Похороны L. Мацуда.

«Вещи, которыми владеешь ты, владеют тобой". Тайлер Дёрден. Красное вечернее небо окутало кладбище. На могильные плиты и кресты падают лучи солнца. Они легонько слепят мне левый глаз. Я стою с букетом цветов в руках, смотрю в небо и вижу, как в мою сторону идут тучи. Тёмные, густые, как в тот день. Плывут они быстро, словно опаздывают. Кажется, что совсем скоро они будут висеть над моей головой и головами остальных, и будут нас, всех членов расследования по делу главного убийцы и главной мрази этого времени, Киры, и весь город топить в своих каплях. Будет холодно и мокро. У всех и так настроение ужасное из-за того, что произошло в штаб квартире. Только дождя нам всем и не хватало. И по сей день, когда идёт дождь, я вспоминаю тот день, когда не стало того, кто возглавлял расследование по Кире. Тогда как раз был дождь. В голове у меня мелькает каждый момент его смерти. Как он говорит про бога смерти, как его слова обрываются, а он выпускает чайную ложку из рук и падает вместе со стулом на пол. Его ловит Ягами Лайт – сын нашего шефа Ягами Соитиро. Я подбегаю к нему и, крича, спрашиваю о состоянии нашего главы. Глаза главы расследования медленно закрываются. Лайт впадает в истерику, а мы все не понимаем, что происходит. Шеф успокаивает Лайта, Айзава падает на пол, а я хватаюсь за голову и падаю на колени. Лайт зовёт бога смерти по имени Рем. Мы все, кроме оставшегося с трупом главы Моги, бежим за ним. Затем нашего «вождя» увезли в больницу, где врачи подтвердили его смерть от сердечного приступа. Мы называли его Рьюзаки (так он нас просил), но все знали его как L. Молодой детектив, весь сутулый и кривой, имеющий особую потребность в сладком и интеллект, который был по истине фантастическим и невероятным даже для него самого. Его внешний вид, манеры поведения, поза, в которой он сидел, методы и невероятный ум делали его в наших глазах чуть ли не самым гениальным человеком. И то, что его больше нет – самое больное, что может осознать каждый из собравшихся на его похоронах. Каждый из нас испытывал боль в этот день. Особенно было больно Лайту. Они с Рьюзаки были прекрасными друзьями. Были моменты, когда они не ладили, а то, что Рьюзаки подозревал Лайта, было для второго неприятной вещью, но это не порушило их дружбу. Они оба – невероятные люди, интеллект которых не уступает никакому другому интеллекту. Не все из нашей команды были так умны, как они, а про себя я даже говорить не хочу. Я своими выходками хоть и помог расследованию, но поднял лишний шум, из-за чего им пришлось потратить время на моё спасение. А Хигути мы поймали благодаря Мисе, записавшей разговор с ним на диктофон… «Вот что значит работать изобретательно. А, Мацуда?» -слова Рьюзаки эхом пронеслись у меня в голове. Я прекрасно понимал, что я поступил неправильно. Что подверг опасности как свою жизнь, так и нас всех. Но этого бы небыло, если бы меня не воспринимали как наивного и беспечного дурачка, и дали хоть какое-то серьёзное поручение. А в качестве менеджера Мисы меня, по сути, отправили, чтобы я под ногами ихними не путался. Я тоже хотел вести расследование вместе со всеми! Я тоже хотел быть полезным! Я не хотел менять свой характер и становиться серьёзным, но я хотел приносить пользу! И я не принесу её, если не буду действовать! -Мацуда! –Голос Айзавы вытаскивает меня из мыслей. –Твой черёд. –Он указывает рукой на цветы, положенные им и остальными на могилу Рьюзаки. Я подошёл к могиле и положил цветы. -Покойся с миром Рьюзаки, -сказал я и отошёл от могилы. –Ты на всегда с нами… Мне было, как и всем, не легко сдерживать слёзы. Казалось, что ещё немного, и все мы расплачемся, как девочки. У всех на лицах были подавленность, грусть, печаль, страдание, маленький оттенок шока. И вот я встаю на своё место. Начинается минута молчания. Все молчат. Никто даже не смеет шевельнуться. А я отворачиваю глаза на Лайта. Он