Мечта любой девы

В полуоткрытой галерее с колоннами было не в пример тронному залу тихо. Остановившись там со мной, Деймон поозирался, потом с сомнением задержал взгляд на мне и вполголоса сказал: — Я собираюсь выяснить, всё ли в порядке у Рейниры. — О! Знаешь, откуда будет видно их обоих? — оживилась я. — Да. — Тогда я с тобой! — Уверена? — Мне тоже интересно. Особенно, если учесть, что Лейнор предпочитает, как я помню, несколько других людей. Получится у них хоть что-нибудь? Деймон поизучал меня ещё, но после усмехнулся: — Идём. Мы завернули в какую-то небольшую нишу, затем пролезли за сдвинутую Деймоном картину и после поспешили дальше по скрытым коридорам замка. Я шла, испытывая предвкушение и радость: мне мой супруг доверил тайну скрытого прохода по дворцу, без споров взял с собой, держал теперь за руку бережно. Попутно думала: что ж у него за интерес?.. Его «всё ли в порядке» — это ерунда, понятно. Мы оба знаем, что Лейнор как мужчина довольно безопасен, не агрессивен и, я б сказала, добр. Что он способен навредить жене — утопия. Точно нет, тем более после их соглашения о вольнице во время брака. И тем не менее Деймона интересует их первая брачная ночь. О! А может быть, как раз из-за того, что первая? Может, он желает убедиться, что Рейнира всё-таки спала с тем Кристоном? Да, он услышал это от меня, да и Рейнира во время танца не возразила, но всё же… доказательств много не бывает. Что ж, ладно. Если нужно — он это получит. Пока я размышляла, мы остановились перед очень узким, пусть и высоким проходом, по которому можно было пройти только боком. А ещё, примерно на его середине сквозь резные прутья решётки падал свет. Деймон глянул на меня и прижал палец ко рту. Я понятливо кивнула, а потом как можно более бесшумно пошла следом. Мы оказались за невысокой, но длинной стенной панелью, сквозь прорези в которой были видны спальня и часть гостиной. Рейнира там стояла у серого плюшевого диванчика и снимала на большой овальный столик украшения, пока Лейнор на том диванчике сидел, положив ноги всё на тот же столик. И кажется, ещё и что-то пил. — Что ж, свадьбу мы пережили, — глубокомысленно изрёк он, разглядывая кубок. — Жена моя. — Ещё не до конца, муж мой. Осталось самое сложное. — О, да. — Ты же… Ты говорил, у тебя попытки были? Имею в виду, с женщинами. — Да. И что мне делать — представляю точно. Лейнор глотнул ещё. Рейнира села рядом с ним и взяла за руку. — Тебе настолько неприятно? — спросила она участливо. — Скорее, неприятно может быть тебе. — Я… я уже не невинна, Лейнор, — помедлив, призналась ему Рейнира. Я глянула на профиль Деймона — он на секунду опустил глаза, поджав губы, но принялся смотреть и слушать дальше. Ага! Этот вопрос его всё-таки интересовал. И больше, чем того же Лейнора — тот лишь равнодушно покосился на свою жену. — Тем лучше для тебя. Надеюсь, тот, с кем ты была, тебя порадовал. — О… — Рейнира неопределенно повела плечами. — Он был не плох. И сделал то, что я хотела. Только и всего. — Имя мне не скажешь? — А стоит? — Я тебя не выдам. — Что ж… — Рейнира глубоко вздохнула. — Это был сир Кристон. Лейнор нахмурился. — Твой защитник? Кстати, где он? — Не знаю, он пропал куда-то. И да, со мной был он. — Так это за него ты предложила сделку мне в Дрифтмарке? — Угу. А ты ради своего оруженосца, да? — с улыбкой в голосе полюбопытствовала Рейнира. — Я тебя не выдам тоже. — Да, ты права. Теперь заулыбались оба, и Лейнор допил своё вино, поставил кубок, а после неохотно встал. — Идём. Быстрее закончим. Рейнира взялась за протянутую руку и тоже встала, объявив почти торжественно: — Идём. Они смотрелись вместе как два подростка. Умилительное