***
Чем ближе пятница, тем сильнее Сынмин сомневается. Он в целом отбитый наглухо и чаще всего руководствуется в жизни чувством «ну, может в этот раз пронесет», но почему-то с этим днем рождения его чуйка срабатывает почти каждые десять минут. Возможно, ему действительно стоит остаться дома. Завалиться на кровать с сырными шариками и бутылкой колы, пересмотреть по шестому разу всю кинофраншизу Властелина Колец и не париться. Однако чувство вины перед лучшим другом и подарок, который уже несколько дней лежит в ящике стола, не способствуют этому. Сынмин несколько раз на дню примеряет костюм, пытаясь выискать недостатки, режущие глаз, перечитывает сценарий, который Чонин подробно и с рвением школьника расписал как самый настоящий доклад по географии, а еще практически постоянно думает о друге Чана, который теперь категорически не хочет вылазить из головы Кима. И дело наверное даже не в том, насколько тот был красивым по мнению Сынмина, а в этом тупом «белоснежка». Он что, блять, похож на диснеевскую принцессу, которая тает от прикосновения любого красивого мужика? Да, блять, похож. И в этом тоже есть проблема. Чан оказывается приглашенным почти накануне. Сынмин узнает об этом не то, чтобы в приятной обстановке, и этот момент плотно заседает у него в голове. Вечерний блок больше похож на место военных действий, где грязная обувь вперемешку с запахом еды создает невероятные общажные ароматы. Джисон приходит «просто посидеть», чтобы в очередной раз полностью заебать Сынмина рассказами о его занятиях и попросить мотивационный пинок, а оказывается в объятиях Чана и не обращает внимание на друга. — Чан-и, ты же подумал над моим приглашением? — Спрашивает того Хан, облепляя длинные руки вокруг широких плеч соседа. «Над каким еще нахер предложением?» — думает Сынмин, но Бан его опережает: — Я пойду только с Чанбином. Ты же знаешь. И в этот момент наверное стоило бы зайти обратно в комнату, запереть ее на ключ с той стороны и больше никогда в жизни не разговаривать с Хан Джисоном, но теперь Киму просто до смерти интересно: кто такой Чанбин, почему Джисон позвал его соседа по блоку, но не оповестил об этом Сынмина, и что, черт победи, относится к «ты же знаешь» от Бан Чана. Пока все эти вопросы пролетают в маленькой голове парня со скоростью света, Чан и Джисон уже вовсю обсуждают возможность присутствия на вечеринке и еще какого-то Чанбина, не упуская при этом затрагивать локальные темы. — Кто такой Чанбин? Все, на что способен Сынмин — этот вопрос вперемешку с самым недовольным выражением лица в мире, и Джисон сразу же ловит эмоции друга, отлепляясь от Бан Чана и подходя ближе к Киму. Он кладет ему руку на плечо, добродушно улыбаясь: — Это бывший Чонина. Вот тут уже наступает время Сынмина истерично хохотать, потому что: — У этого прыща что, был парень? Когда и с каких пор это не считается совращением малолетних? — Забавно, учитывая, что в свои двадцать ты — отпетая монашка с ближайшего монастыря. Отвечает ему Джисон, и Сынмин тут же кидает на друга уничтожающий взгляд; никто, кроме самого Сынмина, не имеет права шутить про сынминовы проблемы в отношениях, и уж точно осуждать его за это. Щеки Кима вспыхивают ярким пламенем, и видимо этого хватает для того, чтобы Чан тоже решил вмешаться. — Вообще, ты видел Бина несколько дней назад. Он частенько ко мне заходит, ну, когда никого нет. Пиздец. Просто, нахуй, феерический пиздец. Получается, что единственный мужчина, который как-либо смог затронуть сердце ледяного принца — бывший парень придурка-Яна. Почему вообще вселенная решила ему напомнить о никчемности именно таким способом. Выдавать все эмоции Сынмин не решается, но для себя понимает — нужно уйти отсюда как можно раньше, чтобы в одиночестве обмозговать ситуацию, ведь если он правильно понимает смысл разговора, Джисон приглашает и Чана, и Чанбина, а еще там будет Чонин. Это практически воскрешение легендарного «Беверли-Хиллз», и Сынмин не может не усмехнуться. Ну уж нет, он не будет участником этих молодежных драм. Ему вообще не до этого; на носу первые сессии, тяжелые ночи без сна, и не хватало ему только вкрашиться в человека, на лбу которого теперь ярко-красным выведено слово «ТАБУ».***
