Балтовая почта

Паластры — элитные кварталы Механисмуса, особые городки для ученых, чиновников, аристократов и прочих богатых личностей. Также паластры выдаются бесплатно в канун какого-либо праздника.

Мой папа часто бывал в Механисмусе и очень любил этот мир. С самого детства его привлекала робототехника, инженерия и прочие похожие профессии, и он выбрал одну из них в качестве своей специальности. А потому, работая на Балтовой почте, папа всегда был первым в очереди на доставку посылок в Механисмус или наоборот. Ему нравились его механические пейзажи, существа и традиции. Помнится, папа мечтал побывать на Избрании Тринадцати, вкусить этот переполох изобретателей и ощутить трепет горожан перед столь великим днем. И хоть одним глазком поглядеть на быт кандидатов в Паластре Инвеньор. И вот сейчас я с Ливси и Присциллой стояла около входа в эту самую Паластру. Она была закрытой, вход туда разрешался только по пропускам, которые можно было приобрести на кассе, чуть отдаленной от самого входа. Там проверили наши паспорта, а также почтовые удостоверения, значки, ну и не обделили вниманием наши сумки. Проверка и выдача пропусков прошла успешно, и вот сейчас я исполняла одну из папиных мечт - побывать в этой самой Паластре кандидатов на Тринадцать Изобретателей. Телефон уже был наготове! Я собиралась сделать папочке отчет. — Нужно попасть в щель этого робота и вставить пропуск, — учил меня Ливси, указывая на мелкое железное бронзовое существо, похожее на мухоловку с туловищем. — Он обработает его, подаст сигнал шлагбауму, и тот пропустит тебя в Паластру. Давай, Аришк. — Ага, — кивнула я и щедро одарила робота пропуском, ловко просунув нагретую щель. Тот запыхтел, закипел, замигали его лампочки и завертелись шестеренки. А затем шлагбаум передо мной поднялся, открывая путь в элитный городок Стимверна. Я прошла и повернулась к ребятам, улыбаясь. Тем временем шлагбаум опять закрылся. — Получилось! — Молодец, Арина, — похвалила со смешком Присцилла и тоже кинула пропуск. — С нашей последней тренировки ты стала ещё быстрее осваиваться в мирах. — А то, — я подмигнула, — я же балтовейка! — Завидую белой завистью, — подмигнула в ответ Прис и поставила руки в боки. — У меня вот были нехилые проблемы с освоением миров и коммуникацией. Я слиииишком боялась сделать лишний шаг, а сделав, ужасалась мысли о том, что меня на следующий же день выгонят из Балтовой почты. Это был трудный период… Хотя что уж тут, я все ещё не привыкла так активно общаться с существами и все ещё боюсь допустить ошибку. Мне б смелость Ливси. — Я на семьдесят процентов состою из вишневого лимонада и на тридцать – из желанного тобой пофигизма, — ухмыльнулся Ливси, также проходя через шлагбаум. Хотя я ожидала, что тот выкинет пропуск куда-то в урну и пролезет через ограду сам. Это было в его манере, но тут Черрисен удивил. — Честно говоря, мне нравится загадочно улыбаться тем, кто плюется в меня ядом, но ради тебя я готов стать менее пофигистичным, отдав несколько процентов. — Но тем не менее ты в списке заслуженных балтовеев уже второй год! — всплеснула руками я. И прохожие роботы опять удивились. Для них было сложно вот так резко поднять руки. — Так что не переживай, Прис. Ты хороша во многом другом, например, в теории, дисциплине и… В том, чем я не знаю, Ливси не знает и даже ты не знаешь! Так что выше нос, Прис, давай-давай! — Ух, как же хороша Аришка в размышлениях, — прикусил губу в удовольствии Ливси. — Прямо читаешь мои мысли, вот серьезно! — Вы двое слишком хорошие для зашуганной меня, — усмехнулась Косбири, поднимая одну бровь. — Вот так вот нахвалите, и