Раз не хочешь быть демоном - живи

— Н-нет, ворон пока не прилетал, — пролепетал Сенджуро, скромно убирая прядку волос за ухо. — Но брат еще спит… — Ничего, я предупреждал, что приду пораньше, — соврал Тенген, который по расписанию вообще не должен был сегодня приходить. — Даже если он уныло спит, это не проблема. Дело срочное. — Хорошо, — Сенджуро отошел в сторону, пропуская неожиданного гостя. — Я могу подать вам чай. — Было бы блестяще, — Тенген взъерошил ему волосы и прошел мимо. Он сидел без поручений уже две недели, скучал, тиранил Зеницу и собирал сплетни. Потому в числе первых узнал, что, ко всеобщему удивлению, после онсэна Кёджуро пришлось два дня провести в поместье Бабочки. Бедный Камадо едва не в истерике носился, вереща, что это его вина. Но в чем было дело, ни наставник, ни тсугуко не признавались. Шинобу назначила лечебный массаж, но сама посещать поместье Ренгоку не могла. Слишком свободный Тенген подвернулся кстати, и, после короткого обучения, взял эту обязанность на себя. Усилившиеся боли в спине не оставили выбора, и Кёджуро каждый день со вздохом запирал свою комнату, раздевался и пытался не взвыть под умелыми руками товарища. Его физическое состояние постепенно улучшалось, а вот душевное отчего-то вызывало все больше вопросов. И вот, погожим июньским утром Тенген шествовал по коридору его поместья и потирал руки. Новость, которую он принес, покалывала приятным возбуждением. Ему хотелось распахнуть сёдзи и громогласно заявить о своем "блестящем" пришествии, но, во-первых, это было просто неприлично, а во-вторых, Шинджуро находился где-то в доме. Пьяный сон агрессивного бывшего столпа нарушать хотелось меньше всего – последствия слишком легко предсказуемы. Узуй, будучи благоразумным человеком, как можно аккуратнее проник в комнату своего товарища и закрыл сёдзи. Кёджуро и правда спал, хотя стрелки часов указывали почти на девять утра – самое время для «яркого» подъема у жаворонка-Тенгена. О появлении постороннего заявил тихий скрип половиц, но реакции не последовало. Тенген сделал несколько шагов и осмотрелся. Идеальный порядок. Чертов перфекционизм Кёджуро иногда просто пугал: аккуратно сложенная форма, хаори висит без единой складки, катана гордо красуется на стене на специальных перекладинах, все книги стоят ровными стопками, на открытых полках ни пылинки. Все на своих местах. Ренгоку лежал к вошедшему обнаженной спиной и по привычке обнимал подушку. Одеяло сбилось и укрывало только нижнюю часть тела. Тоже все на своем месте. Тенген приблизился и сел по-турецки напротив тихо вздымающейся спины. Единственным звуком был легкий перестук каменных подвесок на его повязке. Солнце неспеша прогревало комнату сквозь тонкие занавески, лучи тихо крались по полу, коварно целясь в тело на футоне. — В следующий раз я попрошу Сенджуро тебя не впускать, — сонно проговорил Ренгоку. — Я еще ничего не сделал, и вообще, кто так уныло встречает своего ярчайшего друга? — Проговорил Узуй с глубоко оскорбленным видом. Кёджуро развернулся на футоне, наматывая на себя одеяло, и уставился на пришельца взглядом в духе «я-то тебя знаю». Выглядел он настолько сонным, что Тенген сразу понял, кто-то лег спать часов пять назад. На миг ему даже стало стыдно за свое вторжение. Но только на миг, ведь вставать надо с солнцем, а не валяться до обеда. — Ты, как минимум, прервал мой, — Кёджуро широко зевнул, прикрыв рот ладонью, — хороший сон… Что-то случилось? — Прилетел ворон с заданием от Ояката-самы. Нас посылают вместе. Кёджуро рывком сел и подозрительно уставился на Тенгена, даже не поправляя растрепанные волосы. Сонливость отвалилась от тела, как высохшая грязь. Никак его решили разыграть? Задание столь опасно, что отравляют сразу двух столпов? Или оно не высокой сложности, и ему решили сделать разминку после травмы под присмотром товарища? — О демоне известно немного. Некоторые, кто его видел, уходили живыми и уныло не могли объяснить, почему не справились. Вели себя как помешанные. Похоже, мы имеем дело с ярким кровопийцей. Странно это все, — проговорил Узуй, подперев кулаком подбородок. — Надо наших тсугуко взять. — Тсугуко, — Кёджуро неуверенно почесал затылок и пригладил волосы. Узуй присмотрелся к нему. Что-то было не так, но что - как ни старайся, не поймешь. Сенджуро принес чай и весело пожелал брату доброго утра. Мужчины молча проводили его взглядами, пока сёдзи не закрылись. Ренгоку отложил одеяло, разлил по пиалам чай и протянул одну из них Тенгену. Свою он взял кончиками пальцев за край и начал покачивать, поставив локоть на согнутое колено. Узуй хорошо знал этот жест – не иначе, как товарища что-то серьезно беспокоит. Он аккуратно положил руку на голое плечо и со всем вниманием спросил: — Кё, все в порядке? Ты сам не свой в последнее время. — Все хорошо, Узуй. Можем отправляться сегодня же, но мне нужно посетить пару мест, — он наконец отпил чай. Едва Кёджуро опустил пиалу, Тенген ловко взял его за подбородок двумя пальцами и развернул к себе, заглядывая в глаза. — Рассказывай. Ты можешь блестяще доверять мне. — Позже. Это сложная история.

