╔═══════════════════════════════════════════╗ Система: «Реквием» Пользователь: Коршунов Михаил Чар-помощник: Кот Шрёдингера Имя: Кью Статус Системы: «Ноктюрн» — начальная стадия ОС: 255\1000 ╚═══════════════════════════════════════════╝
— Хм, если так подумать, вчера у тебя было всего пятнадцать очков. А что если… Кью, есть какие-нибудь дополнительные небольшие задания на предстоящий день? Или, может, ежедневные? — Сейчас поищу… О, да, есть!• ✻ Король школы! ✻ • Не дайте себя в обиду в первый школьный день! Покажите хулиганам, кто здесь главный! По окончании дня ваша репутация среди одноклассников должна быть выше 50% Награда за задание: 800 ОС и 200 очков магазина. Наказание за невыполнение: мнение одноклассников о вас упадет на 10 пунктов.
『✦』
Открыв глаза в привычной темноте комнаты, Антон сел, на ощупь находя очки и выключая будильник. Откинув одеяло в сторону, он опустил взгляд на пижамные штаны и лишь хмыкнул, не находя там того, чего желал бы увидеть, проснувшись. Это лишь в очередной раз подтвердило его предположение о таблетках. Заправив постель, Антон сделал все утренние процедуры, оделся, спустил портфель ко входу и, зайдя на кухню, заглянул в холодильник. М-да, было пустовато. Как стало понятно за последние дни, в семье сейчас денег не особо водилось, и рассчитывать на ветчину, омаров, икру и всякие изыска не приходилось (хотя Миша в своей прошлой жизни разве что ветчину-то и ел из всех «деликатесов». Ветчина вообще деликатес? Пожалуй, в эти годы — да). Вот и сейчас, сделав себе пару бутербродов и неспешно позавтракав, Антон натянул на себя зимние вещи и отправился в школу, не забыв достать фонарик из игрового инвентаря. Лес, как обычно, встретил его мрачно и не приветливо. Он совсем ничем не отличался от себя вчерашнего, а потому Антон лишь посильнее закутался в куртку и поспешил пройти через это небольшое испытание. Как и вчера, фантазия подкидывала ему неприятные силуэты за деревьями, странные звуки, смех, крики и плач вдалеке. — ℂ𝕪дя п𝕠 𝕄𝕠и𝕄 𝕔𝕖ℍ𝕔𝕠𝕡𝕒𝕄, эт𝕠 𝕓𝕔𝕖г𝕠 ли𝕨ь 𝕓𝕠𝕡𝕠ℍы, — попытался успокоить его Кью. — 𝕆ℍи ж𝕖 п𝕠д𝕡𝕒ж𝕒т𝕖ли. — Ага, только от этого легче не становится. Они же где-то этого нахватались, — буркнул в ответ Антон, с облегчением выдыхая, когда ноги наконец вывели его к мосту через реку. — Сомневаюсь, что вороны улетают слишком далеко от своих гнезд. А значит, всего этого они наслушались здесь, в поселке. — 𝙃𝙮 𝙈𝙖л𝙤 ли, — Кью развел лапы в стороны и уселся на плечо своего хозяина, устав лететь самостоятельно. — Д𝙚ти и п𝙥𝙤𝙘т𝙤 т𝙖𝙠 пл𝙖𝙠𝙖ть 𝙈𝙤г𝙮т. — Да, ты прав, ты прав, — Антон спрятал фонарик в карман и глубоко вздохнул. — Просто у меня слишком живое воображение. Антон подошел к мосту и положил руку на его перила, взглянув на темную воду ручья. В темноте утра он был похож на смолу или, может, даже нефть, которая почти не двигалась, скованная морозом и усыпанная белым снегом. Наверное, летом здесь должно быть хорошо. Возможно, даже водится мелкая рыбешка и местные пацаны сидят, греясь на солнце с палками-удочками, вылавливая эту мелочь не ради еды, а чисто ради развлечения. Бегло оглянувшись на чащобу, Антон лишь фыркнул в ее сторону. Рано или поздно он одолеет непонятный животный страх, возникающий перед лесом. А пока нужно было двигаться в школу. Дорогу он успел разведать еще вчера, когда вместе с Ромой и Бяшей шел через поселок в магазин, и потому она не казалась такой уж жуткой и страшной. А учитывая фонарные столбы, которые создавали островки света на протяжении всего пути, страх и вовсе отступал. Встрепенувшись, Антон бодро зашагал в сторону одноэтажных домов. Чтобы добраться до школы, предстояло пройти частный сектор, площадь и пару улиц с хрущевками. На самом деле школа стояла почти в центре поселка, но частные дома растянулись длинной кишкой, окруженные черным лесом, и оттого дорога казалась неприлично длинной. Пройдя уже около половины пути в одиночестве, если, конечно, не считать сидящего на плече чара, Антон заметил странную фигуру под одним из фонарных столбов. В голове быстро прокрутились события игры. Предстоящая встреча не сулила ничего хорошего. «Интересно, насколько это реально?» || Кью, сейчас и до самой школы записывай на видео, что будет со мной происходить и как я буду себя вести. Короче, снимай меня и все, что рядом со мной. || || ¡oꓕʁниdⵡ || Неожиданно фигура, сидевшая у столба, поднялась и вышла вперед, приближаясь к Антону. Он замедлился, а потом и вовсе остановился, смотря на силуэт приближающегося человека. Страха не было. Скорее, любопытство. Как же выглядит Алиса? Действительно ли маска здесь как живая или это просто особенности игры, чтобы напугать игрока посильнее? — Чего крадешься? Душу мою украсть хочешь? Голос Алисы звучал действительно мелодично, напоминая перезвон колокольчиков. Шелковый, ласковый, приторно-сладкий и манящий. Но даже так в нем чувствовалось та лисья интонация, хитринка, которая, подобно скользкой змее, крутилась, не давая поймать себя в руки. — Я?! — Антон саркастично изогнул брови, смотря на силуэт, все еще не видя лица (маски) из-за расстояния между ними. — Ты это, берега не попутала, милочка? Я, блядь, в школу шел, тебя не трогал. Сиди и дальше жри, что ты там на помойке нашла. Звонко и насмешливо фыркнув, Антон скрестил руки на груди. Алиса издала невнятный звук — то ли пискнула, то ли фыркнула, — но, чуть помедлив, все же вышла на свет, позволяя ему увидеть ее всю с головы до пят. Шубка с белым мехом, перчатки, сапожки — все как у обычных людей. Только дурацкая маска, отделанная то ли мехом, то ли замшей, делала эту девочку странной. Глаза терялись в темноте прорезей, а пасть хищно усмехалась, оголяя белые острые зубки. Но, несмотря на все это, она не выглядела такой уж пугающей, как казалось в игре. Возле ног девочки крутилась маленькая собачонка. Жулька или Жучка, как там ее звали? Антону было все равно на эту псину. Не то чтобы он не любил животных, просто кошки ему нравились немного больше. Ну ладно, НАМНОГО больше. — Надо же, какой грубиян! — слишком уж гиперболизированно возмутилась Алиса, приложив ладони к щекам маски, а затем, рассмеявшись встала, уперев одну руку в бедро. — Как тебя