Счастливый билет.

По возвращении в Нью-Йорк мне позвонил Пол. Он был на грани слёз. Я попросила его пояснить мне всё по порядку и он рассказал мне, что без нас группа разваливается. Я была в тихом шоке. А потом и Джин подключился и начал умолять нас с Эриком вернуться. Недолго думая, мы согласились. До репетиции оставалась куча времени, а мы прилетели утром. Тогда единогласно было принято решение — поехать к моему папе и познакомить его с Эриком. Знакомство с мамой не удалось, а папа меня поймёт и поддержит в выборе. Поскольку папа жил в Бруклине, нам пришлось ехать довольно долго. Из центра Манхэттена-то. Я была за рулём, потому что все районы Нью-Йорка я знала как свои пять пальцев. В этом помогли вечные поездки с Винсентом когда мне было 17. Эрик знал условно эти все места, но никогда там не был. По радио играли разные песни, я знала большинство из них, но тут заиграла моя любимая песня — «All Dead All Dead» группы Queen. Я очень ценила эту группу и знала почти всё про участников. Моя мечта всей жизни — встретиться хоть с одним из этих энергичных ребят. А ещё у меня появилось желание поменять причёску как у Роджера Тейлора в альбоме «Hot Space» и покраситься в чёрный из моего бледно-фиолетового или синего, который я приобрела почти три года назад по ошибке. Мы приехали и я позвонила в звонок. Папа открыл нам. — Папа! — крикнула я и обняла его. — Адри! Ничего себе сюрприз! Ты хоть предупреждай, а то я не планировал умирать от сердечного приступа. — сказал папа и усмехнулся. Его взгляд скользнул по Эрику. — А-а-а, это кто? — Меня зовут Эрик. — сказал Карр и протянул папе руку. Папины глаза округлились. — Ого, так вы из KISS! Я очень уважаю эту группу и вас тоже. — папа с радостью пожал руку. — Пап, я так-то тоже в этой группе. — сказала я и скрестила руки на груди. — Я знаю. И я очень горжусь тобой. Так зачем вы приехали? — Папа, Эрик и я состоим в отношениях. — И мы уже подумываем о детях. Папа, мягко говоря, офигел. — О детях? Так это… замечательно! А вы планируете свадьбу? — Ох, ну да. — сказал Эрик и шумно выдохнул. Я посмотрела на него, мой взгляд выражал один вопрос: когда это мы её планировали? Глядя на это, он рассмеялся. Папа пригласил нас в дом. Я была здесь последний раз, когда мне было 20 лет, то есть 9 лет назад. Мы сели на диван и продолжили наш разговор. Мы общались обо всём, мы затронули тему инструментов, на которых мы играем, я рассказала, что вчера Эрик купил мне Blue Silver Sparkle в Лас-Вегасе, недавно вышедшую. Папа очень тепло принял Эрика, они общались будто отец и сын, и, без лишних слов, одобрил наши отношения. После визита к папе мы поехали в парикмахерскую, так как я больше не хотела рисковать своими волосами. Вышла оттуда я уже не какой-то синеволосой Мальвиной, а, как заявил Эрик, жгучей брюнеткой с причёской Шегги. Вроде бы, она называется так. Мне очень понравился мой новый внешний вид. На репетицию мы ехали в волнении. А вдруг они передумали? Но всё же когда мы вошли в нашу уже родную Electric Lady нас встретили буквально с распростёртыми объятиями. Оказалось, что за время нашего отсутствия группа не написала ни одной песни. Странно. За два часа репетиции мы смогли полностью придумать песню. Потому что Эрик и я не хернёй страдали, а писали песни. Одной из таких стала «Uh! All Night», которую Эрик написал после нашей первой ночи. Но я не знала, что позже каким-то, сука, волшебным образом автором текста станет Пол. В принципе, у газет и журналов принцип такой — кто фронтмен, тот песню и придумал. Не по наслышке знаю. Сама какое-то время работала