"Я доверяю тебе техники кукол. Не посрами это дело."
------------------------------
Жизнь довела до того, что захотелось снова умереть и переродиться уже какой-нибудь мелкой животинкой. Чтоб был незаметным и окружающие меньше доставали. Хамелеон - как вариант. Чей-то непрошенный взор соизволил упасть на тебя? Не беда, слейся с пространством! –Ты ведь прекрасно знаешь, что я не люблю повторяться,—ещё одна приглушённая фраза стала причиной обречённого закатывания глаз. Этот шизанутый представитель великих и ужасных каким-то магическим образом оказывается не в то время и не в том месте. И именно там, где Хосино.—Садись, раз пришёл. –Не, я лучше пойду. Не буду мешать.. –Это была не просьба. Сядь. "Ой ля-я-я...Так бы и удавил." Что ж, тихо ретироваться не получилось. Пришлось как можно непринуждённее развернуться и, немного помявшись, осторожно опуститься рядом. Ну, как рядом..Не считая того, что между ними расстояние почти в целый метр, это очень даже близко. Учиха хмыкнул, тоже подметив то, как тот его сторонится. "Почему бы просто не ответить отказом? Возьми и громко скажи уверенное 'нет'! Но, чёрт побери, этот хмырь терроризирует меня! Как же хочется послать глубоко и надолго.." Пока тихо пыхтел себе под нос, даже не заметил, как масочник потерял к нему всякий интерес и, повернувшись обратно, разглядывал коралловое небо. Надо же, неужели действительно пришёл не планы злодейские строить, а просто полюбоваться красками природы? Сидит, свесив вниз ноги, ладони сложены в слабый замок и тоже в подвешенном состоянии, оперевшись локтями о колени. А ещё сутулится безбожно. Спустя довольно-таки продолжительное время поймал себя на мысли, что сам искоса пялится на Учиху. В принципе, последний как-то и не возражал особо. Вот сложно ему всегда быть таким молчаливым и перестать при каждом удобном случае кошмарить Хосино? –Пейн тебе уже выдал миссию? Счастье длилось недолго. –Да,—вышло суховато. Снова тишина. –С кем? "Ни за что не поверю, что ты не в курсе того, какие приказы отдаёт Нагато. Если сказать нечего, то и говорить не надо, тьфу." –С Итачи и Кисаме. В ответ раздался неопределённый смешок. Макото нахмурился, не до конца понимая, что в сказанном им тот нашёл такого забавного. –Вот как,—всё такой же насмешливый голос, выводящий из себя. Чернявая голова повернулась в его сторону, а глаз в щели, казалось, пристально наблюдал. –Что смешного? –Ну как же,—опёрся подбородком о руку—Ты, должно быть, вне себя от радости. Наконец выдали миссию с желанным напарником. Или я не прав? Он и в прошлый раз вскольз подколол насчёт их с Итачи связи, и сейчас не преминул намекнуть. То ли его забавляет это, то ли преследует другие мотивы - неясно. Но понятно одно - делает явно для того, чтобы позлить оппонента. Конечно, стоило бы вспылить, огрызнуться, или вообще начать отрицать, но ни один из вариантов не обеспечит дальнейшее спокойствие. Это только раззадорит Учиху. Поэтому решено было парировать максимально флегматично. –Ага, сам не могу поверить своему счастью. Неужели Лидер умеет мысли читать? Как он узнал моё желание сходить вместе с любимым на совместное задание? Удивительно,—мечтательно приложил пальчик к губам, сощуренными глазами проходясь по розоватым облакам. Накося выкуси, паразит. Снова приглушённый - из-за маски - смех. Внутри уже даже не поднимается никакое раздражение, Макото лишь устало посмотрел в ответ. Сейчас он мог бы спокойно заняться чем-нибудь более полезным, нежели компанию этому составлять. Странная у них атмосфера, непонятные диалоги каждый раз, чаще без особого смысла. Как магнитики с разными полюсами, всё никак не соприкоснутся. Просто воздух сотрясают. Ни одному из них двоих не нужны эти взаимодействия, но продолжают. Какое-то извращённое удовольствие, на грани мазохизма. –Скажи честно, тебе скучно было одному тут сидеть и позвал меня компанию составить?