зовут? — А тебя это ебет? Звиняй, но мне такие знакомства, «с приветом», не нужны. Небрежно махнув рукой на прощание, Антон пошел дальше, обходя неприятную знакомую и слегка задевая ее на ходу плечом. Столкнулись. Значит ли, что это все не плод больного воображения, а настоящая девчонка под маской? А как же другие? Они тоже дети?! — Из какой норы ты вылез? — лисичка ловко ухватила Антона за локоть, заставляя остановиться, сверля его своими блестящими в свете фонаря зелеными глазами. — Так грубить — нехорошо. — А чего ты тогда вырядилась так? На утренник идешь в детский сад? Еще и маска эта дурацкая… Грубо отдернув руку, Антон вывернулся из крепкой хватки лисички и отошел на пару шагов, предпочитая держаться на расстоянии от чудаковатой девицы. Собака же, в отличие от своей игровой версии, не проявляла заинтересованности к Петрову. Она беспокойно пряталась за сапожками девочки и глядела на грубияна исподлобья, так и не решаясь к нему подойти. Услышав эти слова, Алиса встрепенулась, скидывая с шубки белые снежинки, которые успели укрыть ее легким белым слоем. Глаза вновь исчезли внутри маски, делая ее вид еще более жутким и неприятным, чем раньше. Теперь она казалась не просто девчонкой в маске, а какой-то больной, сбежавшей из психушки, играющей роль такой вот странной девицы. Она казалась устрашающей… Или хотела такой казаться. Но, кажется, Антона не особо это впечатлило. Он стоял с по-прежнему кислой миной и разве что в ухе не ковырялся от скуки. Девочка мелодично засмеялась, видимо, попытавшись перевести все в шутку, но Антон и бровью не повел. — Видел бы ты свою маску, сладенький. — Какую маску, мать? Это лицо мое, кожаное, хуй сдерешь. Кажется, слова Антона лису не убедили, и та лишь усмехнулась, повертев слегка своим задом, словно бы там был хвост. — Ничего, скоро проснутся настоящие звери, — опасно протянула девочка. — Спроси-ка лучше у них, где они взяли свои человеческие лица. — Эм… Тебе провести небольшой курс? Ну там, знаешь, когда пестик и тычинка, вот это вот все… Антон поморщился, сделав еще более кислое лицо и смотря на девчонку с нескрываемым презрением. А лиса лишь фыркнула и, кажется, даже обиделась, скрещивая руки на груди. Пожалуй, лучший эффект был достигнут. Бегло осмотрев незнакомку еще раз и не приметив ничего, что могло бы помочь в расследовании дела о поселке, Антон развернулся и пошел дальше в школу, надеясь, что великая обида остановит Алису от преследования. Но не тут-то было. Словно влюбленная девица, она увязалась следом. Ее шаги хрустели свежим снегом, вторя шагам Антона. — Ты за мной прешься или в школу идешь? — Антон даже не оглянулся. Лишь мельком взглянул на парящего впереди Кью, который летел спиной вперед, держа в руках видеокамеру и снимая все происходящее. — Ох, ну какой же дурачок! — лиса весело засмеялась и, кажется, решив, что ей дали зеленый свет, нагнала парнишку и пошла рядом с ним. — Так ничего и не понял? — А что я, блядь, должен понять?! Стоит бабеха в маске лисы, несет какую-то хуйню. Что мне о тебе подумать, скажи, пожалуйста? — Ой, да не дуйся! — лисичка дружески толкнула Антона в плечо и тут же спрятала руки в карманы, но лишь для того, чтобы через секунду вытащить их с горстью конфет. — Вот, угощайся, и будем друзьями. Что скажешь? Тем более ты, кажется, Жульке понравился — и не только ей. Девочка недвусмысленно хихикнула и, кажется, даже подмигнула, но Антон лишь фыркнул, бегло взглянув на собаку, которая увязалась хвостиком. Похоже, от Алисы было так просто не отвязаться. Но, с другой стороны, если это поможет в деле, почему бы и нет? Если на варежку Вовочки можно было забить хуй, ведь как улика она не представляла из себя ничего особенного (учитывая ее перемещения по лесу), то вот Алиса как доказательство могла быть более ценной. Остановившись, Петров посмотрел на горсть конфет и, найдя нужную с надписью «Турбо», без пререканий взял ее. Однако он не спешил засунуть конфету в рот, а лишь сунул ее в карман, а оттуда — в игровой инвентарь. Пусть там полежит, еще нужно будет сделать анализ. — Ладно, предположим, мы подружились. Но, в общем-то, мне как-то плевать на тебя, не забывай об этом. — Да-да, как скажешь, — лисичка захихикала. Впереди показалась поселковая площадь, а за ней и хрущевки. Людей по прежнему видно не было, разве что мелькали фигуры чьих-то родителей в окнах домов, которые суетились к завтраку, чтобы накормить своих детей. Антон лишь поправил капюшон куртки, скрываясь от пусть и легкого, но все же ветерка, который так и норовил засунуть за шиворот горсть снежинок. Алиса же шла рядом и весело пофыркивала каждый раз, когда снежинка опускалась на нос ее маски. — Я слышал, у вас в поселке дети пропадают, — Антон скосил глаза на Алису, и та вновь встрепенулась, обратившись в слух. — Знаешь что-нибудь об этом? А то в своей дурацкой маске ты очень уж на маньяка похожа. — Это ты про Вову? — чересчур ласковым голосом уточнила Алиса, вновь пытаясь взять парня под локоть, но тот недовольно дернулся, сверкнув на нее стеклами очков, заставив прекратить свои попытки. — Если ты ловкий и смелый, не боишься с…. — Да-да, про Вову, — перебил ее Петров, пнув снег под ногами, когда они пересекли площадь. — Знаешь его? Лиса на секунду замолчала и, казалось, недовольно поводила носом. Она словно бы сомневалась, стоит ли продолжать этот разговор. В ее взгляде так и читалось: «А не с дурачком ли я связалась?» Ну, с другой стороны, может, и хорошо, что она так думала. — Хм, я бы могла помочь тебе разыскать его, ведь дети не просто так начали в наш лес ходить. — Нас с тобой вдвоем нахуй потом в этом лесу и найдут, — хмыкнул повеселевший Антон. — Ты же не просто так его ищешь? — Ну типа того, да. «Я вообще его не ищу. Он помер уже». — Ну так что, пойдешь со мной? Найдем твоего Вову. Ведь, пока мы вместе, никто тебя в лесу не тронет. Остановившись на углу дома, Антон вновь презрительно оглядел Алису. Ну уж нет, не хватало ему еще по лесам с ней таскаться, чтобы Козла встретить. Что-что, а вот этого он делать не будет, а информацию для Кью как-нибудь иначе добудет! — А где письменная гарантия, что меня там в лесу никто не ебнет? Зав.