***
Маленький мальчик, лет четырех-пяти, сидел на стуле, обтянутым бархатом в просторно-холодном по виду кабинете. За витражным окном сыпал снег, и выла вьюга, да так, что не было ничего видно дальше кончика носа, если выйти наружу. Маленький княжич вздрогнул, когда дверь резко открылась, ударившись о стену, а в кабинет вошел Князь, и его шаги эхом разносились по помещению. Басараб I выругался, а Владимир вскочил со стула и поклонился, не смея смотреть на отца, пока тот сам не взглянул на старшего и единственного сына: наивный взгляд, ущемленные и боязливые телодвижения, скованность и страх. — Слабый и глупый щенок. — Прошипел про себя Князь так, чтобы его никто не услышал. Он поспешно подошел к княжичу и крепко сжал его плечи, смотря прямо в глаза. — Ты должен стать сильным, сын мой. Ничто, слышишь? Ничто и никто не должен стать у тебя на пути, особенно эта девчонка. Ты — княжич, наследник. Должен стать сильным, слабость все равно, что глупость. «У меня сестра?» — мысленно задал себе вопрос Владимир, со страхом в глазах смотря на Князя. — «Она — моя соперница?». — Ты обязан научиться быть жестоким и суворым, хитрым и сильным, изворотливым и мудрым, если хочешь стать государем Валахии. Только лучший из моих детей заслуживает стать наследником, и это должен быть ты. — Мужчина отступился, повернувшись спиной к мальчику, и заложив руки на замок на пояснице. — Я не слышу ответа. — Конечно, отец. Шагая по пустынному коридору, освещенному факелами, княжич Владимир направлялся в комнаты матери — ему хотелось посмотреть на сестру-соперницу, с которой ему придется соревноваться за право наследования, как сказал ему Басараб. Уже подходя к комнатам Княгини-матери, мальчик увидел, что двери были немного приоткрыты и из них виднелся теплый свет свечей. Темноволосый мальчик тихо заглянул в покои и увидел лежащую на кровати маму, чьи волосы были убраны назад, как и всегда, на ней самой была ночная рубашка с теплым халатом поверх спальной одежды, а руки бережно держали на руках белый сверток. Рядом, стояла Гелена, сложив руки и живота. — Девочка моя маленькая, какая красавица. — Улыбалась Княгиня, покачивая ребенка. — Правда, Гелена? — Правда, Княгиня. — Добродушно улыбнулась пухленькая женщина. — Княжна Эмилия, когда вырастет — не одно мужское сердце разобьет. — Оно так и будет. — Кивнула Ольга, мягко коснувшись губами слегка розовой щечки малышки. — Моя малышка Эмилия будет еще и мудрой, обязательно будет. Владимир, что стоял за дверью, замер, а его глаза расширились: теперь все внимание Княгини теперь будет уделяться ей. Этой соплячке, которая появилась буквально только что. Княжич вошел в покои, оставив двери все также приоткрытыми. — Влад, — Княгиня Ольга улыбнулась и сыну, взглянув на него. — Княжич. — Гелена поклонилась, отступив от постели роженицы, пропуская мальчика ближе к матери. — Влад, посмотри, теперь, у тебя есть младшая сестра — княжна Эмилия. — Княгиня-мать аккуратно дала взглянуть старшему сыну на малышку. Княжич взглянул на сверток и увидел ребенка с черными короткими волосиками, пухленькими щечками, на которых был легкий румянец. Впрочем, вся коже новорожденной была розовенькой, даже красноватой. Малышка Эми позихнула беззубым ротиком, и приоткрыла глазки — они были зелеными. Как только маленькая княжна проснулась, то заплакала, вызвав у княжича Владимира недовольство на лице. Ничего не сказав, мальчик поспешно вышел из покоев, уходя по холодному коридору в свою комнату. Время шло, а холод между Эмилией и Владимиром не спадал. Сколько бы девочка не пыталась привлечь внимание старшего братца, тот отвечал ей лишь грубостями и холодом, уходя к отцу в кабинет или