Когда наступает пятница, Ким не замечает. Он настолько погружается в собственные мысли, учебу и полнейшую апатию, что осознает происходящее только утром перед вечеринкой, собирая все вещи и реквизит в небольшую дорожную сумку. Ему необходимо приехать чуть раньше, чтобы начать готовить продукты и оформление дома, поэтому они с Чонином договариваются заказать совместное такси от кампуса университета. Каштановые волосы, вымытые вечером накануне, непослушно ложатся на голове. Сынмин старается сделать что-то с ними, но решает заняться укладкой уже на месте, чтобы не тратить время и силы. Также он поступает с косметикой и одеждой, которая лежит в черном-черном пакете и явно надеется никогда быть не использованной, особенно кем-то вроде Сынмина. Остается положить с собой только подарок для именинника, сменную одежду и теплые носки, которые точно пригодятся спустя несколько шотов. Сынмин берет с собой даже средство для снятия макияжа, чтобы с утра не проснуться китайской пандой, но потом думает — вряд ли под действием шотов он вообще сможет соображать. Ему бы не отрубиться на любой подвернувшейся горизонтальной поверхности, и день, считай, удался. Перед выходом из комнаты он еще несколько раз перебирает в голове весь список с нужными вещами, осуждающе глядит на самого себя в зеркале, чтобы этот пронзительный взгляд карих глаз остался в мыслях чуть дольше, а затем выходит из комнаты. Единственное, что радует его — Чан явно отсыпается после ночных сидений в компьютере, и они пересекутся только на самой вечеринке. Точно также, как и с Мистером-я-сексуальный-бывший-друга-твоего-лучшего-друга-Чанбином. Если когда-нибудь ему удастся заполучить номер этого Чанбина, он именно так и назовет контакт в телефонной книге. И никак больше, с сохранением всех знаков припинания и обязательной фоткой в профиле «НЕ ЗВОНИТЬ», потому что иначе пальцы будут чесаться набрать и послать нахуй. Сынмин делал так. Почти со всеми своими бывшими и бывшими его друзей. И вообще с любыми людьми, которые как-то насолили ему в жизни. Да, Ким Сынмин никогда не отличался вежливостью. Однако, именно поэтому он не имел особых проблем с людьми. Чем меньше людей ты подпускаешь к себе и даешь им надежду на хорошее общение, тем меньше проблем у тебя будет потом. Чонин выглядит идеально — причесанные и уложенные темные волосы, яркая улыбка, обнажающая ровные зубы, подведенные чем-то красным глаза, будто до этого он беспробудно пил, и, конечно же, этот взгляд «Сынмин, ты такой милашка, когда ненавидишь все вокруг». Так должен смотреть на Чонина Сынмин, потому что он, вообще-то, старше и опытнее, однако Ян прекрасно осознает свое некое превосходство над эмоциональным возрастом старшего. Он рано попал в компанию к старшеклассникам, постоянно был в центре внимания и со средней школы являлся завсегдатаем всех вечеринок в округе. А Сынмин рано повзрослел и также рано осознал, что ему этого не хочется. Ему хочется подольше побыть мальчишкой, которого ничего не волнует и не корежит. Мальчишкой, за которого всегда будут решать и выбирать. И даже сейчас Чонин решает за него, какие эмоции и чувства сегодня испытывает Сынмин, чтобы правильно строить с ним диалог. Пару дежурных фраз, пока не приехало такси, и брошенное случайно: — Надеюсь, что я не напьюсь до чертиков и не полезу к бывшему. Мы все еще не можем забыть друг друга, наверное. Сынмин умирает. Морально, потому что он совсем не хочет знать об этом. Ему не интересно, как сильно они друг друга любят и желают трахнуть. Ему неинтересно думать, что это все будет происходить перед его глазами, и никто даже не подумает, что так нельзя — это ведь типичная история про бывших, которые Сынмин слышал от Джисона регулярно. Физически, потому что он сжимает свои бедра, не давая воспоминанием о единственной и мимолетной встрече, что так заела в голове, вносить свои коррективы к образу Чанбина. Между ними ничего не будет. И ничего не могло быть, учитывая, что это просто краш на образ красивого парня, но так обидно от того, что даже этот идеальный и красивый парень достался какому-то Чонину. Почему не Сынмину? И они едут в полном молчании. Чонин наверняка думает, что Ким — странный парень со своими траблами в голове, а Сынмин явно понимает, что он накидается еще до прихода гостей. Иначе по-другому ему этот вечер не перенести.***
