фантазий не суждено было сбыться.       Они отстраняются друг от друга, она одергивают рубаху на место, Эймонд выравнивает дыхание. Нет, они не передумали, дело было в другом.       Рев, до безумия сильный, раздался среди веселого шума на улице. Дракон. Это несомненно был дракон. Кассандра видела как встрепенулся Эймонд, как одно возбуждение сменило другое.       — Оставайся тут! Не смей выходить!       На улице твориться переполох. Она пробивается сквозь толпу, туда, где видела Кригана в последний раз. Пусть они были не в лучших отношениях, но случай совсем не располагал к пустым обидам.       Она не успевает добежать до него, видит как совсем рядом, ломая шатры и раскидывая людей садится сначала один дракон, а следом и второй. Её сковывает страх, когда она видит, как драконы разевают пасти, завидев её.       Бронзовый, огромный дракон, один из самых больших, что она видела, а за ним еще один, поменьше, синий, но не менее свирепый чем его более крупный собрат. Они оба лишь страшно ревут, но ничего не делают. Приказа не было.       Кассандра понимает, бежать просто нет смысла, так что покорно стоит на месте, ожидая когда же спустятся всадники.       Один из них, под стать дракону, здоровый и мощный, волосы его светлые, подобно всем Таргариенам, но видит она его впервые. Следом за ним спускается и второй. Он куда меньше товарища, как и его дракон, но его Кассандра страшиться куда больше.       Дейрон изменился с их последней встречи. В глазах его больше нет той мечтательности, лишь холод. Он видит её, направляется прямо к ней.       — Здравствуй, Кассандра. Мы прямиком из Королевской Гавани, у нас для всех вас послание.       Она понимает, столица пала.