Я пришел к тебе с миром

...Да, дети. Ваш пра-пра... и еще много раз прадедушка жил в далекой-далекой стране за бескрайней соленой водой. Переплыть ее можно только на огромной железной лодке с гладкими бортами... ...Это путешествие длится так долго, что два поколения ваших предков успело родиться, качаясь на волнах и учась прятаться от злого человека в черном фартуке с тяжелой острой железкой в руках. Ваши предки жили в мягком гнезде из тряпок в большом пластиковом ящике. Ели сухое зерно в холщовых мешках и длинные сушеные палки мяса с острыми пряностями, отбивавшими их острых нюх. Поэтому некоторые из них потом не могли учуять отраву, которую злой человек в черном фартуке рассыпал на их тайных тропах... ...Или попадались в ловушки, которые он расставлял возле мешков с зерном или висящих под потолком мясных палок. Палки висели на длинных промасленных веревках с грубыми жесткими волосками, больно коловшими нежные розовые лапки ваших предков. Бедные невинные создания... иногда они не выдерживали боли, скользили, срывались и падали с большой высоты прямо в расставленные внизу ведра с водой со скользящими крышками-перевертышами, из-под которых не возможно было выбраться изнутри, даже если плыть изо всех сил и выпрыгивать из воды, ударяясь головой о тонкую смертоносную преграду. Много ваших старших братьев и сестер бесславно утонуло так, пытаясь всего лишь найти себе кусок на пропитание. Это были очень жестокие и опасные времена. Потому что рядом были еще более жестокие и опасные люди... ...Ваш пра-пра... и еще много раз прадедушка завещал нам любить людей, общаться с ними и всегда доверять им. Но еще ни один потомок этого славного и глубоко уважаемого всеми нами патриарха никогда, ни разу, ни при одной встрече не видел ничего хорошего от этих ужасных и злобных лысых кожаных великанов, населяющих два мира по обе стороны бескрайней соленой воды... ...То путешествие пережили не многие. Несмотря на то, что ваши старшие братья и сестры десятками рождались на корабле, до своей новой родины смогли добраться всего несколько молодых мышат, каким-то чудом избежавших отравленной еды и водяных ловушек коварных и страшных людей... ...Да, для нас опасны кошки и собаки, птицы и змеи. Но более всех этих хищников, любящих сожрать неосторожную маленькую пушистую мышку с нежным мягким носиком и большими круглыми глазками... да, как у тебя... и у тебя... и у тебя, маленький... опасны и ужасны именно они - люди... ...Никогда не доверяйте ни одному человеку. Пра-пра... и еще много раз прадедушка ошибался, когда учил ваших предков, что люди - наши друзья. Что мыши и люди могут жить рядом в мире и согласии, разговаривать друг с другом и понимать друг друга. Увы, время и печальный опыт ваших предков наглядно показал, что люди не понимают нас. Люди не умеют разговаривать. Люди нас даже не пытаются съесть, они нас просто убивают для развлечения. Жестоко, иногда с громкими оглушающими криками, брезгливо отряхиваясь и отмываясь даже от случайного соприкосновения с очаровательным мягким, пушистым и безобидным комочком счастья... да, таким как ты, милый... ...Что было в нашем новом доме? Нет, мы оказались здесь далеко не сразу. Прошло еще очень много времени, родилось и умерло еще очень много поколений, прежде чем вы, мои родные, появились на свет из маминого животика в этом уютном теплом гнездышке... ...Нет, ваш папа больше не вернется. Мы были из разных пометов, ваш папа был старше вашей мамы. Он был настоящим храбрецом и героем... да, лапушка, ты тоже таким будешь, когда чуть-чуть подрастешь... ...Однажды ваш папа спас вашу маму. Он кинулся на ужасную оскаленную морду собаки, которая зажала вашу маму в угол, придавив ее хвост своей огромной тяжелой когтистой лапой. Мама уже попрощалась с жизнью, но один великий и несравненный мышь с громким боевым кличем прыгнул прямо на морду этого чудовища! И вцепился всеми зубами и когтями в его нос, заставляя оглушительно завизжать и закрутиться на месте, забыв о вашей маме. Глупое злобное чудовище потом долго еще вертелось на месте и било себя лапами по носу, заставляя себя же визжать еще громче и испуганнее, не понимая, почему ему становится все больнее. А мы с вашим папой давно убежали и долго смеялись от радости, что смогли пережить эту эпическую схватку с монстром. А потом на свет появились ваши старшие братики и сестрички, да. Те самые, что сейчас ушли на охоту за сушеными корочками и сочными огрызками овощей в ближайшие ящики изобилия во дворе нашего дома. В подвале которого мы все с вами живем, как жили многие поколения ваших предков. После того, как переплыли большую соленую воду и успели попутешествовать много где на этом краю земли... ...