в свои покои, запираясь в них. Маленькая княжна вызывала недовольство и у отца: больно шумной она была, по его словам. Басараб даже не приходил к дочери и виделся с ней только за ужином, да и то, не каждый день. Первое время, Эмилия была слабенькой, поэтому часто болела, и один раз, когда малышка слегла с высокой температурой и пролежала в постели, не вставая около месяца, Князь не пришел к ней, и в глубине души надеялся, что дочь умрет и таким образом, он избавиться от лишнего шума. Даже смерть Княгини от оспы, не сблизила семью горем, а наоборот, отдалила еще больше. Совсем еще малышей княжича Николая и княжну Теодору доверили нянькам да служанкам, пока старшие дети уже учились отдельно друг от друга, встречаясь на финальном «поле битвы» — зал для фехтования и владения мечом. Старший княжич побеждал всегда, не давая сестре и шанса. — Слабачка! — С оскалом на лице, проговорил Владимир, держа меч у подбородка Эмилии. — Ты ни слезинки не проронила, когда мама умерла, и сейчас не плачешь. Бракованная ты девчонка. — Я не бракованная! — Проговорила в ответ юная княжна, отдышавшись и посмотрев на свой меч — он был далеко от нее, не дотянуться. — Неужели? — Владимиру было всего одиннадцать, но он уже был довольно высоким и жестоким на нрав. Главный наследник присел на корточки, продолжая держать меч у подбородка Эми. — Княжич Владимир! — Это был наставник наследника — Виктор. Влад обернулся на мужчину, что медленно подходил к ним. — Вас к себе вызывает Князь. — Уже иду. — Кивнул Влад, оборачиваясь на сестру вновь и вставая, убирая меч. — Если не умеешь драться — не берись за мужское дело. Мальчик оставил свое оружие на площадке, направляясь вслед за наставником в кабинет отца, уже подозревая, что его ждет. Им опять будут недольны, опять выслушивать одно и то же, как же бесит. Ему отворили двери, пропуская внутрь мрачного кабинета правителя Валахии, вновь закрывая их за ним. Мужчина с частично посидевшими черными волосами сидел за столом, разбирая документы. — Отец, Князь. — Владимир поклонился, сложив руки перед собой у живота. — Княжич, я разочарован. — Каждое слово отдавалось эхом по кабинету, врезаясь в каждый уголок памяти. Отец взглянул на Владимира так, что захотелось опустить глаза, но паренек не сделал этого, продолжая невозмутимо стоять и смотреть на Князя. — Почему я слышу от преподавателей только что о твоей невнимательности, незаинтересованности и плохой успеваемости? Объясни мне это. — Отец, если бы Эмилия…. — Она девочка, от нее я не жду многого. — Отмахнулся Князь. — Как станет совершеннолетней — замуж выйдет, а тебе Валахией править. И я не один раз тебе говорил об этом. — Отец, если Вы все сказали, то я лучше пойду. Мне еще историю изучать. — Что ты сказал, щенок? — Тяжелый взгляд опустился на княжича, что тот даже пожалел о сказанном. — А ну, подойди сюда. — Влад продолжал стоять на месте. — Подойди сюда и научись отвечать за свои слова и поступки. Ничего не оставалось сделать, как послушаться и подойти. Его ноги чуть не подкосились, пока он шел и останавливался напротив Басараба I. Звонкая пощечина, и княжич свалился на пол, ударившись бедром о каменный пол. Он скривился от боли, прижав к горящей щеке руку и почувствовав, что краешек губы лопнул, и из него сочится маленькая струйка крови. — И не говори так со мной больше, понял? — Кивок. — Можешь идти, и я не желаю больше слышать о неудовлетворительных результатов. Наследник встал с места и злобно зыркнув на отца, пока тот не смотрит на него и последовал к двери, держа ладонь у горящей щеки. Его веки будто не моргали, а глаза злобно-обиженно смотрели вперед, и только когда Владимир вошел в свою