опустил голову и стоит неподвижно, как статуя. Его волосы свисают и закрывают его лицо. А тучи всё ближе и ближе. Ещё минута и они накроют весь город. Может быть, где-то уже во всю льёт ливень, и люди мокнут под ним, возвращаясь домой с работы. И они даже не знают, что единственный человек, который был умнее Киры в сто раз, теперь мёртв. А до нас им нет никакого дела. Каждый из нас, стоящих здесь, это осознаёт и не хочет мериться с этим. Но также каждый из нас понимает, какая паника будет от таких новостей. Всё, что остаётся нам – это вести расследование в одиночку. И вот проходит минута. Теперь слово за шефом. Он поправил очки и почесал усы, а затем начал говорить: -Рьюзаки не хотел, чтобы кто-то, кроме нас, был на его похоронах. Поэтому о его смерти будем знать только мы, а всем остальным мы скажем, что он жив и будем продолжать расследование. Однажды мы отомстим за тебя Рьюзаки. Даю слово шефа полиции. –Он сделал небольшую паузу, на которой поправил очки. -Может когда-нибудь мы встретимся там… Далеко-далеко… Где нет решёток и замков тюрем, где всегда светит ясное солнце, где каждый может позволить себе то, что хочет, где люди не живут в страхе из-за того, что в любой момент их могут убить лишь за маленькую жизненную ошибку, где все знают слова «честь», «справедливость», «истина», «свобода» …А пока спи спокойно. Мы всегда будем тебя помнить. –В его голосе отчётливо были слышны ноты печали и страдания. Мы все понимали его, ибо испытывали то же самое. -Верно, отец. –Лайт заговорил неожиданно для всех. –Я отомщу за смерть Рьюзаки. Решить это дело – единственный способ отмстить за смерть Рьюзаки, Ватари… Всех! Я лично казню Киру. -Он выглядел слишком подавленным для того, кто может держаться, стоять на ногах и говорить просто, правильно и мудро. «Как же я тебе завидую, Лайт». –Такими были мои мысли в тот момент. –«Ты подавлен, находишься в крайне дурном состоянии, но стараешься не показывать этого, говоря правильные и трогающие душу вещи. И почему, когда я так делаю, то у меня получается бессмысленный бред?» После слов Лайта мы решили идти по домам. Только один Лайт остался у могилы Рьюзаки. Я остановился и посмотрел на тучи. Они догоняли нас, медленно, но верно двигались они к нам. Половину кладбища уже накрыла тень. Солнце уже начало потихоньку уходить за горизонт. -Лайт! –Я окрикнул Лайта. Он не обратил внимания и продолжил стоять над могилой Рьюзаки неподвижно, повесив голову. Как я его понимал… Представьте себя на его месте. Представьте, что вы потеряли своего друга, с которым вы мыслили на одной волне, и для которого вы стали первым другом… Очень больно? Вот именно. -Мацуда! –Это уже был шеф. Я оглянулся. Все стояли и ждали меня. Все торопятся, лишь бы под дождь не попасть. Я ещё раз посмотрел на Лайта. «Всё-таки лучше его не трогать», -подумал я и повернулся к парням. Они стоят и ждут меня с нетерпеливостью на лице. -Да, уже иду! Все пошли дальше, а я ещё немного посмотрел на Лайта и решил уйти. Я шёл не спеша и думал, чем займусь, когда буду дома. Настроение ужасное, хочется завыть от горя. Нужно было найти то, что сможет это состояние хоть немного подавить. Можно было просто поиграть в игры. Или просто пройтись по городу. Варианты были разные. Ну нужно же было хоть как-то отвлечься от печальных мыслей. Появилось даже желание закурить косячок. Честно говоря, я уже давно не курю. Жалею лёгкие и всё прочее. Да и разонравилось мне это. Однако вся эта ситуация со смертью Рьюзаки сильно так тянет к чему-нибудь вредному, вроде алкоголя и сигар. Алкоголь, к слову, никогда не употреблял. Когда меня вытаскивали из той самой Ётсубовской задницы, в стакане у меня был любимый горячий шоколад. А если я накачаюсь чем-то таким алкоголическим, то следующий день встретит меня болью в голове и похмельем. Ещё и в штабе за опоздание спросят. Газировка у меня уже в печёнках сидит, а от сладкого ещё хуже на