лесом подписал ее? Нет? Ну вот и катись отсюда, лиса-Алиса. Покеда! Звонко хмыкнув, Антон развернулся и направился к школе, где наконец появились люди, а точнее, подростки, курящие на крыльце школы, и странный мужик с заячьей губой. Наконец он избавился от рыжей плутовки, которая так и осталась стоять на углу дома в его тени. Антон почти физически чувствовал ее пристальный взгляд, упершийся в спину, но предпочел не оглядываться. Проходя мимо курящего мужчины, парень отметил, что на учителя тот был не похож. Скорее, какая-то бандитская внешность. Возможно, он как-то замешан в похищении детей? Нет, это уж слишком очевидно. Да и стал бы он тереться в таких людных местах? Спору нет, маньяки и педофилы околачиваются возле школ и детских площадок, но не так, не настолько открыто. Этот же мужчина стоял прямо у ворот и, словно сканером-взглядом, осматривал каждого проходящего ученика. И тут их с Антоном взгляды пересеклись. Они смотрели друг на друга всего мгновение, но даже этого хватило, чтобы Петров вошел в школу с четким осознанием, что если этот мужик и замешан в чем-то, то точно не в пропажах детей. Дзинь!• ✻ Мужчина с заячьей губой ✻ • Выясните личность неизвестного мужчины. Помогите или, наоборот, помешайте ему в его деле. Время выполнения: до конца игры Награда за задание: супер-бокс с наградами Наказание: нет
|| Круто! Еще дополнительные задания. Кью, ты записал видео с этой лисой? || || 𝓐гα, дα. OԊα 𝓬тραԊԊαя, ßы Ԋҽ Ԩαχσдитҽ, ⵋσзяиԨ? || || Ебнутая. Но мне вот интересно, кто же она такая на самом деле… || Оставив куртку и сменку в раздевалке, Антон на пару минут зашел в туалет, где проверил зачесанные назад и аккуратно уложенные волосы, очки в квадратной оправе (на которые он потратил пятьдесят очков Системы), черную водолазку с высоким воротом (еще 20 очков), надетую под рубашку, и новенькие брюки, которые сидели точно по фигуре (прощайте еще 20 очков). Спасибо хоть на том, что кожаная сумка для учебников была приличной, не пришлось еще и ее покупать, растратив последние тридцать очков. || Так, Кью, сегодня предстоит махач с Сёмой, так что готовь конвертировать оставшиеся очки магазина в очки характеристик. Будем качать ловкость и силу. || Удовлетворенно кивнув самому себе в зеркале, Антон заглянул к секретарю в приемную, откуда его отправили уже на второй этаж в двести четвертый кабинет. Спешить было некуда, ведь ученики только-только собирались, а потому Петров, поднявшись на второй, уселся на подоконнике и стал наблюдать за приближающимися одноклассниками. К сожалению, в игре их лиц толком-то и не было показано, хотя вот Морозову было видно. И, кажется, ему удалось привлечь ее внимание. Да что там ее: все девчонки, судя по всему, будущие одноклассницы, с любопытством оглядывались на Петрова и, склонившись друг к другу начинали шушукаться, хихикать и краснеть, когда замечали взгляд новенького на себе. Рассматривая девчонок, Миша, будучи в теле Антона, не мог сдержать ухмылки. Вот это он попал действительно в цветник. Девчонки все как на подбор с округлыми крепкими бедрами, выпирающими грудями и миловидными мордашками с кукольно-пухлыми губами. Неужели игра так постаралась угодить ему? Хах, что ж, ей удалось. Так и хотелось, чтобы… Миша отвел от девчонок взгляд и незаметно кинул быстрый взгляд на собственный пах — а, нет, не хотелось, видимо. — Привет, — неожиданно появившаяся девочка отвлекла Антона от мрачных размышлений о проблемах со здоровьем. — А… м, скажи, как тебя зовут? Он мельком оглядел девчонку с головы до ног. Обычная, ничем не примечательная, даже лицо такое же, как у всех, не запоминающееся. — Антон. А тебя как? — Лиза. Хи-хи, — девчонка зарделась, нервно теребя кончик косички. Кью, пролетев над ней, создал окно с подписью «Лиза», наверняка предугадав мысли пользователя о безликих героях третьего и четвертого планов. — А ты в каком классе будешь? — Судя по всему, в вашем, — весело ухмыльнувшись, Антон слегка наклонился к девчонке, перехватывая ее косичку и ловко перебирая пальцами русые прядки. — А что? Тихо ойкнув и раскрасневшись сильнее, Лиза не сказала ни слова и, развернувшись, убежала обратно к хихикающим подружкам, которые тут же обступили ее и начали выпрашивать то малое количество информации, которое подруге удалось добыть, поборов свое смущение. Петров лишь беззлобно рассмеялся, поглядев ей вслед, но тут же перевел взгляд на приближающуюся фигуру учительницы, шагающей с гордо поднятой головой и строгим взглядом. А за ней окинул взглядом и фигурку Смирновой Катьки, очаровательно покачивающей бедрами при ходьбе. Как и другие девчонки, она была хорошенькой, а вот мордашка отличалась от остальных: хитрый взгляд лукавых лисьих глаз, шкодливая, проказливая улыбка. Такое захочешь — не забудешь. Вот кто действительно лисичка, которая может вскружить голову! А не эта ваша Алиса… «А фигурка-то что надо!» Хотелось засвистеть и высунуть язык, как это делали в старых американских мультсериалах, когда герой влюблялся. По крайней мере, Антон себя чувствовал именно так. Но быстро вожделение сменилось отвращением, стоило в поле зрения появиться Бабурину Семёну. Не то чтобы внешность имела большое значение, но все же по обложке встречают… Рыжий толстяк с огромными белыми и красными прыщами, что покрывали сальное лицо. Пусть и крепкая, но все же откровенно жирная фигура. Одежда далеко не самого хорошего качества. Маленькие бегающие поросячьи глазки, мерзкое хриплое дыхание и оскаленные гнилые зубы. В Бабурине было мерзким абсолютно все. Катеринка взмахнула рукой, предостерегая Семёна, и по расчищенной тропке вошла в кабинет, все так же виляя пышной юбкой сарафана. Следом за ней прошмыгнул и какой-то паренек, но замешкался на пороге, тут же получив сильный пинок под зад. Семён, бросив неприятное: «Топай резче, мудила!» — загоготал, а следом его смех подхватили еще два знакомых голоса. Бяша с Ромой. Они шли, засунув руки в карманы штанов, о чем-то тихо переговаривались, посмеиваясь, и, кажется, совсем не заметили вчерашнего знакомого, сидящего на окне. Они последними зашли в класс, и Антон, не став медлить, скатился с подоконника, проходя следом к белой двери с номером