Проклятие Солнца

До сего момента Саске никогда не испытывал такого облегчения. Перед возможностью быть заживо пережеванным мистическим чудовищем меркли все предыдущие трудности. Сирийские отступники с их постоянными покушениями и даже нотации старейшин сейчас казались просто комариным укусом. Даже суровый взгляд отца из глубоко детства в нынешних воспоминаниях отдавал душевным теплом и лаской, а не угрожающим предупреждением. Хотя, может ли он сейчас назвать хоть одну жизненную трудность, которую за время правления преодолел своими силами? С правдивым ответом на этот вопрос брюнет замешкался даже в собственных мыслях. Тем не менее, суд прошел на славу. Левая медная чаша не достала пола и, что удивило обоих присутствующих, даже не сдвинулась, являя совершенное равновесие. Парень понятия не имел, что это может значить для него – в священных книгах всегда упоминались только два расклада: бессмертие, предназначенное поистине невинному сердцу или чудовищные муки для грешника. Но, может, другие смертным и не нужно было знать о существовании других развилок? Либо ритуал все же подействовал, поэтому Богам придется мириться с его присутствием здесь, в небесной обители. Мельтешащий вокруг Бог, который то и дело потирал подбородок и с пристальным вниманием поглядывал то на бывшего фараона, то на весы, должен был напрячь брюнета, но тому, наоборот, становилось спокойнее. Скорее всего потому, что этот Ра не так давно с неприкрытым глумлением намекал Саске на скорейшее небытие, а сейчас выглядел чересчур сосредоточенным. И раз уж само Солнце напряглось, значит, не так-то просто заставить его сгинуть. – Что такое? Избавиться от меня оказалось не так-то просто, а? – ухмылка предательски лезла на лицо, и юноша едва смог сдержать подступающий к горлу возглас от спонтанной радости жизни. Хотя, как сказать «жизни».  Недавнее предательство его близкой наставницы все еще ядовито кололо сердце, как и осознание собственной смерти. Раскрой он корыстную натуру Ино чуть раньше, сейчас бы спокойно почивал в своих королевских покоях, наслаждаясь собственным всевластием. Нет, пришлось бы, конечно, выслушивать еще толпы проходимцев на аудиенции, но разве это не мелочь по сравнению с вечными загробными страданиями? После выплеснутого ехидства уверенности у юноши как-то поубавилось. Ра нарочито медленно повернул к нему, одаряя с головы до ног непроницаемым взглядом и хмыкнул, возвращая взгляд на сломанную железяку. Саске наблюдал за его плавными движениями с особой опаской, но с места сдвинуться не решился. Во-первых, нечего было противопоставить сверхчеловеку, существующему уже тысячи лет. А во-вторых, царская гордость никак не позволяла пасть лицом перед этим выскочкой. И все равно, что этот самый Бог сейчас с легкостью читал его мысли. – Да нет, почему же, – ох уж эти загадочные тянущиеся слоги, как они невыносимо напрягают, – Я разберусь с тобой прямо сейчас, мелкий ты выскочка. Того, что произошло дальше, Саске точно не ожидал. Потому что парень напротив с самой насмешливой улыбкой, на которую способен, с силой надавил на левую чашу, самостоятельно изменяя равновесие. Молодой фараон не мог определиться, что он чувствует больше: желание наброситься на него или скорее уносить ноги. Хотя, как он уже выяснил, бежать было некуда, а бросаться на чужую грудь было опрометчиво. Улыбка Ра расширялась одновременно с нефритовыми глазами юноши, который постепенно смог расслышать зловещее рычание позади себя. – И не стыдно тебе? – хрипло произнес парень, потому что ком страха у горла не давал нормально говорить, впрочем, мыслить тоже, – Сам же свои заповеди нарушаешь. Неудивительно, что так испугался за свою несчастную голову. Сразу бы за такие аферы поплатился, если бы я стал Богом, – в прищуре голубых глаз Саске