Бронированный

— Шах и мат, — это были первые слова, произнесённые Бертольдом за весь день. — Опять, — сказал Райнер сквозь зубы. — Ты проиграл уже пятую партию, — сказал Конни. — И он продолжает выигрывать! Так что мы будем здесь, пока я сам не выиграю! — запротестовал Райнер. — А этот подонок ещё говорит, что плох в шахматах! — Тогда это говорит мне, что ты действительно плох в шахматах, — пробормотал Бертольд. — Эй! Я это услышал, — сказал Райнер, пиная его под столом. — Хочешь, чтобы я помогла тебе? Я научилась играть в шахматы, когда мне было пять, — предложила Криста. — Двое против одного — нечестно, — возразила Имир. — Тогда объединись с Бертольдом, — сказала Криста. Имир и Бертольд посмотрели друг на друга, а затем на Кристу, по их лицам было понятно, что они не хотят быть в одной команде. Но Криста проигнорировала их. — Дело не в том, что у тебя плохая тактика. Просто в определённый момент ты начинаешь действовать в неподходящее время, — объяснила Криста. — Давай уроем их, — проворчала Имир себе под нос. — Согласен, — тихо сказал Бертольд. Райнер снова проиграл. — Да как так-то?! — Думаю, ты просто слишком отстойный, — хихикнула Имир. — Даже Криста не смогла спасти твою задницу. — Ещё раз, — сказал Райнер. — Раз ты так говоришь, — вздохнул Бертольд. Перед тем как они смогли возобновить игру, дверь в столовую с грохотом распахнулась. — Ну всё! Давайте начнём следующую серию допросов! — воскликнула Ханджи. — Чем быстрее мы снимем с вас подозрения, тем быстрее вы сможете вернуться на поле боя! — О нет, — тихо проговорила Криста. — Не беспокойтесь, всё не так уж плохо. Самое худшее для меня было то, что все трое пялились на меня, — сказал Конни. — Что для тебя будет полным отстоем, — добавил он, взглянув на Бертольда. — Вы четверо! С шахматной доской! Мы ещё не допросили ни одного из вас! Кто из очаровашек хочет пойти первым?! — Эта женщина меня немного пугает, — пробормотала Имир. — Держу пари, Бертольд хочет быть первым. — Я пойду первым, — сказал Райнер, вставая. — Бедный, он выглядит так, будто его отправляют на виселицу, — тихо произнесла Криста, смотря на Бертольда. — Ну, удачи, — сказала Имир. — Может быть, это хоть как-то поможет тебе научиться играть в шахматы, в чём я очень сомневаюсь. — Райнер Браун, — сказал командир Смит. — Занял второе место в своём классе. Я слышал о тебе впечатляющие вещи. — Спасибо, сэр. — Многие из твоего отряда хорошего мнения о тебе, а несколько твоих прошлых командиров называли тебя жемчужиной среди новобранцев. — Спасибо, сэр. — Ты кажешься слишком хорошим, чтобы быть правдой, — сказал Леви, приподняв бровь. — Не обращай на него внимания, ему просто нравится играть в плохого полицейского, — сказала Ханджи. — Твои документы неполные, — сказал Леви, проигнорировав её. — У тебя есть этому объяснение? — Да, — ответил Райнер. — Моя деревня была полностью разрушена, когда пала стена Мария. Наши документы были утеряны вместе с жителями. Я считаю, что мои обстоятельства похожи на обстоятельства таких людей, как Эрен Йегер и Микаса Аккерман. — Мне жаль это слышать, — сказал Эрвин. — Могу я спросить, почему ты решил вступить в Разведкорпус, Браун? — То, что случилось в тот день… Никто не заслуживает пережить тот ужас. Мне жаль мёртвых, но ещё больше мне жаль выживших. Я хочу предотвратить подобное, отомстить за свой дом. Не сказал бы, что в моих намерениях есть что-то особенное, просто я предпочитаю действия словам, и Разведкорпус показался лучшим местом для меня. — Это был самый лучший ответ, который я слышала, — сказала Ханджи. — Смелый, красивый, симпатичный, ты бы хотел