и одновременно неловкое зрелище, но степень искренности в их отношениях меня порадовала: люблю честных людей. Казалось, вот-вот откуда-то начнёт звучать что-то из бодрых детских песенок о дружбе и верности, но Лейнор и Рейнира в спальне сразу перешли ко взрослой части: стали раздеваться и вешать одежду каждый на ближайший к нему стул. Я покачала головой: ох ты ж ёжики курносые! Два человека перед тем, как трахаться, находят время аккуратно всё развесить. Стоящий рядом Деймон поморщился тоже и наверняка изобразил бы жест лицо-ладонь, если бы не рисковал нарушить этим тишину и привлечь лишнее внимание. Тем временем голые Рейнира с Лейнором уставились друг на друга. Он, она, кровать между ними. Долгая немая сцена. — Тебе, наверное, придётся что-то с этим сделать, Лейнор, — предположила Рейнира, неопределённо махнув рукой с явным намёком на отсутствие эрекции. Лейнор посмотрел вниз на свой член. — Да. Но это не проблема, я смогу. Ложись пока. — Ага. У меня создалось сильное впечатление, что мой супруг в шаге от того, чтобы побиться головой прямо о резную решётку. У меня тоже было сходное желание от всего этого позорища. И от того, что сотворил Визерис! Нет, ну это ж надо было подобрать любимой дочери, наследнице такого мужа? Не мог, не знаю, предварительно спросить совета хоть у той же Рейнис? Что думает она, хороша ли идея брака Рейниры с Лейнором либо кого ещё найти? Да просто собрать сведения о будущем зяте! Но нет, и в результате у нас тут лежит скучающая, мёрзнущая и голая Рейнира, а рядом с ней дрочит её супруг, явно представляя не её. Но слава богам, у него хоть это получается, он даже спросил в итоге: — Как тебе хочется, чтобы я тебя взял? — Да всё равно! — Что ж, ладно. Но сначала надо, чтобы ты стала влажной. Он положил ей руку на лобок, попробовал погладить, однако Рейнира терпела это совсем недолго и перехватила его запястье. — Лейнор, лучше я сама. — Не возражаю. И эти двое стали себя гладить, глядя в потолок. По выражению лица зажмурившегося Деймона я поняла, что он сейчас завоет, а я присоединюсь! Ну жесть же просто! Антисекс, антистрасть, античувства и всё прочее с приставкой «анти». Но финиш был, когда Лейнор занял-таки позицию сверху, вошёл в Рейниру, а она просто кивнула и сказала: — Ты можешь кончить сразу. — Ага, — согласился Лейнор и так и поступил всего секунд за десять. Потом укрыл обоих одеялом. Я очень тихо пошла к выходу, Деймон — за мной. И мы, не сговариваясь, поспешили дальше и как-то очень быстро добрались до галереи, откуда начинали путь, и там уж оба схватились за голову и немного повопили. — А-а-а, Рея! — размахивал руками Деймон, призывая всех богов в свидетели. — А-а-а, Деймон! — так же решительно поддерживала его я и, кажется, жестикулировала не меньше. Мы так кружили вокруг друг друга с желанием об что-нибудь побиться головой, но рядом не было Караксеса, он хоть упругий, а об стены с колоннами мы не стали. Потом нас вроде отпустило, хотя негодование Деймона я понимала хорошо: порочный принц, что «перетрахал почти всех в борделях на Шелковой улице» (как он в четвёртой серии сказал Визерису), столкнулся с дилетантами. Вот бедолага, а! Это всегда жестоко — наблюдать подобное, будучи профессионалом. Мне тоже было жаль Рейниру, и меня радовало, что она хотя бы с ним не мучилась. Ей этот Лейнор — что он был, что не было, и здорово, что всё закончилось! Теперь ребятам надо выспаться, они оба заслужили. — Я говорила именно об этом, Деймон, когда сказала, что мне повезло с супругом. — Да, я хотя бы точно знал, что делать. Он подошёл ко мне, встал очень близко, взял моё лицо в ладони, будто желая что-то рассмотреть. Потом приник