Бронированный

Армин почувствовал, как сердце бешено колотилось в груди. Их план провалился, Энни превратилась и уже успела убить несколько людей. Надежда состояла в том, чтобы поймать её до того, как она превратится, а затем использовать в качестве приманки для Бронированного и Колоссального. Теперь они, возможно, привели трёх разгневанных титанов в Стохесс, а мирные жители были беззащитны. Армин уже понимал, что если они выживут, то придётся столкнуться с тяжёлыми последствиями. Эрвин сказал Военной полиции, что они поймают Женскую особь без причинения вреда гражданским. Никто, кроме них, не знал, что настоящий план заключался том, чтобы уничтожить трёх титанов и, если до этого дойдёт, позволить им использовать Стохесс как поле боя. — Один есть, — сказала Ханджи, смотря, как столб света пронзает небо. — Как ты думаешь, второй и третий придут поиграть? — Надеюсь, — ответил Эрвин. — Если они здесь, то поймут, что её загнали в угол. — Хитрый засранец. Ты всё это время надеялся, что она превратится пораньше, — сказала Ханджи. — Так и есть, — спокойно сказал Эрвин. — Если они не придут к нам, это будет означать, что они скрываются среди разведчиков. — Совсем никакой настойчивости, да? — спросила Ханджи. Эрвин лишь поморщился в ответ. Было бы неплохо, если бы всё не зависело от этого единственного, потенциально глупого плана. *** Энни полностью уверена в том, что это план Эрвина Смита. Что ж, раз он собрался рисковать, то и она сделает то же самое. Постоянно топать по подземным тоннелям определённо было рискованно, но ей было всё равно. Уже нет. Эрен ещё не превратился, скорее всего, из-за того, что сомневался. Отлично. Она может это использовать. Но чёрт побери её плохое зрение, из темноты выбежали сразу две фигуры. Энни решила выбрать одну, и к несчастью, ею была Микаса. Она увидела, как другая фигура бежала к дыре, которую создала недавно. Был ли Эрен зажат под обломками? Если так, то ей крупно повезло. Энни удалось повалить Микасу на землю. Если Эрен был задавлен под обломками, то она вполне могла продолжать двигаться вперёд. Солдаты наверняка подумают, что она хочет сбежать, но нет. Она старалась прикончить их всех. Разведчик за разведчиками падали, хрустя и разбрызгиваясь вокруг неё, но наслаждение было недолгим, так как Микаса появилась из ниоткуда и перерезала сухожилия на лодыжке, заставив упасть на землю. Девушка быстро пришла в себя, но Микаса уже была вне её досягаемости. И тут в поле зрения появился Армин. Она точно убьёт его. Он должен умереть за то, что сделал. Энни больше никогда не увидит своих близких. Со всех сторон её пронзила колющая и уже знакомая боль. Нет, только не снова. Какая же она тупая! Тупая, тупая сука! Неудачница, которая заслуживает смерти. Таковы были мысли Энни, когда её тянули к земле. На этот раз набросили сеть, которая придавила её. Но нога была свободна. Она вытянула ногу вперёд, отбросив разведчиков в сторону. Тросы всё ещё были воткнуты в тело, но она не обратила на них внимание. Девушка отступила, пытаясь занять более выгодное положение. Стоило ли ей убежать от всего этого с самого начала? Нет, всё равно не получилось бы сбежать за пределы всех трёх стен. Наступала безнадёжность. Эрвин стиснул зубы. Чёрт возьми, где они?! Женская особь выставляла на посмешище его лучших разведчиков, а Бронированный и Колоссальный так и не появились. Он недооценивал Женскую особь. Вероятно, эти двое не появлялись, так как понимали, что она может постоять за себя. На полпути от них в Стохессе Райнер тоже стиснул зубы. — Ну же, Энни, какого черта ты пытаешься сделать? У тебя Эрен был прямо под носом! — Она заносит себя, — тихо сказал Бертольд. — Наверно, думает, что нас поймали. Что она единственная, кто остался. Ещё одна вспышка света привлекла их внимание, и знакомый рёв сотряс воздух. — Ну, теперь нам, возможно, придётся