в журнале, и не в каком-то, а в популярном «Rolling Stones». Мне могут говорить всё, что угодно, что я попала туда просто из-за чистейшего везения или из-за того, что папа мой заплатил за мою работу там. Вряд-ли. И мне даже довелось брать интервью у «стоунз» и «цеппелинов». Не говорю о том, что мы довольно долгое время общались с Миком Джаггером. И он был у нас дома. А также я брала интервью у Питера Крисса, по-моему в 1976 после выхода их альбома «Destroyer». Мы отыграли 2 часа и устроили перерыв, планируя ещё поиграть часа 2. В перерыве Пол вышел. — Эй, а ты куда? — спросила я, выходя вслед за ним. — Пойду кофейку трахну. — ответил Стэнли. — Люблю кофе. Хочу с тобой. — сказала я. Пол взял меня за руку и мы пошли. Местом распития столь бодрящего напитка стала комнатка. Знаете, в которой обычно учителя чай пьют? Там чайник, плита, диван, стол, хотя эта комната и небольшая. Я села и Пол начал заваривать кофе. — Слушай, Пол, а у тебя вообще-вообще не было девушки? — затронула тему я, но потом осеклась. Для него это больная тема, а я идиотка. Но он не оторвался от заваривания кофе. Видимо, он уже привык. — Не-а. А у тебя…видимо, был парень? — безэмоционально спросил Стэнли. — Был… Винсент. — Который Винни? — Да, он. Но моя мама запрещала нам встречаться. Ненавижу её. — прошипела я. — Почему? Для каждой ненависти найдётся причина этой самой ненависти. — сказал Пол. — Она не одобряла моих увлечений, не разрешала даже после 16 лет встречаться, её постоянно не устраивал мой внешний вид. И ещё много причин. 1973 год. Я влезла в окно в свою комнату и посмотрела на Винсента, который стоял на крыше. — Ты же придёшь завтра? — спросила я. — Да. Конечно. — ответил он. — Куртку-то хоть одень, январь на улице, чудо! — я засмеялась. Винс тоже, но куртку одел. Я поцеловала его и, помахав рукой, закрыла окно и включила лампу. Я начала смывать мой неяркий макияж, как вдруг из-под кровати вылезло что-то или кто-то. Я чуть не получила сердечный приступ. — Твою мать, Дрейк! — крикнула я. Это оказался мой младший брат. Дрейк на 4 года младше меня, то есть когда мне было 17, ему было 13. Но даже в 13 лет он был таким же наивным и мерзким, как и в 8 лет. — Вот мама обрадуется. — с гнусной улыбкой выдал брат и вышел. Я смыла макияж и легла спать. Наутро я проснулась часов в 10 утра; так как были зимние каникулы, я могла позволить себе спать столько, сколько захочет мой организм. Спустилась вниз. За столом уже сидела мама и Дрейк. — А-а-а, где мой завтрак? — спросила я, зевая. — Молоко в холодильнике, хлопья в шкафчике. Тебе 17. — сказала мама. Я сделала себе завтрак и села. — А мне птичка сегодня нашептала, что к тебя мальчики в окна лазят. Что за херня? Я повернула голову в сторону той «птички». Дрейк усмехнулся. — Мам, мне 17. Пять минут назад говорила это. — Я начала встречаться с твоим папой в 22. — сказала она. — Ой, мам, ты врёшь, как дышишь. Бабушка мне рассказывала, что у тебя и в 13 уже два бывших было. — улыбнулась я и продолжила есть. Мама покраснела. Всё-таки, врать — её слабость. — Ну иди хоть замуж, мне всё равно. — Так тогда какого чёрта ты контролируешь мои все движения, я не понимаю! Если уж тебе всё равно, так прошу, не лезь в мою жизнь. — я вспылила и выплеснула всё, что успела подумать. — Иди вон из моего дома. — сказала мама. — Чего? — Вон. Иди. Сказала. — разрезая слова, ответила она. Я встала из-за стола и пошла в мою комнату. Где увидела очень интересную картину — на крыше перед моим окном стоял Винсент и махал мне рукой. Я открыла ему. — Дурачок, зачем ты так рано пришёл? — сказала