к моим губам и начал целовать так горячо и так неторопливо, что чуть не заставил кончить от одного этого поцелуя, у меня руки и ноги стали как желе, но нас отвлёк какой-то чужеродный шорох. Деймон тут же оглянулся. Прямо за ним шагах в пяти успел откуда-то появиться Визерис, причём взиравший на нас с умилением и неприкрытой радостью. Опять тот славный добродушный дедушка! А не суровый тип с мечом Завоевателя и жутким длинным родовым ножом. — Брат, ты не вовремя. — О, не обращайте на меня внимания, — тут же попросил Визерис. — Я лишь вышел на прогулку и не ожидал кого-то встретить. А тут вот... вы. — Да, мы. И что? — недружелюбно спросил Деймон, всё ещё не убирая рук от моего лица, пока я молча слушала их разговор. Ох, братики Таргариены! Искрящие вы люди. И так привязаны друг к другу, это прямо ощутимо. Обижены немного и взаимно, и есть претензии, но вы друг другу дороги. И это здорово! Визерис между тем сделал несколько шагов, пока не поравнялся с нами. Потом ответил: — Я, сказать по правде, сомневался. Я думал, это мог быть и спектакль — то, как вы вели себя при всех. Но здесь, где никого и не перед кем, вы всё же... — он осекся, качая головой. — Я рад, брат. Рад за вас обоих. Деймон ответил на это каким-то сложно-хмурым взглядом, потом опять меня поцеловал. Я понимаю, удобно это делать, когда фиксируешь чужую голову на месте. И в общем-то, меня-то всё устраивало, я осторожно гладила его по спинке — там, где шрамы от ожогов, и чуть увереннее его левую сторону... Устраивало всё, кроме того, что нас опять прервали. — Ну, что ещё? — возмутился Деймон. — Хотел вам предложить обоим прогуляться вместе, — миролюбиво сообщил Визерис. — Деймон, ты был недоволен, что я без тебя общался с Реей. Давай теперь с тобой. Я покосилась на Визериса: такая робкая надежда светилась на его лице, и очень уязвимое выражение — при свете и на публике король таким, конечно, не был. А Деймон... тоже бросив взгляд на брата, спросил меня: — Что скажешь, Рея? — На нас поглядывать не перестанут. И час ещё не слишком поздний. Деймон подумал и кивнул: — Ладно. Визерис просиял и взял меня здоровой правой рукой за руку. Вторую мою тут же цапнул Деймон, так что я оказалась между двумя братишками. Таргариеновский компромисс: два фыркающих друг на друга сиблинга и я, девица ниже ростом их обоих, в роли связующего звена. Но лапки у них были побольше моих и тёплые, так что я их не отпускала, пока мы, выйдя за ворота Красного замка, шли куда-то к морю. О! Кажется, туда, где Джейме Ланнистер учился держать меч второй рукой. Ну, или на похожее место. И шли ведь медленно! И поначалу молча, наслаждаясь лёгким ветерком и не слишком холодной ночью. Я размышляла, что Визерис — мой естественный союзник для порученной мне миссии. Он же тут настоящий Кот Леопольд от Вестероса с базовой установкой: «Ребята, давайте жить дружно, а Дом дракона должен самым дружным быть тем более». И мне ведь наказали принести всем мир. Так что отношения с королём мне нужны очень хорошие, но вот засада: начну их укреплять — и точно столкнусь с братской ревностью от Деймона, а Деймон мне важнее всех. Он, кажется, вообще мне не позволит стать кому-то ближе, чем ему, хоть в какой мелочи. Я тут нечто третье после меча и Караксеса, о чём он может сказать: «Это моё!» Визерис нарушил тишину первым, когда мы остановились на высоком берегу: — Вы ведь задержитесь хотя бы до конца пиров и турниров? Деймон пожал плечами. — Возможно. — Твоя жена, мне помнится, не видела здесь ничего подобного, а тут такой удобный случай, — продолжил напирать Визерис, переводя взгляд с брата на меня и обратно. — Тебе же интересно, Рея? — Мне интересно