вмешаться, — сказал Райнер. — Да, мы должны помочь ей... — Что? Мы не будем ей помогать, — усмехнулся Райнер. — Мы лишь схватим Эрена, а если мы не сможем его поймать, мы вернёмся к шпионажу. Энни уже решила свою судьбу. — Подожди, подожди, — сказал Бертольд. — Я могу сделать это с твоей помощью или без неё, — огрызнулся Райнер. — Так что ты можешь взять себя в руки и хоть раз быть полезным или же можешь отойти в сторону и как всегда не помогать. Бертольд сделал шаг назад. Воин. И снова ярость Эрена доказала своё превосходство. Энни была вынуждена отступить и бросилась бежать. Они мчались по улицам Стохесса, её больше не волновало, сколько людей погибло во время боя. Впереди виднелась ровная местность, которая могла дать ей больше преимущества. Нужно остановиться там. Девушка чувствовала ярость Эрена несмотря на то, что не могла видеть его лица. Она не обратила на это внимания, приняв боевую стойку, что было её преимуществом. Она справится. — Её там убивают! — запротестовал Бертольд. — Райнер, пожалуйста! Мы должны помочь ей! — Сама виновата в том, что недостаточно сильна. — Как ты можешь так говорить?! — А как можно так не говорить? — холодно сказал Райнер. — Я надеялся, что она хотя бы побьёт Эрена, но, похоже, этого не произойдёт. Затем послышались пронзительные крики. — Чёрт возьми, чёрт возьми! — закричал Бертольд, схватившись за голову. — Что происходит? — тихо спросил Райнер, смотря на разрушения вокруг него. — Энни… — ещё один крик. — ЭННИ! — Подожди, что ты сейчас делаешь?! — крикнул Бертольд, но Райнер проигнорировал его и направился в сторону, где звучали крики. Раздался крик боли, когда обезумевший титан Эрена повадил Энни на землю. Она поняла его намерения. Он хочет съесть её. — РАЙНЕР! — крикнул Бертольд. — Я смогу добраться до неё! Она собирается перелезть через стену! — крикнул Райнер. В конце концов Энни, охваченная паникой, решила сбежать. Может, для этого стоит схватить Эрена? Нет, не стоит. Со слезами на глазах Энни отчаянно вцепилась в стену, а затем взглянула вниз на обломки, пытаясь оценить повреждения. И тут она увидела фигуру, несущуюся к ней. Фигуру, которая держала маленький нож в руке. Когда он подошёл ближе, Энни смогла встретиться с ним взглядом. Райнер встал как вкопанный. Энни не нужно было говорить, чтобы донести свои слова. Не надо. — Нет… — прошептал Райнер. Вместо паники Энни почувствовала спокойствие. Он жив и в безопасности. Ему не стоит ради неё отказываться от всего. Она выдержала его пристальный взгляд, сдерживая слёзы. Пожалуйста. Райнер почувствовал, что плачет. — Стой… Когда Микаса полоснула по пальцам Энни, заставив упасть, она ожидала увидеть страх или ярость в её глазах. В них явно был страх, но также было что-то ещё. Для человека, который явно привык к непростой жизни, та выглядела… Решительно. Энни рухнула на землю, разбрасывая обломки. Райнера оттащили в сторону как раз перед тем, как кусок камня врезался в место, где он только что стоял. Бертольд всё ещё держался за его руку и дрожал. — Она не хочет, чтобы мы её спасали… — тихо сказал он. — Энни… Энни в последний раз взглянула на двоих перед тем, как титан Эрена оказался на ней. Оба заплакали, когда встретились с ней взглядом. Наконец, Райнер сделал шаг назад, и они отступили, исчезнув из её поля зрения. Энни никогда в жизни не испытывала такой боли, когда Эрен начал свою последнюю атаку. Несмотря на то что всё тело пронзила агония, внутри было ещё больнее. Останьтесь в живых. Будьте в безопасности. И прощайте. Плоть, окружавшая её, была вырвана. У неё больше нет сил двигаться. Она молча просила прощения. У разведчиков, которые почти стали её друзьями. У Марселя. У Райнера и Бертольда. У своего отца. Кажется, она больше не сможет вернуться. Но, может быть, она когда-нибудь сможет. Из последних сил Энни закричала, выплёскивая всю свою боль. Пока