работать на меня? Леви вздохнул, потерев переносицу. — Была ли у тебя какая-нибудь связь с Энни Леонхарт? — продолжил Эрвин. — Не совсем. Она меня вроде как ненавидела, признаю, я сам частично в этом виноват. Её отношение, будто ей было плевать на всех и вся, просто действовало мне на нервы. Я вызвал её на поединок, и в итоге она надрала мне задницу. Вы можете спросить Эрена, он пережил то же самое до меня. — У меня есть вопрос, — сказал Леви. — Каковы твои чувства по отношению к человечеству? — Не сказал бы, что всё человечество идеально. Некоторые люди то ещё дерьмо, прошу прощения за выражение, сэр. Но я верю, что есть хорошие люди, и именно их стоит защищать. Уже достаточно хороших людей погибло из-за титанов. — Расскажи нам о своей семье, — сказал Эрвин. — Мой отец ушёл, когда я был ещё ребёнком. Возможно, он умер. Меня воспитывала моя мама вместе с моей двоюродной сестрой. — Они сумели выбраться? — Нет, сэр. — Кто-нибудь выбрался вместе с тобой? — Да, сэр. Мой друг, Бертольд Гувер, — ответил Райнер. — Мы сбежали вместе. — Понятно, — сказал Эрвин. — Ещё раз, мне жаль это слышать. — Извинения не вернут умерших, я просто не хочу, чтобы кто-то из моих близких присоединился к ним. — Спасибо за то, что уделил нам время, — поблагодарил Эрвин, пожимая Райнеру руку. — Разведчикам повезло, что у них есть ты. Продолжай в том же духе. Леви, думаю, у тебя уже есть достойный кандидат в твою новую команду. — Посмотрим, — ответил Леви. — Спасибо Вам, сэр, — сказал Райнер, отдав честь, прежде чем выйти из комнаты. — Не думаю, что это он, — сказала Ханджи. — То же самое ты сказала о всех, — прокомментировал Леви. — Но тут я могу с тобой согласиться в какой-то степени. Эрвин кивнул: — Это такой человек, на которого мы все обычно надеемся, и он ещё может проявить себя в Разведкорпусе, его досье говорит само за себя. Кажется, он действительно заботится о своих товарищах, а они о нём. Нужно быть по-настоящему злым человеком, чтобы создать такие отношения, а затем просто разорвать их. — О, тебя не арестовали, — прокомментировала Имир. — Конни прав, всё не так уж плохо. Сейчас я должен отправить кого-то из вас. — Твоя очередь, — сладко сказала Имир, смотря на Бертольда, который снова был похож на испуганного котёнка. — Я пойду следующей, — объявила Криста. — Ну… Я всё равно увижу вас всех. — Она такая идеальная, — сказала Имир, смотря ей вслед. — Так и есть, — согласился Райнер. — Заткнись, Райнер. Ты вообще тут ни при чём, — огрызнулась Имир. Криста вышла из кабинета, в которой сидел командир, через пятнадцать минут. Она выглядела немного бледной, но в целом испытывала облегчение. — Как всё прошло? — спросил Райнер. — Хорошо. Хотя капитан Леви оказался немного настойчив, и он заставил немного понервничать. Командир Смит показался приятным человеком, а Ханджи… Она интересная. — Даже не думай, что пойду вместо тебя, — сказала Имир, толкая Бертольда локтем. — Валяй туда, солдат. — С тобой всё будет в порядке, — сказал Райнер. — Если не хочешь устанавливать с ними зрительный контакт, попробуй смотреть наверх или на задний план. — Приветствую! Приветствую! — пропела Ханджи. — А вот и счастливое число три! Третий допрос за день! Пожалуйста, присаживайся. Бертольд молча отдал честь, перед тем как сесть. Леви вопросительно посмотрел на него, и тот быстро опустил взгляд в пол. — Спасибо за сотрудничество, — сказал Эрвин. — И как тебя зовут? — Бертольд Гувер, сэр. Леви отметил, что тот говорил тихо, но не в плане громкости, а в плане присутствия. Если бы он достаточно долго смотрел в сторону, то этот новобранец отошёл бы на задний