комнату, нервно-тихо закрыв двери на защелку, выпустил свой гнев. Он смахнул руками со стола всю бумагу, чернила и перья на пол, шкафчик с учебниками оказался полностью вывернутым, и в покоях воцарился бардак. Выражение «тигр в клетке» приобрело новые краски в лице комнаты и его юного хозяина. Когда все эмоции были выплеснуты, старший княжич съехал по стене, опускаясь на пол и ложа руки на согнутые колени — по щекам потекли все те же слезы злости и обиды. За что с ним так? Даже у Эмилии есть тот, кто поддерживает и хвалит за малейшее достижение, пусть оно было заслужено случайно. Возможно, он сам какой-то не такой? Пф, бред — такого быть не может. Встав, княжич Владимир подошел к двери и, открыв ее, посмотрел на слуг, что стояли в коридоре. — Приберитесь здесь. — Холодно приказал он, успев утереть слезы за то время, как направлялся к двери. Прислуга молчаливо поклонилась — они привыкли к подобному, и не раз наблюдали поведения молодого господина. И так продолжалось довольно долго, пока княжич все-таки не убедился, что слова для его отца не значат ровным счетом ничего — ему важен лишь результат, и ничего более. После этого, между братом и сестрой соревнования ожесточились, вот только между ними была разница, что отличала их. Наследный княжич старался заполучить внимание отца и его благосклонность, в то время как Эмилия даже не пыталась после нескольких попыток сделать это. Девочка старательно училась, преследуя одну цель — стать лучше Владимира, одолеть его, но все время проигрывала и оставалась позади. И когда молодой господин узнал о том, что эта женщина едет к самому османскому падишаху — султану Сулейману, в качестве посланницы, он не мог поверить своим ушам и поначалу очень удивился, не находя слов, дабы объяснить сей поступок Князя-отца. — Не забивай себе голову, княжич. Неужто ты ничего не понимаешь? — Откашлявшись, спросил правитель, лежащий на подушках и укрытый теплым одеялом. Темноволосый мужчина напрягся, с подозрением смотря на болеющего. Басараб закатил глаза и вздохнул удрученно. — Эти молдовцы, черт их побери, портят всю нашу репутацию и ставят под откос доверие падишаха. Ему нужны будут доказательства нашей ему преданности, и именно посему я отправил Эмилию туда. — Я все еще не понял. — Как ты знаешь, наследники некоторых округов остаются на выбранное султаном время в империи, дабы убедиться в чистых намерениях княжеств, и если бы ты поехал, то кто бы правил вместо меня, коли я умру? Верно — княжна либо Николай, которому нужен регент, и им стала бы Эмилия. Младший княжич совсем не подходит на роль правителя — больно мягкосердечный, а твоя сестра женщина — чтобы я допустил ее в качестве правительницы? Чепуха несусветная…. Кхе-кхе… К… — Пожилой мужчина раскашлялся, утерев платком губы. — Я не перестаю удивляться Вашей мудрости, Князь. — Ухмыльнулся Владимир, посмотрев в окно и подумав. — «Так значит, вот для чего нужен был этот цирк по поводу признания моей любимейшей сестрички». Вернувшись к себе в кабинет, княжич принялся разбирать документы, ведь теперь он управляет княжеством, пока Князь-отец болен. Важных бумажек было не так уж много — Басараб никогда не задерживался с выполнением своих обязанностей. Князь довольно долго был прикован к постели, и все это время, Владимир занимал пост регента и управляющего Валахией, не только приобретая опыт, но и используя власть и без надзорие отца в свою пользу. Но, что очень раздражало мужчину, так это то, что Григор постоянно мешался меж ногами. Консул был предан княжне Эмилии, и с высокой вероятностью докладывал обо всем происходящем именно ей, и с этим, нужно было что-то делать. Еще, у княжича появилась фаворитка — Вайолетта. Валашка была красивой женщиной, эффектной, и являлась дочерью одного из низших купцов, и связь с главным наследником княжеского престола, была ей только выгодной. Владимир даже что-то почувствовал к этой легкомысленной и легкодоступной, как казалось на первый взгляд, девушке, пока не заметил что-то странное в ее поведении. А один раз, он даже уловил ее в компании Григора — именно с этого времени княжич насторожился, внимательно следя за «фавориткой». Наступил вечер, солнце за окном постепенно пряталось за линию горизонта, и день сменялся ночью. Владимир был не один в своих покоях — с ним была светловолосая и кареглазая Вайолетта. Девушка расхаживала перед ним в полуголом виде, да и он сам лежал в постели полностью обнаженный, лишь слегка укрытый покрывалом. В женских руках были пустые бокалы, и Вайолетта поднявшись с кровати, подошла к столику, наливая красного вина в кубки, немного задержавшись у стола, после чего, подошла к мужчине, протягивая ему его бокал. — Вот, мой господин. — Сладким тоном сказала девушка, по-кошачьи улыбаясь. — Иди сюда. — Мужчина притянул рукой женский подбородок, страстно целуя в губы и покусывая их. Виола улыбнулась и выдохнула сквозь поцелуй, обвивая свободной рукой шею княжича. — Погодите…. — Прошептала дева в губы княжича, немного отстранившись. — С Вашего позволения, я отойду ненадолго. — Жду. — Владимир отпустил Вайолетту, и та, поставив все еще полный бокал вина на прикроватную тумбу и закутавшись в одно из покрывал, вышла из покоев княжича. Ее комната была соседней от господина, поэтому, она могла вернуться в любую минуту. Временный управляющий Валахией, вскочив с постели, сменил бокалы местами — свой поставил девушке, а ее взял себе, ведь она надпивала глоток, а значит, вино, что в ее кубке, было чистым. Вскоре, фаворитка вернулась — ее волосы были причесаны, а на теле оказалась белая и короткая ночная рубашка. Владимир ухмыльнулся, смотря на то, как девушка, словно пантера, подкрадывается к нему и, беря в руки вино, надпивает его, а остатки выливает себе на тело. Ткань намокла, прилипая к коже и оголяя все соблазнительные выпуклости. Когда Вайолетта уже опустилась на кровать, в намерении поцеловать мужчину, то почувствовала, как начинает задыхаться — все тело заломило и заболело, а в легких будто не осталось воздуха. Красавица стала умирать, задыхаясь и опускаясь на кровать, почувствовав, как княжич больно взял ее за волосы — она попыталась ослабить его хватку руками, но ей ничего не помогало. — Кто приказал тебя отравить меня? — Злобно прошипел Владимир, смотря прямо на испуганные женские глаза. — Кто, говори?! — Кх… Кх-а… Г… ор… — Задыхаясь, покорно отвечала Виола. — Григор?! Вот же трус! Бабьими методами решил избавиться! — Княжич оттолкнул умирающую деву, и та ударилась головой о комод — ее мучения окончились. — Стража! — Прокричал наследник, и в покои сразу же вбежали воины в доспехах. — Уберите ее и повесьте на воротах дворца, пусть все видят, что случается с теми, кто попытается навредить княжескому наследнику. А Князю передайте, что консул Григор покусился на мою жизнь. Причастность консула в покушении была доказана, но Григор не признался в том, что приказ отдала княжна Эмилия. Владимиру же, слова были не нужны — он и так знал это, но если бы упомянул сестру, то подкосил бы свою репутацию и не смог бы самолично избавиться от княжны. После произошедшего, охрана у дверей старшего княжича была увеличена по велению Князя Басараба, и молодого мужчину эта же стража сопровождала повсюду: покои, конференц-зал, гостиная, где он принимал пищу. Порой, подобный надзор раздражал Влада, но он также понимал, что рыцари