всё, мой король, — ответила я дипломатично. — Вот видишь, Деймон? Покосившись на меня, Деймон хмыкнул, затем отпустил мою лапку, шагнул ко мне за спину и прижал к себе спиной уже всю, показывая брату, чья тут Рея на самом деле. Я Визерису улыбнулась, поглаживая обнявшие меня руки моего супруга. Он улыбнулся тоже и покачал головой: — Я понял. Достаточно того, что вы подумаете. — Верно, — подтвердил Деймон. — А тебе нужно подумать о другом. — О чём же? — Хочу, чтобы моя жена была принята в род Таргариенов и перестала быть Реей Ройс. Визерис сильно наморщил лоб. — Это… исключено. Деймон, так не принято! Супруги членов правящей династии Таргариенами не становятся. За ними сохраняются их прежние родовые имена. — Я знаю. Но порядок может быть нарушен по особым случаям. По королевской воле, а ты как раз король. — Да, я король. Но что тут за особый случай? — Наш брак, — кратко ответил Деймон. — Этого мало. — В традициях нашего Дома, — добавил он и показал свою левую ладонь Визерису. Я тоже молча показала свою с тонким шрамом поперёк неё. Визерис вздохнул очень тяжко. Поизучал немного нас обоих, наши руки, покачал головой и сильно посмурнел. — И всё же этого недостаточно. Это ненужный и опасный прецедент, ведь выполнить ритуал по силам кому угодно, и… — Брат, хотя бы возьми время, чтобы подумать, — довольно мягко перебил его Деймон. — Мы с Реей не спешим. Тебе не стоит тоже. — Прошу вас, мой король, — тихо поддержала мужа я. — Просто не принимайте это решение сразу. А мы с Деймоном пока порадуемся вашим пирам. Я подкинула Визерису идею, что время нашего пребывания в столице может и увеличиться, если он не станет рубить с плеча. И это в итоге сработало! Он неохотно согласился: — Я объявлю своё решение позднее. — Спасибо, мой король! — обрадовалась я. — Пока благодарить не стоит, Рея. Я бы не хотел, чтобы ты питала хоть какие-то иллюзии… — Я не питаю, но мне приятно, что вы к нам прислушались, — тут я прикинула, что стоит быстро сменить тему, пока Визерис не довозражался до категорического «нет». — И я ещё заметила, что это вы привели нас с Деймоном сюда. У вас что-то связано именно с этим местом? — О… — моргнув, Визерис осмотрелся. — Да, вообще-то, да, мы здесь довольно много времени проводили в юности. — Расскажете? Мне очень интересно. — М-м… — Визерис, видимо, взглянул на брата, но тот промолчал. — Что ж, почему бы нет? Я полагаю, нам обоим будет приятно это вспомнить. Верно, Деймон? Тот только хмыкнул: — Начинай уже вспоминать. *** Пожалуй, в этом было что-то столь же душевное, сколь и безумное. Визерис будто получил возможность наконец-то выговориться и щедро делился историями о их с Деймоном детстве, игрушках, драках, спорах, мечах, о побегах на корабли, где лучше чувствовал себя Деймон, тогда как самому Визерису приходилось мириться с качкой. Рассказывал и о полётах на двух наводящих ужас драконах — Караксесе и Балерионе. Его вполне можно было заслушаться: приятный голос, слог, забавные подробности. Я удивлялась, восхищалась и задавала вопросы, всё так же стоя в объятиях Деймона, который, в свою очередь, въедливо уточнял детали и изредка целовал меня в макушку. Потом, когда поднялся ветер, со склона мы решили уйти. Визерис замолчал — за несколько часов рассказов у него немного сел голос, а Деймон, теперь идущий рядом с ним и чуть впереди от меня, неожиданно сказал: — Те перемены, что ты заметил в наших отношениях с Реей, появились не просто так. — Правда? И что стало причиной? — Её видение, — Визерис резко остановился, и Деймон — тоже. Я встала так, чтобы видеть обоих, причём Визерис выглядел взволнованным и почти испуганным. — Что за видение, Деймон? — О