— Ты такая шлюшка, Сынми-и-н! Чонин произносит это, ахая и прикрывая рот ладонью. Он явно удивлен тем, как меняет одежда постоянный образ задрота и тинейджера вроде Сынмина, но Кима это распыляет. Он выпил бутылочку ягодного пива, собираясь начать вечер с чего-то хорошего, и это отлично помогло ему во взаимодействии с Чонином. Внезапно все происходящее стало походить на интересную игру, а портупеи и латекс — на костюм главного героя. И несмотря на то, что главным героем, на самом деле, будет Джисон, Сынмин ощущает себя гораздо увереннее. Алкоголь придает лицу румянец, а блестящие глаза отлично смотрятся с розовыми тенями, что Сынмин выводит перед зеркалом в причудливый узор. Он не старается сделать из себя короля красоты, волосы решает оставить в беспорядке, но этого достаточно для создание образа, который от него и требовался. Чонин в восторге прыгает по дому, заканчивая приготовления к вечеринке, а Джисон беспрерывно пишет в чат — они уже практически подъехали и вот-вот зайдут в дом. — Если бы я не знал, что ты — асексуал, точно предложил бы переспать. Сынмин не асексуал, но пропускает это мимо ушей и улыбается. — Ты не в моем вкусе, Чонин-а, — Яна, впрочем, этот ответ устраивает. И Сынмину даже не обязательно добавлять, что в его вкусе накачанные татуированные бывшие парни его знакомых. Сынмин действительно не асексуал. Просто к восемнадцати он устал объяснять, что его не влечет к людям настолько, чтобы прыгать к ним в постель после первой встречи, а статут девственника вообще не является для Кима каким-либо препятствием в жизни. К двадцати он мирится с мыслью о том, что его потребности и желания вообще можно считать практически фантастическими, и просто гордо отмалчивается. Если бы Сынмин был асексуалом, он бы не имел внушительный кисслист и не дрочил бывшему парню в классе математики. Упс, Чонин. Ты опять проиграл. Гости приезжают ровно через двадцать минут. Основная часть заключается в небольшом квесте, который начинается с самых ворот, и вот здесь наступает минута славы Сынмина. Пока Чонин прячется в доме с главным подарком, Сынмин выходит из дома навстречу гостям, размахивая плеткой, которая откуда-то взялась у Чонина специально для этого дня. О том, что могли делать с ней до празднования дня рождения Джисона парень не задумывается, но и в целом после выпитого алкоголя ему немного наплевать — главное, что не с ним. Уверенным жестом он раскрывает ворота, открывая гостям обзор на себя красивого. Джисон тут же начинает смеяться, придерживаясь за стоящего рядом Чана. Тот, в свою очередь зажимает глаза, бормоча что-то о «потерянном поколении» — боже, Чан, мы же ровесники — и наклоняется к Чанбину, нашептывая тому на ухо какие-то бредни. Сынмин не слышит, но и старается свое внимание ни на чем не фокусировать — иначе есть риск засмотреться на того, на кого смотреть сегодня нельзя совсем. Помимо этой тройки с ребятами приехало еще несколько человек, и все они поглядывают на происходящее скорее с интересом общим. — Блять, Сынмин, почему ты раньше не говорил о шалашовке, которую прятал в шкафу? Мы могли бы быть не просто лучшими друзьями, — все еще посмеивается Джисон, стирая с уголков глаз накопившиеся слезы. На нем почти такие же кожаные брюки, черная приталенная рубашка и яркий макияж с акцентом на глаза. Ничего такого, что не входило бы в обычный гардероб Джисона, знаете ли. Чтоб его, этот дресс-код, который никому не нужен. — Если бы я увидел это при заселении в общагу, выбрал бы комнату на двоих, — подмигивает Чан, подходя ближе к Киму и дергая за одну из застежек под грудью. Удар плетью не заставляет себя ждать, и в следующую секунду Чан отходит назад с поднятыми над головой руками. — Строптивый малый. Единственное, что успевает вставить Чанбин перед тем, как Сынмин начинает обговаривать с гостями правила их вечеринки. Он старается не акцентировать внимание на интонации, с которой была сказана эта фраза, надеясь, что это все сделано лишь для поддержания образа вечеринки, но сам непроизвольно скрещивает ноги, бомроча: — Итак, дорогие гости! Вы попали в настоящий блядюшник имени Хан Джисона. Правила простые: пить, слушаться его правое и левое яичко, не нарушать границы мошоночных жителей и находится в постоянном релаксе. Все гости согласно кивают, проглатывая смешки, и лишь один парень в очках выдает нечто интересное: — А как определить, правое ты яичко или левое? Сынмин решает, что с ним ему нужно будет познакомиться поближе, и так начинается самая долгожданная тусовка века.