план. — Эй, твой друг упоминал о тебе! — воскликнула Ханджи. — Ну, тот мускулистый красавчик. — Ханджи, пожалуйста, — застонал Леви. — Так, так. Ещё один талантливый новобранец, — сказал Эрвин, перебирая стопку файлов и выбирая один для просмотра. — Занял третье место. — Счастливо число три! — вмешалась Ханджи. — Тогда почему я о тебе ни разу не слышал? — спросил Леви. — Я, по крайней мере, узнал имена двух лучших, — его пристальный взгляд лишил Бертольда дара речи. — Активно избегает внимания, — сказала Ханджи, заглядывая в файл через плечо Эрвина. — Имеет большой потенциал и мастерство, но не хватает инициативности. Редко говорит, не привлекает к себе внимания и просто доводит дела до конца, причём правильно, — она подняла глаза. — О-о-у, да он застенчивый. — Ты здесь явно не ради славы, — прокомментировал Леви. — Должен сказать, мы заметили, что твои документы неполные. У тебя есть этому объяснение? — Мой дом был разрушен титанами, и мало кто остался в живых, а те, кто выжил не подумали взять подробные документы. Я сбежал со своим другом. Мускулистым красавчиком, — он захотел ударить себя в тот момент, когда эти слова слетели с губ. — Несколько лет мы были предоставлены самим себе, жили на улице и едва сводили концы с концами. Мы буквально были беспризорниками. Сэр. — Эй, так ты тоже был бродягой! Прямо как я! —воскликнула Ханджи. — Мне он нравится. Я хочу, чтобы он и его красивый мускулистый друг работали на меня. — Почему ты решил вступить в Разведкорпус? — спросил Эрвин. — Я не знаю, сэр. — И что ты имеешь в виду под этим? — настоял Леви. — Я-я не знаю, сэр! Я вступил, потому что мой друг захотел туда пойти! Куда идёт он, туда иду и я. Он всё, что у меня осталось, сэр! — Бертольду захотелось исчезнуть. — Это так мило! — сказала Ханджи со слезящимися глазами. — Была ли у тебя какая-нибудь связь с Энни Леонхарт? — продолжил Эрвин. — Нет, — ответил Бертольд. — Не думаю, что я с ней когда-либо разговаривал. Я вообще ни с кем не разговариваю. Сэр. — Да, — сказала Ханджи. — Об этом написано в его досье, здесь. Товарищи говорят, что он тихий, робкий, милый, неразговорчивый и немного незапоминающийся. Что ж, последнее его задело. — Так ты хочешь сказать, что Браун твой единственный друг? — спросил Леви. — Да, сэр, — ответил Бертольд. Ну, теперь ему точно захотелось исчезнуть. Трудно представить, как плохо и жалко он сейчас выглядел. — Есть семья? — Никто из них больше не жив. Я жил на ферме со своими родителями, братьев и сестёр не было, как и у них. Они погибли во время эвакуации. — Мне очень жаль, — сказал Эрвин. — Леви, ты хотел бы задать свой вопрос? — Раз ты настаиваешь, — сказал Леви. — Каковы твои чувства по отношению к человечеству? — Ну… Не думаю, что у меня есть какая-то особая преданность к нему. Я не совсем люблю людей… Но я чувствую, что должен бороться. И даже если мне всё равно на большую часть человечества, есть один человек, который мне не безразличен и которого я хочу защитить. Сэр. — Ну, по крайней мере, ты был честен, — сказал Леви. — Ещё один вопрос, что бы ты сделал, если бы потерял своего друга? — …Не знаю. Мне не нравится об этом думать, сэр, — тихо произнёс Бертольд. — Задавать такой вопрос было слишком подло! — упрекнула Ханджи. — Я также заметила, что тут упоминается нерегулярный режим сна, а также его необычные особенности. Ты можешь рассказать мне об этом поподробнее? — И зачем нам нужно об этом говорить? — спросил Леви. — Ох. Ну, иногда я хожу во сне, и принимаю необычные позы, когда сплю. Меня также довольно трудно разбудить, сэр. — Интересно, — проговорила Ханджи. — И как давно