всего лишь слуги, что следуют указу правителя Валахией. Впрочем, когда княжич желал остаться наедине с собой в покоях, охрана оставалась за дверью, и не беспокоило его, а глава «Теней», Александр приходил через тайный ход. Глава тайного отряда приносил Владимиру новые вести, которые могли заинтересовать его и выполнял вместе со своими людьми те указания, которые давал ему его господин. Взамен, они получали достойное и большое вознаграждение, а также, сам Алекс занимал пост младшего советника, чтобы не вызывать подозрений, отчего он почти всегда рядом подле Владимира. — Значит, она стала героем Османской империи, спасши шехзаде Хазретлери от гибели? — Переспросил старший княжич. Младший советник-глава согласно кивнул. — Должно быть, она ждет и от сюда добрых вестей — не дождется. — Ухмыльнулся мужчина, доставая чистый лист бумаги и начиная писать письмо, одновременно отдавая приказ Александру. — Пусть твои люди продолжают следить за делами в империи. Все последующие указания ты получишь позже. Задуманное потерпело крах. Теням не сразу удалось узнавать о происходящем в Топкапы и дворце в Манисе, пришлось очень долго искать всевозможные пути достижения цели. Владимиру оставалось лишь ждать, но, уже дождавшись, он получил не самые добрые вести от подручного — покушение удалось, но избавиться от Эмилии не вышло, пришла подмога в лице стершего и главного престолонаследника Османов — Мустафы. Сын султана вовремя появился к Эмилии, но никак не вовремя для княжича и его подручных. Регент Валахии был зол, но вовремя одернул себя и смог сдержать гнев. После всего произошедшего, Владимир еще и письмо от шехзаде Хазретлери получил, в котором было предупреждение, и в тоже время, угроза для княжича. «Княжич Владимир то, что Вы совершили и как поступили по отношению к женщине, сестре — низко для мужчины и брата. По просьбе княжны, в этот раз, я скрою сие преступление, не подниму по нему вопрос у Повелителя, но и не забуду, и коли что-то подобное повториться — ни Вас, ни Ваших подручных ничего не спасет. В случае неповиновение и не прислушивание к моим словам — будьте готовы отвечать за свои поступки». — Говорилось в послании после формальности. Впрочем, частично княжич прислушался — он не устраивал покушений на сестрицу-княжну, а лишь пустил сплетни, которые могли причинить дискомфорт Эмилии. И они причинили. Правда, ситуация развернулась в куда больший объем и об романе между валашской княжной и наследником престола Османов судачили очень многие округи империи и даже встречались за ее пределами. И пока княжич Николай, любимец младшей и старшей сестер, отправился к отцу, чтобы тот пояснил ситуацию, младшая княжна Теодора пришла к старшему брату. Теодоре было четырнадцать лет, как и ее брату-двойняшке, но она была совсем не похожа на своих родственников, благодаря чему в столь молодые года получала много внимания от противоположного пола. Ее серые глаза искрились добротой и нежностью, а легкие веснушки на мягком личике придавали ей особого очарования. Каштановые волосы с рыжеватым отливом всегда были заплетены в элегантную прическу, а платья подобраны так, что никто не мог отвести своего взгляда. Девушка была образована не хуже братьев и сестры, но больше предпочитала проводить время за чтением романов и написанием своих небольших рассказиков. Она, плавно как лебедь, вошла в кабинет брата-княжича и, поклонившись, обняла его, и Влад ответил на теплые объятия Теодоры. — Тео, не ожидал тебя встретить сейчас. Ты ведь была в библиотеке. — заметил княжич, опускаясь вместе с девушкой на диван. — Да, я буквально только что оттуда. — Коротко кивнула Теодора, заглядывая в глаза старшему брату