«Вы говорите, что реальности Прагматикоты отличаются… Но это не так. Каждое существо живет одновременно в двух реальностях: настоящей и сновидческой. Именно эта пара помогает существам быть во Вселенной. А значит, две реальности гармоничны так же, как дуэт Жизни и Смерти» — Орфея.
— Патрик? — Инсомния шумно сглотнула, сжимая полупрозрачные руки в кулачки. — Эй, Патрик, ты слышишь меня? Где отец? Скажи что–нибудь! Но фигура Патрика, стоявшая за приоткрытым окном, в одно мгновение растворилась в воздухе, обернулась мертвой сонной пылью. Это оказался муляж, простое видение. Хотя, может, и не простое. Честно, я ещё не до конца освоилась в настоящей реальности и много чего не понимала. Глаза стали мокрыми от слез, во рту пересохло, сердце забилось подобно кроличьему, а сгусток душевной гармонии заныл, сосредотачивая все внимание мозга на себе. Но я пыталась восстановиться как можно быстрей и понять суть происходящего. Уже даже Расуль дал намек на то, что пора начать бороться, а не быть тряпкой. Однако, похоже, не я одна была в неведении. Ребята тоже выпучили глаза и встали как вкопанные. Кажется, что–то и вправду было не так. — Такое ощущение, что вся Сонная Пучина уже вымерла, — Ливси подозрительно сморщился, оглядываясь. — Почему теперь все выглядит заброшенным?.. — Присцилла напряжённо утерла капли пота с висков. — Инса, это часть плана Патрика, и–или как?.. — Не знаю… — ответила Инсомния, погруженная в замешательство. Мне же понадобилось ещё несколько секунд, чтобы полностью восстановить сознание в настоящем и уловить конфуз друзей. Как только влага с глаз спала, а сердце перестало стучаться о рёбра, я, наконец–таки, поняла, что именно было не так. Сонная Пучина будто действительно вымерла и в этот же миг сделалась полностью заброшенным местом. Казалось, что за время нашего отсутствия уже произошло восстание Гипноса, но неудачное, закончившееся побегом и смертью всех горожан–сновистов. Огни небоскребов потухли, сонные полотна исчезли, угасла городская сновидческая страсть и гул. Даже небо потемнело, становясь похожим на одну большую черную дыру. И ни одного прагмадиса. Только сонные перекати–поле, бегущие куда–то подальше от Сонной Пучины. — Что же здесь произошло?.. — подала голос я, оглядываясь на Гипносов Дворец. Он тоже выглядел мертвым и заброшенным. — О, ты очнулась, — только факт моего пробуждения повеселил Ливси, и он заботливо потрепал меня по голове. — Ну, как дела? Как галлюцинации? — Такие же непонятные, как и Сонная Пучина сейчас… — я смятенно повертела носом, сравнивая два эти состояния. Одно было не лучше другого. — Ох, смотрите, дверь сама по себе открывается… От размышлений по поводу Сонной Пучины отвлекла Прис, указавшая на большую дверь дворца. Действительно, ранее она была намертво прибита, а сейчас постепенно отворялась. Все это сопровождалось противными скрипами и смрадом чего–то едкого, прелого и удушающего. Все шло прямиком из комнат и коридоров, на которые нам открылся обзор. Инсомния прижала опасливо ладони к груди и вновь сглотнула. Казалось, слюна так и не прошла по ее горлу, настолько тяжелым был этот жест. — Чертов Патрик… — прошептала Инса и сделала шаг вперед. — Пойдём туда? — спросила Косбири, кусая губы и съедая очередной слой помады. — У нас нет особого выбора, — фыркнул Ливси и повел нас за собой. Инсомния же только молча кивнула и пошла впереди, освещая путь своим бьющимся в напряжении телом. *** Дворец Гипноса фон Джамп–Скейра погряз во тьме и непонятных черных ошметках, похожих на тягучие лизуны. Всюду так и стоял смрад ядовитой прелости. Назойливое тиканье часов сопровождало нас во всех коридорах, таких больших и жутко одиноких. Преследовало постоянно и ощущение того, что Прагматикота умерла, Гипнос трагически погиб, а Патрикос вдоволь наелся гармонии, оставив после себя только первородный хаос и замогильную тишину. Но ещё какое–то чувство подсказывало, что все самое неприятное и тяжелое было впереди. В двух предыдущих мирах такое уже произошло. А как говорится, Бог любит троицу… Лишь благодаря своему свету Инсомния нашла кабинет Гипноса. Когда мы в первый раз тут были, все сияло огнями и роскошно, немного вычурно поблескивало. Сразу было понятно, где что находилось. Но сейчас… Весь блеск будто отключили, изящные стекла разбили и забрали с собой эту сонно–кошмарную изюминку. Будто дисхармоны все высосали и сожрали за обе щеки… Пару минут мы стояли перед дверью в кабинет и внимательно прислушивались к тому, что происходило за ней. Сначала стояла мертвая тишина, не было ни малейшего звука. Лишь когда Инсомния провела пальцами по двери, послышалось какое–то шуршание и легонькие скрипы, тихое дыхание и постукивание фаланг. С большой уверенностью могу сказать, что в этот момент мурашки пробежали по телу каждого из нас. Казалось, там, в своем темном и затхлом кабинете