двести четыре. Миша не боялся нового класса, у него не было страха сцены, страха толпы. Еще с начальной школы он выбрал тактику: главное — уверенно пиздеть, а что пиздеть и для кого — не важно. И, как ни странно, это работало! Он пользовался ею и по сей день. Так почему же, умерев и оказавшись в игре, не воспользоваться ею снова? Глубоко вздохнув и очистив голову от всех посторонних мыслей, Антон перешагнул порог класса, за секунду становясь объектом всеобщего интереса, и дело тут было не только в белоснежных волосах, но и в одежде, которая казалась на уровень выше, чем у других ребят из класса. Лилия Павловна же смерила парнишку неодобрительным взглядом поверх очков. — Доброе утро! — звонко отчеканил Петров, подходя к учительскому столу на случай, если учительница окажется глуховатой на ухо, ведь в игре она так упорно заставляла Антона заорать. — Меня направили к вам в класс. Петров Антон. — Хм… — Лилия Павловна осмотрела Антона с ног до головы и перевела взгляд обратно в журнал, пролистав страницы. Класс затих. И девчонки, и мальчишки навострили уши, и теперь все, затаив дыхание, наблюдали за представлением. Антон же пока не смотрел на них, хотя краем глаза уже успел приметить гоп-компанию, Морозову, Смирнову и ту девочку Лизу, что подошла к нему несколько минут назад в коридоре. — Ты не ошибся? — оторвав глаза от списка класса, учительница вновь обратила взгляд на Петрова, осматривая его, словно пытаясь поймать на обмане. — Да что я, на дурачка, что ли, похож? — Антон весело усмехнулся, а по классу прокатилась тихая волна смешков, которая быстро стиха под взглядом учительницы. — Секретарь с утра сказал: двести четвертый кабинет, Лилия Павловна Смирнова, девятый «В». На мгновение губы женщины вытянулись в тонкую линию. Она нахмурилась, но, казалось, ее злость была обращена вовсе не к нахальному подростку, а к кому-то еще. И Антон уже догадывался, к кому. — Понаберут студентов. Только знают, что губяки свои малевать, а я — разгребай, значит? А бумаги-то кто заполнять будет? Не первый раз ведь уже, — женщина раздраженно шлепнула ручку на журнал, с шумом отодвигая стул и поднимаясь. — Подожди здесь, сейчас. Лилия Павловна быстрым шагом, чуть ли не бегом, покинула кабинет, громко захлопнув за собой дверь, оставив класс в звенящей после хлопка тишине. Антон же непринужденно покачнулся с пятки на носок и развернулся к классу, с любопытством оглядывая новые лица. Как и в случае с милицией, третьестепенные герои забывались сразу же, стоило Антону отвести от них взгляд. Выбивались только более-менее значимые персонажи. Сидя на второй парте, Полина Морозова не смотрела на новенького. Она что-то рисовала на полях черновика, иногда лишь поправляя прядь выбившихся из-за уха волос. Сидящая за ней Катя, подперев голову рукой, наоборот, в открытую таращилась на Антона, разглядывая его, пожирая и чуть ли не раздевая глазами. Еще позади сидели знакомые гопники. Они, склонившись друг к другу, перешептывались, кидая редкие взгляды в сторону будущего одноклассника. На мгновение взгляды Антона и Ромки пересеклись. Последний слегка изогнул бровь, словно бы вопрошая: «Чего вылупился?», но Антон лишь издевательски хмыкнул, вновь качнувшись на пятках. Наверняка перед ними он выглядел лощененьким сучонком из буржуазии, а они — обычные работяги из рабочего класса. — Доску вытри! — игру в гляделки прервал неприятный каркающий голос толстяка. — Эй, очкарик! Ты че, не только слепой, но еще и глухой? Доску вытри, говорю! Глубоко вздохнув, Антон медленно и даже лениво перевел взгляд на источник звуков. На мгновение его лицо, казалось, исказилось от ужаса, но затем расплылось в хищном оскале: — Откуда тут кабан дикий? Акуна-матату мне под седалище, Пятачок, ты ли это?! — Ч-че? Кажется, Семён забыл, как думать, в то время как по классу пронеслась новая волна смеха и, учитывая отсутствие учителя, не затихла просто так. Теперь уже все взгляды были прикованы к Антону, даже взгляд Морозовой, даже тех девчонок, которые прятались от смущения, да даже Ромка с Бяшей перестали трепаться и наблюдали за происходящим. — Ебать, кто ж свинью-то в школу пустил? — продолжал Антон, сверля краснеющего от злости Бабурина взглядом. — Или что, у вас тут живой уголок? Че ты там расхрюкался, Пятачок ебаный? — Да ты… Да я тебя!.. — Бабурин подскочил с места, уронив за собой с грохотом стул. — Ой-ей, пришел в школу знания получать, а сам деградировал? Слова в предложения не складываются? Несмотря на свои крупные габариты, двигался Семён на удивление быстро. Подобно быку на родео, он понесся вперед, на «тряпку», которой сейчас был Антон.[Конвертация очков. Ловкость +1]
В последний момент Антон отпрыгнул в сторону, и здоровяк пронесся мимо, со всей дури врезаясь в классную доску, отчего со стены посыпались портреты поэтов и писателей, а вместе с ними и большие круглые часы, разбившиеся вдребезги как раз в тот момент, когда учительница вновь открыла дверь в кабинет. — Вы только меня с ним не сажайте, — Антон взглянул на оторопевшую учительницу в дверях. — У него, кажется, бешенство.『✦』
Первый же школьный час начался с конфликта — отличное начало. Многие так думали: кто-то с упреком, кто-то с сарказмом, а некоторых очень даже повеселила утренняя недодрака. Лилия Павловна, когда пришла в себя после увиденного, очень долго ругалась на Бабурина, заставив его повесить обратно портреты классиков над доской и исписав весь блок «понедельник» в дневнике красной пастой: «Устроил драку с новеньким учеником, разбил школьные часы и чуть не сломал доску…» — и это только часть того, что успел прочитать Антон, которого посадили за первую парту перед Морозовой, пока Митька Шаповалов болел и его место пустовало. Кажется, Лилия Павловна просто опасалась конфликта, который мог разрастись на ровном месте. Как-никак Семёна она знала достаточно давно, чтобы понять его характер неуверенного и слегка туповатого верзилы и хама, а за те короткие минуты, которые она наблюдала за Петровым, стало понятно, что парень остер на язык и палец ему в рот не клади, не то что по локоть откусит — загрызет, и не важно, кто перед ним: ребенок или взрослый. Несмотря на такой