Бронированный

— У него четыре ноги? — Нет. — Две ноги? — Да. — Это птица? — Нет. — …Так ты хочешь сказать, что это двуногое животное и при этом не птица? — Да. — А такие животные вообще есть? — Да. Кстати, эти вопросы я тоже засчитываю. — Ладно… Это летучая мышь? — Нет. — Оно умеет летать? — Нет. — Это обезьяна? — Нет. — Оно млекопитающее? — Возможно. — Возможно?! — Да, возможно. Но будем считать за «да» для твоего удобства. — Райнер, тебе нельзя придумывать животных. — Я и не придумывал! Продолжай задавать. — …У него есть волосы или мех? — Да. — Оно травоядное? — Нет. Кстати, осталось восемь вопросов. — Эй! Ты не можешь считать за вопросы всё, что звучит вопросительно! — Конечно могу. — Да всё, что я говорю, звучит вопросительно! — Прямо в точку, моя победа обеспечена. — Ладно, как скажешь. Так… Оно большое? — Да, осталось семь вопросов. — Да, спасибо, я умею считать. Это обычное животное? То есть, животное, которое мы часто видим? — Осторожнее, иначе засчитаю это за два вопроса. — Да ты издеваешься! — Прямо читаешь мои мысли. Да, это обычное животное, которое мы часто видим. — Оно опасно для людей? — Да. — Итак, у него две ноги, это не птица, оно не умеет летать и, возможно, млекопитающие с волосами или шерстью, которое при том не травоядное и большое, и вдобавок оно часто попадается нам на глаза и опасно для людей?! — Отличная память. Считаю это за вопрос. — Да пошёл ты. — Осталось четыре вопроса. — …Медведи же умеют ходить на двух ногах? — И это один из твоих вопросов? — Нет! Оно ест людей?! — Да, ест. — …Ты в самом деле решил надо мной поиздеваться, да, Райнер? — Наконец выяснил кто это? — Титан не животное! — запротестовал Бертольд. — Конечно не животное! — сказал Райнер, хохоча. — Но я не хотел, чтобы ты сразу догадался. Поступить иначе я не мог. — Подонок! — Знаю, я тот ещё гений. — Но, видимо, ты не такой уж гений, раз я всё-таки угадал. — Нет, это ещё не всё. — Что?! — Ты не угадал, о каком именно титане я думаю. — Райнер! — К слову, осталось всего два вопроса, — невинно сказал Райнер. — Ты справишься, я в тебя верю. — Он один из девяти? — Нет. — ТЫ СЕРЬЁЗНО?! — Учти, остался один вопрос. Бертольд выглядел так, будто был готов придушить Райнера, из-за чего тот засмеялся ещё сильнее. — Это один из тех мелких, созданных Зиком, у которого была очень большая голова, а его уродливый вид напомнил тебе испорченную куклу? — …Что за хрень. — Да-да, ты выиграл. Поздравляю. — …На самом деле ты выиграл. — Подожди, правда что ли? — Я был прав, ты действительно умеешь читать мысли, — сказал Райнер, кивнув головой. — По-другому не объяснишь, как ты догадался, что я думал именно об этом титане. Знаешь ли, мы видели много всяких чистых титанов. — Не понял, ты так надурить меня пытаешься? Я правда угадал? — Да, зуб даю, — засмеялся Райнер. — Но я всё равно победил, так как угадал твоё животное с меньшим количеством вопросов. — Серьёзно?! Раз ты такой засранец, я заслуживаю дополнительные баллы! — Жаль, но так не положено. Твоя очередь, загадывай животное. — К чёрту это! Я согласен только на другую игру! — Ну, не знаю, мне эта нравится, — сказал Райнер, хихикая. — Ой, ты злишься на меня? Мне надо загладить вину перед тобой? — Может быть. — Готов поспорить, что ты простишь меня через пять минут, — сказал Райнер, взяв Бертольда за руки. — Готов поспорить, что нет. — Уверен, что хочешь пойти этим путём? — спросил Райнер, ухмыляясь. — Да, — ответил Бертольд, начиная избегать зрительного контакта. — Такими темпами ты простишь меня через две минуты, — поддразнивание Бертольда принесло Райнеру такое счастье, о котором он даже не подозревал. — Нет, не прощу. Тварь, — тихо добавил Бертольд. Райнер больше не мог сдерживаться. Он разразился таким сильным смехом, что по его щекам покатились слёзы. — Всё-таки вместо того, чтобы обижаться, буду радоваться твоему смеху, — сказал Бертольд, улыбнувшись. — По сути, будучи пленниками, мы не должны так веселиться. И что вообще здесь происходит? — хихикнул Райнер. — Тогда давай проясню. Ты вёл себя как мудак, когда мы играли в двадцать вопро… Райнер притянул Бертольда к себе и поцеловал. — Извини, но ты меня простишь? — Нет ещё, но я близок к этому… — Это было лучшее зрелище, которое я видела за весь день! К тому же, я сразу поняла, что ты загадал титана, — сказала Ханджи. — Блять, господи…Постойте, и как долго Вы здесь были?! — крикнул Райнер. — Это мне знать, а ты сиди ночью без сна и думай над ответом, — сказала Ханджи. — В любом случае, пора ужинать, мои милые! К тому же к вам могут заявиться гости, если того, конечно, пожелайте. — А если мы того не пожелаем, они всё равно заявятся? — спросил Райнер. — Забыла уточнить, что они о-о-о-очень хотят вас увидеть, так что... — Я и так понял, — сказал Райнер, закатывая