Гипнос плел большой кошмар для всех четверых. — Папа? — настороженно подала голос Инсомния. — Папа, ты там?.. Но ответа не последовало, и всякое шуршание вновь прекратилось. Уже вздулись вены на руках и лице Инсы. В глазах стало проглядываться раздражение. Кожа потемнела, а рога начали медленно извиваться в разные стороны. Было видно, что ее достали все эти игры в дома с привидениями. — Хватит, отец, — отрезала Инсомния, резко схватившись за ручку. — Хватит творить ересь! — и грубо открыла дверь, тут же делая пару шагов вперед. На удивление, в кабинете Гипноса горел свет. Все внутри него осталось совершенно таким же: большой стол, фиолетовые стены, кровавые глаза и панорамное окно с видом на всю Сонную Пучину, которая снова, точно по щелчку, оживилась. Я не могла поверить своим глазам. Показалось, что вся заброшенность и смертность Сонной Пучины была лишь картонной декорацией, одной сплошной насмешкой над нами и Инсомнией. Сам Гипнос сидел по центру и глядел исподлобья на Инсу. Он был очень возбужден и весел. В глазах плясали яростные огни возмездия, уголки губ поднялись до ушей, пальцы радостно постукивали по столу. Над ним стоял Патрик, все такой же задорный и хитрый. Только смотрел он не на Инсомнию, а нас. Каждому в душу зырил. Патрик все знал о нас и наших мыслях и доказывал это своим ликующим взглядом. Меня чуть не вырвало от отвращения к этому подлому созданию. — Отец! — Инса резко вдохнула и быстро подлетела к Гипносу. — Послушай меня! Я не буду поддаваться твоим манипуляциям и давлению, я не буду рушить нашу Прагматикоту и возводить Сонную Пучину в абсолют! Знаешь, почему?! Не потому что у меня подростковый максимализм, как ты говоришь часто, а потому что твои мысли тебе не принадлежат! Всю эту чушь тебе наговорил он! — она агрессивно указала пальцем на Патрика, — Патрик! А точнее, Патрикос! Он дисхармон, папа! Он хочет разрушить наш дом и убить нашего Бога! Понимаешь теперь, почему я отказываюсь??? Скажи! — Я знаю, что Патрик дисхармон, — легко ответил Гипнос, и тварь рядом с ним тут же захихикала, — и довольно давно. Инсомния чуть не подавилась собственной слюной. — Что?.. Гипнос встал, вальяжно убирая руки за спину. Все его тело запульсировало, а рога рьяно завертелись. Улыбка становилась все шире, глаза захватывали языки пламени. А сгусток душевной гармонии пустовал, совсем потухший. Кажется, мы его потеряли. — Да… Да, я знаю, — даже голос Гипноса неистово хрипел и срывался, то опускаясь, то поднимаясь. Он уже не был собой. — Да, он дисхармон. Прислужник Хаоса. Воплощение Отцовства. И он говорит не бред, дочь моя. Он говорит истину. Его идеи потрясающи. Он открыл мне глаза на многие вещи, дал понять всю суть Прагматикоты и замысла Накомисса. Я очень благодарен Патрику и не скрываю этого. И хочу, чтобы ты тоже прильнула к нему… — Чт… — Инса почти потеряла дар речи, — что ты такое говоришь?! Папа! Ты брешешь! Очнись! Гипнос резко стукнул по столу рукой. Тот затрещал жалобно, а Патрикос восторженно вздрогнул, с упоением наблюдая происходящее шоу. — Природа Прагматикоты обманчива! — принялся кричать сердито Гипнос. — Настоящая Пучина хочет изничтожить весь наш сонный род и единолично править реальностью Вселенной! Она это показала, убив твою мать! А законы диктует кто?! Правильно, Накомисс! Он главный мерзавец, самый страшный злодей, только притворяющийся добрым! А на самом деле на все у него уже есть планы! И мы их испортим, начав свою историю! Ты начнешь ее, Инсомния! Ты будешь одной из первых существ Вселенной, кто пойдёт против Его тотального режима! Это честь! Ты станешь великой, Сонная Пучина займет свое законное место на троне, а душа твоей матери упокоится! Мы отомстим Настоящей Пучине и Накомиссу! Раз и навсегда! — Папа, нет! Не бывать этому! — Инсомния пылко расставила руки по сторонам. Все ее тело загорелось ярким синим пламенем возмущения, гнева и отчаяния. Она была готова разнести весь дворец в щепки, а Патрика разорвать на кусочки. Инса обратилась к нему: — Это все ты виноват! Проклятый гармонесос! Я верну папе и городу баланс, и все станет на круги своя, понял?! Твои планы не сбудутся! Патрик игриво прищурился, подпирая щеку рукой и едко улыбаясь. Он был абсолютно спокоен и торжественен. Кажется, все было предрешено… — Они уже сбылись, дорогуша, — ехидно процедил с горящими Патрикос, и черные щупальца хаоса быстро начали распространяться по всему кабинету. — Я немножечко обманул вас всех и заставил играть по моим правилам. Балтовеи нашли тебя, и благодаря им ты создала Живой кошмар и набралась мотивации вернуться в Департамент Кошмаров. А этого достаточно для их исполнения, родная. Ты хорошо постаралась. Теперь предоставь все мне и своему народу, дорогая. Короткие вскрики по очереди вырвались из наших уст. Мы не успели активировать свою балтовую силу и защиту. Черные щупальца