теплый прием от Бабурина, Антон на удивление легко влился в коллектив класса. На первой же перемене его окружили ребята, расспрашивая, откуда он, где живет, о его семье, увлечениях и всем таком прочем. Подходили к нему далеко не все. Так, например, Рома с Бяшей продолжали держаться поодаль, словно вчерашнего знакомства у моста и не было. Возможно, они не спешили палиться, что уже знакомы с новеньким, а может, в качестве солидарности третьему другу, пострадавшему от рук Антона (или, точнее, доски). Катька Смирнова сильно в разговоры не вступала: казалось, она присматривалась к Петрову, выискивала место, за которое можно было бы побольнее укусить. Но Антон без стеснения рассказывал и о себе, и о своей семье, ничего особо не скрывая. Когда объект издевок находится в постоянном кругу обожателей, издеваться сложно. Бабурин пробовал еще несколько раз за уроки и перемены насолить Петрову, но так не вовремя вокруг обязательно крутилось с десяток ребят, которые просто не давали подступиться. Даже в столовой. Да даже в туалете! Но вот, перед последним уроком шанс все же представился. Возможно, маленькая, а возможно и не очень, месть. Ребята всем скопом выходили из класса после пятого урока, галдя и обсуждая расписание на предстоящую неделю. Никому не нравилось сидеть в школе шесть уроков и, кроме того, ходить на дополнительные занятия по подготовке к экзаменам. К счастью, билеты были уже у всех на руках, оставалось только найти ответы на экзаменационные вопросы. Антон выходил одним из последних, когда почувствовал резкий толчок в лопатки, из-за которого тело инстинктивно полетело вперед, в толпу воркующих одноклассниц, налетая точно на старосту. Стараясь не врезаться в грудь Смирновой ни лицом, ни руками, ни чем-то еще, Антон выставил в сторону одну руку, ударяясь ею о стену, а второй закрыл затылок Кати от удара об эту самую стену между окон, в которую они вдвоем и полетели. — Ай! — Катя вскрикнула, ударяясь спиной, но, к собственному удивлению, почувствовала под головой не холодную стену, а вполне себе мягкую и теплую руку. — Ты в порядке? Не сильно ударилась? Сильная боль пронзила запястье. Миша никак не предполагал, что Семён настолько сильно его толкнет. Когда он летел вперед, думал лишь о том, чтобы не схватиться за Катьку нигде, и совсем забыл про осторожность, ударяясь ладонью о стену как стопором.[-10 ОЗ]
|| ⵋσзяиԊ! Бы𝓬тρҽҽ, пσƙα σԊα Ԋҽ Ԋαчαлα гαдσ𝓬ти гσßσρитƄ! || — Я… — Смирнова подняла лицо к Петрову, растерянно смотря на него и на съехавшие с его носа очки. Кажется, она была растеряна. И не только из-за того, что он налетел на нее, но и из-за факта спасения ее головы от удара. — Извини, меня толкнули. Надеюсь, ты не ушиблась сильно. Я постарался смягчить удар… Антон отступил на шаг и потер пострадавшее запястье, недовольно оглядываясь в сторону ухмыляющегося Бабурина. Где-то на фоне виднелись и Бяша с Ромой, но они, как говорится, не отсвечивали. Девчонки, подружки Кати, тут же обступили ее и начали шушукаться, но справлялись вовсе не о самочувствии подруги, а расспрашивали, каково это — оказаться почти в объятиях Петрова. Семён же, заметив, как Антон поправляет очки, лишь загоготал, самодовольно выпятив живот. — Толкнули? Че, правда? — Да я хуй знает, может, ты пузом своим километровым проходил, а я за него и зацепился. Не знаю, толкал ты меня или нет. Петров развел руками под общий хохот, весело ухмыльнувшись. А Бабурин, скривив недовольное лицо, вальяжно подошел к нему, в очередной раз с силой толкая и на этот раз все же сбивая с ног.[-10 ОЗ]
«Черт, опять на ту же руку!» — И че ты сделаешь, гандон?! Сёма навис над Петровым, всем своим видом показывая, кто тут главный и что Антон и яйца выеденного не стоит. Мажорчик, маменькин сынок, который только и умеет огрызаться да за бабскими юбками прятаться. || Бесит, — Миша был готов отползти подальше от Семёна, чувствуя его кариозную вонь изо рта, смешанную с подтухшим запахом семечек и школьного обеда. — Кью, у меня там есть еще очки? || || 🅴щ🅴 д🅱🅰дц🅰ть 🅾ч🅺🅾🅱, 🆇🅾зя-зя-зяи🅷❗ || || Десятку конвертируй в силу, а на оставшиеся десять купи что-нибудь для руки. А то, чувствую, потом в лесу не смогу сделать «правый похоронный». ||[Конвертация очков. Сила +1]
— Слышишь, ты… — Давай-давай, продолжай, очкарик. Че примолк-то? Нам всем очень интересно. Семён издевательски улыбнулся, уже предвкушая расправу над своей добычей. Сейчас он был похож на свинью, нашедшую трюфель, разве что слюной не исходился, но уже был готов визжать на всю округу от садистского удовольствия. Ребята, стоявшие вокруг, зашушукались, зашуршали, подобно мышам, но никто не смел вмешиваться в новое противостояние. Это было все равно что выступление в Колизее, когда выпускали безоружных дохляков на бой с хищным зверем. Все ждали… зрелища. На удивление всех вокруг, вовсе не испуг, а самодовольная улыбка расползлась по лицу Антона. Кажется, его не смущала ни разница в весе, ни то, что толстяк скалой возвышался над ним, сидящим на полу. — Я ж тебя одним ударом выкину. — Че? — Семён загоготал, но сильный удар в правую скулу выбил из его рта весь смех, а был бы удар чуть сильнее, то и наверняка зубы. Бабурин отшатнулся, хватаясь за лицо и покачиваясь на месте, изумленно моргая своими свиными глазками. Казалось, он не совсем понимал, что именно произошло. Возможно, ему впервые заехали по роже, а может, просто удар ненадолго отключил его и без того слабо работающий мозг, но этого времени хватило, чтобы Антон успел подняться и отскочить на пару шагов назад, увеличивая расстояние между собой и «хищником». Класс зашумел. || Я 𝐜ф𝐨т𝐨г𝐩𝐚фи𝐩𝐨𝐛𝐚л 𝐇𝐚 п𝐚𝐌ять эт𝐲 𝐤𝐩𝐚𝐜𝐨т𝐲❗ || || Отлично! Потом покажешь! || Краем глаза Антон заметил, как дернулись Рома с Бяшей, собираясь выйти вперед, и вдруг неожиданно возникла Катька, удивившая не только Петрова, но и троицу хулиганов: — Лилия Павловна! Лилия Павловна! Бабурин снова к Петрову пристает! Двое хулиганов ретировались обратно в толпу, а красный от злости Семён скривился в злобном оскале, процедив сквозь зубы: — Кранты тебе.+ 50 очков. Левый коронный! (Чувак, ЗдОрОвА, это РО. Накину тебе немного, чтобы мазь мог купить. Богу только не говори.)