глаза. — Да, пусть заходят, но не для того, чтобы лицезреть, как Вы снова отрезаете нам руки. — Не, я и так планировала оставить ваши руки в покое на какое-то время. А вот ноги... — Спасибо, Ханджи, с нами всё будет нормально, — быстро сказал Армин. — Вас ищет Моблит. — Ладненько, тогда пойду искать его! К слову, он дал мне маленький колокольчик на шею, чтобы я перестала постоянно его пугать. Правда, я куда-то его посеяла, и поэтому не знаю где он… — Ханджи поднялась по лестнице, бормоча что-то себе под нос. — Привет, — протянул Райнер. — Привет, — сказал Армин, позади которого также стояли Саша, Конни, Жан и Хистория. — Как у вас дела? — спросила Хистория, сделав шаг вперёд. Казалось, что она единственная, кто не сдерживался. — В порядке, наверно, — ответил Райнер. — А сама как? — Беспокоюсь, — тихо сказала Хистория. — Она рассказала нам, что произошло, — заговорил Жан. — С Имир. — Я рассказала им почти всё то, что тогда рассказали вы, — пояснила Хистория. — Кроме некоторых вещей. — Ладно, — сказал Райнер, скрестив руки на груди. — Полагаю, вы хотите с нами всё обсудить. — Да, — кивнул Конни. — С чего бы начать ... Обезьяна с вами, ребята? — Да, он наш наставник, — ответил Райнер. — Он сейчас здесь? — Да, правда, не внутри стен. Сейчас он должен быть за их пределами, насколько я знаю. — И... Именно он сделал это с моей деревней, — сказал Конни.
 — Так и есть. — Так вот почему ты пытался отвлечь меня? Точнее, ты и Имир? Потому что вы знали, что произошло на самом деле? — спросил Конни. — Да, — признался Райнер. — Я тогда подумал, что будет слишком жестоко говорить тебе правду. Особенно в пылу битвы, где ты мог запросто сломаться. — Теоретически, он сделал с нами то же самое, — тихо произнёс Бертольд. Он потёр пальцами то место, куда сделал себе укол много лет назад. — Но вы же стали прежними! — сказал Конни. — Как?! — Прости, но в текущих обстоятельствах этот способ для твоей матери не возможен, — сказал Райнер. — А будь он возможен, ты бы вряд ли захотел, чтобы её постигла наша участь. — Значит ... Вы не знаете, как сделать её прежней? — спросил Конни, с лица которого исчезла надежда. — Может, есть другой вариант, но нам он неизвестен, — сказал Райнер, покачав головой. — Если бы только был способ избавиться от самого проклятия… Ну, сейчас нет смысла жалеть о том, чего быть не может. Мы всё равно с этим смирились. — Конни, прости, мне очень, очень жаль, — вдруг сказал Бертольд. — Что? За что ты извиняешься? — За то, что случилось с деревней и твоей матерью. За то… — Постой, не извиняйся. Не ты же в этом виноват, — сказал Конни, стиснув зубы. — А та грёбанная, тупая обезьяна! Он ведь их обратил! И вас тоже. Поэтому это всё его вина. — Не его, — покачал головой Райнер. — Всё намного сложнее, и обвинять конкретно одного не получится. К тому же ответственность всё ещё лежит на наших плечах. — Ты так отчаянно жаждешь наказаний, — сказал Жан. — Что даже позволил Микасе свернуть шею, чёрт побери! Ты тот ещё мазохист, Райнер. — Наверно, ты прав, — вздохнул Райнер. — Я причинил немало боли и заслуживаю того же от всех вас. Наверно, только от этого мне становится легче от своих действий хотя бы на долю секунды. — Ну, не надо так думать, — сказал Жан. — Раз ты так хочешь расплатиться за свои действия, помоги нам исправить их последствия. Помоги нам заделать дыру, которую вы пробили, а уже после помоги выйти за стены. — Мы знаем, что командир Смит просил вас о помощи, — сказал Армин. — Также скажу, что он и Ханджи придумывают способы заставить вас подчиниться в случае отказа... Но, пожалуйста, Райнер, Бертольд, если вы вообще чувствуете какие-то угрызения совести, если вам действительно не всё равно на нас, помогите. Помогите нам. — Это до боли странно, — сказал Жан. — Умолять вас о помощи после всего, что вы сделали. Но я не могу отрицать, что вы необходимая сила. Райнер, не знаю, как сейчас работает твоё психическое состояние, но если в тебе осталось хоть немного солдата, ты должен это сделать. — Мы спросили командира Смита, разрешит ли он вам попытаться вытащить Энни из кристалла. Хотя бы рассмотреть такую возможность, — сказала Саша. — Он сказал «нет»... Но если вы присоединитесь к нам и вернёте Имир, на нашей стороне будут четыре титана. — Я хочу, — сказал Райнер. — Вы не представляйте, как сильно я этого хочу ... — Но он не может, — закончил Бертольд. — Я тоже не могу. Мы сделали для вас всё возможное и большего сделать не можем. А если мы официально перейдём на вашу сторону, будем сражаться за вас... — он вздрогнул. — Простите, но нет, этому не бывать. — Я сказала им, что у вас есть семья, — тихо произнесла Хистория. — То, как с вами поступили, это полный пиздец, — сказал Конни. — Я… Я не могу не видеть в вас жертв. — Не надо, — отрезал Райнер. — Не испытывайте