происходит подобное? — Необычные позы и трудное пробуждение преследуют меня всю жизнь. О лунатизме я узнал недавно, когда чуть не довёл своего товарища до сердечного приступа, сэр. — И когда это началось? — Не могу вспомнить. Наверно, после Троста, сэр. — Достаточно, Ханджи, отпусти его уже, — сказал Леви. — Тогда ладно. Спасибо, что уделил нам время! — весело сказала Ханджи. Бертольд отдал честь и быстро вышел, не сказав больше ни слова. — М-да, необычный тип для солдата, — прокомментировал Леви. — А мне он показался миленьким. И он определенно влюблён в своего друга! — сказала Ханджи. — Также немного бесхребетный, — продолжил Леви. — Сомневаюсь, что это он. — Согласен, — сказал Эрвин. — Ханджи, зачем ты спросила о его проблемах со сном? — О, иногда лунатизм может быть вызван такими сильными эмоциями, как чувство вины. Я предполагала, что это из-за съеденных им людей, но подумав немного, решила, что в данном случае причиной лунатизму является стресс, чего Трост дал дофига. — А это на самом деле было умно, — сказал впечатлённый Леви. — Думаю, иногда ты понимаешь, что делаешь. — Эй, а ты думаешь, что он и его друг встречаются?! Что-то вроде тайной любви?! — Беру свои слова обратно. — Ты справился, — сказал Райнер, похлопав по месту на скамейке рядом с собой, поскольку Имир заняла первоначальное место Бертольда. — И как всё прошло? — Ужасно, — ответил Бертольд, прежде чем положить голову на стол, выглядя так, будто ему нужно время, чтобы прийти в себя. Райнер похлопал его по плечу. — Имир, твоя очередь, — сказала Криста. — Нет, спасибо. — Что? — спросила Криста. — Ты же должна. — Я не всегда следую правилам как ты, моя милая маленькая Криста, — ответила Имир. — Быстро тащи свою задницу туда и покончи уже с этим! — крикнула Криста, прежде чем прикрыть рот рукой. Даже Бертольд поднял на неё глаза после этих слов. — Чёрт возьми, ладно, — сказала Имир, поднимая руки в знак капитуляции. — Приветствую! Приветствую! — снова пропела Ханджи. — Пожалуйста, приса… — Давайте просто покончим с этим, а? — сказала Имир, плюхаясь на стул, и уже потом лениво отдала честь. — …Тогда ладно, — сказал Эрвин. — Как тебя зовут? — Имир. — Фамилия? — Просто Имир. — И как это понимать? — спросил Леви. — Э, настолько я знаю, у тебя тоже нет фамилии, — ответила Имир. — Ну, раз ты хочешь знать, то скажу прямо. Я сирота и выросла в Подземном городе. Никто не захотел меня приютить, поэтому просто Имир. — В файле написано просто Имир, — подтвердила Ханджи. — Понятно, — сказал Эрвин. — Ну, единственная заметная вещь в твоём досье — это крайнее неуважение к лицам, более высоких по званию. — Они всё не так поняли. Сэр, — насмешливо добавила Имир. — Почему ты решила вступить в Разведкорпус? — Да не знаю я. Со скуки, — сказала Имир, смотря на ногти. — Мне надоело спать в дырах и воровать, чтобы выжить. С таким же успехом я могла бы провести свою жизнь, занимаясь чем-нибудь крутым, вместо того, чтобы умереть печальной, скучной смертью. — Была ли у тебя какая-нибудь связь с Энни Леонхарт? — Я думала, что она та ещё горячая чикса, и я определённо с ней бы замутила, будь у меня такая возможность. Обожаю блондинок, и если задуматься, то Женская особь выглядит довольно сексуально. Все три офицера уставились на неё. — Хорошо… — медленно произнёс Эрвин. — Есть семья? — Серьёзно? — Прошу прощения, — быстро сказал Эрвин. — Просто привык к рутине. — Да всё норм. — Леви, хочешь задать свой вопрос? — Да. Каковы твои чувства по отношению к человечеству? — А я должна быть честной? — Да, — ответил Леви, подёргивая глазом. — Даже если тебе не понравится мой