оказались быстрее, мгновенно разросшись до жутких размеров. Патрик щелкнул пальцами, и они захватили нас в свои липкие и омерзительные объятия. Щупальца были крепки подобно коконам, и из них нельзя было выбраться. Конечности только слабо дергались в попытках выбраться из этой хаотичной хватки. Плохо… Патрик скинул с себя всю сонную маскировку, обернувшись настоящим дисхармоном. Сотни шрамов тотчас покрыли его тело, рот расширился от острых зубов, руки покрылись шипами и когтями, а глаза приняли до боли ядерный оттенок. Под ликующим и одновременно опустошенным взором Гипноса дисхармон Патрикос резко откинул нас на открытый балкон, весело рыкнув. От подобной резвости мы чуть не упали с девятого этажа, но крепкие коконы удержали нас, чуть подпрыгнув и намертво прилепившись к полу балкона. И когда узрели улицы Сонной Пучины, мы убедились в том, что она точно не вымерла. Этот сумасшедший район Прагматикоты загорелся новыми красками и огнями. Да не простыми, а яростными, дурными и революционными. Перед Гипносовым Дворцом собралась огромнейшая толпа сновистов, явно настроенная недружелюбно ко всему живому. С ног до головы их захватил животный гнев и дьявольский боевой дух. Тела прагмадисов хаотично переливались, в руках горели факелы и сияли серебристые вилы, а из уст вырывались отвратительные и жуткие лозунги… — Настоящая Пучина должна кануть в небытие! — Сонная Пучина будет править Вселенной вечно! — Да опустится все живое в царство снов! — Виват Принцесса Сонной Пучины! — Виват! Виват! Виват! — Да они все с ума посходили! — взвизгнула панически Присцилла, ерзая в коконе. — Это все влияние Патришмубля, — рыкнул Ливси, сжимая зубы от дискомфорта в щупальцах, — или как его там… — Я чувствую, как все нутро Прагматикоты тонет в хаосе и дисбалансе, — я сглотнула, кончиками пальцев сквозь толстый черный слой ощущая все больные потуги Города двух реальностей. — Оно прямо–таки мечется… — Черт… — Инсомния же прикусила губу до крови, наблюдая за всем этим зрелищем. Ее глаза рьяно бегали туда–сюда, а тело била мелкая дрожь. Джамп–Скейр светилась то синими, то фиолетовыми огнями. Сие поблескивание напоминало приступы моих аномальных рук, и это напрягало. Сейчас Инса явно слабо владела эмоциями… — Нет, все должно было пойти не так… Не так быстро! — воскликнула она. — Я… я не ожидала, что Патрик уже подготовил Сонную Пучину к восстанию!.. — Детка, я же существо совершенно древнейшее, а потому обладающее большим опытом, — Патрикос не спеша вышел на балкон, облизывая губы от синей гармонии Гипноса, от которого уже не исходило живой энергии. Потом сзади что–то грузно свалилось на пол, и я замерла от ужаса. — Думала, сможешь обмануть и опередить меня? А–а. Не вышло. Какая жалость! Теперь придется только сесть на трон директрисы Департамента Кошмаров и Принцессы всея Прагматикоты! Не такая уж и страшная участь. — Нет! — вскрикнула громко Инсомния, трепыхаясь в коконе. Изнутри он ярко засветился синими и фиолетовыми цветами. — Не бывать этому! Я должна защитить Лорда Накомисса! Он не должен… — Должен, роднулька, долже–е–ен, — напевно прошептал Патрикос в ухо Инсомнии и облизнул мочку длинным склизким языком, чуть поцарапав зубами. — В этом вся соль и для балтовеев, и для тебя. Рождения новой Вселенной не избежать, как ни крути. Так что… Готовься. Сейчас будет немного неприятно. Затем Патрикос выпрямился и вышел чуть вперед, так, чтобы его видела толпа. Сновисты тут же заликовали, хлопая в ладоши и что–то радостно крича. Они даже не видели толком, кто перед ними стоял, и не подозревали, что случилось с Гипносом. Пелена сумасшествия полностью покрыла их очи, и теперь этих несчастных прагмадисов никто не мог привести в чувства. Хаос въедался в полупрозрачные тела, пробираясь через корни Прагматикоты. Нужно было срочно выбираться из коконов и спасать ее! Но Патрикос тем временем, взяв цепко Инсомнию за плечи и вновь облизнувшись, обратился к прагмадисам: — Дорогие сонные прагмадисы!!! Сегодня мы все собрались здесь, чтобы увидеть рождение новой директрисы Департамента Кошмаров, Принцессы Сонной Пучины и всея Прагматикоты — Инсомнии Элайзы фон Джамп–Скейр! Поприветствуем ее! Вновь невероятные и сумасшедшие овации последовали от прагмадисов. Они готовы были умереть от возбуждения и радостного экстаза. Сновисты размахивали факелами и стукали вилами, пуская свисты в сторону Инсомнии. Она вся скрючилась и зажмурилась, стараясь не видеть весь происходящий ужас. — Мы все долго ждали этого момента… Мечтали, планировали, готовились, — Патрик же совсем высунулся вперед, еще больней и сильней сжав плечи Инсомнии. — И вот наконец этот момент настал! Гипносом фон Джамп–Скейром мне предоставлена честь активировать силы нашей Принцессы. Как только свершится этот величайший момент, существование Настоящей Пучины станет бессмысленным. Мы