Проклятие Солнца

Он восседал на троне неподвижно, словно был выкован вместе с золотыми оправами самим Богом. Лишь изредка колыхались листья многоствольных пальм, нарушая идиллию, созданную Им. Когда Фараон взмахнул ресницами, стоявшая рядом девушка невольно дернулась – требования владыки были как безоговорочны, так и непредсказуемы. Будучи при дворе уже больше десяти лет, Ино никак не могла привыкнуть к роли приспешницы молодого владыки. Ее положение при дворе не оспаривалось ни одной дамой благородных кровей, однако нелегкие годы в качестве невольницы из далекой страны никогда не сравнились бы с заносчивым характером ее протеже. Все мужчины, которых она встречала до этого, были статными, без сомнения. Но все они в итоге склонялись перед ее красотой. Белизна ее кожи и лазурь ее глаз вызывали неподдельное удивление, ведь таких девушек едва ли можно было заприметить, скитаясь по пустынным селам Египта. Она ненавидела свою красоту за то, что местные торговали ею, как диковинным товаром с Востока. Но эта красота позволила ей стать первой женщиной Египта, а если быть точнее – покровительницей самого Фараона. Иногда она молилась Богу за свою красоту. В свои тридцать с небольшим Ино с лихвой успела ощутить тяготы опекунства. Юноша, перед которым она преклонялась минуту назад, имел, мягко говоря, несносный характер. В этом была заслуга и предыдущих властителей, оставивших за собой чересчур старческую свиту с окаменевшими мозгами, как выражалась фрейлина. Эти заносчивые мужчины то и дело сверкали сединой перед королевским сиротой последние десять лет, надеясь вложить в него собственные чаяния. И вложили: чрезмерную воинственность и чувство собственной важности. Теперь разгромные воины обещали стать особой чертой внешней политики – ведь Саске воспринимал проигрыш как задетую гордость. Ради собственного восхваления он не скупился на оплату военных. Это было забавно, если учесть, что до своего шестнадцатилетния он едва ли покидал дворец и понятия не имел, как оценивались их заслуги. Но военачальники были горды приносить ему радостные новости о скорейшей победе, как и сам Саске был рад своему скорейшему прославлению. Пусть это и стоило десятков тысяч жизней, едва ли кто-то о них вспомнит, когда Египет предстанет самой мощной державой с самым молодым фараоном во главе. Такое наследие дворцовые старики оставили Ино, видимо, для проверки ее силы воли. Хотя, по правде говоря, сейчас у нее не было иного выбора, кроме как подчиняться. Девушка повернулась, однако потупила взгляд – за неуважение королевского статуса можно было лишиться головы. После того, как молодой фараон был допущен к власти, далеко не единожды чье-то тело сбрасывали прямиком из тронного зала. В последний раз не повезло местному торговцу, что осмелился выдать кольца из мельхиора за драгоценное серебро. Ино прекрасно помнила, как он захлебывался собственной слюной за обеденным столом, пока Он наслаждался обедом и даже не дрогнул от предсмертных хрипов. Стараясь избегать прямого взгляда, она принялась рассматривать ожерелье на шее молодого господина. Она хотела подумать, как чудесно стекло будет отражать солнечные лучи, но ее отвлек непреклонный голос: - Сегодня мы начнем строить храм. От удивления Ино вскинула голову. Слово «храм» несколько раз промелькнуло в голове Ино, не найдя себе ячейки в логической цепочке. Естественно, что цари поклоняются Богу – они небесные посланники, проводники между обычным народом и Создателем. Но вряд ли Создатель придумал план по расхищению государственной казны по прихоти злонравного мальчишки. Мысли совсем не вязались между собой, и она все же заглянула в глаза фараона – одна из немногих при дворе, кто все же осмеливался. - Правитель, Ваши люди находят пристанище в храмах Ра по всему Египту. Есть ли нужда для строительства еще одного? – вопрос прозвучал крайне неловко. Ино пыталась перебороть свое сомнение относительно безумных планов своего царя и боязнь сказать ему об этом напрямую. - Действительно. Также попрошу Вас учесть, что Вы только недавно вернулись с войны против сирийских отступников. Я не уверен, что они оправились для строительства храма. Ведь на это потребуется тысяча рук, истерзанных на поле боя, - придворный советник, находившийся неподалеку, тоже несколько опешил от высказываний царя. Шикамару находился при дворе еще до рождения новоиспеченного фараона и справлялся с работой правой руки крайне бойко. К сожалению, Его скверный характер предстал большой помехой для мудрого визиря. От связей с Вавилоном осталось только название, хотя дипломатия между соседними землями кое-как продолжала работать. Пусть и благодаря усилиям лишь одного человека - самого Шикамару. Иногда он с ностальгией вспоминал о роскошных визитах и кортежах с золотом, которыми его одаривала киприотская знать при правлении предыдущего фараона. К сожалению, Создатель отправляет тяжелейшие испытания самым благородным. Все смиренно ожидали Его ответа, в глубине души надеясь, что рациональность возьмет верх над эмоциями господина. Несмотря на юный возраст, Учиха должен был понимать – если люди поднимут восстание из-за послевоенного голода, трон станет уязвим для сирийских луков. Восстание из-за очередной засухи было неминуемо, ресурсов для его подавления почти не осталось – слишком многие отдали жизни в кровопролитной бойне. После минутного молчания ответ все же был произнесен: - Этот храм – не для Ра. Он для меня. Зачем мне быть чьим-то посланником, если я сам могу стать Богом? И люди будут поклоняться мне, а не какому-то...Солнцу. Тишина охватила тронный зал. Визирь невольно смял карту, с трудом сдержав гневный порыв. Придворная дама не мигая смотрела на своего властителя, пытаясь найти остатки благоразумия в авантюриновых глазах. Но с каждой секундой ее жалостливое заставляло лицо фараона скорчивалось все сильнее. Неужели она рассчитывала на рациональные решения от малолетки с имперскими заскоками? Конечно же, нет. Надо было отравить его до того, как к его столу приставили слуг. Благодарность прошлому фараону за собственное освобождение от рабской судьбы не сравнилась бы с тем кошмаром, в который превращалась ее любимая страна, пусть и не родная. Она знала, что люди страдали и буквально погибали от жестокого отношения «хозяев», что засуха оставила простых египтян ни с чем. Они вынуждены были скитаться по бескрайним пустыням в поисках блаженного оазиса, который их неразумный владыка раз за разом стирал с лица земли. Она окинула зал и, не найдя поддержки у советника, прикрыла глаза. Последние несколько лет она то и дело пыталась свести дурное влияние предыдущей свиты на нет. Как она старалась: знакомила Его с великими просветителями, писцами и, самое главное, юными девами. Окупились ли ее старания и безграничная преданность юному подопечному? Отнюдь: мало того, что он наотрез отказался интересоваться любовными связями, развязал самую убыточную войну столетия, так теперь еще и думает, что Солнце это... всего лишь небесное тело? Ино прикусила щеку изнутри от душевной боли. Надеясь насладиться прелестями царской жизни, она получила лишь интриги, несносного ребенка и головную боль. Если так дальше продолжится, никто не сможет его остановить – уже сейчас не может. Поэтому она сделает все, чтобы это закончилось. Она возьмет эту ношу на себя ради своего народа. Девушка почти шепчет, но каменные стены отражают ее голос достаточно хорошо, чтобы услышали все в зале: - Как пожелает Фараон. Перед тем, как удалиться в покои под благодушным взглядом Саске, она думает: "Если он хочет стать Богом, то он им станет. Останется только все подготовить".