Бессонница.

— Только это ты лечил меня, — Драко встретился с её глазами, полными неиссякаемого тепла. Сияние луны отражалось в них мягкими бликами, завораживая блондина, словно отправляло его в другую реальность, где белый свет отнюдь не казался бы холодным дуновением ветра. — Ты помнишь… — едва слышно удивился Малфой, когда Грейнджер смущённо вернулась к своему занятию. А ведь он был убеждён, что все её болезненные воспоминания сумел полностью забрать Обливейтом. Тогда ещё, в поместье Малфоев, когда видеть страдания кучерявой волшебницы было кошмаром наяву для Драко. Он бы и себе с удовольствием стёр воспоминания, будь они связаны с кем-то другим. Однако всё, что касалось Гермионы, он мечтал помнить в мельчайших подробностях. — Помню… — такое же тихое бормотание в ответ и едва уловимая дрожь в голосе из-за смущения. «Помнит?» Комната вновь провалилась в тишину, оставляя парня с девушкой наедине с их мыслями. Дыхание Малфоя было тяжёлым. Тонкие, изящные пальцы девушки невесомо скользили по его коже, оставляя за собой следы лекарственной мази. Каждое прикосновение Гермионы электрическим разрядом прошибало всё тело Малфоя, заставляя его мысленно умирать и воскресать раз за разом от непривычной с ней близости. Он замер и старался не двигаться, но каждый раз вздрагивал от прикосновений Грейнджер. И дело было вовсе не в болезненных ощущениях от настойки бадьяна. Дело было в самой Гермионе. Она с невероятной лёгкостью могла пошатнуть его внутреннее спокойствие. И только с ней Драко постоянно чувствовал себя неловко, несмотря на свой идеально отточенный хладнокровный аристократический образ. Казалось, что Гермиона могла видеть его насквозь. Даже тогда, когда в его голове план был бы составлен без единого изъяна. Именно поэтому Малфой находился сейчас в её комнате, полуголый и совершенно беззащитный без магии и волшебства. Тяжело измученный, откровенно потрёпанный пребыванием в Азкабане, без сил, но рядом с Гермионой Грейнджер. Она слишком быстро догадалась о его чарах и о том, что юноша скрывал свой настоящий вид, будто знала Малфоя лучше него самого. «Но почему ты так добра?» В голове стоял лишь один вопрос, мучавший парня уже несколько месяцев. Почему. Она. Так добра. К нему. Ведь именно Драко был тем, в чьём доме её пытали и практически убили. Был тем, чьи родители являлись приспешниками Тёмного Лорда. И он был тем, кто с рождения ещё считал, что грязнокровки — это позор всего волшебного мира, постоянно напоминая Грейнджер об этом во время учёбы. Он был тем, кто смирно стоял напротив магглорождённой, залечивающей его раны. Так запросто, так легко повинуясь её задумкам, даже и слова не сказав поперёк, — просто встал перед ней, разделся и ждал, когда она обработает его раны. — И скольким парням ты ещё велела раздеться перед тобой? «Что? Драко, ты долбаёб!» — Что? — Гермиона смущённо икнула в ответ. — Что? — а ведь Драко сам был ошарашен своим вопросом, но пути отступления у него не было. Ресницы Гермионы запорхали, а взгляд от нахлынувшего смущения начал сверлить грудь Малфоя. Казалось, что ещё чуть-чуть, и она оставит в нём большую дыру. Он наблюдал за девушкой, которая, как ему показалось, даже дышать перестала из-за неуместного вопроса. Её щека неестественно втянулась, и Драко сразу узнал знакомый жест, который был также присущ и Пэнси: Гермиона прикусывала кожу щеки изнутри, когда нервничала. — Дай угадаю, Уизли? — он небрежно ухмыльнулся, сам не понимая, зачем вообще завёл этот разговор, да и какого чёрта продолжал его. Но в какой-то момент пришло чёткое осознание: она не твоя девушка, она девушка чёртового Уизли. Ревность захлестнула Драко, отчего тот с силой сжал челюсти. Руки в карманах сжались в кулаки, ладони начали потеть. Суровый и томный взгляд юноши устремился в сторону шкафа, а дыхание, хоть и незаметно, но участилось. Ревность вкупе с жадностью едкой субстанцией растворялась в крови Малфоя, распространяясь по всему телу и заставляя говорить настоящий бред. Удушливый и приторно сладкий аромат ревности. Как вкус дорогого и старого алкоголя — неуместно сладковатый, запоздало горький и непосильно тяжелый для сознания, чтобы сохранять спокойствие. «Чёртов Уизли». — К чему это сейчас? — строгий взгляд Гермионы впился в глаза блондина. На секунду ему показалось, что он увидел грусть и тоску в её грозном взоре. Драко нервно сглотнул, но промолчал. Эта тишина сводила его с ума. И эта близость с гриффиндорской отличницей сводила с ума ещё сильнее. Он казался себе оголённым нервом, из раза в раз податливо реагируя на мягкие прикосновения Грейнджер. Сложнее всего было не подавать виду. Гермиона совершенно точно не должна была увидеть, как он нервничает. Перед ней должен стоять невозмутимый Драко Малфой, и никто другой. Её руки вдруг остановились, а сама Грейнджер замерла. Драко удивлённо посмотрел вниз и почувствовал, как стрела отчаяния пронзила его в сердце. Гермиона пальцами едва касалась кожи внутренней стороны его левого предплечья. Именно там, где извивалась змея на метке Пожирателей. Горькая усмешка сама сорвалась с его губ, когда осознание причины замешательства девушки пришло к нему. Драко грубо выдернул руку, разворачиваясь и хватая рубашку с кардиганом. Он небрежно задел плечом растерянную Грейнджер и направился к двери. — Драко… — его имя как-то по-особенному звучало, когда произносила его Гермиона. И несмотря на то что он собирался стремительно выйти из комнаты, парень, не в силах сопротивляться и проклиная себя за секундную слабость, замер, сжимая пальцами ручку двери. — Я… Я не хотела… — Не хотела — чего, Грейнджер? — огрызнулся Драко. — Обидеть тебя, — виновато и негромко ответила Гермиона. — А ты меня обидела? — Малфой сдерживал себя, чтобы не взорваться. Но он был зол не на Гермиону. Он был зол на себя. Непростительное прошлое клеймом