к нам ни капли сочувствия. Это из-за нас ваши жизни перевернулись с ног на голову, из-за нас вы потеряли близких. Да в целом не испытывайте к нам никаких чувств. — Слишком поздно, — сказал Армин. — Я сам бы сделал что угодно, лишь бы снова увидеть своих родителей. Вас заставили выбирать между семьёй и кучкой незнакомцев, это всё равно что не иметь никакого выбора. Я прекрасно понимаю, почему вы всё это сделали. Наверно… Наверно, будь я на вашем месте, то тоже отдал бы предпочтение первому варианту. — Так бы я никогда не простил кого-то за то, что вы оба сделали, — сказал Жан. — Стать нашими друзьями, чтобы затем нас предать, где тут смысл вообще? Но более того вы, идиоты, решили ни с того ни с сего вернуться и позволили Ханджи играться с вами. Зачем? — Ты уже знаешь ответ, — сказал Райнер. — Я убью Звероподобного титана, — вдруг заговорил Конни. — Простите, если он дорог вам, но я всё равно не изменю своего решения. — Сделай это, — сказал Бертольд. — Не останавливайся, пока этого не добьёшься. Я… Я даже помогу тебе, если только смогу. — Бертольд… — Ему на нас наплевать! — выпалил Бертольд. — Он нас обманывал с самой первой встречи! Мы для него лишь инструменты! Если ему действительно есть дело до нас, тогда почему он отправил нас в новую страну совершенно одних?! Его не волнует, что Марсель умер или что Энни схвачена! Его волнует только то, что остался хотя бы титан Марселя! Он даже не стал слушать тебя, когда ты заговорил об Энни, просто проигнорировал! Он никогда за ней не вернётся! Пока элдийцы не используют её титана, ему будет просто наплевать! Так он еще в нужный момент отвёл тебя в сторону и сказал то, что ты хотел услышать! — О чём это ты?! — крикнул Райнер. — Как ты можешь ему не доверять! Он же вернулся за нами! — ОН ВЕРНУЛСЯ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО МЫ ПОТЕРПЕЛИ НЕУДАЧУ! РАЙНЕР, ОН ТОЛЬКО И ДЕЛАЛ, ЧТО ВРАЛ! И НИЧЕГО БОЛЕЕ! — Нет, ты ошибаешься. В твоих словах нет смысла, — сказал Райнер, качая головой. — Он бы так… — ОН УЖЕ ТАК ПОСТУПИЛ! — Бертольд был на грани истерики. — Райнер, о-он соврал и вовсе не пришёл один. Я-я видел её. Пик… Я видел её… — Тебе наверняка померещилось, — сказал Райнер. — Если она была там, тогда почему он не разрешил ей нам помочь? — ПОТОМУ ЧТО ЕМУ ГЛУБОКО НАЧХАТЬ НА НАС! — крикнул Бертольд. — РАЙНЕР, ЕМУ НАПЛЕВАТЬ НА ТЕБЯ! ЕМУ НЕ НАПЛЕВАТЬ ТОЛЬКО НА БРОНИРОВАННОГО ТИТАНА! А НЕ НА ТЕБЯ! — Нет, — сказал Райнер, схватившись за голову. — Нет, нет, нет, нет, он же сказал… Он же лично сказал мне, что мой отец… — Он соврал, — сказал Бертольд. — Просто-напросто обманул тебя. Твой отец… Никогда не вернётся. То была ложь, — он повернулся к остальным. — Хистория, ты видела, каким он был на самом деле, чего, впрочем, сам же и не пытался скрывать. Ты знаешь, что я прав. Я боюсь его больше всего на свете, от одного его вида мне становится страшно. Он желает моей смерти со дня нашей встречи, что и даёт ясно понять. Как только у него появится шанс, он тут же убьёт меня. И если до этого всё же дойдёт… Конни, обязательно прикончи его, пока он не сделал того же с кем-то другим! В подземелье повисла тишина, что прерывалась лишь тяжёлым дыханием Бертольда. — А как же твой отец? — вдруг спросил Райнер. — Неужели бросаешь его? Ты всё, что у него осталось, единственный его шанс. А ты его оставишь только потому, что боишься? — Да не знаю я! — крикнул Бертольд. — Я больше ничего не знаю! — Райнер! — крикнул Жан, когда Райнер прижал Бертольда к стене камеры. — Какого хрена ты творишь?! — Значит, ты решил сдаться и просто уйти, как и хотел пять лет тому назад, — прорычал Райнер. — Неудивительно, что Зик желает твоей смерти. Ты воин, у тебя есть работа, которую должен выполнять, несмотря ни на что! — А разве мы уже не сделали достаточно? — спросил Бертольд. — Он нас исполь… — РАЙНЕР! — крикнула Хистория, когда Райнер изо всех сил ударил Бертольда. — Кто-нибудь, позовите Ханджи! — крикнул Жан. — Не надо! — сказал Бертольд. — Ему станет только хуже, — он повернулся к Райнеру. — Он нас использует. И ты это прекрасно зна… — Райнер ударил его снова. — Остановитесь! — крикнула Саша. — Это я виноват, — сказал Бертольд. — Ведь сам же говорил тебе быть воином, коими никогда не следовало становиться. Мы должны были отказаться от нашей миссии, как только потеряли Марселя. Мы бы стали трусами, да, но зато Энни была бы рядом. Да каждый, кто погиб, был бы… — ТАК ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ ОДНИМ ИЗ ЭТИХ ДЬЯВОЛОВ?! — взревел Райнер и ударил Бертольда в третий раз. — Э-это мы дьяволы. Мы всегда были дьяволами. Хоть это место испорченное и больное, именно мы, дьяволы, нарушили его покой. Райнер замахнулся для четвёртого удара, но медленно опустил руку. — А что насчёт Габи? — спросил Бертольд. — Ты