***

Тенген следил взглядом за покрытой тонкой юкатой спиной Кёджуро, пока тот что-то нарезал, часто стуча ножом по деревянной доске. Когда он быстро развернулся, чтобы что-то спросить, взору открылась приличная горку зелени. — А? — Я говорю: далеко ехать? — Кёджуро распределил зелень по четырем глубоким тарелкам. — Не очень. Пара унылых часов на поезде. Там ублюдка видели последний раз. Неподалеку есть дом глицинии, сможем остановиться. На то, как работают люди, смотреть можно хоть целую вечность. Перемещения туда-сюда быстро загипнотизировали Тенгена, его взгляд приобрел некоторую мечтательность. Сознание перенеслось в то далекое время, когда увидеть Кёджуро за готовкой, сонного с наскоро собранными волосами, было обычным делом. Он подпер щеку ладонью и неспеша двигал глазами вслед за фигурой. Увлекшись, Тенген слегка вздрогнул, когда перед ним опустилась тарелка с лапшой, другая — чуть поодаль. Две последние Кеджуро поставил на поднос, нагрузил его палочками, ложками, плоскими блюдцами и понес младшему брату. Вернувшись, сел за столом напротив товарища, прочитал короткую молитву и приступил к еде. — Я все думаю, — через некоторое время произнес Тенген, опуская палочки в тарелку и постукивая цветными ногтями по столу. — Что за блестящее Искусство крови может быть? Демон-гипнотизёр? — Когда я был в «Бесконечном», там был демон, управляющий снами. Может, что-то родственное? — Кёджуро проморгался, словно возникший разговор разбудил его. — Как думаешь, Луны? — Луны очень редко оставляют после себя людей. У них гонка на поедание, это всем известно. — Ты блестяще прав, но выжившие не особенно разговорчивы. Кочо занималась с одним, он только и знает, что «хочу быть собой», «не тронь моих родных». И у него явно сосали кровь. Кёджуро широко зевнул, пряча лицо в левой ладони, и промахнулся палочками мимо тарелки. Тенген подавил неуместную улыбку, которая всегда возникала в таких ситуациях. — Может быть, блестяще кофе выпить? — Мне нельзя кофе, но я могу сварить тебе, — Кеджуро аккуратно потер левый глаз, стараясь не коснуться еще слишком заметного шрама, и обернулся, выискивая подходящую посуду. Тенген вежливо отказался, демонстрируя солидарность. Завтрак продолжился в тишине, оба обдумывали скудную информацию о предстоящем задании. Вскоре Сенджуро вошел в кухню со своей посудой и сказал, что сам все вымоет. Даже спросил, не желают ли старшие чего-нибудь еще, но брат успокоил его на этот счет и поблагодарил за помощь.