и стараясь подобрать верные слова. — Брат, я пришла к тебе не просто так — кое-что меня тревожит и оставляет в недоумении. — И что же это? — Сестра Эмилия. Сколько ходит о ней сплетен, что режут слух. Никто не имеет права судачить о благородной семье княжеской крови, ведь так? Ты сам говорил это мне. — Произнесла младшая княжна, а Владимир лишь закатил глаза. — Теодора, не вмешивайся в то, что не требует твоего внимания. Эмилия сама виновата, что очерняет свою, семьи и шехзаде репутацию. Она виновата — ей и разгребать все. — Но братья и сестры должны помогать друг другу! — Возразила девушка, с надеждой смотря на мужчину. — Нужно опровергнуть все слухи и…. — Нет, княжна Теодора. — Владимир резко встал с мягкого дивана, развернувшись спиной к младшей сестрице. — Я все сказал — сама виновата, что создает себе и окружающим проблемы. Княжна Эмилия всегда твердила, что уже взрослая и сама решает, что ей делать, так вот пусть и поступает по-взрослому. Теодора поняла, что она бессильна перед Владом, и лишь встала с дивана, направляясь к двери. Ох, если бы она была такой же, как ее старшая сестрица, и тогда, возможно, она смогла бы помочь или переубедить старших. Юная княжна остановилась лишь на секунду, встретившись взглядом с братом и промолвив: — Ты жесток с сестрой, и в глубине души, осознаешь это. — У меня уже давно нет души, Теодора. С самого момента появления Эмилии, у меня не осталось ее. — Холодно ответил Владимир, после чего, младшая княжна ушла, будто и вовсе не появлялась в его кабинете. Постояв еще немного, мужчина отправился к отцу, встретив по дороге Николя — парень бросил на него осуждающий и разочарованный взгляд, проходя мимо молча. Княжна Эмилия должна была вернуться, но и тут ее чувства одолели здравый рассудок, и она осталась вместе с шехзаде Мустафой, выйдя за него замуж, и сделав то, чего не ожидал никто. Она отказалась от семьи. Княжна написала отказ об родстве с семьей, получив на это разрешение Повелителя, и на бумаге, была его печать, что делала сей документ действительным. Теперь, ни она, ни Басарабы не могли ни на что претендовать — она не имела права зваться одной из наследниц княжества, а Князь Басараб и будущий Князь Владимир не имели возможности по указу что-либо требовать от нее, а также считать частью семьи. Все связи были прерваны. Старший княжич даже не знал, выиграл он, или проиграл. Бывшая княжна, ныне Хасеки Султан Мустафы, поддерживала общение только с Теодорой и Николя, и только они знали обо всех ее радостях и трудностях. Через три года, старший княжич стал полноправным Князем — отец скончался холодной зимой из-за осложнений после лихорадки. Этот пост не только возвысил его социальный статус и власть, но мужчина сам возвысился в своих глазах. Теперь, Владимир ни от кого не зависит, и ни от кого не услышит и слова упрека — наконец-то. Хоть Эмилия и разорвала связи с семьей, но из-за ее выгодного и счастливого брака с прямым представителем Османов, руки княжны Теодоры просили многие, но лишь один удостоился назвать ее женой — княжич Молдавии. Да, тогда, несколько лет назад, не до конца опытный Влад отказался иметь что-то общее с молдовцами, но теперь, этот союз казался ему выгодным. Празднования после коронации нового Князя и свадьбы сестры его, шли очень долго, пока княжич Николай отсиживался у себя в покоях — он был пленником в собственном доме. Каждый шаг его контролировался, ведь он после брата имел полное право сесть на престол, ведь тот не имеет ни супруги, ни, естественно, наследников. Но, после одного письма Эмилии, которая приняла ислам и сменила имя на Накшидиль, Николя решил, что пора ему строить свою жизнь и жить ее без страха казни.*** Главная гостиная замка. ***
