Saint's Row

Томми всегда слишком любил Фила. Как могло быть иначе? Это же Филза, блять, Майнкрафт. Храбрый и сильный, с этими огромными крыльями, который могут затмить собой все небо. Уилбур был для Томми практически братом. Почему бы ему не любить человека, который вырастил его брата? Который привел Туббо в его жизнь? Который показал ему, что такое любовь, через стопку украденных у Уилбура писем? … Письма, которые больше никогда не будут отправлены. Потому что Уилбура больше нет. Потому что Филза убил его. (И теперь Фил – это все, что осталось.) Самоубийство – вот окончательное решение суда. Учитывая неустойчивое психическое состояние Уилбура в конце его жизни и обширные травмы Филзы, было… было довольно очевидно, что произошло. Не так сложно обмануть дезориентированного, раненого человека и заставить его защищаться. (И Филза не знал, что он забирает последнюю жизнь Уилбура. Единственными двумя людьми, которые знали об этом, были Техноблейд и сам Томми.) Боги, блять, Филза не заслуживает всего этого дерьма. Он последний человек, который заслуживает того, чтобы его в чем-то обвиняли. Его сын мертв. Но он убил брата Томми. (Брат Томми покончил с собой. Филза просто был пулей, которую Уилбур пустил себе в лоб.) Томми… Томми просто пока старается держаться подальше.. Дом Фила находится в центре города, прямо напротив рыночной площади. Томми, наверное, проходит мимо этого дома каждый день, пока добирается на заседания кабинета министров, но ни разу не удосуживается зайти внутрь. До сегодняшнего дня. Томми поднимается по изящной деревянной лестнице, на подоконниках растут красные розы и васильки, в стену у двери встроен большой почтовый ящик, который можно открыть изнутри дома. Прямо у двери весит колокольчик. Если бы Томми не знал, кто здесь живет, он бы подумал, что это витрина какого-нибудь магазина. Хотя, учитывая, чем сейчас занимается Фил, это даже не так далеко от правды. Томми знает, что именно Филза выполнил большую часть работы по строительству Нью-Л’Манбурга, создав проект города, который сможет пережить наводнения, грозящие теперь стать постоянным спутником города из-за того, что взрыв повредил как катакомбы, так и большую часть системы водоотводов. Но Томми держался в стороне даже когда был частью строительной команды. Он не знал, что может выкинуть, если окажется рядом с Филом, и не стал рисковать. Старик ничего из этого не заслужил. Но Уилбур был братом Томми. И теперь нужно учиться жить с тем, что он оставил позади. Томми издает дрожащий вдох и звонит в колокольчик. Дверь открывает зеленоглазый свидетель в очках. Томми отступает. – Извини, приятель, должно быть, я ошибся домом. Я искал мистера Крафта… – Значит, ты пришел по адресу, – любезно улыбается мужчина. – Меня недавно подселили. Ох. Верно. Томми забыл, что почти у всех теперь есть соседи по комнате. Работы по строительству и восстановлению все еще ведутся, далеко не все завалы пока что удалось разобрать, поэтому жилья на всех не хватает. Томми повезло улучить для себя маленький личный домик (хотя можно сказать, что и у него есть сосед по комнате, учитывая, как часто Туббо оккупирует его диван), но, похоже, у Филзы не было такой привилегии. – Да… Я так и знал, – говорит Томми - как истинный лжец. – Он сейчас дома? Свидетель хмурит свои черные брови. – Он должен быть наверху. И судя по звуку, не один. Раздается какой-то грохот и почему-то из всех возможных людей именно Туббо высовывает голову из двери наверху. Туббо много общается с Филом. Он проводит с Филом половину того времени, что не торчит на заседании кабинета министров. Или у Томми. Или у Квакити. (У него вообще есть дом?) Так что это не удивительно, что Туббо здесь. Просто Томми очень бы не хотелось, чтобы Туббо был здесь именно сейчас. – Привет, Томс, – растерянно окликает его рамлин. – Фил! Томми здесь! – Томми? – Доносится голос Филзы из комнаты, когда Туббо начинает спускаться по лестнице. – Ты никогда раньше не заходил. Что-то не так? – Все так. Я просто… хотел поговорить? – Я спущусь через клик. – Светлая макушка Филзы мелькает наверху, когда он обращается к своему, э-э… соседу по комнате. – Спасибо, что открыл дверь, Джефф. Возвращайся к своим делам, я не хочу отрывать тебя от работы. Джефф пренебрежительно пожимает плечами и быстро скрывается за дверью в западной части гостиной. – Я внизу, Фил, – кричит Туббо. – Поставить чайник? – Я сам, – настаивает Филза. – Перекуси пока, а то ты сегодня весь день на ногах. Туббо кивает и хватает коробку крекеров, он смазывает их таким количеством медового масла, что на это почти больно смотреть, после чего засовывает это себе в рот. Просто заглатывает как какая-то змея, даже не поморщившись. Это самая отвратительная вещь, которую Томми когда-либо доводилось видеть в своей гребаной жизни. В общем, классический Туббо. Наш уважаемый президент Андерскор, все дела. Филза, возможно, почувствовав ужасающие страдания Томми, вынужденного на это смотреть, наконец-то