***
После всего, что между ними было, сидеть и курить на ступеньках бара настолько рядом как минимум опасно. Курят они одну сижку на двоих, больше не настреляли. — Я чё думаю, — говорит Вова, выдыхая дым. — Пошли, нажрёмся? — А в инсту сфоткаешься? — шутливо спрашивает Ваня, отбирая сигарету. — Давай, — улыбается. Красиво, сука, улыбается. — Меня пацаны в Ленинске не поймут, конечно, но, раз тебе хочется… Он достаёт телефон, приобнимает его и делает пару кадров. Ваня так и застывает, с сижкой в руке. То есть, что Вова утащит его и выебет, пацаны поймут? Он собирается с мыслями. Так не хочется, чтобы Вова его отпускал; он сразу и не отпускает, сначала смотрит получившиеся фотки. Если совсем уж честно, Ваня б так ещё дольше просидел, ему комфортно. Даже алкашки не хочется. — Всё, давай, до десяти же не успеем, — Вова вскакивает. — Будто ты не знаешь, где достать, — хмыкает Ваня, но всё-таки встаёт. Есть какая-то романтика в распитии на улице. В бумажных стаканчиках, темноте, холодном ветре. Ваня раньше не особо такое любил, но с Вовой прикольно. Он ведёт его на набережную Оби, где ночью совсем нет людей, и только машины редко-редко проезжают мимо них. Настойка, смешанная с соком, согревает, но ещё больше согревает, что он не один. С Вовой уютно и разговаривать, и молчать. Они останавливаются, чтобы намешать ещё. Он замечает, какие у Вовы красивые руки — в них, вроде, нет ничего особенного, но он залипает. Голос тоже красивый. И глаза. Темно, конечно, нихера не видно, но Ваня же до этого всё рассмотреть успел. Фразы с баттла до сих пор крутятся в голове. «Ты красивее их всех, вместе взятых», «приглашу потанцевать», «утащу и выебу тебя». Он реально задеть этим хотел? Почему тогда, вспоминая, Ваня не чувствует себя раздавленным, как личность, а хочет только того, чтобы Вова и правда его утащил? Так много лишних мыслей. Они молча стоят, опираясь на каменные оправы Оби. Он чувствует себя так спокойно. Смотрит на тёмную водную гладь, отражающую холодный свет фонарей, и момент кажется особенным-особенным. — Вовчик, — тихо зовёт он. Тот оборачивается. Ваня замирает в нерешительности, дыхание ускоряется, сердце стучит быстрее. Либо сейчас, либо никогда, он потом так и не решится. Ваня слегка наклоняется, прикрывает глаза и робко, как-будто и не по-настоящему, касается его губ. По телу пробегают приятные мурашки, сменяющиеся резкой болью в щеке. Отрезвляет. — Ваня, блять, — Вова резко отстраняется от него. — Хули творишь? Ваня молчит. Ваня сам не знает, хули творит. — Блять, меня пацаны не поймут, — продолжает он, пока Ваня охуевает от того, как можно кричать, сука, шёпотом. — Там вот девка какая-то, если расскажет? Если сфотает? — Тебя только это… — Нет, не только, сука, — Вова отворачивается. Возникшая пауза кажется вечностью, хотя на деле длится жалких пару секунд. — Не только. Иди нахуй, Вань, ладно? Вова уходит, оставляя его в холодной ночи Новосибирска. Ваня смотрит ему вслед, дрожащими пальцами прикасаясь к горящей щеке. Алкоголь медленно выветривается из организма, уступая место боли и непонятной тоске, начинающей сжирать его изнутри.Fantasy
29 ноября 2022 г. в 01:11
Новосиб. Ваня даже не знает, что про этот город сказать. «Перевернул игру? Возьми и положи нормально» — всё, что он запомнил с сайфера Слова Нск, который смотрел-то только потому, что с Мовцом баттлится. Мовец. Про него тоже хуй чё дельного скажешь, но на два раунда как-то набралось. Он, вроде, парень неплохой. Своеобразный, пиздец, но это и прикалывает, Ваня именно поэтому на баттл и согласился. А сейчас стоит потерянный, жалеет, что один сюда рванул. Некомфортненько.
Все вокруг друг друга знают, кажется, что рэперов больше, чем зрителей. Смеются, веселятся между баттлами, пьют, обсуждают. Баттлы Ване понравились. Их пара последняя, и он успел расслабиться, поугарать с панчей, но не влиться в местную тусовку. Ваня крутится, не зная, куда деть себя. Кажется, что если он посмотрит на Мовца, то сгорит к хуям ещё до начала. Здоровались уже, пересекались, но перед выступлением как-то не по себе стало.