ответ? — Да, — его глаз задёргался сильнее. Ханджи хихикнула. — Мне насрать на человечество, — пожала плечами Имир. — Я просто хочу жить своей жизнью, влюбляться и не скучать. Ну, если я могу помогать человечеству, при этом занимаясь вышеперечисленным, то дам себе дополнительные баллы или, по крайней мере, печенье. — Твоё досье практически пусто. — Я слышала по слухам, откуда ты родом. Готова поспорить, что твоё выглядело точно также. — Она подловила тебя, — сказала Ханджи. — Больше нет вопросов, — сказал Леви. — О, отлично, наконец-то закончили, — проговорила Имир, вставая и потягиваясь. — Ну, может быть увидимся, — она отдала честь, перед тем как выйти из комнаты, ни разу не остановившись. — Это было… — сказал Эрвин. — Она была очень… — Всё равно это нам ничего не дало, — сказал Леви. — Я подозреваю её. — А она мне понравилась, — сказала Ханджи. — Доверюсь твоему суждению, — согласился Эрвин. — Её личность определённо соответствует Колоссальному титану. — Да вы шутите! — воскликнула Ханджи. — Так горжусь вами! — Мы будем следить за ней, — сказал Леви. — Она такая же одиночка, как и Энни Леонхарт. — Раз ты так говоришь, — пожала плечами Ханджи. Эрвин кивнул, доверившись Леви. Имир, если, конечно, это её настоящее имя, останется в списке подозреваемых. *** Прошло ещё несколько дней, а разведчиков продолжали держать взаперти. В какой-то момент все почувствовали сильную скуку. — Нам нужно сделать что-то безумное, — сказал Жан. — Может, тогда мне станет немного лучше. — Как насчёт того, чтобы выбросить тебя из второго этажа? Думаю, наша жизнь стала бы намного лучше, — сказала Имир. — А как насчёт того, чтобы пойти тебе на… Шучу! Я пошутил! — быстро проговорил Жан, когда Имир подняла кулак. — Давайте поиграем в какую-нибудь игру или что-то в этом роде, — предложил Армин, пиная пол. — У меня есть идея, — сказал Конни. — Та-дам! — он поднял бутылку от пива. — Становление алкоголиками — вовсе не игра, — сказал Жан, закатив глаза. — Да знаю я! Я хотел сказать, что нам стоит поиграть в бутылочку, — он взглянул на Микасу и ухмыльнулся, та свирепо уставилась в ответ. — Это ужасная идея, — сказал Армин. — Я играю, — сказал Жан, тоже посмотрев на Микасу. — Тоже, — сказала Имир, взглянув на Кристу. — И я, — сказал Райнер, тоже посмотрев на Кристу. Имир выглядела так, будто была готова его убить. — Вы не можете быть серьёзными, — застонал Армин. — Я тоже хочу поиграть, — сказала Микаса, посмотрев на Эрена боковым зрением. — Большинство за, тогда играем, — объявил Конни. — Помогите мне передвинуть стол, чтобы у нас было место. — Желаю повеселиться, — пробормотал Бертольд, прежде чем направиться к выходу. — Хорошая попытка. Ты играешь, — сказал Райнер. — Нет, я… — но Бертольд легко подался давлению сверстников. — Ладно, хорошо. И вот Эрен, Микаса, Армин, Жан, Конни, Саша, Райнер, Бертольд, Криста и Имир оказались сидящими на полу, неловко уставившись на бутылку. — Итак, кто будет первым? — наконец спросил Эрен. — Конни предложил в это играть, так что он будет первым, — ответил Жан, смотря на Конни. — …Ладно, — сказал Конни. Он начал понимать недостатки своего плана. В кругу было больше парней, чем девушек. — Поехали… Он раскрутил бутылку, и группа уставилась на то место, куда она указала. — Саша, — выдохнул Конни. — Целоваться надо по-настоящему, — сказала Микаса, всё ещё поглядывая на Эрена. Бертольд молча наблюдал за происходящим, задаваясь вопросом, понимают ли они, насколько мал шанс поцеловать того, кого хотят. Ещё он задавался вопросом, как вообще сюда попал. — Хорошо, — сказал Конни. — Так… — Саша быстро схватила его за