душе станет. Сладкое ведь Рьюзаки ел. Короче, ничего хорошего мне в голову не пришло. Оставалось только просто пойти домой и завалиться в кровать. Но перед этим мне захотелось ещё раз глянуть на Лайта. Я не очень далеко от него ушел и видел его из далека… Кто знает, что было бы, если бы я не повернулся, и не увидел то, что навсегда изменило меня и мою картину мира… Когда я обернулся, я посмотрел на Лайта издали. И вдруг его тело начало дрожать, руки задёргались. Мне показалось, что он плачет. Может именно из-за того, что ему стыдно показывать не присущую ему истерику на глазах у всех он и остался, а когда дождался нашего ухода, решил обрушить всё своё горе на могилу Рьюзаки? Нет, всё было по-другому. Гораздо хуже. Я уже был в десятке метров от Лайта. Как вдруг он поднял голову и разразился громким, зловещим смехом. Тучи уже почти заслонили солнце, из-за чего я, хоть и находясь далеко, но смог увидеть, как горят его глаза. Руки сжались в кулаки. А его смех становился всё громче и громче, безумнее и безумнее, страшнее и страшнее. Такому смеху позавидовал бы даже Джокер. Сердце моё от него забилось, как поехавшее. Словно вот-вот выскочит, разорвав грудь. По телу побежал холод, руки тряслись. Мой страх был просто неописуем. Никогда прежде я не видел Лайта таким чокнутым. Таким безумцем, коих не увидишь ни в одной психбольнице. Внезапно Лайт начал почти что кричать, не переставая смеяться. То, что он сказал, было для меня ударом в самое сердце. -ВСЕ, КТО СТОЯЛИ У МЕНЯ НА ПУТИ, УНИЧТОЖЕНЫ. ОСТАЛЬНЫЕ ВЕРЯТ В МЕНЯ. УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИЕЙ ВСЕГО ЛИШЬ ДЕЛО ВРЕМЕНИ! Всё моё тело застыло. Я стоял, как статуя, не мог понять, какого чёрта тут происходит и что не так с Лайтом. Страх отступил. Я быстро спрятался за одной из могильных плит и начал подсматривать за Лайтом, выглядывая из-за плиты. В тот момент он казался мне настоящим дьяволом из ада. Даже его смех так меня не пугал, как его лицо. На нём расплылась огромная, скалистая, жуткая улыбка до ушей, вырывающая панические крики изо рта всех, кто её увидит. Глаза были будто выпуклые. Они горели, как огонь, появившийся от взрыва бензоколонки. Никогда я прежде не видел такого страшного человека, как Лайт. И это было только начало. Дальше было хуже! Он упал на могилу Рьюзаки и стал кричать на неё, продолжая смеяться своим безумным смехом. У меня чуть кровь из ушей не пошла оттого, что я услышал. -ЧТО ТЫ ТЕПЕРЬ СКАЖЕШЬ, L!? Я ПОБЕДИЛ!! Я ПОБЕДИЛ!!! Шок, ужас, кошмар-всё это кипело у меня на лице и внутри меня. В моих глазах мелькали отрывки всех событий, произошедших с нами за то время, когда Рьюзаки был жив… За то время, когда эта мерзость, вставшая сейчас на четвереньки на могиле Рьюзаки, вешала нам лапшу на уши и жужжала про то какая она милая и пушистая. Я видел много людей. Мерзких, противных, и злых. За несколько лет работы полицейским-детективом я увидел много тварей. Все они были чокнуты по-своему, но ни один из них не посмел вести себя так низко, как сучёнок по имени Ягами Лайт. -Ты не сказал ничего, что следовало бы ожидать, Рюк, правда? –Неожиданно Ягами прекратил ржать и обратился к какому-то Рюку. Его не было видно ни где. Значит этот Рюк либо является внутренним голосом Ягами, который сводит его с ума и управляет им, либо этот Рюк - бог смерти. Придерживался я больше второго варианта. –С этого момента я собираюсь показать тебе создание нового мира. –Над головой психопата прогремел гром, а на землю одна за другой начали падать капли. Тучи уже висели над кладбищем. Солнце закрыло ими, лучи солнца пропали. Наступил вечерний мрак. Лайт посмотрел в небо и решил уйти. Тогда я понял, что пора валить. Я, наклонившись, прошёл между несколькими рядами могильных плит и залёг за одной из них. И когда я убедился, что нахожусь вне поля зрения психопата, я рванул что есть сил. Я бежал вперёд, не оглядываясь. «Все, кто