Бронированный

— Не понимаю, как ты можешь так много умещать у себя во рту. Ты прямо как белка! — воскликнул Конни, вытаращив глаза. Саша что-то сказала в ответ, но это было неразборчиво из-за двух картофелин, которые она засунула себе в рот. — Отвратительно, перестань так делать! — огрызнулся Жан. — Заткнитесь вы оба, а то напрашиваетесь на пинок под зад, — сказала Имир, закатывая глаза. — Они просто веселятся, — упрекнула её Криста. Ужин в 104-м кадетском корпусе никогда не был скучным событием, в основном благодаря Саше. Однако вечер после УПМ-теста стал дополнительным поводом для шумихи. — Ну разве она не похожа на белку? — снова запротестовал Конни. — Ну неужели я единственный, кто это понимает? Саша ещё раз попыталась и не смогла что-то сказать. — Просто забудь об этом, лично я иду спать, — проворчал Жан. — Да ладно тебе, мы все тут веселимся как бы! — воскликнул Конни. — Хотя он не очень-то хочет веселится, — произнесла Саша, наконец проглотив свою еду. — У кого-нибудь есть добавка? — Можешь взять мою, — сказал Бертольд, пододвигая свою нетронутую тарелку к Саше, которая тут же набросилась на неё. — Разве ты не голоден? — спросил Эрен. — Нет, не очень, — ответил Бертольд, вставая со стула. — Я сейчас пойду спать. Просто плохо спал прошлой ночью перед тестом. — Не понимаю, то ли он необщительный, то ли просто застенчивый, — прокомментировал Конни, когда Бертольд вышел из столовой. — Он дал мне поесть, так что для меня он святой! — провозгласила Саша. — Идиоты, дело ни в том, ни в другом, по крайней мере, на данный момент. Но я сомневаюсь, что кто-то из вас такой же наблюдательный, как я, — усмехнулся Жан, глядя на Эрена. — Никогда не пойму, почему у тебя с ним проблемы, — тихо сказал Армин. — Бертольд спит крепче всех нас, и он прекрасно спал прошлой ночью, — прокомментировала Микаса. — Значит, он врёт, ну и что? Он дал мне поесть, так что я прощу всё, что угодно, — сказала Саша. — Не всё крутится вокруг еды, обжора, — сказал Конни. — Райнер также не появился на ужине. Он куда-то исчез после теста, — заключила Микаса. — Думаю, ты единственная, кто имеет такую же наблюдательность, как и у меня, — сказал Жан, смотря на девушку с благоговением. — Неважно, теперь я понял, — пробормотал Армин. — Эти двое всегда же вместе, не так ли? — спросила Криста. — Это так мило. Должно быть, они действительно заботятся друг о друге. — Ну, теперь я понимаю! — сказала Саша. — Теперь всё это имеет смысл. — Что имеет? — спросил Конни. — Они явно встречаются! — Чего? Это что за глупости! — воскликнул Конни. — Глупости значит? Попробуйте доказать, что я ошибаюсь, — сказала Саша. — Они всегда вместе; когда одного нет рядом, другой уходит искать его; у них есть секретные разговоры; они приехали из одной деревни. Классическая история любви. — Ты вообще слышишь себя? —вздохнул Жан. — О, Вы как раз спите в казарме для мальчиков. Когда-нибудь слышали что-то странное, доносящееся из их угла? — Саша, фу! — Эй, что тут такого? Их отношения действительно кажутся довольно серьёзными. В другом конце комнаты Энни стояла спиной к группе, прислушавшись к разговору. Она позволила уголку своего рта дёрнуться в лёгкой ухмылке на самое короткое мгновение, услышав последнюю тему беседы. *** — Райнер, — позвал Бертольд, проверяя уже другую комнату казарм. В своих поисках он обходил комнату за комнатой. Если Райнер не хочет, чтобы его нашли, его действительно трудно найти. Но если Бертольд постарается, он обязательно найдёт своего друга. Это предположение подтвердилось, когда он