горело на его предплечье, каждый раз напоминая ему о том, кем он является. Напоминая об этом и Гермионе. — И чем же? — Ну… я… — О, Грейнджер, прекрати этот цирк. Думаешь, я не вижу, как ты на меня реагируешь? — он развернулся к девушке. В его взгляде сверкали молнии. — Ты выведываешь подробности обо мне и моём отце. Смотришь с подозрением. Шарахаешься, Грейнджер! — Драко, ты не прав, дай мне объясниться… — Гермиона запиналась, а на её глазах, кажется, наворачивались слёзы. Её голос дрожал, выдавая нервное напряжение. — Да, я действительно тебя боялась. Но это в прошлом. Когда я извинилась перед тобой у бара «Три Метлы», я была искренней… — Бред. Я вижу, как ты на меня смотришь, Грейнджер. Ты мне не доверяешь, всё ещё боишься, — губы Малфоя дрогнули в негромком отчаянном смехе. — Хотя, как можно себя заставить доверять Пожирателю Смерти? — Прошу, прекрати… — Я же в любую минуту могу тебя убить, мне не составит… — Прекрати! Драко, прекрати это! — громко взвизгнула Гермиона, прячась в своих ладонях и быстро опускаясь вниз на корточки, после заваливаясь бёдрами на холодный пол. Драко застыл на месте. Его будто парализовало. Голова моментально заболела, раскалываясь не то от нервов, не то от криков, не то от всепоглощающего чувства вины. Она плакала. А он молча стоял и смотрел на девушку, плачь которой стремительно усиливался. Малфой ничего не мог сделать. Ужас парализовывал его с ног до головы, а все чувства угасали, оставляя наедине со своей ничтожностью. Совсем как тогда, в стенах Малфой Мэнора, когда он стоял как вкопанный на месте во время пыток Беллатрисы. Крики Гермионы были хуже кошмара, они проникали глубоко под кожу и разъедали его внутреннее естество изнутри. Разрушали каждый атом парня. — Грейнджер?.. Гермиона плакала, не обращая внимания на его неуверенный голос. Драко сглотнул, прежде чем сделать шаг в её сторону, вопреки сковывающим страхам. — Грейнджер?.. — ЧТО? — взорвалась девушка с каштановой копной волос. — ЧТО ЕЩЁ ты хочешь мне сказать? Может, ты сейчас меня убьёшь? Ну же! Ты же Пожиратель Смерти! Давай же! Грейнджер вытирала тыльной стороной руки свои слёзы, размазывая тушь вместе с влагой по щекам. Голос срывался на крик, от которого внутри Драко сжимались все внутренности, переламывались кости, медленно, растягивая мучительные пытки. Пронзающая боль отдавалась по всему телу. Он шокировано смотрел на Гермиону, которая велела ему убить себя. Слова застревали в сознании, вырывая кусок мяса из его сердца. Драко быстро сократил дистанцию между ними, хватая девушку за плечи и поднимая её на ноги. Он не отпускал её, даже когда Гермиона завертелась в попытках вырваться. — Остановись, Грейнджер… — растеряно просил Малфой, а девушка старалась освободиться от его крепкой хватки. — Остановись. Но Грейнджер не унималась. Ресницы её слипались от солёной влаги. Нос громко шмыгал, а руки колотили небольшими кулаками по груди Драко. Он был напуган. Даже не чувствовал боли от её ударов, которые попадали по свежим отметинам, оставшимся после волшебной тюрьмы. Малфой потерянно смотрел на её заплаканное лицо, удерживая девушку за плечи колотившую его в полную девчачью силу. — Убей же! Давай! Малфой, что ты медлишь? Где твоя палочка? Мужские руки обхватили Гермиону и крепко прижали в свои объятия, отчего она моментально замерла. Драко обнимал Гермиону, зажмуривая глаза от нахлынувших беспорядочных чувств. Просто стоял и удерживал её, не выпуская из своих рук. Грейнджер вдруг перестала вырываться, а её тело заметно расслабилось, проваливаясь в тёплые объятия блондина. Она уткнулась носом справа от его ключицы и сделала глубокий вдох. Казалось, время остановилось, позволяя Малфою чуть дольше запечатлеть это мгновение в своей памяти. Спустя несколько безмолвных минут Драко неуверенно ослабил свою хватку, совершено точно не желая отпускать девушку так скоро. Он посмотрел в заплаканные глаза, которые она стыдливо прятала от него. Рука юноши как-то легко легла на влажную щеку Гермионы, приподнимая её лицо. — Не смей так больше говорить, — на выдохе прошептал Драко, который наконец-то смог проглотить ужас от нахлынувшей паники. — Слышишь, Грейнджер? Никогда больше… не говори мне убить тебя. Его большой палец мягко прочертил влажную дорожку по щеке, двигаясь ближе к виску и кучерявым волосам, стирая последние капельки слёз, тающие от его тепла. Он с беспокойством и грустью смотрел в глаза девушки, которые ещё больше блестели в свете луны. Такая невероятная, такая красивая, такая… не его. Ком боли встал поперёк горла, и Драко с усилием проглотил его, игнорируя ранящие чувства. Он вновь прижал Гермиону к себе, зарываясь носом в кучерявую макушку. Её запах, как и всегда, напоминал тёплую погоду. Цветущие полевые цветы, нотку терпкой сладости, похожей на мёд, и лёгкое кислое цитрусовое послевкусие. Этот аромат отправлял Драко в детство, в беззаботное мальчишеское время, когда Нарцисса сидела на веранде, увлечённая чтением книги, а маленький белобрысый мальчик охотился за павлинами, прячась в высокой траве с цветами. Такой одновременно обнимающий и убивающий запах прошлого. Он с лёгкостью показывал картинки ярких детских воспоминаний, а затем затягивал петлю на шее мрачной и безжалостной реальностью. Руки Гермионы вырвали Драко из его грёз. Они мягко скользнули вверх по горячей коже блондина на спине и прижали её ещё ближе к парню. Спокойное и размеренное дыхание Грейнджер дурманило его рассудок. Он будто проваливался в бездну, всё ниже и ниже, пока не разобьётся насмерть. Но Драко не был готов её отпустить. Он пальцами пробрался в запутанные каштановые локоны, а носом жадно вбирал пьянящий аромат собственных мечтаний. «Ещё немного… Прошу. Ещё хотя бы мгновение…» Они молча стояли посередине комнаты, крепко прижимаясь друг к другу. Дыхание обоих волшебников было