—голос тоже уже подуставший. Учиха морально изматывает даже просто своим присутствием. –А ты против?—такое наигранное удивление. –Против. Видимо, тот не ожидал такого прямого, краткого ответа, поэтому ненадолго завис. –Наглеешь. Привык уже ко мне? –По-твоему, мне стоило сказать что-то вроде: "Нет, конечно, зови хоть в любое время, мигом примчусь."? –Может именно это я и хотел услышать. –Ну-ну. "Мечтай дальше." ⋄ У вас, я погляжу, флирт элитный. «–Типун тебе на язык.» –Могу я уже по своим делам пойти?—ещё и камень холодный. Стоило подложить что-нибудь мягкое, а то всё седалище отмёрзло. Бесспорно, закат красивый, да только компания такая себе. –Нет. "Да блять...Вот встану и уйду." И только поднялся, чтобы действительно оставить этого..нехорошего человека наедине с самим собой, как со стороны Учихи последовало смазанное движение. Естественно, это привлекло внимание и заставило сфокусировать на нём взгляд. Зря. Чёртов шаринган, проклятое гендзюцу и вкрай охреневшая чернильная пакля, ростом почти в два метра. "Не могу..пошевелиться..." Система не может моментально сбросить с его сознания внушение, особенно если то довольно сильное. А кто в этом мире мастера гендзюцу? Правильно - Учихи. Обито, тем временем, спокойно оглядев застывшего парня, схватил за кисть - причём неслабо - и рывком притянул податливое тело, усаживая обратно. Теперь разделял их уже не метр, а сантиметров двадцать от силы. Швыряет, когда вздумается. Сжимает, режет, душит, запугивает. После него синяки, даже с учётом невероятной регенерации, долго не заживают, ещё и размером с кулак. Он крупный, физически сильнее даже без учёта чакры, поэтому, естественно, больно. Внушает свою волю, угрожает, манипулирует. И вечно такое чувство, будто к работорговцу угодил, хотя даже те, он уверен, бережнее к своему 'товару' относятся. Немного погодя, спало и внушение. Лицо Хосино мигом скисло, побледнело, затем покраснело, и так ещё круг. Ситуация по абсурдности достигла каких-то галактических отметок. Терпеть уже сил нет. –Слушай, ты можешь отстать от меня наконец? Не хочу я с тобой сидеть, не хочу! И разговаривать тоже не хочу!—как бы ни старался, отодвинуться не получилось. Тело не слушается. Безысходность, не иначе.—Нам даже говорить не о чем, ты ужасно непонятный, приставучий тип с какими-то маньячными замашками. Внушения на мне свои какие-то использовал, ладно, допустим, чтобы предостеречь себя от возможной утечки информации, но, блять, хоть после этого оставь уже меня в покое или хотя бы скажи, чего тебе конкретно надо! Мне рядом с тобой даже дышать тяжело, вечно приходится ожидать чего-то аномального,—хотелось сорвать эту маску и прямо в лицо выкрикнуть "ты ебанутый, иди лечись!"—Всё ведь нормально было, чего тебе неймётся? Что ты хочешь от меня? Что мне дать тебе, чтобы ты просто игнорировал моё существование?—в конце голос надломился. Довёл. Это была последняя нить спокойствия. Убедился, что никакой угрозы со стороны новенького нет? Славно, будь добр теперь отвалить. Его личная жизнь тебя интересовать не должна, повседневные дела тоже, свободное времяпровождение, хобби и всё в таком духе тебя не касается. Но нет же, надо обязательно присунуть свой грёбанный шаринган куда не просят. –Полегчало?