***
Через несколько дней съемок у Романа наступает его личное рождество, он оказывается зажат на диване между Тайкой и Скарлетт. Только что она сюсюкала и трепала его правую щеку и вот они уже не одни. Роман терпеть не может, когда с ним сюсюкают словно он ребенок ведь он не ребенок ему целых 11 лет, но Скарлетт его не слушает, а еще она очень вкусно пахнет цветами, от нее идет тепло. Она очень красиво смеется, она знаменита и одноклассники Романа просто с ума сходят от зависти. Ему даже удается чуть-чуть коснуться груди женщины плечом и его сердце подпрыгивает и ноги тоже. Скарлетт, наверное, думает, что он хочет встать и уйти, она кладет руку на коленку Роману и наклоняет голову в одну сторону, а ее красные губы улыбаются: «Останься с мамочкой, ДжоДжо, давай отдохнем вдвоем тут, мой хорошенький зайчик». - Ого, кто-то тут уже оказывает внимание другим мужчинам? Тайка плюхается на диван с другой стороны и придвигается к ним, вся левая часть тела Романа, от внешней стороны ступни в коричневых ботинках и до макушки, соприкасается с чужим телом и теперь у него по-настоящему кружится голова. Тайка одет в форму, и он в гриме Адольфа, с усами Адольфа и светлыми глазами. Но он говорит и двигается как сам, а тело у него твердое и пахнет чем-то очень волнительным, именно таким, чтобы немного закружилась голова. Скарлетт сразу меняется, будто становится мягче и ее пальцы уже нежно потирают чужое колено, мальчишье колено, а она слегка поддается вперед, так что теперь ее теплая твердая грудь беззастенчиво упирается в висок Романа. Они оба так близко, что Роман ощущает себя полностью зажатым в человеческой теплой, вкусной пахнущей дуге. Два взрослых человека посмеиваются и быстро перебрасываются словами. «Сидишь с сыном?», «Да, воображаемый друг моего сына, дорогой Адольф», «Ох, не называй меня так, ненавижу это имя», «Как же мне тебя называть?», «Ну если ты мамочка этому мальчику, может я буду папочкой?» Почему-то последнее ужасно рассмешило Скарлетт, и не только рассмешило но и понравилось, отсмеявшись она всем телом еще больше потянулась к Тайке. Роман сидел, низко опустив голову вниз, смотря на свои джинсовые коленки, он совсем потерялся в цветочном и горьковатом запахах парфюма с ноткой сигаретного дыма. А взрослые продолжают подхихикивать и говорить какие-то несуразные непонятные короткие вещи и в какой-то момент Скарлетт, расшалившись, начинает снова щипать щеки Романа и сюсюкать с ним, все время стреляя глазами в сторону слишком светлоглазого Тайки: - ДжоДжо, может действительно будем называть его папочкой? Как ты смотришь на это, малыш? Затем кто-то приходит, и они распадаются и Роман наконец вдыхает полной грудью воздуха после этого удушливо горячего обхвата. И он поднимает глаза и смотрит вслед Тайке, который так к нему и не обратился.***
В машине он вцепляется в Тайку. У последнего уже нет противных усов и волосам он позволил кудрявиться, его темный прекрасный пиджак шепчет Роману волнительные новости, что Тайка пьян и весел, он курил что-то вонючее и пил сладкое. Тайка почему-то напоминает Роману большого мягкого лиса с шелковой коричневой шерстью, одетого в красивый костюм и ухмыляющегося. Роману кажется, что Тайке очень подошла бы сверкающая сережка, а еще Роман уверен, что Тайка пахнет именно так, как должен пахнуть мужчина. Чем-то уверенным и дорогим, смешливым, тягучим и горьким. В его запахе приятно лежать, будто обнятый. Роман бы только мечтал оказаться в объятиях Тайки и, возможно, Скарлетт. Чтобы они лежали втроем и взрослые могли бы посмеиваться и целоваться, если им бы этого хотелось, могли бы ерошить его волосы и иногда разговаривать с ним. Могли бы целовать его в обе щеки. Правда тут Роман останавливал себя тем, что он уже совершенно не маленький, а взрослый мужчина, а поэтому нужно думать по-взрослому. Он подумал, что на ночь Скарлетт могла бы снять свою шелковую пижаму и бюстгальтер и остаться с голой грудью, и он мог бы ощутить эту удивительно прекрасную теплоту и тяжесть этой части