Бессонница.

— Гарри, у неё сильный жар. К Помфри идти отказалась… Джинни сидела на краю постели кучерявой девушки и подорвалась с места, как только в комнату осторожно и не спеша зашёл юноша в очках. Она быстро сократила дистанцию между ними и прикоснулась рукой к его плечу, беспокойно заглядывая в глаза парня. — Она спит… — девушка развернулась лицом к подруге и негромко ответила парню раньше его вопроса. Шатен поправил очки на переносице и опустил руку, сжимая ладонь подруги в своей. Он подошёл ближе к постели отличницы, которая спала с тревожным выражением лица. Маленькие бусинки пота покрывали кромку волос на лбу и висках, заставляя влажные крошечные локоны кучерявиться, прилипая к коже. Брови беспрестанно хмурились, а ресницы хаотично дрожали. Юноша приложил ладонь ко лбу девушки и разочарованно хмыкнул. — Ей нужно просто хорошо выспаться, — с надеждой в голосе прошептал гриффиндорец. — Что с ней происходит? — Джинни подошла ближе к парню и прижалась к нему боком, утыкаясь носом в его плечо сзади. — Ты знаешь? — Только то, что она плохо спит. Это началось после первого учебного дня, — юноша поджал губы, мысленно перебирая возможные причины бессонницы подруги, однако в его голову не приходили толковые идеи. — Так же, как и после войны? — Угм, — Гарри нервно кивнул и приобнял левой рукой девушку, прижимая к себе. Парень задумчиво сверлил взглядом спящую девушку, состояние которой нельзя было назвать нормальным. На его голову обрушились сложности, которые необходимо было решить, да как можно скорее. Безусловно, плохое самочувствие лучшей подруги сильно беспокоило Гарри, однако недавнее происшествие в Запретном Лесу практически выбивало почву из-под его ног. Гарри отчётливо видел человеческие следы на земле, а с помощью заклятья сумел зацепиться за тень в глуби леса. Кто и зачем находился там? Более того, почему он поспешил скрыться от Гарри? Парень захлёбывался от количества вопросов в голове, которые безостановочно копились и создавали беспорядок в мыслях. — Тебе нужно переодеться, — негромко произнёс Поттер и развернул за плечи девушку лицом к себе. — Иди в общежитие, приведи себя в порядок. Ты выглядишь измученной, — он тяжело вздохнул. За столько лет дружбы ребята так сроднились, что тяжело переносили болезни друг друга. И состояние взволнованной Джинни пугало парня не меньше лихорадки их общей подруги. Но, по правде говоря, он хотел остаться наедине со своими мыслями, чтобы решить сложную головоломку с несколькими производными. — Но… — Я здесь подожду тебя, пригляжу за ней, — Гарри грустно улыбнулся, когда Джинни едва заметно кивнула ему в ответ. Он наклонился и прикоснулся губами к её лбу, целуя мягкую кожу. От Джинни приятно и завлекающе пахло, отчего парень на мгновение провалился в летние и тёплые деньки, когда они вместе ели ароматные дольки запечённой в карамели груши, которую так любила рыжеволосая девчушка и которую с превеликим удовольствием готовила ей Молли Уизли. Гарри втянул манящий запах схожего с десертом парфюма своей подруги и медленно отстранился, взглядом провожая её из комнаты. Поттер подошёл к стулу, на котором было навалено много одежды. Он по-доброму усмехнулся мысли, что у Гермионы порядок царил в голове, но совершенно точно отсутствовал в комнате, как идеальный вселенский баланс. Он поднял гору одежды и положил её на стол, усаживаясь на сидение. Гарри облокотился рукой на столешницу и положил голову в ладонь. Юноша прикрыл глаза и не заметил, как провалился в сон. — Твоё мнение не спрашивали, поганая грязнокровка! — слова слетели с губ мальчика, который угрожающе щурился в ответ. Картинки, словно кадры из фильма, сменялись одна другой. Это было похоже на документальный фильм, где главным и практически единственным актёром в камере была Гермиона. Карусель плёночных кадров больно била под рёбра, сбивая дыхание и требуя сопротивления в ответ. Зернистые снимки с тёплой цветокоррекцией, как старый классический фильм, вышедший с цветным изображением. Единственное, что было бесподобно и так естественно — это голоса. Они так отчётливо звучали в голове девушки, будто это всё происходило в настоящий момент. Но эти голоса ранили больнее любого физического увечья. — Ты