—безмятежный, даже немного с ленцой, тон. Вновь вспыхнуло желание наброситься на него, и минимум с рукой, окутанной райкири. Вообще не принимает всерьёз, насмехается, или вовсе не слышит. Тут уже слова не помогут. –Мудак.. –Знаю. –Пошёл нахуй,—глубокий, нервный вдох. Выдох.—Теперь полегчало. –Я рад. ▫ +5 к Симпатии [Учиха Обито] "Правда, чокнутый.." –Но можешь продолжить, если хочешь,—расслабленно откинулся назад, оперевшись на руки. Однако, немного подумав, снял маску, затем вновь принял то же положение. И его совершенно не волновал сердитый вид собеседника. Смотрит себе на угасающее солнце, подставив лицо под свежее дуновение ветра. Решив, что буравить его профиль - дело гиблое, раздосадованно потёр ноющее запястье. Сильно сжал, скотина. Новый синяк наливается. –И как тебя только Какаши терпел..—вырвалось невольно, совсем тихо. Но ведь прекрасно известно, что словами разбрасываться в компании матёрого шиноби не стоит. Ой как не стоит. Отреагировал тот моментально. Что ж, ещё одна гематома в копилку, на сей раз на задней стороне шеи. –Как ты умудряешься каждый раз выдать такое, что удивляет меня похлеще предыдущего?—буквально прошипел в лицо, притянув блондина за сжатые на затылке волосы. Последний болезненно сморщился. А как иначе, ведь длинная шевелюра, намотанная на кулак, да ещё и в плотной перчатке - не самое приятное, особенно когда есть риск оторвать её со скальпом. Можно было бы в очередной раз спустить собак на свой длинный, болтливый язык, но дело в том, что сам мозг уже настолько запутался в этой сети самим же сплетённой лжи, что не сразу дошёл смысл сказанного. Теперь же получается одно - Обито знает, что Хосино известна его личность. Блеск. Есть ли ещё более избитый способ проколоться? "Я в моменте забыл, что якобы вообще не должен быть в курсе о существовании такого человека, как 'Учиха Обито'..Даже пару раз одёрнул себя, чтобы не назвать его настоящим именем. 'Тоби' звучит инородно. Просто всем, с кем знаком, говорил разное, каждый знает меня лишь с той стороны, с которой я позволяю им знать. А тут это. Немудрено, что запамятовал, кому что наплёл. Знал ведь, что рано или поздно где-нибудь да попадусь. Даже не обидно, честно говоря. Может оно и к лучшему. Пошло всё в.." –Опять молчишь? Может мне стоит вырезать этот маленький язычок, раз от него и так нет никакой пользы?—большим пальцем поддел нижний ряд зубов, разжимая стиснутую челюсть, другой же всё ещё крепко удерживая за затылок. –В рот мне хотя бы не лезь, пожалуйста,—стоило бы цапнуть, да только перчатки из крепкого материала, зубы не достанут. А жаль.—Два и два сложить труда не составило, на умственные способности не жалуюсь. –Да ну? Ну-ка поведай, каких успехов добился, юный сыщик,—казалось, он и сейчас ни во что не ставит Хосино, но как бы не так. Внимательно слушает. Зорко смотрит. –Для начала - отпусти,—не совсем удобно находиться в положении, где тебя чуть ли не за шкирку держат, как дворовую животину какую—Детективку расписывать не буду, но раз тебе так интересно, поделюсь. Какаши-сенсей, как знаешь, мне далеко не чужой человек,—при упоминании Хатаке, смоляная бровь дёрнулась. Видно, не нравится.—И я, естественно, бывал у него дома. Слышал истории о минувшем, видел фотографии. Ну, знаешь, те самые, на которых изображён наш почивший Четвёртый Хокаге, сам сенсей, миловидная девчушка и один Учиха. Команда, как ни посмотри. –И как это связано с тем вопросом, который я ранее задал тебе?