нашёл Райнера сидящим на подоконнике казармы второго этажа. — Ты не успокоишься, пока не найдёшь меня, — сказал Райнер, услышав шаги позади себя. — Мог бы упростить мне задачу, — ответил Бертольд. — С тобой всё в порядке? — В полном. — Тогда почему скрываешься здесь? Я-то думал, что будешь радоваться успеху Эрена. Услышав имя Эрена, Райнер напрягся. — Да, я очень рад этому. Почувствовав что-то неладное, Бертольд подошел к подоконнику и схватил Райнера за плечо, повернув его лицом к себе. Он удивлённо отступил на шаг, заметив мёртвый взгляд Райнера и призрачную бледность его кожи. — Да, выгляжу хреново, — сказал Райнер, горько усмехнувшись. — Что случилось? — Ничего, со мной всё в порядке, — произнёс Райнер, снова поворачиваясь к окну. — Поговори со мной, — настаивал Бертольд — О чём тут говорить? — спросил Райнер. — Я понимал, что мы можем найти здесь выживших, но вовсе не представлял, насколько это будет… Да уж… — Эрен, — сказал Бертольд. — Эрен, — повторил Райнер, крепко скрестив руки на груди, из-за чего ногти впились в руки с такой силой, что начала течь кровь. — Эй, не делай этого, — забеспокоился Бертольд, мягко разводя его руки в стороны. Маленькие раны в форме полумесяца на мгновение покрылись паром, прежде чем закрыться, как будто их никогда и не было. — Мы монстры, — проговорил Райнер, и его взгляд из пустого превратился в безумный. — Мы убили его мать, а теперь ведём себя так, как будто его союзники. — Я знаю, — сказал Бертольд, садясь рядом с Райнером и подтягивая колени к груди. — Я не могу выкинуть его слова из головы, но, по крайней мере, спустись и съешь что-нибудь, или же я принесу что-нибудь. — Как будто ты сам поел. Я знаю тебя, тебе слишком плохо, чтобы нормально есть. Похоже, ты держишь стресс и вину в своём животе. — И я также знаю тебя. Никогда не видел тебя таким раньше, — сказал Бертольд. — Это не значит, что мы были теми, кто съел его мать. Если уж на то пошло, то это из-за меня. Она была зажата во время первого вторжения, задолго до того, как ты пробил главные ворота. — Нет, я тоже не хочу, чтобы ты винил себя, — твёрдо сказал Райнер. — Мы больше не дети. Ты не обязан меня защищать. — Черта с два, я всё равно буду. Даже если мы доживём до семидесяти, я всё равно буду защищать тебя, — сказал Райнер. — Ты такой упрямый. — Не знаю, смогу ли снова встретиться с ним, — парень мрачно рассмеялся. — Может, нам следует сказать ему, сказать им всем, что именно мы начали этот ад. Что его любимая мать умерла из-за нас. Он продолжил смеяться. — Что… Что ты имеешь в виду? — спросил Бертольд, смотря на своего друга с долей замешательства и беспокойства. — Мы, блядь, убили их всех. Мы оборвали их жизни, даже если они выжили. Мы грёбаные монстры! Теперь Райнер корчился от смеха, а по его щекам потекли слёзы. Но эти слезы не имели ничего общего с весельем. — Говори потише! — прошипел Бертольд, поспешно проверяя дверной проём. — Какое это имеет значение?! Ты слышал его, он перебьёт всех титанов, убьёт нас и отомстит! — смех превратился в сдавленные рыдания. Не имея ни малейшего представления, что ещё можно сделать, Бертольд обнял Райнера и притянул к себе. К его удивлению, Райнер прижался к нему и начал рыдать у него на плече. Бертольд на мгновение застыл в шоке. Райнер НИКОГДА раньше так себя не вёл. — Мы заслуживаем смерти, — прошептал Райнер. — Мы должны умереть… — Тогда возьми назад свои обещания, — сказал Бертольд, наконец-то обретя дар речи. — За свою семью, за Марселя, за меня. Ты не сможешь выполнить ни одно из них, если