Мужчина в богатом одеянии сидел за креслом, держа в руке кубок вина, а вокруг него сидели девушки и мужчины из аристократического света, смеясь, и наслаждаясь обществом друг друга. Николя без страха вошел внутрь, направляясь к Князю и кланяясь ему. — Николай! Пришел таки…. Ну, проходи, садись — отведай вина и других угощений. — Предложил Владимир, едва заметив брата-княжича. — Князь, мне бы хотелось поговорить с Вами наедине. — Кивнул, ответив мужчине. — Это не займет много времени. — Что ж, если не долго, то конечно. — Ухмылка с лица Владимира Басараба. Выйдя из шумного зала и зайдя в первую попавшуюся тихие и прибранные покои, пустующие и ожидавшие своих будущих хозяев, Владимир стал серьезным, смотря на уверенное выражение лица младшего брата. — Князь, Владимир, я позвал тебя, дабы уведомить, что покидаю Валахию. Навсегда. — Вымолвил, наконец, Николя. Лицо Влада перекосило в удивлении, но он пересилил себя и успокоился, лишь холодно спросив. — И, куда же ты собираешься отправиться, княжич? Почему решил уехать? — Я оставался здесь только из-за Теодоры и Эмилии — они обе покинули княжество, и оставаться здесь я больше не вижу смысла, Князь Владимир. Куда, спрашиваешь, — Николя впервые за долгое время улыбнулся. — В Стамбул к Накшидиль, а там, я стану в свите Молдавии. Султанша мне письмо прислала, предложила данную должность, и я согласился. Так, я буду ближе к ним. — Почему ты отказываешься от звания княжича и становишься лишь прислугой? — Потому что здесь я хуже прислуги — здесь, я лишь пленник. — Ты слабак, отец оказался прав. — Выплюнул Влад, разочарованно смотря на княжича Николая. — Пусть так. Но я не стал тираном, коим стал ты под руководством покойного Князя. — Оправдался парень. Не «отец», а «покойный Князь». Молодой Князь заметил это различие. Николай всегда был тихим и рассудительным человеком, и будь он хоть немного смелее и увереннее, то он бы стал сильным соперником в борьбе за трон. Все его сестры и братья, имей они более сильный характер, и мужской пол были бы для него помехой в достижении желаемого поста. Помолчав и обдумав о своем, оба брата молчаливо распрощались, и уже следующим днем, Николя покинул княжество, в котором родился и переживал все хорошее и плохое. Только через пару дней, когда все пиры и празднования были закончены, молодой Князь понял, что в своем замке он остался совсем одним. Не было ни брата, ни сестер, пусть одну из которых он не признавал и даже ненавидел, и родителей тоже не было. Он остался совсем одним вокруг обязанностей, что свалились ему на плечи, прислуги, аристократов, а также советников да консулов, что теперь упомянули о надобности наследников, ведь княжич Николай покинул Валахию, и княжество осталось без наследия.*** Личный кабинет Князя Владимира. ***
Ничего не подозревающий Влад стоял у окна с бокалом красного вина — за окном наступила осень. Деревья окрасились в желтые, оранжевые, красные и коричневые оттенки, а дорога немного раскисла из-за моросящих дождей. В самом замке было тихо и спокойно — как в гробнице. Особых новых планов не было, все по списку: подписи документов, подписи документов, обед, вновь кипа бумаг, ужин и сон. И еще на год вперед то же самое. Так думал Владимир, пока один из стражников не вошел в покои с поклоном. — Ваше Величество Князь. — Поклонился мужчина, приветствуя правителя. — Просят Вашей аудиенции. — Кто? — Не поворачиваясь к стражнику, поинтересовался мужчина. — Адела Ионеску. «Ионеску? Где-то уже я слышал эту фамилию» — заинтересовался Владимир, поворачиваясь лицом к мужчине. — Пусть заходит. Через минуту, когда стражник удалился, в