распознал раздражение. Кажется, Ра задевало, что с ним принялся тягаться шестнадцатилетний головастик. Ну и поделом, сам ведет себя как ребенок. – Про справедливость – не моя заповедь, а Маат, – блондин усмехнулся и махнул рукой, – Тебе как больше нравится быть съеденным: целиком или по кусочкам? – А тебе? Я бы предпочел начать с головы, все равно ничего толкового пока не услышал, – через силу хмыкнул Учиха. – Взаимно. Саске прикрыл глаза. Вот и все. Жалко, что никто не учил его держать язык за зубами, а ведь навык пригодился бы. Может, он не пал бы жертвой собственного словоблудия буквально в первые минуты своей смерти. Стало еще досаднее от мысли, что Ино, будучи в тысячи, сотни тысяч раз набожнее самого фараона, не удосужилась положить ему в гробницу даже книгу мертвых – по крайней мере могла бы вписать пару заклинаний против сзади стоящей химеры. И теперь, вместо того, чтобы наслаждаться райской жизнью, как все предыдущие владыки, он станет десертом, тщательно пережеванным недокрокодилом-недольвом. Перед настоящей смертью скрывать было уже нечего – все его эмоции и мысли, как на блюдечке, предстают перед божеством, которое почему-то оказалось не идеалом добродетели, а заносчивым засранцем. Даже в «раю» приходится надеяться на себя, а ведь его учили, что Боги должны помогать! Чудище сзади подступало все ближе, соблазненное ароматом греха и предсмертной агонии. Дыхание становилось все более рваным по мере того, как огромные когтистые лапы с шарканьем приближались. По спине побежали ледяные мурашки. Правда, несмотря на объявший тело ужас, один вопрос в голове оставался без ответа: какого черта у мертвых вообще есть мурашки? Напряженная тишина, сопровождаемая только периодическим гортанным рыком, резко прервалась болезненным возгласом блондина и звуком чего-то падающего. Существо позади жалобно заскулило и скрылось в длинных коридорах небесного дворца. Юноша с удивлением распахнул глаза – не смог сдержать своего любопытства, да и хотелось вдоволь насладиться чужой неудачей. Блондин потер больную макушку и, бросив гневный взгляд на расползающуюся ухмылку злорадствующего фараона, обратился куда-то за его спину: - Сакура-чан, чтоб тебя! Больно же! Ответом ему послужил такой гневный возглас, что брюнет сам вздрогнул от резкости: – Что ты тут устроил, а, Наруто? Издеваешься над ребенком? – Да какой он ребенок, – Ра вытянул руки вперед и замахал ими, указывая на Саске, – он же теме! Ты вообще слышала, как он намеревался сместить меня? – Да я тебя!... – божество быстро закрыло голову руками, и брюнет при всем старании не смог сдержать смешок. Правда, после этого застыл в недоумении. – Почему «Наруто», – Саске подозрительно сощурился, подозревая где-то обман, – если ты Ра? Точнее, как ты сказал, Ра, – скрестил руки на груди. «Наруто» только закатил на это глаза. Люди иногда ужасные тугодумы, было написано на него недовольном лице. Хотя, это слово вряд ли подходило – вернее было сказать «почти всегда». Ответ не заставил себя ждать. – Давай на пальцах. Тебя зовут Саске, – блондин говорил нарочито медленно, с долей пренебрежения, но Учиха, несмотря на зарождающееся раздражение, кивнул в подтверждение, – Опустим мое мнение насчет выбора имени... Но титул-то твой не «Фараон Саске», верно? Так что включай головку, малыш. Сам же «малыш» застыл в недоумении, даже не вслушиваясь в речь разъяренной девицы, видимо, решившей оторвать голову солнечному Богу вместо него. Его вдруг постигло неприятное осознание. Все это время люди поклонялись существам, чьих имен они даже не могли представить. В этот момент предыдущие акты богослужения показались парню преисполненными сплошного лицемерия. Не то чтобы это оправдывало самих Богов, которые могли бы и намекнуть хотя бы их земным представителям на