лицо и поцеловала. — Всё! — обрадовалась она. — Итак, я выиграла еду? — Не думаю, что в этой игре можно что-то выиграть, — тихо сказал Армин. — Но всё же есть один способ выиграть, — сказала Микаса. — Думаю, мы пойдём по кругу, — сказал Конни. — Эрен, твоя очередь, — Микаса напряглась. Эрен осмотрелся вокруг, придя к такому же заключению, что и Конни. Парней было больше, чем девушек. Он закрыл глаза и раскрутил бутылку. — А! Она указала на меня? — спросила Криста, чьё лицо покраснело. — Т-тогда ладно, — она наклонилась и неловко поцеловалась с Эреном. Они не обратили внимания на трёх людей, которые злобно уставились на них. — Армин, твоя очередь, — сказал Эрен. Армин неловко протянул дрожащую руку и раскрутил бутылку. Она указала на Эрена. Микаса никогда не выглядела такой ревнивой. — Ох! Эм, я думаю мы… — Да, — сказал Эрен. На мгновение эти двое просто смотрели друг на друга. — Сделайте это! — крикнул Конни. Саша и Имир присоединились к его скандированию. — Сделайте это! Сделайте это! — Насчёт три? — спросил Эрен. Армин кивнул. — Раз, два, три… — О-у-у-у, как очаровательно, — хихикнула Имир. — Эрен, да у тебя есть претендент. Армин выглядит как девушка. — Жан, твоя очередь, — сказал Армин, избегая смотреть кому-либо в глаза. — Давай же, давай… — тихо проговорил Жан после того, как раскрутил бутылку. Она указала на Конни. — О да! — засмеялся Эрен. — Сделай это, — сказал Армин, ухмыльнувшись. — О боже, — застонал Конни. — Это была плохая идея. — И только сейчас ты об этом задумался?! — воскликнул Жан. — Блять, ладно, давай просто покончим с этим. ХВАТИТ ДЁРГАТЬСЯ! — Я пытаюсь! — Ура-а-а-а-а, — самодовольно сказала Имир, аплодируя. — Вы это сделали. — Очаровательно, — поддразнил Эрен. Жан ткнул локтем в его рёбра. — Идите уже кто-нибудь, чёрт возьми! — Моя очередь, — тихо сказала Микаса. Она раскрутила бутылку… Имир. — Я не против, — пожала плечами Имир. — Иди-ка сюда, позволь мне раскрыть твою тёмную сторону. — Это было на удивление горячо, — прошептал Конни. Жан кивнул. — Ладно, моя очередь, — сказала Криста, беря бутылку и вращая её. — О, Конни. Снова ты. — По крайней мере, ты не Жан, — сказал Конни. — О, так теперь пошли смешные поцелуи! — воскликнула Саша. — ЧТО?! — крикнул Конни. — И да, чёрт возьми, Криста, ты довольно хорошо целуешься. — Жизнь несправедлива, — пробормотала Имир, а затем сердито взяла бутылку и раскрутила её. Она указала на Сашу. — По крайней мере, ты не Жан, — сладко сказала Имир. — Да пошли вы оба, — проворчал Жан. — На, держи, — сказала Имир, протягивая бутылку Райнеру. — И если она укажет на Кристу, то я оторву твои яйца и скормлю их титанам. Райнер уставился на неё. — …Какого хрена? — Просто раскрути бутылку, — сказала Имир. И уже беспокоясь за своё достоинство, Райнер нерешительно раскрутил бутылку. — Так, так, так, — самодовольно сказала Имир. —Вы только посмотрите на это. — Слава богу, — тихо вздохнул Райнер. Теперь он в безопасности. — Давайте, — сладко сказала Имир. — Хорошо, — сказал Райнер, щёлкая пальцами перед лицом Бертольда. — Эй? Есть там кто? Мысли Бертольда прервались в тот момент, когда бутылка указала на него. Он не думал, что сможет заговорить, даже если бы попытался. Он взглянул на Райнера, который воспринял это как согласие. — Ладно, иди-ка сюда, — сказал Райнер, схватив Бертольда за воротник рубашки и притянув ближе к себе, перед тем как прижаться своими губами к его губам. — Вот и всё. Бертольд почувствовал себя так, будто покинул мир живых. Он не мог ни пошевелиться, ни думать. — Господи, боже мой, — проговорил Райнер, смотря на него. — Раз уж я так плохо