В то время как

      Луффи лениво потянулся, сидя на стуле, когда им поступил вызов, и потом энергично спрыгнул на пол и побежал к машине, дожидаясь коллег. Бартоломео в миг оказался на переднем сидении, водительском, потому что только суицидник позволит их «капитану» сесть за руль. Остальные подтягивались почти неспешно, вот уроды, а если там масштабный пожар и прямо сейчас там умирают люди, заживо сгорают, что если вместо идеальной картины города на полотне появится огромная выжженная дыра? Да, он не был наивным дурачком, полагавшим, что пожарных вызывают только при реальном и существенном возгорании, но и на «авось» всё пустить не мог.       Мчал он быстро, хоть и соблюдал ПДД, чуть не впиликался в дорожный знак на островке безопасности. Навигатор показывал, что дом, где жил звонивший, был уже близко, район был не из дешёвых, усыпанный частными домами и таунхаусами, вычурно кричащими о вбуханных на их строительство деньгах. Здесь, кажется, даже трава была дорогая.       Они подъехали к дому, указанному в анкете, ничего не горело. Что ж, может, горит что-то внутри. Или утечка газа? Что-то посерьёзнее, раз не заметно невооружённым глазом?..       А, нет. Какая-то девка забралась на дерево и истошно вопила, пугаясь карабкающейся по коре, но неизменно падающей чихуахуа. Ну… вообще-то пожарные с деревьев достают маленьких миленьких котят, а не истерящих блондинок, но ладно, так и быть, эта дамочка, наверняка, тоже платит налоги, а Бартоломео за счёт налогоплательщиков и получает зарплату, так что ей повезло, от гавкающей крысы её спасут.       — Доброго денёчка! — воскликнул Монки дружелюбно, расстёгивая куртку из снаряжения и оставляя её свисать с пояса, его примеру последовали и остальные члены бригады. На дворе стояла середина лета, а по регламенту они были обязаны ходить в этих душных чёртовых комбинезонах, так и тепловой удар схватить можно. Пожарные, конечно, должны быть горячими, но не настолько же буквально. — Так, где происшествие? Вы какая-то тётенька, а где э-э-э… — «капитан» взял в руки гаджет и сузил глаза, пытаясь в яркий солнечный день прочесть надпись на экране. — Кавендиш Хакуба?       О, так это не девка, это Кавендиш. Это многое объясняло.       Стоп.       Кто?       Кав? С которым они год в школе учились? Да-а-а, вот это встреча! Интересно, как там у него жизнь устроилась? Кем работает? Получает, очевидно, немало, хотя, может, придурок до сих пор живёт за счёт родителей, висит на их шеях? Блин, а они реально давно не виделись, с самого пожара в школе. Было бы круто как-нибудь во время обеда пересечься, поболтать немного, всё же, в школе с Барто никто особо не общался, а тут вот, один-единственный хороший школьный друг.       Зеленоволосый выпрыгнул из кабины, приземляясь на горячий асфальт, обошёл машину и вышел к переднему дворику, где и располагалось дерево с «пострадавшей».       — Слышь, ты, какая я тебе «тётенька», ты вообще знаешь, кто я…       — Здорова, принцесска! — крикнул Бартоломео, сложив руки мегафоном и самодовольно ухмыльнулся. — Крысы испугался?       — Заткнись, внебрачный сын попугая и петуха.       — Это и есть Кавендиш, — пояснил он Луффи, а тот захохотал, как ребёнок, смех у него такой заразительный, Барто тоже захехекал. — Но на девку реально похож.       Все вместе они оперативно достали из машины сложенную лестницу, подставили её к дереву, убрали надоедливую собаку, кто-то пошёл искать её хозяев. Блондин спускался с дерева совершенно неумело, видно, что в богатеньких семьях ничему практичному не учат. Нужно было двигаться лицом к перекладинам, а не спиной, вот дурачьё! Зрелище действительно было просто уморительным, он ещё так смешно поглядывал в стороны, мол, «а если свалюсь, а то конструкция «ненадёжная», или кубарём вниз полечу».       