---
Ночной ветер треплет волосы, неприятным холодом проскальзывая под тонкое церемониальное кимоно. Водная гладь пруда отражает полную луну и звезды в редкие минуты спокойствия; шелестящее дуновение все норовит разрушить эту красоту, заставляя поверхность подернуться рябью. Прямо то, что Неджи-нии творит с ней — вносит смуту в ее и так не спокойное нутро. Хината едва заметно поджимает губы. Ей совестно думать о брате в таком ключе; после всего того, что он для нее сделал, она собирается обвинить его в непристойном поведении? А если Неджи и вправду невиновен? Может, она сама в силу своей узости не может охватить всю картину? Брат всегда был зорче нее. Взгляд его ума устремлялся куда дальше, чем ее, и ему были открыты куда более глубокие смыслы. Не выставит ли Хината себя чересчур поверхностной перед Неджи? Сомнения все грызут Хинату, и с каждой минутой, проведенной у берега, ей становится все тяжелее оставаться на месте. Она собирает все свое мужество, чтобы не поддаться искушению уйти, так и не поговорив с ним. Справа слышится шорох. Хината не оборачивается, но внутри у нее что-то вздрагивает. — Хината… сама, — последнее разносится запоздало. — Опустим формальности, — тихо отвечает она, и ее голос почти сливается с ветром. Неджи подходит ближе, встает рядом. Она наконец решается взглянуть на него — но в этот раз его глаза направлены на воду. Они молчат — но это не тишина, рожденная в комфорте. Это звенящее, бессловесное напряжение. Хинате кажется, что как только прозвучит первый звук, эта струна лопнет и ударит по ним обоим — а потому трусливо оттягивает этот момент. Но Неджи вскоре надоедает играть в эти игры. — Ты хотела поговорить, — говорит он с едва различимой ноткой злости, и от его интонации ей становится страшнее начать. — Я… я не знаю, как сказать, — признается Хината, — но… Но меня беспокоит кое-что… Возможно, тебе покажется это глупостями, но… — голос в ненужный момент подводит ее, и она замолкает. Ладони намокают, пальцы беспрестанно теребят ткань кимоно, а сердце стучит почти болезненно — ну почему, почему ей так тревожно, почему сейчас? Хината сглатывает, негодуя на свою робость. — Но?.. — холодно подталкивает ее Неджи. — Я… — Хината впивается ногтями в свои же ладони. Сейчас, или никогда. — Я чувствую, что между нами что-то изменилось. Мы стали такими… такими другими. Ты ведь тоже это ощущаешь, Неджи. Так прошу, ответь честно: что происходит?.. Как только она произносит это, ей становится легче. Теперь ответственность продолжить переложена на плечи Неджи. Он молчит. Наконец, впервые за весь разговор, переводит взгляд на нее, но его глаза затуманены собственными думами. — Ты права, — коротко признается он и отворачивается вновь. Даже в слабом освещении луны Хината видит, как сжата его челюсть. Вены на шее вздуты, ровные брови надломленны и сходятся в тонкой морщинке. Брату тяжело — настолько, что его дискомфорт выражается физически, чего практически никогда не происходит. Чувствуя, что она стала этому причиной, ей хочется сдать назад, утешить, сказав, что они могут поговорить, когда ему будет легче — но Хината держится. Довольно ей быть удобной. Как будущей главе клана, ей придется научиться дожимать, доламывать, держать в железной хватке до тех пор, пока правда не выйдет наружу. И Хината намерена получить ответы сейчас же. Внутри поднимается невесть откуда взявшаяся решимость, мерными волнами накрывая сознание. Собственное напряжение медленно спадает, оставляя лишь уверенность. Голову становится легче держать, руки больше не дрожат, сминая одежду. — Отвечай, — звучит холодный, стальной приказ, и Хината не сразу догадывается, что его отдала она. Неджи вдруг вздрагивает и выныривает из своих мыслей, уставившись на нее широко распахнутыми глазами. «Брат испугался… меня?» — приходит в голову вопрос. Абсурдно, но Хината знает, что так и есть. — Вам… Вам не стоит об этом знать. Пока, — запинаясь, выдавливает Неджи, вновь перейдя на официальное обращение, но она не собирается останавливаться. — Я сама решу, что мне следует знать, а что нет. Отвечай, Неджи. Дикая, невиданная дерзость. Если бы Хината задумалась над своей интонацией, то ей стало бы совестно — и потому она действует в моменте, вцепившись в него обеими руками. — Да, Хината-сама. Между нами и вправду все поменялось. И так, как прежде, между нами уже не будет. Но прошу, не заставляйте меня говорить об этом сейчас, — с настоящей болью в голосе вдруг просит Неджи, и Хинату словно ледяной водой окатывает. — Неджи-нии… — Клянусь, что расскажу, но пожалуйста, не сейчас, я не готов… — его слова звучат точно мольба, от прежней холодности и уверенности не осталось ни следа. Он скрещивает руки на груди, словно пытаясь прикрыться. Неджи оголен, так беззащитен и уязвим, как никогда — впервые он раскрывается перед ней вот так, обнажает душу, показывая слабое место. Надави, и она сможет его сломать. Выворотить все внутри до основания, одним точным ударом разрушить все. Хината знает, что он никогда не был так открыт перед кем-либо прежде. Просто потому, что это Неджи — гордый сын своего клана, стойкий воин, Хьюга в самом истинном значении этого имени. И то, что он открылся ей с другой, скрытой доселе в тени стороне, поражает до глубины