Бог знает, что со мной тогда случится. — Хотел бы я, чтоб Бог сказал о том, что с тобой тогда случится, — засмеялся Черрисен, смело беря Присциллу под руку. Он повел нас в Паластру. — Если бы ты набралась уверенности и перестала сливаться со тьмой, то каждое мое слово превратилось бы в похвалу! Помяни мое клятвенное слово сейчас! Ворота и шлагбаум за нами закрылись. Мы переступили порог Паластры Инвеньор. В этом городке слилось множество технологий разных регионов Механисмуса – от каменных сооружений Стоунстада до голограмм Киберсити. Присутствовали необычные аптеки Биополи, в которых можно было купить множество лекарств и прочих биологических средств. Антибиотик от покошенности, отвар для стабилизации робокишечника, корректор для глаз и так далее… Били сверхточные часы башен Клокрокка, показывающие не только время, но и фазы мехасолар, часы до Избрания Тринадцати, закрытия различных лавок и муниципальных учреждений. Шумно работали фонтаны и ключи Хайдросида, и летали мелкие дирижабли и вертолеты-облака Аэрочитты. Здесь располагались совершенно не похожие друг на друга замки, поместья и мастерские. Одни полностью состояли из стекла или воды, другие из вечно бьющихся маятников, третьи вообще расплывались в ярких пятнах, четвертые поражали своей навороченностью и скоплением башен и деталей, а пятые покоились в воздухе. Да и роботы тут были со всех регионов Механисмуса. Такие активные, заряженные и горящие своим делом, что просто глаза разбегались! Хотелось проследить за мастером, бегущим куда-то с охапкой чертежей, за изобретательницей с тележкой колб, за инженером с тяжелыми запчастями… Мама как-то говорила папе, что энергию роботов Механисмуса так и хочется поглотить, она поразительно жива и безумно сладка. И я, кажется, теперь понимала ее! Но все же я удивлялась тому, как роботам удалось сплести их богатую технологическую природу с человеческой. У них хорошо вышло! В одной книге я читала, что роботы давно хотели быть похожими на людей: иметь человеческое строение организма, нашу анатомию, физиологию, наши умения и природу Земли. И Вселенский мастер Мачинтот потратил много веков на создание механического аналога человеческого организма и окружающей среды. В ходе эволюции Механисмуса у роботов появилась боль, рефлексы, осязание, обоняние… Стали работать системы органов, производство заменилось половым размножением (правда, все ещё с погрешностями, но тем не менее роботы уже рождаются человеческим путем! Только детали немножко поправляют при рождении…). Также распространились механические культуры растений и царства животных. Конечно, роботам ещё есть куда стремиться! Они все ещё ничего не смыслят в искусстве, театрах, музыке… Но уверена, эволюция ещё нанесет свои коррективы! Обязательно! — Так, ну выбор тут большой, — присвистнул Ливси, прикрывая ладонью глаза от жаркой мехасолар, чьи лучи напекали затылок. — Даже не знаю, куда мы сначала денемся,— поддержала я, от волнения сжимая лямки сумки и впиваясь в них ногтями. — Тут столько всего! — Да и изобретатели, кажется, достойные ходят, — на выдохе произнесла Присцилла, звеня своими украшениями на волосах. — Вон, как много всего таскают, ходят, бродят… Я, конечно, ничегошеньки не понимаю в инженерии, но создается ощущение, что они смогут все. — Хоть бы так и было, — сказал Ливси с явной надеждой. — А то чет так неохота возится-я-я… Ой, девчонки, давайте-ка уже начнём! Я чуть засучила рукава толстовки и твердо кивнула, выпрямляясь. Обе руки мои пустили яркие искры. — За работу! *** — «Пещера Стиена», — Черрисен прикусил губу, указывая на невысокий, но прочный и внушающий