следующая, грязнокровка! — Гермиона чувствовала, как в жилах стынет кровь. Слова больно врезались в подсознание, оставляя шрамы на всю оставшуюся жизнь. Жгучая боль пронзала виски. Множество маленьких, но длинных иголок резко входило под кожу и с болью проталкивалось всё глубже и глубже. Казалось, что ещё совсем чуть-чуть, и голова взорвётся. — Я буду рядом, — встревоженный голос заботливо убаюкивал, заставляя провалиться в сон. Тёплый свет луны щекотал кожу, а ритмичные удары капелек дождя вводили в приятный продолжительный транс. Сладкий ароматный привкус на губах нежно нагревал их. Темнота погружала в сон. — Ты мне веришь? — серьёзный взгляд и надежда в глазах. Кончики пальцев на руках и ногах щекотно покалывало. Мурашки, будто едва заметные маленькие жуки, бегали по всему телу, плавно, но быстро покрывая его то холодом, то жаром. Спокойствие, как нежное и мягкое покрывало, обволакивало сверху, пряча от всех тревог и страхов. — …ейнджер, я люблю ть… — слова заглушались невыносимой болью и невероятно тяжелой усталостью. Ни один из органов чувств не был в состоянии функционировать исправно. Даже воздух практически не поступал в лёгкие, обрушивая сознание девушки во тьму из-за недостатка кислорода. Вокруг пустота. «Люблю?» Яркий свет больно щипал веки, заставляя жмурить глаза. Сон, в котором она наблюдала отрывки из своей жизни, разбудил её, возвращая в реальность. «Люблю?» В голове крутилось такое простое, но одновременно такое тяжёлое слово. Оно звучало, кажется, мужским голосом в голове девушки. Но чем чаще она проматывала его в воспоминаниях, тем менее отчётливо оно слышалось. Гермиона помнила плачь. Такой, будто это были крики и стоны скорби о любимом человеке. Однако она никак не могла вспомнить, откуда эти отрывки в её воспоминаниях. Уже несколько ночей девушка просыпалась то в слезах, то задыхаясь от страха, то крича от боли. Эти бессонные ночи превращали её жизнь в настоящую пытку. Собраться с мыслями было невозможно, как и разобраться с причиной появления подобных сновидений. Основная проблема была в том, что, просыпаясь, Гермиона сразу же забывала, какие картинки видела во сне. И лишь эхом до неё доносилось слово «люблю», окроплённое невероятной болью, которую могла почувствовать девушка. Гермиона приподняла голову и почувствовала сильную слабость в конечностях. Она нахмурила брови и заставила себя подняться выше, усаживаясь спиной к изголовью кровати. Сбоку у письменного стола дремал Гарри, неудобно расположившись на своей руке. Она мягко улыбнулась и неторопливо опустила ноги на пол, поднимаясь с постели. Спустя два тяжелых шага она была рядом с юношей. — Гарри… — шёпотом начала девушка, аккуратно касаясь пальцами его волос. Шрамоголовый резко дёрнулся и машинально схватился за палочку. — Остолбеней! — сверкнула белая вспышка, и мимо Гермионы пролетело яркое белое свечение в виде луча. Парень сильно сжимал пальцами основание палочки, направляя её в сторону стены, практически напротив подруги. Гермиона отшатнулась, едва не потеряв равновесие. — Гарри! Это я! Гарри! — она с ужасом смотрела в его пустые глаза, пока юноша не пришёл в себя. Он суетливо поправил очки на переносице и прокашлялся. — Мерлин, Гермиона, с тобой всё в порядке? — Гарри испуганно осматривал девушку напротив, схватившись за её плечи и тормоша в попытках найти увечья. — Д-да, ты не попал в меня заклинанием, — Гермиона ошарашенно вглядывалась в глаза друга. — Что с тобой? — Н-ничего, — он выпустил плечи подруги и развернулся к ней боком, пряча свои глаза. — Приснилось. — Ты уверен? — с подозрением произнесла девушка. — Я тут. О, Гермиона, ты проснулась? Как твоё самочувствие? — в комнату вошла Джинни. Она была одета в классическую школьную юбку и в бордовый свитер, сшитый матерью в подарок. Она замерла на пороге, озадаченно наблюдая за ребятами. Гарри и Гермиона застыли на месте, потерянные и обескураженные. И это абсолютно точно не было вызвано появлением рыжеволосой девушки. — Я что-то пропустила? Гермиона посмотрела на юношу, который обречённо вздохнул и уткнулся лицом в ладони. Он тяжело упал обратно на сидение стула и негромко взвыл от нахлынувшей тревожности. Джинни поторопилась закрыть дверь в комнату и быстро