***

Кёджуро собирался долго. Узуй не особенно осуждал его, так как сам мог часами чистить свои браслеты, подкрашивать ногти, рисовать любимый рисунок возле глаза, по нескольку раз затягивать повязку на голове, чтобы ни единый волосок не торчал… Но сейчас сборы казались мучительно растянутыми. Столп Звука деловито рассматривал свои ногти, стоя на входе в комнату, и иногда посматривал на друга. «Ну прямо как женщина собирается». Долго умывается, особенно долго расчесывается… Ну хоть одевается быстро, и на том спасибо. Патологическая чистоплотность Ренгоку ему нравилась, но иногда несколько раздражала. — Это еще что? — Удивленно спросил Тенген, заметив, как друг кладет в сумку через плечо изящный цветастый гребень. Явно женский. — Это? — Кёджуро посмотрел на вещицу в руке, будто впервые ее увидел. — Это подарок моего хорошего друга. Он уже собрался идти, как вдруг о чем-то вспомнил. На полке стоял небольшой темный пузырек. Кёджуро схватил его, пару секунд подумал, а затем откупорил и уронил несколько капель в рот, слегка поморщившись. Пузырек отправился в сумку. Прощались тоже слишком долго. Тенген понимал, что Сенджуро собрал в дорогу небольшой сверток еды и горлянку воды. Понимал, что обязательно нужно обняться – его и самого жены иногда подолгу не выпускали. Но о чем они там болтают? Кёджуро сидел на одном колене перед братом и кивал в ответ на какие-то слова, то и дело брал его за руку, гладил по голове... Наконец, они в самый последний раз обнялись, и столпы покинули поместье.

***

— Ну и куда тебе там блестяще надо? — Кочо должна дать мне новую дозу тех капель и, может, что-то еще, раз я иду на миссию. А еще нужно оставить заказ в швейной гильдии, — Кёджуро чуть повернулся к Узую, поправляя сумку на плече. — Что это за капли? — Для печени. Тенген покачал головой, понимая, что последствия битвы с Аказой будут с товарищем еще долго. Настоящее чудо, что он вообще остался жив. На собрании столпов Ояката-сама в общих чертах поведал о произошедшем, но о демонах-союзниках сказал слишком условно. Может, ждет более подходящего момента. Тем не менее, открытых вопросов у Тенгена осталось очень много, и он твердо решил рано или поздно все выяснить. Кочо долго и настойчиво заклинала Кёджуро быть осторожнее и не лезть на рожон. Так же она очень долго, по мнению Узуя, заставляла его смотреть на табличку с надписями поврежденным глазом. В другое время этим заняться никак нельзя, да. Увы, улучшения зрения были незначительны. Шинобу старалась найти в своих книгах что-то о том, как быстрее восстановить зрение, но нигде не было написано инструкции для глаза, который сначала разбили, а потом восстановили неизвестным науке лекарством. Кёджуро ограничивался простыми упражнениями, которые честно исполнял каждый день. Прихватив новый пузырек, квадратную повязку на глаз и еще какой-то сверток, он тепло поблагодарил Шинобу и вместе с Тенгеном покинул поместье Бабочки.

***

— Не зайдешь за своим унылым Камадо? — Тенген даже приподнял одну бровь. Кёджуро не встретился с ним взглядом и только сказал, что это не обязательно. Только что с его руки слетел ворон и понес тсугуко новость о том, в какое время нужно явиться на вокзал. Это было уже совсем странно. Танджиро почти ежедневно приходил тренироваться в поместье Ренгоку. Когда ближе к вечеру являлся Узуй для очередного сеанса лечебного массажа, его товарищ казался подавленным. Нет, выглядел он отлично и, как всегда, натягивал фирменную улыбку, подавленно он звучал. А звуком Тенгена не обманешь. — А светловолосый парнишка разве не с тобой живет? — Между делом спросил Ренгоку, чтобы перевести тему. — Агацума был на миссии, а когда вернулся, решил пожить с Камадо. Мне плевать, где он живет. Пусть только блестяще тренируется и не подыхает. Да и мои жены, оказалось, смущают его. Они же у меня блестящие красавицы, сам знаешь.

