Я и моё родное наказание

Корабль медленно качается на волнах. Я сижу в нашей слегка тёмной, но просторной каюте. Сидя на диванчике возле окна, я не свожу с него глаз, все наблюдая за изменениями за ним. Родная гавань уже далеко позади. Мы приближаемся к Стамбулу – сердцу Османской империи. За спиной послышались шаги, приближающиеся ко мне. – О чём ты думаешь, Эмине? – улыбнулась сестра, остановившись в нескольких сантиметров от меня. – О том парне. Бедняга так влюбился, вот бы ничего не сделал с собой в моё отсутствие, – ответила я, даже не повернувшись. – Тот, что каждый день тебе подарки слал... Неужто влюбилась в него? Этот вопрос заставил меня повернуться к ней. На моём лице заметно возмущение. – Конечно нет! Он уродлив. И у него воняет из-о рта. Просто жаль его. – Твоя доброта погубит тебя, Эмине, погу-бит! – отходя от меня, проговорила Айбиге. Она права. Я слишком добра. Ко всем. В крымском ханстве, нельзя быть столь доброй. Там наоборот, приветствуется дерзость. Этим, Айбиге идеально подходит Крыму. Айбиге подошла к окну напротив. Её губы рассплылись в улыбке. – Я уже вижу Стамбул! – радостно произнесла она. На моём лице ничего не вздрогнуло. Это удивило сестру. Она игриво наклонила голову в право. – Разве ты не рада? Мы сможем отдохнуть от долгого пути, – молвила Айбиге. – Я не хотела уезжать из Крыма. Мы сможем отдохнуть, расслабиться, веселиться. Но наш отец нуждается в нашей поддержке, Айбиге, – говорила я, поднимаясь с диванчика и подходя к лестнице, ведущую на палубу. – Это так, но мы ведь скоро вернёмся. Улыбнись, довольно хмурится. Ты с самого Крыма не изменила не одной эмоции на своем лице, – всё стояла на своём сестра. В чём-то она права. Я и вправду весь путь была с настолько кислой физиономией, что до сих пор не знаю, как меня не выкинули за борт. – За это "скоро вернёмся", столько всего может произойти. Я хочу наблюдать за тем как мы причалим с палубы, – завершила диолог я, оставив сестру в раздумьях и поднявшись по лестнице. Теплый ветер дул мне в лицо, развивая волосы. Не так уж и далеко, виднелся берег. По дубовой, полированной лестнице, я поднялась на капитанский мостик, откуда и наблюдала процесс причаливания. *Пов Бали-Бея* Ещё утром, я выехал в порт, чтобы встретить Айбиге и Эмине хатун. Раньше, я никогда их не видел. Но, думаю найти их не составит проблем. По пути в порт, мы проезжали мимо дома Армин. Сердце до сих пор болит, вспоминая о ней, а подвеска в шкатулке, лежащая в моих покоях до сих пор пахнет ею. Смерть так рано разлучила нас, мы и не успели насытится нашей любовью... Но, больше я не способен любить. Возможно, Армин и хотела бы, чтобы я снова полюбил и не тратил свою жизнь, скорбя по ней. Но она часть меня. Я не могу её забыть. Не могу разлюбить. Теперь, я навсегда останусь холодным и грубым. Мы добрались до корабля. Я без труда отыскал его. Чёрт, он называется "Армин". Совпадение. Случайность, но это снова напоминает мне о ней, заставляя моё сердце биться быстрее. Она везде. Я вижу её везде. Попытавшись выкинуть её из головы, я поднялся на палубу. Меня сразу узнали. Неужели мои достижения долетели до Крыма? Внезапно, я заметил сосредоточенный на себе серьезный взгляд. На капитанском мостике стоит девушка. Её наряд дерзок и не похож на наряд девушек, которых я вижу каждый день. Она выглядит смешно, но должен признать, она красива. Каштановые волосы и карие глаза. Мне нравится это сочетание. Я спустился по лестнице, ведущей к каютам. На диване сидит девушка, одета так же странно как и та, что на капитанском мостике. Они очень похожи. В руках у неё нож и деревяшка. Она что-то выстругивает. Окинув меня странным взглядом, она поднялась. – Где Айбиге и Эмине хатун? – спросил я. Она явно задумалась, что ответить. К счастью думает она не долго и вскоре отвечает: – Айбиге хатун скоро прийдёт. Эмине хатун где-то на палубе. Неужели та девушка и есть она? Нет, принцесса не будет так одеваться. – Ты кто такой? – спросила она, ходя в разные стороны. Она смотрит мне в глаза, хотя видно, что хочет рассмотреть меня с головы до ног. Смотря на неё суровым взглядом, я всё-таки решил представиться. – Я – Малкочоглу Бали-Бей, хранитель покоев султана Сулеймана Хана Хазрет-Лери. Приехал встретить Айбиге и Эмине хатун. – Хм – сопровождая свои слова взглядом, осуждающе задумалась она, – А ты на мой взгляд больше на шехзаде похож. Любопытство берет вверх. Мне интересно узнать кто она. Если она несёт угрозу? Мне нужно будет устранить её. – Я с Айбиге и Эмине хатун приехала, – достав ножик, которым она ещё пару минут назад пиляла несчастный кусок дерева, она продолжила, – Я их телохранительница. Смех так и норовил выскользнуть, но мне удалось его слегка придержать, издав лишь приглушённый смешок. На моём лице появилась улыбка, но быстро скрыв её я произнёс: – Положи на место, от греха подальше. То, как её лицо изменилось на долго останется у меня в памяти. Я уже хотел приказать сообщить об о мне принцессе, но сзади послышались шаги. Человек сзади явно пытается подкрасться ко мне. У него это плохо получается. Но, резко это человек сзади запрыгивает на меня и прижимает к моему горлу кинжал. Нападающий минимум на голову ниже меня, что не даёт ей должным образом приставить кинжал к горлу. Человек на мне не тяжёлый. Предлагаю, это девушка. Я заметил реакцию "телохранительницы" на всё происходящее. У неё не получается сдерживать смех. Мне надоело это всё. Я перекинул нападающую через себя. Под о мной оказалась та девушка, которая была на капитанском мостике. – Плохо подкрадываешься. Я слишком хорошо тебя слышал, – проговорил я. Немного подумав, я добавил: – Где Айбиге и Эмине хатун? Девушка ухмыльнулась. Это было мило, особенно, если смотреть на неё сверху. Она произнесла: – Одна из них под тобой. Я не показав ни эмоции, сразу же поднялся. Неужели крымская принцесса и любимица всего крымского народа может так одеваться? Я помог ей встать, после чего, поклонился: – Простите, госпожа, я допустил вольность. Из каюты вышла девушка, в более подобающем для принцессы наряде. "Телохранительница" поклонилась. Не сложно догадаться, что она и есть Айбиге. – Айбиге хатун, Эмине хатун, добро пожаловать в Стамбул, сердце Османской империи, – молвил я.