сократила дистанцию между ней и ребятами. Она присела на корточки и накрыла ладони Гарри своими. — Гарри, Гермиона, что произошло? — Джинни смотрела на парня, но тот не двигался с места. Когда она подняла голову и посмотрела на Гермиону, отличница лишь покачала головой и едва пожала плечами в ответ. — Гарри? — повторила Грейнджер. — Ничего. Я просто устал, — отмахнулся юноша. — Ну да, а Гермиона выходит замуж за Невилла, — зло протараторила Уизли и закатила глаза. — Когда ты уже поймёшь, что нам можно… нужно рассказывать всё, что тебя гложет? Мы твоя семья, Гарри. — Джинни права, — Гермиона наклонилась к парню, ровняясь с рыжеволосой подругой. Поттер вновь тяжело вздохнул. — Вам не кажется странным, что Хагрид исчез? А что с первого учебного дня в школе всегда есть кто-то из Министерства? — парень тяжело выдавливал слова, стараясь говорить складно и понятно, чтобы девочки догадались, на что он намекает. Уизли и Грейнджер переглянулись между собой и нахмурили брови. Поттер подскочил на ноги, минуя девушек и оставляя их позади себя. Он быстро зашагал в сторону ванной комнаты, но мгновенно застыл на месте, развернулся на пятках лицом к шкафу и прислонился лбом к деревянной дверце, громко ударяя кулаком по ней. — Чёрт! Я думал, что всё закончилось! Что всё позади! Мерлин, как же я ошибался! Джинни с тревогой в глазах посмотрела на своего парня и медленно поднялась, хватаясь пальцами за руку Гермионы. Девочки были взволнованы поведением друга, но ещё больше они были напуганы его словами, от которых внутри всё холодело, накрывая ощущением непреодолимого желания поёжиться. — Так… — начала Гермиона, делая неуверенный шаг в сторону друга. Несмотря на своё плохое самочувствие из-за высокой температуры, она собрала всю свою волю в кулак, отгоняя тревожные мысли на второй план. Девушка хотела успокоить друга и без лишних эмоций и предрассудков разузнать причины такого поведения Гарри. — Гарри Джеймс Поттер, что произошло? Она мягко выудила свою руку из хватки подруги, двигаясь в сторону шатена. Гермиона положила свою ладонь на его плечо, несильно надавливая пальцами и заставляя его развернуться. Глаза Гарри были красными, немного влажными из-за просачивающихся слёз, которые не могли скрыть даже очки. — Расскажи нам, прошу. — Гермиона, Волан-де-Морт жив! — слова парня заставили ахнуть двух девушек одновременно. В глазах Гермионы мгновенно вспыхнул огонь неподдельного страха. — С чего ты это взял? — Мне кажется, что я… я видел его, — обречённо взвыл юноша. В комнате повисла тишина, которая угрожающе затягивала троицу в бездну их личных кошмаров. Ни Гермиона, ни Джинни, ни Гарри не двигались с места. Каждый бессмысленно смотрел в какую-то одну точку, боясь сделать лишний вдох и нарушить эту тишину, словно, если не подавать виду, то слова парня не будут ничего значить. Их будто бы не было. — Видел? — первой отозвалась Уизли. — Что значит — «видел»? Вот я видела, как он прахом распался на миллионы крупиц и растворился в воздухе. А что видел ты? — голос девушки был полон злости. Но эта злость была, очевидно, вызвана страхом услышать то, чего мозг отказывался принимать. — Это сложно, Джинни… — А ты потрудись. Это не письменное эссе по истории магии, это, чёрт его возьми, Гарри, очень громкое заявление! — вспыхнула рыжеволосая девушка. — Ты говоришь нам, что Волан-де-Морт жив, а ты, мать его, молчал всё это время? — Джинни, успокойся, — взмолилась Грейнджер. Но она понимала подругу. Девушка потеряла в битве своего брата, её семья была вынуждена восстанавливать дом, столько ранений, столько боли. Глаза Уизли наполнялись слезами, которые торопливо дорожками катились по её веснушчатым щекам. — Джинни, — Гарри отмер, будто все мысли о тёмном волшебнике испарились, а в глазах осталось лишь беспокойство за свою подругу. Он быстро преодолел расстояние между ними и заключил её в свои объятия, сильно прижимая к себе руками. — Прости. Прости меня. — За что ты извиняешься? За то, что скрывал это от нас? Или за то, что посчитал эту информацию недостойной чьего-либо внимания? — она захлёбывалась в слезах, но зло бормотала в плечо парня, оставляя на его форме влажные следы. — Ты вообще собирался нам что-то говорить? Или, как