размеренным, спокойным и умиротворённым. Время шло, несмотря на ощущение замершей картинки. Так просто. Они не чувствовали, что ночь проникала в подсознание и затягивала волшебные узелки Морфея, пока руки Гермионы мягко не дрогнули, медленно опускаясь всё ниже вдоль их тел. Драко очнулся от водоворота мыслей и чуть отстранился, удивлённо всматриваясь в сонное лицо девушки. Она задремала в его объятиях, убаюканная его теплом. Малфой глубоко вздохнул, прежде чем осторожно подхватить гриффиндорку на руки. Голова Гермионы рефлекторно уткнулась в его плечо. Она спала в его руках, совершенно не беспокоясь о том, кем он является. «Ты всё ещё боишься меня. Но всё же позволяешь обнимать тебя, прижимать к себе и беречь твой сон. Ты просто полна безрассудства». Малфой грустно улыбнулся своим мыслям и подошёл к её постели. Мягко уложил Грейнджер, прикрывая сверху одеялом. Его ладонь невольно прошлась по каштановым кучеряшкам, несколько раз нежно поглаживая кудри, позволяя ему хотя бы на мгновение задержаться чуть дольше в комнате. Взгляд зацепился за уродливую надпись на левом предплечье Гермионы. Он сжал губы в тонкую линию, стараясь прогнать нахлынувшие кадры того рокового дня. Они маленькими сюрикенами впивались в грудную клетку Малфоя, выпуская болезненные дорожки крови. Драко осторожно убрал руку девушки под одеяло, цепляясь на секунду глазами за горный хрусталь на браслете. — Я буду охранять твой сон. Можешь не беспокоиться о нём и о боли, Гермиона, — он приподнялся и увидел шерстяной рыжий комок на другом конце постели, которого не замечал ранее. Он бы не заметил его и сейчас, если бы это мохнатое чудо не превратилось в кота, сонно зевающего и жамкающего лапами одеяло; зверёк поторопился лечь рядом со своей хозяйкой. Малфой нахмурил брови в немом осуждении и беспокойстве, что домашнее животное разбудит девушку, но мешать коту не стал. Он вернулся к своим рубашке с кардиганом, поднимая их с пола и направляясь к выходу из комнаты. Драко достал из кармана волшебную палочку, взмахивая ей в сторону письменного стола. Стакан бесшумно слеветировал со стола на тумбочку рядом с кроватью, а затем наполнился водой. Малфой в последний раз посмотрел на дремлющую любимую вместе с котом и вышел из её комнаты. Он быстро спустился по лестнице, минуя диван с креслом и столом по центру гостиной, щелчком пальцев погасил и без того уже угасающий огонь в камине, а после поднялся в свою комнату. Щелчок закрывшейся двери оставил его наедине со своими кошмарами. Всё то, чему он не позволял обрушиться на него в комнате Грейнджер, нахлынуло на него сейчас, больно обжигая холодом. Драко подошёл к шкафу, убирая одежду на место, а затем замер, нахмурив брови. Его внимание привлекла стопка пергаментов на письменном столе, хотя Драко не помнил, чтобы оставлял на нём что-либо за время проживания здесь. Рука медленно опустилась в карман брюк, сжимая пальцами основание волшебной палочки. «Какого чёрта в моей комнате кто-то был?» Подозрения начали вырисовывать самые невообразимые картины, заставляя Драко напрячься. Органы чувств мгновенно перешли в режим турбо, замечая едва уловимые звуки, запахи и тени. Казалось, его кожа могла почувствовать крупицы пыли в воздухе. Малфой сделал неуверенный шаг в сторону письменного стола, вытаскивая палочку из кармана и вытягивая её вдоль бедра. Однако облегчение приятно окутало волной спокойствия, когда он смог различить знакомый почерк на бумаге. Это были записи Гермионы. «Драко, извини, что зашла в твою комнату… Я оставила тебе конспекты по всем смежным предметам, которые ты пропустил. Это копии, можешь не возвращать. Гермиона Грейнджер». Драко отложил записку в сторону, а затем посмотрел на стопку записей. На губах дрогнула предательская улыбка, которую он тут же поспешил убрать. «Я не заслуживаю всего этого». Он мрачно посмотрел в окно, где за стеклом всё небо покрылось мерцающей крошкой, концу которой не было. Он понимал, что никогда не сможет расплатиться за все свои грехи, и свидетели тому были звёзды, которые горели каждую невыносимую ночь, когда Драко выхаживал раненную волшебницу в стенах поместья, в то время, как там жили Пожиратели Смерти. Ночь — это было его самым нелюбимым временем суток. Тёмная пелена оставляла Драко наедине со своими мыслями, пожирающими его до того, как он проснётся. — Драко Люциус Малфой, вы понимаете, что, если вы не раскроете нам место нахождения вашего отца Люциуса Абраксас Малфоя, правосудие примет всевозможные меры наказания. Вас заточат в Азкабан! — Я же сказал: я не имею ни малейшего понятия, где отец может быть! — пальцы сжимали деревянные подлокотники широкого стула. Дыхание было сбитым, а тело незаметно дрожало. Драко сдерживал свой гнев, стараясь не показывать его столпившимся мракоборцам вокруг него. Это расплата, которую он примет без сопротивления. — Я так не думаю! Круцио! — грубый голос был твёрдым и тихим, лишённым какой-либо эмоции. И тело юноши напротив начало содрогаться в болезненных конвульсиях. — Бруствер, неужели необходимо применять непростительные? Он ещё мальчик… — за мужчиной раздался неуверенный женский голос. Мужчина опустил палочку, позволяя Малфою, прикованному к деревянному стулу, отдышаться от агонии тёмного заклинания. — Это, прежде всего, бывший Пожиратель Смерти, Патриция. У нас нет времени на чаепитие и светские беседы: ответы нам нужны сейчас! — темнокожий мужчина с отвращением смотрел на старшекурсника перед собой, согнувшегося от боли пополам. — Заберите его обратно в камеру. Рано или поздно он всё расскажет. — Да, сэр, — незнакомые волшебники подошли к Драко, снимая с его рук и ног волшебные оковы, сдерживающие внутреннюю магию пленника. — И приставьте к его камере дополнительных дементоров. Пусть Круциатус для него будет подарком после заточения в стенах, пропитанных собственным ужасом. Драко отмер, посмотрел на большую жёлтую луну и прикрыл глаза. Если бы он знал, что по возвращении встретится с Гермионой, сможет обнимать её, охранять её сон, то без раздумий согласился бы повторять заключение в Азкабане раз за разом, чтобы чувствовать цветочный аромат её волос, тепло от шерстяного свитера и слышать сладкое посапывание. Он принял горячий душ и лёг в постель, с отчаянием осознавая, что впереди ещё долгая ночь кошмаров, терзающих его душу и плоть.