грядущей войне внутри Дома дракона, которую ей богами поручено предотвратить. Сделать это с моей помощью. Рея видела и точно описала мне часть нашего прошлого, немного настоящего и кровавое будущее. Моя жена — носительница редкого и опасного знания, Визерис, пусть даже не обо всём ей можно говорить. Деймон покосился на меня, и я ему понятливо кивнула. Да, это объяснение хорошее: на все будущие вопросы можно будет просто отвечать, что мне это говорить нельзя. А что нам выгодно — то можно. Визерис тоже повернул голову ко мне, помолчал немного и спросил: — Ты можешь это доказать? — Назвать вам что-нибудь, чего не могла знать я и не мог бы рассказать мне Деймон? — Да. Я задумалась, обхватив себя руками и припоминая, чем бы поделиться… Как назло, всё было какое-то болючее и грустное, связанное с его любимой женой. Собственно, мне приходили в голову только две темы: его скончавшаяся жена и пророчество Эйгона Завоевателя, о котором был не в курсе Деймон. Надо ли мне, чтобы он был в курсе? Вообще-то, да, так как когда оно всплывёт, у него возникнет вопрос, знала ли я, и всё может повернуться скверно — как с Рейнирой в той сцене у камина, например. — Рея? — позвал Деймон, когда пауза затянулась. Я вздохнула. — Предупреждаю: в том, что я скажу, ничего хорошего, и вам услышать это будет больно. Подумайте. Вы оба. — Мы переживём, — серьёзно мне ответил Деймон. Визерис глянул на него и кивнул тоже: — Деймон прав. Если ты действительно что-то видела, ты можешь не стесняться, дочка. Мы тебя выслушаем. «Дочка»… Охохошеньки… Я сделала глубокий вдох. — Я видела, как вы, мой король, говорили с вашей женой Эйммой, когда она принимала ванну. Она сказала, что надеется родить сына, но больше попыток не будет, потому что она «уже устала их хоронить». Визерис посмурнел и опустил голову, в его глазах блеснули слёзы. Но пояснил для Деймона: — Да, такой разговор у нас был. — Я видела, как вы, мой король, разговаривали с леди Алисентой у большого костра. О своём сне, в котором разглядели мальчика — сына в короне Завоевателя перед ликующей толпой. И именно поэтому вы ждали, что родится сын, который сядет на Железный трон. Деймон повернул голову к брату. — Это правда? — Мне и впрямь такое снилось, Деймон. Я знаю, ты относишься к видениям и снам пренебрежительно, однако некоторым из нас действительно приоткрывается будущее. И твоя супруга — тому живое доказательство. Те оба случая, что она перечислила, у них ведь не было свидетелей. Но ей они стали известны. — В видение своей супруги я, положим, верю, — отмахнулся Деймон, поглаживая рукоять меча. — Иначе здесь меня бы не было. Рея убеждена, что нам нужен мир, который не позволит развязаться бойне, что погубит всех Таргариенов и всех драконов. — Всё так серьёзно? — обеспокоенно спросил меня Визерис. — Да, мой король. Грядёт короткая, но страшная, кровавая война ваших наследников. Я видела её до самого конца и очень ясно. Мне поручили её не допустить, опереться в этой миссии на моего супруга. И да, это серьёзно. Не менее серьёзно, чем... сон Эйгона Завоевателя о грядущей тьме. На моих последних словах Визерис побледнел, а я продолжала смотреть ему в глаза, давая понять: да, тот самый сон, да, я в курсе знания, которое передаётся только королям. Теперь ты веришь в моё видение и порученную мне миссию? Должен поверить, куда ты денешься. — Что за сон? — спросил Деймон. — Пророчество о тьме, которая явится как угроза с Севера, когда наступит долгая ночь и долгая зима, — не отводя глаз от Визериса, пояснила я. — В этот момент на троне должен быть Таргариен с драконом, чтобы победить эту тьму. Песнь льда против песни пламени. Я перевела взгляд