Проект «Непревзойденный»

      Се Лянь мучительно приходил в себя. Он с трудом смог раскрыть глаза, которые почти сразу же закрыл, едва не ослепнув от яркого солнечного света. Интуитивно мужчина хотел было поднять руки, чтобы закрыться от лучей, но его конечности отказывались слушаться. На секунду Се Ляня охватила паника: он не чувствовал никого рядом с собой, не слышал голосов или шагов — хотя бы чего-то, что могло дать понять, что он не один. Мужчина не мог осмотреться, а в области локтя он чувствовал неприятный зуд, но не мог пошевелиться, чтобы его прекратить. Послышались отдаляющиеся шаги, а потом звук, похожий на задвигание занавесок. Человек, сделавший это, потом сразу вернулся.       — Се Лянь, прошу, не бойся, это я, — знакомый голос донесся совсем близко, и мужчина снова попытался приоткрыть глаза.       В помещении теперь было темно, лишь маленькая полоска света виднелась на полу. Но Се Лянь искренне рад такому — если бы в комнате было очень светло, он бы так и остался с закрытыми глазами. Он все еще не мог точно понять, кто около него сидит — силуэт был нечетким, а изображение — размытым. Се Лянь соврал, если бы сказал, что чувствует себя в безопасности.       — Се Лянь, это я, папа, — видя, как занервничал мужчина, он решил представиться господину Се. Его голос был слабым и тихим, возможно, от долгого молчания.       Несмотря на их не очень близкие отношения, сердце Се Ляня немного успокоилось — он не один, рядом с ним человек, которому он доверяет.       — Пить… — больше слов у мужчины выдавить из себя не получилось, горло словно сжало в тиски.       Сколько же он пролежал вот так? Часы или дни?       К его губам прижалось что-то прохладное, и Се Лянь понял, что это был стакан. Он медленно поднял руки и обхватил его, пытаясь не выронить — его тело еще было слабым, а пальцы не хотели его слушаться.       — Я придержу, пей.       Руки сразу упали обратно на кровать.       Се Лянь пытался пить помалу и медленно, потому что знал, чем чреваты слишком большие и быстрые глотки — его горло, как и тело, в общем, еще не окрепло. Когда вся вода была выпита, мужчина наконец-то смог облегченно выдохнуть — жидкость определенно помогла почувствовать себя менее убитым, а горло не рвало при каждом глотке.       Зрение медленно, но возвращалось, силуэты в комнате стали менее расплывчатыми, снова обретая четкие очертания. Отец сидел рядом с кроватью, внимательно наблюдая за действиями сына, — его глаза выражали беспокойство, и, казалось, он давно нормально не спал. Се Ляня его вид огорчил — последний раз его отец выглядел подобным образом во время болезни мамы. Ученый не хотел становиться еще одной причиной такого состояния.       Се Лянь не знал с чего начать. Он толком не помнил, что произошло: лишь отдаленно испуганное лицо Хуа Чэна и его взволнованный голос, который не переставал его звать.       Он заставил волноваться о себе многих людей.       — Как ты себя чувствуешь? — нарушил тишину господин Се.       Се Лянь задумался. Физически он чувствовал, как его тело ослаблено, но, возможно, его моральное состояние было в гораздо худшем состоянии, после всего что случилось.       Перед глазами до сих пор стояли эти реки крови в коридорах и то, что осталось там от людей. Правильно ли было назвать их так? Цзюнь У позаботился о том, чтобы они более не походили на них.       — Я думаю, что все хорошо, просто слабость, — Се Лянь попытался улыбнуться, но вышло, скорее всего, не очень удачно.       Отец кивнул, но взгляда не отвел, словно думал, что его сын готов был упасть прямо сейчас.       — Газ, из-за которого ты потерял сознание, имел достаточно сильное действие. Плюс ко всему, твой организм испытал огромный стресс, и это повлияло на развитие побочных эффектов. Так мне объяснили.        Се Лянь заметил, что отец еле держал глаза открытыми, а его самого немного пошатывало на кресле.       Ладонь ученого нашла руку отца и сжала.       — Папа, иди домой, отдохни. Со мной все будет хорошо, Сань Лан присмотрит за мн…       Се Лянь осекся. Присутствие Хуа Чэна стало настолько привычным, что сейчас комната казалась слишком пустой, а на сердце опустилась тоска. Мужчина еще раз огляделся, надеясь увидеть знакомую фигуру где-то в углу или около окна, но в помещение, очевидно, было только двое людей.       — Тот высокий молодой человек в красном? Ты его ищешь?       Се Лянь закивал так быстро, что перед глазами заплясали черные точки, а шея неприятно заныла. Ему было так необходимо сейчас увидеть Сань Лана, обнять и понять, что он в порядке, в безопасности.       Голову начали заполнять мысли о лаборатории: что случилось со всеми остальными работниками? Выбрались ли господин Хэ и Цинсюань?.. как на них подействовал газ?       — Па… — начал было Се Лянь, но был остановлен.       — Се Лянь, тебе все расскажут, но не сразу. Дай своей голове и телу отдохнуть, ты только очнулся. Тот молодой человек несколько минут назад вышел поговорить со своим братом и должен сейчас вернуться. Цинсюань в порядке, он уже заходил к тебе.       Плечи мужчины со вздохом опустились — это все, что он хотел услышать. Все в порядке. Но он зацепился за одно слово — брат? Се Лянь уже было хотел спросить, о ком говорит его отец, но тут его осенило — скорее всего, он говорит о Хэ Сюане, их с Хуа Чэном и правда можно было принять за братьев.       — Папа, прошу, возвращайся домой и отдохни, мое сердце не успокоится, пока ты в таком состоянии, — снова попытался убедить отца мужчина.       Отец ответил не сразу. Было видно, что ему не хотелось оставлять сына, но в то же время понимал — такое состояние не пойдет на пользу, он уже не молод. Мужчина медленно поднялся с кресла, поправил Се Ляню подушку, заправил одеяло, а потом поцеловал в лоб, что не делал уже очень давно.       — Я зайду к тебе завтра, — прошептал он, направляясь к двери, — но сначала я дождусь твоего молодого человека.       Се Лянь поперхнулся.       — Он не…       — Я уже здесь, господин Се, — появившийся в дверном проеме Хуа Чэн сразу обратил свой взгляд на лежавшего на кровати Се Ляня. — Вам действительно стоит отдохнуть, я присмотрю за Се Лянем.       Ученый заметил, что плечи отца расслабились, что означало — он доверяет Хуа Чэну, иначе он бы не оставил сына одного. Они еще немного постояли, обменялись парой слов, а потом отец ушел.       Мужчина прикрыл дверь палаты и направился к креслу. Опустившись на него, он не спешил начинать разговор, его руки теребили край одеяла, но в то же время Хуа Чэн не сводил с Се Ляня глаз.       — Сань Лан, с тобой все хорошо? — решился ученый.       Тот кивнул.       — Я очень испугался, — все что ответил Хуа Чэн.       Се Лянь не мог не улыбнуться.       — Прости, что заставил волноваться. Я в порядке и рад, что ты со мной, ты же не ранен? — Се Лянь не видел видимых повреждений, но никогда нельзя быть полностью уверенным.       — Все хорошо, гэгэ. Я рад, что ты в порядке, — руки перестали мучить одеяло, и теперь он их поднял чуть выше.       Приглядевшись, Се Лянь заметил, что те чуть тряслись, поэтому мужчина поспешил накрыть их своими. Ладони Хуа Чэна были прохладными, и только когда ученый сжал их, понял, насколько сильной была дрожь. Сам того не осознавая, Се Лянь поднес их к губам, покрывая каждый палец невесомым поцелуем.       Мужчина перед ним застыл, казалось, даже перестал дышать. Только спустя время Се Лянь понял, что сделал, но почему-то не почувствовал стыда. На его лице играла улыбка, а руки не спешили выпускать другие из хватки.       — Теперь мне намного лучше, спасибо, гэгэ, — голос Хуа Чэна опустился до шепота, а температура в комнате вмиг поднялась на несколько градусов.       Се Лянь хотел было что-то сказать, но тут послышался стук в дверь. Руки так и остались соединены, но теперь же они лежали на кровати. Хуа Чэн недовольно повернулся назад, сверля кого-то, кто находился по ту сторону, убийственным взглядом.       — Входите.       В голове Се Ляня даже не всплыло мысли о том, кто это может быть. Поэтому, когда в палату вошли сразу несколько человек, мужчина удивился — Ши Уду был во главе компании, а вид у него был серьезнее некуда. Атмосферу разбавил лишь Цинсюань, который выскочил из-за спины брата: слишком активно, для человека, который несколько часов назад лежал без сознания. Его глаза светились, а лицо озаряла улыбка, и в комнате сразу стало светлее, несмотря на закрытые шторы.       — Ваше Высочество, я так рад, что ты в порядке! — Ши Цюнсюань решил не тревожить на вид грозного Хуа Чэна и подойди к другу с другой стороны.       Се Лянь почувствовал на своих щеках поцелуи, а на плечи опустились теплые ладони. Мужчина сразу понял, что Цинсюань действительно был сильно напуган всем случившимся: его жесты выдавали его волнение, и ученый мог физически почувствовать облегчение, которое тот испытал.       — Цинсюань, я тоже рад, что ты в порядке, — несмотря на сильную хватку, губы Се Ляня расплылись в улыбке. Этот человек просто мастерски умел вызывать ее.       Мужчина порхал по комнате, не зная, куда деть себя от счастья, но потом его выбор пал на Хэ Сюаня, который пытался как-то скрыться от его внимания, но Цинсюань не выпускал его из виду ни на секунду. Его рука быстро схватила мужчину в черном, прижимая к себе, в то время как Хэ Сюань, на удивление, терпеливо ждал, когда все закончится.       В проеме буквально через минуту показались еще двое людей, которых очень хорошо знал Се Лянь — Му Цин и Фэн Синь стояли по обе стороны от двери, одетые в свою рабочую военную форму.       