помещение вошла высокая девушка, немного ниже ростом, чем сам молодой Князь. Ее густые волосы были убраны в высокую прическу в виде пышного пучка, убранный в дорогую заколку. С мочек ушей свисали длинные серьги, подходящие к ожерелью, что красовалось на женской шее и груди. Платье с пышными белыми рукавами и сине-золотым оформлением шуршало по полу, а сама девушка уверенно направлялась к мужчине, держа ровную осанку даже когда глубоко кланялась. Разглядев наряд незнакомки, Владимир стал смотреть на женское лицо: тонкие и длинные темные брови, классическая форма губ, мягкое черты лица, ровный нос и карие, глубоко посаженные глаза, смотревшие на него как сокол на свою добычу. Адела была не дурна собой и подносила себя подобающе. — Ваше Величество Князь Владимир, я, Адела Ионеску, приветствую Вас. — После поклона, произнес мелодичный, но серьезный и сдержанный голос. — Адела Ионеску, — повторил женское имя Владимир, как бы смакуя его. — Откуда я мог слышать Вашу фамилию, юная леди? — Мой дед ранее служил у покойного Князя старшим советником много лет назад, а отец имел честь присутствовать на Вашей коронации. Сейчас, моя семья временно отошла от дел. — Ответила Адела. — Теперь вспомнил. — Равнодушно ответил Князь, утолив свое любопытство о фамилии нежданной гостьи. — Так, по какому поводу имею честь говорить со столь очаровательной и серьезной леди? — Я бы не побеспокоила Вас, кабы не имела при себе интересное предложение, которое избавит Вас от лишних проблем и беспокойств. — Я внимательно слушаю Вас. — Заинтересованно взглянул и усмехнулся Владимир. — Насколько известно, у Вас нет ни супруги, ни наследников, о чем ходит много разговоров в местной аристократии. — Мужчина скучающе преподнёс к губам бокал с алкогольным напитком. — И если говорить короче, без вступления — я имею намерение и возможность стать Княгиней. — После слов Аделы, мужчина подавился вином от неожиданности. Но даже из-за этого, Ионеску нисколько не смутилась, вполне серьезно смотря на молодого правителя. — Что? — Прокашлявшись и поставив бокал на стол, переспросил Владимир Басараб, при этом удивленно и растерянно усмехаясь. — «Такого уверенного предложения я не ожидал. Обычно все делается наоборот — мужчина делает предложение». — Я предлагаю Вам, Князь, заключить брак. — Бесстрастно повторила Адела, заложив руки за спину, подобно мужчине — тот вскинул брови этому жесту. — Обоснуй это предложение, потому что, если быть до конца честным, я нахожусь в неком недоумении. — Извольте. — Кивнула Адела. — Мне уже девятнадцать, и совсем скоро, мне найдут претендента в мужья и выдадут за него, а я не желаю сего. Поэтому, решила выбрать самостоятельно, без ведома отца, того, кто сможет дать мне то, что не сможет сделать никто другой. Вдобавок ко всему, брак будет выгоден и для Вас — мне уже приходилось брать на себя управленческие обязанности, посему я смогу управлять делами замка, а также, мое здоровье позволяет родить здорового ребенка. — Закончив, Адела посмотрела на Владимира и добавила. — Мой социальный статус в аристократии позволяет стать супругой правителя, а если и нет, кто станет перечить самому Князю? — Складно говоришь. Что на счет образования? — Мое образование не хуже Вашего. Даже лучше, осмелюсь сказать. Владимир задумался, поглядывая на Аделу: красива, умна, смела…. Чем-то цепляет, даже очень. Мужчина отстранился от стола, на который упирался, начиная подходить ближе к смелой аристократке, посмевшей нарушить его покой. Он смотрел на нее сверху вниз, встречаясь с взглядом карих глаз благородного олененка и бесстрашной львицы. В конференц-зал Владимир шел уже не один — его за локоть держала Адела.