дом из камня. Но камень этот был какой-то… необычный. Будто смесь из нескольких видов, приправленная отблеском металла и, кажется, парой минералов. Странно! — Что «Пещера Стиена»? — переспросила Косбири, переводя взгляд потемневших желтоватых очей на Ливси. — Туда нам надо, — пояснил он, кивая своим мыслям. — Думаешь, неандертальские роботы способны работать со сталью? — Присцилла изогнула бровь. — Точнее нет, не так… Думаешь, они согласятся работать со сталью? — Как сказал старина Мигель, будущие Тринадцать все смогут, — и Ливси наконец ухмыльнулся. — Оно и логично. Иначе зачем выбираться в Союз Тринадцать Изобретателей, если не готов выйти из своей зоны комфорта, правильно? — Правильно, — согласилась я. Нет, ну если будущие Тринадцать и правда могут работать только средь своей кучи, то у Механисмуса плохи дела. — Вот и я о том же, — бросил коротко Ливси. Солидарные друг с другом, мы направились к тому самому дому из странного камня. И, как оказалось, не только материал был необычным. Тяжёлая угловатая каменная дверь была приоткрыта. В проеме виднелись маленькие факелы, освещающие темное узкое помещение. И куча разных видов камней, заключённых в специальные рамы. Они были буквально повсюду, словно замещали домашние декорации, мебель и, возможно, еду. — Негусто, — отозвалась тихонько Присцилла, подходя к двери. — Нормально, — Черрисен навис над Прис и сильно постучал костяшками пальцев по двери. Стучал он, а больно было мне! Послышались медленные, давящие шаги. Дошел до ушей и хруст камней, и скрип рам с материалами, и треск факелов. С лестницы шел кто-то явно тяжеловесный и ещё, кажется, очень-очень осторожный. Внимательный, прислушивающийся к каждому шороху так же, как и мы. — Кто там? — силуэт снял со стены факел и уже начал аккуратно подходить к нам. — Мы балтовеи, — представила нас Присцилла прежде, чем это сделал шумно и фамильярно Ливси. Прис тоже поняла, что изобретатель был довольно чуткий и тихий. — Хотим сделать заказ! — Черрисен все-таки вскрикнул, но как только Косбири толкнула его локтем в бок, тот сразу стал скромней: — Ну или хотя бы узнать, можно ли… — И если что, спросить, кто ещё может согласиться на выполнение, — подметила я, забирая руки за спину и скрещивая пальцы в замок. Наконец, мастер открыл дверь и показался на свет. Это был коренастый робот в возрасте, наверное, трехсот лет. Седой, с опущенными вниз усами, густыми бровями и сверкающими глазами салатового цвета. Он был покрыл морщинками, царапинками, мозолями и потемневшими местечками. На изобретателе была когда-то белая рубашка, поверх коричневый кожаный фартук и высунутые круглые очки в кармане его. Он потер сначала глаза, потом почесал нос и начал ощупывать стены своего же дома. Мы синхронно наклонили голову, наблюдая за чудным мастером. — Здравствуйте-е? — Прис помахала рукой. — Все хорошо? — вмешалась я. Но тут он очнулся. — А? Да, конечно, все нормально, — теперь уголки плоских шершавых губ его поднялись. — Я просто наблюдал за монокамнем. Как он приживается. Это мое великое изобретение для вступления в Союз Тринадцати. — Супер, — Ливси показал большой палец. — Можно войти, обговорить заказ? — Да-да, можно, — все ещё с интересом отвлекаясь на стены, мастер впустил нас к себе. Он был таким увлеченным! Присцилла и Ливси зашли вглубь мастерской, а я подошла к нему, касаясь пальцами здоровой руки стены. — Что это за материал такой? — я тоже улыбнулась, сразу располагая изобретателя к себе. Мне и вправду стало интересно! — Пойдемте, я покажу вам всем все и расскажу, — он оторвался от стены и пошел к своему столу. — Поговорим, разъясним