—видно, мужчина уже чувствовал, что его пытаются обвести вокруг пальца. –Ну как же..Некий Учиха, пропавший без вести во время Третьей Мировой. По словам Какаши-сенсея попал под камнепад, полностью передавлена половина тела,—намёк на увечья с правой стороны лица Учихи—Остальных из вашего клана уже в живых нет, не считая парочку, но есть ты. Тот, который просто не мог сбежать в ночь резни, избежать клинка Итачи. Значит, либо покинул деревню ещё задолго до тех событий, либо..М-м, были ещё варианты, но они не столь занимательны,—плевать, если и говорить, то говорить всё, что накипело. Надоело видеть эту высокомерную задницу, думающую, что она вся такая загадочная, может дурачить людей забавы ради, мол, спрячусь под оранжевой деревяшкой, пусть гадают. Хрен тебе. Опустись на землю. –Возвращаясь к той совместной фотографии, скажу, что сходства, между тем маленьким Учихой и тобой, уловить оказалось не так уж и сложно. Но самое главное заключается в том, что только полный идиот не заметит и, если является сенсором, не почувствует связь между шаринганом Какаши, который, на минуточку, достался ему от того самого сокомандника, и твоим. Всё, вплоть до способностей, которые у всех пробудивших мангекьё разные. Вы оба используете камуи, чакра, циркулирующая в этих глазах, одинакова - да-да, так как ты истинный владелец того глаза, даже если и передал его кому-то, твоя..энергия не успела полностью выветриться. Повторюсь, я - сенсор. Мне видно. А уж почему ты спокойно разгуливаешь в нукенинах, в то время, как все, а особенно Какаши-сенсей, считают тебя мёртвым, для меня дело десятое. Ну и что теперь? Что поменялось с того, что мне известно это? Ни-че-го. Ровным счётом. Всё, теперь можно перевести дух. На душе заметно полегчало, даже дышится свободнее. –Ты..—затянутая, гнетущая пауза. Выражение лица холодное, взгляд единственного глаза прямой, немигающий. Но отворачиваться от всего, и уж тем более брать свои слова назад, Макото не будет.—Действительно не ценишь свою жизнь. Чего и следовало ожидать. Очередная угроза. –Делаешь всё, чтобы быть стёртым с этого мира. Это талант. –Ну уж судя по тому, как сильно ты ненавидишь сей мир, покинуть его - настоящее благословение. Сдавать позиции словесно тоже намерений нет. –Утверждаешь так, словно знаешь, что я ненавижу, а что нет,—как-то резко ощетинился Учиха. Брови поползли к переносице, глаза прищурены. За живое задел. –Много ума здесь не надо. Человека, обернувшегося против всего живого, во имя своего эгоизма, видно за версту. Канат, по которому ходил до этого Хосино, таял на глазах и медленно превращался в паутинку. Ровно той толщины, на которой держится спусковой крючок сгущающейся тьмы внутри Учихи. Риски большие, стоило бы замолчать и перестать дёргать за хвост тигра. Но остановиться на полпути - всё равно что верная смерть. –Эгоизма?—шёпот, на грани рычания. –Эгоизма. Даже отсюда видно, как сильно сжалась рука. Перчатка аж трещит по швам. Не дай Бог получить таким кулаком в лицо - в лучшем случае сулит отключка. Каким бы холодным и равнодушным ни казался этот черношёрстый клан, импульсивность и приступы агрессии их главный порок. "Либо он меня сейчас ударит, либо каким-то чудом сдержит порыв." Чудо таки произошло. Вытолкнув сквозь сжатые зубы воздух, медленно разжал ладонь. Как тут не разозлиться, когда весь твой жизненный путь и великий план какой-то ребёнок назвал бредом и плодом эгоизма? Хотя, стоило бы проигнорировать, но почему-то внутри что-то неприятно шевельнулось. –И почему же ты так считаешь?