сотрем ее с лица земли и займем данный нам вселенский трон! Ура! — Ура! Ура! Ураааааа! Вне себя от счастья, прагмадисы заверещали. Они прямо–таки предвкушали этот скорейший хаос и кровопролитие. А я совсем не знала, что ожидать от Патрикоса. Я только думала, как выбраться и остановить это вселенское безобразие. Но пока коконы сжимали так, что даже дрожи в теле было тесно. Патрикос все блестяще контролировал. Тварь! — Ну, что ж, теперь приступим, — он сладко пропел и снова наклонился к Инсомнии. — Напоминаю, будет щипать. — Ты не сможешь!!! Нет! Только попробуй, и улетишь обратно к своей Демиру! — яростно кричала Инса, изо всех сил сопротивляясь и не даваясь Патрикосу. Кокон весь извивался и дергался от ее силы, переливался агрессивными оттенками. Еще чуть–чуть, и он разорвется. Было бы славно. Но, к нашему большому сожалению, Патрикос оказался смекалистей и сильней. В одно мгновение черные щупальца сжали тело Инсомнии так, что она издала глухой хрип боли, откинула голову назад и замерла с выпученными глазами. Это помогло дисхармону со всей дури вцепиться когтями и зубами прямо в грудную клетку Джамп–Скейр. Что–то внутри нее противно хрустнуло, страшно щелкнуло, и после этого в один момент сине–фиолетовая вспышка озарила всю Сонную Пучину. Это выплеснулась магия Инсомнии, соединенная Патрикосом в хаотичные, разрушающие и сводящие с ума потоки. Ее пронзительный крик чуть не разорвал барабанные перепонки, а множество огней обожгли тело. Все кругом затряслось, забухало и загрохотало. В стороне Настоящей Пучины загудела сирена, заунывная и жуткая. Выше неба Прагматикоты послышался панический топот бесов и трескание многолетнего льда Девятого Круга. Реальности начали стремительно сыпаться, как пустынный песок. Магия Инсомнии освободила хаос, и тот вылетел наружу, вконец захватывая всю Прагматикоту в свой ядреный глазастый плен. Как и планировал Патрикос, прагмадисы мгновенно поддались влиянию дисбаланса. Их очи стали напоминать его, в них не осталось ничего разумного и гармоничного. Факелы вспыхнули новым огнем, более опасным и ярким, а вилы стали походить на лапы огромного монстра. Покрепче ухватившись за свои орудия, сновисты, весело крича «Виват Принцесса Прагматикоты! Виват Сонная Пучина!», двинулись в сторону Настоящей. Патрикос, довольный и напитанный хаосом, последовал за ними. Тогда его черные щупальца, более незаинтересованные в нашем плене, ослабли и затем растаяли, как весенний лед на речке. Инсомния упала и закашлялась, скручиваясь в три погибели от разрывающего больного всплеска и кучи магии, вышедшей из ее тела. Мы тут же подбежали к Джамп–Скейр, принявшись успокаивать и помогать. — Кхе–кхе… ах… ох… Неожиданно… — кряхтела она, сжимая ладони на разодранных коленях. — Тише, тише, дыши ровно и медленно… — шептала Присцилла, гладя Инсу по спине. — Сейчас мы этого Патрика на части разорвем, ты только вставай! — подбадривал Ливси. Я сжала ладони Инсомнии, чувствуя, что в них ещё осталось достаточное количество силы, и облегченно выдохнула. Да, мы должны были разорвать Патрика в клочья. У нас были все шансы! — В твоем организме все еще полно магии, — сказала я тогда, улыбаясь. — Так что все получит… Окончание фразы засело где–то в горле, ибо снова началась резкая тряска. Все кругом задрожало и затрепетало: земля, деревья, небоскребы. Растения вяли, у домов начали лопаться стекла. Небо Прагматикоты задергалось, и месяц перевернулся в непонятное трясущееся положение. Задул сильный ураганный ветер. Сверху опять послышался гул хрустящих ледников и демонические крики. Сердце бешено забилось, какие–то невиданные судороги принялись периодически атаковывать тело. Создавалось ощущение скорой… смерти. — Еееееежкин… — проговорил Ливси, заваливаясь на бок случайно. — Кажется, что–то не то происходит! — О Господи! — Прис чуть не скатилась с балкона, успев схватиться за перила. — Ну все, началось! — взявшись за щеки, протараторила панически Инсомния. — Что? Что началось??? — сознание на минуту затуманилось, от шока я совсем забыла, что означала эта невероятная тряска. — То, о чем я говорила! — сказала Инса, быстро вставая и отряхиваясь. Новая энергия наполнила все ее тело. — Хаос взорвал Прагматикоту, и мгновенно случился яркий приступ болезни Лорда Накомисса! Еще немного, и он начнет умирать! Скорей нужно осуществлять наш план! Арина, сердце! Ее энергия и сила тотчас излечили тело и разум, и я тоже подорвалась с земли, роясь в сумке. Сердце Орфеи целенькое покоилось в стеклянном сосуде. Я быстро достала его и вручила в протянутую руку Инсомнии. Она тут же прижала его к себе и кивнула своим мыслям. — Отлично, — промолвила Инса и затем вновь посмотрела на нас. — Как и договаривались в Мертвых Долинах. Присцилла не дает прагмадисам начать бой с помощью своих щитов, Ливси отвлекает Патрика своими огнями, а