***

Танджиро Камадо после возращения с онсэна поселился в местном доме глицинии и, несмотря на чрезвычайную доброту и щедрость хозяев, исправно платил за жилье. К счастью, жалование пришло довольно быстро. Он так и не признался Ренгоку, что спустил почти все деньги на билет для него, и наотрез отказался взять немного даже в долг. Вскоре к нему подселился Зеницу, и жить стало чуть дешевле и чуть веселее. Танджиро спросил Аой об Иноске и узнал, что тот вернулся со своего задания и был в жуткой ярости, что не застал никого из друзей и не «подрался с Кукольными глазками за территорию». И, поскольку со здоровьем у него все было отлично, через день уехал снова. Камадо выслушал ворона и отправил обратно к наставнику, передать, что все понял. Обычно никто не посылал сообщения в стиле «я вас понял» или «буду в указанное время». Просто он надеялся, что тот скажет что-то еще. «Кёджуро такой отстраненный с тех пор, как мы вернулись… Неужели тогда все было не по-настоящему? Даже не зашел за мной…» Танджиро видел, что наставник изменился и был чуть холоднее с ним. Это больно ранило, но выйти на откровенный разговор не получалось – столп вилял и уходил от темы, сводя все к тренировкам. На третий день после возвращения он снова пришел тренироваться в поместье и застал наставника дома в одиночестве. Осознание этого изрядно подогрело кровь, и Танджиро сразу попытался увлечь его жаркими поцелуями, но в ответ получил лишь скромные объятия и был отправлен во двор на пробежку. Разумеется, он винил во всем себя, душил мыслями о своем неправильном поведении, о том, что Кёджуро больше не любит «своего мальчика», а то и вообще никогда не любил и обнимал в офуро «приличия» ради. — Танджиро? — Зеницу вошел в комнату и тревожно посмотрел на друга. — Все в порядке? — Д-да, конечно, — он титаническим усилием сдержал навернувшиеся слезы. — Ренгоку-сан и Узуй-сан отправляются на совместное задание. Нас тоже берут.

***

Кёджуро оставил в швейной гильдии заказ на два комплекта униформы, заплатил сразу. От снятия мерок под многозначительным взглядом Узуя отказался. Будучи всего лишь двадцатилетним, Кёджуро продолжал расти, и какуши постоянно настойчиво измеряли его тело вдоль и поперек. Спасибо генам за хорошие физические данные… — Вы выросли на сантиметр, — деловито сказала однажды девушка со скрытым лицом, едва уговорившая его на мерки последний раз. — Если Вам повезет, будете таким же высоким, как Ваш отец! — Теперь на вокзал? — Спросил Тенген, складывая руки на груди. — Да, я закончил, — Кёджуро не распознал толику язвительности в его словах. — Блестяще. Я уже почти жалею, что таскался с тобой по всему городишке. Тенген и правда жалел. Всю дорогу только и ждал, когда Кёджуро разговорится о том, что его тревожит, но напрасно. Видимо, язык ему развязывает только алкоголь, а пить он сможет еще не скоро. Когда Кочо показала на одном из своих плакатов, какой процент печени, желудка и других органов уничтожил Аказа своим «ударом смерти», Тенген долго не мог внятно заговорить. — Поэтому ты столько тиранила его своими жестокими процедурами? — Спрашивал он с большими глазами. — Я надеялась найти в нем следы того уникального лекарства, — очаровательно улыбалась Шинобу. Тенген покосился на товарища. Тот снова был далеко в своих мыслях, глаза традиционно устремлены в никуда. Кажется, встанешь вдруг на месте, он так и пойдет дальше, сжимая в руках ремень сумки и стуча по нему пальцами. И сумки этой Узуй раньше не видел. «Сам купил или тоже подарок? И кто подарил ему женский гребень? Воздыхательница? Он поэтому такой нервный?» За мыслями Тенген не заметил, как они приблизились к зданию вокзала. Пришлось дернуть Кёджуро за хаори, чтобы тот вернулся в реальность. Надо покупать билеты и искать мальчишек. Солнце стремительно опускалось все ниже, забирая свое марево и неспешно растягивая тени.