на закреплённый на поясе кинжал Визериса — что его хозяин прекрасно видел — и услышала следующий вопрос Деймона: — Почему о нём не слышал я? Вот тут Визерис закрыл глаза и опустил голову. Да, Визерис, этот вопрос всё-таки прозвучал, и я очень рада, что на этот раз его задали тебе лично, и он не всплыл после твоей смерти. Мне тоже интересно, чем ты думал, когда скрывал это от родного брата десять лет, пока он был наследником. Вообще-то, это подло. И Деймон в своём праве. Так что теперь выкручивайся. Я глянула на Деймона — тот мрачно сверлил взглядом брата, потом Визерис всё же к нему повернулся и вымученно улыбнулся. — Сон Эйгона известен только королям. Обычно короли передают его наследникам, лёжа на смертном одре, а мне, надеюсь, всё же далеко до этого. Что ж, объяснение неплохое. Можно сказать, выкрутился. Вот только Деймон подозрительно сузил глаза и уточнил: — Рейнира его знает? Визерис продержался три секунды и признался: — Да. Крепко стиснув рукоять меча и сжав губы, Деймон молча развернулся и пошёл прочь. — Брат! — жалобно позвал его Визерис, на что тот не отреагировал, свернул с тропы, поднялся на отрог холма и остался стоять там спиной к нам. Что ж, так выглядит человек, которого предали. Визерис всё-таки сволочь: значит, короли королям передают пророчество перед смертью, а Рейнире он всё сразу рассказал, причём ещё и до того, как объявил наследницей. Для Деймона же, взрослого наследника, за десять лет времени не нашёл. Разве так можно? И ведь Визерис Деймону из всей родни самый близкий. Самый родной с рождения. И тут такой вот удар в спину: узнать, что десять лет ему не доверяли и, называя наследником, в действительности им не считали, ожидая рождения другого. — Я бы на вашем месте извинилась перед братом, ваше величество, — тихо сказала я грустному Визерису. Он, впрочем, глянул на меня почти с надеждой. — Думаешь, стоит, Рея? — Определённо. Помедлив, Визерис кивнул и пошёл на тот отрог холма, встал за спиной у Деймона и положил ему на плечо ладонь. Здесь ветер дул не очень сильно, так что я их нормально слышала. — Прости меня. Мне стоило довериться тебе. Мне жаль, что я этого не сделал. Деймон хмуро покосился на его пальцы на плече, стоя, скрестив руки на груди, и мрачно заявил: — Неплохо было б объяснить причину. Ведь десять лет — это всё же десять лет. — Деймон, если честно, я просто не подумал! Не посчитал, что это важно, когда начал править. Возникли разные заботы, и… Наверное, я полагал, что мне на это хватит времени. Наверное, всё же зря. Деймон опустил голову, потом немного повернулся так, чтобы видеть, где там я — а я, воспользовавшись паузой, встала чуть ниже их площадки и теперь могла разглядывать обоих. Визерис, кстати, тоже уставился на меня, будто ожидая, не посоветую ли я чего-нибудь ещё. Классная картинка! Два брата-дракона. Ну а насчёт совета… Да легко! — Мой король, быть может, объясните брату, почему тогда доверились Рейнире? Визерис оживился: — О, Рейниру я назначил наследницей довольно юной. Я видел, что ей нужно подрасти, и я хотел, чтобы свой долг она восприняла всерьёз. Сон Эйгона Завоевателя был самым серьёзным из того, что я мог ей предложить. Деймон, тебе, чтобы считать правление чем-то важным, не потребовалось бы ни пророчеств, ни снов. Ты знаешь всё и так. Но не она, — он покачал головой. — Брат, прости меня. Визерис развернул Деймона к себе и положил уже обе руки ему на плечи. Деймон отреагировал на это скептически, покосился на меня — я постаралась беззвучно, одними губами произнести ему фразу: — Сон Эйгона не важен. Я объясню, почему. Деймон на это хмыкнул и сказал Визерису: — Не скрывай ничего больше. — Я