всегда, ты решил бы всё сам? Гермиона стояла сзади. В её глазах читалась грусть, нагнетая слёзы. Она, как и Джинни, не была бы готова потерять друга. А его бессовестная храбрость и привычка взваливать абсолютно всё на свои плечи просто не оставляли девочкам надежд. Не расскажи Гарри им сегодня всё, что держал в своей голове, он точно бы решил разобраться со всем сам. — Чшш-чшш, Джинни, прости меня, — он гладил девушку по спине. — Прости, слышишь? — Гарри слегка отстранился от подруги, обхватывая её лицо своими ладонями. Красные глаза, покрасневшие, опухшие щёки. Она была привлекательна даже в этот самый момент. — Ты задница, Гарри Поттер! — пробурчала в ответ девушка. — Расскажи, что ты видел, — Гермиона не любила церемониться, и подбирать слова в сложившейся ситуации она не захотела. Отличница отошла к постели и села посередине, похлопывая ладонью место с собой, приглашая одного из друзей сесть рядом. Конечно, ей было неловко, что она отвлекает их от романтики. Но, Мерлин, о какой романтике сейчас можно говорить? Гарри нежно накрыл губы своей девушки своими, сминая их в лёгком, коротком поцелуе. Джинни неторопливо ответила на прикосновение, но вовремя остановилась, причмокивая тёплые губы парня, прежде чем отстраниться. Она подошла к Гермионе и села рядом на постель. Гарри же вернулся на стул. — Когда вы ушли, — начал он, — я остался на поле вместе с Теодором. Мы договорились разделиться, и я полетел в сторону Запретного леса за квоффолом, как вдруг услышал вой, кажется… — Кажется? — Джинни не унималась. — Дай ему договорить, — строго произнесла Гермиона. — Вой или вопль… — замешкался юноша. — Я удивился и подлетел ближе к чаще. И увидел следы, ведущие в глубь леса! Я сразу использовал Ревелио, — Гарри обратил внимание, как Гермиона машинально закатила глаза, безмолвно поправляя друга в заклинании, которое не сработало в лесу, — но оно не сработало. Затем использовал Вердиммилиус, и оно зацепило вдалеке, уже в лесу, силуэт в мантии. Я побежал за ним, но никого уже не было там. — Ты побежал туда один? — риторический вопрос от Уизли. — На что был похож этот силуэт? — Грейнджер была серьёзной, как никогда. Глаза Поттера забегали. — Гарри? — Не знаю, — он покачал головой. — Гермиона, помнишь, на первом курсе в Запретном лесу я встретил его, когда он пил кровь единорога? — Да. — Вот так он выглядел. — Почему ты решил, что это он? Что это Волан-де-Морт? — Это как дежавю. А кому ещё понадобится расхаживать в чёрной мантии в Запретном лесу? После всего, что произошло? — И ты сразу подумал на него? — схватилась за голову Уизли. — Гарри! Это мог быть кто угодно. Запретный лес не необитаем. Все, кому не лень, могут там находиться. — Он прав, Джинни, — Гермиона перебила подругу. — Частично, — исправила себя. — Конечно, то, что Волан-де-Морт выжил, — слишком громкое заявление. Но исчезновение Хагрида и гости из Министерства… Это говорит о том, что обстановка нездоровая. Поттер кивнул. Нельзя было отрицать, что гриффиндорка также заметила странность данных явлений. Опыт, как говорится, не пропьёшь. И любое сомнительное происшествие настораживало девушку. Макгоногалл определённо что-то скрывала, как и Кингсли. Кстати, о Кингсли. — Кингсли лично сегодня был в Хогвартсе, — задумчиво произнесла девушка, утыкаясь взглядом в пол. — И забрал с собой Малфоя. Он что-то знает, ведь он Пожиратель Сме… — БЫЛ Пожирателем Смерти, Гарри, — строго отчеканила Гермиона. — Мерлина ради, сколько уже можно его подозревать? — ВСЕГДА! Я всегда буду его подозревать, Гермиона! — вспыхнул юноша, подскакивая на ноги. — И я совершенно не понимаю, почему ты его защищаешь! — Я не защищаю его! — Гермиона тоже подскочила и встала перед другом, сжимая челюсти от злости. — Ты прекрасно знаешь, что он здесь ни при чём! — Тогда почему его забрали в Министерство? — Я… Не знаю… — Потому что он в этом замешан! Пожиратель Смерти в стенах Хогвартса. Идеально же! — Гарри, прекрати немедленно! — Гермиона постаралась перекричать друга, в глазах которого искрились бешенство и злоба. — Почему? Потому что он тебе подарил какую-то нелепую безделушку, которую ты сразу надела и не снимаешь? *** 2 октября 1998 г. Слова блондина вспыхнули под рёбрами, распугивая