стоял… ял… уничтожены… чтожены…ны…» Не раз я ударялся об могильные плиты и кресты, спотыкался и падал, ударяясь лицом об землю. Дождь мощно лил на меня. «Остальные верят мне… верят мне… рят мне… мне…» Только мне было плевать. Я ничего не замечал перед собой. Мне было плевать на то, кем я вернусь домой. «Управление полицией всего лишь дело времени… ло времени… мени…» Для меня главным было в тот момент убежать как можно дальше. Так далеко, что эта тварь не сможет встретиться со мной ещё раз. «Что ты думаешь L… думаешь L… ешь L…» В голове друг за другом эхом пролетают его самые мерзкие слова. «Я победил, я победил…дил…ил» В это просто невозможно было поверить. Золото семьи шефа Ягами, лучший ученик Японии, добрый, образованный, умный, светлый и прекрасный человек. Всё это мы присуждали тому, кого Рьюзаки ошибочно считал своим другом. Ягами Лайту! Кто бы мог подумать, что внутри он окажется настоящей тварью, для которой убийство людей - это даже не проклятие, не способ борьбы с преступниками, и, тем более, не хобби, а… наслаждение. Самое настоящее, чёрт его возьми, наслаждение! Как иначе можно было объяснить то, что он устроил на похоронах? Его смех, его слова про тех, что стояли у него на пути, про нас, доверяющих ему… Что это могло быть, если не наслаждение смертью людей?.. А то, как он накинулся на могилу Рьюзаки, то, как он кричал на неё о своей победе и показывал, как он гордиться тем, что отправил его на небеса? Да ещё и издевался над ним! Над мёртвым человеком, над своим другом! Мерзость! Как такого земля терпит!? А ведь мы ему ещё и верили! Отрицали, что он Кира, даже когда все слова Рьюзаки об этом были почти близки к правде! А больше всех нас верил ему его отец, Ягами Соитиро! Если бы он был на моём месте, удар от увиденного был бы для него смертельным. Я до сих пор помню тот день, когда эта скотина пришла к нам, в номер две тысячи ноль один, и начал ныть, что, мол, он может быть Кирой, но сам этого не знает, что он согласен с Кирой, и ещё какой-то бред про раздвоение личности, типа Бойцовский клуб. Шеф был в недоумении. Он настолько не хотел признавать, что его любимый сын Кира, что сел вместе с ним за решетку. А главное, что я его сына защищал! Говорил, что согласен с ним, что идеи Киры кое где правильные… Но как, позвольте спросить, их можно признавать правильными теперь, когда прямо у меня на глазах их обладатель содрал с себя шкуру лицемерной мрази и показал свою истинную сущность? Сущность самодовольного мерзавца и шизанутого на всю голову убийцы! Как? Просто скажите как? За то, что он убивает преступников и этим делает жизнь людей и мир лучше?! Ради бога, убийствами мир лучше никогда никто не сделает! А преступность существует уже много веков. Она всегда была, есть и будет. Есть, конечно же, преступники, заслуживающие смерти… В роде тех же маньяков и психопатов… Но убийство – это ещё большое преступление. Я, возможно, смог бы понять Лайта, если бы он, например, не ржал над Рьюзаки на его могиле, а отдал бы ему уважение, сказал бы, что он был хорошим противником, что ему было приятно с ним биться и всё такое! Это хоть как-то могло бы показать, что он понимает, что творит. И кстати, мне интересно: он понимает, что творит?! Понимает, что он убивает людей?! Я видел много мразей, но даже они понимали, что совершают убийство… Судя по всему, нет! Или же он понимал это, когда начинал свой путь убийцы, но оскотинился и стал психопатом… Так или иначе, он больная на голову тварь, которой не помогут стать хорошим человеком добрые слова и лечение. Он убил слишком много людей, чтобы быть прощённым. А главное – он предал Рьюзаки. Предал своего друга. Титула «крысы» ему мало. Ему до черта поганых титулов присудить можно. И все они одинаково ему подходят, и ничего хорошего о нём они не говорят… Удар головой об железо и сильная головная боль: я врезался в забор и отлетел в траву. Всю одёжу и затылок обмочило