клянусь, брат! — обрадовался тот. — Больше никаких тайн. — Посмотрим. Сейчас час поздний, моя жена уже зевает, — я моментально это изобразила. — Мы пойдём спать. — Да, разумеется. Я понимаю. Идите, я ещё тут постою. Выпутавшись из его рук, Деймон направился ко мне. — Доброй ночи, ваше величество, — вежливо пожелала я. — Прошу, не обижайтесь за раскрытые мной ваши тайны. Я верю, что так правильно. — Я вовсе не обижен, Рея. И я уверен, у Видящей было достаточно причин так поступить, ты можешь на меня рассчитывать. Во всём, что только понадобится ради мира в Доме дракона и в Вестеросе, ты вправе полагаться на меня. — Я это запомню, мой король. — Ступайте. Деймон обнял меня за плечи и повёл по тропинке вверх, тогда как державшиеся чуть поодаль рыцари в белых плащах наоборот двинулись к королю. На самом деле, зайти хотя бы в помещение, а ещё лучше — в тёплое, мне хотелось всё сильнее, хотя прогулка удалась и познавательной, и полезной. Визерис выдал мне опасный инструмент: я ведь могу теперь просить его о чём угодно, прикрыв это основанием «так надо ради мира в Вестеросе», и это чуток будоражило. Но пользоваться им направо и налево я, конечно же, не буду, чтоб не наломать дров, ну и это просто несерьёзно, читерство и фу. Мы добрались до замка, а после и до наших с Деймоном покоев с гостиной, ванной и спальней. Освещённых свечами и очень тёплых! Деймон положил на стол свой меч, потом — кинжал, а после глянул на меня. — Так почему сон Эйгона не важен? — резко спросил он. О, точно. — Потому что сбудется примерно через двести лет, и ни Визерис, ни ты этого не застанете. Он не приведёт к гибели мира людей: северяне отобьются вместе с двумя Таргариенами на драконах, так что… Всё там закончится хорошо. — Понятно. Визерис больше ничего не скрывает? Я потёрла лоб: и правда? Было ли что-нибудь ещё? — М-м… разве что свою вялотекущую болезнь, из-за которой он лишился уже двух пальцев, и она распространяется дальше. Надо будет подыскать ему других мейстеров, Деймон. Возможно, тех, что у Веларионов, они в ней понимают больше. И кстати! О! Её первопричина — проблема с троном! Деймон прищурился. — А именно? — Там, под левой рукой твоего брата, на подлокотнике прямо под пальцами сильно заострённые лезвия, — я жестами изобразила эту позу Визериса. — Он о них поранился, я видела этот момент, причём на лезвиях, по-видимому, какая-то зараза или отрава, что-то в этом духе. Она же есть на некоторых лезвиях на спинке трона, потому что у Визериса незаживающие раны по всей спине. И есть смысл как-то закруглить все те лезвия, их вымыть и прокалить огнём. — Я посмотрю, что можно сделать. — Нельзя исключать, что трон мог быть заражён намеренно. Не чтоб убить, а чтоб ослабить. А ещё… — я задумалась, что я вообще о короле-то помнила. — Да? — Он сильно винит себя за смерть Эйммы. За то, что разрешил мейстеру разрезать ей живот, что стало для неё пыткой, а ребёнок всё равно не выжил. Визерис верит, что заслужил любую боль, и потому в моём видении он мало заботился о своём лечении, так что… — я посмотрела в глаза Деймону. — Скажем так, ему нелегко. Но это совершенно не значит, что я оправдываю, как он поступил с тобой с этим сном. Этому нет оправдания в моих глазах. Никакого, — заявила я твёрдо. Деймон долго держал паузу, я глаз не отводила. Потом кивнул: — Согласен. Хотя не удивлён: у Визериса своеобразные представления о родственных узах. — А ещё сомнительные фавориты и сложности с подбором десниц. Хотя сир Лионель неплох. — В твоём видении он к злодеям не переметнулся? — Нет, был верен королю до смерти в том пожаре. Покивав на это, Деймон повернулся спиной к столу и присел на край, уставившись