все… Мастер сел за стол, усеянный рамами, поставил факел на подставку и поправил фартук. — Ну что ж, — затем он достал из кармана очки и надел их на самую переносицу, — я Виул Стиен. Давайте-ка я себя зарекомендую! Изобретатель открыл массивный ящичек и достал оттуда несколько булыжников, глину, кварц, сланец, травертин и прочие материалы, упакованные в ленточки и крафтовую бумагу. Он начал искусно вертеть ими перед нашими носами и с большим удовольствием рассматривать. — Я родом из Стоунстада, — говорил Виул параллельно, — потомственный мастер рода Стиен, чьи представители испокон веков занимались изготовлением материала для домов и домашнего декора. Мой род очень древний, это целая династия талантливых и старательных мастеров! Предки рода Стиен стали одними из основоположников архитектуры Механисмуса. Наши товары стали самые первые продаваться иномирным гражданам, ведь создаваемый нами материал и декор был так уникален и удобен, что распродавался как горячие трубочки! Я - Виул Стиен и моя семья до сих пор держим планку, работая не покладая рук в наших многочисленных мастерских. И вот я, наконец, созрел для своего изобретения! Он развернул одну крафтовую упаковку, и оттуда показался кусочек того самого материала, из которого была построена землянка Стиена. Блестящая, но и одновременно матовая, твердая, в некоторых местах и острая, а ещё гибкая… В общем, полная смесь! Одним словом, если не можешь определиться, строить ли дом из кирпича или гранита, то выбери эту штукенцию. Универсально, и голова не болит от тягости выбора! — Это монокамень, — рассказывал Виул, заботливо натирая сие творение, — сделан из нескольких видов типичного строительного материала. Он идеально подойдет в каждый дом! Может менять цвет, твердость, крепкость и прочее-прочее по вашему желанию, стоит только рукой провести! Так что… — Вы можете работать с любым материалом? — вальяжно оперевшись о стол локтем, перебил Ливси. Виул поправил очки и гордо кивнул. С его лица даже спало несколько мелких каменных песчинок. — А со сталью? — Черрисен не скрыл шальной ухмылки. Он будто бы искал подвох. — Могу, — ответил Стиен без задней мысли, вновь закатывая монокамень в бумагу. Казалось бы, ура, этот рукастый мастер нам поможет! Но… — А с черной? — вопрос, заданный Ливси, я не хотела услышать больше всего. Что-то подсказывало, что именно состав стали играл огромную роль в итоговом решении изобретателя. И я не ошиблась. Как только Стиен услышал этот вопрос, то чуть не уронил свои булыжники, мигом стушевался, закашлялся и забегал глазами туда-сюда в какой-то неожиданно подкативший панике. Затем он встал и настежь распахнул тяжелую дверь. Резко изменившийся в лице и потерявший былой настрой на успешную торговлю, Виул собирался проводить нас на выход. — Нет! Только не снова! — это было последнее, что он сказал. Нам пришлось покинуть помещение. К сожалению, такой ответ преследовал нас и далее. Каких бы изобретателей мы не навещали, из какого бы региона они не были, какими бы не были крутыми и талантливыми — все отказывали в создании лука из черной стали. Скошенные лица, испуганный неуверенный взгляд и твердое «нет» ужасно расстраивали, вгоняли в смятение и пробуждали заикание… Не верите? Мы и впрямь обошли всю Паластру Инвеньор! Где мы только не побывали! И на парящих улицах Аэрочитты… *** Красивый красноволосый робот с мощным металлическим телом в мохнатой куртке, кучей дорогих инструментов в руках и очками наперевес чуть не уронил запчасть от самолета, который чинил. Да и сам он почти свалился с облака, на котором стоял. Аэрочиттовская привычка вечно быть в