будешь мёртв. Даже если мы заслуживаем смерти… Я пока не хочу умирать. Без понятия, что бы я без тебя делал, — он услышал шаги в коридоре. — Райнер, пожалуйста, возьми себя в руки. Я не пытаюсь обесценить твои чувства или что-то в этом роде… Его сердце почти остановилось, когда шаги приблизились. — Ненавижу, что ты видишь меня таким, — произнёс Райнер, его голос теперь не так дрожал. — Всё в порядке, — сказал Бертольд, всё ещё смотря на дверной проём. — Правда, всё в порядке. Прежде чем парень успел заметить, что кто-то вошёл в комнату, руки Райнера сжались вокруг него в крепком объятии. — Ты лучший товарищ, о котором я только мог мечтать. — Да, ты тоже, — сказал Бертольд, застигнутый врасплох. Райнер никогда не был любителем обниматься. — Оу! У Бертольда чуть не выпрыгнуло сердце из груди при звуке нового голоса. Поспешно оттолкнув Райнера от себя, он повернулся и увидел Конни, лицо которого покраснело, тот держал одну перчатку в руке. — Извините! — выпалил он. — Я просто искал перчатку… Я, э-э, и я нашёл её, и э-э… Вы, ребята, возвращайтесь к тому, что собирались сделать. Он взвизгнул, прежде чем выбежать из комнаты. — Подожди, а как выглядело со стороны, что мы делали? — спросил Бертольд. — Не знаю, это же ведь Конни, — ответил Райнер на удивление нормальным голосом. — Он мне нравится. — Да, он неплохой парень, но с тобой всё в порядке? — спросил Бертольд. — А почему бы и нет? — спросил Райнер, хлопнув его по спине. — Эрен ведь прошёл испытание! Если бы он провалился, думаю, это было бы позором для всех нас. Ты должен восхищаться его духом. — Подожди, подожди, подожди. Ты меня не понял, — сказал Бертольд. — Я, конечно, понимаю, что говорил тебе взять себя в руки, но сейчас ты меня пугаешь. — Мы должны вернуться к остальным и поработать над твоими навыками общения, — сказал Райнер. — Ты разговаривал с Кристой? Ну с той невысокой блондинкой? В ней определённо что-то есть. — Подожди, а что насчёт того, чем мы были заняты? Минуту назад ты был полностью сломлен! Что на тебя нашло?! — воскликнул Бертольд. — Ты заставляешь меня беспокоиться, — сказал Райнер. — Нас не поймали на том, что мы помогли Эрену, и всё обернулось просто замечательно. Думаю, то, что мы сделали, было хорошим поступком. — О чём ты?! — О том, что мы помогли Эрену, — ответил Райнер. — Ты ударился головой или что-то в этом роде? Бертольд почувствовал, что начинает паниковать: — Райнер, просто хватит притворяться, ты меня пугаешь. — Тебе надо, чтобы я привёл лекаря? В твоих словах нет никакого смысла. — Это в твоих словах нет никакого смысла! — крикнул Бертольд. — Почему ты так себя ведешь?! — Успокойся, а то начинаешь нервничать, — сказал Райнер, пытаясь успокоить его. — Я всё же попрошу кого-нибудь найти лекаря. — Нет! — крикнул Бертольд, хватая Райнера за руку, прежде чем тот успел уйти. — Что с тобой происходит?! Ты ведешь себя так, как мы никогда не вели… Как будто мы не… — Как будто мы не что? — Райнер, кем ты нас считаешь? — дрожащим голосом спросил Бертольд. — Очевидно, что мы солдаты. *** — Что-то не так с Райнером. — Нам нельзя разговаривать, — сказала Энни бесстрастным голосом, повернувшись к нему спиной. — Это важно. — Райнер вообще когда-нибудь был нормальным человеком? — Ты не видела, что произошло, — ответил Бертольд. Он не спал уже два дня, что только мешало ему справиться со стрессом. — Произошедшее с ним было неправильным. Только так я могу это описать. — Здесь всё кажется неправильным, — ответила Энни. — Энни, не знаю, болен ли он, или же сломался под