свое происхождение, но осознание все равно коробило. Когда он был маленьким, брат часто рассказывал ему истории о великом прошлом их предшественников. И ведь каждое из их имен, которое на свитке не помещалось даже в пять строк, он смог запомнить. А вот несколько Богов – отнюдь. Наконец, внимание брюнета привлекла уже подуспокоившаяся парочка. «Сакура», чье божественное имя он даже не мог вообразить, вежливо улыбнулась ему, Ра резко убавился в самодовольстве и только тихо бормотал проклятья. Саске мысленно понадеялся, что божественная сила никак их не активирует, потому что загробных приключений пока хватало с головой. Девушка плавно прошагала к нему и ласково провела по плечу напряженного мальчишки. – Не волнуйся, никто тебя не съест, – еще один пристальный взгляд упал на Наруто, который надулся еще сильнее, растеряв весь прежний запал, – Я прослежу за этим. – Спасибо, – вежливый кивок в ответ, – А что с весами? Я не совсем в курсе, какой расклад мне теперь ожидать. Сакура тихо вздохнула и одарила его тяжелым взглядом. Видимо, ничего хорошего. – Такое случается впервые. Они должны были перевесить, но чтобы так остановиться…я еще такого не встречала, – она напряженно потерла запястья, – мы пока не можем отправить тебя на земли вечной жизни. Лицо юноши вмиг ожесточилось, сам он теперь выглядел так, будто сковал себя стальными неподъемными цепями. Ему казалось, что со второй своей смертью он примирится. Но упоминание Полей Иалу, бескрайних краев безмятежности, отчетливо отразились тоскливой мыслью – его брат, его родные останутся там и будут проживать бессмертие с улыбкой. И даже после своей смерти, которая, казалось бы, не может не сблизить их больше, чем что-либо другое, он не может до них дотянуться. Неопределенность собственной судьбы теперь вызывала тревогу, которую присутствующие тотчас ощутили. – Эй. По крайней мере, мы тебя к Сету не отправляем. Варился бы сейчас на вечном огне. Так что хорош сопли распускать, – блондин резко хлопнул его по плечу, за что получил в ответ уже два недовольных взгляда, – Да что? Я утешить пытаюсь вообще-то… «Только что хотел убить, а сейчас вдруг утешить, хах» – мысленно фыркнул парень, вызвав лишь короткую усмешку на губах Наруто. И это правда успокоило. За то время, пока он был мертв, ему, конечно, потрепали нервы, но едва ли это можно было назвать ужасным обстоятельством. А вот то, что он выпустил пар перепалками, начал примиряться с суровой реальностью небытия, уже облегчало смирение. Ох, удивился бы он, узнав, что рядом стоящий Бог оказался до едва сдерживаемой улыбки польщен такими честными мыслями. – Так, а ты…Вы кто? Маат? – брюнет приподнял бровь, глядя на неизвестную Богиню. Над ухом прозвучало недовольное ворчание в стиле «То есть ее на "Вы", а как тыкать, так это сразу ко мне?», но Саске и бровью не повел, проигнорировав сторонние упреки. За время в царстве мертвых, хоть и совсем небольшое, он уже как будто начал привыкать к этому невыносимому не-человеку. Сакура с улыбкой кивнула ему, польщенная особой вежливостью. Не успела она ответить, как рядом не удержались от наглого уточнения: – Да какая она Маат, приврать та еще любительница… – виновник мгновенно поспешил скрыться в глубине нескончаемых коридоров под крик разъяренной девушки. Перед тем, как направиться вслед за ними, Саске отметил, что со своими сандалиями Богиня управляется на редкость метко. Помещения небесной обители не оставили равнодушным даже бывшего фараона, для которого роскошь была совершенно бытовым явлением. Яркость лазурита, вкрапленная в настенные портреты египетских божеств, очаровывала молодой разум. Сизо-черные глаза забегали от стены до стены, стараясь запомнить все выскобленные начертания, но для обычного человека количество было просто непомерно. Юноша