воздухе все-таки была опасной… — Лук из чего?! — еле удержав равновесие, переспросил бортинженер. — Из черной стали! — легко повторил Ливси. — Ужас! — робот спустился, спрыгнул с облака и, подойдя к рабочему столу, начал копаться в поисках какого-то ключа, даже не смотря на нас. — Я не буду это делать. — Но почему? — что-то наподобие стона вырвалось из уст Присциллы. — Ваш многоэтажный скоростной самолет сделан из чугунно-латунного металла, а чугунно-латунный металл – тоже особый и к тому же капризный материал! — Но он не заражен мехапсихозом! — ответил бортинженер и шумно, с гневом захлопнул ящик стола. — Не хочется повторить судьбу прапрапрабабки и полечь навсегда в Шахтах Хвори… Я надеюсь на светлое будущее в составе Тринадцати! — По вашей работе можно сказать, что вы… — я прикусила губу, — аккуратист! Неужели вы не сможете осторожненько так сделать лук из черной стали? Приручить ее, как чугунно-латунный металл?.. Бортинженер цыкнул. В глазах его мелькали злые красные искорки. — Я не хочу портить себе репутацию, — сквозь зубы говорил он, — и не хочу, чтобы наша великая Аэрочитта стала как Декотрум. Всегда, всегда Аэрочитта была звездой для всех остальных регионов и других миров, она давала возможность покорять небо. И как все испугались, когда мехапсихоз покрыл и облака и мехасолар, и все разом вышло из строя… И Аэрочитта и ее Шестой мастер спасали их! Аэрочитту и ее изобретателей вся Вселенная любит… Не хочу, чтобы ее в итоге отрезали от всего мира и Вселенной в целом так же, как и Декотрум лишь из-за того, что я выполнил заказ какого-то сумасшедшего клиента… Тогда все пойдет наперекосяк… Он дал нам понять, что точно ничего делать не будет. И тогда наш путь пролегал к кварталу мастеров из загадочного Биополи. *** — Механический лук из черной стали?.. — перед нами прокралась тенью гибкая рободама в медицинском халате и поясом, состоящим из колбочек с разными жидкостями. Полностью показав себя и встав на кубик с красной субстанцией внутри, она с ухмылкой прошептала,— Недурно… Но только вот кому понадобилась такая опасная вещь? — Да одному, э… — Ливси замялся, бегая глазами по всей полутемной лаборатории и желая найти точный ответ у заточенных в инкубаторах эмбрионов или копошащихся неоновых клеток под стеклами. Мы и вправду не знали, кому понадобился лук из черной стали. — Понятно, — ученая прикрыла глаза и снова исчезла. Мы наблюдали, как шестеренки, гайки и гвоздики перемещались по стенам вдоль всех полок с колбами и различными биоматериалами. Спокойный томный голос отдавался эхом по всему помещению: — Задумка интересная, но, к сожалению, у меня нет желания к ней притрагиваться. — В вашем портфолио написано, что вы готовы работать с любыми веществами, — Черрисен повел носом, скрестив руки на груди. — Вы ж биополька, черт возьми! Родом из региона безумных ученых, где создают таких гибридов, такие технологии на всяких лекарствах, что мама не горюй! У вас медицина развита, услуги для самых разных единиц общества… Я был уверен, что сделать лук из черной стали для вас будет как рюмку рома выпить! Изобретательница вновь появилась уже за своим столом, что горел ультрафиолетовыми красками и пестрил изобилием растений и всяких насекомых. Они наседали на один стеклянный флакончик с синими круглыми капсулами. Это было изобретение рободамы для избрания в Союз Тринадцати. — Я работаю со всем, что не сможет навредить Механисмусу, — пояснила она, смотря на нас исподлобья. — А черная сталь таит в себе то, что когда-то распространили декотрумцы, и что когда-то чуть не разрушило весь наш мир. Вот у декотрумцев и просите идти в эти жуткие заразные Шахты Хвори и делать лук, содержащий убийственный вирус мехапсихоза. — Спасибо за совет, конечно, — усмехнулся едко Ливси, — но Декотрум закрыт. И в Избрании Тринадцати не участвует. Ученая повернулась к нам. Похожая ядовитая улыбка тоже украсила ее бледное лицо. От нее меня и Присциллу передернуло. — Вы же балтовеи, черт возьми, — растягивая каждое слово, шипела рободама. — Пробраться в закрытый отрешенный регион ради заказа для вас как рюмку рома выпить. Не правда ли?