давлением, или… — Вероятно, так и случилось. Для всех нас всё рушится. Не удивлена, что он сломался. — Ты его не видела, — сказал Бертольд, качая головой. — Что-то действительно, действительно не так. — Нам нельзя разговаривать, — твёрдо сказала девушка. — А теперь убирайся отсюда, пока люди ничего не заподозрили. С Райнером всё будет в порядке, у него есть ты. Если станет хуже, поговори со мной снова. Но только в этом случае. — Не знаю, как это может стать ещё хуже, — пробормотал Бертольд, отходя от места в поле, к которому он подошёл, чтобы поговорить с Энни. — Она отвергла твои чувства? — спросил Райнер, когда Бертольд вернулся на своё прежнее место. — А? — Я насчёт Энни. Ты выглядишь удручённым, неужели она отвергла тебя? — О, нет, мы говорили не об этом, — ответил Бертольд, изучая Райнера, чтобы найти какие-либо признаки того, что произошло прошлым вечером. — Выглядишь хреново, — прокомментировал Жан, проходя мимо пары. — Тебе лучше не подводить нас во время сегодняшних тренировок в парах. — Не дай бог из-за тебя он уйдёт обратно внутрь, — пробормотал Эрен. Райнер хихикнул. Если бы он только знал, насколько ненадёжной на самом деле была внутренняя безопасность. Они втроём могли бы разрушить вторую стену сегодня, если бы захотели, обречь забывший свою историю крошечный уголок человечества на гибель… Бертольд содрогнулся, одновременно испытывая отвращение и удивление от собственных мыслей. — Выглядишь так, будто с тобой что-то стряслось, — сказал Райнер. — Может, нам стоит отказаться от тренировки? Бертольд покачал головой: — Я в порядке. А ты? — Конечно, — ответил Райнер. — Криста сегодня в нашей группе, поэтому, естественно, я должен быть в отличной форме. Но если ты действительно плохо себя чувствуешь и хочешь, чтобы я остался с тобой, я останусь. Бертольд решил на время отбросить свои опасения. Не похоже, что он мог вести серьёзные разговоры прямо сейчас, посреди всех. Он найдет способ разобраться с этим позже. — Но всё же, во что бы то ни стало, иди и завоюй её сердце. Райнер похлопал своего друга по плечу. — Не забывай пока об Энни, мы попробуем назначить двойное свидание, — сказал он, прежде чем подойти к Кристе и Имир. Бертольд смотрел ему вслед, всё больше смущаясь. Как тому вообще удалось убедить себя в том, что он понравится Кристе, даже если та узанет о его настоящей сущности? Она казалась такой добросердечной, но никто не был настолько добросердечен. Он боялся, что Райнер лишь обречёт себя на ещё большую боль. *** Как обычно, в середине тренировки, кадетам было приказано разделиться по парам. — Ты снова со мной, — сказал Райнер, оттаскивая Бертольда в сторону. — А что случилось с твоей любовью? — Если я собираюсь оставаться в десятке лучших, мне нельзя отвлекаться во время тренировки, не так ли? — спросил он весёлым тоном. — Кроме того, ты тот человек, с которым мне лучше всего работать. В любом случае, я предпочел бы, чтобы ты был со мной во время этих занятий. Выбор неподходящего человека для этих пеших прогулок на большие расстояния может обернуться судьбой хуже смерти. В последнее время инструкторам, похоже, очень нравилось заставлять кадетов ходить пешком из одного конца большой изолированной территории в другой только с одним человеком рядом с собой, чтобы подготовиться к возможной изоляции в будущих миссиях. Хотя никто этим недоволен, это всё равно лучше, чем вычищать каждый квадратный дюйм казармы. Ходили слухи, что задание по уборке было создано самим капитаном Леви, но у всех кадетов были свои предположения. Как только пары