рой неугомонных жуков, которые несколькими минутами ранее покладисто успокоились. Сейчас они суетливо носились в груди девушки, заставляя сердце метаться из-за них до пят и обратно. Гермиона сглотнула и боязливо посмотрела на свою руку, на которой так ярко сверкал горный хрусталь. Девушка поджала губы, теряясь с ответом. — Д-да, — она смущённо опустила глаза. — Он красивый… Рука Драко, которую держала девушка, дрогнула, однако он не стал вырывать её из хватки гриффиндорки. Гермиона проследила за его взглядом, который остановился чуть ниже самого браслета, именно там, где выглядывал из-под свитера шрам в виде слова «грязнокровка». Девушка отдёрнула руку назад, пряча её за спиной и натягивая шерстяной рукав второй рукой. — Всё ещё болит? — Гермиона застыла. Слова Малфоя были пропитаны страданием. Казалось, что он приложил невероятные усилия, чтобы озвучить их. — Нет, — задумчиво ответила девушка. В её голосе звучала грусть. — Я не помню, чтобы он вообще когда-либо болел… Они молча стояли друг напротив друга. Она спрятала руки за спиной. Он убрал свои в карманы брюк. Оба скрывали с силой сжатые в кулак ладони. На самом деле, невысказанных слов было более чем предостаточно, но каждый из них не решался нарушить тишину. Неловкое молчание было рассадником ненужных мыслей, которые Гермиона с усердием гнала от себя каждый день на протяжении последних двух недель. — Тебя держали… — В Азкабане? Да, — холод его безразличия больно кольнул стенки подсознания девушки. — Как они могли… — Запросто, Грейнджер, — перебил девушку парень. Он грустно усмехнулся. — Я же Пожиратель Смерти, мне не привыкать. — Не говори так, — она качнула головой. — Как — так? — Ты не Пожиратель Смерти, — Гермиона покачала головой, словно пыталась доказать это самой себе. — А кто же? — Это была вынужденная мера. У тебя не было выбора! — Грейнджер, не неси чушь, — он отошёл обратно к креслу и опустился в него, закрывая лицо ладонями. — Выбор есть всегда. Я мог достойно умереть, отказавшись быть пешкой в руках Тёмного Лорда. Но не стал. — Это неправда, — Гермиона подошла к нему, вставая напротив. — Зачем ты врёшь? Ты это делал ради семьи. Чтобы защитить самое дорогое, что у тебя есть. Любой бы поступил так же… — Но не Поттер, — грустная усмешка слетела с губ блондина. — Он чёртов герой. Всё и всегда делал правильно. — Ты ошибаешься. — Да неужели? — Драко засмеялся и посмотрел на гриффиндорку. Гермиона почувствовала, как промозгло веяло отчаянием от юноши. Хотелось обнять его, чтобы согреть. Такого одинокого, несчастного… Безутешного, который взвалил на себя груз вины за всевозможные деяния. — Гарри не идеален, — она присела на стол напротив кресла, совсем так же, как ранее сидел сам Драко, разбудив её. — Как и любой другой человек. У вас разные обстоятельства жизни. Глупо сравнивать себя с ним. — Я ещё и глупец! Прекрасно! — непрекращающийся поддельный смех блондина заставлял сердце Гермионы сжиматься, отдавая болью в груди. — Драко, прекрати. — А то что? — он замер, вопросительно изгибая одну бровь. — Иначе разбудишь остальных, — соврала Гермиона. Они смотрели друг другу в глаза. Грейнджер чувствовала, что её голова готова была взорваться. Смятенные мысли одна за другой проскакивали в сознании и испарялись, оставляя девушку в замешательстве. Видеть опустошённого Малфоя было слишком знакомым ощущением. Чувство дежавю угнетало, раздувая ком внутри гортани. Будто что-то усиленно рвалось наружу, желая высвободиться. Огонь в камине постепенно угасал, отчего комната начала окрашиваться в тяжёлые тёмные оттенки оранжевого с красным, пока кроваво-огненные полоски бликов не прочертили по щекам парня знакомые линии. Воспоминания больно врезались в сознание гриффиндорки, отчего её глаза раскрылись в немом шоке. Она вспомнила, когда увидела этот взгляд юноши впервые, проснувшись и вскакивая с его постели ночью в Малфой Мэноре. Гермиона тяжело выдохнула, стараясь успокоить тайфун в своей груди. Воспоминания, призраками прошлого жадно воровали спокойствие девушки, порой заставляя её выпадать из реальности. Она покачала головой, отгоняя ужасающие картины, всплывшие перед глазами. — Как ты себя чувствуешь? — она собрала волю в кулак и