тела. А Тайка… Роман не знал, что мог бы сделать Тайка. Конечно ему хотелось бы увидеть мужчину в майке или даже может полуголым, ему хотелось бы лежать рядом и слушать его. Слушать его было удивительным наслаждением, разговаривая с Романом про съемки или просто так, он всегда обращался к нему как к равному. Будто Роман был таким же взрослым как остальные. Тайка не стеснялся вести себя одинаково со всеми, с известными и нет, с детьми и взрослыми. Он часто не замечал мальчика, но тут Роман был честен, он мог не замечать огромное количество людей, а если и замечал, то втягивал в свой веселый хаотичный круговорот смотря при этом темными глазами, которые практически никогда не улыбались, а затем он уходил оставляя всех в несколько растерянном состоянии с замершим смехом, словно Тайка был очень маленькой гайкой, при отсутствии которой ломалась огромная карусель. Он мог спрашивать мнение у Романа и никогда не смеялся над ним, он при желании мог подарить такое внимание, будто сидишь на карусели и все краски сливаются в одно и сердце замирает от восторга. Теперь они были в Торонто и заканчивали свою ошеломительную неделю и Роман вдруг осознал, что через несколько дней они разлетятся по домам и опять будет школа и выходные с футболом и все вернется к прошлому и он больше не будет сидеть рядом с мягким лисом в яркой одежде, который шевелит хвостом и смотрит усмехаясь на него. В машине, в которой они ехали с интервью, он вцепился в пиджак Тайки и попробовал даже залезть ему на колени. - Ну ты чего, парень, ты же совсем большой для такого? Роман только головой замотал. Ава, девушка которая работала в команде ассистентов фильма, сидела напротив них и холодно рассматривала Романа. - Господи, Тайка, да он прилип к тебе смотрю за все эти недели. Как маленькая белая креветка. - Да ладно тебе, - одернул девушку Тайка смотря на нее все равно веселыми глазами. Он проводил много времени с ней, то выпивая кофе, то просматривая как бы бумаги, а на самом деле все время разговаривая, прикасаясь к ее шоколадной руке своей. Роман сделал вид, что засыпает на сгибе руки, но Тайка его ловко вернул в исходное положение, на сиденье рядом с собой. - Давай, ты уже взрослый и сильный парень, мы не можем сидеть впритык будто тут места нет. Роман сделал из этого выводы. Ему нужно было что-то, что сделало бы его менее сильным и взрослым. А поэтому в холле отеля он удачно нашел бокал шампанского и, обжегши язык, неимоверно наморщившись и зажмурившись сделал пару глотков. За этим занятием его и застал Тайка. - Ого. – только и сказал он. Роман искренне скрючился. - Мне немного плохо, Тайка. Можно я побуду с тобой… Тайка отвернулся от него. - Ава, какие планы? Она что-то сказала проходя мимо и Роман отреагировал на лицо мужчины и сердце тут же вскинулось от радости, Тайка выглядел разочарованным и раздраженным. Проводив взглядом ассистентку фильма дернул плечом, словно говоря, что ему все равно и посмотрел в лицо Роману. Его темное лицо с темной щетиной (во время съемок он был гладко выбрит кроме маленьких накладных усиков) все еще сохраняло раздраженное выражение, которое медленно уходило. - Что ты говоришь, Роман? - Мне что-то плохо от этого. Можно я побуду в твоем номере. Тайка расхохотался, отобрал стакан с светлой жидкостью и ловко влил ее в рот. Смех сразу привел его в хорошее чувство, и он махнул рукой. - Пойдем, присмотрю за тобой немного. Потом я уйду в бар, а ты вернешься в свой номер. Договорились? Ему взъерошили волосы, и тяжелая рука осталась на его плече, пока он поднимались на лифте. - Ну что парень, как тебе последние дни? Усталый? - Да, немного. А ты будешь смотреть телевизор в номере или сразу ляжешь спать? - Нет, я телевизор не смотрю никогда, у меня нет на это времени. Наверное, почитаю новости и поговорю с семьей, а потом в барчик. А ты давай, не валяй дурака. Бормоча о том, что он слишком рано начал с алкоголем, Тайка широко распахнул дверь и театрально махнул ему рукой. Номер у него был намного больше, с двумя комнатами, с