— Мышь? — голос Мовца звучит так внезапно, что Ваня чуть не подпрыгивает. — Вижу, ты ник себе подходящий взял. Не сожру я тебя, ты чё?
— Кто из нас ещё… — Ваня выдыхает, не понимая, нахуй испугался. — Хули крадёшься?
— Да не начинал, — он улыбается, и Ваня внезапно понимает, почему про него говорят, что он тащит харизмой. — Пива хочешь? Да не смотри ты так, блять… Пойдём.
Ваня идёт. Сам не знает, почему, но идёт; Мовец заводит его в пустую гримёрку.
— На входе чуть не отобрали, пидоры, я уже связями начал понтоваться, но меня вовремя Костян заметил, — он ловко открывает бутылку о ближайшую тумбочку и протягивает ему. Крышка падает на пол и с дребезгом укатывается под диван.
— Спасибо, — он тупит глазки в пол и отпивает пару глотков. Задумывается.
— Да не за что, бля, ты ж иначе до баттла откинешься, — Мовец открывает ещё бутылку и стукает ей о бутылку Вани. Звон стекла разносится по гримёрке.
— Не откинусь я, — бурчит Ваня и выпивает ещё. — С чего ты взял?
— Честно? — он выдерживает драматическую паузу и с интересом смотрит на него. — Выглядишь, как будто ловить тебя придётся.
Мовец снова улыбается. Ваня ловит себя на мысли, что ему это приятно.
— У меня большой опыт.
— Много кого ловил? — Ваня хмыкает. Ему правда стало чуть легче; даже поверить сложно, что через пару минут они начнут друг друга хуесосить на камеры.
— Приходилось, — легко пожимает плечами он. Ваня замечает, что бутылка у него уже почти пустая.
— Один сюда приехал? — спустя какое-то время спрашивает Мовец. Они сидят на диване, Ваня допивает свою бутылку, Мовец крутит в руках пустую. Он, наверно, обе себе брал.
— Да, больше не поеду, — протягивает он и допивает пиво. — А то будут унижать ещё до баттла.
Вова смеётся. Его смех такой заразительный, что Ваня смеётся тоже.
— Подружились уже, что ли? Пиздуйте, там люди вас как Дед Мороза зовут, — Костя заглядывает к ним. Ваня чувствует, как холодеют руки.
Он начинает первым. Волнение куда-то уходит; забавно читать заготовленные строчки, зная, что каких-то пять минут назад Вова отвлекал его разговорами и поил пивом в гримёрке.
— Мы же не хотим, чтоб ты сдох, — Ваня наклоняется к нему, пытаясь сохранять серьёзность. Вова, кажется, готов прям сейчас заржать.
От прущего позитива и поддержки толпы он быстро распаляется, заряжаясь на баттл. Не страшно забыть что-то, подсмотреть в листочек, не страшно слегка сбиться. Не страшно ровно до того момента, когда начинает читать Вова.
Вова в гримёрке и Вова на баттле — одинаково классный чел, с которым можно попиздеть. Ване стыдно это признавать, но он ему нравится. Не потому, что пивом поделился, а просто так, без причины. Нравится тембр голоса, жесты, как он подаёт себя на баттле. Ваня любуется им и одновременно киснет, ведь собственный раунд уже не кажется таким классным.
— Я утащу и выебу тебя, блять! — Ваня теряет контакт с миром на пару мгновений. Сказать, что он охуел — это просто промолчать. Из толпы слышится «грязный ублюдок», Ваня смеётся от неловкости. И крутит, крутит в голове эту фразу, а если б не крутил, Вова и так её повторяет, сука, потому что текст забыл. Ваня концентрируется на дыхании. Баттл-рэпером решил стать на свою голову. Вова ему сегодня охуительно хорошо рассказал, почему этого делать не надо было.
Дальше как в тумане. Вова мило смущается, забывая текст, но какая уже разница-то, блять. Ваня даже свой предлагает, всё не решаясь на самого Вову посмотреть. Просит шум, поддерживает; делает всё, лишь бы подольше не думать об этих блядских словах.
— Представляешь, мне предъявляют, что с моим текстом - с моим, блять, текстом! - любой другой МС, блять, не прошёл бы отбор!
— Пидарасы, блять, — Ваню настолько переполняют эмоции, что под конец баттла он уже начал с Вовой разговаривать.
— Ваще, нахуй! — и продолжает по тексту. Не бесится, что его с мысли, с рифмы сбивают, просто идёт дальше, даже не заметив. Человек-ураган, блять.
Баттл заканчивается очень внезапно. Охуенный получился, но про «утащу и выебу» лишним было — Ваня же представил. И, обнимаясь в конце, — сука, дважды, под камерами — он крутит в голове только разговоры в гримёрке и его странные гейские панчи.