***
Со свей новой драгоценностью Ори не расставался ни на секунду и даже ложась спать, клал в нагрудный карман. Конечно, я не хотела расстраивать его и говорить, что скоро чернила в ручке закончатся и писать она перестанет, поэтому обратилась к волшебнику, и он, что-то прошептав над канцелярской принадлежностью, сделал её бесконечной, а радости гнома не было предела. Кили тогда надулся, что ему ничего не подарили. Я, вздохнув, стала шарить по карманам и выудила из какого-то дальнего закоулка маленький электрический фонарик, непонятно как здесь оказавшийся. Темноволосый гном надулся от гордости, принимая подарок, и заявил, что он тоже должен мне что-то подарить. Я начала убеждать его, что это совсем не обязательно, но Кили, уже не слушая меня и пошушукавшись с Фили, усадил меня на камень, и они с братом стали плести мне косички. Отряд радостно заулюлюкал, одобряя идею братьев, и вскоре уже все гномы принимали участие в этой маленькой «церемонии» кто просто давая советы, кто отвоëвывая у других пряди моих волос. В итоге властью над моей шевелюрой завладел Фили, с увлечением перебирая локоны и сплетая их во множество замысловатых косичек, которые потом обеднялись в косички побольше. В конце даже Торин заплел мне по косичке на каждом виске. Когда всё было закончено, каждый член отряда снял по подвеске со своих кос, и братья закрепили их в причёске. Я попыталась хотя бы на ощупь понять, что же сделали с моей головой, но получила по рукам от Кили и прекратила свои попытки.***
— Ну так что это значит? — Ори замер с раскрытой тетрадью, ожидая разъяснения. — Ну как тебе сказать? Язвить… Это значит говорить вещи, неприятные другим и высказывать своё мнение там, где это не нужно. Да, наверное, так. — Очень интересно… — Ори быстро застрочил в своём «толковом словаре мира Ли», как вывел он на обложке. Кстати, первым словом и стало слово «толковый словарь». — А! А вот ещё интерес… Так, стоп! Ты куда это намылился?! — я подорвалась с места и практически в последнюю секунду поймала Гэндальфа за рукав серой мантии.— Бросить нас решил, что ли?! —Я оставлю вас ненадолго. — он залез в седло и подобрал поводья. — И когда ты вернёшься? — я не могла поверить, что волшебник оставляет нас в такой важный и напряжённый момент путешествия. — Мы встретимся уже на отрогах у Дейла. А теперь, будь добра, отпусти меня. — Но, Гэндальф, мы без тебя не справимся! Я без тебя не справлюсь! — Ты гораздо сильнее, чем думаешь, девочка. Да и к тому же теперь тебе будет гораздо проще налаживать отношения с нашей компанией. — он многозначительно склонил голову, переводя взгляд на что-то за моей спиной. Что же увидел маг, я так и не узнала и, обернувшись, не заметила ничего необычного. — Главное, — снова заговорил он. — Не сходите с тропы! Иначе вы больше её не найдëте! Он пустил коня в рысь, быстро удаляясь обратно в сторону Мглистых гор. — Что бы ни случилось, не сходите с тропы! — крикнул он уже издалека, и лес шутливым эхом подхватил его слова: Не сходите с тропы! Тропы… Тропы… Тропы… Вернулся голос и затих, теряясь в листве. Налетевший порыв ветра трепал волосы, а я всё не могла отвести взгляда от маленькой серой точки, уже теряющейся в дымке. Где-то очень глубоко душе, в самом дальнем краю сознания закопошилось очень неприятное чувство тревоги и ощущение нависающей опасности. Уйдя глубоко в себя, я даже не заметила подошедшего Раина и вернулась в реальность лишь когда он осторожно обнял меня за плечи. — Если волшебник сказал, что вернётся, значит так и будет. Не переживай! Сейчас пересечëм лес, войдëм в гору, а там… Может уже и дракона-то никакого нет? Я пробубнила в ответ нечто неразборчивое. — Всë, хватит киснуть, алмазик. Пойдём, что-ли из лука постреляем? Надо ж тебя защищаться научить. Мало ли кто в этом лесу водится… — Да, может ты