себе под ноги. Всё-таки сильно он расстроился! Я испытала жгучее желание треснуть Визериса чем-нибудь тяжёлым, потому что ну нельзя же так обижать людей! Тем более родного брата. В этот момент мне Деймон жутко напомнил себя из первой серии, когда сидел под покрывалом в борделе у Мисарии, и я тихо подошла к нему с мыслью: а вдруг захочет голову мне на плечо, к примеру, положить? Он глянул на меня, позволил себя обнять за шею и захотел. Уткнулся лбом в моё плечо, а я его погладила по волосам, сказав: — Ты мой хороший. Он обнял меня сильнее, посопел немного в шею и распустил шнуровку на моём платье сзади, которую затягивал по утрам сам каким-то мудрёным узлом — Эйна как-то упомянула, что такой и не знает. Потом опустил верх моего платья ниже. Помог вытащить руки из прорезей рукавов и поласкал немного языком и губами мою грудь, но остановился. — Нет. Тебе хорошо не будет. Я не настолько... — он замолчал, глядя устало и с затаённой болью в глазах. Ох, солнце. Боишься сорваться? Опять же, помню я тебя тогда с Мисарией, там явно плохо тебе было, ты даже до конца с ней не дошёл, укрылся покрывалом. — Я знаю, что расстроенный ты руководишь хуже своими действиями. — Что именно ты видела? — заинтересовался он. — М-м… — как бы деликатно выразиться и описать, чтобы ты сразу понял: — Я слышала слова: «Король не сможет заменить тебя». Он на мгновение наморщил лоб, потом кивнул: — Понятно. — Но если тебе всё же нужно... — Ты мне не шлюха, ты моя жена! — даже возмутился он. — Нет, не сегодня. Он мягко отодвинул меня в сторону и сам направился к постели в нашу спальню, раздеваясь на ходу. Понаблюдав за ним, я стала раздеваться тоже, заглянула в шкаф, где Эйна успела развесить мои вещи, достала оттуда длинную ночную рубашку и переоделась в неё. А после села на постель, где уже вытянулся под одеялом мой супруг, обхватив обеими руками свою подушку. Моё ты солнце… — Могу я тогда хотя бы посочувствовать тебе? — на пробу предложила я. — Я тихо, Деймон. Он глянул на меня снизу-вверх и бросил: — Можешь. Что ж, прекрасно. Я пододвинулась поближе, так, чтобы было удобно гладить его по голове и по спине, перебирать белые волосы, и принялась рассказывать негромко о том, какой он замечательный, любимый, дорогой и самый лучший, что равных ему в целом мире нет, что он и смелый, и решительный, и все эпитеты, что вспоминала, разом. По мере этого рассказа он сгрёб в охапку уже не подушку, а меня, сполз пониже, так что обнимать и гладить всю его голову стало ещё удобнее, чем я охотно и занималась, пока его не сморил сон. Что ж, вот я и в Королевской гавани. По итогам первого дня свадьба состоялась без смертоубийства, Рейнира с Деймоном пересеклись и разошлись в разные стороны, как два корабля, я познакомилась с Визерисом, который поверил в моё видение и пообещал поддержку. Зачем о видении сказал вдруг Деймон? Пока неясно, но, наверное, чтобы его брат принял нас обоих всерьёз, раз уж отказал нам в смене моего родового имени. Может, и ещё какие-то мотивы были, надо утром спросить. Плюс к этому всему Деймон узнал о сне Эйгона Завоевателя, так что теперь он в неподходящий момент не всплывёт и душить никого будет не надо. А это хорошо! Ну и к тому же я услышала чудесное: «Ты мне не шлюха, ты моя жена», — что меня очень согрело. Как и его отказ быть неидеальным любовником для меня, вот это он прямо лапочка. Тут и самолюбие, конечно, — после секса Рейниры с Лейнором. Но и, наверное, не только, ведь посочувствовать мой сильный мужчина всё-таки позволил, а это дорогого стоит, это — доверие высокого порядка. Я от души зевнула. Хороший получился день, но всё же пора спать. Точнее так: спа-а-а-а-а-ать!