***

3 октября 1998 г. — Просыпайся, принцесса! — постель прогнулась под тяжестью тела, заставляя Драко нехотя продрать глаза. — Спасибо, что сообщил о своём возвращении. Друг, называется… — Блейз, отлипни от него, — холодный тон женского голоса оборвал слащавые мурлыкания в районе уха блондина. Он почувствовал, как кто-то за спиной недовольно вздохнул, а затем постель вновь загуляла из-за перекатывающейся тяжести. — Сколько времени? — хрипло произнёс Драко, медленно приводя себя в сознание после сна и прикрываясь ладонью от яркого утреннего света со стороны окна. — Уже восемь, чувак, — бодро протянул мулат, находясь всё ещё где-то за спиной Малфоя. — Почему не сказал, что вернулся? — Пэнси села на стул возле письменного стола и сложила руки на груди. — Не было времени. — Да? А для Грейнджер ты его нашёл… — Паркинсон обиженно хмыкнула и вытянула согнутую в локте руку, рассматривая свой идеальный маникюр. Вдруг взгляд девушки зацепился за стопку аккуратно сложенных пергаментов. Недолго думая, Пэнси стащила со стола небольшую записку, адресованную Малфою, и вчиталась в слова. Драко закатил глаза, а затем откинул тяжёлое одеяло, поднимаясь с постели. Сзади раздалось недовольное бурчание Блейза, но ни один мускул на лице Малфоя не дрогнул в сочувствии другу. Большой и указательный пальцы сомкнулись на переносице, а тяжёлый вздох оказался слишком громким для небольшой комнаты. — Они тебя пытали? — всё также холодно заметила девушка, бросая изучающий взгляд на друга. — Нет, мы пили чай с молоком и ели печенье, Пэнс, — усмехнулся Драко и обернулся в сторону плеча, на которое увесисто упала ладонь мулата. — Что они хотели? — вклинился в диалог Блейз. — Узнать, где находится отец. Он исчез из Мэнора, — Драко вновь тяжело вздохнул. — Исчез? — в унисон переспросили друзья. — Да. За день, как меня забрали из Хогвартса. Бруствер считал, что я могу знать о местонахождении Люциуса, но он ошибся, — троица переглянулась между собой. Ни один из них не верил тому, что внезапное исчезновение Малфоя-старшего было случайным или безосновательным. И осознание этого факта окрасило лица слизеринцев задумчивостью. Однако ни Блейз, ни Пэнси не стали озвучивать и без того понятную истину. Люциус Малфой, очевидно, что-то замышлял. А судя по его исчезновению из Мэнора, где он обязан был провести весь срок так называемого домашнего ареста, становилось понятно, что отец Драко взялся за старое. В головах старшекурсников никак не укладывалась мысль, что остались ещё тёмные волшебники, которые будут продолжать сражаться за своего предводителя до конца, используя все возможные уловки. И несмотря на проигранную битву, несмотря на смерть Того-чьё-имя-нельзя-называть, несмотря на существенные потери в рядах его приспешников, всё равно остались и те, кто готов бороться до последнего. И ведь, казалось бы, что всё очевидно: Гарри Поттер победил Волан-де-Морта, наступило мирное время. Но нет. И это чертовски настораживало. Спустя несколько минут троица зашла на завтрак в Большой Зал, где было слишком шумно и оживлённо для Драко, вернувшегося из темницы одиночества в Азкабане. Но стоило ему убрать руки в карманы брюк и выйти с друзьями на середину зала, направляясь на привычные места, как шум резко сменился на гул воодушевленного шёпота. Практически все студенты Хогвартса смотрели на него, неумело скрывая свои заинтересованные взгляды. Откуда ни возьмись появилась атмосфера загадочности, отчего Драко почувствовал, что одиночная камера в компании с дементором уже не кажется такой ужасной. Он мысленно усмехнулся, смело игнорируя бестактное поведение завтракающих, и продолжал шагать дальше. Малфой практически сразу бросил взгляд на стол, где обычно сидела компания гриффиндорцев, но не смог отыскать копну кучерявых волос. Блондин начинал паниковать, ругая себя, что оставил Гермиону вчера одну. А вдруг что-то случилось? — Её уже нет. Она рано уходит, — тихо сказал ему на ухо Забини и с пониманием посмотрел на друга. — Кажется, Поттер с Грейнджер поссорились, и она теперь сама по себе. Драко ошарашенно посмотрел на Блейза, раскрывая рот от удивления. Тот коротко пожал плечами и уселся на скамью, рыская глазами по столу в поисках вкусной еды. Малфой оглянулся назад и свёл брови к переносице, словно не верил словам друга и отчаянно искал им опровержение. Но Забини был прав: Гермионы нигде не было. Ни рядом с Поттером и его подружкой Уизли, ни рядом с Невиллом и Полумной — в зале её не было. Драко недовольно поджал губы, обещая себе разобраться в причине гриффиндорских недомолвок, и подвинул чашку ароматного кофе ближе к себе. — Он опять за своё? — Оставь его, пусть делает, что хочет, — сбоку раздался женский голос, от которого веяло неподдельной брезгливостью. Драко поднял вопросительный взгляд на подругу, а затем проследил за её глазами. Через небольшой проход на место Гермионы сел не кто иной, как Теодор Нотт. Чёртов Избранный тут же чересчур по-приятельски похлопал брюнета по спине и увлёк его беседой. Драко изогнул вопросительно бровь, а губы сжал ещё сильнее, забывая скрыть свои настоящие эмоции. «Какого чёрта происходит вообще?» — Поттер и Нотт в последнее время… как бы сказать попроще? Приятели? — Забини прыснул в кулак от смысла своих слов. Вот уж небылица: гриффиндорец и слизеринец приятели. Пэнси строго смотрела то на Блейза, то на парочку