На душе Се Ляня сразу потеплело — они дружат с самого детства, и мужчина не мог представить свою жизнь без этих двоих, которые норовили постоянно поругаться друг с другом.       Они вошли в палату, поздоровались со всеми присутствующими, а потом их взгляды обратились на Се Ляня. Их глаза быстро осматривали его с ног до головы — у них всегда был особый пункт касаемый безопасности их друга, и иногда они перебарщивали со своей опекой, хоть и мужчину это не сильно беспокоило.       — Се Лянь, как ты? — с порога спросил Фэн Синь, особо не обращая внимания на других людей в комнате.       — Все хорошо, мне уже лучше, — улыбнулся ученый, зная, что это успокоит их.       — Ты заставил нас волноваться, — в недовольном тоне Му Цина Се Лянь уловил искренний страх, и никто, за исключением лишь Фэн Синя и самого ученого, не могли заметить этого, — я рад, что ты в порядке.       Последняя фраза была в более спокойном, даже усталом, тоне.       — Простите, — Се Лянь в миг почувствовал себя неловко, высвободив одну из рук из хватки Хуа Чэна, и смущенно почесал затылок.       К такому пристальному вниманию он не привык. Поэтому поспешил спросить, зачем все собрались здесь. Зная Ши Уду, он не срывается с работы просто так.       — Господин Ши, почему Вы здесь?       Мужчина, до этого недовольно посматривая на своего младшего брата и Хэ Сюаня, обратил внимание на Се Ляня, снова принимая серьезное выражение лица.       — Цинсюань позвонил мне сразу, как очнулся, то есть почти шесть часов назад, и попросил кое о чем, — отодвинув один из стульев у окна, он присел на него, собираясь с мыслями, — он попросил меня уничтожить все данные о проектах 002 и 003, то есть о Хуа Чэне, — его взгляд обратился к названному, а потом проследовал на другого, — и Хэ Сюане.       Все двое напряглись, а их головы повернулись в направлении друг друга — выглядело это так, словно они общаются между собой, но без слов. Се Лянь уже видел у них подобное, и ему действительно было интересно, что они делают в этот момент, могут ли они понимать друг друга, не говоря ни слова.       — Все данные были уничтожены, и вы, — он снова обвел взглядом две фигуры, находившиеся рядом, — никогда не были связаны с проектом «Непревзойденный». Но не все так хорошо, как кажется.       Ши Уду продолжил.       — Цзюнь У так и не был найден.       По спине Се Ляня пробежался холодок, а в комнате словно резко опустилась температура. Мужчина даже и не вспомнил про человека, который стоял за всем этим, а возможно, просто не хотел. Он до сих пор не мог сопоставить у себя в голове, что тот Цзюнь У — добрый, всегда готовый помочь и подсказать, — является тем, кто заставлял людей медленно умирать или испытывать ужасающие мучения. Эти две личности были разделены у него в голове, он не мог поверить, что это один и тот же человек.       — Его ищут везде, где только можно, — Ши Уду устало вздохнул, — Му Цин и Фэн Синь вызвались охранять ваши с Цинсюанем палаты.       Улыбка у последнего сразу спала, а его лицо медленно стало терять краски. Он сильнее сжал руки на рукаве Хэ Сюаня, пока глаза судорожно бегали по палате, словно выискивая опасность.       — З-зачем? Он может прийти сюда? — дрожащим голосом решился спросить Цинсюань.       Несмотря на его постоянную улыбку, и казалось бы, легкость и жизнерадостность, его сильно потрясла эта ситуация. Брат всегда пытался отгородить его от опасностей, и всех ужасов мира, но кто знал, что подобное может случиться прямо в лаборатории. В месте, где Ши Уду, был уверен, брат в безопасности. Цинсюань был очень впечатлительным, и любая мелочь могла или восторгать его, или же ужасать до глубины души, Се Лянь лишь надеялся, что Хэ Сюань сможет помочь его другу снова почувствовать себя в безопасности.       Как мог Хуа Чэн.       — Цинсюань, нужно быть готовым к любым исходам, я не говорю, что он придет сюда, но этого нельзя исключать, — голос Ши Уду был мягче, когда он говорил с братом, показывая, как на самом деле они были близки.       Се Лянь хотел было успокоить друга, но, если у его старшего брата не получилось, смог бы он? Руки Цинсюаня судорожно продолжали держаться за Хэ Сюаня, а тот даже не пытался вырваться. Ученый почувствовал, как его собственную ладонь сжали, и взгляд невольно опустился на их сплетенные с Хуа Чэном руки. Се Лянь понял, что этот маленький жест был как слова поддержки, говорящий: «я здесь с тобой, я поддержу тебя».       — Спасибо, — беззвучно, одними губами, проговорил Се Лянь, благодаря все высшие силы за такого человека, как Сань Лан.       На лице мужчины появилась нежная улыбка, а складка между бровями, которая была там с самого прихода ребят, разгладилась.       — Я боюсь, Хэ-сюн, — слева послышался шепот, Цинсюань дрожащим голосом говорил что-то еще, но в конце он опустился до едва различимого звука.       Се Лянь смог уловить ответ Хэ Сюаня, но что именно он сказал, расслышать не удалось. Мужчина знал, что Хуа Чэн прекрасно все услышал, потому что его губы поднялись в маленькой полуулыбке, будто он хотел рассмеяться, но сдерживал себя.       У них действительно ментальная связь?       — Я думаю, все самое главное уже сказали, мы пойдем, пока Цинсюань не упал в обморок, — не дождавшись ответа, Хэ Сюань двинулся к выходу, таща за собой бледного парня, который еле передвигал ноги.       За ними последовал Ши Уду, пока Фен Синь и Му Цин уходить не спешили.       — Мы будем ходить по коридору всю ночь, так что если Хуа Чэна не окажется рядом, ты можешь позвать нас, — Фэн Синь кивнул мужчине в красном, пока Му Цин осматривал окна в палате, открывая и выглядывая из них.       — Спасибо вам, с вами мне спокойнее, — улыбнулся Се Лянь друзьям, вызывая у Му Цина очередной закат глаз.       Мужчина знал, что все нежности, связанные с дружбой и любовью, вызывают у него такую реакцию. Не потому, что он черствый — любые подобные разговоры заставляли его испытывать неловкость и стеснение. Се Лянь и Фэн Синь прекрасно знали об этом.        Когда дверь за ними захлопнулась, Хуа Чэн и Се Лянь остались вдвоем. У ученого после такого количества людей в одной комнате вмиг кончились все силы, и он опустился на кровать.       — Гэгэ? Что такое? — взволнованный Хуа Чэн привстал со своего места, готовый помочь в любое время.       — Немного устал, Сань Лан, — подняв руку, он помахал ей, показывая, что все нормально, — посидишь со мной, если ты еще не утомился.       Последнее предложение было сказано в шутку, но Хуа Чэн, кажется, воспринял его всерьез.       — Никогда, — покачал он головой, снова садясь в кресло, — я буду сидеть с тобой столько, сколько ты захочешь меня здесь видеть.       — Я всегда хочу тебя видеть, Сань Лан, — фраза вышла более интимной, чем Се Лянь ожидал, но думать об этом уже не было сил — глаза закрывались.       Перед тем как провалиться в сон, мужчина почувствовал, как ладонь из его хватки исчезает, но лишь для того, что снова взять ее сразу двумя. Мысли о Цзюнь У еще не покидали голову Се Ляня, но несмотря на это прямо сейчас он был совершенно спокоен.

      ***

      Се Лянь проснулся от холода. Неприятный ветер прокрадывался прямо под одеяло, заставляя мужчину поежиться. Глаза пришлось открыть, и, осмотревшись, ученый заметил слева от себя фигуру.       — Сань Лан, ты до сих пор не спишь… — Се Лянь осекся.       Присмотревшись, мужчина понял, что силуэт не был похож на привычный ему — плечи шире, и аура от этого человека шла совершенно другая: от него чувствовалась опасность, необходимость скрыться и убежать. Сердце ускорилось, и, недолго думая, Се Лянь отбросил одеяло в сторону, спрыгивая с кровати, толком не зная, куда бежать.       — Куда ты собрался, Сяньлэ? — мертвенно спокойный голос казался совсем близко.       Ноги не хотели слушаться, и Се Лянь просто застыл у окна, не в силах даже повернуть голову в сторону Цзюнь У. Он всем телом ощущал это гнетущее чувство, даже воздух стал гуще, из-за чего дышать стало тяжелее. Он заставил свой мозг работать — Сань Лан где-то рядом, скорее всего он вышел буквально на несколько минут. Если Се Лянь ухитрится издать какой-нибудь звук, то слух Непревзойденного уловит его. Где были Фэн Синь и Му Цин? Они бы не оставили Се Ляня одного, он был уверен в этом. Значит ли, что Цзюнь У с ними что-то сделал?       — Сначала я избавлюсь от тебя, Сяньлэ, а потом пойду за Цинсюанем, этот мальчик умудрился втянуть в это своего брата, — шаги стали приближаться, и Се Лянь понимал, что из-за сковавшего его страха стал беззащитным, — от вас одни проблемы.       Взгляд Се Ляня зацепился за стоящий на подоконнике цветок, дотянуться до него не было проблем. Цзюнь У целенаправленно шел именно к ученому, поэтому думать и бояться не было времени. Сделав рывок в сторону окна, он скинул горшок на пол, и всю палату заполнил звук бьющегося фарфора. Цзюнь У сразу понял, для чего это было сделано, — он в одно мгновение оказался рядом, а его руки сжали шею Се Ляня.       Но мужчина даже не успел понять этого — хватка исчезла так же быстро, как и появилась. Послышался глухой удар, и силуэт Цзюнь У оказался отброшен в стену. Се Лянь сполз вниз по стене, не отрывая рук от своей шеи, которая неприятно саднила. Было видно, что Цзюнь У не был готов к внезапной атаке. Его голова крутилась из стороны в сторону, пытаясь понять: откуда будет нанесен следующий удар?       Хуа Чэн медленно подходил к нему, наклонился, хватая за шиворот. Се Лянь не мог видеть его взгляда, но был уверен, что в нем полыхала ненависть.       — Как забавно: ты меня породил, а теперь от моей руки и умрешь, — Хуа Чэн занес руку над Цзюнь У, обрушивая на него удар.       В ушах звенело, словно вся кровь перешла в голову, заглушая все остальные звуки. Се Ляню показалось, что стена пошатнулась от мощи удара, пока Хуа Чэн продолжал наносить их раз за разом. Кряхтение и стоны Цзюнь У давали понять, что тот едва ли был в сознании, поэтому поспешил остановить мужчину.       — Сань Лан, нет, не убивай его, — оттолкнувшись от пола, Се Лянь был лишь в состоянии подползти к мужчине.       Руки так сильно дрожали, но ему все же удалось схватиться за поднятую для удара руку Хуа Чэна, прислоняясь к нему лбом. Все его тело неумолимо трясло от ярости, и Се Ляню пришлось со всей силы схватиться за мужчину, чтобы хоть как-то остановить дрожь.       — Не надо, — как только эти слова вырвались из Се Ляня, в палату забежал Хэ Сюань.       Его черное одеяние развивалось из-за ветра, а глаза словно горели желтым светом. Он посмотрел сначала на Цзюнь У, потом на Хуа Чэна.       — Он мертв? — Хэ Сюань сглотнул.       — Н-нет, он жив, — ответил Се Лянь, потому что знал — Хуа Чэн сейчас не в состоянии.       — Он не ранил тебя? — мужчина наконец-то двинулся к ним, присаживаясь рядом и приподнимая сначала Хуа Чэна, а потом помогая Се Ляню сесть на кровать, — он дал ложный след. Му Цин с Фэн Синем поехали в дом твоего отца, потому что поступили сведенья, что Цзюнь У готовит на него покушение.       — Я-я в порядке, он не успел, — Хэ Сюань кивнул, — что с ним? Почему он молчит?       Состояние Хуа Чэна начало пугать Се Ляня, его больше не трясло, но он был слишком молчалив, казалось, даже не дышал.       — Он напуган. Он вел себя так в детстве, когда меня забирали на очередной эксперимент, а он не мог никак мне помочь. Ему просто нужно понять, что ты в порядке, — Хэ Сюань говорил спокойно, медленно и четко, словно успокаивал ребенка.       К удивлению, это помогало. Се Лянь кивал на каждое слово Хэ Сюаня, беря руки Хуа Чэна в свои.       — Му Цин и Фэн Синь уже около больницы, — мужчина подошел к бессознательному Цзюнь У, — хорошо он его отделал.       — Х-хэ-сюн, — дрожащий голос донесся прямо из-за двери, а через секунду показались испуганные глаза.       Голова Хэ Сюаня резко повернулась в сторону голоса Цинсюаня, он привстал и поднял руку, подзывая парня к себе. Тот, все еще боясь, медленно прошел через палату, стараясь совсем не смотреть на избитого босса на полу. Трясущимися руками он обвил мужчину за талию, утыкаясь ему в грудь. Голова повернулась в сторону Се Ляня, который все еще шепотом говорил с Хуа Чэном.       — Ваше Высочество, все хорошо? — ученый попытался улыбнуться, но улыбка исказилась, и Цинсюань понял, что друг на грани.       Его рука оторвалась от одежды Хэ Сюаня, протягивая ладонь к Се Ляню — тот взял ее, чуть сжав. Так Цинсюань выразил немую поддержку, потому что понимал — слова здесь мало помогут. В коридоре послышались быстрые шаги, и через секунду в проходе появились Му Цин и Фэн Синь. Их волосы были в беспорядке, а они тяжело дышали, но, несмотря на это, не раздумывая подошли к Цзюнь У. Особо не церемонясь с ним, они подняли его с пола, заковывая в наручники.       Му Цин, не выдержав, пару раз пнул его, пытаясь привести того в сознание.       — Все в порядке? — спросил Фэн Синь.       — Да, все хорошо, — решил ответить за всех Се Лянь, — с папой все в порядке?       Мужчина кивнул.       — Да, это был ложный след.       — Теперь этого мудака ждет смертная казнь, — послышался стон боли, когда Му Цин еще раз пнул его по ноге, — хотя это слишком просто для такого урода.       Фэн Синь помог Му Цину поднять тело с пола, попутно пытаясь понять, не был ли кто-то ранен. Помимо испуганных глаз и разбитого горшка на полу, все казалось нормальным. Дотащить этого здорового ублюдка до патрульной машины было непросто, поэтому они с Му Цином подняли его вдвоем.       — Мы уводим его, пожалуйста, поспите до утра, если сможете, — после этих слов мужчины вышли из палаты, таща за собой едва передвигающегося Цзюнь У.       Хэ Сюань обернулся на парочку на кровати. Его взгляд сложно было прочесть, но он долго смотрел на Хуа Чэна, а потом заговорил:       — Справишься с ним сам? — вопрос был Се Ляню.       Ученый не был уверен — его пугало состояние Сань Лана, и он не знал, сможет ли помочь ему. Но он знал, что сделает все, что в его силах, поэтому все-таки кивнул.       — Если что я в соседней палате, — после чего он переместил Цинсюаня в своих руках, почти поднимая его, и вышел в коридор.       Как только дверь за ними закрылась, Се Лянь почувствовал себе немного раскованнее. Ладонь Хуа Чэна, которую он до этого держал, пришлось отпустить, чтобы удобнее повернуться к мужчине. Одну ногу он подобрал под себя, а другая свисала с кровати, зато так у него был лучший обзор на лицо ХуаЧэна — ему нужно было видеть, как будут сменяться эмоции от его слов.       — Сань Лан, ты меня пугаешь, скажи, что не так? — в такой тишине даже шепот казался оглушающим, будто каждое слово отскакивает от стены и возвращается в двойном объеме, — если ты переживаешь за меня, то со мной все хорошо, не произошло ничего страшного, ты успел вовремя.       Хуа Чэн впервые за это недолгое время пошевелился. Его рука в ладони Се Ляня немного сдвинулась, чтобы повернуть ее и иметь возможность переплести их пальцы. Почувствовав ответную реакцию, смелость Се Ляня вмиг возросла. Он решил действовать так же, как и когда в лаборатории включили ультразвук, вредивший Хуа Чэну.       — Спасибо, что спас меня, Сань Лан, — продолжал мужчина.       — Если бы я не успел… — начал было Хуа Чэн, но его прервали.       — Но ты успел, и все хорошо.       Хуа Чэн не ответил сразу, Се Лянь буквально видел, как в его голове движутся шестеренки. Он почти все свое детство не имел возможности защитить людей, которых любил и которыми дорожил. Даже сидя в закрытой клетке, он научился внушать страх через толстый слой непробиваемого стекла. Но оказавшись на свободе, Хуа Чэн снова подверг опасности человека, воспоминания о котором не давали мужчине сойти с ума все это время. Он был на грани того, чтобы его потерять, но теперь без возможности вернуть.       Хуа Чэн все же решился поднять голову и посмотреть на шею Се Ляня — он боялся увидеть там отметину от пальцев Цзюнь У, как напоминания о том, что он оплошал. В практически темной комнате, за исключением света от луны, обычному человеку ничего не было бы видно, но Хуа Чэн видел. На белоснежной коже уже начали проявляться красные полосы, и его передернуло.       — Я все равно прошу прощение, я вышел всего на несколько минут, — рука Се Ляня поднялась на плечо, даря приятное тепло.       — Если тебе будет легче, то я прощаю тебя, Сань Лан, и от всего сердца благодарю, — сердце Хуа Чэна наконец-то перестало болеть.       Он никогда прежде не чувствовал на своих плечах такой груз ответственности и тяжести — это было впервые. Но мужчина не мог не сказать, что это было приятным чувством. Се Лянь смотрел прямо на него, на его лице играла улыбка, а в глазах даже не было намека на неприязнь или злость. Он был воплощением божества, Хуа Чэн думал так еще в детстве, но сейчас еще раз в этом убедился.       — Спасибо, гэгэ, — улыбнулся мужчина в ответ, чем вызвал у Се Ляня немой восторг, — мне полегчало.       Се Лянь чувствовал, что мышцы под его рукой еще напряжены, поэтому решил брать не словами, а действиями. Он еще боялся нарушить личные границы Хуа Чэна, но сейчас они были достаточно близки, и все эти границы были практически стерты.       — Сань Лан, — мужчина вопросительно наклонил голову в бок, ожидая вопроса, — могу я обнять тебя?       Хуа Чэн застыл. Он какое-то время вообще почти не дышал, а его глаза словно зависли на одной точке. Он выглядел сейчас как растерянный ребенок, и Се Лянь не мог не улыбнуться такой картине, несмотря на всю грозность и силу, его так легко было смутить или поставить в тупик.       Мужчина открыл рот, но слова никак не шли, поэтому он снова закрыл его и лишь кивнул головой.       Се Лянь, недолго думая, обвил его своими руками, прижимая к себе. Тело Хуа Чэна было крепким, теплым и от него так вкусно пахло, что ученому пришлось сдержать себя, чтобы не уткнуться ему в шею. Сам Хуа Чэн не спешил смыкать свои руки, он медленно поднял их, опустив на талию, но при этом почти не касаясь Се Ляня. Как только ученый уже хотел отстраниться, хватка Хуа Чэна стала увереннее, и объятия стали походить на настоящие. Се Лянь почувствовал, как в его макушку утыкаются губы Хуа Чэна, пытаясь притянуть тело ближе.       Се Лянь утопал в тепле и уюте и готов был поклясться, что в данный момент места лучше он не мог и представить. Что же он будет делать без него, когда они расстанутся, смогут ли видеться часто или же будут ограничиваться встречами раз в месяц?       — Сань Лан, — голос был приглушенный, из-за того что Се Лянь все так же крепко обнимал Хуа Чэна, — а где ты будешь жить?       Мужчина протянул долгое «м-м», не спеша с ответом и явно наслаждаясь объятиями.       — Я не думал об этом.       Возможно, именно в этот момент Се Ляню пришла одна из самых его гениальных идей. У него не было времени обдумывать это, он был уверен, что не просчитается в этом случае, — все складывалось идеально, и если Хуа Чэн согласится на его предложение, им не нужно будет расставаться.       — Сань Лан, живи со мной, — отстранившись, быстро пробормотал Се Лянь, — пока ты не найдешь что-то лучше, я имею в-виду.       