холодное колющее чувство ползло вверх по телу, она старалась хранить воспоминания о близких как могла. Наступила тьма, и она больше ничего не чувствовала. Со стороны Райнер смотрел на хрустальный кокон, в котором оказался его друг. Он чувствовал подобное когда-то. Почти пять лет тому назад. — Она в безопасности, — сказал Бертольд дрожащим голосом. — Так они не смогут причинить ей вред. Нам нужно идти. Райнер не мог пошевелиться. Не мог думать. Единственное, что он чувствовал — это тёмная бурлящая ненависть к самому себе. Он подвёл двух людей. Двух людей, которые погибли из-за него. — Пожалуйста, — сказал Бертольд. Райнер повернулся к нему, и отчаяние немного отступило. Остался ещё один, последний человек. Он схватил Бертольда за руки и потащил его через разрушенные улицы Стохесса. Парень не останавливался, пока они не выбрались за пределы стены Сина. Он даже не оглядывался назад. *** Райнер держался так долго, как только мог, но прежде, чем они успели вернуться в лагерь разведчиков, он сорвался. Он набросился на самого себя, воя от боли и ярости и безжалостно разрывая собственную плоть. Бертольд это заметил и в одно мгновение оказался рядом с ним. — Эй! Какого чёрта ты делаешь?! — крикнул он, пытаясь помешать Райнеру навредить себе. — Слезь с меня! — взревел Райнер. — Прекрати это делать! Это не твоя вина! — воскликнул Бертольд, умудрившись заломить Райнеру руки. — Нет, это моя вина. В этом, блять, виноват я. И ТЕПЕРЬ ЕЁ БОЛЬШЕ НЕТ! — ОНА НЕ УМЕРЛА! — С ТАКИМ ЖЕ УСПЕХОМ ОНА МОГЛА БЫ! — закричал Райнер, всё ещё сопротивляясь своему другу. — Прости меня. Прости. — Прекрати извиняться… Ай! Ты только что удалил меня? — Я случайно, извини. Но посмотри на меня. Я разваливаюсь на части, — сказал Райнер тихим и слабым голосом. — Бертольд, я напуган. Я больше не знаю кто или что я. Из-за того, что я не могу выдержать давления, вы с Энни за это расплачиваетесь. — Это не совсем правда. — Как ты можешь так говорить?! — крикнул Райнер. — Я вспомнил то, что сказал тебе. Ты должен был ударить меня. — Я бы этого не сделал. — Это так больно, — прохрипел Райнер, и тело начало трястись от рыданий. — Я не могу заставить это остановить. Хочу, чтобы это прекратилось… Бертольд прижал его к своей груди. — Просто выплесни всё наружу, тебе станет легче. Райнер не хотел этого делать, но у него не осталось выбора. Он не знал, сколько времени рыдал на плече своего лучшего друга, но когда перестал, на улице стемнело. — Лучше? — мягко спросил Бертольд. — Каким-то образом, да, — ответил Райнер, вытирая лицо. — Не знаю, как ты держишь всё в себе. — Я тоже не знаю. — Чёрт. Извини, — сказал Райнер, рассматривая промокшую часть рубашки Бертольда. — Всё в порядке, — пожал плачами Бертольд. — Как думаешь, ты готов идти дальше в лагерь? Или же ты хочешь остаться здесь ещё немного? — Подождём, — ответил Райнер. — Не думаю, что смогу идти дальше, ведь это может спровоцировать его снова. И я ещё немного хочу побыть самим с собой. — Ладно, — сказал Бертольд. — Мы подождём. — Ты можешь идти дальше, если хочешь. — Райнер, я тебя ни за что не оставлю одного прямо сейчас. — Хорошо. Раз ты настаиваешь. — Я и не настаиваю. — Спасибо, — поблагодарил Райнер. — Когда-нибудь я вручу тебе медаль за то, что терпишь мои проблемы. — Тебе не нужно. Ты же справляешься и с моими проблемами. — Да, но там особо не с чем справляться. — Давай всё по порядку. У нас есть лунатизм, тебе всё время приходится мешать мне стать затворником. Ещё я болею каждые три месяца, из-за чего я становлюсь странным и часто нахожусь в бреду, когда-то я умудрился застрять ногой на лестнице, потому что наступил на «нужное» место, и в результате чего доска сломалась… —Ладно, я понял, с тобой тоже не всё так просто, — усмехнулся Райнер. — Будем считать, что мы квиты. На данный момент. — Отлично, — сказал Бертольд, улыбаясь. — Ты