целуюсь, то так бы и сказал вместо того, чтобы сидеть, как камень. — Я думаю, что всё наоборот, — тихо сказала Имир, хихикнув. — Твоя очередь, — сказал Райнер. — …Пас, — кое-как выговорил Бертольд. — Ты не можешь быть пас! — крикнул Конни. — Я раскручу вместо него, — сказала Имир, дотягиваясь до бутылки, прежде чем раскрутить её. Бертольд уже почти восстановил свои умственные способности, когда бутылка указала на Райнера. — Так, так, так! — воскликнула Имир, улыбаясь от уха до уха. — Да что ж такое, каковы тут вообще шансы? — ухмыльнулся Райнер. — Ладно, второй раунд. Говорить прямо сейчас было невозможно. Райнер снова поцеловал его и ухмыльнулся. — Да ладно тебе, не смущайся так. Разве ты не предпочёл бы меня вместо Имир? — …Точно, — выдавил Бертольд, перед тем как почувствовать, что его лицо начало гореть ещё сильнее. — Эй! Я как-бы тоже не хочу с тобой целоваться, но просто знай, что я довольно хороший выбор! — огрызнулась Имир. *** Бертольда больше не интересовала остальная часть игры. Остаток вечера он, как обычно, провёл в стороне, чувствуя всё и ничего одновременно. — Мне нужно, чтобы ты выполнил одну просьбу, — сказал Райнер. — …А? — как бы смешно это ни звучало, но Бертольд оказался загнан в угол, когда сидел в углу комнаты. — Оцени моё умение целоваться. Просто до этого никто не отвечал мне взаимностью, — сказал Райнер. Бертольду показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Это же происходит не на самом деле, да? — …Довольно хорошо, — выговорил он. — Буду иметь в виду, — сказал Райнер, прежде чем ухмыльнуться. — Кто бы мог подумать, что я поцелую тебя раньше, чем моя двоюродная сестра? — когда парень не получил ответа, он погладил Бертольда по голове. — Не волнуйся. Я сомневаюсь, что кто-то из нас захочет поиграть в подобное снова. Тебе больше не придётся беспокоиться о том, что находишься в центре внимания. — Это хорошо, — слабо ответил Бертольд. — Если бы я только знал, что тебе будет настолько неудобно, то не стал бы заставлять тебя играть. Да и необходимость целовать меня была слишком плохой, — поддразнил Райнер. — Что? Нет, это было вовсе не плохо. А, то есть я имел в виду, эм… Это было терпимо, но не неудобно… Да… — Ты очаровательный, — хихикнул Райнер. — Компенсируешь тот факт, что я так и не смог поцеловать Кристу. А другой остаток вечера Бертольд убеждал себя в том, что находится в параллельной вселенной. *** Пошло ещё несколько дней, Эрен исчез вместе с командирами и своими близкими друзьями. А остальные разведчики продолжили сидеть в здании и ждать приказов. — Не смей говорить это, — застонал Райнер. Бертольд пожал плечами, сбивая короля Райнера с доски. — Хотя нет, лучше скажи. — Ну, шах и мат. Райнер вздохнул: — Видимо я никогда не выиграю, не так ли? — Не знаю. Я же не шахматный эксперт. — Бертольд. Назови имя хотя бы одного человека здесь, из-за которого ты проиграл. Тишина. — Так я и думал, — сказал Райнер, прежде чем посмотреть в окно. — Боже, мне скучно. — Прости. — Что? Это же не твоя вина, — засмеялся Райнер. — Если бы не ты, то я бы давно сошёл с ума. Ну, или стал бы ещё безумнее, — тихо добавил он. — Я просто хочу вернуться обратно. Мы даже не можем ничего сделать. — Угу, — сказал Бертольд. — Всё определённо становится скучным. Кроме тебя, — быстро добавил он. — Странно, — произнёс Райнер. — Они вроде как всех допросили. Так почему нас всё ещё держат тут? — Если б я знал, то определённо сказал бы тебе. — Ты сегодня покормил нашего питомца? — …А нам обязательно называть его питомцем? — Ты сегодня покормил нашу жертву похищения? — Тс-с-с! — прошипел Бертольд. — Это не