Осколки

Камень обжигал холодом даже сквозь одежду. Страх накрывал с головой, неприятным узлом скручиваясь где-то в животе. Ларсен замер, обратившись в слух и стараясь не дышать. Ни звука, и это пугало больше, чем Моргарт с его планами по завоеванию всех возможных миров. Тишина, по которой бесшумно шагал убийца, с ней срощенный. В ней выросший. Баквит не дышал, не говорил. Его шаги не были слышны даже в гулком тронном зале, где эхо подхватывает каждый шорох. Конечно, это логично. Баквит - душа этого мира, его тень, его око, его совесть. Негласный король Энвелла, чья власть мало чем уступала возможностям финального босса. Не имевший армии верных марионеток и личных шпионов, он был способен оказаться в любом месте Энвелла в миг, знал каждого персонажа лично и пользовался доверием местных. Его любили в разы больше, чем игроков, Моргарта, Саламандру. Больше, чем кого бы то ни было. Ларсен знал: от Баквита можно сбежать лишь в другой мир, нигде в Энвелле от него не укрыться. Никто здесь не пойдет против того единственного, кто пытался этот мир спасти. Как никто и не защитит того, кто когда-то, много лет назад, забавы и азарта  ради, всех их создал, а теперь же, испугавшись собственного детища, внезапно оказавшегося слишком сильным, слишком опасным, возомнил себя Богом и желал их уничтожить. Временное пристанище ему, с неохотой и по приказу, могли бы обеспечить лесные хранители, лучники. Их принцесса, Вэл всегда любила его, как родного отца, пусть и никогда не понимала, почему... Впрочем, какой смысл об этом думать, если шансов сбежать из замка Моргарта у Ларсена нет? Страх нахлынул вновь. Так было всегда, ожидание, мучительное и долгое, было его личной пыткой. Когда Ларсен вырос, ждать он научился, но успокаиваться нет. Ожидание для него было хуже смерти, пусть Баквит этого и не знал. Бот стоял перед ним. На высоком камне, с дробовиком в маленьких железных руках игровой помощник уже не казался тем милым, добрым, чуть саркастичным ботом. В тот момент Ларсен впервые осознал всю ироничность четкости построенных им алгоритмов: Баквит никогда не причинит вреда игроку, но, если ты им не являешься... Для него ты никто, и он сможет сделать с тобой все, что захочет. Все, что посчитает нужным. Как иронично, однако. Баквит целился, попутно напоминая Ларсену, кто хозяин положения, кому принадлежит игра, ее мир и все местные жители. Кто победитель этого раунда. Он поднес палец к курку, громко извинившись за свое поведение, но четко дав понять, что иного выхода и не видит и собирается идти до конца. - Баквит! Голос тихий, шипящий, нечеловечески хриплый разрезал зыбкую реальность. Шелест камней, по которым ступал кто-то третий, гулко разносился по залу. По отвесной стене мелькнула тонкая, гибкая тень, красный глаз с вертикальным зрачком отразил блеск стали в руках Баквита... Саламандра спустилась на пол, приняв свой истинный облик. Последними, с небольшой задержкой, изменились ее глаза: кроваво-красная радужка и вертикальный змеиный зрачок, чужеродные человеку, мерцали в алой тьме зала, напоминая любимый витраж Моргарта. Тот самый, что лежал теперь красными каплями на холодном камне и прожженной, обветренной земле. Баквит замер, дробовик дрожал в его механических руках, тряслись стальные пальцы. Саламандра окинула беглым взглядом замершего, как загнанный заяц, Ларсена, почему-то ждущего ее мнения Баквита, едва заметно улыбнулась и хрипло произнесла: - Баквит, не трогай его. Бот, хмурясь, опустил руки. Неверяще посмотрел на собственные конечности и перевел неживой взгляд по-совиному желтых глаз на Саламандру. - Оставь нас, Баквит. Он поморщился, бросил недовольный взгляд на нее, но послушно исчез в воздухе, оставляя Ларсена наедине с Саламандрой. - Что ты сделала? Собственный голос казался Ларсену чужим, хриплым, беспомощным. Ситуация в принципе выглядела абсурдной. Один твой враг спасает тебя от другого и стоит перед тобой, не доставая оружия, не пытаясь напасть, не желая, видимо, убивать. Будь это Моргарт, Чупакабр, неважно