Куда все-таки пропал наш папа? Ай, какой умненький мышонок! Подрастешь, заведешь свое гнездо, будешь потом рассказывать своим деткам историю нашего рода и пра-пра... и еще много раз прадедушки. А пока кушай хорошо и запоминай все, что рассказывает вам мама... * * * * Куда пропал папа, Элли узнал много позже. Дней через десять, когда их гнездо нашли и напали большие черные безмозглые крысы. Они не умели говорить, ничего не понимали и просто яростно нападали, щелкая кошмарными, раз в несколько больше, чем у самой взрослой и упитанной мыши челюстями. Они и сами были в несколько раз больше любой взрослой мыши. Их острые большие уши топорщились, ловя каждый писк перепуганной беспомощной детворы, а красные злые глаза горели ненавистью и голодом. Семье Элли бежать было некуда. Да и времени не было, потому что нападение случилось слишком внезапно. Оно было слишком быстрым и яростным, чтобы смог уцелеть хоть кто-то из маленьких серых безобидных и слабых жителей гнезда. Мама, ласковая и добрая сказочница, умерла первой, безнадежно и до последнего стараясь закрыть собой самых маленьких, таких как Элли. Старшие пытались ей помочь, но их тоже моментально разорвали в клочья прямо на глазах малышни. Элли не знал, как ему удалось уползти, цепляясь за все подряд слабыми коготочками на дрожащих мягких лапках. Из того кровавого, липкого, в клочьях шерсти и скользких фрагментах внутренностей месива, все еще остро пахнущего его семьей. Когда чужие огромные клыки с жадным урчанием, давясь, перемалывали то, что осталось от его сестер и братьев, он, поджав круглые розовые ушки и широко вытаращив полуслепые от ужаса черные бусины глаз, все полз и полз вперед по какой-то ржавой, грязной и мокрой трубе, слишком узкой для самой маленькой из черных убийц, но вполне достаточно широкой для одного перепуганного тощего подростка, забывшего обо всем кроме последнего испуганно-отчаянного предупреждающего крика матери: "Бегите!!!!" Их отец погиб так же. Еще до рождения Элли и его теперь уже не существующих сестер и братьев последнего помета. Нет, мама так и не стала рассказывать малышам, что случилось. Но Элли слышал, как тихонько сплетничают старшие. Они уже родились и жили в другом, старом гнезде, когда такие же дикие черные крысы выследили их убежище и собирались напасть, чтобы сожрать всех. Тогда папа успел вычислить крысиного разведчика первым... он было очень умным и смелым, их папа. Он успел предупредить маму и отправить ее, беременную вместе со старшими детьми запасным путем отхода в другое теплое и защищенное убежище, разумеется, подготовленное ими заранее. Мама не могла остаться с ним, ей нужно было довести семью до безопасного места. Ей нужно было беречь еще не родившихся детей. А папа остался их прикрывать у старого гнезда, отвлекая уже мчавшихся за легкой добычей крыс. Чтобы они не выследили остальных, пока те убегают и путают следы в бесконечных трубах и каменных пещерах. Если бы мама не была беременна... если бы младшие того помета не были слишком малы... Мама, конечно, сразу же бросилась за папой, едва устроив семью в новом гнезде под боком большой теплой трубы, завернутой в толстый слой колкой, - апчхи!, - стекловаты и вкусно пахнущего упругого рубероида. В очень дальней и закрытой почти со всех сторон пещере, текущая грязная вода по краям входов которой отбивала все запахи для возможных хищников. Но она опоздала. А потом на новом месте родились новые малыши. И пока у них не открылись глазки и не отросла густая пушистая шерстка, старшие - уже считавшиеся взрослыми и добытчиками маленького мышиного клана - иногда слишком беспечно болтали о разном, не думая, что мелкие слепыши могут их услышать и понять. Элли услышал. А потом та же черная стая красноглазых убийц выследила их новое гнездо... и все повторилось. Но теперь из выживших остался всего лишь один мышиный подросток, едва научившийся бегать и смотреть на темный мир подвальных пещер недавно открывшимися черными круглыми глазками. * * * * На самом деле обычные нормальные мышата обрастают мехом на десятый день жизни, а глаза у них открываются уже к концу второй ее недели. И к концу третьей мышата становятся достаточно взрослыми, чтобы покинуть материнское гнездо и жить самостоятельно. Свое собственное гнездо и семью они могут завести примерно через полтора месяца с момента рождения. Если выживут. Семья Элли обычной не была. Если обычные неразумные и не говорящие дикие мыши живут примерно полтора-два года, то все потомки пра-пра... и еще много раз прадедушки Элли жили до пяти, а то и больше лет. Конечно, если у них получалось избежать голодных клыков хищника и найти себе сытное пропитание. Что обычно было не такой уж и сложной проблемой, потому что все предки пра-пра... и еще много раз прадедушки Элли были... разумными, когда-то очень давно по мышиным меркам выведенными в одной очень секретной и далекой лаборатории специально для каких-то еще более секретных и никому из мышей не понятных экспериментов. Сам досточтимый пращур в какой-то момент получил возможность осознавать окружающее, думать, анализировать и даже вести длинные разговоры с одним из сотрудников той самой лаборатории. Чем с удовольствием и воспользовался, значительно расширив свои знания и получив гораздо более широкие представления о большом мире за пределами лаборатории, чем это было бы свойственно и сообразно простой лабораторной серой мыши. Потом его многочисленное потомство тоже каким-от чудом заразилось разумом. И далее, продолжая снова и снова размножаться и скрещиваться между собой - люди в лаборатории называли это "инбридингом" и много говорили о "гомозиготных генетических линиях с усиленными аллелями", "сохранении и развитии разумности, высокой продуктивности и жизнеспособности спонтанным гетерозисом" и еще многими другими длинными словами, значения которых последние поколения потомков глубокоуважаемого пра-пра... и еще много раз прадедушки уже не помнили, хотя сами слова и историю почтенного предка не забыли - сохраняя ее и собственную разумность из поколения в поколение, передавая детям от родителей и наказывая когда-нибудь передать дальше всем, кто будет способен говорить и понимать. * * * * Но теперь из всей семьи и клана досточтимого пра-пра... и еще много раз прадедушки маленький Элли остался один. Последний.