~ *** Делового вида мастерица в синем спортивном костюме из глянцевой ткани и звенящей связкой ключей в руках задумчиво ходила вокруг своего автомобиля. Тот был с мощными крыльями, желтыми фарами и блестящим покрытием, на атомном двигателе, как и все технологии в ее гараже: теплые лампы, кипящий чайник, пылесос… На деревянных полках красовались самые известные и крутые инструменты Атомграда: компактные факельные двигатели, телетайповые аппараты, лучевые оружия вроде бластера. Стены украшали яркие плакаты с багровой кричащей надписью «Мирный атом — в каждый дом!», рисунки высоких башен, атомных станций и автомобилей с космическими кораблями. Это была обитель Наташи Ростовой — известной изобретательницы атомных автомобилей, наследницы большой компании «АвтоРостов». Уж не осталось неопрошенных нами мастеров, и последней надеждой оказалась именно она. Пока Наташа протирала стекла автомобиля, Присцилла в безмолвной панике кусала ногти, губы… Всю себя искусала! Окрашенное злобной окраской слово «Декотрум» волновало ее разум, вызывало дрожь по телу и надоедающую тошноту. Не знаю, почему Косбири так бурно реагировала на сплетни о Декотруме, но и я не плыла по течению! Ливси же держался бодрячком. — Протез мне в кеды, товарищ Наташа, — хлопнул он себя по бедрам, чуть не выронив изо рта дымящую сигарету, — ну никто не хочет делать этот дурацкий лук! А нам он так нужен, вы бы знали! Но нам все твердят, мол, неее, вот пускай декотрумцы и делают этот лук, ууу, враги народа, ууу, распустили мехапсихоз, ууу, страшное дело… — Гм… — Ростова присела на капот машины и, соблазненная сигаретным запахом Ливси, тоже закурила трубку, — они, в общем-то, правы. — Грх, — рыкнул Черрисен, нахмурившись. — Вы все сговорились против Декотрума, я так понимаю. Наташа тяжело вздохнула, очи ее потемнели. Было грустно осознавать, что сей разговор тоже не был ей приятен. — Иначе никак, — произнесла она с долей безысходности. — Декотрум закрыли от всей Вселенной не зря. Они совершили нечто опасное и чуть не утянули в это весь Механисмус. Много роботов тогда погибло в муках от созданного ими вируса, промышленные предприятия разорились, технологии потухли. Мачинтот и Союз Тринадцати по крупицам собирала Механисмус вновь. И все это из-за завистливого Декотрума и его дикого народа. Весь остальной Механисмус не желает страдать вновь. Поэтому мастера настаивают на том, чтобы декотрумцы и шли на ваши риски. — Почему Декотрум совершил весь этот ужас? — поинтересовалась я. — Я читала про Механисмус все, но такого случая не было ни в одной энциклопедии и романе… Да и… о Декотруме-то практически не слышала. — Власти и Союз Тринадцати решили замять это дело и заодно отомстить Декотруму, вычеркнув его существование, — ответила Наташа, закидывая табак в трубку. — Об этом случае знаем только мы, граждане Механисмуса, и, собственно, Бог с Дьяволом. Раньше, когда Механисмус только расцветал, уровень развития технологий был у Трех Изначальных Регионов одинаковым. Товары распространялись Балтовой почтой вместе, доход был прорывным, Лорд Накомисс и директоры были восхищены Механисмусом… Они