волшебников, о которых шла речь, но молча жевала лимонный кекс. — Отвратительное зрелище, — со стороны Паркинсон прозвучал ядовитый голос Крэбба, который смотрел в сторону гриффиндорского стола и нагло подслушивал разговор ребят рядом. — Какие-то проблемы, Винсент? — его жёстко оборвала девушка и демонстративно повернулась к нему спиной, показывая однокурснику, что никто не интересовался его мнением. — Интересно, рыжий Уизли знает, что ему нашли замену? — не унимался полноватый юноша, отчего Драко заметно напрягся. На его лице активно заходили желваки, выдавая состояние волшебника. — Я закончил, — Малфой равнодушно отодвинул от себя допитую чашку и быстро поднялся со скамьи. — Вот и у меня аппетит пропал, — вслед за Драко из-за стола поднялся Винсент. Он всё ещё с прищуром омерзения стрелял взглядом в сторону Поттера и Нотта, совершенно не беспокоясь о том, что его слова мог кто-то услышать. Драко изучил старого друга равнодушным взглядом и молчаливо развернулся в сторону выхода из зала, быстро стартуя с места. — Подожди, — за спиной раздался голос Блейза, но он быстро утонул в шуме утренних разговоров студентов школы. — Считаешь его предателем? — сбоку от Малфоя появился Винсент. — Что?.. Нет, — Драко нахмурил брови, закатывая глаза и сразу же их прикрывая на мгновение. Его совершенно не беспокоила дружба Теодора Нотта и Гарри Поттера. Ему было плевать. Единственное, что волновало Малфоя, — это что случилось с Гермионой и почему она вынуждена трапезничать в одиночестве, рано сбегая из Большого Зала. — Крэбб, напомни, какой у нас сейчас предмет? — Первым идут Изучение Древних Рун и Прорицание, — коренастый парень смутился от резкой смены темы разговора, отчего ответил на автомате. Он потупил взгляд на блондина и типично почесал затылок. — Спасибо, мне нужно идти, — Малфой похлопал однокурсника по плечу и поспешил вперёд по коридору, оставляя того в полном смятении. Быстро добравшись до кабинета, Драко остановился и попытался отдышаться, чувствуя, как сердце стучится с такой силой, словно готово пробиться сквозь грудную клетку. Он упёрся ладонями о колени, складываясь пополам и задыхаясь от бешеного ритма. Спустя несколько секунд, как только дыхание начало приходить в норму, парень выпрямился и проглотил накопившуюся слюну, прежде чем войти внутрь кабинета. — О, мистер Малфой, с возвращением, — сухо, но с наигранной приветливостью поздоровалась с парнем профессор по Древним Рунам. — Благодарю, профессор, — негромко ответил Драко, встречаясь со взглядом Гермионы, моментально развернувшейся на его голос. В его груди пробило разрядом тока при осознании, как быстро она обернулась, услышав его голос. Драко не сводил взгляда с её карамельно-карих глаз, которые так по-волшебному сияли от света из окна. На щеках девушки выступил лёгкий румянец, когда она, смущенно прикусывая щеку изнутри, едва кивнула Малфою в знак приветствия. — Мистер Малфой, вы многое пропустили, — эту идиллию взглядов холоднокровно прервал голос старой женщины. — Для дальнейшей работы вам понадобятся конспекты однокурсников, не поленитесь и займитесь этим вопросом. Вы же будете сдавать экзамен по данному предмету? Профессор Бабблинг была в своём репертуаре: могла загрузить и без того тяжелую голову студента вопросами об экзаменах практически в начале учебного года. Эта женщина придавала слишком большое, на взгляд Драко, значение данной дисциплине, а ведь Изучение Древних Рун было и оставалось дополнительным предметом, который не был обязательным, не говоря уже об экзаменах. Драко коротко кивнул старушке и вновь перевёл взгляд на Грейнджер. Она улыбалась и прикрывала рот ладошкой, стараясь сдержать нахлынувший от слов профессора смех. — Д-да, профессор. Я всем займусь… — А где ваш учебник, мистер Малфой? И пергаменты? — женщина хлопнула ладонями и театрально закатила глаза. — Это вы так занялись подготовкой к первому занятию? Старая волшебница поправила очки и недовольно хмыкнула, выходя из кабинета и оставляя студентов наедине. Вероятнее всего, Батшеда хотела пристыдить Малфоя своим тоном, да и контекстом вопроса. Однако блондину было не до колких замечаний профессора. — Грейнджер, что произошло с Поттером? — улыбка исчезла с лица Гермионы. Она глупо и быстро заморгала, опуская взгляд вниз, словно пряча его от строгости Малфоя. Драко стремительно преодолел расстояние между ними, упираясь ладонями о стол. Он буквально пожирал её взглядом, стараясь прочитать все мысли в её голове. Ресницы порхали из-за мечущегося по сторонам взгляда. Её молчание выводило из себя, отчего Драко сильнее упирался ладонями о деревяшку столешницы и напирал, нависая над девушкой. — Гермиона, что происходит? — за спиной оказалась Чжоу Чанг, прижимавшая к груди учебник и пергаменты. Она едва склонила голову набок, стараясь разглядеть растерянную из-за Драко подругу. — Малфой, что ты ей наговорил? — Не лезь не в своё дело, Чанг! — голова резко заболела. Драко не был готов сейчас церемониться и подбирать слова для светских бесед с когтевранцами. Он обернулся к Гермионе, а та едва заметно помотала головой из стороны в сторону, как бы намекая ему о том, что сейчас неподходящее время для подобных вопросов. А затем она быстро перевела взгляд на азиатку, активнее качая головой. — Нет-нет, Чжоу, всё в порядке. Он спрашивал о конспектах, — Чанг прошла мимо Малфоя, намеренно задевая того плечом и усаживаясь на место рядом с подругой. — Буду ждать, Грейнджер, — недовольно произнёс Малфой, бросая на неё многозначительный взгляд, который смогла бы прочесть только Гермиона, и вернулся к заднему ряду, куда с тяжестью приземлился. — Поправь меня, Гермиона, но такой ли тон должен быть у Малфоя при выражении благодарности? — Чжоу раскладывала на стол свои учебные принадлежности. — Чувак, ты куда рванул из Большого Зала? Что происходит? — рядом