ты, Арина, помогаешь мне. — Но как же твой отец? — поинтересовался Ливси, заглядывая в кабинет, где лежал бессознательный Гипнос. — Он так и останется? Инсомния сглотнула. — Если все пройдет хорошо, то баланс сердца мамы излечит его разум и восстановит гармонию сгустка. А если нет, то… — Не будет «нет», — отрезала я твердо. — Мы должны постараться. Ради Прагматикоты и Лорда Накомисса! Ребятам понравился мой настрой и слова. Мы кивнули друг другу, поправили форму и напрягли ладони, вызывая балтовую силу. Затем побежали в сторону восстания. *** Видно было, как Патрикос гордо плыл за обезумевшими прагмадисами. Он целиком и полностью управлял сиим чертовым восстанием, во всю используя хаотичные черные щупальца и оранжевые сквекрные слизни. Это были отдельные сгустки его магии, пожирающие гармонию вокруг. Дисхармон Отцовства оказался настолько прожорливым и ненасытным, что Прагматикота норовила лишиться всего баланса лишь за несколько минут. Сонная Пучина уже высыхала и потухала. Оставалось проглотить только Настоящую, и все — конец. Вселенские «доминошки» начнут разваливаться одна за другой. Сначала умрет Люцифер, потом изничтожится Рай, затем разрушится Балтовая почта и так далее… Я старалась не думать о возможном конце света. Вообще пыталась не пропускать в голову лишней мысли. Это пища остальных дисхармонов. А сейчас они совсем были не нужны. И так проблем сделалось по горло. Я лишь молча бежала вместе с ребятами и Инсомнией, помня о своей цели. Мы преследовали восстание прагмадисов как ниндзя: тихо гнались сквозь деревья, прятались за небоскребами от щупалец и летали по крышам, контролируя обстановку. Благо самоуверенный Патрикос совсем о нас забыл. Кажется, он не думал о том, что мы побежим его останавливать, и что Инса подготовила свой собственный план. Видно, дисхармоновская задумка была такова, что Инсомния останется с отцом на балконе в отчаянии, а мы, балтовеи, поскачем дальше, прямиком в лапы Демиру. Но как бы ни так. Мы тоже проныры те еще, не лыком шиты, дорогой Патрикос! Совсем скоро восстание достигло границ Настоящей Пучины, и вот тогда началась самая напряженная часть спасения Прагматикоты. Нужно было глядеть в оба, быть сосредоточенными и не допускать малейшего прогиба. Одно неверное движение или упущение могло стоить жизни тысяч реалистов, а неаккуратность стремилась навредить Лорду Накомиссу. В общем, с нас стекало тридцать три пота, но мы были наготове, стояли в самой что ни на есть боевой стойке. Оставалось только подобрать момент… — Не прячьтесь, дорогие реалисты, это бесполезно! — крикнул ликующе Патрикос и захохотал. — Лучше выйдете из своих укрытий, и все произойдет быстро и безболезненно. Да, сновисты? — Да! Убьем быстро и безболезненно! Хе–хе–хе! — верещали озабоченно сновисты. Щупальца продолжали напитывать прагмадисов хаосом. Казалось, что еще чуть–чуть, и их сумасшедшие яркие глаза выскочат из орбит. А Патрикос довольно облизнулся. Активно шепчась, покрикивая и подрагивая, реалисты дело не в дело собрались в большие толпы, совсем близко приникая друг другу. Один сплошной ужас присутствовал в их глазах. Губы дрожали, тела тряслись и переливались тревожными оттенками. Но реальные прагмадисы изо всех сил старались держаться, отчаянно защищая спинами родной район и друзей. Они совершенно не походили на зазнаек, тиранов и деспотов. Тот образ, который им придал Патрикос, был полностью обманчив. Жаль только, что Сонная Пучина этого не поняла… Пока сновисты смеялись и готовились нападать, вперед вышел один старенький реалист, весь в бело–золотистых одеждах и цветах. Кажется, это был ткач реальности Рая. Перед всеми он встал на колени и взмолился: — Видит Господь, мы ни в чем не виноваты! Мы никогда не хотели затмить вас! Всегда мы хотели дружить и жить в гармонии! Так ведь и задумывалось Лордом Накомиссом! И никто не убивал Орфею! У нее была редкая неизлечимая болезнь, слышите??? Дело ни в вас, ни в нас, а в ее здоровье! Я ее бывший коллега, я знаю!!! Умоляю, прекратите! Она бы не хотела, чтобы у Прагматикоты был такой конец! Это ужасно, просто зверски и несправедливо! Реалист разрыдался и склонил голову над землей. Остальные тоже принялись всхлипывать и закрывать лица руками. Они были совершенно беспомощны и чисты перед войском Патрикоса. Инсомния до крови прикусила губу. — Ха, эти жалкие мольбы и крики в пустоту уже не работают, дорогуша! — весело сжав руки в замок, засмеялся Патрикос. — Надо было раньше следить за тем, что происходит в вашем глупом городе. А сейчас уже поздно–о–о–о–о! Да, реалисты и их попытки словесно противостоять восстанию были успешно проигнорированы. Патрикос поднял руку, отсчитывая губами атаку, а затем резко опустил ее. Щупальца подтолкнули сновистов, и те, как бешеные, понеслись с копьями и факелами на бедных реалистов. Они даже не успели разбежаться!.. Зато