ведь всё пытался отвести её от Зика во время наших тренировок. Кажется, ты всегда знал, просто не хотел этого замечать. Райнер развернулся и ударил кулаком другую стену, ничего не сказав. — Тогда… Ради чего, чёрт побери, мы сражаемся? — Не знаю, — покачал головой Бертольд. — Прости, но я не знаю. — С Вами всё хорошо?! — воскликнула Саша. — Да, я буду в норме. Уже регенерирую, — сказал Бертольд, чьё зрение слегка затуманил пар. — Райнер… — Стой там, — прохрипел Райнер, отшатнувшись назад. — Что же я только что сделал… — Это помогло тебе избавиться от шока? — спросил Бертольд. — Прости, мне надо было озвучить свои мысли давным-давно… — Не приближайся ко мне. И никто из вас тоже… Я не хочу навредить вам… Не хочу навредить тебе… — Райнер, — сказал Бертольд, сделав шаг вперёд. — Я СКАЗАЛ, НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ! — закричал Райнер. — Я тебя не боюсь, — сказал Бертольд, одарив его улыбкой. — Может, я и трус, но тебя вовсе не боюсь. Честно говоря, мне скорее обидно из-за двадцати вопросов, нежели из-за того, что ты ударил меня. — Прости меня, прости. Я не понимаю, что творю, — произнёс Райнер, избегая его взгляда. — Всё нормально. Я всё равно никуда не уйду, — сказал Бертольд. — Райнер, мне страшно. Страшно позволить своему отцу умереть, страшно бросить Кольта, Галлиарда и всех остальных. А также от того, что мне, возможно, придётся сражаться против них. Мне никогда не было так страшно. Я ведь никогда не проявлял инициативы, я вовсе не такой человек. У меня нет тех качеств, что есть у тебя. А если всё-таки делал что-то подобное, то это был не я, это был Колоссальный. Я не более чем сосуд для титана, которого ничуть не заслуживал. Осознавать правду о дьяволах было очень тяжело и также страшно. — Берт… — И прежде, чем меня настигнет смерть, я хочу сделать хотя бы одну вещь. Вещь, которая хоть чего-то стоит, — продолжил дрожащий Бертольд. — Я устал слепо сражаться ради этого, просто устал. Только посмотри, что с нами стало. Что стало с Энни. Марселя больше нет, а Имир пришлось во всё это втянуться. Последние два месяца я всё думал об одном. О том, что сказанное Хисторией… Вполне можно воплотить в жизнь. Спасать своего отца и себя, может, уже поздно, за что себя никогда не прощу… — он понизил голос. — Но я хочу сражаться за Парадиз. Не за тот Парадиз, что существует сейчас, а за тот, что действительно можно назвать Раем. Райнер наконец взглянул на него. — Точно? Бертольд кивнул: — Да, я хочу. Мне это даже нужно. Мне страшно… Я не солдат и не воин, но всё равно буду сражаться. — Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо встречал, — сказал Райнер, всё же подойдя к нему. — Все воины об этом думали, но ты единственный, кто осмелился сказать всё вслух. — Будь я храбрым, то сейчас бы так не дрожал. — Тот факт, что тебе страшно, делает тебя ещё храбрее, — сказал Райнер, также понизив голос. — Что ж, пожалуй, на данный момент мы будем сражаться за Парадиз. — П-подожди, точно? — Да, — кивнул Райнер. — Я вряд ли когда-нибудь избавлюсь от противоречий по этому поводу, но мы всегда будем держаться вместе, — он оглянулся на остальных. — Я не на вашей стороне, а вы в свою очередь не можете мне доверять, пока воин находится внутри меня. Я не на вашей, и также не на другой стороне, но всё же буду сражаться за вас, — он провёл рукой по волосам. — Господи, вам ведь ещё пришлось увидеть меня таким. — Всё нормально, — сказала Хистория. — Я тоже не на чьей-либо стороне. У тебя, меня, Бертольда, Имир своя собственная сторона. Мы, может, и враги человечества, но будем сражаться за него, дабы построить собственное будущее. — Бертольд, ударь меня в ответ. — А? — Просто ударь. — Нет, я этого не хочу. — Давай же, ты имеешь полное право. — Это не обязательно, просто перестань себя винить, — сказал Бертольд. — …Я так ненавижу вас обоих, — сказал Жан. — Но в то же время… Всё ещё люблю вас, ребята. — Эх, не в моих силах упростить ваши чувства, — вздохнул Райнер. — Всё в порядке, — улыбнулся Армин. — Ты уже их упростил. И вот следующие несколько часов бывшие товарищи просто разговаривали друг с другом. Конечно, сначала без напряжения не обошлось, но затем оно постепенно улетучивалось с необычайной лёгкостью. Вскоре сама атмосфера в подземелье приобрела знакомые и обыденные краски. — И вот так Жан чуть не прибил меня топором, — закончил Конни.