разделились друг от друга, Бертольд дёрнул Райнера с тропы в сторону деревьев. — Нам нужно поговорить. — Хорошо. О чём? — Что с тобой случилось прошлым вечером? — спросил Бертольд. — Ты как будто просто… Изменился. — Предполагаю, что люди заметили бы меня, если бы я превратился в Бронированного титана прошлым вечером, — поддразнил его Райнер. — Я серьёзно! — прошипел Бертольд. — Тогда мы говорили о том, что сделали с матерью Эрена, и в следующий же момент ты начал говорить так, будто мы вообще ничего не сделали. Как будто ты верил, что мы никогда этого не сделали. — Конечно, мы это сделали, — с горечью сказал Райнер. — Мы пробили стену и начали настоящий ад. — Значит, ты помнишь! — воскликнул Бертольд, облегчение переполнило его тело. — Конечно же помню. Как я вообще могу такое забыть? — спросил Райнер. — Рядом с Эреном, Микасой, Армином, даже с людьми, которых там не было в тот день, я чувствую себя волком в курятнике. Слышал, как Конни и Эрен говорили около часа обо всех вещах, которые они хотели бы сделать с Колоссальным титаном, только не говори мне, что это тебя не напугало. — Мне необязательно быть Колоссальным, чтобы надрать Эрену задницу, — сказал Бертольд. Райнер фыркнул: — Тоже верно. Но ты прав, нам следовало бы поговорить об этом раньше. Не думаю, что притворство всегда хорошо сказывалось на нас. — Слава богу, ты ведёшь себя разумно, — вздохнул Бертольд. — Это было оскорбление или комплимент? — Только не пугай меня так снова, —сказал Бертольд. — Это было так, словно ты был альтернативной версией самого себя, что было довольно жутко. Райнер поднял бровь. — Я ещё не совсем понимаю, о чём ты говоришь, но если хочешь поделиться своими чувствами, я не против. — Ладно, забудь, теперь это в прошлом, — произнёс Бертольд, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок от облегчения, или, может быть, это была просто усталость. — Как хочешь, — сказал Райнер. — Раз уж мы начали об этом говорить, вот вопрос. Считаешь ли ты Колоссального титана самим собой? Или он как целое отдельное существо? — Не знаю, — ответил Бертольд. Он раньше размышлял об этом. — Я хочу сказать, что это отдельное существо, но это всё равно я. Я всё контролирую, в каком-то смысле это всё ещё мое тело. То, что делает Колоссальный титан, делается потому, что я сам этого хочу, или же нет? Я не понимаю… — Понятно, что ты имеешь в виду, — сказал Райнер. — Я же считаю Бронированного титана как самого себя. Это часть меня, это воин, и то, что я им являюсь, делает меня воином. — Воином, а не солдатом? Райнер бросил на своего друга взгляд, полный замешательства. — Солдатом? С каких это пор мы стали солдатами? — Ты сказал это прошлой ночью, — ответил Бертольд, качая головой. — Не бери в голову. — Я беспокоюсь о тебе, — сказал Райнер. — Что? Беспокоишься обо мне? Я-то думал, всё было наоборот. — Да, ты всегда беспокоишься обо мне, — сказал Райнер, закатывая глаза. — Но я говорю искренне. В последнее время ты какой-то… Дёрганный, не как раньше. — Дёрганый? — Встревоженный, напряжённый. Ты почти не ешь, я также знаю, что ты не спишь, и иногда у тебя такой мёртвый взгляд в глазах. Как будто тебя там вообще нет, — пояснил Райнер, скрестив руки на груди. — Мне не нравится то, что с тобой происходит. И я начинаю беспокоиться о том, что не смогу тебя вернуть. — Не знал, что это со мной происходит. — В первый раз это случилось в ночь перед нападением, — сказал Райнер. — С тобой это происходит, когда ты испытываешь стресс после определенного момента. С тех пор, как мы помогли