и измазало грязью. Зад и спину обдало болью. Но не так сильно, как башку. Из-за головной боли, мысли мои о Лайте в голове перемешались. Я поднялся на ноги и сразу начал вспоминать, о чём я думал, когда врезался. Ливень бил мне по затылку и не давал мне вспомнить, о чём я думал, когда впечатался в железку. Когда я уже не мог терпеть, я забежал под ближайшее дерево. В тот момент в глазах у меня мелькнула железная тёмно-коричневая крыша. Решив, что это может быть что-то вроде беседки, я начал перелезать через забор. После нескольких ловких движений я был уже по ту сторону забора. Это была необычная беседка. Это был маленький шестиугольный домик с окнами и дверью. Мне в голову пришла мысль, что это может быть своего рода магазинчик с цветами. На заброшку он никак не смахивал, ибо окна и дверь у него были чистые, без грязи, царапин и трещин. Деревянные стены тоже были целые, без поломок. Не раздумывая, я подбежал к двери и застучал в дверь. Первые два стука – нет ответа. Вторые два стука – опять нет ответа. Четыре последних сильных стука звучат громче грозы, но всё равно никто не открывает мне. Я тяжело дышал, жадно глотал влажный воздух и не мог из-за этого кричать. А дождь всё лил на меня и лил, через одежду пробиваясь к телу. Вдруг в кармане моих брюк раздался звон. Это был мой телефон. Я полез за ним, но, уже сунув руку в карман, остановился. Краем глаза я заметил одну странность. Дверь была немного приоткрыта! Как будто хозяин дома вышел покурить и оставил дверь открытой. Но проверять у меня времени не было: здоровье дороже. Я немедленно забежал внутрь и, оттряхивая мокрые волосы и стряхивая грязь с одежды, закрыл дверь. Дом встретил меня мёртвой тишиной. Внутри никого не было. Рядом с окном, с лева, стоял стол. На нём лежало много листов бумаги, карандашей и тетрадей. Но главное – зажженная настольная лампа. Это уже говорило, что дом стоит не без хозяина. Кстати, на крючке, что был слева от меня, висела только куртка, а внизу стояли кеды и кроссы. Это тоже было доказательство. Я, плетясь подобно черепахе, подошёл к столу. Отодвинув стул, я сел и откинулся. Ноги мои стонали от боли. Всё тело ныло от усталости. Казалось, что я пробежал километра два, если не меньше. Я никогда не бежал так много и так быстро. Синяки и ушибы на руках тоже давали о себе знать. Где были плечи, локти да колени тоже была сильная боль. Представить себе трудно, сколько я пособирал своим бедным телом могил. Но это было не важно. Важным было одно: вспомнить всё, о чём я думал, когда бежал. Смотря в потолок, я возвращал все, что у меня накипело обратно. Возвращалась злость, возвращалась причина появления злости, всё. Ещё никогда я такой злости не испытывал. Впервые в жизни у меня появилась жажда мести. Жажда убийства. Всё внутри сгорает от этого абсолютно нового чувства, когда ты просто убит от такого предательства, такой мерзости и лицемерия. Ты, сам того не подозревая, был жертвой всего этого дерьма. Тебя, и всех твоих товарищей, вертели вокруг пальца, а ты, наивный дурак, об этом даже не догадывался. И из-за твоей глупости и чрезмерной доверчивости люди сейчас живут в страхе. Теперь даже кража лишь одной жалкой монетки станет смертельным приговором. Просто удивительно, что я только сейчас понял это. Я понял, что должен сделать… Я должен убить Ягами Лайта! Набить его сучью тушку свинцом и бросить в море, акулам на радость, а лучше пустить одну куда-нибудь пулю и посмотреть, как эта гнида помрёт в муках, захлёбываясь в крови и слезах, как будет ныть и пускать слюни. Это, пожалуй, лучшее, чего заслуживает такая сволочь, как он. Да… Поверить трудно, что я так быстро превратился из беспечного сопляка во убийственного и хладнокровного мстителя. А всё из-за одной лишь недолгой, но мучительной сцены издевательства и смеха шизофреника над прекрасным человеком. Уж самому не вериться. С какой всё-таки скоростью люди меняются…