 — ...Конни, прости конечно, но как ты тогда остался жив? — спросил Бертольд. Конни рассмеялся. — Хех, я не знаю. Видимо, это останется тайной. Постой, нет, всё-таки не тайна. Это Райнер меня спас. — Бертольд чего-то разговорился больше Вас, первый раз такое слышу, — сказала Саша, протянув руку через прутья камеры, чтобы ткнуть Райнера в колено. — Кто бы мог подумать, что эта… Довольно интересная встреча снова сведёт нас вместе, — сказал Жан. — Я ведь думал, что Хистория слетела с катушек или что ей промыли мозги. Видимо, нет. — Мы обязательно вернём Имир. И Энни тоже, — заговорил Конни. — И тогда всё встанет на свои места. — Всё больше никогда не встанет на свои места, — сказал Райнер. Его всё ещё сковывали напряжение и неловкость. Так вот что чувствует Бертольд, когда разговаривает с людьми? — Да, пожалуй, ты прав, — сказал Конни. — Но если не всё, то пусть хотя бы малая часть вещей встанет на свои места. — Я скучаю по Марко, — пробормотал Жан. — Чего? — спросил он, когда Райнер и Бертольт резко выпрямились и уставились друг на друга. — А что не так? — Только не злись, — Райнер всё же решился это сказать. — Но мы инсценировали смерть Марко, а после держали его в качестве пленника, который был на удивление сговорчивым и имел лишь благие намерения. — Вы ЧТО?! — Мы чуть не убили его, — признался Бертольд. — Потому что я не смог этого сделать, — тихо сказал Райнер. — О, он тогда ещё сбежал, но после позволил поймать снова. — Неужели Марко ... — сказал Жан, покачав головой. Он улыбнулся, вопреки слезам, что выступили на его глазах. — И где он? — Отличный вопрос. Без понятия, — ответил Райнер. — Я обеспечил ему возможность для побега, когда впервые появился Звероподобный, но я не знаю, куда он подевался. — Так с того момента прошло почти три месяца! — крикнул Жан. — И ты хочешь сказать, что этот кретин разгуливал на свободе почти три месяца и при этом не удосужился прийти хотя бы поздороваться?! — Серьезно, мы без понятия, где он, — сказал Райнер. — В общем, Марко в обязательном порядке надо найти, — сказал Жан. — Ему лучше придумать чертовски веское оправдание, почему он не возвращался. — О боже, — засмеялся Армин. — Да вы двое просто… — он прервал смех. — Вообще, это не так уж смешно, простите, но… — Как ни странно, но это немного смешно, — сказал Бертольд. — Наверно, он был самым вежливым и понимающим пленником на свете, — сказал Райнер, качая головой. — Что ж, мы обязательно его найдём, как только вернёмся, — сказала Саша. — Вы уходите? — спросил Райнер. — Да, Леви отведёт нас в одно безопасное место завтра утром, ведь внутренние земли в скором времени должны сделать свой ход. А вам, ребята, как я понял, просто придётся какое-то время сидеть тихо, — ответил Жан. — Без проблем, как раз сыграем в «двадцать вопросов», — сказал Райнер. Бертольд бросил на него злобный взгляд, из-за чего тот рассмеялся. — А если серьезно, — сказал он, закончив хохотать. — Спасибо. Вы ведь должны ненавидеть нас, а не сидеть здесь вот так. Словами не выразить, как мне жаль и как я благодарен за всех вас. — Не волнуйтесь, мы знаем, что слетели с катушек, — сказал Конни. — Хотя, это весь мир слетел с катушек. — Эрен и Микаса... Ничего страшного, если они никогда не придут, — сказал Бертольд. — Главное, что Эрен хотя бы слушает, а Микаса не пытается убить нас снова. Я это приму. — Забудьте об этой парочке. Есть вещь поважнее, о которой я хочу спросить! — воскликнула Саша. — Вы теперь в самом деле встречайтесь?! — ...Давай поговорим о чем-нибудь другом. — сказал Бертольд.
 Неудивительно, что никто не захотел поговорить о чём-нибудь другом. *** — А-а, скукатища-а-а, — застонала Хитч. — Как же я это ненавижу. — Ох, мы знаем, уж поверь. Не без твоей помощи, разумеется. — Да ладно тебе, зануда. Разве мы не можем заняться чем-нибудь весёлым? — Ты не дождёшься ответа, если будешь так меня называть. — Ла-а-а-а-дно. Борис, так мы можем заняться чем-нибудь весёлым? — Нет, нам приказали стоять здесь и охранять. Марло вздохнул и встретился взглядом с Марко, на что тот пожал плечами. В районе Утопия явно что-то происходило. Ещё на той неделе Военная полиция постепенно приближалась к крепости разведчиков, что не могло не радовать Марко. Однако его плохое предчувствие подсказывало, что здесь замешано нечто большее. Они пробовали собирать информацию, но это в итоге ни к чему не привело. Никто не собирался говорить с парой новобранцев о том, что должно знать только начальство. К счастью, Марло придумал план. — Эй, Борис, ты не выспался что ли? — невзначай спросил Марло. — В последнее время у меня мало времени на сон, — признался Борис. — Я только и делал, что занимался учёбой. — С трудом верится, что кто-то из нашего отряда скоро получит повышение, причём так рано. Очень впечатляюще, — продолжил Марло. Сначала Марко не понравился Борис. Седовласый самопровозглашённый лидер отряда изначально производил впечатление высокомерного, нахального и властолюбивого человека. Однако со временем Марко стал видеть в нём трудягу, который имел на удивление доброе сердце для их нынешнего места пребывания. Марло упоминал, что он занял одно из первых мест в десятке лучших 104-го северного корпуса, и Марко мог