переключилась. — Прекрасно. — Ты врёшь, — выпалила девушка. — Ты просил верить тебе. Как я могу, если ты постоянно врёшь? — Какого чёрта, Грейнджер? В подружки мне набиваешься? А как же Поттер? — зло процедил сквозь зубы юноша. — Ты уходишь от ответа, Драко, — она была упорной. — Блять… — парень откинул голову назад, прикрывая глаза. Она ни за что не даст ему уйти от разговора. Не в этот раз. Слишком много они пережили вдвоём, чтобы продолжать молчать. В их случае недосказанность только прибавляла негативную окраску их и без того сложным отношениям. — А как, по-твоему, я должен себя чувствовать после двух недель заточения в Азкабане? Гермиона негромко икнула от обрушившегося на неё ледяного осознания. И как только она могла считать себя умной и отличницей, если поняла это только сейчас? Она выхватила из кармана палочку и направила её на Драко. — Фините Инкантатем, — губы раскрылись в шёпоте, прежде чем ладонь шокированной девушки, роняя палочку на пол, прикрыла её рот. Гермиона увидела перед собой живой труп, если такое вообще можно было как-то иначе описать. Сильно впалые щёки юноши были покрыты множественными мелкими свежими порезами, разбитые губы высохли от обезвоживания, зарастая белой корочкой, красные болезненные глаза, тёмно-синие тяжёлые синяки под ними и россыпь ссадин и синяков на худой шее и по всему телу, которое заметно исхудало. Рука гриффиндорки задрожала, и вторая накрыла её сверху, стараясь успокоить дрожь, но предательски затрепетала вслед за первой. Девушка не моргала. Она с ужасом смотрела на юношу перед собой, врезаясь взглядом в каждую рану и каждое увечье на его теле. Казалось, что живого места на теле слизеринца было намного меньше, чем травм. — Довольна? — сухо произнёс Малфой. — Драко, но как… — она привстала и сделала шаг в его сторону. — Я не понимаю… Бруствер, он же… — Не такой, каким себя выдаёт? — и вновь эта дежурная усмешка Малфоя, которая, как поняла Гермиона, была отличной маской. — Это сделал с тобой он? — кучерявая девушка робко поднесла руку к лицу парня и едва прикоснулась к его скуле, на которой была большая красная ссадина. Блондин слегка дёрнул головой, словно прикосновение девушки обожгло его кожу. Он смотрел на неё, заворожённо наблюдая за её эмоциями. — Если скажу, что он, ты мне поверишь? — Мерлин… — она тяжело вздохнула. — Это просто ужасно. — Грейнджер, — он накрыл её руку у своего лица своей ладонью и мягко сжал её. — Ответь мне. Она замерла. Их глаза встретились, и девушку пробил разряд тока. Взгляд блондина, с которым она столкнулась, был мягким, тёплым и… Она будто физически чувствовала, как Драко нуждался в ней. Тот самый Драко Малфой, который был невозмутимым, безмятежным и безразличным всё время, что она его знала. — Гарри, это нечестно! — Гермиона спрятала левую руку за спиной. — Это ещё почему? — в глазах шатена злость переросла в ярость. Он был готовь схватить девушку за ворот и притянуть к себе, так он был разгневан. — А может, ты именно поэтому бросила бедного Рона? — Что??? — Ну как же? Драко меня спас, — Поттер начал изгибаться, прикладывая тыльной стороной ладони к своему лбу, парадируя кучерявую подругу. — Драко помог вам найти и уничтожить крестраж. Драко спас тебя, отдав свою палочку, Гарри. О Гарри! О Драко! Он хороший. Он не Пожиратель Смерти. Давай ему поможем на суде! Гарри! — Гарри, — шокировано произнесла Джинни. — Остановись… Гермиона сжимала кулаки по обеим сторонам. Она никак не ожидала услышать эти слова и в подобной манере от своего лучшего друга. Слёзы текли по щекам, большими каплями срываясь с подбородка и разбиваясь о пол. Руки тряслись от той силы, с которой она сжимала кулаки. Она хотела ударить шатена, но остатки здравого смысла не позволяли ей этого сделать. Но… поступок друга был подлым и ранил её сердце. — А как же письмо, Гермиона? — она замерла, раскрыв рот. «Откуда он знает?» — Дорогой Драко, — он начал цитировать строчки, которые так дороги были гриффиндорке, которые она показала лишь подруге в надежде на поддержку… — Не ставь на себе кре-е-ест. Ты заслу-у-уживаешь это… Звонкая пощёчина рассекла комнату, погружая помещение в тишину. Гарри схватился за лицо и растеряно смотрел на подругу. В его глазах всё ещё пылал