и прав… — я бросила последний взгляд в сторону снежной гряды на горизонте и поплелась за Раином. Мы всё идём, идём, идём. А лес и не думает кончаться или хотя бы редеть! Продукты наши на исходе, да и силы тоже. Глаза за время ходьбы по лесу привыкли к полутьме, и я перестала спотыкаться на каждом шагу. Но потеряла счёт времени. Теперь уже не знаю, сколько его прошло: час, день, а может неделя? От этой неясности я, кажется, начинаю сходить с ума. Да ещё и тишина накладывает свой отпечаток. Уже забыла, как звучит мой голос, словно молчу, по крайней мере, вечность. Не происходит ничего: мы то идем, сами не зная куда, то спим… Девушка в необычной одежде резко пошатнулась и осела на землю. — Не могу… Не чем дышать! — Ли хваталась то за горло, то за лицо, закрыв глаза и ловя ртом воздух. — Что с ней?! — Фили оттолкнул оторопевших Буди и Бильбо, падая на колени возле девушки. — Оин! Она задыхается! — Это лес. Он на неё так действует, — седой гном сосредоточенно закопошился в своей сумке, пока не выудил маленький пузырёк. Смочил им тряпочку и сунул под нос Ли. Почти сразу девушка открыла глаза, взгляд её стал осмысленным, и она ощупала горло. — Лучше? — лекарь протянул мне флягу. — Да, спасибо, Оин… — я растерянно ощупывала шею, пытаясь понять причину своего резкого э-э-э… Припадка? — Я понесу тебя! — в голосе Фили прорезалась сталь. — Нет, нет, нет! Только не ты! Но он уже не слушал, передавая часть поклажи Кили и подхватывая меня, словно пушинку. — Если тебе так угодно, я делаю это, чтобы не замедлять отряд. Поняла? — перешёл он на колючий шепот, который ударил меня не хуже пощёчины. Остаток пути до очередного привала мы проделали в тишине: я, не понимая такой резкой смены настроения, Фили угрюмо молча. Неужели он так обиделся, что я не поблагодарила его?! Хотя… Да ну нет! Спасал он меня явно не ради благодарности?.. А тогда из-за чего? И почему обиделся? Вот и попробуй, пойми, что это значит! Уже через пару часов Торин объявил привал, и Фили опустил меня на землю. Раздражение мое к тому моменту уже улетучилось, и я, вместо того, чтобы молча отойти и дать ему успокоиться, решила, что это подходящий момент для разговора. Забегая вперёд, скажу, что это была плохая идея… — Фили, я хотела сказать тебе спасибо. Все-таки ты спас меня. — Не за что, — он отвернулся, раскладывая вещи, и у меня сложилось впечатление, что меня не слушают, показывая это всем своим видом. — Что происходит? — Не прикидывайся! — Я не поним… — Не ври! Всё ты понимаешь! — от резкого повышения голоса я вздрогнула и миллионный раз пожалела, что вообще начала этот разговор. Уже множество раз проклинала я свою гордость, из-за которой мне не удавалось предотвращать большинство конфликтов. Каждый раз я обещала себе, что в следующий раз промолчу, но наступал этот «следующий раз» и я снова взрывалась, не желая идти на компромисс и уступать. Глаза застилала ярость, и я могла наговорить много гадостей, за которые потом просила прощения и стыдилась. Но моё упрямство не хотело извлекать из этого уроки, и всё повторялось, с каждым разом всё больше и больше ожесточаясь. Вот так и сейчас: здравый смысл нашептывал, что лучше не продолжать, но всколыхнувшиеся гордость и упрямство затопили сознание, а глаза загорелись недобрым огнём. Оскорблений и обид прощать я не умела. — Хватит обвинять меня! Кто ты такой, что бы указывать мне?! — Не смей повышать на меня голос! А то я… — Что?! Что ты?! Дяде пожалуешься? — гном дёрнулся, словно получил пощёчину, а стоящий за ним Кили ошарашено раскрыл рот. Мысленно я уже пожалела о сказанном, но было поздно. Глаза Фили потемнели, а руки сжались в кулаки. Через секунду они уже сжимали нож, выхваченный на автоматизме, один в один повторяя недавнее поведение Торина. Ну что за манеру взяли, в меня железками тыкать?! Но за