понять почему. Он был трудолюбивым, решительным, умным и временами властолюбивым человеком. Порой Борис проявлял свою сострадательную сторону и не терпел, когда Хитч кого-то дразнила. Вскоре Марко проникся к нему симпатией. А в какие-то дни ему нравилась даже Хитч. — Всё потому, что я работал ради него. Я рад, что мои усилия всё же окупились, — сказал Борис. — Лучше не забывай о нас, когда тебя повысят в звании, — поддразнил Марло. Борис пожал плечами. — Если честно, я, возможно, спрошу, могу ли взять с собой нескольких из вас. А это значит, что в ваших же интересах начать относиться ко мне особенно хорошо. Хитч, это тебя тоже касается. Марло сделал свой ход: — А ты сам представляешь, что мы здесь делаем? Разве это не крепость разведчиков? — Я должен держать рот на замке, — сказал Борис. — Поскольку я на пороге повышения, мне сказали парочку вещей, о которых мне нельзя никому говорить. — Хм, это имеет смысл, — сказал Марло. — Пожалуй, не буду давить на тебя. — Небось приятно одному знать, с чем мы на самом деле имеем дело, — засмеялся Марко, когда Хитч заскулила на заднем плане. — Ага, вроде того, — сказал Борис, выглядя так, будто боролся с собственными чувствами. — Всё в порядке? — спросил Марко, прощупывая почву. — Да, — ответил Борис. — Хотя... — он понизил голос. — Только никому не говорите, что я вам это сказал. Возможно, мне лучше заставить Хитч отойти в сторону. — Слишком поздно, я тоже буду слушать! — огрызнулась Хитч. — До меня дошли кое-какие слухи о том, что Эрвина Смита отстраняют от власти из-за его действий. Он, мол, подверг опасности и растратил слишком много жизней, а его обращение с разведчиками было бесчеловечным. — Мы это и так знали, лучше перейди, пожалуйста, к самому интересному, — сказала Хитч, закатывая глаза. — Военная полиция хочет взять разведчиков под своё руководство. Преобразовать Разведкорпус в подразделение Военной полиции и контролировать все будущие экспедиции и исследования. — Такое вообще возможно? — спросил Марко. — Без понятия. Но они попытаются сделать это возможным, — пожал плечами Борис. — Я уже сказал слишком много... — он отвернулся, тем самым окончив разговор. Марло оказался прав в том, что Борис, по сути, являлся их единственным источником информации, однако тех сведений, что он только что дал, было недостаточно. Остаётся только надавить чуть сильнее. — Ты наверняка знаешь что-то ещё. Тебе известно, что именно находится в крепости разведчиков? — Возможно, — ответил Борис, бросив на Марло взгляд, который так и говорил, что тому лучше перестать спрашивать. — Ну давай, — потребовала Хитч. — Что ты ещё знаешь? Ну скажи, скажи, скажи, скажи, скажи… — Ладно! — огрызнулся Борис. Из-за недостатка сна терпеть Хитч стало получаться хуже. — Вы от меня это не слышали, понятно? Военная полиция хочет взять под контроль всех титанов в стенах. — Того пацана из Разведкорпуса и Женскую особь, да? — спросила Хитч. — И да, и нет, — ответил Борис. — Есть вероятность, что у Разведкорпуса под стражей ещё двое. Вот почему командир Док так взбешен. Они захватили двух опасных титанов, никому об этом не сказав, и делали с ними чёрт знает что. — А ты знаешь каких титанов? — спросил Марко, в животе которого начал нарастать страх. — Опять же, вы это слышали не от меня, — сказал Борис. — Если верить услышанному, то это сами Колоссальный и Бронированный. В смысле, они? Не могло же такого произойти, Райнер и Бертольд ни за что бы не позволили себя поймать. Или позволили бы? Марко тут же стало не по себе, а его голова пошла кругом. — Как я понял, разведчики держат при себе малыша Йегера на постоянной основе, поэтому поймать его будет чуть сложнее. Что касается Женской особи... — Борис медленно перевёл взгляд на вход в подземную крепость. — Да ни за что, — сказала Хитч с расширенными глазами. — Неужели она там, внизу? — Подтверждений нет, но да. Сам командир Док довольно часто на это намекал. И поэтому-то мы и должны стоять на месте и охранять, несмотря ни на что! Поняли? Марло и Марко обменялись взглядами. Оставаться на месте они уж точно не собирались. — А ты уверен? — спросил Марло. — Может, тебе стоит прилечь? А то выглядишь ужасно. Тем более, стоять на такой жаре не пойдёт тебе на пользу. — Со мной всё нормально, даже прекрасно, — сказал Борис. — Ты сам-то понимаешь, к чему приведёт моё отлынивание от работы?! Определённо нет. — Хотя бы на короткое время, — сказал Марко. — Как по мне, обморок от истощения приведёт к более плохим последствиям. — Я не настолько устал. — Ну давай же, зануда… Ой, то есть Борис, — сказала Хитч. — Мы же беспокоимся о тебе. — Нет уж, вы просто хотите, чтобы я ушел, а сами будете делать всё, что заблагорассудится, — отрезал Борис. Марко и Марло обменялись ещё одним взглядом. Они понимали, что ничего не