огромной кроватью и фотографиями зданий. - Ванна там, должны быть новые щетки в шкафчике сбоку. Или ты хочешь есть? Роман хотел есть, но еще больше он хотел залезть в кровать и смотреть как большой лис в домашней пижаме будет читать газету. Поэтому он помотал головой и бросился в ванную. В ней были зеркала и сверкающая белым ванна, и множество кремов на полочке, которые без сомнения привез с собой его высокий друг с неулыбчивыми глазами. Роман почистил зубы новой щеткой, сходил в туалет и вернулся в комнату. Тайка сидел, прислонившись к изголовью. Глаза у него были закрыты. Когда Роман нерешительно замер у порога, он тут же открыл глаза, и они были своего настоящего цвета, темные и очень зоркие, схватили мальчика и парализовали. - Ну, падай рядом, у края. Кровать большая. Только не засыпай, я скоро пойду и доведу тебя до твоего номера. Роман быстро кивнул. - А зачем ты одежду снимаешь, ты же скоро к себе пойдешь? – удивился Тайка. - Я… Я не могу лежать в кровати в одежде. И мне жарко. От алкоголя. Тайка закатил глаза, вспоминая причину. - Ох, черт, не усмотрел я за тобой. Ну ладно. Но если тебе позвонят родители ты должен им сказать, что у себя в номере и не упоминать про шампанское, договорились? - Они уже не позвонят, - Роман, в майке и трусах, откинул удивительно тяжелое одеяло и неуклюже влез под него. В комнате было прохладно словно на улице, а под одеялом было скользко и холодно, но очень скоро он начал согреваться. Тайка лежал далеко с краю прямо сверху покрывала полностью одетый и в обуви. Он щелкал кнопками и пару раз широко зевнул. Иногда он бормотал: «Над бы побольше спать, семь часов маловато… восемь часов это счастье… кто в баре, никого интересного… вспомнила про сына именно сейчас… и сигаретку выкинул». Роман продвинулся на боку к центру кровати и еще немного и еще и в итоге счастливо подложил руку под щеку, теперь Тайка возвышался ровно над ним. С тем он и заснул неожиданно.***
В темноте где-то начали хрипеть, затем вскрикнули. Роман проснулся резко и сел на кровати. Ему показалось, что он один в темной комнате, но затем он увидел темную горку рядом. Роман отчаянно замер, пытаясь понять были ли это звуки во сне или по-настоящему. И в тишине раздался стук и выдохи, затем женские вскрики. Это звучало очень тревожно, словно кого-то били или делали больно и Роман замер под одеялом почти не дыша. Стук в стену усилился, а вздохи стали почти беспрерывными. Темная гора неожиданно дернулась: - Твою ж мать. Гора перевернулась и под новые вскрики злобно перевернулась снова и замерла. Роман затаил дыхание весь обратившись в слух. Женщина за стеной тяжело дышала, затем ее прорывало и вскрики ее были без остановочными, в такт стуку об стену. Тревожность заползла в Романа и вдруг вызвала волнение. Ему стало жарко и очень одиноко, ему отчаянно захотелось убежать от этого волнения, спрятаться под горой в темноте, но еще ему хотелось двигаться, его рукам и ногам нужно было движение, и повинуясь этой темной тревожности Роман придвинулся к горе и несмело протянул руки. Он ощупал твердое и как только прикоснулся к теплой горе, то чужие придыхания и вскрики за стеной пропали, осталась только их кровать. Его руки нащупали мелкие колкие пуговицы, остановились на животе через рубашку и нежно погладили его. Живот напрягся и стал каменным, Роман подвинулся еще ближе и теперь весь был в чужом запахе и согнул руки. Медленно прошелся по пуговкам кверху и потрогал шею, приподнялся и очень мягко погладил щетину. Невидимый большой друг его глубоко дышал во сне. Роман опустил руки и как смог попытался погладить широкие плечи. Попробовал расстегнуть пуговки, но это оказалось очень сложным и он бросил это дело. У него внутри все дрожало и звенело, рукам нужно было двигаться и он пошел по гладкой рубашке вниз, пободал макушкой одеяло и оно сползло не мешая теперь, руки нащупали боксеры и прошли по одной ноге, пальцы ощутили и гладкость кожи и небольшие волоски. Роман с интересом вернулся к боксерам и обхватил