с Драко оказался Блейз. Он положил на стол перед собой учебник и пергаменты и перевёл взгляд на пустое место напротив Малфоя. — А где твоё добро? — Наш «мистер всё-под-контролем» оставил свой учебник в комнате, — на пустующее место с грохотом опустились новая книга и немного помявшиеся листы бумаги, а на следующий ряд перед Драко села Пэнси. — Спасибо, Пэнс, очень мило с твоей стороны. Твоя забота много значит для меня, — Паркинсон закатила глаза и начала качать головой в такт своим словам, стараясь спародировать голос Малфоя. В её глазах промелькнула тень скепсиса, после чего она развернулась лицом к столу профессора в ожидании начала урока. Громкий звонок оповестил о начале учебного дня, и в кабинет быстрым и неуклюже-торопливым шагом зашла профессор. Батшеда взмахнула палочкой, и освещение внутри помещения стало запредельно ярким и белёсым, отчего Драко захотелось прикрыть глаза рукой. — Сегодня разберем скрытые руны, — профессор развернулась лицом к студентам, недовольно зажмуривавшимся от неестественности света в кабинете. — Кто сможет найти и прочесть руны, которые я заранее подготовила к уроку? Да, мистер Нотт? — Это вы про те, что написаны на стене у окна, едва заметные? — Всё верно, мистер Нотт. Есть предположение, почему они едва заметны? — Так потому что скрытые! — негромкий смешок прошёлся по всему помещению. — Очень наблюдательно, мистер Забини. Ещё раз откроете рот на моём уроке без разрешения, спишу очки со Слизерина. Итак, мистер Нотт, идеи? — Нет, мэм, — Теодор неуверенно покосился на Блейза, улыбка которого мгновенно исчезла с лица. — Печально. Может, кто-нибудь знает ответ? — профессор Бабблинг грустно вздохнула: её очень расстраивало отсутствие вовлечённости студентов в углублённое изучение дисциплины. — Мисс Грейнджер? Вам есть, что сказать? Кучерявая макушка дрогнула, как только прозвучала её фамилия. Драко наблюдал, как Гермиона в привычной манере на долю секунды вжала голову в плечи, а затем быстро выпрямила спину и села ровно. — Могу предположить, профессор, что данные руны плохо видны из-за солнечного света из окна, и если… — Всё верно! — женщина вновь взмахнула палочкой, и окна закрылись ставнями, оставляя кабинет только с искусственным белёсым освещением. Руны на стене будто бы ожили, начиная сиять и пульсировать радужными оттенками мерцающего свечения. — Руны, написанные в фазу полной луны, так называемого полнолуния, можно прочесть только под лунным светом. В противном случае, не зная о подобных особенностях скрытого писания, можно и вовсе ничего не обнаружить. Итак, записывайте… Профессор Бабблинг начала увлечённо диктовать информацию, практически цитируя слово в слово одноимённую главу учебника, несмотря на тяжелые вздохи студентов. Драко наблюдал за тем, как Гермиона послушно наклонила голову и принялась за конспектирование урока. Сам же он так и не смог заставить себя взять перо в руку. Его голова была забита лишь мыслями о причинах одиночества Грейнджер. Что могло случиться между ней и Гарри Поттером? Как долго длится их ссора? И заслуживал ли шрамоголовый хорошей взбучки за подобное отношение к подруге? Малфой не заметил, как его мысли плавно переросли в нечто более интимное и трепетное для него самого. Как бы Драко ни запрещал себе приближаться к Гермионе, обстоятельства складывались иным образом. Ночью он мог прикасаться к ней, обнимать и прижимать к себе, заглядывать в её прекрасные глаза. И это поведение полностью противоречило изначальному плану: не приближаться к Гермионе Грейнджер, а лишь издалека присматривать за ней, будучи осведомлённым о планах Пожирателей Смерти. Драко понимал, что отец захочет воспользоваться положением сына, узнай он о его доверительных взаимоотношениях с грязнокровкой. Именно поэтому Малфой так часто напоминал Грейнджер о её недоверии бывшему Пожирателю и страхе перед ним. Он словно внушал ей это раз за разом, надеясь, что Гермиона однажды сама прочувствует это и примет за реальность. Реальность, которая непосильным грузом давалась Драко, но не была тяжелее осознания, что его забота может стать для любимой опасностью. Он разрывался на части. Одна страстно желала находиться рядом с Гермионой, наблюдать за её сном, замечать, как кончик веснушчатого носа дёргается в случае ошибки на пергаменте, или чувствовать дрожь её тела, даже не прикасаясь к ней. Вторая часть хотела безудержно вернуться в Азкабан, где бы Малфой никому не смог бы навредить. — Мистер Малфой, вы меня игнорируете? — Бабблинг стояла около последнего ряда, на котором сидели Блейз и Драко. Она стянула очки с переносицы и начала протирать запотевшее стекло рукавом старой мантии, скривив недовольно нос. — Простите, профессор, нет. Просто задумался… — Надеюсь, о теме вашего будущего эссе? — Батшеда демонстративно опустила голову вниз и исподлобья посмотрела на юношу. Драко вопросительно посмотрел на профессора и перевёл взгляд на Блейза, который едва заметно кивнул в ответ, намекая другу повторить за ним. Малфой несильно нахмурил брови, но повторил жест Забини. — Да, профессор. Эссе… — Вот и славно. Надеюсь, это поможет вам нагнать пропущенный материал, — окончание фразы профессора утонуло в громком звонке, оповещавшем об окончании урока. Драко поднялся с места, закрывая учебник и укладывая его поверх пустых пергаментов. Он и слова не записал с момента начала урока. Мысленно отругав себя за равнодушие к учёбе, Малфой обернулся к Забини, который вместе с Паркинсон ждал его у выхода. — Да, чувак, не повезло, — Блейз громко вздохнул и похлопал блондина по плечу. — Бабблинг, похоже, затаила на тебя какие-то обиды… — Чушь полнейшая, Блейз, — сразу среагировала Пэнси, — Бабблинг всегда была не в себе. Кто знает, что в её голове? Хуже неё только Трелони со своими предсказаниями. Не принимай на свой счёт, Драко. Но Малфой, хоть и шёл