Система "Как-выжить-в-магической-школе"

Мобэй снова был хмурый и невыспавшийся, недовольно поглядывающий на хоть и обеспокоенного, но все-таки пребывающего в радостном предвкушении Бинхэ с корзинкой, полной свежей выпечки, в руках. Едва поздоровавшись, Мобэй молча двинул к больничному крылу. Бинхэ что-то говорил о том, как надо себя вести в таких случаях, что говорить, но Мобэю было явно не до него: тягостное, нехорошее чувство, поколебавшее его поистине ледяную невозмутимость, все еще терзало и мучило его. Но, стоило ему издалека разглядеть фигуры близнецов Шэнь, как его плечи сами собой развернулись, а на губах снова заиграла холодная усмешка. Впрочем, все определенно было не так. Если видеть Шэнь Цзю в ярости было все равно чем-то ожидаемым, то вот видеть обычно невозмутимого Шэнь Юаня опухшим от едва сдерживаемых слез ему еще не доводилось. И сейчас он стоял, уткнувшись в плечо еще одного их приятеля, - семикурсника с факультета Цилинь, Му Цинфана, который часто «обитал» в больничном крыле, и ему даже доверяли делать перевязки, готовить отвары и настойки и помогать работникам. Бинхэ от этой картины чуть не выронил корзинку из рук. Юань наконец заметил их приближение. Все еще всхлипывая, он бросился на Мобэя и начал бить его веером, который на деле оказался чем-то укрепленным и явно был боевым. -Ай, ты что творишь, прекрати! -Ты! Как ты посмел сюда заявиться? -Юань, Юань, мы пришли проведать Цинхуа, - попытался вклиниться Бинхэ. -Юань, смотри, он нам поесть принес! Уууум, как вкусно, попробуй! - без спросу выхватив булочку из корзинки, Цзю впился в нее зубами, а потом ткнул ей же в лицо Юаня. Тот, на удивление, послушно открыл рот и откусил от неожиданного угощения. Бинхэ даже не стал возмущаться: Юань хотя бы так начал есть. Молча вытащил бутылку с соевым молоком и протянул братьям. -Спасибо, А-Ло, как обычно, очень вкусно! Как ты вообще можешь общаться с этим недоразумением? -Да что я сделал? Бладжер отлетел случайно! - решил Мобэй «держать лицо» до конца. -Случайность - это то, что ты вообще доучился до шестого курса, тупица ты непроходимая! - взвился Цзю. - Конечно, ты ничего не сделал, когда Цинхуа пострадал, закрыв тебя собой! -Что? Ты про тот случай на третьем курсе? У него просто мозгов не хватило парировать удар! -Так ты реально не помнишь? Вас подкараулили пятикурсники, и один ударил проклятием, очень редким, изобретенным одним Пожирателем смерти во время Второй магической войны в Европе. Цинхуа тогда бы и не смог ничего сделать, к тому же ринулся защищать тебя. В него ударила молния пурпурного цвета, и нанесла повреждения, которые были не заметны снаружи. -А по-моему, не так сильно он пострадал, просто в обморок грохнулся от страха. -Нет, Мобэй, Юань правду говорит. Его тогда долго лечили, он принимал с десяток отваров каждый день, но не долечили видимо, кости так и остались хрупкими. На тебе же не было ни царапины, - подтвердил Му Цинфан. -Из-за этого его здоровье пошатнулось настолько, что даже физические нагрузки он еле выдерживает. Как еще ему удаётся боевой магией неплохо владеть… А ты, безмозглый кусок льда, его еще гнобить вздумал! - Шэнь Цзю выглядел грозно, даже кусочек от очередной булочки откусывая со зверским взглядом. -Не мечи бисер перед свиньей, - коротко подытожил Юань. - Он все равно не поймет. Так что после удара бладжером у него сломано несколько ребер, переломы рук и ног. Вчера его всю ночь лечили костеростом, хочешь его вопли послушать? Их не заглушали даже охранные заклинания. С этими словами Юань достал открытку-кричалку, которая вопреки своему названию, была настроена на пониженный звук. Коридор заполнили вопли Цинхуа. Мобэй попытался абстрагироваться, закрыв глаза, но за эти несколько долгих минут непрекращающихся, мучительных, разных в своей одинаковости воплей он понял, что будет преследовать его в кошмарах… -И что с ним дальше будет? -Его пока переводят на домашнее обучение. Остатки старого проклятья так просто не уберут. К тому же из родных у него только не совсем адекватная бабуля, я не знаю, как он справится. -Я не знал, что все так серьезно, - буркнул внезапно Мобэй. -Конечно, ты не знал. Ты вообще на кого-нибудь, кроме себя, обращаешь внимание? Вали отсюда, придурок! Слушай, Ло, тебе надо поучиться у него, как вести себя как полный имбецил, когда ты делаешь вид, что тебе требуется помощь моего брата, а то плохо получается! - Шэнь Цзю демонстративно отвернулся от них. Мобэй и Бинхэ ушли. Сразу же в этот день они попытались узнать подробности той истории на третьем курсе. Однако их расследование не увенчалось успехом. Врачи наотрез отказались комментировать тот случай. В архиве школы, куда они пробрались под покровом ночи, запись была только о самой стычке и о наказании для тех пятикурсников, которые попали проклятьем в Цинхуа, который все же по описанию заслонил Мобэя. Бинхэ опять обратился к братьям Шэнь, но те заявили, что и так сказали все, что знают. Помощь пришла неожиданно от Му Цинфана: он всеми правдами-неправдами выведал у врачей, что Мобэя после стычки подвергли заклинанию Обливиэйт. Обычно это заклинание вызывало амнезию, но тут ему не просто стерли воспоминание, а еще и внушили другие эмоции, чтобы никто и не подумал поднимать заново подробности этого дела. Цинхуа же получил лечение