быстро среагировала Присцилла, прыгнувшая меж прагмадисов. Она с огромной прыткостью и скоростью расставила руки по обе стороны от себя, вдохнула прожженный воздух полной грудью и тут же выпустила наружу огромные потоки своей балтовой силы. В тот момент я ощутила, что Прис отдалась Прагматикоте без остатка. Ее порыв магии оказался настолько мощным, что сновисты с реалистами замерли, а Патрикос разинул рот и выпучил глаза, чуть ли не давясь собственным изумлением. Он совершенно точно не предугадал наши действия, оказался совсем не в курсе того, какими сильными мы были и какие планы придумывали. Огромные кристальные щиты Присциллы сбили скверну Хаоса с верного курса. Сновисты принялись дергаться и смятенно хвататься за головы, а реалисты очухались и принялись потихоньку отходить, поняв, в чем дело. — Так держать, Присцилла! — восторженно вскрикнула я, махая руками в поддержку. — Ты умница! — Какая же невероятная у вас магия все–таки!.. — вздохнула вдохновенно Инсомния, прижимая мертвое сердце к себе. Трюк Косбири придал ей еще больше сил и уверенности, а Прис, в свою очередь, еще больше укрепили наши слова. Жаль, что Ливси не увидел эту кристальную мощную красоту! Он пошел по своим делам… А Патрикос совсем скоро отошел от шока и с головой окунулся в состояние животного, отвратительного и истерического гнева. Его задумки пошли крахом, и Дисхармон Отцовства отчаянно забил ногами, резво замахал кулаками и дико завертел головой. Из ушей пошел пар, смоляная жижа полилась через глаза и рот. Щупальца принялись агриться вслед за Патрикосом, и сновистов затрясло, как эпилептиков. До дури нелепый и раздражающий, Патрикос заверещал: — БАЛТОВЕИИИИИ!!! ЧЕРТОВЫЕ МАЛЕНЬКИЕ ЗАНОЗЫ!!! ВЫ МНЕ УЖАСНО МЕШАЕТЕ! ВОН ОТСЮДА, ВОООН!!! СНОВИСТЫ, НУ ЧТО ВЫ ВСТАЛИ?! УБРАТЬ ДЕВЧОНКУ, ЖИВО!!! Патрикос напряг руки, утробно зарычал, и щупальца вновь пробудились. Холерически они принялись пронзать сновистов хаосом, и те быстро наглотались его, так еще и с примесью Патрикосова бешенства. Обезумевшие прагмадисы опять взяли вилы и факелы с мечами, а потом тут же понеслись в сторону Косбири и реалистов. Но и этот шаг Патрикоса оказался нами предугадан. Присциллой было положено начало плана, а Ливси дал ему продолжение. Не успел дисхармон опять начать кровавую бойню, как сзади на него напрыгнул Черрисен, в который раз безжалостно активировавший свои аномальные силы. Они полились через его глаза и уши алыми струями, окрашивая все остальное в багровые и кровавые оттенки. Руки вновь вспыхнули красными огнями, и Ливси тут же приложил их к телу Патрикоса, ехидно пролепетав ему на ухо: — Ммм, запах детства!.. Чуешь эту ностальгию? Прекрасно, неправда ли? И тут Патрикос завизжал еще громче и сильнее. Он весь задергался и затрепыхался, щупальца полетели туда–сюда вместе со сновистами. Реалисты принялись потихоньку убегать в укрытие, пока за щитами Присциллы происходила огненная невидаль. Из–за мечущегося в дыму дисхармона хаос поступал в прагмадисов неравномерно, и они только жалобно вертелись с факелами по кругу. Все полностью пошло по одному месту, и за этим было даже немного забавно наблюдать. Ливси же всячески дразнил Патрикоса, не давал ему сконцентрироваться и потушить красный пожар. Дисхармон готов был взорваться от злости, негодования и возмущения. Но у Черрисена, как всегда, была своя атмосфера… — Че, думаешь, бицепсы отрастил и сможешь тут всех на место поставить? — все жег он словами и руками Патрикоса. — Не в ту дверь зашел! Такие как ты подойдут только на роль старого гомосексуалиста, ха! Бу–бу–бу, бе–бе–бе! Бррр! — Ннх, отпустиии!!! — верещал Патрикос, мотая головой. — Бесишь, бесишь, бесишь! Заткнись, тупая букашка! — Нет уж дудки, я жду полной готовности шашлычка! — Ливси не сдержался и засмеялся от своих слов прямо в ухо дисхармону. — Мне ж скучно просто так молчать, вот и болтаю. А тебе что, не нравится? — НЕЕЕЕЕЕТ!!! — ревел отчаянно Патрикос, чье терпение и нервы были уже на исходе. Ха, обманули дурака на четыре кулака! Мы с Инсомнией убедились, что Присцилла и Ливси держали все под контролем. Прагматикота не продолжала рушиться, хаос приостановил свое действие, реалисты и сновисты не дрались друг с другом, а Патрикос готов был вот–вот зажариться, как зефирка. Мы поняли, что все в нынешний момент было идеально для совершения ритуала спасения Прагматикоты, и двинулись в центр границ двух районов. Разноцветные ладошки потели у обеих, но мы полностью были готовы как физически, так и морально. Ничего уже не могло нас остановить и придать сомнения! — Арина, — вдруг налету позвала меня Инсомния, — пока ты находилась в дисхармоновском трансе, мы с ребятами обсуждали план и конкретные задачи каждого из нас. Про тебя тоже говорили. Прости за глупый вопрос, но ты услышала хоть что-нибудь из него? Ах, точно, моя цель… Конкретная… Хм. Мне