бок о бок с друзьями, даже не задумывался о возможном предвзятом отношении профессора в свой адрес. Он хотел как можно скорее разобраться с проблемами Грейнджер, которые не давали ему покоя. — Ребят, как думаете, Помона заметит отсутствие? — знакомый голос отвлёк Драко и вырвал его из раздумий. — Помона не заметит, а вот Аберфорт даже такую скромную персону, как ты, не погладит по головке за пропуск его предмета, — не обращая внимания на появившегося рядом Нотта, Пэнси продолжала идти прямо по коридору. — Как ты догадалась, Пэнс? — Мерлин, Тео, не держи меня за дуру, — Паркинсон скривила губы и с подозрением посмотрела на Нотта. — Поттер со своей подружкой Уизли трещат о ваших «таинственных» планах всё своё свободное время в гостиной старост. — Видать, не такие они уж и таинственные, — усмешка появилась на губах Блейза. — Что за планы? — один лишь Малфой озадаченно всматривался в глаза друзей, ожидая услышать пояснения. — Поттер что-то слышал, — Забини почесал за ухом. — Кажется, это был оборотень. — Нет, всё не так, — поправил того Теодор. — Гарри услышал вой со стороны Запретного Леса, а когда последовал за ним, то увидел какого-то волшебника в чёрной мантии. — И кого он видел? — Он не разглядел лица. Только силуэт. — Почему он так уверен тогда, что кого-то видел? Может, ему померещилось? — Драко старательно сохранял спокойствие и пытался задавать вопросы без жадного торопливого интереса. — Нет, этого волшебника обнаружило заклинание, — покачал головой Нотт. — Так и что за план? — О, Поттер и Нотт у нас теперь местный аврорат. Самопровозглашённые мракоборцы. Круто? — Пэнси в своей привычной манере скепсиса с лукавой улыбкой посмотрела на Теодора, отчего парень равнодушно хмыкнул. — Думай, что хочешь, Пэнс. У Макгоногалл нет сейчас времени с этим разбираться, а министерство занято, как мы все знаем, — и Тео неоднозначно посмотрел на Драко, — совершенно не тем, чем следовало бы… — И поэтому вы с Поттером решили, что наилучший вариант — это разобраться самим? — Драко резко остановился и недоверчиво посмотрел на Теодора, активно кивавшего в ответ. — Гарри считает… — Причем здесь Поттер? У тебя своя голова на плечах есть? Или ты пользуешься исключительно мозгами других? — сорвался Малфой. — Что на тебя нашло? — Нотт сделал шаг назад и подозрительно окинул взглядом троицу напротив себя. — Я пойду. Ребят, если Аберфорт будет меня искать, то я у Помфри. Спасибо. Теодор в последний раз внимательно посмотрел на Драко, развернулся и поспешил по лестнице вверх в обратную от кабинета по ЗОТИ сторону. Пэнси и Блейз проводили взглядом друга и озадаченно уставились на разозлившегося Малфоя, который недовольно поджал губы и убрал левую ладонь в карман брюк. — И что ты так взъелся на него? — Паркинсон сложила руки на груди и выгнула бровь. — Только не говори мне, что это из-за ревности к Поттеру. — Очень смешно, Пэнс, — он мотнул головой и продолжил путь в сторону кабинета по ЗОТИ. — Тогда в чём дело, Драко? — Просто я… — Малфой вновь поджал губы, задумываясь о том, стоит ли говорить о своих догадках друзьям. — Не доверяю Нотту. — Это я уже поняла, — девушка обменялась с Забини заговорщическим взглядом и вновь посмотрела на Драко. — Почему? — Это слишком… сложно… — Чувак, мы уже привыкли, что у тебя ничего не бывает легко, — Блейз развёл руками и негромко хмыкнул. — Ты должен нам рассказать. — Нет, Блейз. Это никак вас не касается, — активно замотал головой Малфой. — Драко, сколько тебе повторять, что это так не работает? — Пэнси остановилась и схватила его за плечо, заставляя остановиться вслед за ней. — Мы сами решим, касается нас или нет. Даже если это небезопасно. И я и Блейз хотим знать, что происходит, — девушка оглянулась по сторонам и отошла в сторону окна, утягивая за собой Драко с Блейзом. — Ты сердишься на Тео за то, что он не думает своей головой, а нам с Блейзом сам не позволяешь этого делать. Драко устало вздохнул и, мягко выдернув руку из хватки подруги, поднёс ладонь к лицу. Он прикрыл глаза, потирая большим и указательным пальцами свой лоб. А когда раскрыл глаза, то встретился со всё тем же серьёзным взглядом дотошной Пэнси и озадаченным видом Блейза. И вот как им всё рассказать, если даже сейчас эти двое вели себя, как главные истерички Хогвартса? — Ну? — Хорошо. Я всё расскажу, — сдался Малфой. — Но не здесь и не сейчас. — А когда? — не унималась Паркинсон. — Вечером, после отбоя. В моей комнате, чтобы никто не смог нас услышать, — он понизил голос, назначая встречу шёпотом. — Идёт, — Паркинсон и Забини одновременно кивнули. Друзья переглянулись, а затем отправились на урок к профессору Дамблдору. В голове каждого было множество неразрешенных вопросов, которые хотелось задать как можно скорее. Пэнси с подозрением перебирала всевозможные догадки о причастности Теодора Нотта в этой головоломке с Золотым гриффиндорским Трио. Блейз беспокоился за состояние Драко, отдавая себе отчёт, что впервые за все года дружбы видит его настолько вымотанным и потрёпанным. А Малфой мечтал, чтобы его голова не лопнула от количества мыслей, которые, подобно тараканам, множились и сводили его с ума. Пятница, хоть и была любимым днём каждого учащегося, но тянулась невероятно долго. И, казалось бы, если день обещает быть насыщенным, то он стремительно подойдёт к концу, но, к сожалению слизеринцев, время тянулось медленными шажками минутной стрелки, не спеша крутящейся круг за кругом каждый час. Как бы Драко ни хотелось сегодня же разобраться с вопросом «Грейнджер-Поттер», он понимал, что первоочередной задачей было поставить друзей в известность насчёт его собственных подозрений о Теодоре Нотте. Он с грустью наблюдал в течение дня за Гермионой, встречаясь со студентами Гриффиндора после ЗОТИ и Нумерологии. Грейнджер каждый раз была одна. Ни Поттер, ни Уизли не составляли ей