то и дело останавливался, вскидывая взгляд на нескончаемой высоты гранитные колонны и золотые двери, каких он не мог вообразить даже в собственном дворце. По мере продвижения по коридору ни шаг, ни даже дыхание не нарушили заветной тишины в помещении, как будто оно вмиг поглощало звуки, не принадлежащие Всевышним. Спустя десяток пройденных арок, возвышающихся буквально до небес, Саске начал волноваться. Голосов его непоседливых знакомых теперь не было слышно, а конца холла до сих пор не наблюдалось в поле зрения. – Наруто? – он постарался, чтобы голос прозвучал максимально невозмутимо, – я не удивлен, конечно, что ты забыл меня, но было бы хорошо, если бы ты забрал меня отсюда. Как и ожидалось, никакого ответа не поступило. Брюнет медленно выдохнул, собирая нервы в кучу. Навряд ли его попытаются убить в третий раз, слишком уж много совпадений для одного дня. Хотя утверждать наверняка было нельзя – неприятности следовали за ним по пятам. Еще несколько коридоров он преодолел без заминки, но после шаги перестали даваться так же легко. Накопившееся напряжение ощущалось свинцовыми кандалами, намертво пригвоздившими его к камню под ногами. Учиха почувствовал, как будто из-под пола вытягивают все силы. Вряд ли их можно было назвать «жизненными», но другое слово так и не возникло в примечательном царском уме. – Устал? – спросил ласковый голос, доносящийся от земли, – отдохни. Ты сегодня много пережил. Твоя выдержка и вправду достойна фараона. – А я и есть фараон, – гордо хмыкнул Саске и вложил все силы в следующий шаг, но, к удивлению, двинулся вперед меньше, чем на метр, – и мне нужно найти Наруто. Загадочный голос насмешливо зашипел в ответ: – Уже перешли на «ты»? Он обычно не одобряет подобную фамильярность со стороны людей. – Придется ему смириться, – произнес парень, с трудом подавляя зевок, – все-таки я метил на его место… Пространство постепенно наполнилось легким ароматом из детства, который Саске не составило труда вспомнить. Это был любимый запах Ино – леспедеца – который присутствовал с ней всю осознанную жизнь. Из давних рассказов фараон знал, что на ее родной земле такие цветы украшали храмы языческих божеств и считались символом исключительной удачи. Улыбка невольно появилась на губах черноволосого мальчишки, когда в голове пронеслись ностальгические видения: радость наставницы от вида первых лиловых лепестков, преодолевших беспощадный египетский зной. Жаль, что одних растений оказалось слишком мало, чтобы уберечь узы от предательства. Голова становилась все тяжелее, и за сгущающейся пеленой усталости четко видеть уже не представлялось возможным. Саске в последний раз приложил усилие, чтобы раскрыть глаза шире, но окружение все так же расплывалось. Что-то холодное обвило его ногу, а затем и талию, но тело лишь восприняло это как удобную точку опоры. Под успокаивающий шепот юноша против воли расслабился и погрузился в дрему. Смертельные «случайности» никак не хотели отпускать новоиспеченную жертву. На другом конце коридора завершалась ожесточенная схватка божеств. И побеждала в ней Справедливость – в прямом и переносном смысле этого слова. Когда Сакура оставила свои кровожадные намерения относительно убийства солнечного Бога, она в недоумении повернула голову в сторону нескончаемой галереи. – Где Саске? Ра в ответ только фыркнул. Он мог бы, конечно, возмутиться и сказать, что в этом исключительно вина Сакуры, не сумевшей сдержать себя в руках, но шишка на голове до сих пор неприятно саднила. Только внезапный холод, прокатившийся вдоль позвонков, заставил его посерьезнеть. Девушка повернулась к Наруто, мгновенно распознав напряжение друга, и увидела, как стремительно темнеет лазурь его глаз. – Орочимару выбрался из царства мертвых. И кажется, я знаю, кого он ищет.