казалось, что я смогу оказать любую помощь Инсомнии, которая только потребуется, а потому за все это время не так уж и задумывалась о ее составляющих. Я попыталась вспомнить фантомные разговоры ребят, но в голове были лишь непонятные отрывки, поэтому затем же начала рассуждать по логике: — Я не уверена, но, кажется, что-то связанное с моими силами… Да ведь? — Ага, — кивнула с улыбкой Инса, а потом тут же опустила взгляд и напряглась. Она продолжила более сосредоточенно: — Я подразумевала, что Патрикос выплеснет наружу большую долю моей силы, и риск провала станет выше. И поэтому… Я подумала, что сердце мамы сможет напитать и твоя магия. Мы объединимся с двух сторон и активируем свои силы, а затем в одном порыве насытим им сердце и землю Прагматикоты. Круто, неправда ли? Не каждый день вот так вот балтовеи используют собственные дары! Я сглотнула, неуверенно смотря на черную руку, а потом на Инсомнию. — Ам… А ты уверена, что сила хаоса во мне не навредит сердцу и Прагматикоте еще больше? — Уверена, — твердо кивнула Джамп-Скейр. — В симбиозе с магией гармонии она окажет невероятно сильный и позитивный эффект! — С-симбиоз хаоса и гармонии?.. — колесики загрузки замаячили у меня перед глазами. — Он существует?.. — А как же? — обернулась Инсомния и ухмыльнулась. — Это вполне реальная задумка Бога, которая однажды придет в действие в глобальном масштабе. Начать ее исполнение ты с легкостью сможешь внутри себя. Просто надо объединить эти две ипостаси в один сплошной сбалансированный шарик. — О… — кажется, у меня пропал дар речи. Я только безмолвно смотрела на свои руки, потихоньку переваривая все то, что только сказала мне Инсомния. — Просто следуй по моей инструкции, и все получится! — подмигнула она легко. — Эта схемка проста и надежна, как швейцарские часы! Дорогие, кстати… Ну-с, сейчас не об этом. Давай, спускаемся. Главное, чтоб никто не задел нас случайно. Джамп-Скейр нашла подходящее место и принялась потихоньку спускаться, иногда оглядываясь по сторонам и сжимая сердце. Как и было наказано, я следовала только за ней и внимательно наблюдала только за ее действиями, не отвлекаясь на посторонние шумы и прочие раздражители. Весь разум и сила сосредоточились на ритуале. Я уже готова была соединять свои ипостаси воедино. Было интересно, как у меня это получится, и получится ли вообще… Впрочем, о втором варианте я старалась вообще не думать. Все-таки уже привыкла к этой необычной магии, подаренной отцом-балтовеем и матерью-дисхармоном. Да и желание спасти всю Вселенную от козней родной мамы и Демиру было тверже каких-либо боязней. Теперь… Пока делала мысленные выводы и подбадривала себя, Инсомния уже спустилась окончательно, уверенно становясь ногами на землю. Она немного потопталась, проверяя надежность почвы, затем оглянулась на небоскребы и небо, оценивающе прищуриваясь. В этот момент я встала напротив Инсы, пытаясь повторить все то же самое: устойчиво впилась ногами в землю, оценила обстановку и вытянула чуть подрагивающие руки навстречу. Я ничего не говорила и не смела сделать лишних движений, смотря только на Джамп-Скейр и ожидая последующих указаний. Она наконец разжала мертвое сердце и протянула в центр. То слабенько запарило в объятиях тусклого сиреневого тумана, и потоки его начали постепенно, несколько боязно ощупывать почву. Инса прошептала: — Вот так… Идеально. — Что мне нужно делать? — немного нетерпеливо поинтересовалась я, сдувая лезшие в глаза пряди челки. Уже хотелось поскорей начать и скорей закончить. Времени было мало. Инсомния сначала указала на свои руки, находящиеся снизу сердца, а затем на место над аортой. Она сказала: — Положи руки сверху, так, чтобы они не касались сердца. Как у меня чтоб были, видишь? — Угу, — кивнула я, тут же сделав первое движение. — Да, вот так, супер, — уголки губ Джамп-Скейр чуть поднялись. — Начало положено… Теперь смотри только за моими руками, улавливай каждое их движение и мысленно переноси на свои. И… слушай. Думай о балансе, постепенном слиянии хаоса и гармонии, об их спокойном состоянии и фундаментальной работе. Не должно быть дум о плохом, о чем-то несовершенном и разном в этом слиянии… Все прекрасно, все позитивно и живо. Каждая ипостась имеет право быть в этой Вселенной, взаимодействовать друг с другом. Открой их взаимодействие в себе и ты… Поначалу легкие и непринужденные, слова Инсомнии в итоге оказались мощным гипнозом, патокой, что погрузили сознание во внутренний мир моей магии. По разуму начали гулять сиреневые волны, показывающие устройство каждой ипостаси, ее главные соответствующие и важные части. Мне открылись невероятные способности, которые не были вредоносны, ибо хаос и гармония существовали вместе, бились под единый ритм моего сердца и распространяли свои магические частицы по всему телу. Лишь иногда какая-то ипостась становилась