—одному Рикудо ведомо, почему он продолжает этот разговор, из-за чего эта нужда узнать, докопаться до чужого мнения. –М-м, дай-ка подумать..—поняв, что пока здоровью ничего не угрожает, Макото первым прервал зрительный контакт, зацепившись взглядом за порхающего вокруг них мотылька. Жемчужные крылышки завораживающе переливались на свету.—Если следовать логике, то после того, как ты выжил, должен был вернуться обратно в деревню. К клану, товарищам, сокомандникам. Но что же могло такого произойти, что ты не только не известил близких о том, что жив-здоров, но ещё и состоишь в опаснейшей преступной группировке, занимающейся не только всевозможной нелегальщиной, но и ловлей Хвостатых. Для чего? Это ведь огромная мощь, что ты планируешь со всем этим делать в итоге?—очень непросто толкать речи окольными путями, делать вид, что на самом деле не в курсе всех обстоятельств, что не являешься подобием пророка—Нечто поистине масштабное, страшное..Революция? Война?—бледные губы напротив сжались в тонкую полоску—Правда? Кому ты объявляешь войну? Человечеству? Всему миру? На что ты так обижен? –Почему? Ты держишь зло на Коноху, потому что она вовремя не пришла на подмогу во время Третьей Мировой? Сколько людей там погибло, сколько без вести пропало, скольких пленили. Ты тут не один такой. Но тебя ждали, искали, надеялись. Какаши-сенсей.. –Твой Какаши-сенсей гроша ломаного не стоит,—такой неприязни в его голосе Хосино, кажется, не слышал никогда—Не в силах сберечь даже то единственное, что ему доверили, чего уж об остальном говорить. Видимо, неприятные воспоминания вновь заворошились в воспалённом сознании. Столько раз хоронил, затем снова вскапывал их, что после очередного повтора аж выворачивает. Но итог один и прийти к иному умозаключению попросту невозможно. Правду говорят, что безумие - это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Но рассудок уже давно утерян, посему бояться нет никакого смысла. –Мой Какаши-сенсей,—отзеркалил тон масочника—По крайней мере делает всё, что в его силах, а не придумывает в своей голове тысячу и одну отмазку, чтобы не брать ответственность за себя и свои действия. Он не бегает от реальности, не сидит, бесконечно жалея себя, якобы "все вокруг плохие, один я несчастный". Если у него появляются проблемы, он их решает, а не молчит, мысленно сжигая каждого встречного-поперечного. Ведь "виноваты все, кроме тебя". Он тоже потерял всех, но в отличие от некоторых,—сильный тычок пальцев в чужую грудь—Руки не опустил и лёгких путей не искал. Он не слабак. И кого, говоришь, он там не сберёг? Кого не сберёг тринадцатилетний мальчишка, на которого возложили такую ответственность?—внимательным прищуром вгляделся в чёрную радужку, на дне которой дёгтем бурлила сама мгла—Тебя, угодившего под булыжник весом в целые тонны? Вашего сенсея, один на один сражавшегося с Демоном Лисом? С Лисом - целым бедствием - которого самолично наслал именно ты, тем самым уничтожив то немногое дорогое. –Или ударом стала гибель вашей сокомандницы?—желваки на чужом лице пришли в движение. Но он слушает. Продолжает слушать весь незатихающий монолог, не перебивая.