не смеёшься и не улыбаешься по-настоящему, когда мы рядом с другими, — прокомментировал Райнер. — Что вовсе не плохо, прямо на душе становится приятно. — И мне также становится приятно на душе, когда ты не начинаешь примитивно мыслить при виде Кристы, — он замер, закончив. — Это прозвучало ехидно. Райнер фыркнул: — Всё в порядке, ты прав. Я действительно выставляю себя дураком, когда нахожусь рядом с ней. — Что довольно забавно. — Рад, что ты находишь это забавным, — сказал Райнер. — Мы сможем вернуть её. — А? — Энни, — сказал Райнер. — Ты прав, она не умерла. Мы сможем её вернуть. Это, конечно, займёт время, но мы сможем это сделать. — Вот Райнер, которого я люблю. — О, ты любишь меня? — спросил Райнер, ухмыляясь. Бертольд отпрянул назад, запинаясь о собственные слова. — М-мы знаем друг друга с десяти лет! Я очень привязан к тебе, так что, типо, да, я люблю тебя, но как друга! И ничего такого! Райнер уставился на него с удивлением на лице. — Ты невероятно странный. Я имел в виду это как комплимент. — Спасибо. Райнер глубоко вздохнул, перед тем как встать. — Ладно. — Готов? — Да. Скажем, что ты упал в кусты или что-то в этом роде. Надо же как-то оправдать наше позднее возвращение. — … Можешь, пожалуйста, придумать другое оправдание? — Ну, раз ты вежливо попросил… — Райнер до сих пор злился на себя и чувствовал безнадёжность и опустошение. Но не всё ещё потеряно. Энни оставила им несколько ценный зацепок, хотя так и не смогла уточнить их лично. Он обязательно спасёт её. *** — ПОЧТА ПРИШЛА! — взревел Конни, спускаясь по лестнице. — МНЕ КАК-БЫ НАПЛЕВАТЬ НА ЭТО! — крикнул Жан в ответ. — Это еда? — спросила Саша. Прошло два дня после битвы в Стохессе. Разведчикам было приказано оставаться в тренировочном лагере до дальнейших распоряжений. Ни Эрена, ни Смита с тех пор больше никто не видел. Капитан Леви передал им официальное сообщение, а затем тоже исчез. Было нетрудно выразить эмоции, услышав об Энни, но у Райнера они были вызваны другими причинами нежели у остальных. Они старались продолжать тренироваться дальше, хотя раны всё ещё давали о себе знать. — Для кого она? — спросил Армин. В последнее время он был очень замкнутым, как будто ему было стыдно за то, что поймал Энни. — Думаю, это любовное письмо, — сказал Конни, придерживая дверь для человека с причёской под горшок. — И кто же этот счастливчик? — Вы Райнер Браун? — нервно спросил Марло, протягивая конверт. — Вот это поворот, — тихо сказала Микаса. — Да, — ответил Райнер, беря письмо. — Спасибо? — И это не любовное письмо! — быстро сказал Марло, перед тем как подумать, что Энни, возможно, хотела, чтобы он придумал какую-нибудь историю для прикрытия. Он до сих пор не мог поверить в то, что она погибла в Стохессе… Марло тут же вернулся к реальности, когда понял, что разведчики всё ещё пялятся на него. — Это, эм, это… Я большой поклонник Вашего старательного труда! — сказал Марло, прижав конверт к груди Райнера, прежде чем выйти из комнаты. — Райнер только что получил письмо от поклонника? — недоверчиво спросила Имир. — У Райнера есть поклонники? — спросил Конни. — Видимо, — сказал Райнер, в равной степени сбитый с толку. — Давай же, прочитай его! — настаивал Конни. — Я хочу узнать, что творится в голове у поклонника Райнера! — Нет, мне бы хотелось пощадить его чувства, если в письме действительно что-то странное, — отказал Райнер. — Подожди, пока Жан не получит письмо от поклонников. — Чего никогда не случится, — сказал Конни. Жан стукнул его кулаком по голове. *** — Тебе нужно прочитать его, — сказал Райнер. —Ты хочешь, чтобы я прочитал письмо от твоего поклонника? — Это письмо не от поклонника, — тихо ответил Райнер. — А от Энни. Это быстро привлекло внимание Бертольда, и он взял открытый конверт у Райнера. «Дорогие друзья, странно, что я пишу это. Я не знаю, зачем вообще начала это