получится сделать, пока рядом стоят Борис и Хитч. — А почему бы не охранять внутри? Как раз защитим тебя от солнца, — сказал Марло. — Не думаю, что нам разрешено это делать, — сказал Борис. — Нам приказали охранять снаружи, так что остаёмся здесь и точка. — А вдруг охранникам в крепости что-то нужно? Не стоит ли спуститься туда и проверить? — спросил Марко. — Если уж так, то они сами могут прийти сюда и попросить то, что им нужно. — Ну, а что насчё… — Я знаю, что вы пытаетесь сделать, — сказал Борис, пристально смотря на Марло и Марко. Оба тут же замерли. — Хотите спуститься и посмотреть на Женскую особь, я правильно понял? Марло слегка расслабился. — Да, так и есть. — Тогда скажу ещё раз, нам туда нельзя. — А почему нет? — спросил Марло. — Энни же умерла из-за Женской особи! Разве мы не имеем право хотя бы взглянуть на её убийцу? Мне нужно знать кто это! Марко не мог не признать, что Марло был отличным актёром. Борис стиснул зубы. — Марло, я понимаю, но… — Пожалуйста, Борис, — сказал Марло. — Если ты меня туда впустишь, я больше не буду доставать тебя своими вопросами. — Не могу, — сказал Борис. — Прости, я знаю, как сильно ударила по тебе смерть Энни. — Пожалуйста, — взмолился Марло. — Я уйду всего на секунду, а Марко будет стоять на шухере. — Я вам не разре… — Ну давай, зануда, — сказала Хитч. — Всего лишь разок? Не волнуйся, я останусь здесь и составлю тебе компанию. И да, Марло, ты будешь мне должен. — О боже, — вздохнул Марло. Он ощущал себя так, будто только что продал свою душу. — Нет, никто никому не будет должен. Никто туда не спустится! — запротестовал Борис. — Бедняжка, ты совсем ослаб, — сказала Хитч, подходя к нему ближе. — Повторюсь, я чувствую себя пре... — Хитч! — крикнул Марло, когда Хитч заключила Бориса в удушающий захват. — Что ты творишь?! — Я же сказала, что он совсем ослаб. Лучше бы он меня послушал, — сказала Хитч, позволяя бессознательному телу Бориса упасть на землю. — А собственно, какого хрена?! — крикнул Марло. — Теперь вам никто не помешает, заглядываете ради бога. — Я пойду один, — сказал Марко, кое-как успокоившись от такого внезапного поворота событий. — Поскольку не хочу, чтобы у вас были неприятности. Подождите немного, а затем позовите офицера и скажите ему, что это я вырубил Бориса. Таким образом, обвинят во всём только меня. Если всё пойдёт хорошо, мы с Энни выберемся оттуда прежде, чем нас начнут искать. — Минутку, а причём тут Энни? — спросила Хитч. — Я потом объясню, — ответил Марло. — Что ж, удачи тебе, Марко, — он протянул руку. — Надеюсь, мы когда-нибудь снова встретимся. — Спасибо, — сказал Марко, пожимая руку. — Серьёзно, спасибо. — Да брось! — отмахнулся Марло. — У тебя мало времени, лучше поторопись! Марко бросил последний взгляд на Марло, который затем перевёл на Хитч, а потом на Бориса с небольшим уколом вины. Собравшись с духом, он всё же отвернулся и побежал в глубины крепости. *** — Нам надо срочно вытащить вас отсюда! — крикнула Ханджи, врываясь в дверной проём. — У нас проблема, о-о-о-очень большая проблема. — Чего? О чём Вы? — спросил Райнер, будя Бертольда. Неудивительно, что приход Ханджи его не разбудил. — Военная полиция сделала свой ход. Они взяли под арест все подразделения Разведкорпуса и приостановила его деятельность, — сказала Ханджи. — А пастор Ник мёртв! Военная полиция прознала, что мы спрашивали у него информацию. — Стойте, стойте, помедленнее, — сказал Райнер. — Военная полиция сделала свой ход на вас? А разве не должно быть наоборот? — Они наверняка прознали, что нам известна правда о Хистории, — сказала Ханджи. — Они ведь пытаются защитить нынешнюю монархию. — А мы-то тут при чём? — сонно спросил Бертольд. — Ну-у, вся загвоздка в том, что я вроде как не сказала командиру Доку о вашей поимке. Каким-то образом информация просочилась наружу, и он очень недоволен. Думает, что мы собрались использовать вас в качестве оружия, что, впрочем, так и есть. И поэтому он хочет схватить вас в скорейшем времени, — она отперла дверь камеры. — Давайте, быстрее. Я с Моблитом выиграю вам время. — А что случится с вами, если попадётесь? — спросил Райнер. — Что ж, тогда не удивлюсь, что сейчас мы видимся в последний раз, — мрачно ответила Ханджи. — Тогда идите, мы остаёмся, — сказал Райнер. — Позволим поймать нас. Может, мы откопаем какую-нибудь информацию из внутренних земель. — Чего? Райнер, давай просто уйдём отсюда, — сказал Бертольд с паникой в глазах. — Благодаря вам способности Эрена к затвердеванию улучшись, но возвращение стены Мария придётся приостановить, пока всё не уляжется, — сказала Ханджи. — Нельзя допустить, чтобы вас схватили. Так чего вы ждёте?! Шевелите своими прекрасными задницами и валите отсюда! — Они знают где Эрен? — спросил Райнер. — Нет, отряд Леви сейчас в безопасном