кто, все было бы проще. Все было бы в разы проще, если бы враг, стоявший перед тобой не был бы тебе когда-то дорог... Саламандра подошла ближе. Быстро, плавно, слитным гибким движением, как у танцора, и замерла. Ее поза казалась хрупкой, стеклянной, хрустальной, как та статуэтка из коллекции его бабушки. Ларсен держал как-то ту фигурку в руках. На первый взгляд, двумя пальцами переломить можно, надо лишь надавить посильнее... Хрупкость Саламандры была обманчива, ему это очевидно. Как изменилась она внешне, как охладел ее взгляд,... Против воли его сердце сжалось. Когда-то добрая и светлая девушка, запавшая Ларсену в душу, милосердная ко всему живому, теперь была иной. Холодной, жесткой и, видимо, властной. Вопрос лишь, кто же в этом виноват? Не тот ли, кто когда-то затащил ее в проект, оказавшийся истинным ящиком Пандоры? - Всего лишь спасла твою жизнь, Ларсен. Я тоже рада тебя видеть. В тоне сквозил холод, яд змеиный едкий, желчь ядреная. В нем слышалась ненависть, обида, злость и ярость. Ларсен же слышал в ее словах, в ее тоне, видел в неживых нечеловеческих движениях лишь усталость и одиночество. - Кхм, спасибо, - он заставил себя взглянуть ей в глаза. Саламандра ждала, и это все, что он смог в них увидеть. Когда-то раньше он читал ее, как открытую книгу, видел все ее эмоции, как на ладони и искренне ими наслаждался. Когда-то... - Почему Баквит тебя послушался? Ты игрок? Она рассмеялась. Смех ее звонкий, девичий, все такой же, как и раньше, когда встретились они впервые в дурацком кинотеатре, названия которого он уже и не помнит, звучал сипло, слившись с гулким эхо. - Нет, - она сложила руки на груди и чуть улыбнулась. Странно так, по-звериному, оскалом. - Места заняты, и свободных в ближайшее время не предвидится. А Баквит... Он слушается правил в своем чипе. Одним пунктом больше, одним меньше... - Ты корректировала его программу? Она никогда не была кодером, не разбиралась в языках, командах, приказах, ошибках. Ей не было это чуждо, но что-то исправить самой?.. - Да, Ларсен. Я не настолько тупая, какой вы меня считали. А вот это уже обида. Ее все еще это било, все еще болела старая рана, которую ей нанесли когда-то и за которую отплатила она им втрое. Как сильно на нее это повлияло... И как велика была роль самого Ларсена в этом. - Лена... Я не думаю, что есть смысл говорить об этом. Иначе уже не будет. И, - он сделал паузу и чуть тише продолжил, - вряд ли было бы. - О да, - Саламандра усмехнулась. - Прошлое - не жесткий диск, если что-то не так, не перезапишешь. Ларсен хмыкнул и огляделся. Слишком тихо на обломках старой стены. Кстати, а почему обломки? И где их хозяин? - Не переживай, - она все еще посмеивалась. - Моргарта здесь нет и не будет. Ближайшее время уж точно. Поймав вопросительный его взгляд, Саламандра продолжила: - Он должен пройти квест на время. Добраться до вершины самой высокой горы. Несложно, правда? - она сделала шаг назад.- Вот только остальные игроки, новые, ты их не знаешь, слегка усложнили ему задачу. Изменили время квеста на 1 секунду, уничтожили ноутбук и забрали куб. Ларсен вздрогнул. В каком смысле, остальные? - Моргарт - игрок? Если да, то кто тогда финальный босс? Елена насмешливо улыбалась. Ответ был очевиден, абсурден и страшен. - Я. Ларсен выдохнул. Пугающе, странно, но ожидаемо. Это объяснило бы многое, но вряд ли бы что-то изменило. Так значит, она финальный босс? Который помог бывшему игроку? Забавно, однако. - Зачем ты помогла мне? Из игры не выйти, ее не начать заново, если все так, как ты говоришь. Зачем я тебе? Она шумно вздохнула. Ларсену на миг показалось, что перед ним стояла все та же девушка, что и раньше милая, добрая, светлая, чистая внутренне и милосердная. Не то, что он... Но лишь на миг. Яд вернулся во взгляд, а  холод в голос. - Иди. Ты мне не нужен. Иди, иди, - она махнула рукой и подняла взгляд. Уверенный и четкий. - Баквит тебя не тронет, Моргарт тоже, если сам к нему не сунешься. Это ведь всяко лучше, чем в камне годами стоять.