огонь ярости. К нему тут же подскочила Уизли и схватила его лицо в свои ладони. Она испугано смотрела на своего парня, разглядывая место удара. — Гарри… — Джинни смотрела на юношу. — Пойдём, Джинни, — он развернулся спиной к Грейнджер, разворачивая за собой рыжеволосую подругу, и зашагал в сторону двери. — Реши уже, наконец-то, на чьей ты стороне, Гермиона. Дверь громко захлопнулась, оставляя Гермиону наедине со своими мыслями. Она вросла ногами в пол, не двигаясь с места. Губы девушки дрожали, не позволяя горькому плачу вырваться. Дыхание было сбито, казалось, что лучший друг всадил в грудь нож, протыкая лёгкие. Руки тряслись, сжимаясь в кулаки и больно врезаясь ногтями в нежную кожу ладоней. Это так было глупо — решать, на какой она стороне. Существовали ли вообще эти стороны? И почему для Гарри этот вопрос был таким острым? Самое травмирующее было то, что для Гермионы не было никаких различий. Для неё, если говорить языком шрамоголового, была только одна сторона. И она была совершено точно уверена, что и она с друзьями, и Драко Малфой были на одной стороне. Но почему Гарри так яро отрицал это? Неужели школьная вражда разрослась до личных обид и противостояния? И был ли прав друг, говоря, что слизеринцу нельзя доверять? Была ли объективность в словах юноши, а не остатки детских обид? Гермиону очень задели слова лучшего друга, который, очевидно, хотел сделать ей больно. Он поднял тему, в которой и сама девушка с большими усилиями могла разобраться, если вообще могла. Однако Гарри перешёл все границы, когда поставил её перед выбором. — Я на твоей стороне… — тихо произнесла девушка, грустно опуская взгляд вниз. Блондин поднялся с кресла, вставая напротив неё. Его пальцы, что накрывали её на его побитом лице, прикоснулись к подбородку девушки, мягко приподнимая её голову. Она посмотрела в его глаза, а в своих почувствовала пощипывания нахлынувших из-за недавних воспоминаний слёз. Она проглотила ком в горле. — Что с тобой? — растерянно произнёс Малфой. — Пустяки, — она качнула головой, хотела высвободиться из его хватки, но пальцы парня вернули её взгляд обратно к своему. — В глаз что-то попало. Врать она не умела. И Гермиона увидела, что Малфой не поверил её словам. Он недовольно сжал губы в тонкую линию, но промолчал. Юноша не заставил её выходить из зоны комфорта, если она не хотела говорить правду. Но на глазах предательски выступали горошинки слёз. — Драко, — и вновь проглотила ком, больно давящий на стенки горла, — на тебе живого места нет. Она мягко вынырнула из-под его хватки и отошла в сторону лестницы, разворачиваясь к парню спиной и незаметно вытирая тыльной стороной ладони слёзы. Девушка сделала глубоких вдох, а затем развернулась на пятках, выдавливая из себя фальшивую улыбку. — Нельзя просто скрывать это, — она смотрела, как он убрал руки в карманы и молча глядел на неё. — Их нужно лечить. Подожди меня минуту. Она развернулась лицом к лестнице и помчалась наверх в свою комнату с такой скоростью, насколько вообще успевала перебирать ногами. Она закрыла дверь с обратной стороны и приложилась спиной к дереву, прикрывая глаза. Сердце сумасшедше стучало, нет, билось в груди, чуть ли не пробивая насквозь кожу и кости, чтобы вылететь из Гермионы. Она снова растёрла слёзы по вискам, вытирая влагу кончиком шерстяного свитера, который не больно покалывал кожу, будто бы отвлекая от нахлынувших чувств. Девушка пыталась сосчитать до десяти, чтобы успокоиться, но спотыкалась вновь и вновь на цифре три. Конечно, в комнату она помчалась не потому, что забыла про возможность наколдовать всё необходимое. Она хотела хотя бы на минуту спрятаться от блондина, чтобы не показывать ему свои слёзы, которые он мог заметить. Кстати, о наколдовать. «Палочка! Мерлин!» Гермиона стукнула себя по лбу, понимая, что оставила свою волшебную палочку валяться на полу у стола, когда испугалась настоящего Драко перед собой. Она зажмурила глаза, мысленно себя ругая, и суетливо развернулась лицом к двери, открывая её. Перед девушкой стоял блондин. — Ты забыла, — неловко произнёс Малфой и протянул ей волшебное древко и учебник по ЗОТИ. Гермиона прочистила горло, забирая из рук парня свои вещи. — Спасибо… — Я войду? — не