сам появляется на лестнице. Несколько ворон пролетают вперед него, садятся на стол и тихим любопытством оценивают закуску Туббо. И потом Фил просто подходит к ним и… – Черт возьми, твое лицо похоже на треснувшую жеоду, – удивленно вскрикивает Томми. Туббо давится своим последним крекером (как он этого и заслуживает) и бьет себя в грудь кулаком, чтобы совладать с приступом кашля. – Черт возьми. Ты не можешь говорить такое дерьмо раненому человеку! – Что? – Ощетинивается Томми. – Мы же оба об этом подумали! – Я имею в виду, да, но… но… – Туббо забавно шевелит ушами и надувает щеки. – … да пошел ты! – Продолжай Томми, - вмешивается Фил. – Пожалуйста, продолжай говорить о том, что мое лицо похоже на расколотый цветной камень. Никто кроме тебя не удосужился объяснить мне, как я сейчас выгляжу. – Я имел в виду… Я говорил это в хорошем смысле, - немедленно отзывается Томми. – Это не выглядит уродливо. Оно даже блестит. Как будто у тебя на лице аметистовые жилки. Филза приподнимает бровь и прикладывает ладонь к щеке, прослеживая шрамы кончиками пальцев. – Ха. – Он усмехается. – Хорошо! Он чирикает в сторону своих ворон, одна из них запрыгивает ему на плечо, и вдвоем они ковыляют к плите. Ворона наклоняет голову и внимательно прищуривается, наблюдая за тем, как Филза засыпает чайную смесь в заварник. Сам старик прикрывает слепые глаза с легкой улыбкой на лице, покрытые тонкие трещинами рога осторожно вертятся из стороны в сторону. Туббо упоминал, что глаза Фила пострадали после взрыва, но с тех пор как его забрали в больницу, до Томми не доходило никаких конкретных вестей. Теперь он с каким-то гипнотическим недоумением наблюдает за тем, как в крыльях Фила, среди потрепанных перьев мелькает нечто похожее на глаза. И… – Откуда у тебя, блять, хвост? – Растеряно бормочет Томми. – Клянусь, раньше у тебя не было хвоста. – Что? – Длинный хвост, покрытый черными перьями, волочится по земле, большое пятно в виде голубого глаза красуется на его расширяющемся конце. – Ах, это. Да, это в новинку. Мои крылья мутировали, чтобы это, блять, ни значило. Мы с доктором пришли к выводу, что это своего рода компенсация после всех повреждений. Томми фыркает. – Хвостза. Туббо запихивает себе в рот еще один крекер с маслом. – Почему ты здесь? – Обвиняюще спрашивает он. – Ты должен быть на работе. – Ты должен быть на работе, – любовно напоминает ему Томми в ответ. – Сука. – Ублюдок. – Придурок. – Вы закончили? – Устало спрашивает Филза. – Большой Кью хочет поговорить с тобой, – Быстро выпаливает Томми, опережая следующее оскорбление. Туббо вскакивает со своего места. – Черт возьми, я совсем забыл о Квакити… – Он заглатывает еще один крекер. – Я… Я загляну позже, Фил, хорошо? Я обязательно приведу Фанди на ужин! Филза моргает, прежде чем повернуться в сторону Туббо и нерешительно помахать рукой. – Хорошо, приятель. До встречи. Туббо выпрыгивает за дверь, напоследок громко захлопывая ее копытом. – Мне стоит знать о еще каких-нибудь гостях, или в доме только мы и Джефф? – Спрашивает Филза. Туго перевязанный рог медленно поворачивается, словно пытаясь просканировать все части комнаты. – Мне сложно отделять пространство дома от улицы, пока рога все еще восстанавливаются. А на главной площади всегда так много людей. – Только ты и я, – отвечает Томми. – Послушай, Фил, я… Он смотрит на лазуритовые карандаши, разбросанные по всей кухне. Он смотрит на трость, забытую у двери. Он смотрит на пустые бутылки из-под зелий и смотрит на трясущиеся израненные крылья. – Как ты? – Тихо спрашивает Томми. Филза издает короткий смешок. – Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Фанди и Туббо и так постоянно ждут, что я вот-вот свалюсь в обморок. Это не твоя ответственность, приятель. Руки Фила дрожат, когда он достает чашку из шкафчика. – Я не сержусь на тебя, – быстро добавляет Томми. – Боги, ты последний человек, на которого я буду злиться из-за всего этого дерьма. Я просто… Филза включает плиту и ставит чайник на огонь. – Тебе не нужно нянчиться со мной. Мы почти не знаем друг друга. Ты сам это прекрасно понимаешь. – Мы… но мы же не должны оставаться друг другу незнакомцами, - нерешительно говорит Томми. – Верно? Когти Фила впиваются в край стола. – Ты тоже скучаешь по нему, – Выдыхает Томми. – Мы оба… И мы оба остались здесь, разбираться с тем, что он оставил после себя. Поэтому, я… это… ммм… Я любил его, я любил его как брата, он вырастил меня, а теперь его больше нет, и я не знаю, что делать, Я НЕ ЗНАЮ, КАК Я ДОЛЖЕН ЖИТЬ БЕЗ НЕГО… – … Не хочешь сходить куда-нибудь перекусить? – Неловко предлагает Томми. Филза пристально смотрит на него. А потом смеется… разражается этим странным вороньим карканьем, как и всегда. – Вау, хорошо, – Фыркает Томми. – Ауч. – Нет, прости, дело не в этом, просто… – Филза хихикает. – Это все было затеяно ради того, чтобы пригласить меня пообедать? – Почему нет? Филза усмехается, опуская взгляд на свои руки. – Хорошо. Я могу с этим жить.