Оставшийся урок прошел чересчур тихо. Все перешептывались между собой, обсуждая случившееся в коридоре. Антон же словно и не замечал этих шепотков и взглядов в его сторону. Он спокойно сидел и заполнял контурную карту на географии, пока маленький игрушечный кот, усевшись на учебник, просматривал статистику и зачитывал ее вслух. Благо никто его не слышал: || 𝘖тлич𝘏𝘢я 𝘱𝘢б𝘰т𝘢, 𝘟𝘰зяи𝘏! 𝘉𝘢𝘸 𝘢𝘣т𝘰𝘱ит𝘦т 𝘣 𝘬л𝘢𝘤𝘤𝘦 д𝘦𝘱жит𝘤я 𝘏𝘢 𝘬𝘱𝘦п𝘬и𝘹 д𝘦𝘣я𝘏𝘰𝘤т𝘢 п𝘱𝘰ц𝘦𝘏т𝘢𝘹! П𝘱𝘰д𝘦𝘱жит𝘦𝘤ь д𝘰 𝘬𝘰𝘏ц𝘢 𝘺𝘱𝘰𝘬𝘢, и 𝘰ч𝘬и б𝘺д𝘺т 𝘏𝘢𝘸и! И 𝘣ы 𝘤𝘔𝘰ж𝘦т𝘦 𝘔𝘦𝘏я п𝘱𝘰𝘬𝘢ч𝘢-𝘢-𝘢-𝘢-ть! || || Не спеши, Кью. В условиях задания было сказано «по окончании дня». А за время от окончания школы до вечера может произойти все что угодно. || || ¿dǝᥕиd⊔ɐН || || Например, их родители могут наговорить о моей семье плохих вещей, и мнение ребят упадет. || Кью тяжело вздохнул и озадаченно почесал голову, смотря на почти заполненную шкалу репутации. А ведь он уже настроился на апгрейд этой ночью. М-да, фиговенько будет, если они не выполнят это задание. Следующая стадия «Рапсодия», помимо открытия доступа ко всевозможным прикольным штукам в магазине, в том числе и различным системным приблудам для самой Системы по типу «определение состава лекарств», была хороша еще и тем, что Кью наконец мог бы принять иной облик. Мягкая игрушка — это лишь упаковка для начальной стадии. Она слишком скучная и неудобная. Конечно, ездить верхом на пользователе, без сомнения, приятно, но все же хотелось иметь свои нормальные ноги и руки. А уж в следующем обновлении, «Интермеццо», которое предстояло явно нескоро, Кью смог бы даже материализовываться в мире игры. Но пока что это лишь мечты. || 𝕄ы ℍ𝕖 𝕠𝕔т𝕒ℍ𝕖𝕄𝕔я п𝕠г𝕠𝕓𝕠𝕡ить 𝕔 П𝕠лиℍ𝕠й, 𝕜𝕒𝕜 эт𝕠 был𝕠 п𝕠 иг𝕡𝕖❔ || Забравшись в капюшон куртки хозяина, когда тот собирался выходить из школы, чар удобненько улегся, открывая себе перед мордочкой маленький экранчик и проигрывая без звука видео, которое он записал утром, снимая пользователя и девочку в лисьей маске. || Нет. Морозова мне совсем не интересна. Да и вообще, честно говоря, бесит. Не вижу смысла выслушивать ее: «А ты не проводишь меня до дома? Мне так страшно! Фи-фи-фи!» || || 𝑴-д𝒂, 𝒃иди𝑴𝒐, 𝒃𝒂𝑴 𝒐𝑯𝒂 𝒄𝒐𝒃𝒄𝒆𝑴 𝑯𝒆 𝑯𝒑𝒂𝒃ит𝒄я. П𝒑𝒐 𝑨ли𝒄𝒚 я т𝒐гд𝒂 𝒃𝒐𝒐бщ𝒆 𝒄п𝒑𝒂𝒘и𝒃𝒂ть 𝑯𝒆 б𝒚д𝒚. || — Пока, девчонки! — Антон махнул рукой на прощание захихикавшим одноклассницам, над которыми парили невидимые для других таблички с именами, чтобы хоть как-то их различать. Катя, стоявшая среди подружек, бросила на него быстрый взгляд с легкой ухмылочкой и поспешила отвернуться, гордо задрав прелестный носик. Выйдя из школы и поправив на плече лямку сумки, Антон неспешно отправился в сторону хрущевок, по пути прощаясь еще с несколькими ребятами из класса. Встретить святую троицу гопников он не боялся, ведь, во-первых, мазь для ушибленного запястья сработала, так что оно было как новенькое, а во-вторых, ну чего тут бояться? Надо лишь Семёну еще разок врезать, чтобы Рома с Бяшей успокоились. Рома… Антон икнул, чувствуя, как щеки заливаются румянцем при воспоминании этого слишком идеального лица. По крайней мере, по меркам Миши оно было идеальным. Вопросов, кого романсить, не возникало. Да тут и выбор-то небольшой: Рома, Бяша да Катя. И если в симпатии последней Миша уже не сомневался, ведь недаром она его прикрыла сегодня, то вот Рому будет склонить к голубым берегам трудновато, учитывая его явную гомофобию по игре. «Но все же мы знаем, что самые ярые гомофобы — это латентные геи, — успокаивал сам себя Миша, пересекая площадь со сценой для уличных выступлений и направляясь в сторону частного сектора. — А это что значит? А это значит, что от привета до минета один шаг! Надо его лишь сделать». || 𝑶п𝒂ч𝒌и❗ 𝑿𝒐зяи𝑯❗ 3𝒂 𝑯𝒂𝑴и т𝒑𝒐й𝑯𝒐й 𝒙𝒃𝒐𝒄т❗ || || Пацаны, что ли? || || ⲞⲎи ⲥⲁⲘыⲉ! || Ну, как говорится, понеслась. Чего время-то тянуть? Антон слегка ускорил шаг, засунув руки в карманы куртки, и, похрустывая снегом, отправился через частный сектор к мосту. Кстати, одноэтажные деревянные дома в дневном свете смотрелись совсем не жутко, даже, наоборот, приветливо. Наверняка, чтобы избежать лишних свидетелей, ребята его поймают где-то в лесу, как и было по игре. Только вот Миша так тщательно избегал леса что вчера, что сегодня, из-за чего даже не запомнил, где там была какая-нибудь полянка, где они могли бы сойтись. Хотя чего над этим так заморачиваться? Сами нагонят. Почти у самого моста мелькнула знакомая фигура мужчины с заячьей губой. Миша уже успел позабыть, что Система предложила ему задание и с этим мужиком. Он не спеша шел из леса, подняв ворот кожаной куртки и зажав зубами окурок. Выглядел мужчина слегка расстроенным и даже раздраженным. Кинув на Антона беглый взгляд, он поспешил скрыться из вида и не привлекать к себе лишнего внимания. «Интересно, что же там с этим мужиком все-таки? И с чем там ему