месте, — ответила Ханджи. — Но без вас мы не можем отправится в Шиганшину. Сейчас не самое подходящее время это говорить, но мы надеялись, что вы сможете отвлечь Звероподобного. При факте, что он где-то разгуливает, нам нельзя рисковать. — А что насчёт Энни? — Военная полиция уже взяла под контроль нашу крепость в Утопии, где как раз она и находится. В принципе, с ней должно быть всё в порядке. Она всё ещё кристалле, я успела проверить. — Тогда это ещё одна причина остаться, — сказал Райнер. — Ведь мы наконец-то сможем к ней приблизиться. — Райнер, ты же шутишь, да? — спросил Бертольд. — Нет, — ответил Райнер. — Раз Зик нам не поможет, то придётся самим. — Нет, нет и ещё раз нет! — крикнула Ханджи. — Ника замучили до смерти, с вами сделают то же самое! — Я понимаю, — сказал Райнер. — Но в отличие от Ника, нас обучали переносить пытки. Тем более, наши раны регенерируют. И если ради возвращения Энни мне придётся вынести пытки, я с радостью это сделаю. — Нет, безумная идея. Вы нам всё ещё нужны! — Не волнуйтесь, мы выберемся сами, — сказал Райнер. — Сомневаюсь, что кто-то из Военной полиции также осведомлён о наших способностях, как Вы, нас просто не удержат. К тому же мы, как шпионы, можем принести вам столько информации из внутренних земель, сколько сумеем собрать. — Нет! Я и так подвела Ника! Не хочу подвести и вас! — крикнула Ханджи. — Просто идите! Пожалуйста! — Мне кажется, что Вы будете намного полезнее, чем мы, — сказал Райнер. — Скажите Леви, что мы решили сделать и что обязательно вернёмся. — И заставить вас передумать я не смогу, так же? — печально сказала Ханджи. — Что ж, ладно, берегите себя. Помните, вы нужны нам. Я очень к вам привязалась, хотя обещала себе этого не делать. Мне было очень интересно вас изучать, я никогда не забуду эти прекрасные дни. Спасибо. — …Пожалуйста? — сказал Райнер. — Вы точно сможете выбраться живыми? — Мне бы хотелось, чтобы Бертольд пошёл с вами, но я не знаю, смогу ли выбраться оттуда без него. Готов поспорить, что у них нет приспособлений для сдерживания Колоссального. — Леви прибьёт меня, ей богу, — вздохнула Ханджи. — Командир отряда, если всё-таки уходим, то надо делать это прямо сейчас, — сказал Моблит. — Ладно, идём, — сказала Ханджи, прежде чем броситься вперёд и обнять Бертольда. — Не умирай, хорошо? — Х-хорошо? — протянул Бертольд, беспомощно смотря на Райнера. Тот лишь пожал плечами. — Ты тоже, — сказала Ханджи, обняв после Райнера. — …Охохо, крепкая, — выдохнула она, похлопав по его груди. — Ладно, пора уходить, — сказал Райнер, отталкивая её. — Что ж, тогда новых встреч, — сказала Ханджи. — Моблит, идём! — Удачи, — пожелал Моблит, прежде чем последовать за Ханджи. — Извини за то, что втянул, — сказал Райнер. — Ты вряд ли этого хотел. — Нет, всё не совсем так. — Прости, но ты мне нужен, — сказал Райнер. — Знаю. Даже с выбором уйти я бы всё равно остался. — Я люблю тебя, — Райнер взял руку Бертольда и сжал её. — Не забывай этого, что бы дальше ни случилось. — Я тоже тебя люблю. — Ого, и ты даже не запнулся, говоря это. — Знаю, знаю, прогресс. — НЕ ДВИГАТЬСЯ! — Вот мы и приехали, — вздохнул Райнер. Военная полиция ворвалась в комнату с ружьями наготове. Один шагнул вперёд, слегка дрожа. — П-по приказу командира Дока и его величества короля Фрица мы берём вас, Бронированного и Колоссального, под нашу стражу! Сопротивление бесполезно! — Ладно, ладно, нет необходимости произносить всю речь, — сказал Райнер. — Итак, мы должны сесть на колени или… Вдруг последовал выстрел, и Райнер пошатнулся, зажав рукой живот, куда попала пуля. Бертольд шагнул вперёд, но Райнер протянул руку. — Я в порядке, рана уже исцелилась. Правда, позже мне придётся вытащить пулю, — он повернулся к солдатам. — Вам стало от этого лучше? Хотите сделать ещё один выстрел? — Э-это и в правду не сработало! — сказал один из солдатов. — Неважно, их и так всего-то двое, — сказал старший офицер. — Взять их. — Спокойней, — тихо произнёс Райнер. — Не делай этого, — он опустил руку Бертольда. — Решил последовать примеру Эрена? — П-прости, это произошло само собой… — Всё нормально, главное, не поджарь меня. — Сдадитесь сейчас — будете страдать значительно меньше! — выкрикнул старший офицер. — А что, по-вашему, мы делаем? — спросил Райнер, когда его руки в очередной раз сковывали за спиной. — Да вы серьезно. Разве это не для собак? — спросил он, когда другой солдат достал что-то похожее на намордник. — Мы не будем давать никаких шансов. Сдадитесь сейчас — буде… — Да, да, я понял, — сказал Райнер. — Вы уверены, что это остановит их от превращения? — спросил солдат. — Должно остановить. Командир Док хочет, чтобы мы принесли их прямо к нему, так что ни за что не спускайте с них глаз, — сказал старший офицер. — А теперь идём. Командир Док ждёт.