как письмо. Ну что ж. Я пишу его, потому что думаю, что меня раскрыли. Я не уверена, но на всякий случай я хочу написать всё то, что хотела сказать, пока не стало слишком поздно. Конечно, если ничего не произойдёт, я уничтожу письмо и притворюсь, будто я этого не писала. Ну, посмотрим. Вам нужно приглядеться к Культу стен. Я не знаю, что конкретно они знают, но им кое-что известно о семье Рейсс. Кстати, о Рейссах. Кажется, они находятся в центре всех событий. Опять же, это не подтверждено, но семья Рейсс может быть настоящей королевской семьёй. Я изучила их историю и в ней говорится, что все члены семьи Рейсс погибли в пожаре, кроме самого лорда Рейсса. У истории явно есть несостыковки, и я готова поспорить, что это всё чушь собачья. Я узнала, что есть последний наследник Рейсса, внебрачная дочь, которую спрятали от остальных членов семьи из чувства стыда. Наверное, я упоминала об этом раньше, но я скажу снова. Я действительно думаю, что это Криста. В любом случае, у неё больше общего с нами, чем мы думали. Я не уверена, что семья Рейсс владеет Прародителем, но просто знаете, что Криста — очень важная зацепка. Ещё одна зацепка — это Кенни Потрошитель, серийный убийца, который убивал членов Военной полиции, но я его не осуждаю. Ходят слухи, что он всё ещё жив и работает на Рейсса. Всё это связано с кое-какой внутренней хренью, так что стараетесь не ввязываться в это, если не совсем уверены. Вот все зацепки, за которыми нужно проследить в первую очередь. Как вы уже поняли, Эрвин Смит несомненно представляет угрозу и от него нужно избавиться как можно скорее. Наверное, следует избавиться и от других командиров тоже. Не думаю, что кто-либо, кроме остальных лордов и служителей культа, знают правду о монархии. Вы знаете, то, чего не знают они, и вам, чёрт возьми, следует воспользоваться этим. Мне жаль, что я не смогла найти больше информации для вас. Уверена, что смогла бы узнать больше, если бы не была такой дурой. Однако я надеюсь, что это поможет вам хоть немного. Если я больше не вернусь, то мне бы хотелось, чтобы вы, ребята, знали то, что напишу ниже. А если я всё же вернусь, то мне будет очень неловко за то, что так расчувствовалась. Райнер, я знаю, что в последнее время ты сам не свой, но ты всё равно завёл нас так далеко. Я не виню тебя за то, что ты сказал, ведь тогда ты действительно не был собой, и я сожалею, что меня, возможно, не было рядом, чтобы как-нибудь помочь тебе. Ты один из самых сильных людей, которых я встречала, и это не только потому, что ты пробиваешь стены своей твёрдой головой. Не думаю, что кто-то другой смог бы завести нас так далеко, и для меня большая честь быть воином бок о бок с тобой. Порой ты бываешь занозой в заднице, из-за чего мне хочется пнуть тебя, но я действительно ценю твою дружбу. Я никогда не смогу отблагодарить тебя должным образом за то, что ты сделал для меня. Ты всегда защищал нас и, может быть, настала моя очередь защитить тебя. Не делай глупостей, когда меня не будет. Бертольд, ты идиот, чьё мнение о себе не очень высоко. За всей твоей неловкостью мне посчастливилось увидеть доброго, заботливого, умного и невероятного человека, чему я очень благодарна. Если бы ты не подтащил меня присоединиться к тому глупому разговору, который вы трое вели в тот день, когда мы встретились, я, скорее всего, никогда бы ни с кем не связалась. Не бойся своих чувств и того, кто ты есть. В тебе нет ничего плохого. Уберегай Райнера от неприятностей, чёрт возьми, и ты заслуживаешь быть счастливым. Постарайся не забывать обо мне. Мой отец, я люблю тебя. Прости, что я так и не смогла вернуться. Я знаю, что ты на моей стороне, и я сожалею, что не сказала тебе этого, перед тем как уйти. Я буду думать о тебе до самого конца и спасибо тебе за всё. Пожалуйста, не слишком расстраивайся из-за моего отсутствия. Именно благодаря