только в Фэнхуан, где от проклятья полностью его так и не излечили, и молча терпел последствия несколько лет. Обо всем знал только Юань, который проговорился только сейчас. -А почему ему не оказали помощь, как малообеспеченному? - не унимался Бинхэ. -В тот год магическое правительство менялось, и руководство школы тоже сменили. Не очень хорошее было время, поэтому все спустили на тормозах. Потом, конечно, ему выдавали укрепляющие отвары, но причину так и не искоренили. А теперь травма все усугубила. -Что с ним теперь будет? -Не знаю, пока новостей нет. Бинхэ с присущей ему любезностью поблагодарил Му Цинфана и поспешил к опять впавшему в анабиоз Мобэю. Юань теперь его сторонился, устыдившийся, к тому же, своей истерики, но с новой информацией Бинхэ уже знал, как вернуть его расположение… Путем немыслимых ухищрений (начиная от новых вкусностей, заканчивая показушными провалами на уроках зельеварения, стоившими ему части его роскошной шевелюры), он опять начал общаться с Юанем, а заодно и с Цзю. Когда близнецы узнали про изменение воспоминаний, они проявили недюжинный интерес и даже предложили свою помощь. Мобэй поначалу даже их побаивался: было как-то тревожно сидеть неподвижно, пока два абсолютно идентичных человека направляют на тебя свои палочки, шепча необходимые заклинания. Так как Юань был правшой, а Цзю - левшой, у Мобэя создавалось впечатление, что он находится в каком-то странном Зазеркалье, сказке, про которую ему когда-то рассказывал Цинхуа. С вернувшимися воспоминаниями легче не стало: поначалу все путалось в голове, он с трудом отделял истинные воспоминания от ложных, тогда он стал записывать мысли в дневник, отслеживая причинно-следственные связи. Это помогало восстановить большую часть всей картины прошлого. Время шло, однако однокурсники не забывали его «шутки». Преподаватели, конечно же, оправдали его поступок, но воинственно настроенные ученики факультета Дракона все равно кидали на него враждебные взгляды, а некоторые, как, например, брат и сестра Лю, даже могли «случайно» метнуть в него заклинание или толкнуть плечом. Как оказалось, Цинхуа на факультете Дракона ценили. К тому же Лю Минъянь не успевала писать все необходимые статьи для школьной газеты, что тоже было весьма ощутимо. Вопреки сложившемуся общественному мнению, Мобэю не было все равно. Он даже попытался отправить материальную помощь Цинхуа: он специально вызнал его адрес и отправил по нему чек, с сухим пожеланием выздоровления. Почувствовал себя благодетелем и меценатом, однако это ощущение не продлилось долго, потому что чек ему вернули, порванный на мелкие клочки. Мобэй был в полном замешательстве: деньги с детства решали все. Когда его отец или дядя «заглаживали вину» перед ним, то просто покупали ему очередную «хотелку», и все. Зайдя в спальню и громко хлопнув дверью, он от расстройства и злости плюхнулся на кровать, заметив небольшую книжицу на тумбочке рядом с кроватью Бинхэ. Он схватил ее и начал бездумно листать, чтобы отвлечься. Пришел в себя он, когда дочитывал главу о… Поцелуях?! Что это вообще за литература? Надо же, что хранит Бинхэ рядом с постелью и что перечитывает перед сном. Надо было привести мысли в порядок. Мобэй схватился за магловский учебник по менеджменту, но не смог сосредоточиться. Вспомнил про очередное эссе по истории магии. Побрел в библиотеку. Ноги сами привели его к столу в дальнем углу, который обычно занимал Цинхуа. Сколько же часов он провёл здесь, за выполнением бесчисленных домашних заданий, на первых курсах с Мобэем вместе. А ещё отсюда, как оказалось, открывался чудесный вид на лес за окном… Мобэй провел кончиками пальцев по потертой столешнице, не сразу, но почувствовав след магической защиты. Провозившись довольно долго, он снял защитные чары и обнаружил небольшой тайник. Там были сделанные мелким почерком Цинхуа наброски статей, список моделей магловских ноутбуков и пара глав какой-то истории. В ней не было ни начала, ни конца, но она повествовала о каких-то заклинателях, которые боролись с демонами, борьбе между кланами самих заклинателей и… Любовной линии между двумя мужчинами! Да чтоб тебя! И тут эта вездесущая любовь. Как будто ему Бинхэ не хватает… Внезапно Мобэй почувствовал укол совести за то, что взял чужие вещи без спроса. Он сложил все обратно и запечатал тайник. Эссе он так и не написал. Вернувшись в комнату, он, не раздеваясь, рухнул на кровать и уснул… …Он опять был в библиотеке. Только не один, а с Шан Цинхуа, который рвал его чек на клочки и кричал: -Мне не нужны твои подачки! Ты сам меня выгнал из школы! Радуйся! -Но я не хотел… -Ах, ты не хотел?! А чего ты хотел?! Дай, угадаю. Это шутка? Или ты мне указал на мое место? В самом низу, да? -Нет, я не это имел в виду… -А что, Мобэй? У тебя действительно вместо сердца кусок льда? Идиот с ледышкой вместо сердца… Тут уже Мобэй не выдержал. Он схватил Цинхуа за предплечья, грубо встряхнул и встретился взглядом с полными гнева светло-карими глазами. От неожиданности Цинхуа замолчал, приоткрыв рот, вдыхая поверхностно и часто. Взгляд Мобэя спустился ниже, на дрожащие после гневной тирады губы, к которым он прижался поцелуем, невзирая на попытки вырваться. Незнакомые чувства переполняли его. Он проснулся, подскочив на кровати. Как же сильно он погряз в этом всем…