помочь можно?» Погрузившись в размышления о задании с неизвестным, Миша и не заметил, как пересек речушку, зашел в лес и прошел третью его часть. Днем он, как и поселок, совсем не пугал. Обычные голые деревья в снегу. Ничего интересного. Никаких теней, фигур и силуэтов. Никакой мистики и жути. Обычный лес. — Эй, куда так скачешь, чмошник? И вновь голос Семёна отвлек его от важного занятия: в прошлый раз от гляделок с Ромой, а теперь от размышлений над мужиком. Остановившись и чуть ли не простонав в голос от злости, Миша слегка запрокинул голову, мотая ею, подобно болванчику, и развернулся на пятках к хулиганам. — А! Здравствуйте! Иди нахуй, — он опустил голову и посмотрел на Семёна исподлобья, обращаясь только к нему. Как и говорил Кью, и как было по игре, вся троица явилась по его душу. Те несколько минут, пока он думал о новом задании, напрочь выбили из головы старое беспокойство о предстоящем гоп-стопе. Раздосадованный тем, что ничего не смог придумать и что его отвлекли от раздумий, Миша теперь был совсем немножечко раздражен. Настолько немножечко, что хотелось воткнуть Сёме в глаз ближайшую ветку. Ромка с Бяшей стояли за спиной толстяка и с любопытным видом хозяев наблюдали за своей тявкающей псиной. Бяша кидал быстрые взгляды то на Сёму, то на Петрова, а вот Рома смотрел только на Антона, немного приподняв брови и просто выжидая. — Ну здорово, Антошка! — криво ухмыльнулся Семён, разминая кулаки и медленно приближаясь к парню, из-за которого он теперь выглядел настоящим лузером в глазах друзей. Причем настолько, что те даже не спешили приступать к стадии издевок над потенциальной жертвой. — Ну здорово, чмошка, — парировал раздраженный Антон, роняя с плеча рюкзак в снег. Будет мешать махаться. Ромка уважительно хмыкнул, и его губы скривились в подобии улыбки, хотя сведенные к переносице брови все еще выдавали его сомнение по поводу Антона. Бяша слегка покачнулся на пятках, улыбнувшись чему-то своему, возможно, придуманной шутке, но почему-то решил ее не озвучивать, лишь стрельнул глазами в спину Сёмы, который выглядел не очень-то и уверенным. Кажется, он рассчитывал, что если они встретятся вне школы трое на одного, то Антон быстро стушуется, а тот лишь зубы скалил, не собираясь трусливо сбегать, словно заяц. — У тя че, кукуха поехала — так базарить со мной? — Бабурин сплюнул тягучую желтую слюну и угрожающе щелкнул костяшками пальцев, недобро сверкая глазами в сторону Антона. — Не ссы, сейчас быстро вылечим. — О, а вы что, господа-товарищи, врачи? А какими методами лечите? Современными? Кустарными? Травками или таблетками? Вы, собственно, какие врачи? Натуралы или там… вот эти все? Не сдержавшись, Антон хохотнул и ловко отскочил назад, увернувшись от рук Семёна, который захотел в очередной раз толкнуть его. Видимо, это был излюбленный метод издевательств. Или он просто надеялся, что второй раз прокатит и Петров вновь упадет в снег. Вместо этого он сам пошатнулся, но, к своей чести, все же удержался на ногах. — Слушайте, ваше лечение не возымело эффекта, — Антон издевательски скалился на раздраженного очередным проколом Семёна. — Но, думаю, если мы продолжим… — А чет ты тут такой борзый? — ухмыльнулся Ромка из-за спины своей шестерки. — Тут тебя ни училка, ни Катька не спасут. — Ну так, Пятифан, какая бы ни была жопа, у нее всегда есть дырка. У каждой жопы есть дыра, через которую из нее можно вылезти. Петров звонко рассмеялся, и десятки ворон, взметнувшись с дерева, вторили ему, облетая небольшую полянку, где стояли четверо парней, заставляя их всех разом вздрогнуть и посмотреть на беспокойных птиц. Бяша что-то буркнул про нечисть, сплюнул, недовольно поежившись, и как-то бочком-бочком да сместился поближе к Ромке, словно бы он, в случае чего, должен был отбиться от ворон или какой-либо нечисти, которая беспокоила бурята. — Ты, сука приезжая, не на того руку поднял, — недовольный своим положением, Сёма поднял кулак с печаткой, скалясь, морщась и при этом выпучивая глаза, налитые кровью. Антон лишь саркастично приподнял брови, взглянув на печатку так, словно бы в руке Бабурина был как минимум резиновый хуй: — Ты где кольцо-то взял, придурошный, блядь? Сёма двинулся вперед, но свист со стороны Ромки его остановил. Он покорно опустил руку и слегка оглянулся, беспокойно поглядывая на лидера их компании. Пятифан казался недовольным. Да что там, все на этой гребаной поляне, в этом гребаном лесу были недовольны происходящим. Пожалуй, кроме Миши, который сменил гнев на милость, вдоволь рассматривая точеное лицо хулигана, пока он отдавал приказы своей шестерке. — Сёма, втолкуй очкарику, где его место. Только так, чтобы он понял. — Ага, за ним косяк, на, — поддакнул наконец Бяша, подав голос. Он по-прежнему хмурился и старался держаться поближе к Ромке, разве что не обжимаясь с ним. — Этот очкарик тебе при всем классе всек. А еще и перед этим, на. — Да-да, как лошаре ебаной, — на этот раз поддакнул Антон, пока Сёма вновь поднимал руку, угрожающе поблескивая кольцом: — Ща, парашник, я тебе этой печаткой так заряжу — клеймо на всю жизнь останется! — Бля, ты слишком дохуя выебываешься. Ты знаешь, как этот, — Петров пощелкал пальцами, припоминая слова, — плохой хуй из боевика. Они полчаса пиздят, пиздят, пиздят, все свои планы рассказывают, показывают. Потом уже чуть ли не от старости помирают и проигрывают. Ты либо бей, либо нахуй отсюда иди, чмо ты ебучее. Понятно?[Конвертация очков. Ловкость +1]