—Какаши-сенсей рассказывал, что отношения в вашей команде были далеки от идеала, вы оба вечно ссорились, но она одна тебе нравилась до потери пульса. Не удивлюсь, если перед "смертью" ты попросил Какаши сберечь именно её. Но в итоге вышло вот так. Неужели это и стало отправной точкой? Ты не спешишь меня затыкать, поэтому смею предположить, что рассуждаю в правильном направлении. Обито, сколько тебе лет? Казалось, вопрос на мгновение застал того врасплох. –Около тридцати. Ты, чёрт возьми, ровесник Какаши, считай половину жизни уже прожил. Хочешь сказать, что причина твоей одержимости и озлобленности - маленькая, тринадцатилетняя девочка? До сих пор? Ты серьёзно? Всё. Это конечная. Лимит терпения исчерпал себя. –Следи за словами,—не дав среагировать, Учиха размашисто впечатал дёрнувшееся тело спиной в сухую почву. Мутно-тёмный глаз широко распахнут, а рука на чужой шее предостерегающе сжалась. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Видимая, из-под плотного ворота водолазки, жилка бешено билась. Он в ярости, и это ещё мягко сказано.—Её смерть дала мне лишь понять, что этот проклятый мир не заслуживает существования. И ни ты, ни кто-либо ещё не вправе диктовать мне мораль. Не смей поучать меня, не пережив и десятой доли того, что испытал я! Эмоции всё же взяли верх над разумом. Макото нечего было сказать. Смысл? Всё равно не достучишься в закрытые на сотню замков двери. Ощущая, как острые, маленькие камни неприятно впиваются в кожу спины, а рука на шее не даёт нормально дышать, он, с долей усталости, да абсолютно ясным взглядом, скользил по искажённому в гневе лицу нависающего сверху мужчины, что никак не желал выйти из тени собственных страхов. –Травмированный ребёнок. Получать по лицу - больно. Получать по лицу кулаком здорового мужчины - больно вдвойне. Благо, не в полную силу. –Полегчало?—вновь отзеркалил вопрос Учихи, сплюнув кровь в сторону. Ничего, быстро заживёт. Спасибо, что не убил.—Встань с меня. В ушах звенит у обоих. Обито сначала посмотрел на свою руку, всё ещё сжатую в кулак, затем, словно в трансе, проследил за тонкой струйкой крови на бледном лице, текущей из разбитой губы. Немного погодя, та пошла и из носа. Вот чего он в последнюю очередь ожидал от себя, так это подключения в процесс кулаков. Так типично, так банально. Простое рукоприкладство без техник. Даже как-то уныло и оскорбительно. Правда, не ожидал. Тихо цокнув, всё же встал, позволяя Хосино подняться. Тот пощупал сначала пульсирующую щеку, затем кровоточащий нос. Губу щиплет. Негусто. –Повторюсь - мне индифферентно, что ты там мутишь. Но до тех пор, пока это не касается тех людей, которыми я дорожу. И, поверь, я не буду винить весь мир в случае каких-то нехороших обстоятельств, которые от меня не зависели, а попробую сделать хоть что-нибудь, чтобы хоть немного спасти ситуацию, найти компромисс. Жизнь одинаково несправедлива ко всем, отключи синдром главного героя и взгляни на реальность трезво. Всё это время летавший вокруг мотылёк приблизился к Учихе, намереваясь приземлиться на его плечо, но Макото вовремя успел подставить руку, перехватывая насекомое. Не стоит близко подлетать к бушующему пламени, есть риск остаться без крыльев. –Твоя судьба в твоих руках, не вини всех подряд в своей неудаче. И, встав с насиженного места, направился обратно, оставляя Учиху один на один с угасшим солнцем. Останавливать его тот не стал, что даже немного странно. Вот, пара шагов до спуска с утёса, и прямо на горизонте маячит знакомая чакра. Итачи. Наверное, пришёл напомнить, что скоро выдвигаться на миссию. Макото застыл, глядя на приближающуюся фигуру, думая - слышал или не слышал? Как долго он тут стоит? Что стоит сказать? Стоит ли вообще говорить? Но уже вставший напротив него брюнет лишь с нечитаемым выражением лица, костяшкой коснулся разбитой губы, вызывая тихое шипение. Оглядел алые подтёки под носом и после поднял антрацитовые, льдинистые глаза. Не на Хосино. На Обито.