Эрену, стало ещё хуже. Это откровение лишило Бертольда дара речи. Он не учёл, что Райнер был не единственным, на кого сильно повлияло общение лицом к лицу с кем-то, на кого непосредственно повлияли их действия. — После той первой ночи, когда мы помогли ему, ты просто закрылся. Я сомневаюсь, что кто-то ещё что-то заметил, но у тебя был этот мёртвый взгляд в глазах, и ты просто казался таким отстраненным, что очень напугало меня, — сказал Райнер. — Когда ты пришёл в себя, я готов был устроить целый праздник. — Ух ты, благодарю, — произнёс Бертольд, подталкивая его локтем. — Я серьёзно, — сказал Райнер. — Было жутко. Это заставило меня понять, что тебе не обязательно умереть, чтобы я смог тебя потерять. На улице было не холодно, но по паре, казалось, пробежал холодок. — Думаю, ты прав, — тихо сказал Бертольд. — Не знаю, чувствуешь ли ты происходящее, но если это почувствуешь, сразу же дай мне знать, чтобы смог тебе помочь, — посоветовал Райнер. — Хорошо, я так и сделаю, — согласился Бертольд, всё ещё переваривая тот факт, что он не замечал, как сам сильно разваливается на части. — Не все видят эту сторону воинов, — продолжил Райнер. — Они видят только сильных, смелых, решительных людей. А не то, что, чёрт возьми, с нами происходит. — Никто не захочет слышать о неуравновешенном воине, — согласился Бертольд. — Но теперь я начинаю думать, что все воины такие, — проговорил Райнер, пиная ветку. — Или, может быть, мы просто невероятно облажались. По какой-то непонятной причине это заставило Бертольда рассмеяться. *** — О чем ты хотел поговорить? — спросил Райнер, по-видимому, не обращая внимания на нерешительность своего друга также проговорить с Эреном. — Не думаю, что у меня когда-нибудь будет возможность поблагодарить вас двоих, — сказал Эрен. — И я хотел бы убедиться, что всем будет понятно, как сильно я ценю вашу помощь. На долю секунды Бертольд почувствовал желание напасть на него, схватить, найти способ заставить его замолчать. И снова собственная агрессия удивила его. — Тебе действительно не нужно нас благодарить. Твоё снаряжение просто было неисправно. Ты всё сделал сам, — сказал Райнер, незаметно обратив внимание на лёгкое изменение положения Бертольда. — В любом случае, откуда вы двое? — спросил Эрен. — Я предположил, что вы из Шиганшины, так как вы выглядели такими же, как и я. — Ты бы этого не узнал, — продолжил Райнер. — Это довольно изолированное и малоизвестное место. — Был ли ваш дом затронут нападением? — продолжил давить Эрен, всё ещё не подозревая о растущей враждебности Бертольда. — В некотором смысле, да, — ответил Райнер, вставая между своим другом и Эреном. Он не знал, о чём думал Бертольд, но у него было плохое предчувствие. Эрен, не заметив изменения положения своего товарища, продолжил: — Вы когда-нибудь видели титанов вблизи? — Да, — ответил Бертольд с долей яда в голосе. Эрен ничего не заподозрил, предположив, что источником враждебности были титаны, а не он сам. — Мы потеряли близкого друга из-за одного из них, — сказал Райнер. Он увидел, как Бертольд замер, ошеломлённый его словами. Парень не знал, зачем он говорит это Эрену. С тактической точки зрения это смогло бы их выдать, ведь эту информацию не стоило говорить кому попало… Эрен кивнул: — Простите, я перестану об этом говорить. Но, надеюсь, вы двое будете со мной на передовой, когда мы будем убивать титанов? — На самом деле мы подумывали о вступлении в Военную полицию, — ответил Бертольд, прежде чем Райнер успел что-либо сказать. — Но почему? — спросил Эрен. — Ты же