тяжелое, лежащее внутри. Это было так интересно, что Роман решил исследовать взрослый пенис максимально близко, а волнение внутри него взвыло от восторга и похвалило мальчика, все ты делаешь правильно. Он попробовал снять боксеры, но так как мужчина спал на боку, то смог опустить только одну сторону. Роман приподнялся и встал на колени, чтобы было удобней, всунул руки и аккуратно начал доставать пенис. Тайка дернулся во сне. Огромный и твердый. Гладкий и влажный на конце. Сверху был нарост, который создавал подобие шляпки у гриба. И все это было горячим, мягким и твердым, пахнущим чем-то волнительно-призывающим. Его руки жили сами по себе, обхватили это твердое и живое, и начали медленно тянуть кверху, а затем снова пошли вниз. Кожа на пенисе послушно натянулась до верха и съехала. Спящий человек глубоко и тяжело дышал. Романовы руки снова потянули вверх и снова спустили кожу. Затем левая рука продолжила поддерживать член, а правая ушла и потрогала часть кожи сверху. У Тайки, который был похож на смешливого красивого лиса, не было волос на тех частях тела, что были сейчас доступны рукам Романа. Он был гладким и необычно горячим. Правая рука теперь опустилась и залезла под боксеры и обхватила тяжелый горячечный мешочек. Про себя мальчик просто взвыл от волнения и восторга. Мешочек удобно лег ему в руку и если мягко надавливать, то можно было ощутить два нежных шарика внутри. Точь-в-точь как у Романа, но в неизмеримо превосходящих размерах. Запах от мужчины стал ощутимее, встал куполом над ними, теплым мускусным туманом. Мять яички было не очень удобно и Роман оставил их после того как удовлетворил любопытство. Теперь он с удвоенным рвением вернулся к члену, толстой живой ракете в своих руках. Если мужчина спал, то его устремленный вверх член точно не спал, он звенел и дрожал в руках мальчика, он будто тяжело и тихо просил, не оставляй Роман, держи меня, сожми меня, обними меня, будь моим другом. И Роман не собирался его оставлять, оставаясь на коленях он склонился над звенящим органом и начал мять его руками, двигать кожу, а затем, когда голова стала кружиться от темноты и запаха, Роман наклонился и, высунув дрожащий от волнения язык, мокро лизнул шляпку. Член дернулся и его хозяин тоже. Но ни звука не было в темноте. Роману очень понравилось как дернулись они оба, а поэтому он наклонился еще раз и теперь уже долго чмокнул живой орган в руках. И снова и снова, прошелся поцелуями сверху вниз, по этой бесконечной твердой ракете, помял одной рукой мешочек через трусы, снова пошел поцелуями вверх. На головке он сделал то, что видел в порно ролике когда-то, он наощупь начал исследовать губами размер верхней части члена. Размер был таков, что ему надо было очень широко открыть рот, чтобы попробовать взять всю шляпку в себя. Она была скользкой от собственной жидкости, к которой скоро добавилась слюна. Попробовав головку со всех сторон губами и, немного, зубами, попробовав обхватить ртом, Роман вернулся к мастурбации. Кожа члена ходила вверх и вниз, руки ужасно устали, особенно левая, на локоть которой он иногда опирался для удобства, зато волнение и тревожность внутри Романа пропали. Внутри его маленького желудка теперь поселились радость и наслаждение. Его рот издавал мелкие стонущие звуки, а руки дергали сильнее. Теперь он все видел в темноте и когда он жадно вернулся к грибовидной головке и стал мелко покусывать ее края зубами… все тело спящего выгнулось вперед, сильно толкнувшись в губы Романа. Тело Тайки дрожало в тишине, а из-под рук Романа текло и текло без остановки, обжигая тонкие пальцы. Мальчик чувствовал, надо замедлиться, и он выдаивал последние струи все медленней, дышал глубоко и коротко, что-то шептал успокоительно. Когда поток иссяк, огромная темная гора медленно опала, расслабилась, дрожаще вдохнула и выдохнула. Роман потер пальцы, сплошь в скользкой жидкости, быстро спустился с кровати, схватил первую попавшуюся одежду и вытер руки, затем обхватил член материей и вытер его, откинул мокрую тряпку и спрятал уже мягкий член в боксеры. Поколебавшись пару минут он таки завершил желаемое, оперся на одну руку, наклонился и поцеловал колючую щеку долгим поцелуем. Юркнул под одеяло и прижался к жаркому телу, усталый и счастливый, слушал утихающее дыхание над собой.***
