Больно. Очень.

-Слабачка. Закончил Оверлорд, нанося окончательный удар по телу Беловолосой. Харуми упала на пол, скрючилась, но через секунду леденисто-синие глаза, которые были наполнены слезами от боли сменились на отречённый взгляд пустого взора. Нет. Унижаться она не будет. Не пред ним. Айстер подтаскивает под себя ноги и встаёт, распрямляясь и смотрит на своего мучителя. Тот раздражённо смотрит на девушку, ведь она не корчиться от боли, она вообще ничего не делает. Харуми не защищается. Она не брыкается. Девушка просто сплёвывает кровь и пустыми глазами всматривается в Оверлорда. Они рычит и с силой бьёт её в висок, от чего та отлетает на несколько метров и чуть ли не теряет сознание, но всё равно поднимается с пола. Монстр разворачивается и выходит из зала, оставляя Айстер одну, наедине с собой. По началу девушка не реагирует никак. В душе так же пуста, ни радости, ни чёртово облегчения. Она чувствовала даже боль притуплённо, что говорить о других чувствах. Нет. Она не даст себя сломать. Она не сломается. Её невозможно сломать. Потому что нельзя поломать то, что уже чёрт возьми сломано. Минуты тянулись медленно, но Харуми вдруг мотнула головой и подволакиваю израненную ногу пошла к выходу. Девушка шла по извилистым коридорам, оставляя след из крови которая с тихим "Кап-кап" падала на пол из открытых ран. Открыв дверь в ванную комнату, Харуми махом открыла ящик достав перекись и иглу с ниткой. Обработав и подшив себе раны, Айстер прикрыла глаза и прислонилась к холодному стеклу. Кровь текла и текла, смешиваясь с водой, когда Руми проводила рукой по телу под ледяной струёй воды. Раны щипали, тело болело, всё изрезанное, в синяках, в гематомах. На ней не было живого места. Девушка перевела взгляд на зеркало, и тут же почувствовала волну тошноты. "Ничтожество. Какое же ничтожество". Харуми всегда тошнило от людей, которые сдались, которые опустили руки из-за проблем. Но чёрт возьми это смешно, так как она сама стала одной из таких людей. Встав около зеркала, в одной футболке и шортах, Харуми потянулась к кобуре на бедре, доставая складной нож. Айстер закусила губу и с силой начала наносить длинный и глубокий порез на бицепсе. Тёплая струя потекла по руке вниз, к раковине. Девушка взяла щипцы из набора и со стоном вытащила маленький кусок бетона. Ей не была оказана медицинская помощь. Ведь Харуми значиться мёртвой. Да ещё и злодейка, кто ей поможет? Хотя ей не нужна помощь, она со всем справиться сама. Са-ма. Как и провела всю свою грёбанную жизнь. В одиночестве. Руми пошарила в кармане и достала два фото. Одно, где она с семьёй. Другое... Она с Ллойдом. Грини. Тот милый мальчуган в зелёном кимано, который отличается огромной силой воли. Такой невинный. Думает, что люди меняются. Всегда думает, что надежда есть. Что есть справедливость. Нет. их просто нет. Надежды на хорошую жизнь. Харуми искоренила её из себя. Она просто не способна жить нормально. "-Тебя хоть там любят? Тихо спросил Ллойд, глядя на Руми. Та отвела глаза. -Я нужна там. Да, там меня ждут. -Тогда почему ты плачешь, говоря об этом? Мягко стирая её слёзы пальцем, спрашивает Ллойд. -Я не плачу. Никогда. -Да. А это просто слёзы. Возразил Гармадон, улыбаясь. -Лучше бы тебе не быть наивным. Я не могу защищать тебя вечно, Ллойд. Пойми." Айстер вновь взяла в руки фото. Это напоминала ей, что когда-то она была кому-то нужна. Когда-то, но не сейчас. Зря Ллойд пытался защитить Харуми. Очень зря. Она опять провинилась. Город вновь атакован. Боль во всём теле стала невыносимой, и она уже не понимала, откуда идёт эта боль. То ли изнутри, то ли от ран. Харуми просто берёт обезболивающее и проталкивает таблетки в глотку, утешая себя мыслью, что боль хоть чуть-чуть но пройдёт. Кого она пытается обмануть? Себя? Потому что это чёртов самообман. Харуми прекрасно знает, легче ей попросту не будет. Поняла за все годы жизни. Сердце колотиться как сумасшедшее, оно привыкло бороться и сохранять жизнь своей хозяйке. Бороться. Как Харуми боролась. Как тащила на себе весь Сог, всё предприятие Оверлорда. Больше она этого выносить не будет. Не может. Всё что она может делать, это сквозь желчь и тошноту которая подкатывала к горлу совать и проталкивать в глотку таблетки. Станет легче. Ты сейчас задохнёшься. Пей. Ллойд не хотел... Пей! Простите меня... Сволочь, пей это! Я не могу... больше... Девушка скальзнула вниз по стене и села на пол. Голова кружилась, а глаза горели от пролитых слёз. Желудок болел от того что еду в нём просто не было. Губы облупились от обезвоживание и постоянных укусов. Словно кислота слёзы разъедало чувствительную кожу лица. Харуми довилась от истерики, закрывая рот рукой. Её первая половина орала ей успокойся, другая же не сдерживаясь кричала на саму себя. "Успокойся!" "Ты худшая, и ты это знаешь!" "Всё будет хорошо!" "У такой сволочи как она никогда ничего хорошо не будет!" "Перестань!" "Идиотка." Харуми вздохнула, но состояние у неё сильно ухудшалось. Тело ломило, тошнило и кружилась голова. Сознание ускользало от Айстер, пока та из последних сил цеплялась за свою жизнь. И вдруг конец. Темнота. Но те два слова всё равно пульсировали у неё в затылке, будто вся жизнь дала отпечаток. Отпечаток, который заставлял прятаться под одеяло и глотать таблетки, который заставлял давать себе слишком большую нагрузку в зале и работать до сбитых в кровь костяшек, пока не станет хоть каплю легче. Больно. Очень.