души. Хината не смеет больше заставлять. Она ценит Неджи и его доверие к ней куда больше, чем правду, которую хочет узнать. Она ни за что не сделала бы ему больно из-за собственной упрямости. — Неджи, — с нежностью говорит она. — Посмотри на меня. Он поднимает на нее взгляд, и Хината впервые за свою жизнь читает в нем столько эмоций одновременно. Страх, тревога, надежда, смятение, робость… Она смотрит и не может насытиться его откровенностью, его душой, говорящей с ней через глаза. Рука сама поднимается к напряженному лицу Неджи. Он с опаской наблюдает за пальцами, которые дотрагиваются до его щеки, но не уходит от контакта. Хината медленно проводит кончиками ногтей по высокой скуле, боясь спугнуть, останавливает ладонь в миллиметре от чужой кожи, не решаясь зайти дальше. Но Неджи вдруг закрывает глаза и делает невиданное: сам подается лицом в ее руку, проводит носом, обреченно вздыхает. Вторая рука сама зарывается в длинные волосы, надавливает на затылок, притягивая к себе. Его голова опускается ей на плечо, тело словно обмякает, наваливаясь весом на Хинату. Но она выдержит. Сколько угодно будет здесь стоять, пока Неджи не станет легче — хоть до рассвета, и пусть ее ноги отвалятся от усталости, но она не отпустит. Он всегда был ее опорой. Плечом, о которое она могла опереться в момент нужды. И теперь Хината с готовностью подставит для него свое. Они долго стоят вот так — нуждающийся и дающий, ведущий и влекомый. Их вечные роли драматично меняются, но суть остается прежней, не нарушая гармонию вещей. И Хината впервые за очень долгое время чувствует настоящее умиротворение.- - -
22 сентября 2023 г. в 20:29
Хината поднимает голову и ожидаемо встречается с Неджи взглядом. Он сосредоточен, смотрит на нее пристально, словно в душу заглядывает — и не понять, что за мысли скрываются за этими глазами невиданной силы. В последнее время она часто становится объектом его неприкрытого внимания. Прямо как сейчас, на клановом собрании.
Она быстро опускает взгляд обратно на свои колени.
Фоном слышится голос ее отца — он говорит что-то о важности восстановления экономического положения клана в послевоенный период — но Хината не может сфокусировать внимание на его словах. Неджи отвлекает; его взгляд, его внимание, его присутствие чувствуются в самом воздухе. Хината пылает, эта атмосфера давит на нее со всех сторон; словно все вокруг кричит о том, что Неджи здесь, что он изучает, думает о ней.
Хината не знает, куда себя деть от этого вязкого чувства чужого интереса. Она даже передергивает плечами, пытаясь сбросить это ощущение, но оно никуда не уходит — ей остается лишь чинно сидеть, сложив руки перед собой. А отец все продолжает свои речи, нить которых ускользает от нее все дальше и дальше…
Хината не уверена, когда это началось. Просто однажды она почувствовала на себе чей-то взгляд за завтраком; затем — во время тренировки. Ощущение, что за ней следят, появлялось время от времени — и прекращалось так же быстро, как и начиналось. Она даже пользовалась бьякуганом, чтобы вычислить наблюдавшего, но никого никогда не находила.
Некоторое время спустя это прекратилось насовсем, и Хината выдохнула. Она убедила себя в том, что все было лишь наваждением разума, и что никто на самом деле не устраивал за ней слежку. Целый месяц прошел — и те события просто перестали волновать ее мысли, подернулись пеленой и отошли на полку минувшего.
Затем — миссия с Наруто-куном, и все внезапно стало крайне сложным.
Неджи стал… смотреть. Целенаправленно, иногда чуть ли не в упор, — жесткий, сосредоточенный взгляд словно разбирал ее на слои — медленно разрезал мышцы, вынимал органы, отделял душу от плоти, чтобы тщательно рассмотреть. Хината списывала его внимание на собственную утомленность, затем — на мнительность и тщеславие; а когда череда оправданий и отговорок иссякла, масштабы проблемы, которую она выбрала не замечать так долго, напугали ее.
С Неджи-нии вправду творится нечто странное. Он перестал с ней разговаривать, но теперь всегда находился поблизости. Куда бы она ни пошла, он цепкой тенью следовал за ней. «Словно пес на слишком короткой цепи», — однажды проскочило у нее недостойное сравнение.
Его вдруг стало в ее жизни слишком много. Неджи-неджи-неджи. Каждый день, каждую минуту, каждое мгновение он заполнил собой, не оставив в голове Хинаты ни единого места, свободного от мыслей о нем. И Хината устала. Она утомлена, раздражена, напугана. Она не понимает, что происходит, не понимает, почему Неджи ее избегает и одновременно навязывается.
Хината думает, довольно. Сжав пальцами ткань кимоно на коленях, собирает жалкие гроши решительности, соскребает все крупинки храбрости перед разговором.
Удивительно, как легко броситься на врага, защищая своих товарищей, как просто скользит объятая чакрой рука, свершая чью-то судьбу, — но как тяжело посмотреть на Неджи и знаком указать ему, чтобы подождал ее после собрания.
Отец тем временем продолжает говорить, а старейшины и другие члены клана одобрительно кивают. Их голоса смешиваются для Хинаты в единый монотонный гул, все вокруг сливается в одно мутно-синее пятно под цвет официального наряда.
Этот разговор будет непростым, подсказывает интуиция.
И это волнует Хинату больше всего.