время, проведённое с отрядом, который постоянно влипал во всякие неприятности, я кое-чему научилась. Среагировав на его движение, я выхватила свой любимый кинжал из ножен, прикрепленных к джинсам. Небольшой клинок, облегчённый и сделанный специально под женскую руку. Это был подарок от Раина, который раньше принадлежал его дочери. Об этом я случайно узнала от Балина, с которым не так давно разговаривала… — Лили, можно с тобой поговорить? — рядом опустился Балин, седобородый гном, которому я очень симпатизировала, в частности, потому, что он напоминал мне деда Мороза из моего мира. — Да. И что ты хотел спросить? — Я хотел тебе кое-что рассказать… Кое-что про Раина. — Вся во внимании, — я заинтересованно придвинулась к гному, и тот начал свой рассказ. — Когда мы ещё жили в Эреборе и я был советником при отце Торина, к нам приехали гномы из Синих гор. В их числе был и отец Раина, Ильмор. Вскоре он получил должность при дворе и так и остался с семьей в Эреборе. А вскоре приехал и сам Раин. Молодой красавец-гном очень умный и сильный, прекрасно владеющий мечом, луком, топорами… Да все красавицы эреборские по нему с ума сходили! Да только сердце его уже было занято… Через некоторое время он вернулся в Синие Горы, занимался взаимоотношениями с другими расами, даже смог договориться с эльфами. Потом женился на гномке из Железных холмов, рекомендованной королём. У них даже родилась дочь. Девочке дали древнее и красивое имя Парма… На один из её дней рождений Раин и подарил ей этот кинжал. Гном на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжил: — Его ждало прекрасное будущее: заполучив благосклонность короля, полностью отдавался делам и добивался успеха. Дорога к наивысшим должностям теперь была для Раина открыта, да и в семье царил порядок. Но… — Появился дракон…— закончила я. Было видно, что Балину сложно вспоминать об этом. — В тот день я в последний раз видел его жену и отца. Они погибли под обломками стен, которые снёс Смауг своими крыльями. И всё это происходило у Раина на глазах… Из того страшного пламени он смог спасти только дочь, повзрослевшую уже к тому времени Парму. Но судьба этой девочки сложилась очень печально. Через несколько лет, уже в Синих горах, она умерла. Когда её глаза навсегда закрылись, Раин перестал улыбаться. Его шутки больше не разлетались во все стороны, а смех не сотрясал своим басом стены. Долгие годы я видел лишь жалкую тень этого сильного гнома, но всё изменилось… Всё изменилось, когда мы встретили тебя. Ты заменила ему дочь, залечила его раны… Поэтому прошу, не находи неприятностей, не заставляй его больше страдать… Я провела рукой по лезвию, словно кинжал смог бы рассказать мне свою историю или поведать о своей прошлой хозяйке. Что-то здесь было не так, но я не могла понять, что именно. Это раздражало, и я постоянно возвращалась к рассказу Балина, сама не понимая, что же хочу найти. Холодное лезвие клинка, сжатого в моих руках, коснулось шеи Фили. — Не стоит, гном, — в голосе зазвучала сталь. Мы испепеляли друг друга взглядами несколько долгих минут, пока Фили первым не убрал нож. Я, выждав немного для верности, тоже спрятала свой кинжал, и мы разошлись в разные углы поляны. Я молча разложила свой спальник, молча скинула плащ и почти всё оружие. Бильбо, расположившийся рядом, хотел что-то спросить и уже почти решился на это в мыслях, но я предостерегающе подняла руку, и вопрос свой он так и не задал. В эту ночь нормально поспать мне не удалось. Мешали назойливые мысли, летавшие вокруг. Все они шептали, что я разругалась со всеми друзьями и осталась одна со своим упрямством. Я пыталась привести контраргументы, но не могла придумать ничего дельного и просто пыталась от них отмахнуться. А высоко-высоко в небе над кронами деревьев сгущались тучи, пряча под собой звезды…