С горем пополам принцесса в беде всё же оказалась внизу, со страхом ступая ногами в дорогущих ботинках на каблуках по идеальной зелёной траве. За те годы, что они с Кавом не виделись, он совершенно не изменился и изменился до неузнаваемости одновременно. Его волосы стали ещё длиннее, теперь они свисали до поясницы, уложенные в аккуратные локоны, лицо стало более зрелым с совершенно таким же слегка высокомерным взглядом голубых глаз, он стал стройнее, выше (хотя, вероятно, так могло казаться из-за невысокого каблука на его обуви). В общем, неплохо, но могло бы быть лучше. Всё же от своей первой школьной влюблённости Барто ожидал большего.       — Серьёзно? Это же даже не овчарка там какая-нибудь.       — Заткнись, неандерталец, — сказал блондин, обиженно (?) отворачиваясь и проверяя манжеты на бывшей когда-то идеально белой рубашке. Теперь вся его одежда и, о боже, новые кожаные ботинки из последней коллекции одного не малоизвестного дизайнерского дома были покрыты царапинами, зацепками, грязью и кое-где даже были порваны!.. это кошмар, это всё просто плохой сон, скажите ему, что он спит… — Мне в любом случае ещё нужно было бы как-то слезть оттуда.       — Что, всё? — разочарованно надул губы Луффи. — Опять обратно? У нас же там даже кондиционеров нет б-у-э-э…       — Ладно, бывай, блондинка, был рад встрече!       Ребята уселись обратно в машину, Барто снял авто с ручника и они двинулись обратно в депо, перебирать скучные бумажки, листать ленты соцсетей и танцевать под песни Леди Гаги по радио. ***       Кавендиш едва держался от того, чтобы не взреветь на всю мощь его глотки. Этот голос! Этот доставучий петушонок теперь в спасатели заделался? Уму непостижимо, теперь в слуги народа набирают наркош-беспризорников, или что?..       Стоило Бартоломео только появиться в поле его зрения, он понял, что готов забрать все свои слова назад. «Доставучий петушонок»? Да, раздражает немного, цвет волос слишком бросок, но это же бывает так, он знает других от природы зеленоволосых, что же в этом такого? «В спасатели заделался»? А что, очень благородно, у него, наверное, травма на всю жизнь от того, что произошло в тот день в школе. «Наркоша-беспризорник»? Да у кого не бывает, у многих детей, от которых отказались родители, жизнь получается нелёгкой и полной трудностей. Главное — это их преодолеть, правда же?       Потому что чёртов Барто был горяч. Тот тип парней, по которому он как девчонка течёт ещё с отрочества: накаченный, сильный, высокий, с татуировками, пирсингом, одним словом — бунтарь, ему нравились бунтари. Добрые бунтари. Может, у Кавендиша давно не было секса, может, его всё ещё иногда грызла вся та история с поцелуем во время пожара, поговорить о том проишествии всё же хотелось, а, может, Кав так и не нашёл длительных крепких отношений, чтобы они не давали похабным мыслям пройти в голову. Потому что, насколько бы «горяч» ни был Бартоломео, Хакуба не мог поверить, что хочет прыгнуть ему на член. Потому что, ну… это же Барто. Который задирает мелких, с которым не поговоришь о конном спорте, который во время обеда сидел один и с которым никто не разговаривал.       А тут… мачо. Почти.       Интересно, а что подумал Бартоломео о нём? Кавендиш сейчас довольно известная фотомодель, он снимается в рекламе и даже иногда в фильмах, снимки с ним попадают на обложки глянцевых журналов, он выглядит как минимум идеально или безупречно, он одевается дорого и со вкусом даже без помощи стилистов, он ухаживает за кожей, он пахнет ароматами от «Guccci» и «Dior», конечно же Барто вспомнил, что ещё в школе был «влюблён» (или как это назвать?) в него, вдруг у них даже короткая интрижка будет? Было бы славно. Блондину, в связи с контрактами, многое запрещалось, в том числе одноночные партнёры и беспорядочная половая связь. А тут и подговорить можно будет, мол, помнишь, помнишь? Так и быть, разрешаю отхватить кусочек роскоши, раз уже ты так настаиваешь…       А ублюдок укатил! Смазано попрощался и смылся восвояси, будто всё нормально! Ещё и блондинкой обозвал. Кусок говна. И что теперь Каву делать? Как ему с ним связаться? В телефонные справочники он соваться не будет, много чести, оператору тоже с таким вопросом не позвонишь. Чёрт.       Что. Ему. Делать.