сильнее, а затем снова крутилась в этом бесконечном потоке. Именно в тот момент, когда увидела собственные силы изнутри, я по-настоящему осознала их. Я действительно поняла суть этого поначалу странного дара. Не побоюсь этого слова, доперла до мысли о том, кем я являлась во всей заварухе… И чуть напряженные руки сами начали плавно двигаться в такт с Инсомнией. Из них так же последовали черно-желтые лучи, что принялись сливаться друг с другом и обволакивать некогда мертвое сердце. Да-да, оно действительно начало оживать под влиянием наших с Инсой сил. Это работало!.. Правда работало!.. Помутневшими от ярких бликов глазами я видела, как сердце зажигалось сотнями огней, и огни эти один за другим впивались в землю Прагматикоты. Вскоре она тоже яро засветилась, и тотчас произошел мощнейший всплеск, выталкивающий весь хаос наружу. Патрикос же невероятно громко заверещал, обсыпая всех и вся проклятиями. Потом испарился в неизвестное измерение вместе со своими черными щупальцами. Короткий женский вздох отвращения из ниоткуда последовал за ним. А сердце Орфеи растворилось у нас в руках. Все произошло намного быстрей, чем мы ожидали. Тряска прекратилась, вся Прагматикота будто облегченно выдохнула. Небоскребы и все окружение само собой стало восстанавливаться, небо окрасилось в обычные оттенки, и воздух сделался совершенно чистым и свежим. В одно мгновение очухались сновисты, вышли из укрытий реалисты, и спустя несколько секунд тишины каждый побежал навстречу друг к другу. К счастью, не с целью убить, а наоборот, крепко обняться и попросить прощение за все, даже что-то незначительное. Прагматикоте и ее Пучинам вновь вернулся баланс, и Инсомния, увидев это, заплакала от счастья. — Получилось… — трепетала она, — у нас получилось! Ах, как прекрасно!.. Ты только посмотри, Арина, как они обнимаются друг с другом, как улыбаются!.. Так давно я хотела увидеть это зрелище, и вот наконец… Ах, я сейчас от восторга и счастья взорвусь!.. Маме это точно понравится… И папе… — Кстати, он уже тоже окуклился, я слышал, — подошел Ливси, уже совершенно нормальный и довольный. — Вроде всякой херни не говорит, только тебя зовет. Давай, беги к нему. Прагмадисы тут и без тебя сейчас пир устроят. — Ах!.. — Инсомния в удивлении и счастье одновременно прикрыла рот руками. — Ливси!.. — воскликнула недовольно Присцилла, поправляя волосы и часто дыша. Она встала с моей стороны. — Ну зачем такое говорить! Инсомния счастливая пойдет на пир вместе со своим отцом, а не пропустит его! Какой же ты все-таки… — СПАСИБО ВАМ ЗА ПОМОЩЬ!!! — перебив Присциллу, Джамп-Скейр низко поклонилась нам и каждого взялась обнимать. — Спасибо большое! Без вас бы я не справилась! Вы настоящие герои и точно спасете Вселенную! Я в вас не сомневаюсь! И вообще, вы такие крутые, и… — И тебе спасибо за помощь, — я улыбнулась, а затем указала в сторону Гипносова дворца. — Еще встретимся и тогда уж точно много будем говорить!.. А пока иди… Папа тебя ждет. Инсомния отстранилась от нас, моргнула пару раз сияющими от слез глазами, счастливо и широко улыбнулась, быстро кивнула, и сразу же взлетела на огромной скорости к Гиносу. Она оставила в моей душе огромную радость и душевный стержень, образовавшийся с ритуалом. Вдруг Ливси позвонили. Выпучив глаза и пройдясь пальцами по бородке, он достал телефон из рюкзака и тут же принял звонок, включив на громкую связь. — Ливси Черрисен, сотрудник Балтовой почты, я вас слушаю, — изогнув бровь, сказал Черрисен служебную фразу. — Ливси, это Карлайл Найтвуд, — в трубке послышался твердый и хриплый голос Найтвуда. Он будто запыхался и пребывал в тревоге, которую пытался скрыть аккуратными покашливаниями. — Вы собрали весь заказ? — Да, а че? — спросил Ливси, потянувшись за сигаретой. — Лорд Накомисс передал, что сами вы на адрес Messier 87 посылку не доставите, — сообщил Найтвуд, — там опасная зона для балтовеев. — И че нам делать в таком случае? — опять спросил Черрисен, нахмурившись. — Ты недослушал, — хмыкнул Карлайл. Затем, тяжело вздохнув, продолжил: — Вы должны передать посылку через Мастерскую Душ Накомисса. Там уже все о вас знают, только ожидают передачи и последующего отправления получателю. Отправляйтесь туда сейчас же. Время на исходе… Присцилла заикнулась, подходя к телефону: — Господин Найтвуд, а как же нити… — Отрежьте их к чертям собачьим, — отчеканил Найтвуд, слышно сжав зубы. — Они больше не играют никакой роли. Идите в Мастерскую даже под дулом пистолета. В общем, до встречи, — и скинул вызов за одну секунду. Мы постояли в немом изумлении несколько минут. Потом Ливси промолвил, пожимая плечами и просто обрывая нити руками: — Ну, Мастерская так Мастерская. Нам-то что? Погнали. Его голос отрезвил нас и смотивировал двигаться дальше по заданному курсу Найтвуда. Как говорится, посылка в пути на пункт выдачи. Ожидай, Демиру.