смешно! — А мне вот смешно, — хихикнул Райнер. — Да, я его покормил. — Хорошо. Несмотря на то, что их местонахождение охраняла Военная полиция, те довольно плохо выполняли свою работу, из-за чего Райнеру и Бертольду удалось улизнуть и приблизить Марко к себе. Отчасти так получилось благодаря его сотрудничеству, и Райнеру начало казаться, что если бы Марко дали шанс сбежать, тот даже не использовал бы эту возможность. — Давай хотя бы прогуляемся, а то я с ума сойду, — предложил Райнер. — Я бы попросил кого-нибудь присоединиться к нам, но всё же предпочёл бы, чтобы это были только ты и я. — А, — это всё, что сумел выговорить Бертольд. Его чувства и так становились сильнее до игры, а теперь он просто не мог их контролировать — Ага. Ты единственный человек, который по-настоящему понимает меня, к лучшему это или к худшему, — засмеялся Райнер. — Так ты идёшь или нет? Бертольд не никак не мог понять, был ли Райнер самим собой во время игры. Солдат присутствовал почти всё время их пребывания здесь, скорее всего, как способ защиты от потери Энни. Становилось всё труднее различать их, за что он чувствовал себя виноватым. — Интересно, на какое расстояние нам придётся отойти, чтобы они накричали на нас, — сказал Райнер. — Ненавижу Военную полицию. Даже не представляю, как Энни смогла выдержать это. — Да уж. Не думаю, что смог бы выдержать так же, как и она, — произнёс Бертольд. — Ну, если бы мы там были, то я стал бы тебя защищать, — сказал Райнер. — Эй, я сломаю череп любому, кто попытается связываться с тобой, из Военной полиции он или нет. Я не говорю, что ты беспомощен или нуждаешься в защите, просто ты слишком хороший, чтобы самому проламывать черепа. — Что правда, то правда. — Хотя Энни заслуживает больше, чем это. — А? — Ей лучше не попадаться мне на глаза — вскипел Райнер. — Она предала нас и всё это время была одной из них. Она нас использовала. — П-подожди… — Эта злобная тварь заслуживает смерти. Нет, она заслуживает худшего, чем смерть. Бертольд застыл на месте. До этого момента он был уверен в том, что разговаривал с Райнером, сейчас же вместо него был солдат. Предугадывать это становилось всё труднее и труднее. — Она наш друг, — осторожно сказал Бертольд. — Была им, пока не предала нас, — ответил Райнер. — Теперь она не более, чем будущий труп. Титаны прячутся среди людей, не думаю, что есть что-то ужаснее, чем это, — он посмотрел на Бертольда. — Эй, ты в порядке? Ты выглядишь бледным. Бертольд чувствовал себя отвратительно. Он считал, что из всех личностей воин самый опасный, но, похоже, солдат был не менее опасен по-своему. — А что, если кто-то другой окажется титаном? — Тогда я убью и их. Ни один из этих монстров не заслуживает жить. — А что, если… Что если бы я был титаном? Ты бы тоже убил меня? Райнер уставился на него, прежде чем рассмеяться. — Думаю, что я бы знал об этом. — Ага, — сказал Бертольд, одарив его слабой улыбкой, которая не коснулась глаз. — Я знаю, что ты не предашь меня, — сказал Райнер. — Однако если бы ты принадлежал к такому злу, что на самом деле не так, то мне бы пришлось. Да, будет нелегко, но титан есть титан. Эй, я же пытался тебя успокоить, а тебе наоборот стало хуже. — Да, мне внезапно стало плохо, — слабо произнёс Бертольд. — Тогда идём обратно, — сказал Райнер. — Тебе стоит сразу говорить мне о том, что тебе плохо. А то ты просто ждёшь, пока тебе не станет лучше, по какой-то причине… Райнер говорил что-то ещё, но Бертольд больше не слушал. Такое ощущение, будто он разговаривал с почти что незнакомцем. Смог бы Райнер его убить, если бы узнал, в каком состоянии тот находился?