Утром Роман вскочил как на веревке поддернутый. Он был один на кровати, а обежав номер он понял, что вообще один. На стульчике висела его рубашка и она была влажная, словно кто-то ее полностью окунул в воду, отжал и повесил. Роман понюхал рубашку, она пахла мылом из ванной. Ему пришлось одеть свитер на майку. Почистив зубы и пригладив волосы он скорым и легким шагом пошел завтракать. На завтраке были несколько человек с команды, в том числе Ава, которая взяла себе только йогурта и стакан сока. Проводив ее взглядом и дожевывая свой тост с джемом, Роман радостно вскинул руку, в самом конце ресторана одиноко сидел режиссер их фильма, Тайка. Допив свой сок на ходу и вытирая рот тыльной стороной, он бросился туда. Тайка читал газету в огромных темных очках, сидя в глубоком кресле, на подошедшего Романа он не обратил никакого внимания. Мальчик уселся рядом, улыбаясь во весь рот. -Тут очень вкусный джем Тайка. А вон там есть музыкальная шкатулка с Джеком и еще старые всякие вещи, ты видел? Тайка что-то промычал, скрывшись за газетой. Роман, сидящий рядом в таком же кресле, но прямо и напряжено, чтобы не утонуть в нем, напряженно смотрел на мужчину, пытаясь найти еще тему для разговора. - А мы будем еще давать интервью? Тайка издал звук, похожий на слово «угу». Его руки, держащие газету, не двигались и сам он сидел как истукан, скрытый за бумагой. Роман погрустнел, но затем глубоко вздохнул и протянул руку, коснулся пальцев, держащих газетный лист. Тайка вздрогнул, и вся газета встрепенулась с трескающим шумом. - Можно… можно я буду твоим другом, Тайка? Тайка очень долго молчит и Роман терпеливо ждет, смотря на него снизу вверх. Наконец мужчина вздыхает, словно решившись, с громким треском опускает газетную завесу и смотрит на него в своих черных очках. -Роман, мы сделали фильм и все хорошо. Но мы не можем дружить, понимаешь? У нас разная жизнь и я взрослый, а ты ребенок. Он смотрит на него не отрываясь в своих черных очках за которыми не видно темных, необычно живых глаз. Роман чувствует горечь во рту и в желудке, смотрит на свои коленки. Но затем он вспоминает кое-что и снова смотрит на большого временного друга, который оказывается не был ему другом, а был только коллегой по фильму. - Но я вырасту. Это все – временное. И он широко махнул рукой, указывая на всего себя. Тайка медленно темнеет из-за румянца, который разливается по его щекам. Темные очки долго молчали, а затем Тайка вздохнул и снял их. Его темные глаза были совершенно смущенными. Мужчина вытер лицо обеими ладонями, будто умываясь и коротко рассмеялся. - Какой же ты, однако. С таким характером ты точно не упустишь чего хочешь. Роман заулыбался во все зубы и протянул руку: - Друзья? Тайка покусал губу и усмехнулся. - Да. Их руки соприкоснулись в пожатии. Тайка усмехнулся. - Мне похоже не оставили выбора. Друзья конечно. Роман с энтузиазмом встряхнул широкую ладонь, продолжая улыбаться во весь рот. - И когда я вырасту… -Тут я тебя остановлю. – Тайка покачал головой, улыбаясь от настойчивости. – Мы поговорим об этом только когда ты вырастешь. -Похоже у меня нет выбора. – передразнил его Роман. Тайка уже расслабился и стал собой, сделал вид, что хочет щелкнуть мальчика по лбу. Когда подошла Ава они в совершенно дружеской манере шлепали поочередно друг друга по руке, лежащей на подлокотнике, стремясь стать последним. -Тайка! – звонко позвала она. – Мы готовы. О, привет Роман. -Ну, до встречи позже на следующем интервью, парень. Береги свои кудряшки до взрослости, они мне нравятся. И большой темный лис с серебристой шерсткой между ушей подмигнул ему и ушел. Роман улыбаясь по себя откинулся в кресло и медленно погладил подлокотники кресла, у него было удивительно хорошее настроение.