Сейчас Се Лянь понял, как отчаянно звучал. Он почувствовал, как щеки начинают полыхать, а глаза бегают, не зная где остановиться.       — В таком случае, я думаю, что не смогу найти что-то лучше, чем квартира с гэгэ, — хищная улыбка снова украсила черты лица Хуа Чэна, а глаза озорно поблескивали.       — Так ты согласен?       Мужчина кивнул, продолжая улыбаться.       — Я буду бесконечно благодарен.       Взрыв радости внутри Се Ляня затмил все остальные на данный момент эмоции. Обхватив щеки Хуа Чэна ладонями, он приблизился к нему вплотную, соприкасаясь своим носом с его. С губ сорвалось удивленное «О», и на секунду они оба застыли. Се Лянь никогда не был так близок с каким-либо человеком, но ему определенно нравилось чувствовать дыхание Хуа Чэна на своих губах, пока пальцы сжимали ткань на его талии. Никто из них не спешил отстраняться, но и заходить дальше тоже.       Их губы были в миллиметре друг от друга, и если кто-то из них двинется хотя бы чуть-чуть…       — Гэгэ, могу я..? — шепот Хуа Чэна заставил Се Ляня почувствовать тысячу мурашек по своему телу.       В этот момент он не особо думал, стоит ли это делать или нет, лишь на секунду замер в смущении от неожиданности, — но был уверен лишь в том, что действительно этого хочет.       — Пожалуйста, — так же тихо проговорил мужчина, прикрывая глаза.       Сначала Се Лянь почувствовал неуверенно до боли нежное прикосновение к своим губам — это не было поцелуем, скорее походило на поглаживание крыльев бабочки: такое невесомое, но чарующее, заставляющее содрогнуться. Руки Хуа Чэна переместились на шею, поглаживая кожу большими пальцами и наклоняя голову Се Ляня чуть в сторону. Теперь поцелуй стал более уверенным, но все еще оставался осторожным.       От такой близости кружилась голова, пока руки Хуа Чэна спускались по груди, а потом снова возвращались на талию, впиваясь пальцами в тело, от чего в тех местах словно пробегали искорки тока. Поцелуй становился настойчивее, и Се Лянь готов был распасться на миллион осколков — губы, такие горячие и сладкие, заставляли его забыть обо всем, что случилось совсем недавно. Руки Се Ляня крепче стискивали красные одежды, притягивая сильнее, чуть подтягиваясь самому все ближе. Одна ладонь очертила изящную шею, зарываясь в длинные волосы мужчины, словно не собираясь выпускать из своего плена, и не позволяя Хуа Чэну отстраниться.       А Хуа Чэн и не пытался отстраниться, но и углублять поцелуй не спешил, лишь мимолетно проводя языком по полуоткрытым губам. Как бы мужчине не хотелось, но набрасываться на Се Ляня сейчас он не мог себе позволить — он заслуживал куда большего, и если ученый ему позволит, Хуа Чэн сделает их первый поцелуй самым незабываемым и прекрасным.       Они отстранились, не прекращая держаться друг за друга, пока у обоих в голове проносилось сотни мыслей.       Се Лянь знал лишь одно: он нисколько не жалел об этом, и по взгляду Хуа Чэна, который поблескивал в темноте — тот тоже.       Смущение присутствовало, но радость и трепет перекрывали его. Все слова из головы исчезли, и все что оставалось Се Ляню — это не переставая смотреть на такого же растерянного Хуа Чэна. Никогда еще ученый не чувствовал себя в таком тупике, даже когда его расчеты не сходились и нужно было заново все рассчитывать. Это совершенное другое, новое.       — Гэгэ, — решился прервать молчание Хуа Чэн, — ты жалеешь об этом?       Жалел ли он? Нет. Таких мыслей даже и не могло появиться. Возможно, было сожаление, но лишь потому, что нужно было сделать что-то раньше, предпринять или решиться на первый шаг. Но ситуации всегда не давали этого сделать. Тогда в лаборатории, лежа на руках у испуганного Хуа Чэна, Се Лянь не смог сказать ему то, что хотел — сознание отключилось, — а сейчас была прекрасная возможность, но он не знал, как начать.       — Нет, не жалею, я… — послышался облегченный вздох, но ученый не понял, от кого он исходил, — надеюсь, ты тоже.       Сейчас Се Лянь чувствовал себя пятнадцатилетним подростком, который не мог связать и двух слов. Его никогда особо не интересовали романтические отношения, даже несмотря на то, что некоторые из его сотрудниц дарили ему знаки внимания, намеки и даже открыто подходили, приглашая на свидания — мужчина никогда не соглашался, извинялся и придумывал отговорки. Ему просто было неинтересно — он считал, что работа и химические реакции были намного проще, чем отношения.       Но с Хуа Чэном все казалось таким простым, словно все шло так, как предполагалось небесами.       — Я и мечтать о подобном не мог, — голос мужчины опустился до шепота, и если бы в комнате не стояло абсолютной тишины, Се Лянь вряд ли разобрал хоть слова, — быть с тобой рядом — это все, чего я когда-либо хотел.       