компанию, разрушая идиллию, в которую столько лет верил Малфой. Что такого могло произойти, чтобы гриффиндорцы вели себя настолько отчуждённо по отношению друг к другу? Драко переживал, что не мог помочь Гермионе, каждый раз, когда видел её задумчивый взгляд, устремлённый в конспекты. Он давно выучил её привычки и понимал, что так девушка прячется от своих переживаний, зарываясь с головой в учёбу. Однако сейчас необходимо было разобраться с парочкой «Паркинсон-Забини», что, возможно, решило бы часть последующих вопросов. — То есть ты считаешь, что Теодор — Пожиратель Смерти? — шокировано произнесла Пэнси, прикрывая рот ладонью. — Нет, я лишь говорю, что он может быть заодно с Долоховым, — Малфой смотрел в окно, оперившись ладонью об оконную раму. Небо было вновь затянуто тёмной пеленой с белоснежной россыпью крошек. Но оно не очаровывало, как в прошлую ночь. Наоборот, казалось холодным и далёким. — Не могу понять… Долохов… Он же должен быть мёртв, — Блейз сидел на краю постели и держался руками за голову. — Я тоже так думал, — качнул головой Драко, — но мы ошибались. Он выжил. И он манипулирует моим отцом... — Почему ты так думаешь? — Пэнси придвинулась ближе к Драко. — Не знаю… Предчувствие… Мы слишком много потеряли в этой войне, Пэнс, — Малфой развернулся к друзьям. — Матушка всё ещё принимает целительные зелья. А Люциус… Для него семейные реликвии и статус — самое важное в жизни. Не уверен, что он готов теперь всем рискнуть из-за… из-за чего? Ради чего? — глаза начало жечь из-за нахлынувших слёз. Он сильно зажмурился, стараясь остановить волну чувств. Девушка положила руку на его плечо, мягко поглаживая его ладонью. В её глазах грусть смешалась с тоской и волнением, отчего стало сложнее сдерживать слёзы. — Долохов действительно может шантажировать Люциуса, — поднялся с места Блейз и подошёл к ребятам. — Этот хер совершенно не знает границ. И его сложно остановить. Ты сам рассказывал, какой он жестокий и беспощадный. И что не терпит отказов. Может, твой отец и отказал ему, но у Антонина были слишком убедительные аргументы? — Тогда почему всё-таки Нотт? А не Драко? — уставилась в одну точку на полу Паркинсон. — Потому что Драко не захотел в это ввязываться? — Тебе не кажется это странным? Люциус отказался, но его заставили сотрудничать. А Драко отказался, и его оставили в покое? — Хм, ты права… — Что-то в этом не сходится, — Малфой проморгался и отошёл в сторону тумбы у кровати. Он налил себе из графина воды и сделал несколько больших глотков, но вдруг поперхнулся от неожиданного стука в его дверь. Друзья переглянулись, замерев на месте. В их глазах застыл страх, словно троицу поймали во время преступления. Спустя несколько секунд стук раздался вновь. — Ты не наложил заглушающие и защитные чары? — прошептал Забини, нахмурив брови. Драко приложил указательный палец к губам и, поставив стакан на тумбу, потянулся к карману брюк, подхватывая пальцами рукоятку волшебной палочки. Он кивнул другу, напоминая о древке. Малфой медленно и бесшумно зашагал в сторону двери. Он убрал палочку вдоль бедра за спину, чтобы не выглядеть подозрительным, подошёл к двери и взялся за ручку, медленно надавливая на неё и открывая дверь на пару сантиметров. — Теодор? — от удивления Драко чуть не выронил палочку, а голос прозвучал слишком громко для тишины, повисшей в его комнате. Малфой прочистил горло. — Что ты тут делаешь? — В смысле? Чувак, ты думаешь, я не понял, что вы тут отмечаете твоё возвращение? — Тео удивлённо вскинул брови и откинул голову назад. — И даже не позвали меня. Друзья, называется. Нотт нагло протиснулся в комнату, отталкивая Малфоя в сторону. Как только он зашёл в помещение и осмотрелся вокруг, в его взгляде появилось нескрываемое удивление. — Вы уже всё выпили? — Тео нахмурил брови, пробегаясь взглядом по столу и тумбе в комнате. Ненадолго задержался глазами на ошарашенной Пэнси и чуть менее удивленном Блейзе. — А вы чё такие? У вас тут тройничок намечался, а я не вовремя? — Нотт, завались, — закатила глаза Паркинсон и аккуратно спрятала палочку в задний карман джинсов, чтобы этого не заметил Теодор. — Извини детка, — парень вскинул ладони перед собой. — Исправляюсь. У вас тут любовный треугольник? Или как вы это называете? — Что за херню ты несёшь? — Драко закрыл дверь. Он потёр вспотевшие ладони между собой и подошёл к Нотту. — Так что ты тут делаешь? — Как — что? Он пришёл, чтобы отметить твоё возвращение, чувак, — к ним быстро подскочил Блейз и навалился на плечи парней. — Я попросил Крэбба передать, где мы будем. Так же, чувак? — Э-э, мне Винс ничего не сказал, — с подозрением пробубнил Теодор. — А как ты нас нашёл тогда? — Догадался. Где ты ещё можешь быть после отбоя, если не у Драко? — И то верно, — Блейз включил всё своё очарование и лукаво улыбнулся Нотту, затем повернулся к Пэнси и подмигнул ей, задерживая свой серьёзный и многозначительный взгляд на её лице. — Итак, раз уж мы все собрались, — внезапно улыбнулась девушка, — пора и выпить по бокальчику, верно? Блейз отпрянул от парней и развернулся к шкафу в углу комнаты. Он достал оттуда бутылку старого доброго Огдена и отлеветировал её на стол, где уже была Паркинсон. — Что? — Забини уставился на ошарашенного Малфоя. — Чувак, ваши комнаты никто не будет осматривать. Идеальное место, где можно спрятать пару бутылочек алкоголя. Да, детка, у тебя в комнате тоже есть парочка. Он подошёл к столу, где стояла девушка, и принялся открывать бутылку терпкого алкоголя. За спиной Теодор начал донимать Драко вопросами о прошедших двух неделях, озвучивая все известные ему теории, где пропадал Малфой. Блейз повернулся к напряжённой Пэнси, сжимавшей в руках бокалы для виски. Она наклонилась ближе к парню и едва уловимым шёпотом произнесла: — Не знаю, что ты задумал, Блейз, но надеюсь, ты знаешь, что делаешь…