возлагали на наш мир большие надежды. Киберсити, Стимверн и Декотрум укрепляли баланс всего Механисмуса, питая Балтовую почту и, соответственно, эволюционный баланс. Но как только стали появляться другие регионы и обходить Декотрум по развитию, его власти захотели отнять звание столицы у Стимверна, присвоить все достижения регионов себе, возвести их в абсолют, посеять дизельные двигатели везде и всюду… А их мастера и ученые бы заменили всех членов Тринадцати разом. И потому они распространили по Механисмусу вирус под названием мехапсихоз, чтобы разорить и убить больше половины промышленных центров и роботов. На их бы месте Декотрум поставил свои технологии. Но Стимверн и остальные регионы не дали ему это сделать. Последствия были ужасными, потери большими, потому Механисмус и решил принять все эти меры. Так что… Да, мы ненавидим Декотрум и их граждан, мы не хотим рисковать распространением эпидемии мехапсихоза вновь. Не хотим, чтобы Декотрум стер с лица земли всех и оставил только себя. Иначе баланс точно разрушится. Я вам тоже советую… Ростова, наконец, встала с капота и положила трубку на одну из полок. Она просипела: — Сходить в Декотрум через черный вход… Или найти их в трущобах Стимверна. Скрываются поди. Их можно отличить по стертым частям тела. После того случая их генетика стала некачественной. *** Итак, мы шли на выход из Паластры Инвеньор. Все мастера, которых опросили, глядели на нас из своих окон, поедали механическими взглядами, скрестив руки. Они точно думали: «Пойдут ли эти несчастные балтовеи в Декотрум, пытать свою удачу? Иль заглянут в вонючие помойные трущобы?» А мы и не знали толком. Просто шли куда глаза глядели. Томились мыслями об этом страшном Декотруме, волновались о луке из черной стали. Никто так и не согласился его сделать, все хваленые мастера отказали. В пылу эмоций я думала, что и вправду оставалось только идти в этот отчужденный Декотрум и умолять сделать нужный механизм на коленях тех граждан. Иначе Балтовой почте придет конец, а значит, и Механисмусу тоже. Жаль, что Ливси запретил говорить роботам об этом, иначе те подняли бы панику. Но, возможно, сделали бы лук. — Куда дальше? — спросила я, поднимая голову на Черрисена. — Да хрен знает, — ответил он сквозь зубы, уже успевший померкнуть в лице. — Надо подумать. Не одним Стимверном и Инвеньор едины. Может, поедем завтра по остальным регионам. — Так и знала, — хрипло бубнила Присцилла, обнимая себя руками и с прищуром глядя вдаль. Кончики ее пальцев посинели от бесконечного волнения, — так и знала, что мы намучаемся с этим чертовым луком из черной стали. Все пропало! — Да хватит уже нагнетать обстановку, Прис! — рыкнул Ливси. — Вот у нас ничего и не получается, потому что ты отправляешь отрицательную энергию в чертов космос! И тогда Присцилла съежилась от столь колкой фразы Черрисена, поджала губы и опустила голову. Теперь чувство вины накрыло ее огромной волной. Я попыталась смягчить ситуацию: — Она просто волнуется. Также и я, и ты. Давайте не будем ссориться. — Но и паниковать тоже не будем, — отчеканил Ливси, — будем воспитывать в себе балтовейский холодный рассудок. Не поддаваться страху. Иначе так вообще ничего не сделается. Понятно? — Прости… — Косбири сглотнула, смотря на него почти что щенячьими глазками, полными грусти и раскаивания. — Арина права. Я просто волнуюсь… Все эти жуткие россказни о Декотруме так напрягают. И то, что никто не хочет ни за какие деньги делать лук… Все беды из-за этого региона… Так странно. — Очень мутная история, согласен, — быстро остыв, кивнул Черрисен. — Что-то они не договаривают. Либо не