тебе я стала воином, а навыки, которым ты меня научил, помогли мне выжить до сих пор. Спасибо. Я люблю тебя. Даже если меня не будет рядом, пожалуйста, помни, что твоя дочь всегда на твоей стороне. Марко, прости. Похищение тебя было хреновым поступком, но я всё равно очень рада, что мы тебя не убили. Мы обязаны тебе жизнью за сотрудничество с нами. Ты сообразительнее, чем я думала. Порой ты всё ещё остаёшься наивным идиотом, но я и мои товарищи обязаны тебе всем. Может быть, когда-нибудь мы сможем позволить тебе вернуться к нормальной жизни. Ты вовсе не плохой человек, и я никогда не испытывала к тебе неприязни, так что не думай, что я испытывала нечто подобное к тебе. Я пытаюсь вспомнить, есть ли кто-нибудь ещё, кому я хочу что-то сказать. Не знаю, сейчас с трудом могу сосредоточиться. Райнер, скажи Габи, что я научу её своим приёмам в другой раз. Марсель, я скучаю по тебе. Не знаю, почему я вообще включаю твою мёртвую задницу сюда, но я правда по тебе скучаю. Может быть, мы когда-нибудь увидимся. Я передам письмо одному члену из моего отряда Военной полиции. Хоть он и идиот, но мог бы стать одним из нас благодаря своим идеалам. Я верю, что он не прочтёт это и не разоблачит вас двоих, так что, Райнер, лучше тебе не набрасываться на него в переулке или ещё где-нибудь. Если со мной что-то случится, то он принесёт письмо тебе. Не злись, Райнер, но я сказала ему, что ты выглядишь как горилла, что, кстати, правда. Мне больше нечего сказать. Мои руки трясутся, когда я пишу это. Мне страшно. Чертовски страшно. Может, я зря пугаюсь и со мной ничего не случится. Но если нет, то, по крайней мере, я высказала всё, что хотела. Спасибо вам обоим за всё. Вы самые лучшие люди, которые были рядом со мной. Пожалуйста, позаботьтесь о моём отце вместо меня. Может быть, у нас получится снова встретиться». Даже Марко заплакал после того, как Бертольд прочитал письмо. — Она включила меня в своё прощальное письмо. Это так мило с ее стороны... — Теперь мне будет грустно весь оставшийся день, — сказал Бертольд, вытирая глаза. — Да уж, дурёхе пришлось сказать всё начистоту, не так ли? — грустно засмеялся Райнер. — Мы можем накричать на неё, когда вернём. — Это точно. — Эй... Ты же не думаешь, что я похож на гориллу, правда? — Нет. — Слава бо… — Гориллы не светловолосые. — …Я надеру тебе задницу. И тебе тоже! — сказал Райнер, свирепо смотря на Марко, который захихикал. Он тяжело вздохнул. — Нам придется сжечь это. Я действительно не хочу, но... — Она сама может всё это повторить, — сказал Бертольд. — Точно, — согласился Райнер. — Кроме того, какова вероятность, что Криста замешана во всём этом? — Какова вероятность, — произнёс Бертольд с ноткой горечи в голосе. От её вездесущей тени никуда не деться. — Мы вернём тебя обратно, — тихо сказал Райнер, прежде чем подержать письмо над факелом, пока оно полностью не сгорело, а пепел не рассеялся, как тёмные снежинки. *** Леви тяжело вздохнул, смотря на лежащий перед ним кристалл. — Я всё ещё не могу поверить, что она перехитрила нас в последнюю минуту, — застонала Ханджи. — Для меня это всё равно провал, что бы Эрвин там ни говорил. — Всё потому, что это и есть провал, — сказал Леви. — Мы хотели поймать всех троих, а двое так и не появились. — Мне нужно увидеть двух других в действии! — воскликнула Ханджи, дёргая себя за волосы. — Мы никогда ничего не узнаём о них, если они так и не появятся! — Они внутри стен, — сказал Леви. — Ты уверен? — Да. Она никогда не работала одна. Чтобы убить твоих питомцев, понадобилось бы два человека. Я видел, как Бронированный титан пришёл к ней на помощь за стенами, но я предполагаю, что он тоже внутри, как и она, — сказал Леви. — Она должна была участвовать в первом нападении на стену Мария. Её способность призывать титанов необходима для того, чтобы этот план сработал. И если она пробралась