Сердце Се Ляня билось так быстро, что, казалось, сейчас не выдержит и вырвется из груди. Слова эхом отдавались в голове, снова и снова заставляя мужчину испытывать странный трепет. До встречи в лаборатории, в воспоминаниях Се Ляня Хуа Чэн оставался ребенком — буйным, порой непослушным, добрым, но ребенком. Его рост в глазах мужчины не менялся, и казалось, он должен был оставаться таким же, как и несколько лет назад. Всегда пытаясь его защитить, Се Лянь не заметил, что они поменялись местами.       — Я всегда смотрел на тебя, как на человека, с которым я хочу прожить всю жизнь. Будучи ребенком, я считал тебя старшим братом, хотя я тогда не представлял, что трактовал свои чувства неправильно. Просто хотел не отходить от тебя ни на шаг, хотел, чтобы ты говорил мне много добрых и нежных слов, а иногда мои мысли заходили так далеко, что я хотел избить сам себя. Мысли о тебе не давали мне сдаться, пока я терпел очередные побочные эффекты от эксперимента, даже будучи не уверенным, что мы встретимся, — Се Лянь молча слушал, не смея перебивать, — я бы сохранил свои чувства глубоко в себе до конца жизни, но, возможно, мой эгоизм победил, и я, увидев ответные действия от тебя, позволил себе поверить, что это взаимно.       — Сань Лан, — взяв прохладные руки в свои, Се Лянь поднес их к губам, — ты самый замечательный человек, которого я когда-нибудь встречал. Еще будучи ребенком ты поражал меня своим сильным характером и непробиваемой волей. Я восхищался тобой и восхищаюсь сейчас, но уже как мужчиной, поэтому твои мысли совсем не эгоистичные. И я… я… бы хотел провести с тобой всю свою жизнь, сколько бы мне не было отведено.       Глаза Хуа Чэна блестели в лунном свете, и казалось, в них собрались слезы, но когда Се Лянь почувствовал, как собственные щеки стали влажными, он понял, что плакал и сам. Слезы неконтролируемым потоком лились вниз, капая на их сплетенные руки, и никто из них не пытался остановить это.       Они наклонились друг к другу, пока их лбы не соприкоснулись. Дыхание было медленным, затрудненным, но это не мешало им просто наслаждаться свободой от всех этих мыслей и чувств, которые они сдерживали в себе.       Подобное изматывало сильнее, чем любая физическая активность, поэтому они так упали на кровать, не рассоединяя рук и закрывая глаза. Какое-то время они говорили друг другу какие-то глупости, которые порой совсем не соприкасались с предыдущими. Се Лянь сам не понял, когда его глаза блаженно закрылись, пока его тело находилось в теплой колыбели любимых рук. Хуа Чэн прижался поцелуем к макушке на его груди и был уверен, что человека счастливее его на свете нет.

      ***

      Когда сегодня утром Се Лянь встал с постели, он впервые за долгие годы почувствовал себя отдохнувшим. Время тянулось медленно, а мужчина просто пытался насладиться им вместе с Хуа Чэном. Они говорили, строили планы и вспоминали дни, когда все было намного проще, чем сейчас. Около обеда к ним зашли Цинсюань и Хэ Сюань, сообщив о приходе Ши Уду через несколько часов.       Это был первый раз за сутки, когда Се Лянь мог спокойно поговорить со своим другом. Ши Цинсюань не выглядел плохо, и это успокоило мужчину — он был спокойным, постоянно улыбался и лез к ученому с объятиями. Все это время Хэ Сюань и Хуа Чэн о чем-то переговаривались между собой, и пока первый постоянно посмеивался, последний то и дело хмурился и пару раз пытался ударить мужчину напротив.        Эти два часа пролетели так быстро, что когда послышался стук в дверь, Се Лянь вздрогнул. Он не знал, чего ожидать от суда и от его решения насчет судьбы Цзюнь У, но пытался надеяться на справедливость.       Дверь открыл Му Цин, — даже несмотря на то, что главный преступник пойман, они с Фэн Синем решили остаться в больнице до самой выписки Цинсюаня и Се Ляня. Они до сих пор чувствовали себя виноватыми за свою наивность в тот роковой вечер. Не переставили корить себя за то, что ушли тогда на ложный вызов, подвергнув друзей опасности.       — Я пришел с хорошими новостями. Суд вынес свой приговор, и Цзюнь У грозила смертная казнь, представляющая собой введение в организм раствора ядов. Проще говоря, он еще помучается перед кончиной.       Правильно ли поступал Се Лянь, почувствовав после этих слов радость? Человек, который мучил сотни детей, понесет то наказание, которое заслужил. Мужчина не привык желать кому-то смерти и в принципе его нравственные ценности не давали этого делать. Сейчас он решил послать их к черту.       — Что на счет испытуемых, гэ? — подал голос Ши Цинсюань, снова вешаясь на руку Хэ Сюаня.       Ши Уду кивнул и связался с кем-то по рации — прошло около минуты, как в дверь зашли Фэн Синь и Му Цин.       — Все испытуемые, — мужчина с убранными в пучок волосами обвел Хэ Сюаня и Хуа Чэна мимолетным взглядом, — полностью уничтожены.