знают. Создается именно такое ощущение. — Потому что несостыковка в мотивации Декотрума, кажется… — я прикусила задумчиво губу. — Насколько мне известно, регионы Механисмуса развиваются одинаково: в одно и то же время, в один и тот же период… Это особенности составляющей их эволюции. Тринадцать контролируют развитие так, чтобы все было одновременно, чтобы было чего раздавать другим мирам. Тогда и Декотрум должен был развиваться со всеми. Почему он отстал? Специально ли? Если отстал каким-то образом, то почему не догнал остальных? Непонятно. — Не будем углубляться, — сказал Ливси, пожимая плечами. — Они лучше нас знают. Виноват Декотрум, значит, виноват. Это их история. Подлинная. — Наверное… — икнула истерично Присцилла. За всеми разговорами мы и не заметили как оказались в тех самых трущобах. Что иронично, они находились совсем рядом с роскошной Паластрой Инвеньор. Их разделяли друг от друга лишь защитный барьер городка и пару узеньких улиц. Механисмусовские трущобы выглядели весьма необычно. Дома здесь были небольшие, всего в пять-девять этажей. Подъездные площадки узкие, окошки стандартные, из тонкого стекла. Выглядели они по-деревенски пестро на фоне обычных высоток Стимверна: цвета охры, болотные, красные, желтые, но покрытые копотью. Здесь гулко шумели котельные и дымоходы с печками, валил из труб густой дым. Но он мерк и тонул в огромных кучах ржавой неисправной техники. Эти свалки, превышающие высоту домов, были повсюду в трущобах. Если не всматриваться, то создавалось ощущение, что здешние роботы жили в зданиях, построенных из остатков этой самой техники. И казалось, что мусоровозов здесь было больше чем гражданских автомобилей. Да и кварталы этих трущоб сильно отличались от богатых проспектов центрального Стимверна. Повсюду веревки с бельем, грязные пыльные дороги, практическое отсутствие садов и клумб с лавочками, вечный гогот, суета низших классов… По-моему, бары, бордели и прачечные преобладали над мастерскими и торговыми лавками. Я удивилась тому, что они вообще здесь были. Но тем не менее золотистые нити — наши путеводители — тянулись именно по трущобам. То есть с пути мы не свернули, хоть и набрели на эти кварталы случайно. Это поразило меня ещё больше. — То есть мы движемся верно? — спросила я вслух. — Не понимаю, — покачала головой Присцилла. — Тут же ни души… Может, нити ведут к такси на вокзал? — А может мастера были правы? — Ливси сжал в руках нитку и принялся внимательно и четко идти по ней. Мы же повторили за ним. Я даже с Прис чуть не столкнулась, резко обратившая внимание на золотые нити. — Может, тот, кто нам нужен, и вправду поджидает в трущобах… — Дааа, поджидает. Это точно, почтальоны! Не успели мы и пару шагов сделать, как больно врезались в кого-то. Подняв головы, увидели трех роботов в оборванной грязной одежде, массивных, бородатых, с надутыми частями тел и множеством шрамов и протезов. Они смотрели на нас хищно, как голодные волки на овец, и крутили ножи и арматуры в руках. — Нам тут несколько механических птичек с датчиками нашептали, что вы ищете лук из черной стали, — начал говорить с противным оскалом один из роботов. Он отличался выдвинутой челюстью и огненно-рыжими волосами. — И у нас есть к вам предложение, — вторил за ним лысый и пузатый робот. — Мы вам лук из черной стали, а вы – все деньги. И значки с сумками. За них дорого возьмут. — Ну что? — усмехнулся третий, со шрамом на все лицо. Он низко и гадко шептал, распространяя смрад плесени: — Согласны?~ Похоже, мы наткнулись на самых настоящих Механисмусовских бандитов из трущоб. Не так мы надеялись заполучить лук из черной стали!..