внутрь, я предполагаю, что двое других пробрались вместе с ней. — Так ты хочешь сказать... — По крайней мере, двое из 104-го корпуса являются титанами, — сказал Леви. — То есть один — Бронированный, а другой — Колоссальный. — Но это должно означать... Они были ещё детьми, когда стена пала, — сказала Ханджи, широко раскрыв глаза. — Так и есть, — сказал Леви. — То, что даже дети могут нанести такой ущерб, доказывает, насколько опасен этот враг. Скорее всего, они не самые главные и подчиняются кому-то другому. Это зашло слишком далеко, чем я мог когда-либо себе представить. *** — Я не могу поверить, — пробормотал Жан. — Они серьёзно заставляют нас сидеть в этом дурацком месте? — Им нужно убедиться, что среди нас больше нет таких предателей, как Энни, — сказал Эрен. — Без обид, ребята... Но я думаю, что это правильное решение. Помимо Армина, Жана и Микасы, я не могу быть уверен, что вы все не титаны. Не поймите меня неправильно, я действительно доверяю вам. Просто это необходимо. — Не беспокойся, мы понимаем, — сказал Райнер. — Нам нечего скрывать, так что можно не бояться. — Вот именно, — улыбнулся Эрен. — Мы можем воспринимать это как отпуск. Прошло много времени с тех пор, как мы проводили время вместе. — Мы довольно часто проводили время вместе, тебя просто не было рядом, — прокомментировал Жан. — Да, поэтому я хочу наверстать упущенное, — сказал Эрен. — Я действительно скучал по всем вам. Несмотря на то что в последнее время мы часто виделись, мне так и не удалось провести с вами по-настоящему много времени. И после всего, что произошло... Я просто хочу, чтобы мои товарищи были рядом со мной. — Ну, мы как раз рядом, — сказал Конни. — Надеюсь, здесь будут подавать хорошую еду, — обрадовалась Саша. — Эй, это правда, что сам Смит будет проводить допрос? — спросила Имир. — Да, вместе с ним также будут Леви и Ханджи, — сказал Эрен. — Постарайся не беспокоиться об этом. Как сказал Райнер, если тебе нечего скрывать, то можешь не бояться. Имир стиснула зубы. Похоже, Эрену даже не приходило в голову, что некоторые из них скрывали секреты, вовсе не связанные с Женской особью. Краем глаза она заметила, что Криста выглядите встревоженной. Что вообще, чёрт возьми, могла скрывать милая маленькая Криста? Эта мысль позабавила её, но проблема оставалась прежней. Её постепенно загонялись в угол. Недавно она пережила то, к чему была совершенно не готова. Воспоминания и чувства, которые вовсе не принадлежали ей. Это сбило с толку, и честно говоря, напугало её. И всё это началось в тот момент, когда она увидела трёх конкретных людей. Когда Имир впервые увидела Энни, её сердце ёкнуло. Сначала она предположила, что это произошло из-за того, что та чертовски сексуальна. Но когда её сердце снова ёкнуло при первой встрече с Райнером и Бертольдом, она поняла, что не всё так просто. Девушка хотела побежать к ним, обнять. Сделать что-то совершенно неразумное, хотя она впервые в своей жизни их видела! Что-то явно происходило с ней, и это ей не нравилось. Имир могла бы попробовать загнать Бертольда в угол, чтобы допросить. Тот точно выложил бы всё начистоту под давлением, однако это не представлялось возможным, так как он и Райнер прилипли друг другу, как клей. И ей бы не хотелось, чтобы Райнер набросился на неё, как доберман. Она не должна испытывать привязанности к этим троим, да и тем более она ненавидит Райнера. Но кое-какая часть её души была полностью предана им по непонятной причине. После разоблачения Энни у Имир появились некоторые догадки. Она автоматически поняла, что эти трое были друзьями, хотя со стороны казалось, что Энни ни с кем не дружит. Три друга, три главных титана. У неё начало возникать подозрение, что она больше связана с этим трио, чем думала. По крайней мере, у них есть одна общая и довольно специфическая черта, если, конечно, её подозрения верны.