я, улыбаясь во все тридцать два. — Я хочу забрать тебя с собой. Провести этот день только с тобой. Твоя мама не против? — спросил он, влезая в окно. — Она только «за». Меня так-то из дома выгоняют. — За что?! — вскрикнул Кузано. — За то, что я в 17 лет встречаюсь с парнем. Классно, да? — М-да уж. Значит позволь мне тебя украсть. — Позволяю. — я засмеялась. — Только дай мне одеться. И отвернись, а. Вин отвернулся и я быстро оделась. Это были широкие брюки-джоггеры и разноцветная, почти радужная блузка. На ноги я одела кроссовки, сегодня погода была довольно тёплая, поэтому так мне будет не холодно. Винсент сегодня не особо заморачивался, поэтому на нём были джинсы-палаццо, ну или просто трубы, широкий ремень на джинсах выделялся, что добавляло чего-то крутого и привлекательного в его образ, а рубашка в клетку с длинным рукавом и воротником, заправленная в эти же джинсы, делала его похожим на какого-то члена «Beatles». А его немного отросшие волосы делали его очень красивым. Вот почему девочки из всего класса бегали за ним, а выбрал он именно меня. Судьба свела, значит. Мы слезли вниз по крыше и побежали как можно быстрее. Чтобы моя мама не заметила. Внезапно Винсент остановил меня возле машины. — А чья она? — спросила я. — Папина, но он отдал её мне. — гордо ответил он. Мы сели, мотор быстро завёлся и мы поехали. — Куда сначала? — спросил он. — Ох, Винни, мне уже всё равно. — сказала я. — Как ты меня назвала? — Винни. А что? — Мне нравится.

1985 год

— Ну и мама у тебя, я бы тоже её ненавидел! — с горечью вскрикнул Пол, допивая свой кофе. Я лишь усмехнулась, но воспоминания немного давили на голову, я просто допила свой кофе. Внезапно вошёл Эрик. — Вам не кажется, что вы слишком долго кофе трахаете? — с презрением спросил Лис. Я и Пол звонко рассмеялись, потому что Эрик такую абсурдную речь с абсолютно серьезным лицом сказал. А Эрик смотрел на нас как на идиотов. — Прости, Лисёнок… Хахах… Ты прав, мы слегка затрахались!!! — и опять смех. — Ну, ребята, будьте серьёзней! — Да, Адри, твой возлюбленный прав, — Пол вмиг стал серьёзен, как труба — ведь у нас скоро тур намечается, нужно потрудиться. — Да ну, почему? — у Каравелло чуть слезы не потекли. — А что случилось, м? Лисёнок? — Отвык. — печально овтетил бедняга. — Как отвык так и привыкнешь! — неожидано прозвучал баритон Симмонса. — Я долго там буду сидеть? Или может мы наконец-то закончим?! Все быстренько побежали в репетиционную комнату, уж больно Джин был сердит. Репетиция продолжалась ещё два часа. Всё устали, и давайте же подытожим потери. Первое, это Эрик походу немного не так понял слово «потрудиться», у него минус 2 пары барабаных палочек. Ну а у моей новенькой гитары, так же как и у гитары Пола, как всегда, по старинке, ушли из жизни первые струны. Не беда. Так вот, все устали, но Пол и Джин не отпускали нас, потому что нужно уладить вопрос, куда же мы направимся в первую очередь, тур всё-таки. — Давайте в Германию! — воскликнула я. — А почему именно туда? — поинтересовался Джин. — Всегда хотела попробовать их пиво. Говорят что поездка в Германию ради пива, стоит того. — Отличная идея, мы там ни разу не были, почему нет. Кто за? — Пол по окончании своей речи поднял руку, все так же подняли. — Ага, единогласно. Все свободны. С большой радостью мы с Эриком вылетели на улицу. А Демон со Звездочкой пошли к менеджеру. Мы решили пойти домой на своих двух, хоть мы и устали, но ночь была освежающая и красивая. Пока шли, пока и разговаривали. Про всякое говорили, и про будующий тур, и про «трахать кофе», и на свободные темы.