дожидаясь ответа ошарашенной гриффиндорки, парень аккуратно протиснулся вовнутрь. Гермиона растеряно смотрела на блондина, который крутил головой, рассматривая её комнату. Вокруг был бардак, отчего девушке стало мгновенно стыдно. Она торопливо закрыла за собой дверь, засовывая палочку в карман, и подошла к столу, чтобы положить книгу. — Что ты имела в виду, когда говорила, что нужно лечить? — Гермиона столкнулась со взглядом юноши, который развернулся к ней, скрещивая руки на груди. «Мерлин…» — А… Да… Садись, — запинаясь в словах, Гермиона подняла кучу смявшейся одежды со стула и понесла её на постель, прикрывая глаза, мысленно ругая себя и обещая теперь всякий раз убирать одежду сразу на место, не устраивая погром в своей комнате. Драко негромко хмыкнул за её спиной, а когда гриффиндорка развернулась, он уже сидел на её стуле, изучающе рассматривая её с ног до головы. Девушка почувствовала, как по телу забегали мурашки. Она тихо кивнула ему и повернулась к тумбочке у кровати. Из ящика достала маленький пузырёк со знакомым каждому волшебнику содержимым. Она неловко прижала кулак, сжимающий пузырёк, к груди, и зашагала в сторону блондина. — Сними кардиган с рубашкой, пожалуйста, — она не верила своим словам, голос практически дрожал, но она усиленно скрывала волнение. — Мне сделать — что? — удивлённый тон слизеринца. — Кардиган и рубашку… Пожалуйста… — словно заевшая пластинка, повторила девушка и сразу услышала нервный смешок парня. — Раздеть меня хочешь, Грейнджер? — кажется, юношу только забавляла ситуация. — Вылечить! Вылечить тебя хочу, Малфой! — она сжимала челюсти, нервно втягивая ноздрями воздух. Неловкость, как второй слой кожи, обрастала её с ног до головы. — Как скажешь, — Драко так же с ноткой задора ответил, а затем привстал, чтобы снять с себя кардиган. Его пальцы быстро и ловко расстёгивали пуговицы. Парень снял с себя рубашку и положил на стул поверх кардигана. — Брюки тоже снимать? Гермиона закатила глаза, поражаясь невозмутимости юноши. Она буквально сгорала от стыда и смущения, а он травил шуточки в такой обстановке. «Или он и вправду готов снять брюки?» Она покачала головой, отгоняя вредные и злостные мысли. Парень напротив вновь усмехнулся и убрал ладони в карманы. Такой типичный для него жест. Гермиона подняла глаза на его тело и ахнула. Несмотря на излишнюю худобу, вызванную, как считала Гермиона, временем в Азкабане, руки, плечи и торс парня были крепкими, в меру мускулистыми, практически идеальное спортивное телосложение. Она с болью смотрела на сине-красные синяки на рёбрах, ключицах и каждый раз охала, когда находила новую ссадину. — Будет больно, — она посмотрела в глаза блондина. — Как скажешь, — голос Малфоя был твёрд, лишённый каких-либо эмоций. Она кивнула, осторожно откупорила пробковую крышку пузырька и указательным и средним пальцами зачерпнула немного вязкой залечивающей мази. Девушка аккуратно коснулась пальцами первой ссадины и провела вдоль неё, распределяя лекарство. Драко едва вздрогнул от её прикосновений, и Гермиона придвинулась ещё ближе к телу блондину, практически прикасаясь губами к его коже, и мягко подула на то самое место. Парень замер. Спустя несколько секунд замерла и сама девушка. «Мерлин! Что я творю!» — Прости, — начала заикаться девушка. — Это… чтобы не было больно. По привычке. Так ещё мама делала, когда йодом обрабатывала… — Чем? Йодом? — Эм. Маггловская мазь для залечивания небольших ран. Конечно, с бадьяном не сравнится, но тоже хороша, — Гермиона запиналась практически после каждого слова, так ей было неловко. Драко с подозрением смотрел на неё, прежде чем кивнуть. Девушка смущённо сглотнула и перевела взгляд обратно к его торсу и рукам. Она вновь зачерпнула немного волшебного зелья и принялась покрывать им каждую рану и синяк на теле юноши, боясь пропустить хотя бы одну ссадину. Погружаясь в поток мыслей, который отслеживал, какую рану осталось обработать, Гермиона не заметила, как смущение постепенно начало растворяться в тишине их дыхания. А спокойствие вновь возвращалось в её клетки. — Совсем, как тогда… только… — первым прервал тишину Малфой. — Только это ты лечил меня, — Гермиона подняла глаза и встретилась с его понимающим взглядом.