их видел! Разве ты не хочешь заставить их расплатиться?! Как ты можешь жить, зная, что эти твари где-то рядом?! — В титанах есть нечто большее, чем ты думаешь, — спокойно ответил Райнер. — Ты не сможешь просто так подойти к одному из них и ожидать, что убьёшь его с гарантией своего выживания. Один человек может сделать не так уж и много. Если быть честным, твои взгляды детские и наивные. Твоё стремление достойно восхищения, но такими темпами ты умрёшь раньше, прежде чем убьёшь хоть одного титана. На мгновение Эрен показался взбешенным. — Не похоже, что ты когда-либо сражался с ними! Если я наивен, то и ты тоже! Райнер схватил его за плечи и оттащил в сторону. — Ты не знаешь, что мы видели, и я признаю, что мы тоже не знаем, что видел ты. Возможно, с моей стороны неправильно пытаться читать тебе нотации, поэтому я приношу свои извинения. То, что я пытаюсь сказать — это убедиться, что ты не умрёшь ни за что. Жажда крови и месть — это две совершенно разные вещи. В тот момент Райнер укрепился в глазах Эрена как надёжный старший брат. Однако он не знал, что настоящая причина, по которой Райнер отвёл его в сторону, заключалась не в искренности, а в беспокойстве, что Бертольд собирался его ударить. Как только Эрен ушел, Райнер развернулся и ударил Бертольда с такой силой, что тот отшатнулся. — Что, чёрт возьми, с тобой не так?! Ты выглядел так, словно собирался растерзать его! — Я хотел, чтобы он замолчал, — сказал Бертольд сквозь стиснутые зубы. — Я просто хотел, чтобы он заткнулся… — Мне тоже было неприятно его слушать, но это не значит, что ты можешь причинить ему вред! — Я знаю, я знаю. Это вывело бы нас на чистую воду. — Сейчас он наш товарищ. Мы защищаем его, как одного из своих, — сказал Райнер, скрестив руки на груди. — Что?! — прошипел Бертольд. — Боже, нет, только не говори мне, что это происходит снова. — Что опять происходит? — Ты теряешь из виду реальность! — Я ничего не упускаю из виду! — крикнул Райнер. — Кто ты сейчас, Райнер?! Солдат или воин?! — Что это за вопрос такой?! Я воин! — воскликнул Райнер. — Что, чёрт возьми, с тобой происходит?! Мне нужно ударить тебя ещё раз, прежде чем ты попытаешься съесть Армина?! Это заставило Бертольда остановиться. Опять же, ему дали понять, что Райнеру может показаться, что именно он сошел с ума. Он почувствовал, как остатки ярости покинули его в одно мгновение. — Что ты с ним сделал, если бы я тебя не остановил? — спросил Райнер. — Ударил бы его? Убил бы? — Я не знаю, — тихо ответил Бертольд, делая шаг назад. — Я не знаю, что бы я сделал… Мерзкое и ужасное чувство, которое он раньше никогда не чувствовал, переполнило его. — Мне не стоило бить тебя. Прости, — извинился Райнер, смягчившись. — Но мне очень надо, чтобы ты держал себя в руках. Хоть мы и понимаем, как это сложно. — Это точно, — тихо сказал Бертольд. — Ты ненавидишь Эрена? Так вот почему ты хотел напасть на него? — Нет, — ответил Бертольд, качая головой. — Мне его жаль. Единственный человек, которого я ненавижу — это я сам. Я не знаю, почему я пытался выместить это на нём. Я… я не… — Эй, не злись на меня, — успокоил его Райнер. — Роли могли бы легко поменяться местами. — Что со мной происходит? — спросил Бертольд, в глазах которого появился ужас. — Что происходит с нами обоими? — Я не знаю, — ответил Райнер, и по его спине пробежался холодок. Единственное, что он знал, — это то, что встреча с Эреном стала причиной всей вины и страха, которые они не до конца понимали в детстве, которые нахлынули снова, раздавив их своим тяжёлым весом.