Услышав сигнал к действию, Семён махнул кулаком, но тот просвистел в воздухе, проскользнув точно перед носом Антона. — Че ты скачешь, заяц? Только это и умеешь?! — прикрикнул Бабурин, вновь и вновь пытаясь нанести удары, но каждый раз промахиваясь. В конце концов, запыхавшись, здоровяк встал, уперевшись руками в колени. — Раз на раз слабо, да? — Раз на раз? Ты считать умеешь, дебил? Вас тут нихуя не один! Антон презрительно хмыкнул и тоже остановился, но совсем не устав. Со стороны казалось, что он играл с Семёном, поменявшись с ним ролями, и теперь именно здоровяк был добычей. И, кажется, Ромке это не сильно понравилось. Он недовольно цыкнул, скрестив руки на груди, и пожевал язык в размышлениях, видимо, решая, на чью сторону все-таки встать. — Сёма, — наконец окликнул Ромка дружка, — либо заканчивай, либо сам как зайчик поскачешь. Его голос звучал недовольно, резко и кусаче. Казалось, он сам был готов уже врезать Бабурину, лишь бы тот утихомирился и прижал зад к земле. Бяша поддакивающе хмыкнул и кивнул, бросив вопросительный взгляд на Петрова, но натыкаясь на откровенно скучающие глаза за линзами очков. — Бля, короче, свинья ты ебучая. Надоел уже. Я тут с вами торчу в лесу хуй знает сколько, потому что ты меня ударить не можешь. Что, бултыхающийся жир с курса сбивает? — цыкнув, Антон снял с рук перчатки и тоже демонстративно хрустнул пальцами. Веселье окончательно испарилось с его лица, и вернулось прежнее раздражение. — Знаешь, не хочу копыта откинуть, потому что из-за какого-то свина лекарства принять не успел. Поэтому, Сём, иди-ка ты нахуй.+ 120 очков. Правый похоронный!
Жирная туша плюхнулась в снег. Семён завопил от боли, схватившись за лицо обеими руками. Ромка и Бяша загоготали, наблюдая, как их уже бывший товарищ барахтается в снегу, подобно черепахе, которая перевернулась на панцирь и не может подняться. Но все же эта черепашка оказалась умнее и смогла перевернуться, подскочить на ноги и вновь кинуться на Антона с кулаками, понимая, что только что место в их банде было потеряно, и все из-за тупого очкарика. Но куда уж ему. И в трезвом состоянии Бабурин не мог ударить, а в разгоряченном, затуманенным гневом, яростью и бессилием, уж и подавно. Пролетев мимо, он грохнулся, зацепившись ногами за лежавшую на земле сумку Антона, падая лицом точно на кучу собачьего дерьма. — Ай, красава, Тоха! — Ромка одобрительно захлопал в ладоши, оскалив острые зубы в улыбке. — Думал, ты сосунок, который за девками только и может прятаться, а ты вон как свинью уделал. Занимаешься чем? — Сомневаюсь, что рисование как-то помогло мне в драке, — хмыкнув, Антон наклонился за своей сумкой, но, как назло, именно в этот момент отказ от таблеток ненадолго вывел его из равновесия, качнув землю. — Блядь. Он опустился на колени, взявшись одной рукой за голову и совершенно не замечая захныкавшего от обиды Семёна, который вновь поднялся, собираясь кидаться. Неожиданно чья-то рука рывком подняла с земли и оттянула назад, в то время как вторая фигура выступила вперед, отбивая налетевшего Семёна. Даже будучи в очках, Антон с трудом разбирал происходящее. В голове все плыло, а в ушах звенело. Кажется, Ромка что-то говорил про понятия, а Сёма лишь вскрикивал. — Ты как, на? Чего поплыл? — раздался над головой посвистывающий голос Бяши. — Да таблетки надо принять. Я из-за этой свиньи опоздал с приемом. Хоть и не без помощи Бяши, Антон выпрямился. Постепенно обстановка начинала проясняться, и одно пятно резко разделилось на два. Когда же картинка вновь приобрела четкость, Бабурин улепетывал со всех ног куда-то в лес, даже не в сторону поселка, а просто по одной из немногих тропинок между деревьев. — Я тебе завтра кишки выпущу, сученыш! — рявкнул вслед Пятифан, сплюнув в его сторону. — Бля, не ори. И так башка сейчас треснет. Так, ладно, пацаны, было круто и весело, но мне надо домой, иначе я отключусь где-нибудь в сугробе и меня по весне только и найдут. — Не кипишуй, Антошка, — Рома подошел и с силой хлопнул нового приятеля по плечу, весело скалясь. — Проводим мы тебя. Не оставим же… барышню в беде. — Иди нахуй, Пятифан. «Желательно на мой».